Самый родной

      Два месяца спустя...       Проснулась Юля от ярких солнечных лучей, которые пробрались сквозь незанавешенные окна и своим сиянием слепили взор и согревали неприкрытые участки тела.       Женщина перевела взгляд на будильник и застонала. Пять утра – она могла бы смотреть сладкие сны ещё целых полчаса, если бы не солнце.       Закутавшись в одеяло и перевернувшись на другой бок, Соколова закрыла глаза в надежде доспать те бедные тридцать минут. Однако из-за жары под одеялом стало невыносимо душно. Она откинула его. Теперь заснуть мешал лишь яркий свет.       Соколова что-то недовольно пробормотала себе под нос, а потом резко приняла положение сидя. Теперь она вряд ли уснёт – это женщина знала точно. Нехотя встав с кровати, Юля начала передвигаться в сторону кухни. Женщина налила в чайник воду, поставила его обратно на электрическую поставку, включила и ушла в ванную комнату.       Умылась и привела себя в порядок Соколова достаточно быстро, в последнее время она редко медлила со сборами на работу, так же и не спешила возвращаться после. А куда спешить, если в пустой квартире никто не ждёт? Юля повесила мокрое полотенце на крючок и ещё раз посмотрела в зеркало. Однако взгляд задержала вовсе не на своём отражении, а на Костиной зубной щётки. Она её не убрала, как и остальные вещи, которые служили ежедневным напоминанием о нём и создавали иллюзию того, что ничего не изменилось. Тяжело вздохнув, женщина разорвала зрительный контакт с вещью и покинула ванную комнату.       Завтрак Соколова приготовила себе самый банальный: нарезала бутербродов и налила две кружки кофе. Поставив всё на кухонный стол и присев, Юля тяжело вздохнула и прикрыла лицо руками.       Две чашки кофе и целая тарелка бутербродов, с которой одной ей не справиться. Она опять. Опять приготовила завтра на двоих. Прошло уже три месяца со дня смерти Кости, а Юля каждый день готовит ему еду. Привычка, которая приелась к ней за время их совместного проживания, не собиралась её оставлять. И каждый раз осознание того, что теперь каждое утро, день и вечер она проведёт одна, больше не порадует его вкусной едой или заботой, причиняли майору невыносимую боль.Самое ужасное, что Юля даже и не пыталась ничего изменить…       В контору Соколова приехала почти на час раньше начала рабочего дня. И чтобы не терять времени в пустую, она решила ещё раз изучить материалы дела об ограблении выставки картин, которое произошло ночью перед открытием. Камеры видеонаблюдения таинственным образом никого не засекли. Картины висели, а потом как по волшебству исчезли.       Самым подходящим местом женщина сочла буфет. Устроившись поудобнее на диване, она всё свое внимание сосредоточила на протоколах допроса, осмотра; фотографий с места преступления, отчётах всех сотрудников, которые были задействованы в этом деле. Временами она хмурила брови, а иногда удивлённо приподнимала их вверх.Ей казалось, что она нашла ту ниточку к разгадке, но, когда снова теряла её, обречённо вздыхала и откладывала планшет, в котором хранилась вся информация.       Это дело она и Шустов вели уже месяц. Столько сил было потрачено, столько версий отработано и всё в пустую. Соколова нутром чувствовала, что есть деталь, которую они упускают, но никак не могут найти.       Собравшись с силами, Юля снова взяла в руки планшет и открыла протокол допроса Миронова Василия Валерьевича – администратора выставки. Ничего нового она там не прочитала. Ночью, перед открытием, он был дома, есть куча свидетелей, к тому же они проверили все звонки, переписки подозреваемого –ничего. Если бы даже это был он, то в одиночку не смог бы провернуть ограбление: нужны были исполнители. Однако с его счетов не было списаний на крупную сумму. Следствие предполагало, что он мог расплатиться наличными либо договориться на процент от реализации, но доказать это не удалось–не нашли свидетелей переговоров. А может, он вовсе не виноват?       Юля взяла протокол допроса следующего подозреваемого и осмотра его движимого и недвижимого имущества. Это был Тополев Михаил Петрович – спонсор выставки и, по мнению следствия, главным подозреваемым. Ничего необычного вроде бы не было. Один очень влиятельный человек захотел провести в Москве выставку картин художников средневековой эпохи. Заключил договор с известными картинными Галереями зарубежных стран. Выделил деньги не только на помещение, оборудование, персонал, но и на транспортировку полотен, последняя встала ему в значительную сумму. Однако следствие предположило, что тот намерено вывез картины из-за рубежа, организовал выставку, чтобы потом ограбить. От этой выставки он не то чтобы ничего не получил, наоборот, ушёл бы в минус, ведь значительную часть прибыли по договору пришлось бы перечислить на банковские счета картинных Галерей, которым принадлежали полотна, а оставшиеся деньги в лучшем случае покрыли бы двадцать процентов всех расходов. Какой тогда смысл в организации этой выставки?       Юле казалось, что она сейчас просто сойдёт с ума. Она склонялась к версии, что виновник организатор, однако не нашлось ни одной улики, которая бы дала прямые доказательства.       – Доброе утро ранним пташкам.       В буфет зашёл Шустов. Мужчина подошел к плите и поставил чайник с водой.       – Привет, Игорёк, – Юля перевела на друга взгляд и улыбнулась. – Проснулась чего-то ни свет ни заря, заняться утром было нечем, вот и решила пораньше приехать.       Капитан присел рядом и взглянул на планшет.       – Ограбление выставки, – мужчина напрягся. Да, это дело много им нервов трепет. На Рогозину давил не только сам организатор, но и владельцы галерей, в которых хранились пропавшие полотна. Однако преступника за месяц так и не удалось найти. Такие задержки в расследовании выводили из себя оперативников.       – Оно самое. Никак не могу понять. Вот что-то тут не сходится. Вот чувствую, – Соколова положила планшет на тумбочку и прикрыла глаза. – Только никак не могу понять, что.       – Да мы уже раз сто это дело перечитали. Столько версий перебрали, а ни на одну толковых доказательств нет. Если бы только можно было переступить закон и чуть-чуть надавить на этого Тополева, может хоть продвинулись бы.       – И как бы ты надавил? – усмехнулась женщина. – Его адвоката видел. Да он при каждом нашем звонке начинает права качать. Нет, Игорь, тут надо действовать в порядке закона. К тому же Тополев так активно сотрудничает со следствием. Передал нам абсолютно всё, что касается выставки. Начиная от договоров и заканчивая чеками из соседнего супермаркета за одноразовые салфетки.       Соколова взяла в руки планшет и начала вновь просматривать файлы с расходниками.       – Смотри, вот договоры с галереями и акты передач, вся документация и расходы на перевозку.Вот договоры кадровыми агентствами на временное трудоустройство сотрудников для организации и проведения выставки, вот договор с клининговый компанией, рекламной, договор... – тут Юля остановилась. – Подожди, должен же быть ещё договор аренды помещения, – женщина начала просматривать все файлы, однако не нашла нужного. – Где же он?       – Ты повнимательнее посмотри, – факт удаления оперативники даже допустить не могли, ведь все папки и фалы были защищены от случайного удаления.       – Да нет его. Подожди, сейчас посмотрим акт передачи документов.       Юля открыла следующий файл и стала внимательно изучать его. Хорошо, что адвокат, который составлял документ для передачи, разделил все материалы по видам и отсортировал по датам.Это значительно упростило в прошлом работу сотрудникам, которые принимали документы, и сейчас майору в поиске.       – Игорь, а нам его не передавали.       – Ты хочешь сказать, что мы упустили такую важную деталь, как проверить собственника посещения? - Шустов усмехнулся: он понимал, к чему женщина клонит. Мужчина забрал у Соколовой планшет и открыл прокол всех допросов Тополева. Минут пятнадцать ему потребовалось на внимательное изучение первого допроса, а потом он приподнял брови и отдал планшет напарнице.       –Вот тут он говорит ясно: «Хорошо, хоть помещение свое». Это его зал, поэтому и договора нет. Юль, мы это проверяли. Забыла? – Игорь с сочувствием посмотрел на расстроенную коллегу.       Забудешь тут, ведь месяц назад на них помимо этого дела и остальных, свалился маньяк. Пусть и поймали они его несколько дней назад, но сколько сил он забрал у следствия. Соколова прикрыла усталые глаза. Вроде бы вот она ниточка, а теперь...       Их обсуждение перервал Субботин, ведь уже как полчаса назад началось дежурство Лёни и Юли.       – Привет всем, Юль, у нас вывоз.       Ничего не оставалось, как отложить дело об ограблении. Новое преступление – новое расследование и прибавление работы.       – Ладно, Игорь, я поехала.       Когда Соколова и Субботин ушли, Игорь взял в руки планшет и решил проверить помещение, в котором должна была проходить выставка. Смена у него закончилась, а из-за интенсивной работы на прошлой неделе, у него должен быть выходной до вторника, однако Шустов решил задержаться ненадолго.              И это «недолго» затянулось. К обеду Юля и Лёня вернулись. Пока старший лейтенант отправился подкрепиться, Соколова, прочитав смс-сообщение от Игоря, поспешила в зал совещаний. Сейчас там находился только Шустов.       – Я думала, ты уже дома. Дежурство у тебя закончено, – майор присела рядом с коллегой.       – Хотел пойти, но решил кое-что проверить и уточнить. Смотри, – Шустов подвинул к Юле планшет и открыл выписку из Росреестра, в которой было перечислено всё недвижимое имущество Тополева. – Нужного нам помещения нет в перечне.       – А может оно было зарегистрировано до девяносто девятого года? Или вообще принадлежит на праве пользования по муниципальному договору?       – Тоже нет, я всё проверил. Вот выписка на объект, – Шустов открыл следующий файл. – Собственником помещения числится некий Городецкий Николай Иванович, – капитан открыл досье на собственника.       – Его мы не проверяли, – Соколова прикусила губу. – Как же мы могли упустить это?       – Не знаю, сам в шоке. Он сказал, что помещение его. По списку мы провели обыск всего имущества Тополева. Наверное, из-за того, что зал выставки мы осматривали самым первым, поскольку это место преступления, то не обратили внимания, что в справках он не значится. Ты же помнишь, у него столько собственности, что нам неделя понадобилась только, чтобы всё осмотреть. Вспомни, три квартиры, два загородных дома, пять гаражей, множество торговых помещений, а автомобили.       – И плюс еще имущество администратора выставки, охранников и остальных сотрудников.       – И вспомни, нам тогда дело маньяка досталось.       – Ладно, Игорь, это мы только оправдания себе ищем, – Соколова отложила планшет. – Конечно, плохо, что мы не проверили такой важный факт, но главное, что сейчас расследование продвинулось. Вот чувствовала же, что мы упускаем важную деталь.       – Я уже связался с адвокатом Тополева. Они подъедут сегодня к трём часам.       – Чёрт, мы же с Лёней сейчас должны ехать на опрос жены погибшего. У нас газель с техникой взорвалась.       – Газель с техникой? Ого, – Шустов усмехнулся. – А что перевозили?       – Компьютерные запчасти.       – Надеюсь, сегодня не Тихонов дежурит? А то смотри, у него инфаркт от такой новости случиться может.       – Нет, – Юля улыбнулась. – К счастью, у Ванечки сегодня выходной. Собственно, как и у тебя.       – Ты же знаешь наш график. Он непредсказуем. Да и деваться мне некуда. Тебе надо на допрос ехать. Кто будет Тополева допрашивать? Не Рогозину же в воскресенье беспокоить.       – А как же планы на выходные? – майор с сочувствием посмотрела на напарника       – Ещё завтра есть.       –Тогда после допроса сразу домой поезжай. Ты и так уже вторую неделю без выходных. Я приеду и продолжу заниматься этим ограблением. У меня ведь вся ночь впереди.       – Слушаюсь, товарищ майор, – Шустов с иронией отдал честь.       Но Соколова ничего не сказала, а лишь засмеялась.              Вернулись с допроса Юля и Лёня только к десяти. Поскольку погибший вместе с женой жили в Подмосковье, дорога заняла большую часть времени. Все улики проверяла лаборатория. Конечно, большинство экспертиз было уже готово и по итогам всё больше фактов указывало на брата погибшего, который по совместительству был экспедитором, но сегодня утром не вышел по причине болезни. Однако нужно было дождаться ещё одного заключения, чтобы предъявить подозреваемому, который уже задержан и находится в камере, все доказательства по полной. Но допрос будет уж завтра и проведёт его Рогозина.       Сейчас Юля могла заняться делом об ограблении выставки картин. Женщина снова выбрала буфет, в котором в любой момент она могла выпить кофе.       По протоколу допроса майор поняла, что помещение, действительно, не принадлежало Тополеву. Оно находилось в собственности у его друга. Так же в протоколе значилось, что именно этот друг подкинул ему идею провести выставку и сам лично подобрал несколько галерей зарубежных стран, после этого Городецкий больше не принимал участия в организации. По словам Тополева, он сразу не сказал про хозяина помещения, потому что тот внёс незначительный вклад в эту выставку, а под фразой:«хорошо, что хоть помещение своё» имел виду то, что за его аренду не пришлось платить.       Однако самое ужасное во всём этом было то, что Городецкий скрылся. Возможно, даже неофициально пересёк границу. Конечно, Шустов уже велел лаборатории организовать его поиски, но Юлю это не успокаивало.       Внутреннее чутье подсказывало Соколовой, что хозяин помещения замешен в похищении, но женщина всё равно решила ещё раз изучить дело, чтобы убедиться, что больше они ничего не упустили.       Чересчур активный день, долгая дорога и ранний подъём напомнили Юле об усталости и буквально через два часа она погрузилась в царство морфея.       – Опять вместо того, чтобы отдыхать, работаешь, – в буфет зашёл Костя. – Вот сколько раз тебе говорить, что организму нужен полноценный сон? – проворчал майор.       – Костя?! – Соколова, которая заснула на диванчике, приподнялась на локти. Она испуганным взглядом осмотрела Лисицына: на нём не было ни царапины, а сам он был целым и невредимым. – Не может быть, – женщина часто заморгала.       – Ну, что: «Костя, Костя»? Вот совсем меня не слушаешь, – майор взял в руки её ладонь. Юля была готова поклясться, что чувствовала его прикосновения. – Ещё и ледяная вся. Держи, вот чай выпей.       Мужчина поставил на тумбочку чашку.       – Костя, ты же...       – Ну, что я? Что я? Я тебе сто раз говорил про отдых. Да ты посмотри на себя, на ногах не стоишь, засыпаешь на ходу. Эх, Юлька, вот не жалеешь свой организм, – мужчина словно не обращал внимания на её ошарашенный вид,продолжая ворчать в свойственной ему манере. – О себе не думаешь, хоть обо мне подумай. Я же переживаю за тебя.       – Костя... – женщина чувствовала, как по щекам текут слёзы. Она вскочила с дивана, чтобы броситься в объятья любимому мужчине...              – Юля, Юля, – майор услышала голос Субботина. – Юля, вставай.       Соколова резко открыла глаза и осмотрелась: всё тот же буфет, на ней та же одежда, рядом лежит такой же плед, только Кости уже не было...       – А где..?       – Кто где? – Лёня осмотрелся.       – Никто.       Приняв положение сидя, Соколова пальцами загребла волосы назад.       «Это был всего лишь сон», – она отчаянно усмехнулась. Действительно, разве это могло быть на самом деле?       – А ты чего хотел? – с явным недовольством спросила Юля. Хотя бы во сне она побыла бы с Костей. Эх, если бы не Лёня, она смогла бы обнять его, почувствовать тепло его тела, ведь прикосновения грубых мужских рук ощутила.       – В парке найден труп девушки, нам выезжать нужно.