Разгляди меня

Это было неожиданно. — Гарри, мармелад в сахаре? — Дамблдор подвинул к нему маленькую хрустальную вазочку. — Нет, спасибо. По правде говоря, он растерялся. Он уже смирился с мыслью, что Дамблдор вовсе не замышляет план, как это говорил Рон, в котором задействован Гарри, а занимается чем-то в тени. Феникс лениво прохаживался по столу, протыкая коготками лежащие кучкой письма и выписки. Рука Дамблдора ласково потрепала его за загривок. Пахло чем-то сладким и тянучим — ни для кого не было секретом, что директор — сладкоежка и хранит сладости в каждом ящичке или углублении. — Как идет подготовка к экзаменам? — спросил Дамблдор, продолжая кружить вокруг кресла, на краешек которого присел Гарри. — Полным ходом, — вывалилось на него вранье. — Вот как? Хорошо. Мисс Грейнджер очень даровитая помощница, не так ли? — Да. Гарри не знал чем разбить стену неловкости, возникшую между ним и директором. Он притворился, что очень увлечен разглядыванием гобелена с раскидистым деревом на стене. Однако, беспокойное притопывание ноги по ковру выдало его. — Я был очень занят в последние недели, — сказал Дамблдор, поправив указательным пальцем очки, — и думаю, что тебе несложно догадаться чем именно. Прости, что не пригласил тебя сюда пораньше, но кабинет постоянно был заполонен людьми из отдела магического правопорядка, и вряд ли тебе было бы комфортно с ними. Они, не скрою, недружелюбно расположены к тебе. И ко мне. — Понятно, — Гарри обернулся, оперевшись локтем о спинку кресла, — сэр, почему они не хотят верить? — Потому что тогда им придется понести ответственность за допущенное на турнире. Как понимаешь, им это не нужно. — А Волдеморт? Они не боятся его? — Боятся настолько, что не хотят признавать его возвращения, — ответил Дамблдор и остановился, — я знаю, что ты переживаешь не лучшие времена, но смею просить тебя проявить терпение. Гарри, ты доверяешь мне? Обычно вопросы и просьбы Дамблдора Гарри воспринимал крайне спокойно и даже с радостью, но в этот раз вопрос насторожил его, заставил плечи сжаться, а глаза поспешить отвести в сторону, чтобы по ним не смогли прочитать его смятение. — Да, сэр. — Тогда старайся не навязывать людям свои откровения по этому поводу, — Дамблдор положил ему руки на плечи и этим жестом будто приковал к месту, — я сам со всем разберусь, тебе лишь нужно вести себя тише. Не пугай людей правдой. — Но… — Гарри попробовал возразить. — Иначе сделаешь себе хуже. Из кабинета Гарри вышел еще больше расстроенным и чуть не прошел мимо Рона, поджидавшего его у двери. — Тормози, — Рон схватил его за локоть, — что он сказал? — Он сделает все сам, а мне надо молчать. Круто? — Не очень. Я поговорю с отцом, хочу узнать, что происходит в министерстве. Точнее, правда ли Дамблдор этим занят. — Не веришь ему? — удивился Гарри. — А должен? — Рон ехидно усмехнулся и в припадке внезапной игривости толкнул Гарри в бок, что он чуть не вписался в круг девушек-пятикурсниц из Когтеврана. — Раз ты такой свободный, то почему бы не развлечься? Смотри, это ты про нее вчера говорил, что она похожа на богиню? Гарри резко прикрыл ему рот рукой и потащил на лестницу, покрываясь краской — их услышали, и одна из девушек, темноволосая и низкого роста, громко засмеялась, подмигнув им правым глазом. Гарри поспешил отвернуться и, как лестница увезла их к другой, влепил Рону дружеский подзатыльник. — Ты ведь специально, — зашипел он. — Это неконтролируемое желание встряхнуть лучшего друга. Смотри, как посвежел зато, — ответил Рон, приглаживая растрепанные волосы. — Это позор. Прыгнем с лестницы вместе? — Я просто толкну тебя. Перед ними, словно из воздуха, появилась Гермиона, нагруженная стопкой книг и с вязальными спицами в пучке волос. — Я боюсь оставлять вас одних, — она смерила их грозным-многообещающим-занудным взглядом, — как прошла встреча с Дамблдором? — Нормально, — ответил Гарри и пожал плечами. — Ужасно, — ответил Рон. Почему-то Гермиона решила прислушаться именно к Рону. Она всучила ему тяжеленные книги, под их весом его руки прогнулись, и пошла дальше, наверх. Юноши послушно последовали за ней. — Ужасно это значит, что он вовлек Гарри в какую-нибудь политическую борьбу? — спросила Гермиона. — Нет, он сказал мне тоже самое, что и другие, — фыркнул Гарри, и, сжалившись, взял у Рона пару книг, чтобы облегчить ношу, — сидеть тихо и никуда не лезть. Я бы расстроился, но сейчас мне не хочется участвовать в его постановках. У меня уже есть занятие. — У нас, — прокряхтел Рон, — я купил новый выпуск Придиры. Итак, профессор Снейп обвиняется в заметании следов проступков своих подопечных. — Снейп?! — Гарри и Гермиона одновременно замерли. Рон носом уткнулся в спину подруги и пошатнулся. Его нога уже соскользнула по каменной ступеньке вниз, но Гарри подхватил его и вернул назад. — У того, кто это сделал… я бы сказал, что у него железное... — Рон! — возмутилась Грейнджер и быстро подбежала к портрету Полной Дамы. — Не вовремя, дружище, — Гарри рассмеялся, и в уголках его глаз показались мелкие морщинки. Пожалуй, только его смех сдержал гневную тираду Гермионы о правилах приличия. Она самая первая заметила, что Гарри будто бы отряхнулся от пыльной горечи и стал более степенным. И это не могло ее не радовать — больше не приходилось следить за тем, чтобы профессора на занятиях не заметили, как он спит. Большего прогресса не намечалось пока, но Гермиона была уже и этим довольна. Потому она спустила Рону его выходку и мило улыбнулась, придерживая рукой дверь в гостиную. В гостиной было пусто, лишь пара первокурсников играли в настольную игру на диване, и Перси дремал на кресле, накрытый длинными свитками, напоминая мумию, вместо одеяла. Объяснялось это обстоятельство очень просто — пятница. Уроки давно закончились, и торчать в замке для многих было скучно. — И какие же поступки скрывал Снейп? — Гермиона забралась на одно из кресел, поджав под себя ноги, и вопросительно уставилась на Рона. — Начиная от нарушения правил отбоя и заканчивая прикрытием издевательств. — Мне казалось, что это и так всем известно, — вставил Гарри, присаживаясь на пол около Гермионы. Рон водрузил стопку книг на низенький столик, на котором и без того места свободного не было — прямо поверх всякого хлама. — Теперь мы будем страдать вдвойне, — сказал он, — спорим, он завалит нас внеплановыми тестами? Немного помолчав, он добавил: — Пока что пользы от статьи мало. Гарри прав, это и так все знают, и это не та информация, которой владеет узкий круг лиц. То есть мы все еще не знаем, кто автор. — Не из чего выбирать, — выдохнула Гермиона и устало потерла глаза, — снова ждать. Какие планы на сегодня? — Хогсмид, ты с нами? — Рон посмотрел на Гарри. — Дружище, это не обсуждается. Я не позволю тебе здесь тухнуть. Гермиона прикрылась раскрытой газетой. — Нет, у меня планы. Помочь Ханне Аббот, — затем она опустила газету ниже глаз, — вы должны вернуться целыми и в нормальном виде. Уяснили? — Как так получилось, что она командует нами больше четырех лет? — недоумевал Гарри, уже по пути в соседнюю деревушку. В сумерках блестели медные флюгеры на черепичных крышах. Лес, окружающий Хогсмид, защищал извилистые улицы от ветра, разбушевавшегося ближе к вечеру. Ночь обещала быть холодной. Рон рационально накинул на себя вязаный кардиган и заставил Гарри сделать тоже самое. Точнее, он хотел было сам порыться в шкафу и найти там теплую толстовку, ведь никто и никогда не был против, но Гарри вдруг встрепенулся и подлетел к шкафу сам. — Очевидно, что мы без нее едва ли продержались здесь так долго, — ответил Рон. В Хогсмиде, кроме магазинов и баров, почти ничего не было для досуга. У студентов из Хогвартса были свои излюбленные места, которые они по выходным облепляли, как мухи банку с медом. Все знали, что за сладостями надо идти в Сладкое Королевство, для свиданий нужно назначать встречу в запущенном саду, а чтобы оторваться по полной следует идти в Ирландский паб. Гарри и Рон пошли в паб. Уже подходя к широкой деревянной двери, они почувствовали вибрацию громкой музыки, а как раскрыли ее, то музыка больно ударила по ушам. Стояла духота, пропитанная женскими духами. Звон и удары стекла дополняли атмосферу дрыгающихся тел в ритме и мимолетных касаний. Длинное помещение, освещенное красным светом словно засосало их. Гарри упустил тот миг, когда его ноги понеслись к барной стойке, а кто-то, кого он не смог разглядеть, поставил перед ним большой стакан, со льдом на дне, и ловко выхватил протянутые деньги. — Что это? — опомнился он, когда рядом показался Рон. Рон поднес его стакан к носу. — Похоже на джин. Ты сам не слышал, что заказал? — Ладно, но я не… — Поттер, и ты здесь? Гарри нахмурился, увидев подходящего Маркуса Флинта. Тот как-то недобро посмотрел на них и совсем уже ехидно улыбнулся. — Дамблдор разрешил? Надо же, — он цокнул языком. — Что тебе надо? — Гарри остался сидеть на высоком стуле, но было достаточно одного оскорбления, чтобы он со всей дури влепил Маркусу по шее. — От тебя — ничего, — ответил Маркус, — просто не ожидал увидеть. Вот и спросил, неужели директор очень жалостлив и готов махнуть рукой на это? — Флинт, — обратился к нему Рон, понимающий, что надо ловить шанс избежать стычки, — тебя ждут. Мы не мешаем тебе, а ты нам. Дважды повторять не пришлось. При всей своей врожденной безалаберности, Маркус не лишен был извилин, дающих ему понять, что потасовка в этот вечер никому не нужна. Музыка стала громче. Стаканы на столах тихо позвякивали от дрожи, проникающей в каждую поверхность мебели. В углу парочки неприкрыто обжимались и неумело целовались с животной страстью, от вида которой Гарри скривился. Мелодия разливающейся жидкости была ничуть не тише. Рон быстро опустошил первый стакан и попросил второй. Его щеки зардели. — Там, кажется, Лаванда, — сказал он, смотря на собравшуюся компанию девушек у окна, — и Падма тоже там. Гарри, пойдем? — Подойду попозже, — ответил Гарри. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к полусвету и специфическому запаху. И чтобы побороть застенчивость, прилипшую к нему второй кожей с незапамятных времен. Он сделал только один глоток терпкого джина и подтолкнул Рона вперед. Приторно. — Держи себя под контролем. Если что, я не уйду без тебя, — пообещал Рон и скрылся в толпе. Провести вечер, сидя у стойки, казалось неплохим решением. Здесь его, как минимум, не затопчут и не пристанут с похотливыми объятиями. К тому же, джин был терпимым напитком, особенно, после добавления кубиков льда. Гарри пил первый раз в жизни и никакого трепета не испытывал — всего лишь очередная запретная глупость, о которой можно пожалеть. Ритм усиливался. Довольно быстро ему наскучило сидеть. Пьяные раскрасневшиеся лица и чересчур звонкие голоса приводили его нутро в раздражение. Гарри попытался найти Рона, но вместо друга наткнулся вновь на Флинта, только в этот раз Флинт не захотел его легко отпускать. — Поттер, куда делся Уизли? — заорал он ему в ухо. — Ты один? Идем. — Зачем? — Гарри было сложно перекричать шум, он даже встал на носочки, оперевшись на плечо Маркуса. — У меня есть заманчивое предложение напиться вместе. Гарри отошел от Флинта. Тот шатался на ногах, цеплялся к каждому встречному и тянулся за каждым бокалом, показывающимся у него перед носом. Почти в стельку. — Откажусь. Маркус вцепился ему в предплечье. Гарри попытался вырваться, ощутив необъяснимый страх, исходящий от инстинктов, но не получилось. Чужая рука больно давила, но дело было не в тупой боли — слишком много людей. Только в этот момент до его понимания дошло, что он зажат со всех сторон неуправляемой толпой, кричащей и гогочущей. Много людей. Его залихорадило. Дышать стало труднее, что-то мешало ему сделать глубокий вдох. Воздух стоял спертый. Мерцающие огни под потолком били по глазам. Гарри выронил стакан, и тот с дребезгом разлетелся на осколки, но никто не обратил внимания — посуда билась повсюду. — Не ломайся, держи, — Флинт выхватил закупоренную бутылку у проходящего мимо сокурсника и всучил ее Гарри, — твоя кислая рожа может испортить вечеринку. — Флинт, тебя ждут, — Гарри попытался отвертеться, но чудным образом состояние Флинта не заглушило до конца его мыслительные процессы. Он понял, что его обманывают и не отпустил Гарри, — ладно, идем. Не упади. — Не скучно быть единственным трезвым? — Маркус повис на нем и по-глупому захихикал. — Нет, что ты, я словно в цирке побывал. — Грубый гриффиндорец. А ты поганец, Поттер. Думаешь, я не замечу, что ты даже не пригубил бутылку? — Потом. Гарри выдернул руку, протащил опешившего Флинта к компании, уровень опьянения которой совпадал с его, и буквально скинул обузу к ним за стол, уставленный пластиковыми стаканчиками. Кто-то настойчиво пытался его ухватить за край толстовки. О его щеку потерлась чужая, и Гарри резко отвернул лицо, морщась от удушливого аромата парфюма. А затем забился в неприметный угол, между дверью кладовой и крутой лестницей, ведущей на чердак. Там не было тише или свежее, но, по крайней мере, никто не мог обхватить сзади за спину и начать приставать с идиотскими предложениями. Капельку безопаснее. Гарри запрокинул голову вверх и зажмурился. Пальцами прижал пульсирующие виски, отдающие болью в тяжелой голове. Он возненавидел эту дурацкую музыку, бессмысленные слова песни про идиотку Энни, и того, кто не посчитал плохой затеей продавать алкоголь подросткам. Надо успокоиться. Прогнать глупый страх. Страх толпы и маленького замкнутого пространства. Под кроссовком раздался хруст — на полу лежал крупный осколок граненного стекла. Гарри пнул его куда-то. Он не рассмотрел. В его руке по-прежнему была бутылка со светлым шипящим пойлом. Он приложил ее к горячему лбу, чтобы чуточку снизить жар, наполнивший тело. А потом… Начала мучить жажда. Горло пересохло. И выпить немного, вместо того, чтобы пробираться через гудящих людей к барной стойке, показалось неплохой мыслью. От пары глотков ему не станет хуже. Гарри не понял, что в бутылке, но на вкус было неплохо, чуть-чуть кислое и пенящееся. Его немного отпустило — голова пусть и начала клониться вниз, а веки закрываться, но страх рассеивался, а этот главное. С него словно оковы сняли, странная невесомость вселилась в него и погрузила окружающий мир будто в волнующееся море — все закружилось. Он не считал сколько времени ушло на бутылку, может много, а может мало, ему было глубоко плевать. Рядом проходили люди. Одни забрали бутылку, другие всучили новую. А Гарри думал только о том, чтобы заглушить нарастающую панику. Красный свет напомнил о Роне. Гарри, слегка покачиваясь, нетвердо оперся рукой о стену и пошел к выходу. Ноги путались, будто играли в классики, и пару раз он натыкался на стулья или на кого-то из знакомых, не менее пьяных, чем он. Путь до выхода казался бесконечным. Гарри все шел-шел и ничуть не приближался к заветной двери. Мысли копошились бурным потоком. Найти выход. Найти Рона. Вернуться в замок. Лечь спать. И больше не повторять вылазки в людные места. Он вроде бы понимал последующие шаги, но что-то мешало сориентироваться в душном пространстве и вело его куда-то не туда. Гарри с облегчением увидел стойку и вцепился в нее, чтобы его ноги не унесли его дальше. Клонило вниз. Он боялся не выбраться из этого проклятого лабиринта. Лабиринт. — Что с тобой? Черт, идем. Кто-то подхватил его за талию и повел за собой. Гарри не сопротивлялся, он с трудом сдерживал рвотные позывы и закрыл глаза, чтобы не видеть, как вокруг все искажается и плывет. Скрип двери — свежий воздух ударил в голову. Стало хуже. Гарри разлепил глаза и шумно выдохнул. — Ничего не видно, — просипел он. — Ночь уже. Ты один здесь был? — Р…Рон. Язык заплетался. Его опустили на лавочку, и Гарри сразу откинулся на жесткую спинку. Внутри него словно штормило море. Море джина и дряни. Даже сидя на месте, его пошатывало, и если бы спаситель не сел рядом и не подставил плечо, на которое Гарри упал лицом, то попросту бы свалился на землю. Свежий ночной воздух и прохлада слегка выбили из его головы хмель, однако тело совершенно обмякло. Хотелось спать. Он не сдержал зевок. — Надо дойти до замка, — сказали ему. Гарри не мог разобрать интонацию — голос знакомый, теплый и хрипловатый. С ним говорили вкрадчиво и терпеливо, но чувствовалось огорчение. Он уткнулся носом в плечо, вдыхая успокаивающий запах. — Немн…ного, — пролепетал Гарри, — подождем. — Ты заснешь. — Хочу спать. — Здесь нельзя, — плечо убрали, и Гарри поставили на ноги одним рывком, — если заметят, то будут проблемы. Я доведу тебя. — У меня и так они есть. Дорога до замка была еще ужаснее, чем до двери. Деревья и дома тянулись неизмеримо далеко и долго. Желтые круги у фонарей исчезали под ногами. Гарри представить не мог, что он такой тяжелый, каждые пару метров он мог бы рухнуть, споткнувшись о малейший камешек, если бы его не волокли упрямо в Хогвартс. — Дерьмо какое, — выругался он, когда ветка дерева ударила его по лицу. У моста его стошнило, рядом с высоким пышным кустом смородины. Волосы ему заботливо подержали, собрав их в кулак. Чувство стыда пробилось сквозь опьянение — в таком виде он не представал даже перед Роном, а ведь тот был самым близким. Дальше ничего особого не произошло. Кое-как он доковылял по лестницам и нескончаемым коридорам до кровати. Встретились ли ему на пути профессора? Заметил ли их Филч из окна? Что на утро скажет Гермиона? Гарри отпустил эти вопросы, не в силах побороть желание уткнуться носом в подушку и спрятаться от всех под одеялом — там то уж точно его никто не тронет. Он слышал стук кроссовок о паркет. Шуршание. Скрип форточки. Ноги, оказавшись в одних лишь носках, сразу замерзли и юркнули под одеяло. Толстовку с него стянули, его руки безвольно выпали из рукавов. Гарри понадеялся, что она не грязная. Его едва ли заботило какое впечатление он произвел, он уже успел смириться, что зачастую оно не в его пользу, но от волнения за будущее оправдание его начало тошнить больше. Чтобы не опозориться во второй раз, он подавил все мысли и отвернулся к стене. Сны захватили его без промедления — шторм, иного он и не ждал. Пробуждение было непростым. По ощущениям, Гарри проспал ничтожно мало, но часы с зеленым корпусом на тумбочке не дали организму солгать — день перевалил за полдень. Он долго смотрел на тикающие стрелочки, будто под гипнозом, а потом опомнился и затоптал ногами одеяло к грядушке. Это была не его спальня. Здесь стены были окрашены в белый, полы деревянные, пологов у кроватей не висело. Потолок ниже, чем в комнатах Гриффиндора, но зато светлее и просторнее. На широком подоконнике ровным рядом расположились учебники, журналы и скомканная одежда с носками. Гарри лениво потянулся и соскользнул на пол, высматривая под кроватью свои кроссовки. Краем глаза он увидел, что в комнате он не один, на соседней кровати полусидя спит один из дружков Седрика, чье имя он не запомнил. Кажется, Зак. — Кажется, чудо существует, — удивленно протянул Гарри, поднимая черные кроссовки за шнурки. Ни единого пятнышка. — Ты так говоришь, потому что дошел до замка? — позади кто-то издал смешок. Седрик зашел в комнату с мокрыми спутанными волосами, принося с собой запах зубной пасты. Он сел на стул, выставив его в середину комнаты, и закинул локоть на спинку. На его черных ресницах блестели капельки воды. Выглядел он бодрым и расслабленным, словно происходящее ночью его абсолютно не волновало. — И поэтому тоже, — Гарри неловко улыбнулся и обулся, — я задал тебе нервотрепки? — Нет, ты был очень смирным. Не переживай, тебя никто не видел. Кроме Зака, но ему все равно. — Спасибо… Рон! Гарри подскочил и хотел выбежать в гостиную, но Седрик вытянул руку и не дал ему уйти. — Стой, — хмуро попросил он, — нежелательно, чтобы тебя заметили остальные. — Когда они уйдут? — обеспокоенно спросил Гарри и прикусил губу. — Через час будет обед. Воспользуешься шумихой и выйдешь. — Хорошо, что воскресение. Если бы я пропустил занятия, то можно было рыть могилу. Воображение с легкостью нарисовало разъяренного, но довольного Снейпа и ворчащую Макгонагалл, приговаривающую «это возмутительно!». Гарри вернулся на кровать, расположившись на ней совершенно по-хозяйски и нагло: сел по-турецки и обнял подушку, положив на нее голову. Вопреки вчерашнему беспокойству, совесть не мучила, и оправдываться не хотелось. Гарри был уверен, что Седрик отнесся ко всему крайне спокойно и не тяготился гостем. Вот Рон — другое дело. За обедом он будет брюзжать ядом, бесспорно. — Ты часто так проводишь субботы? — спросил Гарри. Вопрос был откровенно дурацким, но Гарри задал его с одной лишь целью, рассеять неловкое молчание. — На самом деле нет, — признался Седрик, покачиваясь на стуле, — в этот раз я пошел туда с определенными намерениями. — Это касается нашего плана? — Да, но пока все прошло без толку. А как у тебя дела? Гарри мысленно упомянул черта. Он честно пытался найти кладбище, опираясь на свои воспоминания третьего тура, но дело не увенчалось успехом — кладбища в Англии мало чем отличались друг от друга. Мраморные и каменные статуи были неотъемлемой их частью. Гермиона предложила здравую идею искать кладбище по природной местности, и заняться этим они хотели сегодня. — Я ничего не забросил, — ответил Гарри и отошел к окну, — но прогресса пока нет. — Я не давлю, — Седрик почуял поднимающуюся планку тревоги и начал говорить с нарочитой беззаботностью, — просто не забывай о деле. Драко Малфой? — Заходит в главный корпус. Малфоя заметить даже в густой толпе достаточно просто — он был белой вороной, его светлая макушка служила опознавательным знаком, что местный заноза, как его величал Гарри, рядом и стоит броситься назад. Драко шел степенной походкой по щебневой аллее, обставленной коротко стриженными деревьями, держа в руке остроконечную метлу угольного цвета. Воскресных тренировок в расписании не значилось, видимо, он решил потренироваться самостоятельно. Седрик встал позади и тоже начал следить за Драко, облокотившись плечом о выступ в стене. Гарри мельком посмотрел на него снизу вверх, зачем-то задерживая дыхание. В его глазах, обычно излучающих спокойствие и уверенность, темнелось нечто тревожное. Седрик опасался. Тоже внимательно следил за всеми, прислушивался к разговорам в укромных местах и недоверчиво относился к тем, кто шепчется украдкой. Он спрятал руки в карманы, но Гарри успел поймать тот момент, когда костяшки на кулаках побелели. — Сколько ты выпил? Врасплох. Гарри призвал время бежать быстрее. — Э-э-э, немного. Наверное. — Не помнишь? — Седрик игриво ткнул пальцем в его ребра, и Гарри подскочил и, взяв с подоконника спортивный журнал, оборонительно выставил перед собой. — Сначала джин, но я его разбавил. Потом… я не знаю что это, но я не думал, что оно крепкое. — Ты принимал лекарства перед этим? Могут быть побочки. Вряд ли ты выпил много. — Нет… Гарри попытался нащупать снотворное в кармане и почти уже ударился в панику, покрывшись испариной на лбу, но потом вспомнил, что с собой он разумно ничего не взял. — Можно идти, — сказал он, — все сходятся на обед. Они выждали, пока гостиная опустеет и спустились на этаж Большого зала. Седрик уже в коридоре молча оставил его и растворился. В коридоре брели сонные подростки, потирающие глаза и рассеянно оглядывающиеся вокруг. Они не могли его напрягать — они с трудом разлепили веки полчаса назад и плохо соображали. Гарри выглядел даже лучше, хотя тошнота и вялость сопровождали его, и воспоминания были отнюдь не самыми веселыми, но все могло пройти хуже, и эта мысль не давала ему хандрить. — Что ж, ты прошел классическое испытание, — успокаивал он самого себя. К еде он не притронулся и Рона, выплескивающего на него гнев за вчерашнее, не слушал. Гермиона задумчиво мешала ложечкой тыквенный сок. Уже минут десять. Гарри пихнул ее ногой под столом, и тогда она пришла в себя, напустила серьезный вид и начала загружать Рона распросами, что же они вчера натворили. Гарри просидел бы еще долго, тоже, как и Гермиона, не испытывая заряда бодрости, но увидел Драко, выходящего из зала с метлой в руке. Снова тренируется? — Я пошел, увидимся вечером, — кинул Гарри друзьям и покинул зал. Между ним и Драко было чуть больше сотни метров. Сохраняя дистанцию, они дошли до квиддичного поля, устланного новой формой и метлами для новичков, закупленными попечительским советом. Драко пустился по кругу на метле на огромной скорости, специально летая против ветра и довольно подставляя холодному потоку лицо. За его маневрами было интересно наблюдать, казалось, он был человеческим воплощением снитча, такой же юркий, легкий и быстрый. Глядя на него, Гарри захотел присоединиться, может, даже устроить гонку, но его продолжало мутить и покачивать, так что он остался на трибунах зрителем. Спустя пять кругов Драко приземлился и косо посмотрел на него.