***
Скрежет вилки по тарелке был единственным звуком в доме. Бак сидел за столом с полупустой кружкой кофе и смотрел, как Крис разрезает блинчики и гоняет кусочки по тарелке. Было уже далеко за полдень, но Бак не видел ничего плохого, в том, чтобы приготовить любимый завтрак Криса в качестве позднего обеда. На самом деле они сидели здесь почти полчаса, а он едва ли съел пару кусочков. ─ Тебе надо поесть, Крис. Хотя бы немного. ─ Я не голоден. ─ Крис, пожалуйста. Еще несколько кусочков. Кристофер разжал побелевшие костяшки пальцев на вилке, и та со звоном упала на тарелку. ─ У меня болит живот, можно я прилягу? Бак не был родителем, но когда дело касалось Кристофера, он знал, когда необходимо отстаивать свою позицию, а когда отступить. ─ Хорошо. Но пообещай, что скажешь мне, когда проголодаешься, неважно в какое время. Крис лишь молча кивнул и поднялся к себе в комнату. Бак остался сидеть за столом, глядя на блинчик в луже сиропа. Он не мог винить этого ребёнка. Бак сам ничего не ел, ведь желудок скручивало, стоило лишь подумать о еде. Тихий стук во входную дверь заставил его вынырнуть из своих мыслей в реальность. Тело начало ломить, как только он встал открыть дверь, думая, кто же это мог быть. Он заглянул в глазок и открыл, удивлённо подняв брови. На крыльце стоял Бобби, держа в руках три больших контейнера, которые стояли друг на друге. Губы были растянуты в улыбке, но в глазах виднелись боль и сострадание. ─ Бобби? Что ты здесь делаешь? ─ спросил Бак, делая шаг назад, чтобы мужчина мог зайти. ─ Какие-то новости по поводу стрелка? ─ Нет, к сожалению, пока ничего. Просто я подумал, что сейчас ты немного не в состоянии готовить, так что я принёс тебе и Крису кое-что. Сердце в груди Бака ёкнуло. Ему так повезло иметь кого-то как Бобби в своей жизни. Он знал этого мужчину меньше четырёх лет, но тот подарил ему столько заботы, доброты и любви, сколько не дарил отец за всю жизнь. ─ Ого. Спасибо, Кэп. Ты не должен был этого делать. ─ Я эм… Не мог уснуть прошлой ночью, так что наготовил кучу всего, ─ Бобби смущённо улыбнулся, передавая контейнеры. Бак поднял их на уровень глаз, чтобы рассмотреть содержимое внутри сквозь прозрачные стенки. Всё выглядело просто потрясающе. ─ Как ты тут? Как Крис? Те крупицы счастья, которые Бак испытал от ощущения заботы, моментально испарились. Плечи поникли, пальцы, державшие контейнеры, сжались. Он не мог заставить себя встретиться взглядом с Бобби. ─ Я в порядке, ─ ещё до того, как слова сорвались с губ, Бак знал, что всё это полная чушь, так же как и Бобби. Он пошёл мимо капитана на кухню, чтобы убрать еду, не отрывая глаз от голубых крышек контейнеров. ─ Всё дело в Крисе, я беспокоюсь за него. Он почти ничего не ел и даже не плакал с прошлой ночи. Я боюсь, что он закроется в себе, как сделал это после цунами и смерти матери. Бобби последовал за ним на кухню, где Бак поставил контейнеры в холодильник, потом в столовую, когда тот пошёл за тарелкой Кристофера, которая ещё стояла на столе. Бобби хотел поговорить, это было очевидно, Баку нужно было отвлечься, чем-то занять руки, чтобы избежать жалостливого взгляда. Он соскрёб почти нетронутый блинчик в мусорное ведро и положил тарелку в раковину. ─ Ты же тоже не ешь, да? Бак пожал плечами, проводя губкой по тарелке. ─ Я не голоден. ─ Бак… Когда Бобби положил руку ему на плечо, Бак почувствовал, как все выстроенные им стены идут трещинами. Перед глазами поплыло, и он медленно покачал головой, концентрируясь на намыливании тарелки. Всхлип грозился вырваться наружу, но был с силой подавлен. ─ Я в порядке. Я должен быть, ─ сказал он, смывая пену с тарелки и со своих рук. ─ Мне нужно позаботиться о Кристофере, пока его бабушка с дедушкой не оформят над ним опеку. ─ Но кто позаботится о тебе? Бак поднял глаза. Он так устал плакать. Эван вновь покачал головой, поворачиваясь к Бобби спиной, чтобы взять полотенце и вытереть руки. Он сломается, если продолжит видеть беспокойство на лице мужчины. ─ Бак, ты же знаешь, что можешь поговорить со мной. Я не буду осуждать тебя, ─ голос Бобби был таким ласковым и добрым, что у Бака защемило сердце. ─ Как у тебя дела на самом деле? ─ Я в порядке. ─ Ты не забыл, что я был там вчера? Я не в порядке, так что очень сложно поверить, что с тобой всё хорошо. Бак резко обернулся, сильно сжав кулаки. ─ Я смотрел, как мой лучший друг умирает. Как, чёрт возьми, ты думаешь, я себя чувствую? Они смотрели друг на друга в тишине несколько секунд, перед тем как Бак со стыдом отвернулся. Бобби не сказал ни слова, лишь терпеливо ждал, когда тот продолжит. ─ Я любил его, ─ прошептал Бак, но Бобби не выглядел удивлённым. ─ Хотя ты и так знал это. ─ Это сложно было не заметить, особенно после вчерашнего вечера, ─ отвечал капитан своим тихим и мягким голосом, будто если он заговорит громче, то Бак вновь сломается. Скорее всего, так бы и случилось. ─ Я должен был сказать ему, но так боялся разрушить то, что у нас было. А сейчас он мёртв. Стены рушились. Слёзы, которые он пытался сдерживать, застилали глаза. ─ Я хочу, чтобы он вернулся. Бобби тут же сгрёб его в объятия и Бак держался за него, как за спасательный круг, уткнувшись лицом в плечо. ─ Я хочу, чтобы он вернулся, ─ скулил Бак, задыхаясь от рыданий. ─ Хочу вернуть его. ─ Я знаю, ребёнок, ─ Бобби лишь крепче прижал его. ─ Я знаю.***
После ухода Бобби, остаток дня прошёл в полном молчании. По большей части Кристофер находился в своей комнате, рисовал за столом или читал, свернувшись калачиком на кровати. Бак пытался поговорить с ним, чтобы удостовериться, что Крис знал: он всегда будет рядом; но мальчик хотел побыть один. Так что большую часть времени Бак проводил, уставившись в стену и прокручивая в голове каждую секунду того вечера. Всё это на повторе крутилось у него в голове, начиная с оглушительного хлопка и заканчивая моментом, когда они увезли тело Эдди. Время для Бака шло незаметно, пока он так и продолжал сидеть на одном месте, игнорируя сообщения и звонки от друзей и Мэдди. Срыв на глазах у Бобби полностью истощил его, не было сил даже взять телефон. Был ранний вечер, когда Крис наконец выбрался из комнаты и сказал, что он немного проголодался. Несмотря на усталость, Бак вскочил на ноги, чтобы принести тарелку с едой, приготовленной Бобби. Пока всё грелось в микроволновке, голос Бобби эхом звучал в голове, умоляя его попробовать съесть хоть что-то. Он наложил себе немного. Они сидели в тишине, уставившись в свои тарелки. Бак знал, еда была изумительно вкусной, но он был не в силах попробовать её. ─ Можно я пойду в кровать? Вопрос не удивил Бака. Крис спал урывками прошлой ночью, лежать на Баке было, очевидно, неудобно. Глаза покраснели от слёз, а под ними виднелись синяки. Мальчик выглядел таким грустным, что это бы разбило сердце мужчины, если бы оно не было уже разбито. Он не мог не заметить, что Крис съел лишь половину, но Бак подумал, что это всё же лучше чем ничего. ─ Конечно, Крис. Если это то, что тебе нужно. Как только Крис поднялся, Бак схватил тарелки и отнёс их на кухню. Он услышал стук костылей позади себя, когда взял пищевую плёнку и стал заворачивать в неё остатки еды, но он не ожидал, что руки Кристофера крепко обхватят его за талию.Эван застыл, глядя на мальчика сверху вниз. ─ Спасибо, что заботишься обо мне, ─ прошептал Крис. ─ Я люблю тебя, Бак. Сердце мужчины будто немного излечилось, когда он провёл ладонью по кудрям Кристофера. ─ Я тоже люблю тебя, приятель. Я нигде не хочу находиться, кроме как здесь с тобой. На мгновение прижавшись ещё сильнее, Крис отстранился и направился в свою спальню. Бак вытер набежавшие слёзы тыльной стороной ладони, сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться, и продолжил заворачивать тарелки в плёнку, засовывая их в холодильник. Закончив, он подошёл к спальне Кристофера, дверь которой была приоткрыта. Мальчик уже лежал в кровати, укутавшись в одеяло. Скорее всего он не почистил зубы, но Бак подумал, что Эдди позволил бы ему пропустить один вечер. Бак аккуратно постучал костяшками о дверную раму и вошёл, заставляя себя улыбнуться ради Кристофера. Он наклонился, целуя Криса в лоб, натянул его одеяло до подбородка и подоткнул по бокам. ─ Я буду в гостиной, если понадоблюсь. ─ А я буду здесь, ─ уверил его Крис. Как может ребёнок, который пережил столько боли, быть таким добрым? Чем он заслужил его любовь? Бак сглотнул ком эмоций и выскользнул из комнаты, желая спокойной ночи. Когда он закрывал дверь, то оставил небольшую щель, чтобы услышать мальчика, если у того будут кошмары. Удивительно, что их не было ещё прошлой ночью, но зная мальчика, Бак подозревал, что кошмары обязательно начнутся. Он отошёл от двери, но, дойдя до спальни Эдди, снова остановился. Никто из них так и не зашёл туда за весь день. Прежде чем осознал, что он вообще творит, Бак повернул ручку. Петли скрипнули, когда дверь открылась, и он нерешительно вошёл внутрь. Воздух в комнате был холодным, каким-то спёртым, слишком разряжённым, чтобы вдохнуть полной грудью. Закатное солнце освещало вещи вокруг мягким золотистым светом. Всё выглядело так, будто Эдди недавно вышел из комнаты и скоро вернётся. Ни на что из этого Бак не мог претендовать. Он не имел права ни на одну частичку Эдди: ни на физическую, ни на эмоциональную. В каком-то смысле он чувствовал, что ему не позволено скорбеть так, как это делал он. Все относились к нему так, будто он стал вдовцом, но он даже не сказал этому мужчине, что любил его. Но, боже, как бы он хотел. Он сел на край кровати, утопая в матрасе, и смял идеально расправленное покрывало. Повинуясь неожиданному желанию, он схватил одну из подушек и прижал её к груди, зарываясь лицом в холодную ткань. Только он глубоко вдохнул, как слёзы снова потекли из глаз. Он вцепился в подушку, отчаянно желая, чтобы это был Эдди. Но это был не он, а лишь его оставшийся запах. Чем дольше он держал её, тем сильнее плакал, пока его рыдания не превратились в глухие гортанные крики. Его сердце вырвали из груди в тот момент, когда Эдди сделал свой последний вздох. Было ему позволено скорбеть так или нет, Баку было плевать, он не мог заглушить свои чувства. Когда он наконец пришёл в себя, в груди болело, а горло саднило. Бак хотел свернуться калачиком на простынях Эдди, но боялся, что потом уже не сможет прийти в себя. В последний раз он сделал глубокий вдох, наслаждаясь таким родным запахом. Подушка была мокрая от слёз, так что он аккуратно положил её обратно. Когда он встал, то расправил помятое покрывало так, как Эдди его оставил. Уже стоя в проходе, он ещё раз бегло осмотрел комнату и шагнул в коридор, прикрывая за собой дверь. Смотря вперёд расфокусированным взглядом, он шёл в гостиную на автопилоте, вновь потерявшись в воспоминаниях о последних мгновениях Эдди. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько физически и эмоционально истощённым. Тело было таким тяжёлым, будто его печаль стала свинцовым костюмом, который придётся носить всю жизнь. Тяжело вздохнув, он выключил настольную лампу и лёг на диван, прикрыв рукой глаза. ─ Как бы я хотел вернуться назад, ─ прошептал Бак в тишине и провалился в сон.***
Эван застонал, когда услышал дребезжащий звук будильника где-то рядом с головой. Не глядя, он потянулся, чтобы ударить по телефону, пока тот не замолчал. Когда мужчина наконец-то открыл глаза и сел, ему понадобилось около секунды, чтобы осознать, где он был и почему. Слёзы вновь набежали на глаза, боль в груди вернулась. На кухне автоматически включилась кофеварка, которая шипя и пыхтя начала варить кофе. Он не настраивал её вчера вечером, но решил, что это, наверное, сделала Изабель перед отъездом. Послышалось пение птицы, которая свила гнездо прямо на дереве за окном, но это только усилило злость Бака. Мир не имел права быть счастливым без Эдди Диаза. Бак услышал как скрипнула дверь и поспешно вытер слёзы, чтобы Крис не увидел их. Было нечто уютное в атмосфере дома Диазов. Тепло, окружавшее его и заполняющее сердце. Но всё исчезло. Без Эдди всё было не то. ─ Утра. Сердце Бака пропустило удар.