Последний взгляд

— Посмотри на меня, Гарри, — он никогда никого не умолял, но сейчас это было его последней просьбой. Предсмертное желание, которое не выполнить Гарри не мог, заглядывая в глаза любимого человека, где до последнего хрипящего вздоха теплилась нежность к нему. — Нет, нет, нет… — он чувствовал, что истерика, случившаяся с ним последний раз после смерти Седрика, готова обрушиться вновь, с новой силой поглощая его в пучину отчаяния. Гарри не сразу ощутил пощечины, оставшиеся горячими следами на щеках, он только крепче вцепился в мантию бездыханного профессора, чьи глаза теперь навсегда смотрят в вечность. Ему совсем не обязательно было смотреть воспоминания Северуса, чтобы захотеть умереть, он и так этого хотел, а сильнее желать собственной смерти было уже невозможно, только не тогда, когда на его руках кровь самого дорого человека, сердце которого не бьется уже несколько часов. Теперь же Гарри Поттер — надежда магического мира — добровольно шел в руки врага, надеясь как можно скорее закончить свою жизнь в этом мире и оказаться там, где сейчас находится его возлюбленный, забравший огромную часть души Поттера с собой навсегда. — Я готов умереть. Неужели есть необходимость проговаривать такие очевидные истины этому золотому шарику? Его голос не дрогнул, а когда рядом стали появляться фигуры умерших людей, играющих в его жизни когда-то огромную роль, он искал глазами только одну, точнее одного, и не нашел… Уже давно Гарри устал надеяться, и сейчас, наверное, в последний раз позволяет себе это презренное чувство, горьким осадком тонущее в глубине сердца. — Профессор Снейп, он… мертв? — хотелось спросить совершенно иное, но уже по ходу вопроса Гарри изменил его, боясь услышать ответ. — Не жалей мертвых, мальчик мой, жалей живых… — продолжение фразы полупрозрачного Дамблдора он намеренно проигнорировал, не желая слышать очевидную, но от этого не менее ужасную правду. Гарри разжал кулак с воскрешающим камнем без сожалений, позволяя тому упасть в ворох опавших листьев, мягко шуршащих под ногами. — Поттер, чтобы смотреть на сгорающие в атмосфере булыжники не обязательно идти в Запретный лес, — несмотря на сарказм, сквозящий в каждом слове, Северус наслаждался свежим воздухом, несущим запах скорой осени. Он ведь сам предложил Гарри переместиться в школу раньше начала учебы, чтобы посмотреть на метеоритный дождь, который находил поистине прекрасным зрелищем и хотел поделиться этим. — Северус, не ворчи, из твоих подземелий мы бы точно ничего не увидели, — он совсем не обижался на язвительный тон Снейпа — уже привык. — Давай, я буду целовать тебя на каждую «падающую звезду», — его озорное предложение было встречено выразительным молчанием, которое намекало, что это - глупое ребячество. В ту ночь они много целовались. Боль в шраме подсказала, что еще пара шагов, и он увидит Волдеморта, а тот — его. Даже осознание этого не заставило его замедлиться или остановиться; Гарри сделал эти два шага до своей смерти. Он совсем не волновался за друзей: им останется только убить змею, а потом с Томом Реддлом будет легко разделаться - они справятся, столько раз справлялись, что это уже даже не надежда, не предположение — голый факт. Конечно, Гарри хотел бы собственноручно отомстить Волдеморту, но простое понимание, что Том умрет, — уже достаточно для успокоения ненависти. — Мальчик, который выжил, пришел умереть, — прошипел враг, выжидая хоть какую-то реакцию на свои слова, но Поттер упорно молчал, ему было бы все равно, даже если бы Темный Лорд сплясал перед ним. Неподалеку безумно засмеялись приспешники, надеясь угодить своему повелителю, но тот смотрел только на Поттера, не отводя неморгающий змеиный взгляд от него. Гарри прикрыл глаза, когда бузинная палочка, из-за которой был убит Снейп, начала подниматься, чтобы лишить жизни и его. — Поттер? –зельевар убедился, что в коридоре с его покоями больше никого нет, и втянул мальчишку в свои комнаты. — Гарри, Мерлина ради, я же говорил, что ты не должен приходить в подземелья, когда тебе захочется, тем более ночью, или твоя избранность глаза застилает? — стоя в наспех накинутой мантии, Снейп воплощал собой недовольство в чистом виде. — Он мне опять снился, он опять кого-то пытал, –только сейчас стало заметно, в каком состоянии находится гриффиндорец: его потряхивало от недавно пережитого кошмара, а глаза были красными, словно он недавно плакал. — Тише, Гарри, успокойся, ты со мной, — Северус притянул его в объятия, мягко поглаживая по волосам и оставляя невесомый поцелуй на виске. Он будет его успокаивать, пока Гарри не провалится в сон, а потом уложит спать, заботливо накрыв одеялом — он всегда так делал. — Авада Кедавра, — торжествующе произнес Темный Лорд, наслаждаясь моментом, растягивая его до предела возможного. Зеленая вспышка перед глазами принесла невероятное удовлетворение: так и должно быть, это правильно. *** Слишком резко белый свет прорывался через сомкнутые веки, заставляя зажмуриться еще сильнее. Но постепенно глаза привыкли, и Гарри неспешно открыл их, тут же распахивая еще сильнее от удивления: такое родное, знакомое до каждой черточки лицо находилось совсем рядом, можно руку протянуть и дотронуться до вечной маски спокойствия, под которой спрятано множество чувств. — Северус? — голова болела сильно, но не настолько, чтобы он не обвил шею своего профессора, как делал это тысячи раз до этого. — Где мы? — Это я должен спросить, где мы по твоей милости оказались, — насмешливо поднял бровь тот, отвечая на крепкие объятия, в которые была вложена вся безнадежность этого мира. — Вокзал Кингс-Кросс, — задумчиво оглядел болезненную белизну Поттер, не позволив Северусу далеко отстраниться, взяв его за худую ладонь. — То есть я умер? — Еще нет, ты можешь вернуться, — он давал ему выбор и всегда уважал его, независимо от того, соглашался с этим выбором или нет. Вот и сейчас по его голосу невозможно понять, какой ответ он считает правильным. — Там нет тебя, Северус, зачем мне возвращаться? — воскликнул Гарри, вкладывая слишком много отчаяния в слова и не замечая, как обжигающие капли слез стекают по бледной коже, смывая грязь тонкими полосками. — Ты сегодня задаешь слишком много вопросов, — не изменяя своей манере, по слогам сказал Снейп с напускным раздражением. — Там есть все помимо меня. — Мне не нужны все, только ты. Я люблю тебя, — стремительно приближаясь к чужим губам, ответил Гарри и положил обе ладони на щеки любимого, заглядывая в бездонные глаза и стремясь передать все свои чувства через этот взгляд. — Я знаю, — выдохнул Северус, сминая в недолгом поцелуе губы Гарри. — И все-таки я хочу, чтобы ты вернулся, — разрывая поцелуй, серьезно произнес Снейп, пытаясь убедить — почти заставить — Гарри принять верное решение, от которого у уже умершего зельевара сжималось от боли сердце. — Возвращайся к живым, Поттер. Я тебя тоже люблю, — слова, которые так долго хотел услышать Гарри - стали последним, что он уловил перед тем, как очнуться на поляне в Запретном лесу с ноющей дырой вместо сердца, которое навсегда забрал Северус Снейп.