Растопи меня своим льдом

Чен встретил огненный ураган в янтарных глазах, сжигающий все до самых внутренностей. Он надел на лицо непроницаемую маску, благо, это было идеально отработанной привычкой. Но плавящийся лёд в собственных глазах скрыть было невозможно, и бессмысленно, если честно, пытаться ухватить острые глыбы, утопающие в лаве. - Гуань Шань, успокойся, - сказал он устало. - Ты не можешь! - вырвалось у рыжего, горько и решительно-злобно. Он стоял весь напряжённый, готовый броситься в бой, только с кем или с чем - сложный вопрос. Чен подумал, что такой огонь и решимость во взгляде он не видел ни у кого. Этот рыжий подросток, такой эмоциональный, открытый и смелый. У него кристально чистое сердце по сравнению с черной каменной глыбой, громыхавшей в собственной груди. Хэ Чену бы хотелось смыть с себя последние десять лет, представлявших из себя коктейль из льда и крови, перемолотых, взболтанных и смешанных, тогда он имел бы право взять его за руку и притянуть к себе. Но, нет, Гуань Шань, тебе это не нужно. Никому это не нужно - говорил Чен своим взглядом. И лава рядом с ним станет пеплом. Чен перевел взгляд на Тяня, стоящего позади рыжего. Он был печальным и разбитым. Тянь хоть и не слышал всего разговора, но по реакции Мо, догадался, в чем дело. Конечно, его старший брат строил из себя супергероя, как всегда "я-со-всем-справлюсь-один". Тянь так же сильно ненавидел его, как и боялся потерять. Когда-то в прошлой жизни, будучи маленьким ребёнком, он прибегал к брату в комнату и забирался ему в кровать, жаловался на кошмары и сладко засыпал на его плече. Но это было в прошлой жизни. Когда их отношения стали такими? Тянь понимал, что Чен - это вся его семья. Мать он помнил смутно, а о смерти отца не скорбел ни минуты. С Ченом же все было всегда сложно. А сейчас стало запутанно дифференциально извилисто внеебически сложно в тысячной степени. Почему именно он, малыш Мо? Вселенная решила воздать Тяню за все грехи прошлых и будущих жизней? Тянь заметил, как поменялся за секунду взгляд брата, от тающего для Шаня, до вселенски-виноватого для него. - Я вернусь, скоро, - сказал Чен, глядя на Тяня, но обращаясь к Мо. Он кивнул младшему брату, и Тянь понял этот жест без слов. Он обхватил рыжика поперёк туловища, обнимая и успокаивая. Рыжик пытался вырваться, шипя как бешеный кот. Чен вышел быстро. Промедление причинило бы только больше боли. Хуа Би закрыл металлическую дверь на несколько засовов. Он опустил глаза. - Рыжий кот, значит, - пробурчал он себе под нос, так что никто не услышал. - Ты что-нибудь понял? Что это было сейчас? - спросил Цзянь шёпотом у обнимавшего его Чженси. - Нет, я вообще ничего не понимаю, - ответил также шёпотом Чжань, - Но, кажется, Шаню плохо. Тянь почувствовал, как Мо обмяк в его руках. Он прижался носом к его огненным волосам. - Отпусти, - тихо и бесцветно сказал Шань. Тяня пробил озноб от звука его голоса. Ему пришлось сделать, то что он попросил, хотя это последнее чего хотел он сам. Мо опустился на пол, прижимая колени к груди, и уткнулся в них лицом. Он не плакал и не кричал, казалось, не дышал даже. Тяню хотелось разбить бетонную стену кулаками, или разбить свою голову о бетонную стену с диким криком. Но вместо этого он опустился на пол рядом с Мо. - Мой брат надерет им задницу, - сказал он. Шань не пошевелился, не издал никаких звуков, но Тянь интуитивно почувствовал, что пусть на сотую долю процента, но стало легче. Им обоим. *** Чен взглянул на электронные часы на своём запястье. 2:30. Он поставил таймер на 2:45. Не то чтобы он не верил в свои силы, и собирался сдаваться, когда услышит этот сигнал. Он не обманывал Хуа Би, обещая дать им время. Но... ни минутой раньше он не позволит себе умереть, а дальше - по обстоятельствам. Он добежал до двери на лестницу, приложил к электронному замку свою карту-ключ. Приоткрыв дверь, он положил карту на пол. Облегчать задачу этим ублюдкам он не планирует, и возвращаться сюда не планирует тоже. Ступив на лестницу, он закрыл за собой дверь, позволяя темноте поглотить себя. *** Драться, не думая о том, чтобы беречь силы надолго вперед, было даже приятно. Не то чтобы ему нравилось разбивать чью-то голову о свое колено, или выбрасывать здорового амбала, прокатив по подоконнику, в окно. Но в этом было нечто завораживающее и своего рода успокаивающее. Как играть на фортепьяно, зная все ноты настолько, чтобы пальцы бегали по ним сами, с закрытыми глазами. Он не слышал звуков, и действовал на одних инстинктах, доведенных почти до идеала. Почти. Он почувствовал его, но ему не хватило буквально полсекунды, чтобы с разворота выбить пистолет из чужик рук. Холодное дуло прижималось к его затылку. Чен замер. - Вот мы и встретились, Хэ. Голос был абсолютно незнакомым. - Повернись. Чен повернулся, увидел вначале дуло пистолета, затем лицо его обладателя. Голубые глаза на бледном лице, светлые волосы. Он этого человека никогда не видел, но черты лица были знакомыми. Похожие глаза смотрели с ужасом, когда он сам держал пистолет между ними. - Ты брат Линча? - спросил Чен, его голос был хоть и чуть сбившимся после драки, но спокойным. Как и взгляд. - Ты догадливый, я - Шон, - мужчина усмехнулся, позади него стояло несколько его людей, выжидающих команды, как дрессированные псы, - И я убью тебя, после того как ты скажешь где Цзянь И. - Иди на хуй, Шон, - Хэ смотрел все так же спокойно. Шону ответ не понравился и он ударил оружием по лицу Чена, так что его голова дернулась в сторону, но он не пошатнулся. Шея заныла. Чен оскалился и снова повернулся лицом. - Почему Юан Цзянь лично не явился за сыном? - спросил он. - Он мне доверяет, - сказал Шон самодовольно. - С каких пор Цзянь доверяет крысам? Вопрос Шону не понравился, он ударил снова, на этот раз тяжёлое оружие рассекло бровь, и все лицо Чена залило хлынувшей кровью. - Где он? - повторил вопрос Шон и прижал ко лбу Чена дуло пистолета. В этот момент Чен почувствовал вибрацию на своем запястье. Он улыбнулся. Глаза противника настороженно прищурились. - Ниже, - сказал Чен. Шон непонимающе нахмурился. - В переносицу. Так я застрелил Линча, - сказал Чен, глядя ледяными глазами. Шона передернуло злобой, и он опустил дуло ему между глаз. Чен прикрыл глаза. Он представил лицо Гуань Шаня, это то, что он хотел видеть перед смертью, а не злые голубые глаза своего убийцы. Он услышал выстрел. *** Шань открыл глаза и резко вскочил с кровати. За окном уже ярко светило солнце, Тянь все ещё спал, поджав колени к груди, его лицо было напряжено даже во сне, он тоже спал в одежде, даже не сняв обувь. Рыжик воспроизвел в памяти события самой длинной ночи в своей жизни. И особенно длинных её пятнадцати минут. На самом деле это были не пятнадцать минут, а полчаса, которые он просидел на полу не шелохнувшись, не чувствуя как затекло собственное тело. Наконец, он услышал, как ожила рация на поясе Би, но вместо знакомого низкого голоса звучал чужой, и радостная новость, что все хорошо и они могут выходить из своего укрытия, не казалась такой уж радостной. Он почти не помнил, как они поднимались по лестнице, помнил только, что Тянь был все время рядом, поддерживая его в прямом и переносном смысле. Хуа Би привёл их к комнате Тяня и велел оставаться там, пока он не вернётся. Шань лёг на кровать, свернувшись клубком, все внутренности скручивало и выворачивало наизнанку. Рядом лёг Цзянь и взял его за руку. - Всё будет хорошо, - сказал он. Рыжик не определённо моргнул, то ли в знак согласия, то ли протеста. И медленно тянулась очередная вечность, измеряемая земным одним часом. Сколько вечностей он уже пережил этой ночью? Когда Хуа Би открыл дверь, Тянь первым бросился к нему. Шань вскочил с кровати. - Всё в порядке, - сказал этот бритый амбал, в уголках его глаз были морщинки, хоть губами он и не улыбался. Тянь уткнулся лицом в сильное плечо и Би похлопал его по спине. Шаню захотелось расцеловать А Цю, но он лишь смотрел на него все ещё вопросительно. - Он у врача, после этого сразу совещание глав, так что это затянется на пару часов. - сказал Би. - Врача? - переспросил Шань нервно. - Ничего серьёзного. Отдохните, вам надо поспать. Цзянь, идём со мной. Цзянь и Чженси вышли с Цю. Мо повернулся к Тяню, теперь на него резко свалилась боль во всем теле и усталость, ощущения, которые тело блокировало до этого, навалились разом многотонным грузом. Тянь посмотрел на него, и до Мо только сейчас дошло осознание, что он переживал не меньше него, но при этом умудрялся поддерживать Мо, не показывая свои эмоции. Мо хотел сказать, какой же он придурок, но он просто обнял друга, прошептал на ухо: - Прости. Тянь сглотнул, затем посмотрел на лицо Мо. - Тебе надо поспать, - сказал он, видя огромные синяки под глазами. - Как и тебе, придурок, - ответил Мо человеку с ещё большими синяками под веками. Шань не собирался засыпать на самом деле, он думал только прилечь, чтобы заставить уснуть Тяня, но как только его голова коснулась подушки, моментально уснул. Теперь Шань смотрел на яркую солнечную зелень за окном и не мог поверить, что все это ему не приснилось. Он резко выбежал из комнаты, пробежал по коридору и с разбегу залетел в комнату Чена. Дыхание сбилось, когда Мо увидел его. Чен спал, лёжа на спине, его грудь мерно вздымалась ровным дыханием, правая рука даже во сне сжималась в кулак, на лице красовался огромный синяк и красные глубокие царапины, на левой брови лежали несколько аккуратных швов. Конечно, он сильно устал, поэтому уснул также в одежде. Мо хотелось броситься на него сверху, но он лишь тихо прикрыл за собой дверь и на цыпочках подошёл ближе. Мягко, стараясь не шуметь, прилёг рядом, стараясь прижаться максимально близко, но, не касаясь, так чтобы не разбудить. Он потянул руку к его лицу, но тут же одернул её, нельзя нарушать его сон. В комнате было полутемно, из-за задернутых черных штор. Мо смотрел на его лицо, а затем незаметно для себя задремал. Когда он вновь открыл глаза, света в комнате стало значительно меньше, скорее всего уже наступил вечер. Мо испугался было, что Чена уже не будет рядом, но он все еще крепко спал. Мо решил, что его сон слишком крепкий, чтобы его прервало невесомое касание, и потерся щекой о плечо, всматриваясь в расслабленный профиль. Брови Чена слегка шевельнулись, дыхание сбилось, он сглотнул и повернул шею, в полусне, коснувшись носом рыжих волос, глубоко вдохнул. - Котёнок, - протянул он тихим низким и хриплым голосом. Сердце Мо перевернулось в груди, внутри него один маленький Цзянь будто сорвался с цепи, как голодный пес. Он быстрым движением запрыгнул сверху, прижимаясь к Чену всем телом, и замер глядя ему в лицо. Тот сдвинул брови, просыпаясь только сейчас, медленно открыл глаза, фокусируясь, а затем удивленно нахмурился: - Гуань Шань? Сердце Мо снова перевернулось. Удивление на лице Чена означало, что предыдущее сладкое «котенок» было не для Шаня? - Какой еще котёнок? – Мо метал молнии. Чен вздохнул, потер рукой глаза, снова посмотрел в янтарные напротив. Затем тихо засмеялся, и Шань застыл, созерцая ямочки на щеках, растянутые в улыбке губы и ряд ровных зубов, определенно, это было красиво. Мо погладил ладонью его скулу, прикоснулся губами к уголку чужих губ, поднял янтарный взгляд. Из-под черных ресниц на него смотрели серые глаза, полные талого снега. Мо не заметил, когда улыбка исчезла, и как собственные губы скользнули за ней. Он осторожно поцеловал нижнюю губу, и приоткрыл рот, выдыхая и обжигая своим дыханием. Чен громко сглотнул, провел рукой по щеке Мо, другой ладонью по спине, забираясь под футболку. И снова заглянув в серые глаза, Мо увидел уже темный голодный и жадный огонь. Мо размазало и расплавило им в ничто. Зачем тебе оружие, если ты умеешь смотреть ТАК? – последняя мысль, пришедшая ему в голову, до ее полного отключения. Без попыток уловить переломный момент и причинно-следственные связи, Мо уже ловил горячий язык у себя во рту, неопытно стараясь принимать активное участие, но затем просто расслабился и позволил ему вести, отпустив искрящиеся разряды бессистемно протекать от головы по всему телу. Поцелуй был с горьковатым привкусом сигарет, но, несмотря на то, что Мо не любил запах и вкус табака, сейчас это его только сильнее возбуждало. Чен был в этом хорош, как и во всем, очевидно. Его язык делал вещи приятные и бесстыдные попеременно, иногда он давал волю зубам, и болезненные ощущения сменялись снова приятными. Мо чувствовал себя так, будто его уже трахнули, тем более еще пара мгновений, проведенных вот так, и он бы действительно кончил, в его трусах уже давно стало влажно и стягивало ноющей болью. Но Хэ остановился внезапно, тяжело дыша, и Мо осознал, что вообще забывал дышать все это время. Он слышал и чувствовал быстрый стук сердца за грудной клеткой под своим телом, а свой собственный уже стал беспрерывным громким гулом. Неожиданно для Мо, Чен произнес серьезно: - Слезь с меня. Мо медленно открыл глаза, тоже запоздало отмечая, что не помнил, когда их вообще закрыл. Он моргнул, послышалось ли ему, или это на самом деле. Мо посмотрел в совсем черные, опьяненные глаза, но брови Хэ поднялись выжидающе. Нет, не послышалось. - Нет, – Мо ответил нагло, затем ухмыльнулся и констатировал, то, что чувствовал слишком очевидно, - У тебя стоит. - Поэтому я и сказал с меня слезть, - Чен еще больше поднял брови, сделав свой тон еще серьезнее и даже, смея добавить туда приказные ноты. - Ха, - громко выдохнул Мо и заерзал, затем поджал ноги, до этого растянутые вдоль ног Чена, и сел сверху, победоносно улыбнулся криво. - Я тебя изнасилую, - сказал он, наклонившись и соединяя свои ладони с большими и горячими ладонями Чена, переплетая пальцы. Чен подавился выдохом и засмеялся, теперь уже в голос. - Ты такой забавный, котёнок. Мо снова растекся от мягкого и нежного, и в то же время грубовато-низкого голоса. Он прижался всем телом, и потерся вверх вниз, ощущая с удовлетворением сильное обоюдное возбуждение. - Прекрати, - Чен почти прорычал, сжав челюсть. Мо лишь повторил свое действие, добавив к нему стонущее «Хммммм». - Ты пожалеешь, - шепнул Чен, но Мо лишь опустился пониже, потерся вначале головой о его грудную клетку, как кот, затем снова всем телом снизу вверх, и заглянул с вызовом в глаза. Кровать на фоне этих глаз, сменилась потолком за долю секунды, и Мо уже лежал на спине, ощущая вес тела, вдавившего его в кровать. Смелый секунду назад Шань, оказавшись в таком положении, да ещё и с согнутыми в коленях разведеными ногами, покраснел от макушки до кончиков пальцев. Чен слегка придавил его шею одной рукой и, просунув другую под талию, притянул на себя, заставляя выгибаться и прижимается к себе сильнее. Он провел губами по шее Мо, и тот задрожал, задыхаясь и действительно жалея о своих предыдущих необдуманных действиях. У него абсолютно никакого сексуального опыта не было, Тянь не зря говорил про его девственность. Поэтому сейчас Мо реально испугался, хоть и был возбужден до предела. Он зажмурил глаза, боясь показать свой страх, после напускной бровады и просто замер, мелко подрагивая. Но тяжесть тела сверху неожиданно исчезла, Мо открыл глаза, Чен хлопнул дверью в ванную. Шань все ещё дрожал в коленях, сглатывая снова и снова, пытаясь понять, что сейчас случилось. - Нас наебали, - проснулся Цзянь И в его мозгу. - И слава богу, - ответил Чжань. - Я думал ты умер. - Лучше бы умер. - Да, ладно. Ты чуть не кончил в штаны. - Заткнись. - Он же издевается надо мной. Раздевайся. - Что? Прости, ЧТОООООО?! - Я не слышал щелчка замка ванной. - И? Блять, мне уже это не нравится. - Я слышу шум воды. - К чему ты, БЛЯТЬ, это? - Просто маленькая месть. Представь его лицо, когда ты туда зайдёшь. - Нет. НЕТ. Я туда не пойду! - Ты тоже этого хочешь. - Я боюсь. - Ты так и умрешь девственником. - С тобой я не доживу до восемнадцати, так что все окей. - Это был аргумент "за"? - Ты не прошибаем. Шань вздохнул. Он встал с кровати и скинул с себя одежду быстро, пока решимость не испарилась. Маленькая месть. Он пытался унять дрожь в коленках. Он тихо повернул ручку двери, она действительно оказалась открыта. Его сердце стучало быстро, к счастью шум воды его заглушал.