Вейдер Энакин пытался дышать. Броня больше не поддерживает в нём жизнь и его выгоревшие легкие только сипят, в беспомощной попытке поставлять кислород. Он смотрел на Люка —
его сына — и мягко улыбнулся, хотя думал, что давно забыл как это делать. Он видел в лице сына себя, совсем молодым рыцарем-джедаем, видел в нём мягкие изгибы лица Падме, те самые, что снились ему каждую ночь, и, почти неуловимо, черты давно почившей матери. Сила, это его сын,
его сын. Такой сильный, красивый, умный и
живой. Лицо Люка расплывалось всё сильнее и
Вейде Энакин закрыл глаза.
Это конец, понимает он.
И ему так невероятно жаль. За всё.
Случилась неожиданность — он снова открыл глаза, пускай и не увидел ничего, кроме непроглядной тьмы. Он ничего не чувствовал. Исчез вес брони, вес остального тела.
«Я наконец мертв?», — задумался он. Не так ему представлялась загробная жизнь. Правда, живым он себя тоже не чувствовал.
«Нет, не совсем», — ответил чей-то голос.
Вейд Энакин огляделся, пытаясь найти его источник. Он звучал очень знакомо, вот только ему не вспомнить откуда он знал этот голос.
«Кто здесь?», —
потребовал спросил
Вей Энакин. Он всё оглядывался, пытаясь найти откуда звучит голос. До Силы было не дотянуться.
«Ответ вовсе не впереди, он позади тебя,» — ответил голос.
«Я не понимаю. Покажи себя!» — приказал
Вейдер Энакин.
«Да будет так», — просто ответил бестелесный голос.
Его взгляд вдруг зацепился за легкое свечение. Впереди слабо виднелись силуэты
Кеноби Оби-Вана и Йоды, что стояли отвернувшись от него. В непонятной растерянности он попытался приблизиться к ним. Он протянул руку, чтобы коснуться плеча Оби-Вана. И вдруг земля под ногами Энакина исчезла, растеклась подобно чернилам и он ухнул вниз, навстречу всепоглощающей тьме.
— Что ты с ним сделал? — прокричал Оби-Ван, столько
эмоций в голосе.
Вей Энакин нахмурился. Что-то было очень, действительно неправильно. Его тело — разве у мертвецов есть тела? — было снова тяжелым, но совсем не потому что на нём броня. Все ощущалось иначе,
он ощущался иначе.
Ве Энакин на пробу сжал кулаки и с некоторым ужасом осознал, что ногти его левой руки впились в живую ладонь. Он попытался пошевелить ногами и они откликнулись, не как протезы, а как ноги из крови, плоти и костей. На его лице не было маски и он мог
дышать. Снова дышать самостоятельно, мог сделать глубокий вдох или задержать дыхание пусть эти действия отзывались болью.
Затем он потянулся к Силе и она взорвалась в его чувствах живым ураганом, она пела и кричала, и была такой теплой, яркой, какой не была вот уже столько лет. Он чувствовал две связи соединяющие его с кем-то, крепкие и сильные, такие у него были только с… и так невыносимо давно.
В Энакин сцепил зубы. Где он, нужно узнать где он. На этот вопрос, адресованный Силе, откликнулась целая планета. Он знал только одно место в галактике настолько пронизанное ею.
Мортис.
Он на Мортисе.
— Ничего, чтобы он не сделал с собой сам, — ответил зловещий голос.
Сын.
Вей Энакин знал этот голос.
Сын, Оби-Ван и он сам. В своём самостоятельно функционирующем, здоровом теле из плоти и крови. Совсем не мертвом теле. Он не мертв. Он на Мортисе и рядом с ним Оби-Ван, и Сын, и…
Он не мог быть в прошлом. В прошлом до Империи, до приказа 66, до Вейдера. Просто не мог.
Но он
был. Другого объяснения нет.
О, Сила.
В Энакин открыл глаза, только подтверждая свои абсурдные мысли. Спиной к нему стоял Сын, смотря на Оби-Вана.
Оби-Вана. Ещё молодого, потрепанного войной, но сейчас он не измождённый, поседевший, исчерпавший все свои духовные ресурсы человек, что шёл на него с мечом в руке и стальной решимостью в глазах. Он одет в светлые робы, что предпочитал носить во времена Войн Клонов. Перед ним стоит Оби-Ван, единственный кого он когда-то называл Мастер имея, действительно имея, ввиду Учитель.
Вокруг бушевала лава, и её свет на лице магистра-джедая напоминал ему о другом дне, вероятно, самом ужасном в его жизни. Тогда там тоже была лава, та же картина, разве что меч сейчас направлен не на него.
Оби-Ван, в глазах боль, гнев, ужас и отчаяние, один росчерк голубого и непреодолимая агония.
Энакин откатился от края подальше, подобного инцидента он больше не переживет, не
захочет пережить. Движение отняло так много сил, что он снова просто обмяк на земле.
— Энакин! — крикнул Оби-Ван.
Вей Энакин попытался подняться, тело почти не слушалось, и посмотрел на лицо своего бывшего Мастера, переполненное беспокойством и тревогой за него.
Ты был мне братом, Энакин. Я любил тебя!
Вейдеру потребовалась вся его сила воли, чтобы не взвыть. Всё не так, всё было не так. Кеноби сделал его Вейдером, забрал его сына, лишил его всего! Это всё его вина, его и джедаев. Если бы они, если бы он…
Я любил тебя!
Но ведь Энакину он был другом, братом. Он оставался на стороне Энакина несмотря ни на что. Помогал, наставлял, верил ему. А потом Энакин стал Вейдером и уничтожил всё.
Я любил тебя!
«Пожалуйста, не смотри на меня так. Не смотри, прошу.
Ты предал меня! Я предал тебя. Знай ты что я сделал… », — в мольбе металось мысли Энакина.
— Итак, я смотрю, ты выжил, — произнес Сын. Энакин перевел взгляд на него. Такой же уродливый каким он его помнил. Сын рассмеялся, неприятным заливистым смехом. — Что молчишь, Скайуокер? Понравилось, что ты увидел? Что ты сделал? — Разбрасывался насмешками Сын.
Вейдер зарычал. Энакин нахмурился. Это были не видения. Это были воспоминания. Он прожил все эти годы, всю эту боль, если то существование можно назвать жизнью. Но воспоминания мешались и затирались, некоторые куда как ярче прочих.
Сын резко оттолкнул Оби-Вана прямо в утес. Инстинкты Энакина взвыли и Сила легко рванулась к нему готовая, послушная сбив Сына с ног. Он медленно, тяжело сел. Мир накренился. Тело ощущалось чужим и непослушным, в основном потому что он почти не помнил каково это, иметь тело. От количества запахов, от возможности глубоко вздохнуть, от того каким четким было зрение голова шла кругом. Всего было слишком много и он понимал, что сейчас на грани сенсорной перегрузки. Сила помогала, сбавляла ощущения, но и она сама была слишком другой. Сын схватил спидер, уехал на нём, а Энакин мог лишь смотреть ему в след, не способный даже пошевелиться.
Он ощущал Силу на своей коже, как она нежно обволакивала его, такая
теплая. Она всегда была теплой вокруг Энакина, возможно, потому что он постоянно мерз, так и не отвыкший от вечного жара солнц Татуина.
Сила вокруг Вейдера всегда была холодной, леденящей, как безразличное дыхание космоса, как черные дыры, как он сам.
Кто он сейчас?
— Энакин, ты в порядке? — спросил пришедший в себя после удара Оби-Ван, подходя к нему и наклоняясь.
Вейдер не был в порядке двадцать лет. Энакин — с начала войны. Хотелось рассмеяться, но он только закрыл глаза и покачал головой. Даже это простое движение было слишком подавляющим, легкий ветер на щеках, ощущение волос на шее, одежда касающаяся кожи, всё казалось таким чужим, инородным и было так сложно не вздрогнуть от ощущения собственного тела.
— Как думаешь, сможешь стоять? Я помогу тебя подняться, — мягко спросил Оби-Ван.
— Всё кончено, Энакин! Я стою выше тебя! — надрывно кричит он и смотрит так будто видит впервые. Но Вейдер слишком ослеплен собственной мощью.
Энакин берет протянутую руку, теплую и в мозолях от меча. Оби-Ван помогает ему встать и
Вейд Энакин поражен насколько легко его тело. Энакин стоит на собственных ногах и пытается удержать равновесие. Это на удивление сложно, ведь костюм был куда тяжелее и сильно наклонял тело вперед, за счёт аппарата жизнеобеспечения, так что ему пришлось долго приспосабливаться ходить и стоять. Он пробует сделать небольшой шаг, но колени моментально подкашиваются и он падает. Энакин поражён, как оказывается удивительно просто сделать шаг.
— Энакин! — вскрикнул Оби-Ван, пытаясь поймать его до того, как он рухнет на землю.
Энакин вздрагивает от ощущения руки твердо придерживающей его за локоть. Прошло столько лет (прошло ли?) с тех пор как кто-то касался его, с тех пор как он чувствовал тепло чьей-то руки.
— Я могу стоять, — тихо пробормотал он и снова вздрогнул, теперь от звука собственного голоса. Он так долго говорил с помощью вокализатора, что и забыл как он звучит. Так странно.
Оби-Ван кивнул, но беспокойство не ушло из глаз. Он отпустил его локоть, но не отошёл, на случай если Энакин снова потеряет равновесие.
— Нам нужно убираться отсюда, — произнёс Оби-Ван оглядываясь вокруг. — Сын забрал наш спидер, мы не можем позволить ему покинуть планету.
Вейд Энакин попытался вспомнить, что произошло в прошлый раз, тогда. Воспоминания были очень смутными, словно кто-то долго и упорно смывал краску и остался только слегка намеченный силуэт. Самым четким был лишь один момент, возможно, потому что на нём было завязано столько эмоций, столько
страха. Когда Асока чуть не погибла от руки Сына.
Асока. Асока сейчас здесь. Невероятная, безрассудная, своенравная, сильная, стремительная Асока, которой он так гордился. Которую он убил.
— Где Асока? — спросил он, сомкнув ментальные щиты, не позволяя эмоциям взять над собой вверх при одной только мысли о своем падаване.
— Она на корабле, ремонтирует повреждения, нанесенные крушением.
— Сын, вероятно, сейчас едет туда, — констатировал
В Энакин.
— Тогда нам нужно предупредить её. И выбираться поскорее, — согласился Оби-Ван. — Асока? — Позвал он по коммуникатору, поднимая запястье.
Энакин отвел взгляд, наблюдая как лава шипит и её капли брызгают в темноту. Как в небе мерцают звезды. Он и забыл как они выглядят.
— Да, Мастер? — Послышался голос Асоки из коммуникатора.
Энакин вздрогнул. Она звучала такой
юной, не потрепанной жизнью, не уставшей от нескончаемой войны, не в отчаянии. Не было в её голосе того надрыва, что слышался в каждом её слове тогда, на Малакоре.
Оби-Ван посмотрел на Энакина и нахмурился. Судя по странному поведению, что-то явно не так. Возможно, он ранен или скрывает травму? Это так в его стиле.
— Я нашел Энакина, у нас всё в порядке, — «Скорее всего в порядке», мысленно поправил он себя. — Но Сын идёт к тебе. Ты должна сделать корабль недееспособным. Мы не можем позволить ему покинуть планету, — настойчиво проинструктировал Оби-Ван.
— Но я его только починила! — расстроенно, и в должной степени раздраженно, возразила Асока.
— Асока, пожалуйста, сделай как я сказал, — вежливо отрезал Оби-Ван.
Ве Энакин и забыл, что он так умеет.
— Да, Мастер, — смиренно пробормотала она. Энакин знает, что она вероятно сейчас закатила глаза и больше всего на свете ему захотелось увидеть её.
Вей Энакин попытался прогнать эти мысли из головы. Им нужно выбираться отсюда, Сын ни в коем случае не должен покинуть планету. Иначе погибнут все. Снова.
Энакин посмотрел на скалы, а затем снова на Оби-Вана. (Живого и молодого.)
— Другого выхода у нас нет. Давай начинать карабкаться, — сказал он, делая неуверенный шаг вперед.
Энакин и Оби-Ван поднимались по скалам медленно и в полной тишине. Медленно потому что каждое движение Энакин делал с излишней осторожностью, чувствуя, что непривычное ему тело может легко сорваться. Прямиком в лаву.
Только не снова. Оби-Ван, скорее всего, заметив его недомогание держался рядом, готовый в любой момент подхватить.
Молча же потому что
Вейд Энакин снова и снова прокручивал сцены произошедшие на Звезде Смерти. Он пытался разобраться как здесь оказался, почему он сейчас в своём теле из прошлого. Он знал о призраках Силы, что можно остаться в мире даже после смерти, знал, что возможно перенестись назад во времени, что есть артефакты способные на подобное. Но в своё тело из
прошлого? О таком никогда не слышали. Поэтому он пытался вспомнить произошедшее перед смертью, ведь после он не помнил ничего, лишь темень. И каждый раз отвлекался на Люка. На своего бесстрашного сына, который так твердо отстаивал во что верит, не терял надежду, когда казалось всё утрачено. Верный своим друзьям несмотря ни на что. Энакин так гордился каким он вырос.
И так сожалел, что не видел этого.
— Энакин, — вырвал его из мыслей оклик Оби-Вана.
— Да?
— Я сказал, что ты тише обычного. Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — Спросил он глядя на Энакина. Во взгляде не было печали или страха, отвращения или боли. Только искреннее неподдельное беспокойство.
Вейдер не знал смеяться ему или рыдать.
— Нет, — тихо сказал он. Он не был.
Он не знал что делать. Он не знал в какой ситуации сейчас находится. Он даже не знал реально ли происходящее. Возможно, Вейдер просто наконец обезумел. Вот только Сила пела в ушах своего Избранного говоря,
это правда правда ты здесь ты здесь ты живой ты целый и мой мой мой
что все происходящее реально и он сейчас действительно в теле двадцатилетнего Энакина Скайуокера, в своём двадцатилетнем теле. А значит он в прошлом. Значит Империи нет, значит
мастер Сидиус жив. Значит
Падме жива, а его сын ещё не родился. (И может теперь и никогда не родиться, ведь время вещь изменчивая и слишком опасная. Он не хочет об этом думать.) Это значит, что сейчас он рыцарь-джедай, самый молодой генерал ВАР, герой Республики. Энакин хотел вздохнуть, но боялся что собьёт своё точно выверенное дыхание, он совсем забыл как дышать самостоятельно. Вейдер забыл своё прошлое я, Вейдер двадцать лет ненавидел Энакина Скайуокера и его слабость. Он пытался вытравить из себя джедая (хотя он всегда был скверным джедаем), Героя Без Страха. Он не мог вспомнить как он говорил, как ходил, что любил есть, его привычки. Он даже забыл ощущение земли под ногами и ветра на лице.
Они наконец встали на землю. Несколько сложный маневр был для Энакина затруднителен, и он покачнулся всё же устояв на ногах. Оби-Ван подошёл ближе внимательно глядя на него. Через несколько минут пристального внимания от Мастера они оба посмотрели налево, когда Асока на другом спидере приблизилась и остановилась рядом с ними.
— Что так долго? — Спросил Оби-Ван, запрыгивая на заднюю часть спидера.
Энакин молча последовал за ним, знал, что ему сейчас лучше сесть, не в силах оторвать взгляда от Асоки. Такой
юной. Он забыл насколько она была юна.
— Я была немного занята! — прокричала она сквозь ветер. — Я смогла вывести корабль из строя. — Она подняла руку (такую тонкую и маленькую) показывая ключ зажигания от шаттла. — Без этого он никуда не улетит. — Она улыбнулась, довольная собой и пристегнула его обратно к поясу.
Энакин подавил крик. Он забыл как она улыбалась.
— Мой мастер никогда бы не пошёл на такую гнусность! — кричит женщина-тогрута. Высокая, стройная, сильная. Вейдер должен её уничтожить.
— Ты видела Сына? — спросил Оби-Ван, пока Асока уводила спидер дальше от лавы.
— Да. Вы были правы, он пытался сбежать с планеты, — ответила она, тон серьёзен.
— Мы должны найти Отца, — говорит
Вейд Энакин, когда наконец уверен, что голос не дрогнет. Ему не приходилось думать о таком двадцать лет. С ним соглашаются.
Он пытался вспомнить, что произошло на Мортисе. Он помнил как Отец и Сын ссорились, что Отец в попытке прекратить конфликт пронзил себя кинжалом, а после и Сына. Энакин не мог вспомнить как они к этому пришли и лишь догадывался с чего стоит начать. Когда они приблизились к вершине утеса, Отец уже был там.
Он ждал их.
Все трое сошли со спидера. Энакин не расчищал резкость своего движение и сделав шаг вцепился в плечо Оби-Вана. В его взгляде снова читалось беспокойство, но прежде, чем он успел что-то сказать Отец заговорил с ними.
— Мы должны остановить моего сына. — Сказал он. — Идите за мной.
Вдруг он протянул руки, словно желая их обнять. Энакин отшатнулся, но снова потерял равновесие. Стало темно. Он снова открыл глаза когда лежал на холодном каменном полу. И снова восхищение, что он способен это почувствовать. Он сел. Мир снова накренился, но на этот раз он с помощью Силы быстро поставил его на место. Рядом на земле лежали Оби-Ван и Асока, не двигаясь.
— Они просто спят, — послышался голос Отца позади него. Энакин сцепил зубы, встал на ноги, поравнялся с ним. — Моему сыну не стоило рвать ткань времени. Но сейчас исправить это даже мне не по силам. Зато теперь ты знаешь правду.
Энакин молчал.
— И ты знаешь, что нужно сделать. — Продолжил Отец, словно ожидавший его тишины.
— Да, — просто ответил
Вей Энакин, оглядываясь на Асоку и Оби-Вана, что только начинали приходить в себя. Едва они успели сесть как Энакин услышал звук приближающегося спидера. Сын снова их нашёл.
Он приземлился и спрыгнул со спидера. На лице у Сына играла веселая улыбка, но глаза были полны Тьмы. Энакин потянулся к своему мечу, но вдруг вспомнил, что это не сработает. Нужно что-то другое. Думай.
В голове всплыл кинжал, которым в его воспоминаниях Отец убил себя. Он висел на поясе Сына.
ты знаешь, что нужно сделать.
Всё очень просто. Вейдер делал это тысячи раз. Он протянул руку и призвал Силу, что легко притянула кинжал прямо ему в руку. Она откликалась так легко, как никогда раньше.
Сын издал неразборчивый яростный звук, вытянул руку, зовя кинжал обратно, приблизился когда тот не послушался. Вейдер сделал шаг вперед и пронзил сына насквозь. Он отстраненно слышал как Сын в шоке ахнул, как упал на колени и вытащил кинжал из груди, как схватился за грудь хватая ртом воздух, а после рухнул замертво.
Вейдер посмотрел на Отца, его лицо — ледяная маска. Отец протянул руку и он отдал ему кинжал. Он молча смотрел как Отец вонзил кинжал в собственное тело и упал на землю рядом со своим сыном.
Энакин обернулся к Асоке и Оби-Вану. Глаза его бывшего падавана были в шоке расширены, а Оби-Ван открыл рот, желая что-то сказать, но в этот самый миг планета начала трястись. Сверху сыпались куски скалы и казалось, что сами звёзды падают с неба.
— Нам нужно выбираться отсюда! — Прокричал Оби-Ван. Они втроем рванулись к тому, что походило на выход, Энакин как мог пытался Силой удерживать камни от Асоки и Оби-Вана, но они продолжали падать и последнее, что Энакин помнил это сокрушительней вес одного упавшего прямо на него.
— Генерал Скайуокер. — Раздался чей-то до ужаса знакомый голос.
Вей Энакин открыл глаза и сел. Так его не называли вот уже двадцать лет. (А может только двадцать часов?) Он был в каком-то шаттле, как он предполагал в том, на котором они прибыли на Мортис. Он услышал как Оби-Ван и Асока проснулись на своих местах.
— Генерал Скайуокер? — Снова спросил голос и Энакин узнал его. Это был
Рекс. Рекс, которого он не видел с тех пор как отправил его на Мандалор.
— Я тебя слышу, — подал голос Энакин.
— Мы волновались за вас, сэр, на мгновение вы пропали со всех сенсоров. — Энакин не удержался, его губы дрогнули в невеселую усмешку.
— Прошло куда больше. — Сказал он негромко. Рекс озабоченно нахмурился смотря на него. Он совсем забыл как часто тот так делал.
— Сэр, я не понимаю. Вам придётся обьяснить, — сказал он наклонная голову вперед.
— Я и сам не понимаю, — покачал головой Энакин, он обернул руки вокруг руля и направил шаттл к Решительному. — Совсем нет.
