Any Way You Want To

Алекс Клермон-Диаз работает на этой стажировке два месяца. Генри Уэльс — три. Можно подумать, что две самых молодых стажёрки, которые учатся в одном университете, часто посещают одну и ту же кофейню и регулярно видятся, могли бы подружиться. — Не могла бы ты, пожалуйста, перестать стучать? Видимо не могла бы. Алекс откладывает свою ручку и разворачивается, чтобы посмотреть на Генри, которая выглядит, как обычно, безупречно: длинные светлые волосы, идеально подобранный и аккуратно выглаженный наряд, не смазанный макияж, руки всё ещё сложены на коленях. Полярная противоположность Алекс с её растрёпанными кудряшками, чистым лицом и вылезла-из-мусорного-бака-пять-минут-назад эстетикой. Алекс нравится называть свой стиль жизни тщательно рассчитанным равновесием между «оторвана от людей» и «нефункциональна». Её старшая сестра Джун называет её катастрофой со сложным характером. Любя, но всё же. — Конечно, принцесса. Как только ты перестанешь оставлять свои вещи на моей стороне стола, оставлять свои волосы по всему ковру как злобная, дорогая кошка и подлизываться к Хантеру. Хантер — их руководитель. Алекс его ненавидит, и ей кажется, что Генри тоже, судя по тому, как та кривит лицо после разговоров с ним, но она остается неизменно вежливой и ей удаётся выставить Алекс в плохом свете всякий раз, когда он курирует их работу. — Я не подлизываюсь. Просто то, что у тебя социальные навыки неандертальца, не значит- — Ой, как по-взрослому, Уэльс, Господи, третьеклассник бы смог придумать оскорбление получше- — Я всего лишь попросила перестать стучать ручкой, потому что это не способствует продуктивности. — голос Генри холодный, но ровный, выжидающий. Алекс часами будет слышать его у себя в голове. — Лицо твоё не способствует продуктивности. Генри вскидывает бровь и разворачивается обратно; Алекс может поклясться, что она слышит, как та бормочет: «И у кого теперь оскорбления, как у третьеклассника?», но игнорирует это. — И не называй меня принцессой. — огрызается Генри спустя пять минут тишины. Алекс фыркает. - — И что же Генри-со-стажировки сделала на этот раз? — спрашивает Нора, как только Алекс плюхается на её кровать. — С чего ты взяла, что дело в Генри? Я что, не могу быть возмущена и раздражена другими частями своей жизни? — Можешь, но в последнее время ты только о ней и говоришь. Так что, дело в ней? — …Да. Она просто- Ей постоянно хочется всё контролировать или она начинает ко всему придираться! — Алекс воздерживается от замечания, что если бы сморщенный нос Генри и её тихий вздох не были бы направлены на неё, Алекс бы даже сочла их милыми. — Никого не напоминает? — хмыкает Нора. — Ты о чём вообще, я так не делаю, — Алекс сужает глаза. Нора лишь пожимает плечами и подаёт Алекс знак продолжать. — Она такая… такая идеальная всё время. Может быть, я бы к ней и привыкла, если бы хоть раз увидела выбившийся волос, зевок, хоть что-нибудь. Она как будто не человек. — А ты не думала поговорить с ней? Спросить что-нибудь, сходить за кофе вместе или типа того. — Нора отворачивается, поливая свой паучник (его зовут Снупи), так что Алекс не видит её лицо. — Она меня ненавидит, Нор, — закатывает глаза Алекс. — Попытка не пытка. — Угх. Может быть. В любом случае, что происходит в Нора-лэнде в последнее время? Пытливые умы желают знать. Нора начинает говорить о каком-то парне с её театрального электива с именем, похожим на название ретро сладости и гардеробом элитной модели. — Он соперничает со мной из-за излишней драматичности во время представления, но его сценарии такие проницательные. Вообще-то, я хочу представить его Джун… - — Привет, Генри! — приветливо говорит Алекс на следующий день, скидывая сумку на пол рядом со своим стулом. — Как дела? Генри выглядит слегка шокированной. Не думай, что она милая, когда удивлена, не думай. — Эм… нормально, наверное, — она делает паузу. — А у тебя? — Всё как обычно, всё по-старому, — возможно, Алекс не продумала, что будет говорить после «как дела». Она в растерянности. — …Ага. Понятно. — говорит Генри наполовину для себя, и они обе поспешно опускают взгляды на свои бумаги. В конце дня, когда они начинают собираться, Алекс делает глубокий вздох, собирает волю в кулак и выдаёт: — Не хочешь сходить выпить кофе со мной как-нибудь? Генри замирает. — Просто- как коллеги, конечно же. Я хочу узнать тебя поближе, может быть тогда мы не будем с тобой как на ножах всё время. — Ты серьёзно? — Что- да, я серьёзно, что это ещё за вопрос такой? — Алекс начинает чувствовать, как срабатывает защитный механизм, которым она пытается прикрыть свою неуверенность. Она слышит голос Джун в своей голове: «Расслабься, Алекс. Тебе необязательно сражаться со всем миром. Она заставляет себя взглянуть на напряжённые глаза Генри, которая хмурит брови. — Очень серьёзно. Мы постоянно видимся в кофейне на кампусе, от этого не будет никаких неудобств. — Ну, — говорит Генри с едва заметной тенью улыбки, — Раз уж ты сказала «пожалуйста»… — Алекс закатывает глаза. — Утром в понедельник, хорошо? До свидания. Пока она уходит, ей слышится, что Генри повторяет за ней: «Свидания». - Пятница и суббота проходят как в тумане. Алекс пишет эссе для двух предметов до глубокой ночи, пропуская ужин после работы в пятницу. Она просыпается, развалившись за своим столом и прижавшись щекой к блокноту с очередными набросками статьи для местной газеты. Однажды ей чуть не запретили подавать материалы, но она просто обязана была вставить свои пять копеек об изменениях, предложенных для коллегии выборщиков, потому что репортёры в прошлое воскресенье эти изменения… представили в ложном свете. Наполовину почистив зубы и закончив размышления о журналистской неприкосновенности, она вспоминает всё и сразу — еженедельный бранч с Норой, Джун и подругой Джун Беа; заявление на второе высшее, которое она должна была подать сегодня утром; пропущенный звонок от Лии, которой она должна была перезвонить два дня назад; открытку на день рождения отца, которую надо забрать (банальная шутка; строчка из его любимой песни; набросок цветка; Con amor, Александра). Она выбегает из двери общежития, по дороге в ресторан закидывает заявление и решает разобраться с открыткой и звонком позднее этим же днём. — И снова врывается как ураган Алекс Клермон-Диаззззз, — на манер спортивной обозревательницы распевает Джун, пока Алекс садится на своё место. — Прости, прости, — смеётся она, ероша волосы у сестры на голове, за что тут же получает по рукам. Алекс переключает внимание на остальных гостей за столом, здороваясь с Норой и Беа, когда замечает кое-кого ещё слева от Норы. — Привет, я Алекс, кажется, мы не знакомы? — Приятно познакомиться, дорогая. Меня зовут Пез, я друг Норы с-, — Пез делает паузу и театрально вздыхает, прижав руку к груди, — кружка драмы, — добавляет он сценическим шепотом. Алекс смеётся и пожимает Пезу руку над блюдом с выпечкой, прежде чем приступить к еде, которую набрала для неё Джун, и погружается в знакомую атмосферу, слушая разговоры вокруг неё. Нора и Джун могут уже общаться на телепатическом уровне, поэтому иногда им приходится делать шаг назад и распутывать их сложный мыслительный процесс, чтобы все остальные тоже могли их понять. Пез весёлый и бодрый, а добрый, мягкий голос Беа словно одеяло накрывает плечи Алекс, когда та говорит. — В общем, я и говорю Генри: «Этот чувачелло Хантер звучит как болтун-выпендрёжник, который хочет казаться экспертом, не всем же быть Стивенами Колбертами с местом на телеке в прайм-тайм, особенно когда все твои мнения как мокрый песок"- — Подожди-подожди, кто? — испуганно встревает Алекс. — Стивен Колберт — это политический комик, который ведёт вечернее шоу-? — Что? Нет, я знаю, кто такой Колберт, я имела в виду- Генри, твоя подруга, она случайно не стажируется у Рафаэля Луны? — спрашивает Алекс. — Стажируется… эй, подожди-ка, ты Алекс со стажировки! — от осознания у Пеза загораются глаза. Алекс хочет сползти под стол. Что же Генри им рассказала о ней? — Я, эм, да… — бормочет Алекс. — Так что такое с этим Хантером, а? Терпеть не могу этих «умеренных демократов» или как там теперь себя называют замаскированные консерваторы. — Алекс пытается приглушить свой вздох облегчения. — Господи, он просто ужас. «Привет, девочки, как продвигается работа с бумагами?», каждые пять минут, как будто нам больше нечем заняться, кроме как сообщать ему о том, как идёт работа каждый раз, когда ему того захочется. Кстати, Генри очень умная, ей почти всегда удаётся избавить нас от него. — говорит Алекс и сама удивляется произнесённым словам. Может быть, она начинает теплеть к Генри. Ей кажется, что Беа странно на неё смотрит, прежде чем перевести тему беседы, но она отводит взгляд, едва Алекс успевает моргнуть.