Двенадцать мемберов.

Уже вечером парни сидели дома, Крис и Джун сидели в комнате. Хонджун чувствовал себя более чем разбитым, ему казалось, что Крис это единственный человек, который может его понять.  — Крис, я думаю… Ты мне…  — Не говори мне этого.  — Крис, послушай…  — Хонджун, не пойми меня неправильно, но я устал от того, что ты постоянно ноешь, я устал от того, что у тебя вечно какие-то проблемы. Ты постоянно ругаешься с моими мемберами и пытаешься показать себя главным, хотя мы оба знаем, что это не так. Держи дистанцию, нам двоим надо отдохнуть друг от друга.  — В чем проблема, Хён? К чему ты все это говоришь мне?!  — Мне нравится другой.  — Ясно, — Джун резко встал, поднял с пола рюкзак и вышел за дверь. Крис даже не поинтересовался куда он. Да и вообще зачем ему это?..  — Хён, куда ты так поздно?! — Чонхо в ужасе посмотрел на собирающегося лидера.  — Поеду в студию. Работать, — Джун натягивал на себя куртку.  — Может что-то случилось?  — Нет, всё в порядке, не беспокойся, — В его голосе чувствовалась дрожь, казалось он вот-вот снова будет плакать. Больно. Почему так больно?  — Да ладно, пусть валит, можно подумать, что без него что-то изменится. Их слова вновь и вновь ранят Джуна, он смотрит на Чонхо с ожиданием, но тот молчит. Он ведь ничего не может сделать, против четырнадцати взрослых и крепких парней. Хонджун просто разворачивается и уходит, хлопнув дверью.  — Ха-ха-ха. Ещё и пытается казаться важным, хотя на самом деле он просто дерьмовая шлюха. Хонджун все слышит, но идёт в охранный пункт с просьбой отвезти его в студию. Они не смогли ему отказать… И уже через пару минут с разрешения менеджера его увозят в студию. Он сидит один в закрытом фургоне и едва сдерживает слезы.  — Иден… Почему в их агентстве нет Идена… Они пытались меня отравить и всячески использовали… — слёзы наворачиваются на глаза Джуна, от того, что он постоянно думает об этом, ему становится только хуже. Хонджун смотрит на свое бывшее агенство, теперь уже холдинг «***» и старается больше не о чем не думать. Ким больше не в состоянии сдерживать слёзы. Однако он вновь срывается в приступе кашля. Ему до сих пор плохо после того напитка, которым его вчера в обед напоил Джисон. Джуна уже тошнит от голода, он ничего не ел уже два дня. Спустя семь минут он приезжает в агентство Jp и идёт в свою студию. Там как обычно темно и душно. Но окна он открыть не может по техническим причинам. Ему плевать он кидает рюкзак в шкаф, туда же вешает одежду. Джун падает на стул и включает свой же компьютер, перенесенный из KQ Entetainment. Затем надевает наушники и пытается сосредоточиться. Однако… У него совершенно ничего не выходит, все настройки оказались сбиты. Лицензия истекла ещё пару месяцев назад, и он не выдерживает и срывается:  — Я доверился ему, а он… — Хонджун рыдает громче, — Он использовал меня! Отобрал у меня все! Группу, друзей, должность и в конец – партии! Джун встаёт и в ярости сбрасывает вещи со стола. Бедная кружка разбивается, упав на пол.  — Сволочь! Я не прощу тебя! Никогда! Я вышвырну тебя из своей группы! — он наконец даёт волю слезам и понимая, что находится в огромном здании фактически один, кроме охраны на входе, не стесняется в выражениях, активно жестикулируя, — Как я мог ему поверить?! Как он вообще смог втереться ко мне в доверие, этот гад?! Я их всех ненавижу, да провались они пропадом! Вот сколько я для них сделал? Они всё равно продолжают меня ненавидеть! Затем падает на стул и рыдает, сложив руки… Потом он отключается до утра от жгучей усталости…

***

 — Крис? Почему Джун ушёл? Может съездить за ним? — Джисон говорил весьма мягко, прижимаясь к спине работавшего за ноутбуком Чана.  — Не стоит, пусть он развеется. Позлится, а потом перестанет. Я просто преподал ему воспитательный урок, — Крис отвечал необычно спокойно, — А сейчас иди лучше ко мне…  — Хён, ты такой необычаянно справедливый… Хён… я скучал… — Хан сел на колени к Крису начав немедленно накрывать его губы своими…  — Малыш, сделаешь это для меня? — Бан Чан опустил его на колени.  — Хён, ради тебя, я сделаю все что угодно, только попроси, — Джисон продолжал «вешать рамен» уже на двоих лидеров. Крис думал о Джуне уже два дня, после его ухода в студию он нигде не появлялся, даже не приходил на шоу… Чан заставляет Хана брать глубже, он закрыл глаза и хрипло стонет. Но Джисон знает, о чем думает Крис… Нечасто Бан Чан позволял своим фантазиям заходить так далеко. В Хонджуне было что-то такое, что заставляло его думать о вещах, на которые он обычно не осмеливался. Образы Хонджуна мелькнули в его голове поздно ночью, когда он должен был спать, но он полагал, что единственный способ уснуть — это быстро стереть одну из них. Обычно все начиналось с того, что он видел своими глазами первее всего. Хонджун встал перед ним на колени, слёзы скатывались по прекрасному, невероятно длинному взмаху его ресниц, губы красные и опухшие, а подбородок покрыт слюной. Глаза остекленели, когда его язык коснулся головки члена Криса. Его веки дрожали, когда он задыхался, руки судорожно сводились там, где ему велели оставить их лежать на его бедрах. Хонджун мог быть таким послушным, когда хотел, и казалось, что он всегда хотел быть хорошим для Криса. Бан Чан представил себе шелк его волос между пальцами, когда он оттаскивал голову Хонджуна назад, чтобы позволить ему лучше взять в свой рот. Такой податливый и милый. Он представлял, как Джисон иногда ругается, застигнутый врасплох тем, как Хонджун сопротивляется. То, как смеялся Хонджун, и это звучало всего на один шаг от страха, когда Хонджун ругался в ответ. Царапины на плече Джисона говорили о чем-то более смертоносным, чем простая страсть. Что, если Бан Чан хотел этого? Он думал, что хочет этого… В первый раз, когда он попросил об этом Хонджуна, Хонджун сказал ему нет. С этими мыслями он спустился с девятых небес в ад и кончил Джисону в горло, вспоминая о том, с кем он и где сейчас Джун. Чан хотел позлить Джуна, заставить почувствовать себя низким и жалким, однако он не ожидал, что все так далеко зайдет. Крис не стал бы лгать и говорить, что это нисколько не задело его чувства. Отношения, которые разделяли шестнадцать из них, были постоянными. Отдавать и брать, вверх и вниз; как набор весов, которые они постоянно пытались удержать в равновесии. Было так легко почувствовать, что вы отдаете больше, чтобы сохранить равновесие со своей стороны, когда всё, что делал другой человек, забирал. Было так же легко думать, что вещи, которые они брали, были только тем, что предлагали другие люди, что вещи, которые они ложили на стол, были частями, которые оставались позади в конце дня. Крис сам не заметил, как выгнал Джисона из кабинета словами:  — Мне надо работать, вечером зайду к тебе. Хан конечно же встал и ушёл. Он не знал, как избавиться от соперника, что он только уже не придумывал, чтобы выставить Джуна полным идиотом перед Крисом, но тот лишь считал его ещё более милым и податливым. В конец Джисон решил навестить Джуна…