Всего лишь имя

      — Все, чего хочет брат, — это чтобы когда он позовет: «Вэй Ин», кто-нибудь ответил бы: «Я здесь». Имя — это всего лишь символы, — мягко говорит Сичэнь, пытаясь перевернуть все с ног на голову, выставить черное — белым, а белое — вообще за дверь. — Вы бы сменили фамилию, если бы вошли в клан Цзинь. Вы меняли детское имя на взрослое. Так что вас смущает сейчас?        — Я не Вэй Усянь! Когда просто меняешь имя, на тебя не сваливаются месть, долги и всякие запутанные отношения из прошлого. Тебя не посылают на ночную охоту с малолетними адептами, и ты должен мало того, что сражаться, так еще и за ними присматривать! А я не умею, я не хочу и не буду этим заниматься!        — Но вы же справляетесь, господин Мо.        — А если бы нет?!        Сичэнь безмятежно улыбается.        — Вы знаете, что брат уходит сразу же за вами? И возвращается незадолго до вас?        — То есть… — Сюаньюй лишается дара речи. — Он?..        Сичэнь кивает, уверенно и спокойно. Мо Сюаньюй закрывает лицо руками, чтобы не смотреть ему в глаза.        — Но почему он тогда не хочет… не видит меня?!        — Он вас видит. А имя — всего лишь имя.        Мо Сюаньюю снова хочется плакать. Он уже знает, что это не поможет, никогда не помогает, и запрокидывает голову, подставляя щеки солнечным лучам, чтобы те высушили даже намек на слезы.        — Он сумасшедший? Ванцзи — сумасшедший?        Лань Сичэнь какое-то время молчит, потом качает головой.        — Господин Мо, вы знаете, что правила нашего клана запрещают распутство?        — Слышал… видел и читал. А что?        — А то, — Сичэнь улыбается. — Ты навсегда остаешься верен человеку, которому позволил снять твою ленту. Навсегда — это до самой смерти, твоей, не его.        Мо Сюаньюй садится — прямо на дорожку, разбросав полы черного ханьфу, подтягивает колени к груди и утыкается в них лбом. Перед глазами все равно остается теплая улыбка Сичэня, и вопросы «А если полюбишь другого? Да почему нельзя жить нормально?!» так и остаются непроизнесенными.        Сумасшедшие. Не один Ванцзи, а весь клан. Добровольно приносящие себя в жертву своему каменному идолу — стене правил.        — Глава Лань…        — Знаю, — соглашается Сичэнь. — И все-таки вы нужны моему брату. ***        Мо Сюаньюй с самого начала знал, что он — не нужен. Нужен Вэй Ин. У всех остались с ним незаконченные дела, претензии или неоплаченные долги. Вэй Ин должен был вернуться, просто Мо Сюаньюй не успел его дождаться.        И вот теперь приходилось разбираться за него.        Мо Сюаньюй понятия не имел, где взять доказательства того, что Су Шэ пропадал во время битвы в Безночном городе. Понятно, что чтобы играть на флейте, ему пришлось бы спрятаться. Но это было сражение, вряд ли заклинателей там волновало что-то кроме их собственных жизней.        Пришлось заняться более реальными вещами. Например, демонической рукой. Вечером она попыталась сбежать из мешочка цянькун, и если бы не Вэнь Нин, точно придушила бы кого-нибудь из них. И ладно, пожалуй, с Ванцзи она бы не справилась. В общем, Мо Сюаньюй был действительно благодарен Призрачному генералу, что остался жив.        — Мне кажется, она хочет куда-то добраться, — заметил Вэнь Нин после того, как руку утихомирили. — К остальному своему телу. По крайней мере, я бы точно попытался собраться целиком, если бы меня разрезали на куски.        — А разве части обладают собственным разумом? — удивился Мо Сюаньюй. Он не помнил, чтобы отрезанные руки или ноги бежали обратно к хозяевам, чтобы их пришили на место.        — Если расщепить и душу, то да, — заметил Лань Ванцзи негромко.        Мо Сюаньюю стало зябко, хотя здесь, в комнате постоялого двора, было скорее душно, чем холодно. Су Шэ или Сюэ Ян? Кто из них додумался до этого? Первый хорошо владел проверенными техниками, второй был умнее и злее. Скорее всего, идея была его.        — Тогда нужно собрать этого мертвеца целиком? — Мо Сюаньюй склонился к руке. Сейчас, когда ее держал Вэнь Нин, это было почти безопасно. — Ты можешь показать, куда нам идти?        Рука показала — одним выразительным жестом.        — Не смешно! — обиделся Мо Сюаньюй. — Ты же понимаешь, что мы — единственные, кто может тебе помочь? Как будто нам больше заняться нечем…        Демоническая рука шевельнула пальцами, словно о чем-то задумалась, и все-таки указала направление.        Прямо в некрополь клана Не — последнее место, которое Мо Сюаньюй выбрал бы для познавательной экскурсии. И все-таки пришлось идти и делать вид, что его не беспокоит ни темная энергия, ни мертвецы в стенах, ни прочие «мелочи», как должен был считать Вэй Усянь. Да и чего бояться, когда тебя защищает Призрачный генерал и у тебя за поясом легендарная Чэньцин…        По крайней мере, именно так Мо Сюаньюй утешал себя вечером, когда они вернулись из некрополя и разошлись по своим комнатам на постоялом дворе. Огонек масляной лампы не столько разгонял темноту, сколько делал гуще тени по углам. Мо Сюаньюй сидел на кровати, поджав ноги, и не решался ни лечь, ни закрыть глаза. Казалось, стоит это сделать — и из стен гостиницы тоже полезут мертвецы, ухватят за одежду своими холодными негнущимися пальцами и утащат с собой, в бесконечную мучительную вечность.        Такие страхи обычно называют детскими, но у Мо Сюаньюя было наоборот. Ребенком он темноты не боялся, а вот после обучения в ордене Ланьлин Цзинь — еще как. И за большей частью его страхов стояли совершенно реальные случаи. Что делать, у Сюэ Яна было очень неприятное чувство юмора.        По комнате прошел неизвестно откуда взявшийся сквозняк, и пламя дрогнуло, грозя погаснуть совсем. Мо Сюаньюй подскочил на кровати и бросился к двери, таща за собой одеяло. Сейчас ему сгодилась бы любая компания, и даже знакомый мертвец был лучше одиночества и страха.        К сожалению, он ошибся комнатой.        Лань Ванцзи, разумеется, уже лежал в кровати. Легендарные правила Гусу Лань, регламентирующие все, вплоть до количества украшений и мисок риса, не давали сбоев. Мо Сюаньюй подумал было выскочить обратно, в темный гостиничный коридор, но храбрость на сегодня уже закончилась.        — Извини!        Он забрался на кровать Лань Ванцзи, торопясь поскорее убраться со страшного пола и его теней.        — Можно я здесь посижу немного? Я не буду мешать, честно!        Лань Ванцзи молча смотрел на него. Без верхних одежд и лобной ленты он выглядел непривычно и даже казался более человечным, чем обычно.        — Вэй Ин может остаться, — согласился Лань Ванцзи после выразительного молчания, ясно показывающего, каким идиотом он считает Мо Сюаньюя. То есть, Вэй Усяня, конечно.        «Если что — это все равно не я, — напомнил себе Мо Сюаньюй. — Значит, не считается!»       — Спасибо!        — Разве между близкими людьми есть место «спасибо» и «прости»? — холодно спросил Лань Ванцзи. Он сдвинулся ближе к краю кровати, уступив Мо Сюаньюю место у стены, и лег, не дожидаясь ответа. Может быть, просто не хотел его слышать?        — А мы с тобой разве близки? — не удержался Мо Сюаньюй. — В смысле, сейчас мы как раз очень даже близко, но мы ведь даже не друзья, правда?        — Нет, и никогда не были, — равнодушно подтвердил Лань Ванцзи.        Он лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок и, наверняка, вовсе не был рад такому соседу по кровати.        — Тогда еще раз прости, что я к тебе ввалился. Лучше к Вэнь Нину пойду, — решил Мо Сюаньюй, набираясь смелости, чтобы снова ступить на тонущий в темноте пол. И кто его знает, что пряталось там под кроватью! Как-то раз это были мертвые и слегка разложившиеся крысы. Хотя змеи, пожалуй, были более мерзкими.        Мо Сюаньюй запретил себе вспоминать об этом и попытался перелезть через Лань Ванцзи, который и не подумал вставать.        — Мне очень жаль, что я тебе помешал, просто этот некрополь и вообще… — объяснял Мо Сюаньюй, сам не зная зачем. — И теперь вот один точно не усну, а Вэнь Нин хоть и тоже мертвый, но…        Губы перестали слушаться, словно к ним прижали кусок льда и они потеряли чувствительность. Лань Ванцзи поймал Мо Сюаньюя, роняя на себя, и быстро нажал несколько точек на его пояснице. Теперь не подчинялось и тело. Он не мог ни пошевелиться, ни позвать на помощь, и это было еще хуже, чем до этого. «Зачем я только к нему сунулся?! — думал Мо Сюаньюй, пока Лань Ванцзи укладывал его обратно на кровать и укрывал одеялом. — О чем я думал вообще?! Нет, он же не оставит меня здесь так? Не может он быть таким жестоким, ну пожалуйста, отпусти, не надо…»        К сожалению, именно это Лань Ванцзи и собирался сделать. Оставив Мо Сюаньюя, он и сам вытянулся рядом, едва касаясь рукой его руки. Комната снова погрузилась в тишину, мрачную и угрожающую, которая в любой момент могла смениться рычанием или скрежетом когтей. Лежать вот так, совершенно беспомощным, и вслушиваться в нее становилось невыносимым. Мо Сюаньюй попытался пошевелиться, но заклинание держало крепко, не сломать, тем более ему, с его навыками. «Пожалуйста, хватит, пожалуйста», — мысленно просил он, но знал, что никто не услышит.        — Что с тобой? — Лань Ванцзи наклонился над ним, коснулся ладонью щеки, и вдруг обнял, приподнимая с кровати. Мо Сюаньюй задохнулся, забывая, как дышать, и представляя… всякое. Но Лань Ванцзи уже отпустил его — и Мо Сюаньюй остался сидеть, не сразу поняв, что снова может шевелиться.        — Как ты?        — Нормально!        Мо Сюаньюй шарахнулся подальше от Лань Ванцзи, вжался спиной в стену. Повторения не требовалось, он и так уже понял, что соваться к Ханьгуан-цзюню с такими вещами не стоило.        — Я уйду сейчас, ты не… Не делай так только больше, хорошо? Потому что…        Слов для объяснения он не нашел. Да и как все это описать вслух — страх, беспомощность, невидимую угрозу?        — Мне действительно жаль, что я тебя побеспокоил, — выпалил Мо Сюаньюй, вцепляясь в одеяло. Под взглядом Лань Ванцзи хотелось провалиться сквозь землю.        — Ничего. Мне жаль, что я тебя испугал.        Мо Сюаньюю показалось, что он ослышался.        — Прости, — добил Лань Ванцзи. — И останься.        Мо Сюаньюй молча замотал головой. Задерживаться в этой комнате не хотелось ни на одну лишнюю секунду.        — Это недолго, потом уйдешь.        — Что — недолго?!        Лань Ванцзи молча встал. В темной комнате он казался белым призрачным силуэтом. Вот этот призрак дошел до стола, сел, не зажигая света, коснулся пальцами струн гуциня.        — Тебе надо успокоиться. Так будет быстрее всего.        Легендарные мелодии клана Гусу Лань. Они могли призывать и расспрашивать духов, могли убивать — или вот так, исподволь выгонять из души страх. Мо Сюаньюй слушал. Простая мелодия, короткая даже, повторялась раз за разом, и темнота уже не казалась угрожающей, и воспоминания о некрополе больше не заставляли замирать и пытаться прогнать их прочь. Да, тогда было страшно — но именно что было, раньше. Тогда, когда они пришли к некрополю, и Лань Ванцзи разрушил стену. Когда за осыпающимися камнями и землей показались фрагменты мертвецов, и повеяло темной энергией, так, что Мо Сюаньюю окончательно расхотелось туда соваться, а вот Вэнь Нин заинтересованно шагнул вперед, и зрачки у него расплывались, заполняя радужку, а под кожей налились чернотой вены. Было страшно, когда Лань Ванцзи кивнул Мо Сюаньюю: «Давай, скажи им вылезать». «Я?!» Лань Ванцзи пожал плечами: «Если хочешь откапывать их лопатой — я подожду». Пришлось снова тянуться к тьме, благо ее вокруг хватало. Вот только она держала мертвецов в стенах и не давала им не обратиться до конца, ни вылезти. Пришлось корректировать чужое воздействие, как учили, и мертвецы лезли из стен, чтобы строем встать напротив, и это тоже было страшно. Один полз, волоча за собой неслушающиеся ноги… Мо Сюаньюй убежал в кусты, жалея, что не пропустил обед. Когда он вернулся, мертвецы уже уходили, тьма победила и звала их обратно, а Лань Ванцзи убирал в мешочек цянькун нижнюю половину трупа. Тогда было страшно, теперь — нет.        Зато утром было неловко проснуться в кровати Лань Ванцзи и рядом с ним. Сам господин Лань отнесся к этому на редкость спокойно. Видимо, с Вэй Ином им часто случалось делить кровать.        Встречи с главой Не Мо Сюаньюй побаивался. Если Хуайсан хотя бы намекнет, что они знакомы — и главное, насколько близко знакомы, придется как-то оправдываться за себя прежнего. Говорить, что сам Вэй Ин бы никогда, конечно, а Мо Сюаньюй — ну, что взять с деревенского дурачка?        Мо Сюаньюю не хотелось говорить о себе плохо. Он предпочел бы и вовсе не показываться в Нечистой Юдоли, остаться в гостинице, но Лань Ванцзи даже не спрашивал его мнения. «Идем», и точка. Сюаньюй бы обиделся, если бы не помнил, как ночью эти руки касались его лица — нежно, с неподдельной заботой. Словом, теперь обижаться на второго господина Лань не получалось.        А Не Хуайсан сделал вид, что они вообще не знакомы. «Рад видеть вас и вашего друга», вот так-то.        Мо Сюаньюй ему улыбнулся:        — А ты меня разве не узнаешь теперь?        В глазах Не Хуайсана промелькнуло что-то трудноуловимое, но Сюаньюю почему-то показалось — самодовольство.        — Прошу прощения, не припоминаю, чтобы мы были знакомы…        Не Хуайсан прикрылся веером. Притворялся он отлично. Мо Сюаньюй точно поверил бы, если бы в гостинице, всего каких-то восемь дней назад, не стоял перед ним на коленях. «Забери, забери меня отсюда, пожалуйста. Можно не в клан, ладно, хоть слугой, но я не могу здесь больше…»        Не Хуайсан сел тогда на пол рядом с ним, обнял, гладя по спине, но не сжалился: «Прости, А-Юй, но старейшины против. Твоя репутация… Слушай, все, что я могу, — это просто дать тебе денег. Беги, куда-нибудь, может, будешь счастлив…»        Один, никому не нужный, вечно в бегах — это как-то не складывалось в картину счастья.        «Они меня догонят и тогда точно убьют».       «Не убьют. Разве ты не темный заклинатель? Ты с ними легко справишься, вот Вэй Усянь справился бы…»        Потом Хуайсан ушел, а Мо Сюаньюй решил мстить.        — Я — Вэй Усянь.        Говорить это было уже легко и привычно, да что там, теперь даже доказательства были.        — О… — Хуайсан выронил веер. — Я не ожидал… В смысле, рад тебя видеть, конечно. Но тебе, наверно, надо быть осторожнее…        — Все уже знают, — лаконично пояснил Лань Ванцзи и сменил тему. — Глава Не, что у вас там за гробница и откуда в ней этот кусок трупа?        Он не постеснялся вытряхнуть на пол и ноги, и руку. Ноги лежали смирно. Рука разломала оказавшийся рядом веер и тоже успокоилась.        Не Хуайсан без особого удивления рассматривал обрывки бумаги.        — Брат никогда не понимал мои увлечения…        Рука согласно хлопнула ладонью об пол.        Лань Ванцзи посмотрел на нее оценивающе.        — Вы уверены, глава Не?        — Ну что я, брата не узнаю? — шмыгнул носом Хуайсан и лично проверил, плотно ли прикрыты двери и не подслушивает ли кто. — Я не собирался перекладывать на вас свои проблемы, но раз уж вы пришли сами и так любезно принесли с собой… это, думаю, будет правильно все вам рассказать. Все началось с того, что Цзинь Гуанъяо убил моего брата…        Потом его слова подтвердил и сам Не Минцзюэ — когда забрал из тайной комнаты в Башне Кои свою голову и положил вместо нее голову Цзинь Гуанъяо.        В этом тоже пытались обвинить Вэй Усяня, но его оправдал сам Не Минцзюэ.        — Да чему вас только учили? — рявкнул он на совете кланов. — Каждый лютый мертвец хочет отомстить своему убийце, вон Вэнь Нин подтвердит. А Вэй Усянь… Ну, вернулся и вернулся, бывает. Он хотя бы не ходячий труп!        Тогда Мо Сюаньюй и понял, что новое имя и новая жизнь — это навсегда, деваться теперь некуда. ***         — Простите, глава Лань, я должен идти, — говорит Мо Сюаньюй через силу. — Вы правы, есть одна вещь, которую я еще должен ему.        Найти ровную площадку — пустую в это время дня! — удается быстро. Слава клану Лань и его непобедимому расписанию. Нож у Мо Сюаньюя с собой, куда же в путешествие без прочного ножа — им он и режет руки. Чертит на камнях кровавые знаки, слезы на них тоже капают, но ничего, это не помешает. Печати он помнит наизусть, еще с того дня, несколько месяцев назад. Он должен был сделать это раньше, просто не успел, пожил чужой жизнью — и теперь отдаст ее обратно.        Потому что тот, кого зовет Лань Чжань, должен ему отозваться, так будет правильно.        Кровь пропитывает рукава, стынет пленкой на коже. Голова кружится то ли от усталости, то ли от того, что слишком большим получился круг. Пускай, не жалко. Для Лань Чжаня ничего не жалко.        Мо Сюаньюй заставляет себя не думать о нем, не вспоминать его поцелуи, его шепот «я люблю тебя». Будет ли Вэй Усянь отвечать ему «я тебя тоже»?        — Это уже не твое дело, придурок, — говорит себе Мо Сюаньюй и садится в круг.        «Вэй Усянь, сделай его счастливым. Это можешь только ты».        Он закрывает глаза и ждет. Время тянется секунда за секундой. Теплый день, жаркое солнце, легкий ветер, касающийся щек, запах крови с нагретых камней. Наверно, все это должно исчезнуть, смениться замогильным холодом — или как это будет?        Смерти Мо Сюаньюй ждет почти с нетерпением.        Она не спешит. Вместо этого его рук касаются чужие — такие знакомые, до боли знакомые прикосновения. Запах сандала от его одежд.        Мо Сюаньюй открывает глаза. Вэй Усяня нет и в помине — хотя казалось бы, мог бы и прийти… Зато Лань Чжань здесь. Стоит, опустившись на одно колено, держит за руки, зажимая кровоточащие порезы, и все равно, в его выразительном взгляде Мо Сюаньюй видит лишь вежливую заботу о незнакомце.        — Господин Мо, думаю, вы не совсем правильно меня поняли. Мы с вами плохо разошлись…        Голова кружится все сильнее, и вслушиваться в слова Лань Ванцзи нет сил. Хочется, чтобы обнял, прижал к себе, как всегда, как раньше. Мо Сюаньюй снова закрывает глаза. Шевелить губами уже кажется непосильным трудом, но все-таки он заставляет себя, выговаривает так тихо, что едва сам себя слышит.        — Господина Мо больше нет. Я вернулся, Лань Чжань.        Он чувствует, как Лань Ванцзи берет его за плечи — бережно, едва касаясь. Чувствует, как гладит по щеке.        — Ты вернулся? Мой Вэй Ин?        Ответ «Давно ли я стал твоим?» так и просится на язык, ведь настоящий Вэй Усянь ответил бы именно так. Но тот, что есть, — Мо Сюаньюй — понимает вопрос так, как надо.        — Твой. Вернулся. Ты доволен?        — А ты?        — Так лучше, — вздыхает Мо Сюаньюй и открывает глаза. — Отнеси меня домой на ручках? Я так устал.        Он знает, что Лань Чжань сделает все, о чем его попросит Вэй Ин. Отнесет на руках, не обращая внимания на взгляды адептов. Обработает порезы, поделится духовными силами, разденет и уложит в кровать. Если подумать, имя не так уж и важно.  — Ты ведь знаешь, что я не боюсь собак, Лань Чжань?  — Знаю. Мой Вэй Ин не боится.