VI
12 января 2021 г. в 23:19
Судно мы увидели на рассвете. Это была двухмачтовая марсельная гафельная шхуна.
Джек, казалось, и думать забыл о своем горе, едва услышал рынду. Он всю ночь просидел с нами на берегу, также как и мы, бессмысленно таращась в темноту. Он деловито суетился, собирая вновь наш разбросанный штормом сигнальный костер, зажигая его и следя затем, чтобы он не погас, а поутру притащил из хижины подзорную трубу.
– На палубе суета, – сказал он. – Кажется, собираются высаживаться на берег.
Он помолчал.
– Где Мартинес?
Я украдкой глянул на него. Несомненно, он слышал все, что происходило вчера возле хижины. Слышал, но не вмешивался. Наверное, так было лучше.
– Он не возвращался.
– Мы ведь можем уплыть и оставить его здесь, – хмыкнул Джек.
– Мы не станем этого делать, – твердо сказал я.
– Это шутка.
Я взглянул на него с неприязнью и отправился в сторону, куда ушел вчера Мартинес. Я нашел его на соседнем пляже. Он сидел на камне и смотрел на разбитый галеон. Он подобрался, когда увидел меня, но не встал и не сделал попытки уйти, а просто сидел и таращился на меня, будто ждал, что я брошусь его бить, и готовился убежать при первых признаках опасности.
Теперь я увидел, что глаза у бывшей Марии разные: один карий, а второй, ранее скрытый повязкой – голубой. Выглядело это довольно странно. Мартинес досадливо поморщился, заметив мое внимание к своим глазам. На нем все еще было выглядящее теперь еще более нелепым светло-голубое платье.
Господи! Как я вообще мог принять его за женщину? Какова сила предубеждения, что я был настолько слеп? Мне сказали, что это женщина, я был уверен, что это женщина, и не замечал очевидного. Его руки, его плечи… он наконец снял свой шейный платок, который всегда меня раздражал. Видно и ему он тоже надоел.
– Там, в бухте, судно, – сказал я. – Может быть, мы сможем вернуться домой. Идем назад. Я не трону тебя. И Джек.
Я развернулся и пошел обратно. На полпути не удержался и оглянулся: Игнасио понуро следовал за мной.
Джек и Эмили встретили его одинаковыми взглядами, какими смотрят на змею, заползшую в постель.
Мартинес не стал подходить к ним слишком близко. Особенно он опасался Джека.
– Нам надо поговорить, – сказал он. – Я хотел бы все объяснить.
Эмили отвернулась. Во мне нарастало глухое раздражение, и я боялся, что вновь поддамся гневу.
– Зачем? – спросил я. – Какая теперь разница? Там судно. Я надеюсь, оно заберет нас отсюда, мы доберемся до большой земли и больше никогда не увидимся.
– Пожалуйста, мистер Томас, – взмолился Мартинес. Он посмотрел на Джека и похоже хотел обратиться и к нему, но встретив мрачный взгляд из-под нахмуренных бровей, передумал. – Позвольте мне объяснить.
– Тебе не кажется, что ты должен сначала объясниться со мной Игнасио Мария Хосе и дальше как тебя там?
Игнасио опустил голову.
– Ты все поймешь, если я расскажу.
– Черта с два я стану с тобой разговаривать!
Игнасио вздрогнул.
– Меня не волнует, зачем ты устроил этот маскарад. Мне интересно, какого дьявола ты пудрила мне мозги, Мария? Ты хоть понимаешь, что наделал, ублюдок?!
– Я люблю тебя, – сказал вдруг Игнасио, поднимая голову.
Кровь бросилась Джеку в лицо, глаза налились бешенством.
– Заткнись! – рявкнул он. Игнасио, открывший было рот, тут же захлопнул его.
Я посмотрел в трубу – на шхуне спускали шлюпки – и повернулся к Мартинесу.
– У тебя есть время, пока они не добрались до берега.
Игнасио кивнул.
– Большего мне и не нужно.
Сначала он долго молчал будто собираясь с силами и нервно теребил края рукавов платья, слишком длинных для него, которые и без того уже давно превратились в бахрому, и быстро переводил взгляд с Джека на меня и обратно. И мне подумалось, что Игнасио хотел бы все время смотреть на Джека, но не выдерживал его пронзительного полного ненависти взгляда. Потом он шумно сглотнул, кадык на тощей шее заметно дернулся – я с отвращением поморщился – сухо кашлянул и сказал дрожащим голосом:
– Я родился и вырос в городе, трижды проклятом Богом…