***
Суй Чжоу не мог понять, что случилось с пусть и бестолковым, но абсолютно неподкупным Тан Фанем, и это раздражало. За те несколько дней, что они провели в любезно предоставленном господином Ма Линем особняке, его... подопечный, кажется, растерял все свои мозги в этой шикарной обстановке. Да, домик выдающийся. Да, служанки симпатичные и расторопные (но не настолько уж и красавицы, чтоб отключить разум). Происходящее было даже обидно, в конце концов! Это ведь он, Суй Чжоу, первым предоставил магистрату кров над головой, когда тот оказался на улице. Это он не только приходил на помощь, но и потакал прихотям Жуньцина. Безвозмездно, кстати, а не как этот скользкий чинуша! Это он заботился и оберегал. Это он... — Скучаешь, сяо Суй? — малышка Дун'эр с какой-то очередной едой подошла и бесцеремонно уселась рядом на пороге. Суй Чжоу глубоко вздохнул, уговаривая себя не срывать дурное настроение на ни в чём не виноватом ребёнке, и только хмуро указал жестом, чтобы она пересела на деревянный настил около ступеней. — А сяо Тан что-то опять попробовать пошёл. Господин Ма сказал, что по специальному семейному рецепту готовил. Суй Чжоу едва сдержался, чтобы не выматериться при ребёнке. Это переходит все границы допустимого! Значит Тан Фань нашёл себе ещё и более достойного повара, чем он, да? Из последних сил собрав остатки самообладания, отставной офицер имперской стражи поинтересовался: — Тебе не кажется, Дун'эр, что сяо Тан стал на себя не похож с момента приезда в Юньхэ? — девочка хмыкнула и с неослабевающим аппетитом откусила очередной солидный кусок. — Не кажется. Сяо часто ведёт себя странно, так что я за это время успела привыкнуть. Мне вот больше интересно, правда ли тот рецепт действительно настолько хорош. Сорвавшийся с места Суй Чжоу с перекошенным лицом и горящими бешенством глазами не заметил лукавую улыбку, которую уже не такая маленькая и наивная Дун'эр изо всех сил пыталась сдержать.***
А тем временем Тан Фань размышлял о превратностях судьбы, из-за которых восхитительное, казалось бы, блюдо не приносит ему той радости, которую всегда доставляла еда, приготовленная искусными поварами. И что-то подсказывало парню, что будь всё приготовлено Гуаньчуанем, такой проблемы не стояло бы. Ещё, конечно, он размышлял о том, что старый хитрый лис Ма не даст ему так просто разобраться в этой истории, а уж императорская сторожевая Ван так и вовсе сам его по-тихому казнит, если увидит разыгрываемый сейчас магистратом спектакль, прямо голыми руками. — Что-то не так, господин Тан? — Нет-нет, что вы, лао Ма. Извините, я просто задумался, что с моей стороны почти преступление по отношению к этому поистине восхитительному блюду. — Что вы, не стоит извиняться, я понимаю, что размышление над государственными делами у таких исполнительных работников, как вы, занимает значительную часть времени и не прекращается даже по истечении рабочего дня, — Тан Фань едва сдержал гримасу, слушая подхалимское хихиканье главы клана Ма. Ситуация складывалась патовая. Наверное, всё-таки стоило бы обсудить происходящее с Суй Чжоу, вдруг он поможет найти выход, при котором удастся не только выполнить приказ Ван Чжи, но и спасти рабочих, а ещё выжить после того, как Командующий узнает подробности процесса расследования. Не самая простая задача. До самого окончания ужина магистрат старался быть максимально любезным со стариком Ма, при этом привычно анализируя каждое сказанное тем слово в надежде найти зацепку, а после многословно поблагодарил, стараясь не показать насколько сильно ждёт, когда же старый лис порадует его наконец-то своим отсутствием. После ухода старика Тан Фань не сдержал вздоха облегчения. Остались девицы. Понимая, что кто-то из, а то и все они являются шпионками, Жуньцин вытерпел пренеприятнейшие вечерние процедуры и, привычно отослав набивающихся в постельные грелки, улёгся ждать, пока эти змеи расползутся по гнёздам, чтобы пообщаться с Гуаньчуанем без ненужных свидетелей.***
Суй Чжоу завёл коня в стойло, когда в комнате Тан Фаня погас свет, а из его крыла выпорхнула стайка хихикающих и переговаривающихся служанок. Чувство, которое за почти тридцать лет своей жизни ему не пришлось испытывать до встречи с мелким, снова скрутило внутренности и заставило крепко стиснуть зубы. Можно подумать, ему есть дело до того, с кем кувыркается этот неблагодарный магистрат. Он вот сам жениться планировал. Не желая сознаваться в ревности самому себе, Суй Чжоу невольно продолжил прислушиваться к щебечущей болтовне и с затаённым облегчением узнал, что на ночь господин Тан Фань никого не оставил. Игнорируя рассуждения о мужской состоятельности Жуньцина, бывший байху имперской стражи отправился к себе. Сон не шёл. Уже стихло всё в доме, Тан Фань и вовсе наверняка видел десятый сон, а Гуаньчуань всё ворочался, не давая отдыха уставшему за день организму. Невесёлые мысли донимали, роясь в голове не хуже растревоженного пчелиного улья. Робкий стук в дверь выдернул мужчину из размышлений. — Не спишь, сяо Суй? — причина его тяжких дум нарисовалась на пороге со своей извечной улыбочкой, от которой в груди теплело ещё с первой встречи. — Нет. Проходи. Тан Фань мышкой скользнул в комнату, плотно прикрыл за собой дверь и, чуть помявшись, вероятно, для приличия, нагло устроился прямо на краю постели Суй Чжоу. — Я хотел с тобой поговорить, сяо Суй, — тревога на юном, по-девичьи красивом лице заставила отставного байху тут же подобраться и сосредоточить внимание на ночном госте. — Ты, надеюсь, понимаешь, что вся эта игра, которую мне пришлось затеять перед Ма Линем, если дойдёт до Ван Чжи или, того хуже, до императора, станет для меня приговором? — Значит, ты хочешь сказать, — Суй Чжоу ощутил, как его затапливает изнутри волной щемящей радости, и едва сдержался, чтобы не стиснуть в объятиях от наплыва эмоций юное тело Жуньцина, едва прикрытое лёгкой ночной одеждой, — что всё это время изображал продажного чиновника, а не повёлся на все эти его?.. — Ты в меня не верил?! От удара слабым острым кулачком в плечо мужчина всё же не выдержал и облегчённо рассмеялся, только в последний момент успев ухватить рукав ночного костюма разгневанного его недоверием Тан Фаня. Нелепо взмахнув второй рукой, психующий парень с размаху рухнул на смеющегося Суй Чжоу, пребольно впечатавшись в твёрдое тренированное тело отставного офицера. Руки тут же обвились, смыкаясь в железные тиски и полностью гася попытки сопротивления. Не прошло и пары минут, как выбившийся из сил Жуньцин затих, тяжело дыша и почти уткнувшись носом в шею Гуаньчуаня. В повисшей тишине комнаты слышно было только тяжёлое дыхание обоих. Руки, ещё секунду назад кажущиеся железными оковами, нежнее шёлка прошлись в успокаивающем жесте по спине парня. Щекотные мурашки скользнули вдоль позвоночника за горячими прикосновениями. — Жуньцин, — дыхание мужчины тоже не пришло в норму, а голос странно охрип, — прости. Тан Фань поднял взгляд на лицо Гуаньчуаня, и с губ так и не сорвалось ни единого слова. Из тёмных как безлунная ночь глаз мужчины на него смотрела сама бездна, голодная, пугающая и неудержимо манящая. Кто из них первым потянулся навстречу, в памяти так и не отложилось, но спустя миг их объятия стали ещё теснее, а поцелуй выражал так долго сдерживаемые эмоции каждого, становился всё более голодным и бесстыдным. Жуньцин на секунду испугался, ощутив рывок и оказавшись распластанным под твёрдым мужским телом, но в следующее мгновение горячие ищущие губы Гуаньчуаня скользнули по скуле, опускаясь на шею и вытворяя на нежной коже не знающего ласк парня что-то, что заставляло его сердце колотиться где-то в горле, а губы — бессвязно лепетать просьбы, значение которых он сам не понимал до конца. — Тан Фань, Жуньцин, мой, только мой! — обжигающая ладонь проникла под одежду и скользнула по впалому животу вверх, заставляя парня вздрогнуть и выгнуться навстречу. — Гуаньчуань, что ты?.. — Тш-ш-ш, мой хороший, я не сделаю тебе больно, не бойся, — мужчина обвёл языком контур ушной раковины парня, а рука тем временем оказалась на его груди. — Доверься мне. Суй Чжоу на секунду поднял взгляд, любуясь крепко зажмурившимся юношей с закушенной в попытке сдержать стоны губой и ярко пылающим даже в полутьме румянцем, и предвкушающе улыбнулся...***
Вас понял, командующий Ван. Спасибо за информацию. Да, мы прибыли на место. Ситуация стабильная. Ма Линь активно подкупает магистрата, Тан Фань активно подкупается, хотя и боится вашей немилости по приезде. Пока всё идёт по плану магистрата, но на случай внештатных ситуаций прошу по возможности прислать подкрепление в пешей доступности от города. Я, конечно же, не буду сообщать о вашем письме Тан Фаню, ведь достопочтенному Ван Чжи не к лицу настолько проявлять волнение о простом исполнителе монаршей воли — неровен час посторонние заподозрят у вас наличие сердца.С наиглубочайшим уважением, Суй Чжоу