Алекс Миллер
— Здравствуй, Гэвин, — пока все были полностью увлечены работой, я тихонько поставила бумажный стаканчик с кофе детективу на стол. Рид скептически посмотрел на стакан, и с таким же недоверием перевёл взгляд на меня. — Мышьяк? Раз найти на меня ничего не получилось, решила действовать радикально? — он выгнул правую бровь, презрительно тыча в несчастный стаканчик пальцем. Люди, сидящие близко к столу Гэвина, уже начинали оглядываться на нас, заинтересованно подслушивая разговор. Мне стало до ужаса неловко, но я хотела любыми способами пробраться в машину, чтобы забрать свою вещь. Оглядываясь по сторонам, я неловко переминалась с ноги на ногу, и наконец уселась на место для посетителей напротив Рида. — Ваниль с зефиром, — прошептала так, чтобы никто не услышал. Гэвин удивлённо изогнул брови, с сомнениями беря стаканчик и снимая крышку, чтобы заглянуть, убедиться в моих словах. Я даже позволила себе самодовольно улыбнуться. Увидев, что я не вру, Гэвин быстро закрыл стаканчик, пока никто не увидел, и отставил от себя, будто там и правда был мышьяк или чего похуже. — А вот теперь это действительно странно. Стыдно стало, решила подлизаться? — Рид нахмурился, скрестил руки на груди. Я недовольно поджала губы. Я, значит, к нему с чистыми намерениями... ну, почти чистыми, — а он фыркает! Ну, раз не хочет по-хорошему, буду так же. — Хотела просто поблагодарить за вчера, надеялась, что ты джентльмен, ещё раз вежливо попросить подкинуть до дома... Ничего, обращусь к Хэнку. У него и андроид повежливее, — хотела уже было схватить стакан со сладким напитком, но Рид перехватил ёмкость, быстро сделав глоток. Горячий напиток наверняка обжёг ему рот, потому что мужчина скривился, сильно зажмурившись. Вид Гэвина, скрючившегося над кофе с зефиром, заставил меня улыбнуться. Я кое-как удержалась от смеха, даже пришлось отвернуться к окну. Я сложила руки на стол, показывая, что не собираюсь угрожать или издеваться. Дождь всегда навевал апатию и скуку. Когда-то было приятно развалиться на диване с Гэвином в обнимку, включить какое-нибудь дурацкое ток-шоу или канал «Дискавери», и пить кофе с зефиром и ванилью. Рид никогда никому не демонстрировал своего пристрастия к подобным сладостям, считая, что таким образом будет выглядеть не мужественно. — Мужики пьют только чёрный кофе без сахара! — заявлял детектив, обнимая рыжего кота Фила. Но всё было лишь для отвода глаз, ведь дома Гэвин мог урвать кусок кекса, даже не дождавшись, пока тот немного остынет. Или покупал огромный брикет мороженого, и мы ели его, полив шоколадным соусом. Зато на людях он употреблял только горькое и острое. Я лишь снисходительно пожимала плечами, но всё равно много раз провоцировала его прямо в участке, нарываясь на перепалку. Пока я мыслями улетела далеко в тёплые дождливые деньки, Гэвин внимательно изучал моё лицо, отставив стакан и в привычной манере нахмурив брови. Хотелось протянуть руку и разгладить морщины, которые уже глубоко пересекали его переносицу. Хотелось вновь коснуться глубокого шрама, поцеловать лоб, небритые щёки. Стоп! Я же пришла подлизаться! — Зачем космы отстригла? Думала, что будешь выглядеть строже? — Гэвин задал вопрос без усмешки — видимо, предполагал то, что брякнул, на полном серьёзе. Мимолётные тёплые воспоминания вмиг улетучились из головы, заменяясь разочарованием и сожалением. А может, ну его, взять и вывалить всё — пускай поймёт, что зря тогда прогнал меня... — Нет, — честно сказала я, посмотрела прямо в его глаза, напряжённо выпрямившись. Гэвин сжал губы, слегка подался вперёд, вглядываясь в меня, ища отгадку, будто бы она вот-вот проявится у меня на лбу. Будто ожидал, что я вот-вот брошусь ему на шею. — Кто такая Эшли? Ты стала лесбиянкой? — я удивлённо хлопнула глазами, как будто ослышалась. Весь настрой на откровение просто испарился. Я неверующе огляделась, будто бы Гэвин обращался вовсе не ко мне. С неудовольствием отметив, что нас вовсю подслушивают, я неловко хихикнула, хлопнув себя по лбу. — И как ты детективом стал с такой дедукцией? — и почему я надеялась, что мы на одной волне? Что он хоть чуть-чуть задумается обо всём, переосмыслит. Я даже разочаровалась. От моих слов и снисходительного смеха Рид напрягся, чётко осознав, что промахнулся. Он сильнее сжал челюсти, явно разочаровавшись в себе и своих способностях. Дождь забарабанил сильнее, переходя в ливень. Полицейские с тоской оглядывались в окно. Ветки деревьев царапали бетонные стены участка, будто желая пробраться внутрь, укрыться от холодного ветра. — Мне волосы срезали, — дала я второй шанс Гэвину, вставая со стула, который неприятно скрипел. Рид удивлённо изогнул брови, опустив руки на стол. Я на секунду остановилась, ожидая, когда Гэвин что-то скажет, как-то прокомментирует, но ответа не последовало. С сожалением я сжала губы, намереваясь вернуться в кабинет, чтобы просто продолжать работу и надеяться, что детектив нечасто заглядывает в бардачок. Чёрт бы побрал Ричарда. Зачем он это сделал? Я развернулась, приняв окончательное решение не делать больше шагов навстречу Риду. Гиблое это дело. — Вечером будь в кабинете, ясно? — в приказном тоне обратился Рид ко мне. Я повернулась к нему, словно убеждаясь, что это было сказано мне. Мне. Гэвин даже привстал со стула, оперевшись на стол одной рукой. Я учтиво кивнула, устало улыбнулась... Не гиблое! Люк с Сарой снова заскакивали ко мне, чтобы убедиться, что я справляюсь с работой. Пока Митчелл старалась напомнить мне о поддержании репутации злобных инспекторов, Люк вовсю улыбался, став внимательным наблюдателем моих жалких попыток подлизаться к Риду. — Алекс, будешь так себя вести — нас перестанут воспринимать всерьёз. Держи свои отношения подальше от участка, — Сара, которая сегодня заставила разнервничаться ответственного за склад, недовольно постукивала пальцами по деревянной столешнице стола. Мне показалось, что этот звук напоминает дождь за стенами участка. — Дорогая Сара, если ты годишься только на то, чтобы пугать наших полицейских, держа ружьё в опасной близости от их яиц, то Алекс точно не подходит для этой роли, — пожал плечами Люк. Ответом ему был злобный взгляд. — Кто бы вякал, Люк. Да ты своими наводящими вопросами чуть дежурного до нервного срыва не довёл, — Сара махнула рукой в сторону дверей. — Он нагло врал мне в лицо, я лишь вывел его на чистую воду. Алекс, ну согласись, что я был прав! — Майерс по-детски надул губы, съёжившись и отвернув голову в сторону. — Вы же взрослые люди, прекращайте уже. Ладно, я поняла... Но это было мне необходимо, — я смахнула несуществующие пылинки с юбки, не желая пересекаться взглядом с коллегами. — О-о-о, так я был тогда прав? — Люк многозначительно изогнул одну бровь, с намёком улыбнувшись. — Нет. Да. Нет! Всё сложно, Люк, тут другое. Я, наоборот, не хочу, точнее... Всё! Оставь меня! Я понимала, что безбожно палюсь. Люку даже не пришлось ничего говорить, чтобы заставить меня нервничать. Дождь на улице немного утих, но так и не прекратился. Я проверила телефон на наличие сообщений. Вечером ещё к врачу надо. Надо залезть к Риду в бардачок, а ещё заказать ключи, и вообще, хорошо было бы сделать что-то вкусное. Может, испечь печенье? — Алекс, ты почти всё доделала, да? — Сара осмотрела мой стол, приподняв один из протоколов. — Да. Там мелочи. Отчёт будет готов завтра, — пришлось вернуться с небес на землю. Дождь принёс с собой запах мокрой земли и свежести. Пускай мы и были заперты в бетонной коробке, я ощущала прохладу улицы. Хотелось выйти на свежий воздух. Вскоре должен был наступить конец рабочего дня, что не могло не радовать. — Надеюсь, ты не будешь выгораживать Джеффри? — Люк «включил инспектора», сурово посмотрел на меня. — Думаю, это всё равно бессмысленно. Джеффри каждый год получает нагоняй от госслужбы, — я безбожно врала. Конечно же, я поправлю что-то в отчёте, чтобы капитан мог свободнее вздохнуть. Эти бумажки — не самая страшная вещь в мире. Люк сразу это понял, разочарованно покачал головой. Ну и пусть считает, что я пользуюсь положением. Если бы было что-то серьёзное — я бы не скрыла, и Люку это было известно, поэтому он смолчал. Но всё равно — остатки тех времён, когда я выгораживала провинившихся, давая второй шанс, выползали наружу в таком вот проявлении.***
Я ждала. Поглядывала на часы, кажется, каждые две минуты. Гэвин ещё был занят в комнате для улик. Ричард иногда поглядывал в мою сторону, продолжая ухмыляться. А я молила всех богов, чтобы этот странный андроид ничего не сказал Риду. Каждый раз, когда он наклонялся к Гэвину, словно говорил какой-то секрет, я замирала в страхе. Где он научился быть таким мудаком? Рабочий день закончился, и мне уже нужно было ехать. Ждать я больше была не намерена. Важнее было съездить в больницу, а не залезть в бардачок к Риду. Думаю, если Гэвин ещё занят, то я просто откажусь и поеду на такси. Я собрала сумку и накинула на плечи пиджак, кутаясь в него от озноба. Пока я искала ключи в недрах сумки, дверь открылась, и я тут же встретилась глазами с Ридом. На секунду даже растерялась — слишком неожиданно он оказался так близко. Сердце пропустило удар. Запах парфюма, никотина и кожи... внизу живота собрался приятный комок возбуждения. Я заглянула в его зрачки, и они были расширены. Этот факт приятно отозвался где то под рёбрами, подняв ворох запылившихся бабочек. — Всё собрала? — хрипло спросил Гэвин, заглянул куда-то мне за плечо... и отошёл на шаг, нарушая интимность момента. Я коротко кивнула, неспособная вымолвить ни звука. Думаю, я давно уже простила Рида, ведь теперь чётко осознавала, что была неправа. Я была слишком опрометчива и наивна. Хотела видеть в людях лишь хорошее. Сколько участок натерпелся от меня, когда я врывалась после допросов, бросая в полицейских обвинения, что они унижали человека, и вообще не имели права грубо обращаться с гражданином США. Свободная страна со свободными людьми... какую же чушь я порола. Некоторых людей убить мало. Но Гэвин не дал мне и шанса сохранить наши отношения. Вновь вспомнив болезненное расставание, я натянула на лицо холодную маску отчуждения, возвращая уверенность и силу. Мне просто надо залезть в бардачок. Рид почувствовал моё настроение, наверняка жалея, что проявил жалость к бывшей. Во всём был виноват кофе с зефирками, я уверена. Мы вышли на крыльцо. Дождь продолжал орошать землю холодными каплями. Летняя сырость пробиралась под пиджак, ласкала кожу морозными поцелуями, заставляя покрываться мурашками. Гэвин, увидев, как я зябко обняла себя за плечи, дёрнулся, будто готов был снять коричневую куртку и дать её мне... но не стал. Он вышел прямо под дождь, не накидывая капюшон, позволяя холодным каплям стекать по горячей коже. Я перебежками пыталась добраться до «Форда», не намокнув. Бесполезно. Волосы тут же прилипли к лицу. Косметика наверняка потекла. Мы залезли в автомобиль, и Рид с отвращением стёр с лица влагу. Повернувшись ко мне, он иронично усмехнулся. — Ты похожа на панду, — фыркнул Рид, ткнув мне в лицо пальцем. Я тут же опустила козырек, чтобы посмотреть в отражение. Тушь действительно потекла, образовывая под глазами тёмные разводы. Я попыталась самостоятельно стереть остатки косметики, но сделала только хуже. Чертыхаясь, полезла в сумочку в поисках влажных салфеток, нервничая и краснея, будто старшеклассница. — Бабы... У вас в сумках слона спрятать можно, а то, что надо, хер найдёшь. А ну, отодвинься, — Рид собственнически отодвинул меня, полез в бардачок. От испуга я икнула... и тут, как раз вовремя, под руку попали салфетки. — Не надо! Нашла! А то знаю тебя, дашь мне грязную тряпку, которой стекло протираешь! — глухие удары сердца отдавались где-то в глотке. Мои слова явно зацепили Рида, и мне даже стало стыдно. Гэвин отодвинулся, уже не желая помогать мне, оставил справляться с потёкшей тушью самостоятельно. Я стала вытирать косметику, стараясь не глядеть на Рида. Услышав, что рядом опустилось стекло, я всё же обернулась и заметила, что Гэвин уже затягивался сигаретой, распространяя табачный запах по всему автомобилю. Вот почему от него пахло никотином. Раньше не задумывалась, а тут словно обухом ударило. — Ты же раньше не курил, — глухо отозвалась я, сжав в холодных пальцах салфетку. Уголки его губ дрогнули, показывая отношение к этому вопросу. — Ты раньше не красила губы красной помадой и ногти красным лаком, — заметил Рид, ткнув в мою сторону сигаретой. — И заполнял протоколы невнимательно! — я продолжила вспоминать, до боли сжав несчастную салфетку, будто она была моей спасительной соломинкой. — Ты никогда не просила — только требовала! — вступил в игру Рид. Мои щёки и уши горели, а дыхание вновь стало тяжёлым, будто я была астматиком. Хотя и Гэвин выглядел напряженным, даже каким-то возбуждённым. — Не вызывался добровольцем кому-то в напарники, пускай это и ведро с болтами, — на моих последних словах Гэвин даже усмехнулся. Сигарета тлела в его пальцах, окружая детектива серебристыми нитями дыма, будто пытаясь скрыть Рида от меня, уволочь в свои сети. Дождь барабанил по асфальту, рассыпаясь мокрой крошкой. Капли достигали края открытой форточки, изредка долетали до коричневой куртки, оседали бисером на потёртой коже... — Не была такой напуганной. Какого же черта ты приехала! — Рид сорвался и резко притянул меня к себе. Мы были очень близко друг к другу. Кожа стала горячей, тело — мягким и податливым, будто воск. Мышцы внизу живота пульсировали, напрягались, скручиваясь болезненным возбуждением. Как бы я ни была обижена на Гэвина... я любила его. Все четыре года не забывала — напивалась дешёвым вином, сидя на кухне в маленькой квартире в Нью-Йорке. Плакала в подушку, кусая наволочку, чтобы не было слышно моих рыданий. А годы шли, и водоворот закручивался. А потом случилось то, что случилось, и я закрылась. Стала вызывающей снаружи, но сломанной внутри. Сейчас, глядя в его серые с зелёными всполохами глаза, я чувствовала освобождение. Желание прижаться к мужчине, почувствовать себя вновь маленькой Ал, которую защитит мужественный и сильный детектив. Почему я не ценила этого раньше, бежала, поджав хвост? Я хотела сделать ему больно, отгородиться, а вместо этого сделала больно себе. Рука сама невольно потянулась к его небритой щеке. Я хотела почувствовать его кожу под пальцами, понять, что я не сплю. Простила. Я его уже простила, но вряд ли он простит меня. Но могу я надеяться хотя бы на прощальные объятия? А потом уеду, больше не мешаясь под ногами. Честно, испарюсь навсегда, потому что признаваться в своей глупости было слишком стыдно. Он не заслужил моей лжи, а я слишком труслива, чтобы сказать правду. Гэвин небрежно выкинул сигарету в распахнутое окно. Оранжевый огонёк тут же с шипением потух в луже. Говорят, что к бывшим возвращаться нельзя. Они не меняются, и все проблемы, что были до, не исчезнут, вернутся. Но мне было плевать. Ведь изменилась я — стала опытнее, старше, да и возвращаться не планировала. Чтобы лишь на мгновение почувствовать себя счастливой, я готова была вновь взвалить на себя тяжкую ношу лжи. Правда, маленький огонёк надежды вспыхнул в груди. Именно поэтому я полностью забыла о бардачке машины. Его руки шершавые — такие, какими я их и помнила. Он мягко коснулся моих коротких прядей, и по спине пронёсся табун мурашек. Гэвин притянул меня к себе, грубо впился в губы, втягивая их и кусая. Волна восхищения захлестнула меня с головой, унося сознание за облака. Колючая щетина царапала кожу, но мне было плевать — я только сильнее прижималась к жаркому телу, сминая пальцами серую мятую футболку. Достаточно было Риду только коснуться влажным языком моей шеи, впиться в нее зубами, как я тут же издавала сладостный стон. Жидкое железо текло вместо крови, разгоняясь по всем конечностям, пуская электрический разряд по венам. Гэвин подался вперёд, притягивая меня ещё ближе, стараясь словно слиться со мной в одно существо, растворить в своих объятиях. Я была бы не против, лишь бы это был он. Лишь бы это был Гэвин. Пиджак и куртка уже лежали на заднем сиденье, мятые и ненужные двум сгорающим в сладкой истоме людям. Гэвин проводил языком по зубам, яростно кусал нижнюю губу, нетерпеливо раздирая чёрную рубашку, желая добраться до моей плоти, словно действительно скучал. Мне оставалось лишь жалко скулить, лаская ладонями его тренированный торс, покрытый редкими новыми шрамами, которых не было когда-то. Гэвин поднял стекло и включил автоматическую тонировку. Никто нас не увидел. Я была рада тому, что машина стояла достаточно далеко от основного потока. Наше горячее дыхание смешивалось, и я была счастлива осознавать, что на мне будет запах его парфюма с древесными нотками. Я перебралась на колени Гэвина, он нетерпеливо содрал с меня рубашку и бюстгальтер, припав губами к затвердевшей горошине соска. Из груди вырвался судорожный стон, я только и успела прикусить внешнюю сторону ладони, чтобы хоть немного заглушить крик возбуждения. Его руки блуждали по моей спине, пальцы вырисовывали замудрённые узоры. Мои губы разомкнулись в томном вздохе, когда его пальцы добрались до самого сокровенного. Оставалось лишь ёрзать на месте, выпрашивая продолжения. Я цеплялась за его шею, прижимала к груди. Гэвин ненадолго отпрянул от меня, разглядывая, будто не верил своим глазам. В них было что-то, что я знала, помнила, но не посмела бы озвучить вслух. Нам пришлось оторваться друг от друга, чтобы я могла снять неудобные штаны. Я вновь забралась на колени к Риду, впиваясь в потрескавшиеся сухие губы, любовно касаясь кожи, каждого шрама, которые исполосовали тело детектива. Его боевые отметины — результат борьбы со злом. — Я не забывала о тебе... Каждый раз, сидя в комнате и смотря на фото, хотела приехать, хотела... но... — из груди вырвался приглушённый всхлип. — Ал, — от ласково произнесённого сокращения я тут же замерла, широко распахнув глаза. — Ты тут. Я позволил тебе съебать в грёбаный Нью-Йорк! Каждую субботу нёсся к аэропорту, уже один раз купил билет. Но, — он отвел взгляд, борясь со слабостью, не желая показывать её даже мне. — Каждый раз я лишь представлял, как ты хлопаешь дверью у меня перед носом. Я понимал, что все было кончено. Понимал, что... — он не договорил. — Недостоин меня? Может быть. Но ты сам сказал, что я тут. Я тут же зарылась в жесткие тёмные волосы, целуя рассечённую переносицу, лоб, щёки, сухие губы. Мужчина придвинулся ко мне и я недвусмысленно ощутила, что он, так же, как и я хотел близости. Я желала этого. Как раньше, хотела ощутить заполненность. Я жаждала почувствовать себя полноценной рядом с ним. — Да, девочка, ты тут, — его хриплый шёпот утробным урчанием отзывался во мне возбуждённой вибрацией. Я насаживалась на пальцы, которые касались промежности, сжимали ягодицы. — Гэвин, мой Гэвин, — мысли мутились, превращаясь в тягучую нугу. — Ал, — он приглушённо и хрипловато произнёс моё имя, и это снесло мне крышу. — Гэвин, пожалуйста... Я больше не могу... Прошу... — тело уже изнывало, двигаясь само по себе. Между ног было слишком влажно и горячо, чтобы игнорировать позывы организма. Я буквально сходила с ума от осознания близости мужчины... единственного, кто делал меня счастливой. Гэвин, рвано дыша, потянулся куда-то вбок — видимо, презервативы он таскал с собой всегда. Думать, сколько девиц побывало в его постели за эти четыре года, я даже не хотела. Главное он был со мной — тут, сейчас, в эту секунду. Однако страх тут же остудил весь пыл, когда Гэвин почти прокричал на весь салон: — Какого хуя?! Нега тут же спала, и я постаралась отстраниться, но больно упёрлась поясницей в чёртов руль. Возможности сбежать у меня просто не было, и я вынуждена была наблюдать за быстрой сменой эмоций на лице Рида. — Какого хера это в моей машине? И ты не хочешь мне ничего объяснить, а?! — Гэвин развернул фото лицевой стороной ко мне. Слов не находилось. Я могла лишь молча пялиться на помятую карточку, стыдливо поджимая губы и пытаясь подыскать подходящие слова. Мой телефон зазвонил, и я была так рада появившейся возможности уйти от ответа, что тут же подхватила его. На дисплее высветилось имя Эшли. Что там могло произойти? Сердце защемило от стыда. Я тут счастливо наслаждалась обществом Гэвина, а дома, возможно, были проблемы. — Сначала ответь, мне, Ал! — рявкнул Гэвин, больно схватив меня за руку. — Гэвин, это важно. Я... мне надо ответить на звонок, и я тебе всё объясню, — я с мольбой посмотрела на Рида. Он позволил... не мог не позволить. — Эшли... — спокойный и благодарный тон тут же оборвали. — Алекс! Алекс! Быстрее... Полицию!... Он тут... — связь оборвалась, и я испуганно уставилась в телефон, осознавая, что из глубины души поднимается паника. Все звуки неожиданно исчезли. Где-то там, над водой, я слышала матерные выкрики Рида. Щёки тут же обожгло, и я растерянно посмотрела на детектива. — Эй, Ал, что произошло?! Блять... — я уже сидела на месте посажира, даже не помнила как слезла с Гэвина. Я огляделась, тут же осознавая, кто звонил и почему. Гэвин сунул мне в руки бутылку воды, но пить я не желала. — Гэвин! Гони домой! Сейчас же! Надо домой! Пожалуйста! Боже!.. Он же был в тюрьме... Как он выбрался?! — я верещала как ненормальная. Мне было плевать на то, что я сидела в машине Рида нагишом. Мне вообще на всё вокруг было плевать. — Прекрати орать! Оденься сначала. И нормально скажи, что произошло, — Гэвин уже завёл мотор. Машина приятно завибрировала. Пальцы не слушались, и я кое-как натянула штаны и рубашку. Думать о чувствах Рида мне было некогда. Главное — успеть. Я схватила телефон, чтобы набрать номер Джеффри. Пальцы тряслись так, что я долго не могла попасть по клавишам. Гэвин отобрал у меня телефон. Я было подумала, что он сейчас выкинет его в окно... — Что случилось? — чуть ли не по слогам спросил Рид, заметно превышая скорость. — Гэвин, прости, я была такой дурой. Я идиотка... — Боже, что я несла? Я только больше его злила! — В Нью-Йорке я вела серьёзное дело. Почти уменьшила срок одного грабителя до минимума, — Рид сжал зубы. Я знала, что слышать о моей борьбе за преступников ему было неприятно, но сейчас было не до этого. — Мне это почти удалось, но всё усложнилось. Выяснилось, что преступник был замешан и в убийстве. Буквально за два дня до последнего слушания раскрылось это преступление. Я не стала его защищать... Ты же знаешь, что убийц я не защищала никогда! — я сорвалась на крик, но Гэвин одним яростным взглядом заставил меня успокоиться и продолжить. — Этот ублюдок получил максимальный срок, что ему очень не понравилось. Он был зол, потому что я отказалась от него, передав другому адвокату. Но он сбежал... Он разыскал меня и... В ту ночь мы с Сэмми ужинали. Я ждала Эшли, она помогала мне, когда я переехала в Нью-Йорк. Я пошла открыть дверь, а за ней был он... — я прервалась, всхлипнула, пытаясь унять крупную дрожь. Чтобы меня не мотыляло по всему салону, пришлось держаться за ручку на потолке. Когда я снова смогла говорить, мы уже были недалеко от дома. — Благо Лиза Макфайл была любительницей совать нос в чужие дела, и частенько следила за соседями... Она-то и вызвала полицию. Но этот ублюдок успел достаточно. Сэм до сих пор страдает от панических атак, а он ещё так мал! И если этот ублюдок там, я даже не представляю, что случится с моим мальчиком! — слёзы градом полились по моим щекам, и я поспешно закрыла ладонями лицо, скрываясь от мира, от позора и страха, который продирал до костей. Пальцы Гэвина сжали руль до белых костяшек, губы были сжаты в тонкую полоску, а глаза налились кровью. Я чувствовала, что Рид был не просто в бешенстве — он был готов убивать. — Сэм... Это тот мальчик, который на фото? — Рид на секунду посмотрел в моё зарёванное лицо, — Он мой?.. — Гэвин будто не смог произнести разоблачающего меня слова. — Да, — я покорно опустила голову, продолжая вздрагивать. Гэвин переключил ручник, и меня тут же отбросило на сиденье, потому что Рид разогнал машину до неприлично огромной скорости, обгонял все автомобили, опасно лавируя по мокрому асфальту. — Если с Сэмом что-то случится, я убью того подонка, — сказал Гэвин так тихо, будто давая обещание себе, но я услышала, и мне стало вдвойне страшно. Я не хотела, чтобы Гэвин сел в тюрьму из-за этого ублюдка. Однако в голове так же чётко засела мысль, что если эта тварь что-то сделает с сыном, я сама её убью, и мне будет плевать на последствия.