Otherside

Она до сих пор была в шоке. Элайджа рядом, как и было раньше, но что-то поменялось. Он стал идти на уступки, не угрожал. Только недовольно бурчал, когда она ради развлечения кидала в него подушки. И очень часто зависал, смотря в упор. Это напрягало Мари, зарождая странное чувство внутри груди. Недоверие к происходящему то распадалось на мелкие осколки, то снова превращалось в монолитную глыбу. Хотя, чаще всего она спокойно реагировала на его новое поведение и принимала его, думая, что за этим ничего не стоит, а она только в очередной раз напридумывала себе непонятно чего. Ведь он себя вел абсолютно так же, как и в 1930х годах, когда она его заколола. Никаких намеков или активных действий, а только попытки не переходить через ее личные границы. А это так и осталось только попытками, от которых у Мари до сих пор тряслись руки. За воспитанным поведением первородного скрывалась и другая сторона их отношений. На протяжении десятилетий девушка старалась выкинуть из головы это время, покрытое толстой пленкой запекшейся крови и зловонного запаха испражнений от смерти людей и охотников. И только эти воспоминания поддерживали ее хрупкую мысль о том, что все происходящее сейчас без непонятного ей подтекста. Ведь это же Элайджа… Что может поменяться у такого принципиального человека как он за меньше сотни лет? Ничего. Все возвращалось в свою колею. Прошло всего несколько дней, а как будто вечность. Мари по вечерам приходила со смены и без сил валилась на диван. После своих дел с Клаусом Элайджа присоединялся к ней, и они вместе лежали на диване, смотря вереницу черно-белых и цветных фильмов. По иронии, первородный выбирал фильмы сороковых годов и моложе. Ему хотелось узнать больше о том времени, когда Мари пропала и жила сама по себе. И сейчас они были на середине «Вудстока». — Ох, это нескончаемая музыка… — Мари резко подняла голову с колен мужчины и вскинула руку, указывая в сторону телевизора. — Смотри, смотри! Этот парень научил меня играть на гитаре! — Ты там была? — Элайджа сузил глаза, осмотрев ее свысока. — Конечно. — Мари присела рядом и поставила фильм на паузу. — Это же легендарное событие Америки. — бросив насмешливый взгляд на мужчину, как будто она сказала очевидную всему миру вещь, девушка подтянула к себе ноги. — Но там же наркотики, свободная любовь… Ты же не участвовала в этом? Легкая улыбка растеклась по лицу, при отсутствии нормального освещения делая ее еще жутче. — Ты же не участвовала в этом? — требовательно спросил он. — Нет. — улыбка мигом стекла с ее лица. — но я там была не одна. Это уже в прошлом, незачем вспоминать. Смотрим дальше. Мелодичные звуки фольк-рока растеклись в воздухе и девушка откинулась на спинку дивана, намеренно игнорируя изучающий взгляд сбоку. — Может быть ты уже прекратишь? Очередная подушка за сто долларов прилетела ему в лицо. — Может быть ты уже прекратишь быть таким занудным? — подготовленная подушка выпала из рук. — Отдай ключи. — Ты слишком быстро гоняешь. — в воздух взметнулся указательный палец, который Мари хотела открутить уже минут пятнадцать, за которые первородный нагло забрал ее ключи и прятал во внутреннем кармане пиджака. А так хотелось погонять на машине, пока она была еще в рабочем состоянии. — Даже для вампира. — Хватит меня опекать. — А то что? — Элайджа лукаво улыбнулся. — Я сломаю все твои пальцы на руках… — гостиную заполнил глубокий мужской смех. — Сам напросился. Девушка подорвалась с места, пытаясь наброситься, но первородный исчез. И ключи тоже. Лестница, спальни, коридоры… Элайджа не сдавался и каждый раз уносился в последний момент. Мари остановилась посередине холла и уже обдумывала поднять белый флаг. Обманный, конечно. Но это единственный шанс залезть к нему под пиджак и забрать злополучные ключи. — Вот ты где! — его фигура показалась в темном проходе у выхода. Девушка метнулась к нему, но Элайджа не собирался убегать. Он резко схватил ее за плечи и прижал спиной к стене. Ошарашенная Мари не успела сообразить, как реагировать, и испуганно захлопала глазами. Вдруг она что-то сделала не так и за этой дурацкой шуткой последует наказание? Страх парализовал. Все оказалось еще хуже. Первородный мягко пододвинул ее к себе и наклонился, чтобы сделать то, что он хотел сделать с самого начала их шуточного забега. Его язык бесцеремонно проник в ее рот. Что происходит? Руки нежно поглаживали ее плечи, медленно двигаясь к шее. Но почему ты продолжаешь отвечать на его поцелуй? И даже обессиленно хватаешь его за плечи? Твою мать. Мари испуганно сжалась, но выкинула вперед руки и уперлась ими прямо в грудь мужчины. — Какого черта? Тяжелое молчание повисло в воздухе, разбиваемое частым дыханием вампиров. Он снова пытался наклониться к ней, но она резво оказалась у двери, напрочь снося тумбочку. Пальцы резво впились в дерево наличника, оставляя глубокие следы, которые не исправит даже умелый реставратор. — Еще… — дыхание постепенно приходило в норму. — Еще раз повторяю, какого черта, Элайджа? — Ты же ответила, что давай вернем прежние времена. — Я не это имела ввиду! — Дай мне объясниться…. Мари почувствовала, что приближается Разговор, и решила перебить его. Она еще не готова. Бежать, только бежать. — Мне надо все это переварить. Элайджа двинулся вслед за ней, но дверь с оглушающим грохотом закрылась. Темные пальто зашевелились от сильного порыва ветра, оставляя пустое пространство среди них. Потрепанная кожаная куртка исчезла. Мужчина схватился за голову, а потом резко ударил рукой об стену. Куски бетона с хрустом посыпались на дорогой паркет. И, правда, какого черта он полез к ней? Слишком рано. Слишком. Звезды ярко подмигивали, увлекая в пучину раздумий о параллельных мирах. Темная машина стояла посередине поля, оставляя за собой следы помятого урожая. Злостная нарушительница правил распласталась на мягкой траве в десяти метров от машины и медленно потягивала сигарету. Пустой взгляд был устремлен в небо, изредка отвлекаясь на моргание. Пришлось попросить у случайного прохожего одолжить машину. Надо потом не забыть вернуть, раз уж она спросила и адрес. Рядом раздался звучный треск и глухие звуки шагов. Мари даже не дернулась. Хоть вампир, хоть человек. Ей уже было все равно. Хотелось сгореть от стыда и собственной глупости. Как она могла не подумать, что нравится ему? Вот как? Звуки шагов остановились и рядом с ней прилег парень. Кровавые подтеки у рта напомнили об охоте, вызывая голод. Вены темной вереницей пронеслись по лицу, но быстро скрылись. Хоть самообладание еще осталось при ней. — Ты опять лежал на дороге? — Ага… — Но ты же знаешь, что уже не можешь умереть таким образом. — Знаю. Я просто подпитываю свои внутренние надежды. Звезды ярко подмигивали, напоминая о себе, и молодые люди устремили взгляд в черное небо. — Ты уже видела его? — Элайджу? — Да. — Потрахались? Мари резво ударила его по груди свободной рукой. — А что? — Деймон пустил короткий смешок, стряхивая с себя ее руку. — Это очевидно, что ты ему нравишься. Все было написано на его лице, когда я заводил речь о тебе во время нашей встречи. — Видимо, мне не так очевидно. Девушка недовольно хмыкнула и затянулась. — Я снова задам этот вопрос. Только не увиливай. Почему он? Повисло пронизывающее молчание. Такое оглушительное, что парень слышал, как на другом конце поля роются в земле кролики. Но Деймон напряженно и терпеливо ждал, пока Мари снова заговорит. Ему наконец-то хотелось получить ответ на этот вопрос и успокоить свое любопытство. — У меня никогда не было близких друзей, кроме одной девушки. — дым взлетел в воздух, скрываясь в темноте. — А он смог залатать дыру в душе, несмотря на то, что поначалу у нас все, мягко говоря, не складывалось. — Ты его любишь? — Нет… — девушка нервно сглотнула и продолжила. Ей никогда не нравилось лезть глубоко в свою душу. — Не знаю. Просто мы пережили много всего вместе и это сложно забыть. Наверное, это просто привычка. Он получил ответ. Какой бред он до этого про нее думал, что она — чертово зло и строит козни против всех в городе ради первородных. Она просто запуталась и все. — Вставай, поживешь пока у меня. — Деймон резко вскочил и протянул руку. Мари схватилась и, покачиваясь встала. Догорающий бычок скрылся в траве. Дверь со щелчком открылась, и парень оперся на корпус машины. — А что на самом деле сегодня произошло? — То, что я наивная дура, которой нужно разобраться с головой. Мари захлопнула за собой дверь, показывая, что не собирается продолжать разговор. Слишком много она сегодня сказала.