…Я — злой человек, злой человек Я — злой человек, злой человек Я — твой человек, твой человек…
— Ты… ты всё время следила за мной? И как до меня не дошло, что ты была подставной куклой, Айви… — вскипала Эмма сквозь зубы. — Вопросы здесь буду задавать я! — девушка, прислонилась спиной к стене, убирая руки в карманы. — Она появилась тогда, когда пропала Паучиха… — прошептал Киллиан, — как же всё логично… — Ты что, не расслышал? — резко отпрянув и выпрямив спину, Айви подлетела к Джонсу, хватая его за подбородок и заставляя смотреть в глаза. — Отпусти его! Он тут вообще не при чем! — взревела Свон, пытаясь раз за разом высвободиться. — А что ты сделаешь, если нет? — прошипела с ухмылкой Белфри, отталкивая голову Киллиана от себя назад и переключаясь на блондинку, — Где Миллс, Эмма?! — Там, где ты никогда до неё не доберёшься… — Пока ты жива, дай угадаю? — рассмеялась Айви. — Жива или мертва, не важно. Тебе её не заполучить, тварь! — щеки Эммы залило красным цветом от злости. — Видит Бог, я не хотела… — театрально вздохнула брюнетка, — заводите. Она звонко топнула высоким каблуком чёрных кожаных ботфортов по грязному полу, который успела обильно залить кровь Белль. — Унесите этот мусор… — брезгливо взвизгнула девушка, заметив, что край каблука испачкался в багровой жидкости. В проёме двери показалась знакомая трость, а за ней и ее обладатель. — Голд… — простонала Эмма, теряя всякую надежду на спасение и устало прикрывая глаза, чувствуя как силы для борьбы начинают ее покидать. За ним зашёл Локсли, его лицо не выражало никаких эмоций. Он подтолкнул мужчину в спину, заставив лицом вжаться в ближайшую стену. Голд сцепил зубы, чувствуя как у него забрали опору и с силой перемотали руки за спиной, рывком усаживая рядом с блондинкой. Робин сделал шаг назад, окинув пустым взглядом проделанную работу. Внезапно он направился к Джонсу и поднял его на ноги, игнорируя всхлип Киллиана, у которого явно было сломано, как минимум, несколько рёбер. — Ты идёшь со мной, — бросила брюнетка, выталкивая еле стоящего на ногах Джонса, — а вы можете обсудить здесь, как будете спасаться — учитывая, что вы не спасётесь! Ахахаха, я обожаю это повторять! Мы пока закончим пару делишек с папой… — бросила она уже скрываясь за дверью. Локсли подхватил тело Френч подмышки и одним рывком вытащил за дверь, опуская на пол и захлопывая дверь ногой. Несколько оборотов огромных железных замков, шарканье, а потом… гнетущая тишина. — Теперь все в сборе, полагаю, мисс Свон… я знал, что они доберутся и до меня. Я был готов, главное, что мои девочки в безопасности. Эмма не реагировала. Перед ее глазами всё ещё стояли картинки мертвой Белль и избитого лучшего друга. Стеклянные глаза Робина под наркотой, лоснящееся мерзкое лицо Спенсера и ядовитая ухмылка Белфри. Чёрт подери, девушки, с которой она фактически была вместе! Предавая, хоть и бросившую ее тогда, но такую родную Реджина. Стало противно от себя втройне. Подняв голову и вернувшись в то время и место, где она сейчас находилась, Свон хрустнула затёкшей шеей и повернула голову к человеку, который сидел рядом. — Очнулась, молодец. Я думал, сдашься раньше. Грешен, не скрою! Нам нужно поговорить, пока одному из нас не всадили очередную пулю эти больные и озлобленные наркоманы. — Господи, какой спокойный… — фыркнула девушка, окинув его взглядом, — и как только Вам это удаётся? — Что видел я, не видели Вы и в самый страшных триллерах, — оскалился, всё ещё, ректор, усмехаясь и обнажая зубы. Они оба замолчали, вновь думая о своём. Первым тишину нарушил Голд. — Все началось тогда, когда Кора отказала Спенсеру в первый раз. Он всем сердцем любил Миллс, а она… Она была влюблена в одну женщину, об этом никто не знал. Все мы тогда учились в одном вузе, ещё и на параллельных потоках. Звали эту женщину Виктория. Виктория Белфри. — Белфри… — не поверила своим ушам Эмма, невольно задерживая дыхание и округляя глаза. — Да, мисс Свон… Вы не ослышались, — попытавшись сесть удобнее, мужчина продолжил свой рассказ, глядя куда-то перед собой. — Я знал об их симпатии, ведь все мы общались. Виктория сказала, что уезжает с семьей в Мексику, расстраивая Кору донельзя, она просто пыталась убежать от себя… так казалось моей, ныне, супруге. Она не была настолько смелой, чтобы удержать Белфри рядом и открыть свои чувства всем вокруг. Назло Коре, Виктория перед отъездом переспала с Альбертом, а он и рад был отомстить Коре за свои потоптанные чувства… — он замолчал, уплывая в собственные воспоминания. — Что было дальше? — прошептала Эмма, не выдерживая и мизерной паузы. — А дальше, Виктория уехала, но Спенсер уже рассказал Коре о случившемся, показав какие-то доказательства, на что Миллс со злости вышла замуж за Генри. Отказав Альберту во второй раз. И он пропал. Так, Кора стала Миллс и спустя время родилась Реджина. Спенсер объявился внезапно, сгущая тучи, казалось он слетел с катушек. Прошло больше 10 лет, я уже вовсю руководил… не буду скрывать, мафия Бостона уже практически была подо мной. Альберт вернулся из Мексики. Вернулся с женой, как ты могла догадаться с… — Викторией!!? — воскликнула Свон, то открывая, то закрывая рот. — Бинго, Эмма. Всё верно. Кора, конечно же, узнала об этом одна из первых, потому что они заявились к ней в дом с предложением какой-то сделки, ведь муж Миллс был тоже не слишком чист на руку. Такая вот бандитская тусовка, черт ее дери… — рассмеялся, но как-то, горько, он, — в тот вечер Генри отказал Спенсеру. За что и был застрелен в собственном доме, Реджина была тогда и не упомню где, это лучше знает ее мать… но дома ее не было и Слава Богу, — вздохнул Голд, было видно, что рассказ даётся ему не так уж легко, — потом Виктория родила Альберту Айви, а Кора была безутешна. В этот момент в ее жизни вновь появился я, уже в качестве спасения от семейки Спенсера, который неугомонно хотел смерти и ее, и Реджины. Я женился на Коре, беря их под опеку своей силы и могущества в Бостоне, уже позже мы прониклись и полюбили друг друга. На тот момент было важнее то, что Альберт не мог бы ничего сделать на моей земле и он уже с семьей, вновь пропал из вида, вновь проиграв. Про Робина и Реджину, чем они занимались и остальное… ты знаешь, достаточно. Да и дальше… нет смысла повторяться. — Господи, эта история… это достойно книги, фильма, сериала… — выдохнула Эмма, переводя взгляд с мужчины куда-то в потолок, — мы просто обязаны выбраться живыми, — твёрдо подытожила она. — Ты. Ты обязана, дорогуша. Я своё пожил… а ты нужна Реджине. Нужна моей семье, ты и твои друзья и мисс Лукас, моей дочери… — заметив вновь округлившиеся глаза Эммы, она засмеялся, — ты думала, я не знаю? Серьезно? Ох, девочка… — Да… недооценила я нашего ректора, — призналась она, сама чуть улыбнувшись, - я обязательно сейчас придумаю, что - нибудь и вытащу нас отсюда!!! Рано прощаться!!! — Думаю, да… развернись-ка, этот стул и твой взгляд на меня сверху вниз, порядком мне надоел! — ловким движением, мужчина проник руками под пиджак, чуть приподнимая его полы и доставая аккуратно сложенный швейцарский ножик, размером не больше 6-7 сантиметров в длину. — Голд!!! Всё это время Вы могли нас развязать, но разглагольствовали о нелёгкой судьбе жены ректор-мафиози?! Серьезно? — она прыгала на стуле, миллиметрами приближаясь к цели, попутно возмущаясь. - Ну, я ведь должен был убедиться в том, что ты не бросишь старика умирать! Голд же тем временем перерезал свои верёвки, уверенно встал на ноги и разрезал всё, что мешало встать блондинке. — А трость? Ну Вы и хитрый черт! — полушёпотом восхитилась Эмма, видя как спокойно Голд идёт к двери на своих двоих не хромая. — Иначе бы я не попал к тебе, дорогуша. Давай, собери свою волю и силы для битвы, нам пора на выход! Думаю, мои ребятки уже разложили всех по своим местам, но кое с кем мы должны пообщаться лично... — он что-то нажал на стене и защелки в двери щелкнули, разъезжаясь в стороны. Проход был открыт. - Даже так??? - челюсть Свон отвисла окончательно. - Господи, мисс Свон!! Это же мой город!! Эмме ничего не оставалось, как тяжело пошагать за ним, восхищаясь и злясь одновременно, лишь отчеканив сквозь зубы: — Я злой человек, я твой человек. И мы будем вместе.***
Ну, здравствуй… Что сказать тебе могу я? Я лучше бы схватила пулю... Сегодня в меня пытались впихнуть что-то кроме воды, вина и яблок. И утешений… Если с едой я хоть немного подвластна этим женщинам, то с утешениями все стало намного сложнее...Их я не хотела вовсе. Зелина плачет по Руби, мама — по мне. Всё так противно… я перестала смотреть в окно. Не хочу больше никаких закатов над океаном… Я знаю, что ты не придёшь. Никогда не придёшь. Прощай, моя девочка. Прощай и прости…
Слезы оставляли разводы на прыгающих строчках, руки Реджины Миллс тряслись, ручка выпала и укатилась куда-то под письменный стол, как уже было не раз. От недосыпа, алкоголя, истощения, как физического так и морального… ее тошнило от самой себя. Она ненавидела себя за беспомощность. Брюнетка встала и уверенно подошла к зеркалу. Медленно подняв глаза на своё отражение, она провела рукой по своей щеке. Еле касаясь. Взглядом следя за пальцами и вдруг с размаху дала себе же пощечину. Затем ещё одну и ещё. Щека в миг загорелась и защипала откуда-то изнутри. Кольцо оставило царапину из которой потянулась тонкая струйка крови. — Будь смелой. Смерть не так уж плоха, чем жить такой никчемной жизнью… — безумно усмехнулась Миллс своему отражению. Взгляд упал на комод, где лежала верёвка. Пальцы скользнули по узлу, захватывая в ладонь большую петлю, вторая рука потянула, проверяя готовность. Верёвка легко поддалась, скользя сквозь узел и затягиваясь. — Ты сможешь, давай же! — прошептала она сама себе и вышла с верёвкой на середину комнаты, подхватывая с собой дубовый стул и волоча его по полу. Забравшись на него, шатаясь от усталости и слабости, женщина дотянулась другим концом орудия собственной смерти до крюкА люстры и затянула его на нем. Шумно сглотнув и стерев руками слёзы с лица, которые бежали все новыми и новыми потоками, скатываясь по подбородку, Реджина надела петлю на шею, всхлипывая громче и выпуская эмоции на волю. Она просто больше не могла. Замелькали воспоминания. Безумное количество моментов, которые смешивались воедино, периодически вспыхивая яркими картинками. Из близость, разговоры, ругань... огромным клубком подсознание выпустило всё это вновь, с такой силой, будто волна цунами. Всё то, что было спрятано так глубоко в брюнетке, благодаря ее мыслям о неизбежном. Перед глазами полными слёз стоял образ Эммы, он твердил ей бороться, обещал найти… найти во чтобы то ни стало, образ того, как блондинка хватала ее за скулы и целовала в пересохшие губы, которые отдавали вином и отчаянием в аэропорту… как из обжигало горячим дыханием и шепотом, в котором было столько страсти и надежды. Столько клятв. Когда их, совсем недавно, воскресший мир, рушился словно карточный домик плохого фокусника. В этот миг она осознала, что не может предать свою любовь, так легко приняв решение — распрощавшись с жизнью. Будто беглец, что бежит по кругу, зная, что рано или поздно его поймают в клетку. Безысходность боролась с надежной в ее воспалённом разуме и вторая победила. Она вновь хотела бороться. Она вновь была той Реджиной, которую полюбила и завоевала её девочка. Её блондинка. Её Эмма Свон. — Я злой человек, я твой человек. Распахнув карие глаза, Реджина хотела скинуть с себя петлю, но стул качнулся от переизбытка эмоций и… ушёл из-под ног, с размаху грохнувшись о пол. Комнату разразил сдавленный хриплый крик отчаяния той самой женщины, которая только что была полна надежд и воинственности. Послышались торопливые шаги и дверь в комнату распахнулась, ударившись о косяк. — Реджина, нет!!!