Всего лишь имя

      — Вы это называете — хорошо?!        — Вам верят многие, — Лань Сичэнь улыбается. — Цзинь Лин, например, только благодаря вам смог смириться со смертью своих родителей. Цзян Ванъинь признал вас за своего шисюна и даже отдал вам Чэньцин.        — Он… — Мо Сюаньюй смотрит в землю, на дорожку, на носки сапог Лань Сичэня, куда угодно, только не ему в глаза. — Тоже знает?       — Вэй Усянь боялся собак.        Лань Сичэнь не отвечает на его вопрос, но эта фраза — уже сама по себе ответ. Мо Сюаньюй вспоминает Фею. Когда Цзинь Лин разрешил ее погладить, и Цзян Чен это видел… Конечно, он догадался.        И все равно ничего не сказал. Почему?        — Глава Цзян рассудительнее, чем может показаться, — говорит Лань Сичэнь. — Господин Мо, если уж он согласился признать вас за своего погибшего шисюна, значит, вы вполне справляетесь с тем, чтобы… быть Вэй Усянем. ***        Мо Сюаньюй знал, что он не справлялся вообще. Если бы нужно было найти двух совсем не похожих друг на друга людей, он и Вэй Ин как раз подошли бы. Он знал о Вэй Усяне все, что было возможно. Сюэ Ян часто говорил о нем. «Ах, если бы он только был жив, — мечтал Сюэ Ян, разбирая записи Вэй Ина или разглядывая Призрачного генерала. — Я нашел бы Старейшину Илин, я стоял бы на коленях перед его домом днем и ночью. Я запер бы его в подвале и пытал. Я убил бы всех, кто ему дорог, но заставил бы стать моим учителем. Как же я им восхищаюсь!» Мо Сюаньюй предпочитал на это никак не отвечать и вообще держаться подальше, а потом и вовсе приложил все силы, чтобы его выгнали из ордена. К чести старшего брата, он еще долго продержался, другой бы сдался куда быстрее. Но вот после поцелуя в губы при половине старейшин ордена Цзинь, не выдержал даже Гуанъяо. «Я долго закрывал глаза на твои пристрастия, — сказал он почти виновато. — Но это уже слишком».        Мо Сюаньюй кивнул. Чтобы переплюнуть любимый чай Сюэ Яна (а он любил заваривать отрезанные языки), пришлось забыть о стыде, совести и порядочности.        «Тебе придется вернуться домой».        «Брат, как же?! Неужели ты меня отвергаешь?!»        Еще полтора часа скандала — и Мо Сюаньюя отвезли домой силой. Он считал, что легко отделался.        Удачный опыт намекал, что разберется и теперь. Главное — придерживаться роли и плана, и раз уж Лань Ванцзи считал, что Вэй Усянь должен интересоваться всякой нечистью, было в самый раз рвануть на гору Дафань с адептами. Там же кто-то души похищает, как не посмотреть!        К сожалению или к счастью, но нечисть там толпами не бродила. Бродили другие заклинатели, по большей части из мелких кланов и вряд ли знакомые, но вот при виде сетей божественного плетения Мо Сюаньюю захотелось бежать оттуда или и вовсе закопаться под землю, пока не нашли. Это значило, что или существа здесь такие опасные, что на любые расходы пойдешь, чтобы от них избавиться. Или кланы такие богатые, что им несложно потратиться.        А кто уже много лет был самым богатым кланом? Вот именно.        В общем, Мо Сюаньюю разом расхотелось задерживаться на этой горе. Его то ли охрана, то ли конвой из Гусу придерживался другого мнения.        При виде попавшихся в сети заклинателей Лань Ванцзи слегка нахмурился и небрежным жестом отправил меч в полет. Мо Сюаньюй вздохнул не без зависти. Он бы тоже хотел уметь так — чтоб вот раз, и меч ледяной молнией рвет сети божественного плетения, как будто они не прочнее старых тряпок. И был бы тогда Мо Сюаньюй наследником клана Цзинь… Или давно умер бы.        В общем, как ни крути, даже прикидываться Вэй Усянем было безопаснее. Но не на этой горе, конечно.        Мальчишка появился внезапно. Он спрыгнул с меча, осмотрелся, презрительно скривился на все сразу — и уставился на Мо Сюаньюя.        — А ты что здесь делаешь, извращенец?!        Тут Сюаньюй его и узнал. За то время, что они не виделись, Цзинь Лин подрос и из недовольного всем ребенка превратился в такого же молодого человека. Они не слишком много общались раньше. Мо Сюаньюй твердо знал, что от Цзинь Лина надо держаться подальше, тот тоже не рвался общаться с дядюшкой-извращенцем. Словом, на родственные чувства явно рассчитывать не стоило.        — Да так, мимо проходил…        — Он с нами, — не то что объяснил, но все-таки слегка заступился Лань Сычжуй. — И это уже не тот человек, которого ты знал.        — Хотите сказать, что вы забрали его к себе в клан на перевоспитание?        — Типа того, — охотно поддержал Мо Сюаньюй. Называться Старейшиной Илина перед Цзинь Лином не тянуло — пришлось бы как-то объясняться за смерть его родителей, а это на себя брать не хотелось. — Вот, охотиться учат, да…        — Нет, — лаконично подставил его Лань Ванцзи. — Не учим.        Лань Сычжуй и Лань Цзинъи переглянулись, сомневаясь, стоит ли им что-то говорить, или таких объяснений хватит.        — Ладно, — согласился Мо Сюаньюй. — Не учат, тут я преувеличил. Ну, мы пойдем уже, хорошо? А то тут нечисть бродит, ловить надо…        — Тебе? — рассмеялся Цзинь Лин. — Да ты при виде мертвецов в обморок падаешь или на помощь зовешь! Посмотрел бы я, как ты будешь охотиться.        Взгляд Лань Ванцзи был вполне ощутимым, как скользящий по коже кусок льда. Мо Сюаньюй не стал на него оборачиваться.        — С тех пор я все-таки кое-чему научился, — заявил он — хотелось бы думать, что с нужной степенью самоуверенности. Как Старейшине Илина и полагалось.        — Надейся, — Цзинь Лин усмехнулся. — Даже без сетей божественного плетения, я все равно поймаю эту тварь раньше.        — Так это твои сети мы уничтожили? — спросил Лань Ванцзи. Видимо, решил побыть вежливым. — Сколько их было?        — Четыреста.        — Больше шансов поймать других заклинателей, чем нечисть.        — Они сами виноваты. Нечего шляться там, где охочусь я!        — Клан Лань возместит вам потерю этого количества сетей.        — Не стоит.        Голос был неприятный, но не сказать, что не знакомый.        Главу Цзян Мо Сюаньюй видел не часто. Разговаривать с ним вообще не приходилось, но и не узнать его он не мог.        — Если Ханьгуан-цзюнь хочет воспитывать моего племянника, ему остается только с благодарностью принять урок.        Тоном Цзян Ванъиня можно было травить мышей в амбарах. Выразительным молчанием Лань Ванцзи — заморозить море. Мо Сюаньюй в очередной раз пожалел, что не отдал тело Вэй Усяню. Пусть бы он сейчас со всем этим разбирался!        — Пойдем, — глава Цзян выдал своему племяннику воспитательный подзатыльник и потянул его за собой.        — Разве вы не поздороваетесь со своим шисюном? — все-таки разомкнул губы Лань Ванцзи. — Вы не узнали его, глава Цзян?        — Кого? — тихо переспросил Цзян Ванъинь. Потрескивание разворачивающегося Цзыдяня и то звучало громче. — Кого — не узнал?        Лань Ванцзи, конечно, стоило бы возненавидеть, но сейчас на это не было времени. Мо Сюаньюй прикинул расстояние до ближайшего дерева.        — Привет, я Вэй Усянь, рад снова увидеться! — скороговоркой оттарабанил он и бросился кувырком в траву, лишь заметив блеск фиолетовой молнии. Удар кнута пришелся по земле, песок и трава полетели в разные стороны. Мо Сюаньюй успел с возмущением посмотреть на Лань Ванцзи, тот проигнорировал, небрежно стряхивая травинку с рукава. Сюаньюй попытался встать — нога отозвалась болью, но до этого ли сейчас было! Он приподнялся на одно колено, и тут на него бросился Цзинь Лин.        — Ты?! Умри, Вэй Усянь!        Мо Сюаньюй зажмурился, закрылся рукой, уже понимая, что больше ничего сделать не может. Удара не последовало. Лань Ванцзи стоял перед ним, закрывая его собой. Все, что видел Мо Сюаньюй, — это белые одеяния да водопад черных волос до талии, и Цзинь Лин, и глава Цзян остались с другой стороны этой живой скалы. Мо Сюаньюй окончательно перестал понимать, что происходит.        — Ханьгуан-цзюнь! Вы слышали, что он сказал?!        Ответа не последовало.        — Вы же знаете, кто он такой и что он сделал!        — Это не я! — Мо Сюаньюй все-таки встал, на правую ногу наступать было больно, но Вэй, чтоб ему, Усянь точно не промолчал бы. — В смысле, я не виноват в… Не виноват во многом из того, в чем меня обвиняют!        — Разве не ты управлял мертвецами, которые убили моих родителей! — выкрикнул Цзинь Лин. — Разве не ты убил столько заклинателей в Безночном городе? Ты — чудовище!        Мо Сюаньюй выглянул из-за плеча Лань Ванцзи. Тот не оглядывался на него, смотрел вперед, куда-то мимо людей, и от него веяло отчетливым неодобрением. В общем-то, на его помощь Сюаньюй и раньше не рассчитывал.        — Может, и не я, — признался он. — Там, видишь ли, все сложно было. Мертвецами умел управлять не я один…        — Лжешь! Все знают, что ты был лучшим в этом деле.        Цзинь Лин сжимал рукоять отцовского меча, на скулах горели красные пятна. Ему очень хотелось отомстить. Мо Сюаньюй сочувствовал, но не настолько, чтобы умирать ради его душевного покоя.        — Был… Но лучший — не значит единственный.        В Ланьлине их учили заклинать с помощью музыки. Преподавал Су Шэ, глава клана Су, ранее обучавшийся в Гусу Лань. «Все просто, — рассказывал он, поглаживая флейту ухоженными руками. Он вообще старался выглядеть безупречным, этот Су Шэ. — Если два заклинателя проводят воздействие одновременно, не нужно бороться с вашим напарником. Он может быть сильнее, опытнее, может использовать незнакомую вам технику — мало ли что. Никогда не лезьте в противостояние. Иногда, чтобы подправить чужое воздействие, достаточно самых простых приемов. Сюэ Ян, иди сюда, попробуем».        И вот мертвец, а лютых мертвецов для опытов всегда было в достатке, вдруг переставал ходить кругами и начинал прыгать на одной ноге. Или вдруг бросался на Мо Сюаньюя. «Да не визжи ты, как свинья на бойне, а перехватывай контроль», — ругался Су Шэ, а Сюэ Ян искренне смеялся. Его вообще развлекали очень странные вещи.        — И на кого ты решил свалить свою вину? — прищурился глава Цзян. От его спокойного тона становилось страшнее, чем от крика.        — Ты что-то знаешь? — Лань Ванцзи развернулся к Мо Сюаньюю. Быстрое порывистое движение плохо сочеталось с равнодушным голосом.        — Вспомнил. Ну, знаете, на том свете было время подумать обо всем. И мне кажется, что в той последней битве в Безночном городе моими мертвецами управлял не я один. И на тропе Цюнци тоже.        Мо Сюаньюй приврал совсем немного. Су Шэ редко хвастался своими подвигами, но иногда упоминал, что даже с Призрачным генералом управиться можно, если недолго.        — Ты лжешь! — выкрикнул Цзинь Лин, сжимая меч. — Испугался, что тебе придется ответить за твои преступления? За то, что твой Призрачный генерал убил моего отца? За то, как погибла моя мама? За то, что все плохое в моей жизни из-за тебя, Вэй Усянь!        И, пожалуй, Мо Сюаньюй здесь лучше всех знал, насколько это неправда. Виноват был Цзинь Гуаншань, который хотел себе Тигриную печать. Может, Гуанъяо, который взялся выполнять его распоряжения. Можно было обвинить Су Шэ, который был исполнителем… Но не Вэй Усяня точно.        — Какой мне уже смысл врать?! — возмутился Мо Сюаньюй. — Я за это уже умер один раз.        — Мало, — отрезал Цзян Ванъинь. Цзыдянь уже снова принял вид кольца, но вокруг него все еще не гасли фиолетовые молнии. — Тебя следовало бы убить еще раз двести за все, что ты натворил.        — Я… прошу прощения? — предложил Мо Сюаньюй. Он не был уверен, что это поможет, и оказался прав.        — Просить прощения тебе стоит перед моими родителями! — отрезал глава Цзян. — Если у тебя вообще хватит совести прийти и повиниться перед их душами. Это ведь ты говорил, что все контролируешь, а сам!.. Не надо было лезть к тьме, если не можешь удержать контроль.        — Но я мог!        Говорить о себе, как о Вэй Усяне, было все еще странно, но Мо Сюаньюй постепенно привыкал.        — Все было нормально, но им надо было убедить меня и весь мир, что я схожу с ума! И я им верил… А должен был верить себе. Наверно, темное заклинательство тоже сыграло свою роль, тьме лишь бы запутать кого… Мне надо было сразу подумать, кто еще может управлять мертвецами, а не искать причину в себе.        Цзян Ванъинь смотрел в землю, задумчиво гладил пальцами кольцо. Мо Сюаньюй сглотнул. Губы казались сухими и растрескавшимися, в горле что-то царапало — может, песок? По лицу главы Цзян нельзя было понять, что он чувствует. Прислушался? Считает чушью? Верит ли вообще, что перед ним его шисюн?        С Цзинь Лином было проще. Тот сомневался и, пожалуй, был не против убить, просто так, для верности. Но без разрешения дяди не мог.        — А как насчет твоего обещания помогать мне? Как когда-то твой отец помогал моему? — спросил глава Цзян.        Тут с ответом было проще.        — Мне жаль, что я не смог быть рядом. Прости.        — Вэй Усянь, — с отвращением выплюнул Цзян Ванъинь. — Ладно, допустим, ты действительно не виноват…        — Дядя, ты ему веришь?! — возмутился Цзинь Лин.        — А ты вообще молчи, когда старшие разговаривают! — оборвал его Цзян Ванъинь. — Допустим, ты не виноват, Вэй Ин. Тогда кто за это отвечает?        — Эм…        Называть Цзинь Гуаншаня вот так сразу Мо Сюаньюй опасался. Да и с братом Гуанъяо связываться было страшновато.        — Не знаю, — развел руками он. — Сам понимаешь, тогда мне было не до сбора улик и доказательств. А сейчас уже тем более никого не найти, все-таки тринадцать лет прошло!        Цзян Ванъинь прищурился:        — Вспомни девиз нашего ордена, тебе-то он всегда был близок. Назовешь мне виновного, сможешь доказать, что это он — и я тебя прощу. А до этого — лучше не попадайся мне на пути.        Он обернулся к своим:       — А вы что встали? Идем отсюда.        — А он?! — возмутился Цзинь Лин. Глава Цзян схватил его за плечо, дернул за собой. Смотрел он при этом в глаза Мо Сюаньюю, то ли зло, то ли устало — не разобрать.        — Можно подумать, теперь мы так просто от него избавимся. Что я, своего шисюна не знаю?        Лань Ванцзи снова удостоил Сюаньюя задумчивого и оцениваюшего взгляда. Примерно так смотрят на выловленную из пруда мелкую рыбешку, прикидывая, отпустить ли ее или бросить собакам. И что сделает второй господин Лань, Мо Сюаньюй и близко представить не мог. Сначала подставил перед главой Цзян, потом заступился — что теперь?!        — Нам тоже следует заняться охотой, — изрек Лань Ванцзи. — Идем.        Ученики повиновались без вопросов. Мо Сюаньюй собирался брать с них пример — и сбежать при случае! Помешала подвернувшаяся нога. Он наступил на нее и ойкнул.        — Что? — осведомился Лань Ванцзи.        — Да ничего. Нога вот…        — Ну, сядь помедитируй.        Ему легко было это предлагать. Всем, кто практиковал путь меча, восстановление давалось просто — прямо до отвращения просто. Тьма таких возможностей не предоставляла.        — Знаешь… — Мо Сюаньюй неожиданно увидел в этом свой шанс. — У этого тела не такое сильное Золотое ядро, как было у меня раньше. Кажется, этот господин Мо вообще не слишком много тренировался… Вы идите, а я тут пока побуду. Потом вас найду, обязательно.        Он надеялся, что это прозвучало достаточно убедительно. Пусть только отойдут подальше, а там уж он не упустит возможность — и бежать будет до самого Цинхэ, без остановок.        — Идите, — кивнул адептам Лань Ванцзи. — Я останусь со Старейшиной Илина здесь.        Мо Сюаньюй опустил голову. План проваливался по всем статьям.        Лань Ванцзи ни о чем его не спрашивал. Молча отвел с поляны под тень деревьев, жестом предложил садиться. Сам устроился напротив — равнодушный и холодный, как храмовая статуя, и ладно — действительно прекрасный, даже сейчас, когда Мо Сюаньюю было за что на него сердиться. Было — и не получалось.        — И зачем ты ему все рассказал?        — Кому — ему?        Вопрос был короткий, взгляд золотисто-карих глаз — внимательным, хоть и недолгим. Мо Сюаньюй был рад, что в этот момент смотрел на Лань Ванцзи, иначе мог и ошибиться.        — Ему. Цзян Чену. Ты же видел, как он… хм… расстроился.        — Разве ты не сказал бы ему?        Мо Сюаньюй пожал плечами.        — Не знаю. Наверно, потом и как-нибудь более тактично. Чтобы он не пытался меня убить сразу.        — А что, так могло быть? — поднял бровь Лань Ванцзи.        — Ну, а вдруг бы?!        Лань Ванцзи не улыбнулся, наоборот, нахмурился в ответ на шутку. Мо Сюаньюй покраснел. Он не знал, как эти двое общались тринадцать лет назад, к тому же где-то в груди ворохнулась совесть, напоминая, что сейчас он присваивает чужое имя и чужих друзей. К тому же обманывает их, а обманывать вообще плохо.        — Так что лечим? — спросил Лань Ванцзи, протягивая руку Мо Сюаньюю. Он собирался делиться с ним энергией, как, наверно, раньше с Вэй Усянем.        — Да ничего! — Мо Сюаньюй спрятал руки за спину, прижался ладонями к шершавой древесной коре. — Просто посижу, отдохну, все нормально, не переживай за меня!        — Вэй Ин.        Лань Ванцзи умудрялся этим именем выразить все — и досаду на чужую глупость, и нежелание задерживаться, и собственную готовность помочь. Или Мо Сюаньюй додумывал за него?        — Руку, — потребовал Лань Ванцзи, и Мо Сюаньюй подчинился, снова краснея и глядя в землю. Хотя, казалось бы, просто дружеская помощь, чего тут зря смущаться?        Призрачного генерала он вызывать и не собирался. Для сражения со статуей богини подошли бы любые мертвецы — чтобы задержали, сделали что-нибудь по мере их скромных возможностей. У Мо Сюаньюя мертвецы никогда не получались особенно злобными. А Генерал… ну, скорее всего еще должен был храниться в Ланьлине, прикованный к стене и лишенный памяти.        И это если Сюэ Ян еще не разобрал его на запчасти — а он мог!        Собственным глазам Мо Сюаньюй еще не поверил бы. Но все остальные заклинатели тоже смотрели на Призрачного генерала с должным ужасом, и деваться было некуда.        Лань Ванцзи снова поймал Сюаньюя за руку.        — Это ты призвал?!        — Нет… В смысле…        Он не знал, что отвечать. Вроде бы Старейшина Илин умер позже, чем его главное оружие, тогда знать о нем он не должен. Это Мо Сюаньюй до сих пор иногда видел во сне, как Сюэ Ян вбивает гвозди в головы мертвецам — да, и этому тоже… Статуя приближалась. Заклинатели обступали Призрачного генерала. Мо Сюаньюю хотелось убежать или хотя бы заплакать и признать, что он не знает, что делать.        Лань Ванцзи сжал его запястье.        — Откуда он взялся?        — Понятия не имею! — выпалил Мо Сюаньюй. — Я думал, его давно уничтожили и развеяли прах! Я звал любых мертвых и понятия не имел, что отзовется он!        — Заставь его уйти, — бросил Лань Ванцзи и взлетел навстречу статуе. Без него стало как-то совсем грустно и одиноко. Да, Мо Сюаньюй знал, что не может доверять этому человеку, но все-таки второй господин Лань относился к нему пусть самую чуточку, но по-дружески. Защищал от главы Цзян, лечил вот еще. А теперь ушел сражаться и бросил одного!        Мо Сюаньюй зачерпнул темной энергии и начертил новую печать, пытаясь подозвать Призрачного генерала к себе, как обычного мертвеца. Тот повел головой из стороны в сторону; заклинатели, на которых падал его равнодушный взгляд, или цеплялись за оружие, или вздрагивали. Никому не хотелось первым драться с легендарным мертвецом. Тем временем Генерал отыскал Мо Сюаньюя и неохотно, медленно пошел к нему, волоча за собой обрывки тяжелых цепей.        Его выпустили. И теперь вся толпа заклинателей смотрела на Мо Сюаньюя и Призрачного генерала. Ощущение было не самым приятным. «Генерал его слушается… вы же не думаете… Старейшина Илина… Не может быть… Но это же значит, что он…»        Прятаться было некуда, не слушать — невозможно. Призрачный генерал стоял напротив, смотрел на Мо Сюаньюя пустыми черными глазами.        Сюэ Ян говорил, что генералом невозможно теперь управлять. Да и раньше он был так хорош только потому, что мог действовать сам — в интересах своего хозяина, но без его прямого приказа. А теперь от него было меньше пользы, чем от обычной марионетки.        — Ты! — выкрикнул кто-то из толпы заклинателей. — Кто ты такой?!        Мо Сюаньюй попятился. Призрачный генерал послушно шагнул за ним, как будто привязанный невидимым поводком.        — Да я так, мимо проходил, нельзя что ли?!        Соображать приходилось быстро, но ничего оригинального в голову почему-то не приходило. Наоборот, там почему-то крутилась печать, повышающая агрессивность лютых мертвецов. Бросить Генерала в бой, а самому бежать. Кого убьет, кого отвлечет, Мо Сюаньюй успеет уйти. А жертв спишут на Старейшину Илина, ему с его репутацией терять нечего.        Вспомнилось, как отвратительно мертвецы убивали кузена и его слуг.        Мо Сюаньюй сделал еще пару шагов назад. На плечо опустилась чья-то рука.        — Что, решил вторую тропу Цюнци устроить?        Цзян Ванъинь был ненамного выше, но смотреть умудрялся, словно на муравья.        — Наоборот. Думаю, как этого можно избежать! Что-то мне каж…        Заклинатели подошли ближе, и на многих лицах теперь можно было различить почти сочувствие.        — Я забираю их в Пристань Лотоса, — коротко бросил всем глава Цзян. — Идите со мной, оба.        Рядом раздался грохот — это статуя танцующей богини осыпалась горой каменных обломков. Лань Ванцзи приземлился на нее, словно божество, которое только что покарало нечестивца и теперь любуется результатом.        Цзян Ванъинь сжал плечо Мо Сюаньюя.        — Попытаешься сбежать — убью на месте.        Что ж, он хотя бы сразу излагал условия.        — Идем, — сдался Мо Сюаньюй. — Только я не уверен, что Призрачный генерал послушается. С ним явно что-то сделали, и сейчас я не знаю, как им управлять.        — Может, это поможет?        Если судить по тону, Цзян Ванъинь собирался долго его бить, возможно, даже ногами. На деле же он просто сунул ему в руки флейту.        — Это?!. — Мо Сюаньюй, опешив, сжал пальцы на темном гладком дереве. — Чэньцин?        — А ты чего ждал? Что я целую лавку музыкальных инструментов с собой таскаю? — бросил глава Цзян почти с ненавистью. Спрашивать о том, как у него с собой оказалась эта флейта, Мо Сюаньюй даже не решился. — Бери, что дали!        Наверно, стоило бы проникнуться моментом — впервые, после смерти Вэй Усяня, кто-то играет на легендарной Чэньцин! Но Мо Сюаньюю было не до того — он вспоминал ноты. Простейшее управление марионетками, что-то вроде печати призыва, но выраженное в музыке.        Первые ноты поплыли над полем. У зрителей был такой вид, словно они вот-вот разразятся аплодисментами — или бросятся бежать. Репутация Старейшины Илина позволяла и то, и другое.        Призрачный генерал подошел и встал рядом с Мо Сюаньюем.        — Отлично, — усмехнулся Цзян Ванъинь и замолчал.        К ним шел Лань Ванцзи — без оружия и даже без гуциня в руках, он все равно почему-то вызывал дрожь. А еще за ним Сычжуй и Цзинъи под руки вели Цзинь Лина. Последний даже не отбивался, по виску у него текла кровь.        — Глава Цзян, вам лучше сейчас заняться вашим племянником, — предложил Лань Ванцзи. — А я присмотрю за нашим другом и его мертвецом. Обменяемся?        — Вы!..        Мо Сюаньюю тоже показалось, что он ослышался. Не опустился же второй господин Лань до того, чтобы прикрываться заложниками?!        — Цзинь Лину нужна ваша помощь. Он пострадал в бою со статуей, — напомнил Лань Ванцзи. — Вам, как родственнику, конечно, удобнее ее оказать. Я займусь остальным.        Адепты, не дожидаясь ответа, повели Цзинь Лина к дяде, и Мо Сюаньюй перевел дух. Мир устоял — праведность ордена Гусу Лань, на которой он, несомненно, держался, осталась на месте.        — Может быть, Вэй Ин сам решит, с кем он хочет пойти?        Мо Сюаньюй посмотрел на Лань Ванцзи, потом на Цзян Ванъиня — и оба варианта ему как-то не понравились.        — Я, пожалуй, лучше с Вэнь Нином прогуляюсь, — решил он. — Надо посмотреть, что с ним сделали и как его лечить теперь. А потом мы с ним пойдем искать доказательства моей невиновности, так что ни в Пристань Лотоса, ни в Облачные Глубины мне пока что не надо.        — Ладно, — кивнул Лань Ванцзи. — Будем пытаться тебя оправдать. Я помогу.