Otherside

Спустя неделю наблюдения он наконец-то понял, почему Элайджа выбрал этот дом. По сравнению с помпезным и вычурным особняком Никлауса, этот явно сдавал позиции. Деревянный настил перед домом покрылся глубокими трещинами, словно река вышла из русла и больше никогда не вернется. Прохудившаяся крыша была окутана пылью, а большинство кирпичей разрушилось и покрылось мхом. Темный двухэтажный и ничем непримечательный, он прятался под широкими кронами леса на окраине города. Подальше от людей и вампирских взглядов. Особенно от прямого взгляда семьи Майклсонов. Темноту ночи разбавлял мягкий свет от ламп, а в воздухе разлились нежные переливы музыки вперемешку с ароматами домашней еды. И было еще что-то, что Кол не мог объяснить словами, но его мертвое сердце на секунду защемило. В этом доме была душа. От кончиков вязаных пледов до старых книг в твердых переплетах. И понятно, кто этот уют создал. Кол скрестил руки на груди и поудобнее оперся на ствол дерева. В голове он прокручивал те небольшие факты, которые он узнал от Ребекки. Хм… Знакома с Элайджей с XIX века и работала на него. Как он не мог заметить ее до этого? Особенно, когда навещал брата по деловым вопросам. Ребекка приметила ее, а он нет. Видимо слишком часто не обращал внимание на окружающих его жертв. Люди — всего лишь расходный материал. Да и вампиры тоже. Боже… Он превращается в отца. Дернув головой, он взъерошил волосы, наводя еще больший беспорядок на голове, и продолжил наблюдать. В первый вечер, Кол приятно отметил, что это случилось именно после столкновения с ним, девушка напилась в одиночку. Растрепанные волосы, уставший сосредоточенный взгляд. Но никакого потока слез с размазанной тушью. В последующие дни, в особняк начал наведываться старший Сальваторе. Они вместе смотрели фильмы, играли в какие-то настольные игры, а сейчас… Кол иронично хмыкнул, готовили. Деймон сражался с сочным куском мяса, а Мари подначивала его, пуская язвительные комментарии. В ответ на это Сальваторе резво бросил в нее всплеск муки, и ее и так бледное лицо покрылось белизной. Первородный ожидал, что она накричит на него, как обычно делала Ребекка с ее постоянными истериками, но девушка только заливисто рассмеялась и кинула муку в ответ. Хм… Интересно. И все это так сочеталось с этим уютным домом. Здесь царила теплота общения. Здесь царила жизнь. У него никогда не было дома. За свою вечность он так и не нашел его. Конечно, были места, которые цепляли воспоминаниями, красотой архитектуры, интересными знакомствами. Рим, Мадрид, Токио… Но ни в одном из них он так и не нашел своей пристани. Дом был давно. Еще тогда, в детстве. Родное, тихое, порой сумасшедшее, место. Со счастливой беззаботной жизнью и постепенным взрослением. Да, каким постепенным… Он так спешил повзрослеть, стать похожим на старших братьев, что упускал все мимолетные радости и мгновения. Но он еще помнил… Дикую девчонку по соседству; запах полевых цветов и лечебных трав, которые он собирал по указам матери; трепетное чувство, когда выпадал первый снег. Но все это растворилось в звуке металла от постоянных тренировок братьев и крови погибшего Хендрика. А потом в крови на рубахах остальных братьев и сестры. Тогда он утратил свой дом. И больше никогда не обретет его. Может быть и у нее нет своего дома? Конечно же нет, Кол. Она же потеряла его, когда стала вампиром. Но если эта девушка смогла так быстро создать уют в этих незнакомых кирпичных стенах, то стоит узнать ее получше. И прикоснуться к той части жизни, которую он давно потерял. Неужели за эту неделю у него поменялось отношение к своей очередной жертве? Какой бред. Эти воспоминания о детстве заставят даже мертвого пустить слезу. И это ничего не значит. Точно не значит. Громко выдохнув, Кол бросил взгляд на часы. Пора идти. Парень оторвался от дерева и двинулся по направлению к особняку Никлауса.

***

Мари стояла в коридоре, любуясь собой в зеркале. Темно-каштановые волосы небрежными волнами поднимались в высокую прическу. Тонкий черный корсет крепко держал платье, выделяя грудь. Бархат красного платья опускался вдоль ног. Девушка странно улыбнулась и схватилась за ткань. Та звучно скрипнула, рвясь в непонятном порядке, оставляя крупные лохмотья до колен. Так лучше. Ведь это Хэллоуин. И осталось всего три недели до отъезда, пока в город не вернется Элайджа. Растушевав черные тени, девушка коварно улыбнулась, видя свой пугающий образ. Идеально. Дверь тихо скрипнула и на пороге показался ухмыляющийся Деймон. Мари громко ахнула и уперлась руками в бока. — Почему ты не в костюме? Мы же договаривались. — Я в костюме вампира. — парень оперся спиной о стену и показал белоснежные клыки, осматривая девушка с головы до ног. — Могла бы тоже воспользоваться этой возможностью, а не одеваться в шлюховатую версию Марии-Антуанетты. — А мне нравится. — Мари обернулась к зеркалу и провела ладонями вдоль корсета. — Имей совесть, я потратила двести баксов на этот костюм. Фиолетовый свет мягко падал на бесконечные черные трубы и такое же бесконечное количество выпитых бутылок, мирно поблескивающих от света прожекторов. Здесь среди выбитых стекол и грязного пыльного пола бушевала толпа. Разрисованные разноцветные тела прыгали в унисон под космические глубокие звуки техно музыки. Хоть и Мари не нравилась эта музыка, она веселилась вместе со всеми, кроме одного парня. Когда они пришли на этот заброшенный завод, Деймон сразу растворился в толпе и сейчас стоял около темноволосой девушки в костюме дьяволенка. Он смотрел на нее как на божество, хоть и ее сущность, и поведение в последнее время явно сочеталось с ее костюмом на этой вечеринке. Мари перестала ритмично прыгать и нервно оглянулась на них. Парень уже много вечеров подряд останавливался у нее дома, пытаясь сбежать от личных передряг с Еленой. А вампирша помогала ему справиться с этим, вовлекая в ее повседневную рутину. Помни, это не твое дело, Мари, не твое. Он сам разберется в своей драме. А вот твоей растрепанной прическе точно нужна твоя помощь. Девушка быстро вышла из зала и двинулась по коридору на поиски туалета. В коридоре была кромешная тишина и только парочки уединенно нежились и целовались в закоулках этого завода. Мари тихо ухмыльнулась, проходя мимо одной из них, и оказалась в очередном лабиринте коридоров. Быстро открывая бесконечные двери, девушка уже утомилась и думала закончить свой поиск несчастной туалетной комнаты. Еще одна дверь, и все. Дотронувшись до полированной ручки, Мари со скрипом приоткрыла дверь и застыла у порога. И эта ночь с громкой музыкой на фоне на секунду застыла. Небольшое помещение озарялось тусклым светом луны, а в углу крепкое мускулистое тело активно вбивалось в маленькое тело в дешевом костюме медсестры. Она обхватила его ногами, вцепившись в спину пальцами. Но эта хватка быстро слабела и Мари поняла причину этого. На пол крупными каплями стекала кровь и с каждым движением лужа становилась все больше и больше. Кровь… Желание вцепиться в жертву и высосать из нее кровь ударило по голове и прошлось по всем клеткам тела. Но еще сильнее ударил стыд. Стыд от увиденного. Хоть жажду она кое-как могла контролировать, но ее пунцовые щеки и потупленный взгляд горели в темноте. И это она контролировать не могла. Ее не должно быть здесь. Девушка невольно сделала пару шагов назад и резко оступилась. Руки непроизвольно схватились за стену, чтобы удержаться, и невидимую тишину комнаты разбил этот шоркающий звук. Черт. Мужчина резво поднял голову и, увидев неожиданного наблюдателя, растекся в оскале. Кровь стекала по его подбородку и по разорванной шее девушки. Так, пора валить. — Привет, красотка. Мари затянулась еще глубже и даже не повернула голову, бегая глазами по толпе. Где же этот чертов Деймон, когда он нужен? Коленки до сих пор потряхивало от неловкой сцены в дальнем помещении завода. — Ну и где же ваши манеры, миледи? — Кол оперся на трубу, на которой сидела девушка, и рассматривал людей. — В приличном обществе принято здороваться… — Там же, где и твои. Он уже заколебал. Всю неделю ошивался вокруг нее в баре. Хотелось просто выдохнуть от его подколов и постоянного присутствия. — А что же ты так быстро ушла? — парень запрокинул голову и взглянул на девушку сверху вниз. — Я хотел уже предложить присоединиться. Хотя тебе бы вряд ли достался кусочек. Я уже заканчивал, когда ты пришла. Девушка вздрогнула. Для него они все лишь еда. — Это не значит, что ее нужно было убивать. — Мари повернулась и прищурилась, ввинчивая взглядом в холодные темные глаза Кола. Та девушка в комнате могла бы мирно танцевать со всеми, пока ее не выбрал этот убийца. Мимо прошла какая-то до чертиков влюбленная пара. Девушка засветилась от счастья, когда парень в костюме вампира чмокнул в белую щеку. — Завидуешь? — они встретились взглядом, и у Мари неприятно засосало под ложечкой. — Нет. Но он заметил. Как она провела их пожирающим взглядом. Да таким взглядом, будто утопающий напоследок смотрит на тонкую линию земли на горизонте. — Девочка моя, когда пойдем на свидание? — лениво протянул Кол, поднося к губам бутылку пива. Один глоток и бутылка разбивается об пол. Ему больше по нраву виски, а не это дешевое студенческое пойло. Скрестив руки на груди, первородный снова повернулся к толпе, но чувствовал прожигающий взгляд сбоку. — Когда тебе это надоест? — устало произнесла девушка, но ее губы дрогнули в мимолетной усмешке. — Я же сказала нет. Или ты настолько глуп, что не понимаешь простых слов? — Тебе невероятно везет, что я в хорошем расположении духа сегодня. — Кол резко развернулся и положил руки по двум сторонам трубы, оставляя Мари никаких способов к наступлению. — Я отстану только, когда добьюсь цели. От его низкого бархатного голоса быстрой веренице пролетели мурашки по коже. Но Мари не собиралась так легко сдаваться. — Я не собираюсь тратить часы своей жизни на терпение убийцы рядом с собой. Лицо первородного утонуло в очередном облаке дыма. — А ты для начала попробуй. — он легко провел пальцами по скуле, оставляя дорожку размазанного грима. — Тебе понравится. Ведь сейчас ты меня терпишь. Что же изменится позже? Повисла напряженная пауза, которую очень сильно захотелось разбить. Мари недовольно поерзала и соскочила с трубы. Ее серые глаза коварно полыхали в фиолетовом свете, но Кол злополучно это проигнорировал. Ха. Он победил. Накинув торжествующую улыбку, парень сделал шаг назад и приглашающе протянул руку. Кончик сигареты красным угольком мелькнул в темноте и с противным шипением потухнул, оставляя пепел на ладони первородного. — Отвали. — Мари надменно запрокинула голову, смотря в темнеющий взгляд вампира, и криво ухмыльнулась. Ритмичный стук шпилек звучно исчез в шуме толпы, и девушка присоединилась к своему другу, танцующему с пьяными школьницами. А Кол так и остался на месте и завороженно смотрел, как кожа медленно зарастает, оставляя кровавые разводы. Слава Богу она дома. Смыть краску, снять этот долбанный корсет и уснуть. И хоть на ночь забыть про первородного. Урод. — Я же всегда добиваюсь своей цели. Опять этот голос. Мари сжала кулаки и двинулась по коридору. Этот чертов первородный точно должен быть в гостиной. Наверняка развалился на диване и ждал ее возвращения. И как он нашел ее дом? Но он подготовился. Слишком хорошо подготовился. Она опешила. Тела… Они были везде. Мари в ужасе подняла ладонь ко рту и медленно провела взглядом по открытому пространству гостиной. Окровавленные, обессушенные и голые. Сломанные куклы в неестественных позах лежали на полу, ковре и стульях на кухне. И кровь… Размазанными кляксами она растворилась в ткани ковра или намертво впитывалась в дерево паркета. Виновник пиршества действительно лежал на диване. Его губы растянулись в улыбке, обнажая окровавленные зубы. В карих глазах царило удовлетворение и любопытство, пока он наблюдал за реакцией девушки, медленно озирающейся по сторонам. Мари на цыпочках подошла к очередному телу и нагнулась. Тонкие пальцы прошлись по посеревшему лицу, очерчивая черные вены. Не может быть… — Заметила? — Кол нагнулся к лежащей на нем девушке и вонзился клыками в ее тонкую шею. Мари быстро отвернулась, но пронизывающий звук угасающей жизни заставлял сердце биться от страха. — Как тебе такое напоминание о том, что нужно поддаваться вовремя? Вспомнишь об этом, когда будешь здесь убираться. Лениво отбросив руку мертвой блондинки, она выпрямился и вальяжно направился к выходу. Ему и не жаль ее. С чего бы жалеть Снежную королеву? — Завтра в восемь вечера я за тобой заеду.