Otherside

Спина резко врезалась в холодную плитку, разбивая ее на мелкие обломки. Крепкие пальцы вцепились в ключицу, разрывая плотную ткань рубашки, и двигались ниже. Глубже. Больнее. Деймон Сальваторе резко вдохнул и сразу же пожалел об этом. Зловонный запах туалета прожигал легкие, как и рука первородного, намертво вцепившаяся в его ребра. Кол Майклсон умел выбирать места. — Не беси меня. Не забыл, что в этом городе Елена? — кости хрустнули, и у Деймона перехватило дыхание. По лицу первородного расплескалась улыбка, но его холодный взгляд сосредоточенно бегал по лицу вампира. — Я видел, как ты на нее смотрел. Сломать ей шею будет очень приятно, но до этого я попробую ее кровь на вкус. Деймон поморщился. Первородный ублюдок. — Она должно быть такая сладкая, да? — раздался слегка насмешливый голос у его уха. — Хотя откуда ты знаешь, ты же не пробовал. — Ты не посмеешь. Она нужна Клаусу. — Тем более. Раздражать Ника — мое перманентное состояние. И я не отличаюсь осторожностью. — Я тебе ничего не скажу. Поведение Кола не предвещало ничего хорошего. И Деймон пообещал себе молчать, несмотря ни на что. Мари не нужна такая проблема как еще один первородный вампир. — Сам напросился. Парень провалился в нескончаемую сумасшедшую боль. Крепкие мышцы легко рвались под невероятной силой палача. В один момент Деймону показалось, что он на грани потери сознания, но короткий кашель резко остановил эту пытку. — Стой, я тебе все расскажу. — послышался голос позади. Стефан Сальваторе оперся на наличник двери, скрестив руки. Он даже не шелохнулся, чтобы оторвать Кола от брата, а просто стоял и выжидал. — Не смей. — прошипел Деймон, смотря Стэфану в лицо. Он не вырывался, но ненависть так и полыхала во взгляде. Парень надеялся, что братец поймет, что эта неприязнь по отношению к нему. Пару дней назад Мари откровенно рассказала о своей смерти, и видимо их подслушал этот неожиданный спаситель. — Я тебя внимательно слушаю. — Кол растекся в улыбке, не вынимая руки из пробитой грудины. Она никогда не видела его в такой ярости. Дикий, в порванной окровавленной рубашке. Безумные темные глаза метали молнии. — Я не знаю, какую игру ты затеяла, но она мне однозначно не нравится. — Ты драматизируешь. — Мари как будто не обращала внимание на то, как он бешено ходит из сторону в сторону. Она просто смотрела на него пару секунд, а потом громко фыркнула и отвернулась к окну. — Все будет нормально. — Нормально? Нормально!? — вид у Деймона был безумным. Весь в крови, яростно сжимал кулаки и зубы. — Этот псих чуть не вырвал у меня кости, а ты говоришь нормально? Мари стушевалась, но пыталась не подавать вида. Она порывисто скрестила руки на груди, не сводя глаз с плотных штор. Но парень продолжал полыхать. — И что за хрень еще и c Элайджей в баре? Ты вообще собираешься с ним говорить? — Наверное… Раздался стук в дверь. — Прекрасно! Просто волшебно. — громко хлопнув руками, Деймон встал с места и стремительно направился к двери. Через пару секунд раздался нарастающий шаркающий звук его ботинок в гостиной. — Это к тебе. — голос Деймона сразу изменился, стал ниже и серьезнее. — Реши хоть этот вопрос. Мари увидела его лицо и захотелось отодвинуться на пару метров подальше. Встав с насиженного места на диване, она мельком бросила на него взгляд и с опаской выглянула в коридор. Это может быть кто угодно. Дверь была наполовину открыта, и за ней мельтешил знакомый черный пиджак с белоснежной рубашкой. Пора отвечать за свои слова и поступки. — Добрый вечер. — Здравствуй. — Может выйдешь, пройдемся? — Мне и тут хорошо. Она стойко стояла весь его монолог, пока первородный окончательно не взорвался. — Да я все делал ради тебя! Все эти годы! — его рука вмяла наличник двери в сантиметре от ее лица. Девушка вздрогнула, но не отошла, пока мужчина справлялся со своим проявлением гнева. Через минуту молчания Элайджа с замирающим сердцем наклонился к ней. Его рука кротко дотронулась до ее пальцев. — Я люблю тебя, Мария. Огонь пробежал по всему телу. Кровь подступила к щекам, и она наклонила голову вниз, пытаясь не смотреть в его глаза. Ей мучительно стыдно слышать эти слова. Как объяснить ему, что она его не любит. Что у них нет этой искры… Что у нее нет этого екания в груди от счастья, а только страх. Что между ними огромная пропасть из крови и печали, которую никак не переступить. А притворяться? Она это умеет. Но зачем? Из-за страха? Играть в эту бесконечную игру, слышать упреки и мучать себя. Сейчас тело предательски подставляло. На ресницах заблестели слёзы, а грудь дышала сильно и прерывисто. Резко выдохнув, она собралась с силами, чтобы причинить боль. — Но ты мне не нравишься. — Мари медленно отвернулась и тихо высвободила свою руку. Ее хладнокровие снова вывело его из себя. — Не нравлюсь? — девушка резко побледнела. Элайджа прищурился, с удовольствием наблюдая, как она меняется в лице. — А при первой встрече ты вела себя иначе. — Не было такого. — тело невольно вздрогнуло, вспомнив фантомные боли от его руки в сердце. Он дернулся и резко подошел к порогу. К тому небольшому краю, разделяющих их обрывом. — Вспомни. — Да ладно тебе, брат. Развлечемся! А ты только и думаешь о той беглянке. Типичный для первого округа дом тихо мерцал под фонарным светом, скрывая насыщенную жизнь за толстыми стенами. — Когда ты говорил о том, что нужно развлечься, ты забыл упомянуть о том, что мы идем в публичный дом. — Элайджа недовольно прошипел сквозь зубы. — Я не пойду. — Там самые красивые девушки Франции. Они помогут тебе расслабиться. — Кол мягко ударил его по плечу. — А то ходишь напряженный в последнее время. А вроде Ника рядом нет. — Я сказал, что не пойду. — Виктория, к тебе постоянный. Виктория лучезарно улыбнулась Мари и встала, слегка расстегивая платье, чтобы грудь была еще более открытой. Она могла часами щебетать о том, как часто к ней приходит молодой и невероятно сексуальный парень. Один из немногих клиентов, кому она не внушала о том, что у них был секс, а сама отдавалась ему. Но Мари никогда не удавалось его увидеть. Даже мельком. Оставалось только слушать рассказы подруги. — Как так получилось? — Мари подтянула ноги к себе и обняла их руками, не сводя взгляда с подруги. — У меня никогда не было постоянных. — Я просто даю ему то, что он хочет. — тонкий палец коснулся ключицы Мари и прошел до груди, оставляя царапину. — Он любит обладать. Поэтому он всегда сзади. Его пальцы медленно скользят по моему телу и бам! Виктория резко схватила ее за плечи и заливисто расхохоталась. Мари проводила ее веселым взглядом, следя, как девушка степенно прошла мимо владелицы публичного дома, а потом обернулась и скорчила недовольную рожицу, изображая вечно надменное лицо домоправительницы. — К тебе тоже гость. — женщина скрестила руки на груди и сморщила брови. Когда-то и она была куртизанкой, но молодость быстро покинула ее, оставляя глубокие морщины на лбу и пигментные пятна по всему телу. Не считая других пятен от мучавших ее заболеваний. — Комната номер три. И смотри мне, он должен быть доволен. Мари шумно выдохнула и запахнулась платком. Грубая дверь скрипнула, и девушка зашла в покрытую атласом комнату. Она очень редко здесь была. Такой номер мог позволить себе только самый зажиточный клиент, которых у нее было мало. На кромке кровати неподвижно сидел мужчина. Мари опустила взгляд и села рядом с ним, держа незначительную, но дистанцию. В воздухе повисло напряженное молчание, и девушка решила его разбить. Кремовый платок коротко упал на пол, обнажая глубокое декольте. Мужчина не шевельнулся, но, когда Мари подняла голову, столкнулась испепеляющим взглядом темно-карих глаз. Дыхание перехватило. Он был невероятно красив. Той холодной красотой, о которой рассказывают в книгах, где главный герой является наследником невероятных богатств и таких же невероятных манер. Так. Не отвлекаться. Это всего лишь очередной клиент. Мари потянулась рукой к вороту его рубашки, но рука была крепко перехвачена в миллиметре от ткани. — Не надо. — Тогда, что вам нужно, милорд? — Я просто подожду своего брата, когда он закончит… свои дела здесь. И уйду. — мужчина повернул голову. — От вас мне ничего не нужно. Вы получите свои деньги в любом случае. — Благодарю. Десять минут, двадцать, час. Безмолвие раздражало, а громкие стоны в соседних комнатах оглушали. Мари переместилась на широкий подоконник и стала наблюдать за прохожими из-за приоткрытой шторы. Раз уж ему ничего не нужно, то это даже лучше. Но она не могла уйти. Домоправительница не поверила бы и накинулась бы на нее с недовольными криками об отсутствии дохода или просто зашвырнула бы обратно в комнату. Оставалось наблюдать за редкими людьми и освещающей улицу луну. — Что вы здесь забыли? — она резко повернула голову на неожиданную фразу. Мужчина встал с насиженного места и направился к ней, не отводя взгляда. — Вы же вампир, если я не ошибаюсь. — Как…как вы узнали? — тело прошил страх, и девушка невольно отодвинулась, когда собеседник присел рядом с ней. Охотников на вампиров ей не хватало. — У людей громче бьется сердце. И у вас нет запаха крови. Я тоже вампир, не волнуйтесь. — мужчина присел рядом и манерно запрокинул голову, не сводя взгляд. — Так вы ответите на мой вопрос? — Мне нужны деньги. В наше время женщинам без связей и денег два пути: либо прачкой, либо… — На панель. Неожиданно разговор завязался. Они прыгали с темы на тему, обсуждая литературу. Мари была поражена образованности этого мужчины. Он так же легко рассуждал о Библии, как и возмущался о международной политики Франции или перечислял сплетни дворцовой жизни. В своих рассуждениях он также не выходил за рамки положенного этикета и не позволял переходить в своих рассуждениях какую-то грань, созданную им, по-видимому уже давным-давно. Мари искренне смеялась над его фразами, но также быстро отстаивала свою точку зрения по многим вопросам. Вампир быстро оценил интеллект девушки и внимательно слушал ее, не перебивая. — Но вы же понимаете, что пока люди живут без общей власти, держащей всех их под контролем, то они находятся в том состоянии войны всех против всех?. — мужчина подпер подбородок рукой и не сводил глаз с девушки, продолжая свой монолог. — Они готовы убить, обобрать, изнасиловать. Им необходим этот страх власти. — Но это же будет вечным кругом. Люди всегда будут недовольны кем-то, и это естественно. Значит ли это, что состояние войны перманентно? Может быть и не нужна тогда эта власть? Элайджа погрузился в раздумья. Эта девушка невольно напомнила ему о его брате. Ох, Никлаус. Эта вечная и утомляемая борьба за господство. А действительно ли она нужна? Особенно борьба за первенство среди своих же родственников, не разделяющих его взгляды на жизнь. Раздался короткий стук в дверь, напоминая о том, что положенные два часа закончились. Элайджа мгновенно забыл о том, что они говорили. Но сохранил этот неприятный осадок сомнения по поводу Никлауса. — Вы невероятная. — он солнечно улыбнулся и аккуратно поцеловал маленькую руку. — Мне было приятно пообщаться с вами. Выпустив из рук ее ладонь, мужчина направился в сторону двери, но у порога резко остановился. У него еще будет время пожалеть об этом. Быстро развернувшись, он подлетел к девушке, аккуратно схватил ее за лицо и поцеловал. Ее нежные губы раскрылись, и мужчина бесцеремонно проник в нее языком. Девушка быстро обвила его шею руками, притягивая еще ближе. Но мужчина не поддался на этот порыв и разорвал поцелуй. Взглянув в слегка затуманенные глаза девушки, он провел ладонью по ее щеке, привлекая внимание. — Посмотрите на меня. Это поможет начать вам новую жизнь вне этого грязного места. — небольшой сверток с ассигнатами оказался у нее в руках. Девушка потерянно посмотрела на него, не понимая, как реагировать на такое состояние. — А теперь. Забудьте все, что здесь происходило. У вас был клиент, но вы быстро закончили с ним и он ушел. Быстро встав, первородный подошел к двери и повернул голову. — Уходи отсюда. Ты выше всего этого. Кровь хлынула в голову и стучала в ушах. — Ну как тебе, дорогая? — раздался его издевательски-вежливый голос. Но Мари уже не слышала его. В голове так шумело, как будто она нырнула на несколько метров под воду. Взгляд уставился в деревянный настил террасы. Как он мог скрыть это. И зачем? Зачем он это говорит сейчас? На эти деньги она выбралась из этого адского котла, в котором варилась из-за незнания и остатков моральных принципов. Чувство обязательства тонкой веревкой обвило шею, затягивая ее еще туже. Туже, чем было раньше. — Раз уж тебе надо все переваривать, то у тебя есть месяц. Я уеду, но вернусь за ответом. — Элайджа отошел, но в последний момент развернулся в полоборота и качнул головой. — И не собирайся сбежать. В этот раз у тебя не получится. Твою мать. И видимо он ожидает, что она ответит положительно. Даже не ожидает, а настаивает. Мари подняла голову и огляделась вокруг. Элайджа исчез. В какой же она жопе. Ноги несли в лес. Надо все обдумать и придумать план на этот чертов месяц. Как же все не вовремя. В лицо ударил влажный ночной ветер. Еще один шаг и она сможет передвигаться на привычной скорости. — Ну здравствуй. Нога застыла в движении. — Я тебя заметил. Тяжело сглотнув, Мари на миг зажмурилась. Маска уставшего гнева быстро налетела на лицо и девушка развернулась. Кол Майклсон вальяжно оперся на ствол дерева и осмотрел ее с головы до ног. Взглядом, от которого на руках пробежали мурашки. Боже, во что она вляпалась.