Самый родной

      Рабочий день Соколова начала с визита в лабораторию. Женщине повезло, что в этот день их графики с Тихоновым снова совпали, а сам программист пришел в офис пораньше.       – Доброе утро, Вань! – Юля машинально накинула на плечи халат и улыбнулась повернувшемуся к ней программисту.       – Доброе, – протянул мужчина. Он догадывался, по какой причине коллега решила навестить его.       – Вань, мне снова нужна твоя помощь.       – Выкладывай, – Иван театрально вздохнул.       – Я насчет девушек. Пропажу последней жертвы изначально расследовал Лисицын. Мне нужно знать, кто вел дела по трем остальным до того, как их передали в ФЭС. Таня сказала, что один из следователей погиб при задержании.       – Да, он расследовал исчезновение Нины Камайской, – Тихонов вывел на экран фотографию жертвы: светловолосая девушка с длинными волосами и мягкими чертами лица с легкой улыбкой смотрела с экрана. – Ушла на пробежку в середине января этого года и не вернулась. В полицию обратились ее родители. Изначально расследование вел капитан Обрамов Михаил Степанович, но после его смерти дело передали майору Рокотову Геннадию Петровичу. Правда на следующий же день пришел приказ передать дело в ФЭС.       – Этот Рокотов вряд ли мне чем-то поможет, – Юля задумчиво закусила губу. Она посчитала, что за один день новый следователь не успел бы узнать все подробности расследования, а опрашивать лишний раз человека, тем более без прав на это, сильно рискованно. – Кто вел два других дела?       – Поиски Виктории Гаркаловой, которая пропала на море в конце августа прошлого года, занимался майор Демидов Макар Васильевич. – на мониторе появилась фотография второй девушки: черные кроткие волосы и смуглый оттенок кожи придавали ей черты восточных красавиц. – Правда, дело закрыли, списав все на несчастный случай. Нашелся свидетель, который видел, как Гаркалова купалась ночью в море. Да и вещи ее на берегу нашли. Видимо волнами и унесло, – Иван пожал плечами. – А нам передали это дело только потому, что связали эту девушку с танцевальным клубом «Восток». Она в то время находилась на гастролях в Крыму и представала танцевальную студию.       – Получается, Демидов быстренько прикрыл дело. Была еще одна жертва.       –Сомова Светлана Сергеевна. – Иван продемонстрировал следующую жертву: молодая девушка с золотистым оттенком кудрявых волос и ясной улыбкой. –Возвращалась после тренировки, до дома так и не дошла. Кстати, именно по ней передали меньше всего материалов. Улик, результатов экспертиз, протоколов было по минимуму, да и то они не несли никакой информации. А следователь майор Еремин Всеволод Валерьевич, по этому делу разбился на машине за две недели до того, как расследование передали нам. Как видишь, все жертвы молодые особы возрастом не старше двадцати пяти лет.       – Вань, а когда ты успел все это узнать?       – Вчера, – как ни в чем не бывало пожал плечами Тихонов. Я просто знал, что ты будешь спрашивать о них, вот и выяснил все заранее.       – Спасибо, – улыбнулась Соколова. – Я хотела бы ещё тебя попросить кое о чем, – программист развернулся и направил на коллегу заинтересованный взгляд. – Ты не мог бы достать мне все записи с видео наблюдения, которые расположены возле моего дома? На подъезде их нет, но там рядом много магазинов. Записи нужны на позавчерашний вечер. Начиная где-то с пяти до десять. Сможешь?       – Без проблем. Только зачем они тебе? За тобой следили?       – Не знаю, вот это я и хочу узнать.       От разговора с Тихоновым Юлю отвлек телефонный звонок. Женщина посмотрела на дисплей: звонила Рогозина.       – Здравствуйте, Галина Николаевна!       – Юля, – голос её звучал недовольно. – Ты уже в офисе?       – Да, – майор старалась сохранять спокойствие.       – Немедленно зайди ко мне.       – Разрешите, Галина Николаевна.       Юля понимала, что Рогозина позвала её к себе в кабинет не для благодарности. О теме разговора женщина догадывалась. Долгов вряд ли оставил субботний инцидент без внимания. А ещё следователь. Разве можно быть ему доверять? Оставалось только понять, за что именно её сейчас будут отчитывать.       Чтобы это не было, майор была готова ко всему. Она уже давно продумала слова, которые скажет в свою защиту.       – Присаживайся, – Рогозина тяжело вздохнула и указала на стул, когда Соколова выполнила просьбу начальницы и направила на неё вопросительный взгляд, полковник продолжила. – Юль, скажи, пожалуйста, куда ты отходила в субботу? Только я тебя очень прошу, ответь честно.       – Галина Николаевна, – уверенно начала майор, – я уже говорила Игнату Витальевичу, что перепутала адреса. Я понимаю, что это недопустимо, но, к сожалению, я в субботу плохо себя чувствовала.       – А почему на звонки не отвечала?       – Я забыла телефон в машине.       – Перепутала, забыла, – усмехнулась Рогозина, – Юль, с тобой все в порядке? Может, врачу покажешься?       – Сейчас уже все хорошо. Я обещаю, что впредь не буду допускать таких промахов.       – Да что ты мне как школьница отчитываешь, – повысила голос начальница. – Юль, я просила тебя сказать честно.       – Галина Николаевна, я уже сказала.       Полковник прикрыла глаза и глубоко вздохнула.       – Хорошо, тогда ответь мне на другой вопрос: зачем ты ходила к Кудряшову       Майор почувствовала, как каждая клеточка ее тела пропустила тысячу ударов. Женщина сжала кулаки, и постаралась как можно спокойнее ответить. Следователь все-таки не сдержал своего слова. Неприятно, но этого Соколова ожидала. В данной ситуации врать было бессмысленно, поэтому собравшись с силами, Юля ответила честно.       – Я хотела, чтобы он показал мне фотографии с места аварии.       – Зачем они тебе? – как бы строго Рогозина не старалась говорить с майором, в ее голосе все равно чувствовались нотки сочувствия и понимания.       – Костю хоронили в закрытом гробу, – на выдохе ответила Соколова. – я бы хотела знать почему.       Однако Рогозина не спешила с ответом. Она отвела взгляд.       – Юля, послушай, – спокойно начала она. – Тело Лисицына пострадало сильно, его невозможно было опознать визуально. Смотреть на похоронах на ужасные последствия аварии, – женщина тяжело вздохнула. – Ты же сама понимаешь…       – Галина Николаевна, мы были в одной машине. Я перед вами. Только не надо мне говорить про чудесное спасение. Я не верю. И версия следователя. Она бредовая. Вы вообще слышали ее?       – Слышала, – ледяным голосом ответила полковник. – Юля, то есть ты считаешь, что похоронили не Костю? – ответа не последовало, Соколова опустила взгляд. Настаивать на такой «правде» она не могла. Если в неслучайности аварии майора была уверена на сто процентов, то в чудом выжившего Лисицына все-таки сомневалась, понимая, что сейчас она может легко принять желаемое за действительное. – Кому и зачем это надо?       – Я не знаю. Но все это так странно.       – Я принимала участие в опознании. Мне-то ты веришь? – в ответ снова молчание. Юля даже не подняла на начальницу взгляда. – Вижу, что не очень.       – Я просто хочу увидеть фотографии. Можно? – она с надеждой посмотрела на Рогозину, но та лишь отрицательно покачала головой. – Нет, Юля, ради тебя.       Майор отчаянно усмехнулась.       – Скажите, а почему тогда виновника аварии так и не нашли, а дело больно быстро прикрыли. Галина Николаевна, вы всегда так боролись за каждого из нас, все начальство поднимали на уши, а сейчас сдаетесь?       – Ты не права, – слова подчиненной явно задели ее. – Дело, действительно, закрыли, но поверь, поиски виновника аварии продолжаются. Мы все равно найдем его.       – Я вам уже говорила, что узнала Воронцова.       – Это лишь твои смутные воспоминания. И я не могу им доверять.       – Но проверить можно.       – Так, – твердо произнесла Рогозина. – хватит. Похоже, ты сейчас действуешь только на эмоциях. Юля, я прошу тебя оставить эту тему. Как только виновник будет найден, я тебе дам знать.       – Я могу принимать участие в его поисках?       – Ты же знаешь, что нет. Юль, я прошу тебя, мне не врать. Я чувствую, что ты ведешь какую-то свою игру. И я предубеждаю тебя, что если это продолжиться, то я буду вынуждена…       Договорить Рогозина не успела, в кабинет зашел майор Долгов.       – Галина Николаевна, – произнес он, переведя взгляд на Соколову. На лице мелькнула усмешка. – Извините за беспокойство. Я смотрю, вы уже применили меры к майору Соколовой.       – Юля, ты можешь идти.       Майор не стала спорить – она немедленно покинула кабинет.       – Игнат Витальевич, по какому праву вы вмешиваетесь в мою работу? Вы мне доложили об инциденте, я вам ответила, что разберусь, – терпение Рогозиной из-за инцидента с Соколовой и без того находилось на пределе, а тут еще Долгов масло в огонь подливает.       – Галина Николаевна, – мужчина непроизвольно поправил пиджак и гордо поднял подбородок. – Я как руководитель оперативного отдела должен знать о каждом шаге своих подчиненных.       – Пока начальник здесь я, – крикнула Рогозина. – Делать вы будете то, что говорю я. Ваша обязанность составить график дежурств, собрать отчеты, следить за трудностями в делах, дальше моя работа. Я сама разберусь с Соколовой, без Вашего участия. Надеюсь, это понятно?       – Понятно, – недовольно ответил мужчина.       – Тогда если у вас нет больше вопросов, вы свободны.       Долгов больше не сказал ни слова. Явно недовольный позицией полковника, он покинул кабинет.       Рогозина же, достав мобильник, сразу же набрала номер Тихонова.       – Вань, – уставшим голосом обратилась она к программисту. – мне нужно, чтобы ты поставил мобильник Соколовой на прослушку. И да, пожалуйста, докладывай мне обо всех ее перемещениях.              Долгов припарковал автомобиль на стоянке одного из столичных ресторанов Москвы. Покинув салон, он важно выпрямил плечи, оттянул пиджак и направился к входу, где перед ним охранник с улыбкой на лице открыл дверь и впустил внутрь. Майор же даже не удосужился взглянуть на работника. Гордо приподняв подбородок, мужчина на минуту залюбовался собой перед зеркалом, висевшем рядом со стойкой регистратора. Игнат Витальевич причесал волосы, осмотрел лицо со всех сторон и высокомерной улыбнулся.       – Добрый вечер! – приветливо улыбнулся администратор: миловидная девушка, небольшой рост которой компенсировали каблуки, смотрела на гостя с искренним приветствием. – У Вас забронировано?       – Да, на девять часов, – девушка просмотрела глазами список. – Стол бронировали на Долгова Виктора Сергеевича?       – Да, верно.       – Прошу Вас, – администратор легкими движениями указала рукой сторону зала, а Долгов, подобно страусу, зашел в гостевой зал.       В ресторане играла живая музыка, девушка в красном вечернем платье исполняла классическую музыку. Столы, стулья, диваны, шторы, обои, кафель были настолько тонко подобны, что казалось в интерьере нет ни одной лишней детали. Стены украшали картины известных современных художников, возле же входа висело несколько копий мировых произведений. Персонал, одетый по стилю ресторана, подавал блюда и принимал заказы по всем правилам этикета. Самым главным украшением являлся огромный аквариум, занимающий всю стену. Если сравнивать по длине, то в него бы спокойно поместилось два дельфина.       Нельзя сказать, что Долгова не восхищала окружающая его обстановка. Было бы точнее выразиться: он гордился, что хоть иногда, по приглашению генерала, он может ужинать в подобных заведениях.       Однако стоит отметить, что все гости ресторана были одеты соответствующе: дорогие смокинги, вечерние платья, драгоценные украшения. Игнат Витальевич же, пришедший в своем низкого качества костюме, значительно отличался от остальных. Не провожала бы его администратор ресторана, Долгова мог ли бы смело принять его за охранника. Правда, и те носили более дорогую одежду.       – Здравствуйте, дядя! – майор услужливо улыбнулся и присел за стол, а администратор, пожелав приятного вечера, удалилась.       – Здравствуй, племянник, здравствуй! – генерал глубоко вздохнул, от чего его широкие плечи поднялись, а сам он казался еще более величественным. Виктор Сергеевич не был обижен ростом: высокий, широкоплечий мужчина в свои семьдесят с небольшим лет явно следил за твоим внешним видом. Кабинетная работа не превратила его в толстого и скрюченного старика. Наоборот, имея высокое положение в обществе, генерал старался поддерживать имидж. – Ну, рассказывай, как твои дела? – генерал отложил столовые приборы и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула и направил на родственника вопросительный взгляд.       Игнат Витальевич же растерялся от подобного поведения дядюшки. В присутствии него он никогда не чувствовал родственные связи. Наоборот, он в какой-то степени боялся, но и в то же время уважал генерала, не скрывая тот факт, что очень бы хотел быть похожим на дядю. Майор не был уверен в том, что смог бы поддерживать с дядей контакт и стараться услужить ему, если бы тот был обычным рабочим.       – Пока все более мене хорошо, – мужчина пожал плечами и взял в правую руку вилку, а в левую – нож. Долгов постарался нарезать мясо, но блюдо не поддавалось.       Генерал, наблюдая за племянником, нахмурил брови, а затем немного грубо повторил:       – Приборы в руках поменяй.       Игнату Витальевичу ощутил укол стыда от подобного замечания. Стараясь улыбнуться, он последовал совету дяди. Нарезать мясо теперь не составило труда.       – Если хочешь, чтобы тебя уважали, умей вести себя подобающе, – его голос звучал словно бас.       – Простите, – из высокомерного и наглого майора он буквально на глазах превращался в неуклюжего нюню. – В ФЭС, как начальник оперативного отдела, – как ни в чем не бывало, продолжил Долгов, – я полностью контролирую работу оперативного состава.       – «Начальник», – усмехнулся генерал. – ты про приставку «и.о.» не забыл?       – Но это временно, – Игнату Витальевичу не понравилось подобное потакание, но показать это дяде он не мог. – Другого руководителя у них нет. Майский, насколько я знаю, не очень хорошо справлялся с обязанностями начальника.       – Майский прекрасный оперативник, силовик, солдат, но ты прав, бюрократ из него никудышный. Ты не забывай, помимо тебя, в структуре есть два майора. Соколова, по мнению Рогозиной, прекрасно бы подошла на должность начальника оперативного состава. Она ни раз заикалась, что намерена отдать ей это место. После того, как потребовалось срочно найти управляющего работой оперативников, Галина Николаевна временно не рассматривала кандидатуру Соколовой из-за ее личной травмы. Именно поэтому, чтобы удержать для нее место, она поставила Майского. Мне стоило немало усилий, чтобы ты занял эту должность. Так будь добор, остаться единственным кандидатом и убрать это «и.о.».       – Дядя, я не могу поверить, что тебе было трудно добиться моего назначения. С недавнего времени ты курируешь ФЭС.       – Видимо, ты настолько глуп, что не понимаешь всей нашей «кухни». Рогозина имеет большой вес в Министерстве. Ее уважают. Она запросто может доказать, что Соколова лучший кандидат на должность руководителя оперативным отделом. И на меня надавят, а я ничего не смогу сделать. Ты ошибаешься, племяша, думая, что я всесильный. В Министерстве есть люди и повыше меня. К сожалению, Рогозина состоит с ними в хороших отношениях. И если ты посмотришь послужной список Соколовой, ознакомишься с ее личным делом, то поймешь, что она и правда лучший кандидат на должность начальника отдела. Твои заслуги ничто по сравнению с ее, – генерал усмехнулся, а Долгов продолжил его слушать. – Мне нужно, чтобы ФЭС перешел под мой контроль полностью. Я бы хотел видеть на месте начальника организации своего человека, – от таких слов Игнат Витальевич резко выпрямил осанку и отодвинул тарелку, явно полагая, что речь идет о нем.       – А как же Рогозина?       – Ее в скором времени могут перевести в Министерство. Она, конечно, будет сопротивляться, но это временно. Круглов уже довольно стар, его можно и на пенсию отправить. И тогда место будет свободно, – у Игната Витальевича даже глаза загорелись, стоило ему только представить, как он займет место начальника ФЭС, хотя генерал так и не озвучил, кого именно хочет видеть на месте Рогозиной. – От тебя сейчас требуется только одно: удержаться на своем месте, чтобы у тебя не было конкурентов. Для этого придётся избавиться от Соколовой, – майор широко распахнул глаза, слов генерала он испугался. – Не физически, я имею ввиду. Лучше будет, если она уйдет из ФЭС или ее выгонят.       – Но как? Рогозина горой за нее. Она даже не дает мне право отчитывать Соколову. Она заступается за нее, хотя ее поведения в последнее время неприемлемо: то отлучается по личным делам с выездов, затягивает раскрытие дел, пропускает важные улики, дерзит. Так что не знаю, что у нее за заслуги, – Игнат Витальевич усмехнулся.       – Советую почитать ее личное дело на досуге. А то о чем ты мне докладываешь, вернее, что ты смог нарыть на Соколову, не имеет никакого веса. Следи за ней тщательнее, знай о каждом ее шаге, Нужно сделать так, чтобы она ушла из ФЭС. По своей воли или нет – не важно. Главное, убрать конкурента.