Растопи меня своим льдом

- Как ты думаешь, Би, черти в аду рыжие? Чен сидит на диване, Би протягивает ему только что заваренный растворимый кофе. На вкус гадость редкостная. - Сейчас четыре утра... - Хуа Би делает глоток горячего напитка. Хэ смотрит вопросительно. - Я уверен, если ад существует, то черти в нем выглядят как твой младший брат! Чен хмыкает. - Скорее всего. - Может, хватит так грузиться из-за рыжего? - Но это тотальный пиздец, как я влип, - Чен прикрывает глаза. - Че так убиваться? Ему же не четырнадцать лет. - Тянь, - протягивает Чен. Би вздыхает и закатывает глаза. - Ты уже двенадцать лет только и делаешь, что о Тяне беспокоишься. У тебя комплекс младшего брата. - Тянь на нем помешан, как одержимый, - отвечает Хэ, смотрит на Би. - Тянь, Тянь, Тянь. - говорит тот монотонно, - Вспомни, как ты мечтал съебаться от своего трахнутого в голову отца и остался только ради Тяня. - Я не мог его оставить. - Вся твоя жизнь вокруг Тяня вращается. Чен откидывается на спинку дивана. Да, вся его жизнь вращается вокруг Тяня. Может поэтому, именно этого рыжего подростка он хочет, и никого другого, потому что для Тяня весь свет сошёлся на этом подростке? Тут попахивает каким-то больным извращением. - Хватит себя ненавидеть, - говорит Би, внимательно за ним наблюдая. - Он меня тоже возненавидит. - Тянь и так тебя ненавидит. - Я про рыжего, - говорит Чен, поворачивается к Би, смотрит тоскливо, как будто тот его может вытащить из болота, - Если он подойдёт ещё ближе на шаг, я его не отпущу. И даже если он захочет уйти, не отпущу. А потом он меня возненавидит. Я сломаю ему жизнь. Он будет смотреть на меня своими огненными глазами, полными ненависти. - Тотальный пиздец у тебя в башке, - говорит Би, качает головой, - Я спать. Он поворачивается спиной, уже подойдя к двери спальни, оборачивается через плечо. - Если он тебя возненавидит, я его пристрелю. Идёт? Чен кривит рот в подобии улыбки. Хуа Би, по факту, наёмный работник, его подчинённый, он зарплату получает, в том числе за то, чтобы его терпеть, и по иронии, именно Би - единственный человек, который его знает, лучше кого бы то ни было, и не ненавидит. Даже любит по-своему, наверное. - Я тебя тоже люблю, Би. - Иди на хуй, Хэ, - он скрывается в комнате, забирает с собой собаку. Чен снова ложится на диван, но вряд ли сможет снова уснуть. *** Рыжик просто лежал до утра, не сомкнув глаз. Он свернулся клубком на чёрном покрывале в комнате Чена. Вчера, после ухода Чена, Тянь весь вечер паясничал, отпускал язвительные шутки, смеялся, пряча за наигранным весельем чёрные дыры в своих глазах. Он налил себе виски, сказал, что теперь взрослый, и что у него был охуенный день рождения, с зашибенными подарками. Шаню хотелось уйти, но он боялся оставить его одного. А когда, наконец, Тянь ушёл в свою комнату, рыжик пробрался сюда и, как кот, которого оставили дома одного, лежал на кровати хозяина. Он уткнулся лицом в подушку. Чен орал на него по телефону, в итоге повесил трубку. Рыжик теперь жалел, что вёл себя как ребёнок. Он совершенно не умел сдерживать эмоции. Взрослые так не поступают, взрослые держат все под контролем. Мо и контроль - это понятия противоположные, как луна и солнце. В период лунного затмения. Наверное, Цзянь его головного мозга теперь спал, потому что его мучали чувства стыда и сожаления за все действия последних суток. Когда он вспомнил свое "Давай потрахаемся, господин Хэ", то просто взвыл, обхватил голову руками и вцепился зубами в подушку. В тот момент он кипел от злости, сейчас, когда все чувства утихли, он повторял мысленно: Пиздец. Он пообещал себе впредь хотя бы попытаться держать свои огненные порывы при себе. Или перенаправить их в другое русло. Давно он не ввязывался в драки, а ведь после них он чувствовал себя спокойным, как никогда. С этой мыслью он посмотрел на часы, пора было собираться в школу. Даже если тебя чуть не убили, а потом ты чуть не потерял девственность, школу никто не отменял. Он отправился в комнату для гостей, где лежали его вещи, переоделся. В дверь постучали. - Идём, - открыв дверь, на пороге он увидел Тяня, уже одетого и со своей черной школьной сумкой через плечо. - Ещё рано, - рыжик глянул на часы, чтобы убедиться. - Прогуляемся в саду, перед тем как поедем, - ответил Тянь, его голос и взгляд не оставляли выбора, кроме как пойти с ним. Шань вышел, перекинув рюкзак через плечо. Они молча прошли по дорожке вглубь сада. На траве блестела роса, отражая лучи яркого солнца, воздух был свежим и приятным. Замечательная картина, если бы не чёрные сгустки негатива исходящие от Тяня, и его чёрные синяки под глазами. - Мне насрать. - сказал Хэ, остановившись. Рыжик тоже остановится и вскинул на него растерянный взгляд. - Мне насрать, что там у тебя с моим братом. - Ладно, - сказал рыжик, не зная чего ожидать. - Ты просто не понимаешь, - Тянь скривил рот, - Думаешь, он крутой. Взрослый. Но там внутри пустота. Ничего. Ты его не знаешь. - Может, это ты его не знаешь? - спросил рыжик, осторожно заглядывая ему в глаза, он немного боялся. - Ха. Он мой брат. Тянь достал сигареты и закурил. Мо следил за эмоциями на его лице. Их было сейчас слишком мало и это настораживало, как затишье перед взрывом. - Я не сдамся, - произнёс Тянь спустя несколько минут и глядя куда-то в небо, затем посмотрел на Мо, - Ты увидишь, что я прав. И когда так случится, я буду рядом. - Тянь, если бы твоего брата не было, это ничего бы не изменило, - сказал Мо, набравшись смелости. Он должен это сделать. Хэ сделал шаг к нему, приблизившись почти вплотную, так что Мо чувствовал его запах и ощущал его дыхание. Он дышал быстро, ноздри раздувались, как от злости, но в серых глазах её не было. Там была темнота. Мо пришлось поднять глаза из-за разницы в росте, чтобы не отводить взгляд. - Мои чувства к тебе... это бы не изменило, - сказал он решительно. Тянь застыл, затем зажмурился, будто чувствовал физическую боль. Тело Мо подсказывало отступить назад, но он этого не делал, так и стоял, наблюдая за лицом Хэ. Тянь прижался лбом к его лбу, и положил руку на его шею. Его пальцы были холодными. Затем он рывком прижался губами к губам Мо, сжимая пальцы на его шее. Мо толкнул его руками в грудь, и отшатнулся. Тянь открыл глаза, непонимающе, будто его только разбудили. - Я не могу контролировать свои чувства, как и ты! - заорал Мо ему в лицо, - Блять! Тянь прерывисто дышал. Мо сгреб ворот его футболки в кулак, дрожащей рукой. - Давай подеремся, - сказал он, замечая, что сам тяжело дышит. - Я не буду тебя бить, - сказал брюнет, разводя руки в стороны, - А ты бей, если хочешь. Раньше ведь бил, - думал Мо. Раньше все было проще. Мо вспомнил, как Тянь однажды ударил его коленом в живот, и как он чуть не выплюнул свои лёгкие. Было чертовски больно, тогда было легко его ненавидеть. Бить друг друга, выпускать свою ярость, потом глотать боль и кровь. Мо гасил свой бесконтрольный огонь в драках, а Тянь просто хотел быть рядом с ним любым способ. Пусть даже принуждая к этому силой. Мо скинул рюкзак на мокрую траву. И ударил со всей силы в живот. Тянь согнулся, задыхаясь и держась за живот руками. Чёрная сумка упала с его плеча, повиснув на сгибе локтя. Мо кольнуло чувством вины. Затем он вскипел яростью. Если подумать, то это Тянь во всем виноват, а не он. Это Тянь притащил его к себе домой, уложил с собой спать и накинулся на него, и в итоге... все пришло вот к этому. Тянь вырвал его из привычной жизни с корнем, насильно притащил в свою жизнь и в жизнь Чена тоже. - Ты будешь драться, я сказал! - заорал Мо ему в самое ухо. Тянь выпрямился, его лицо перекосило злостью, адреналин приливал к венам. Мо ударил по лицу, Тянь ударил по корпусу справа, от чего по телу растеклась успокаивающая боль, и одновременно прилив энергии. В следующую секунду пронзила боль от удара по лицу, Мо отшатнулся, вытирая кровь с разбитой нижней губы, такой знакомый металлический привкус на языке. Он ринулся вперёд, занося кулак для удара в челюсть, но Тянь поймал его с лёгкостью, выворачивая руку. Мо успел забыть, какой он сильный. Он зашипел от боли в выкрученной руке, но, на деле, боль заглушала все остальное. Мо решил что он, вероятно, мазохист, потому что, сейчас ему было намного легче, чем минуту назад. Мо тяжело дышал, Тянь резко отпустил, и он отпрыгнул в сторону, поправляя ветровку, и смотря исподлобья. Тянь быстро восстановил дыхание. Он стоял, опустив голову, волосы закрывали глаза. Мо подумал, что Тянь станет похож на Чена лет через десять, только исключительно внешне. Он бросился вперёд, но Тянь наклонился, упираясь ему в живот плечом и делая подсечку, повалил его на землю. Мо поморщился от боли в спине, Тянь навис над ним, занося кулак для удара. Мо зажмурился, напрягая все мышцы, готовясь к новой боли, одновременно боясь и желая её почувствовать. Он услышал глухой звук удара возле своего уха, ощутил капли от мокрой травы на щеке. Когда Мо открыл глаза, Тянь уже встал и повернулся спиной, поднимая свою сумку. - Хватит, - сказал он, - Поехали в школу. Мо встал, отряхивая одежду. Он был весь перепачкан землёй, травой и кровь текла из разбитой губы. - В таком виде предлагаешь идти в школу? - крикнул он в спину, подбирая свой рюкзак. Они молча зашли обратно в дом. Рыжему пришлось принять душ, в гостевой комнате он нашёл аптечку. Через минут двадцать, не сговариваясь и приведя себя в порядок, они пришли на кухню и молча поели. Затем Тянь пошёл в гостиную, сел на диван и включил телевизор. Спустя несколько минут Шань опустился рядом с ним на мягкое сиденье. Мо не нравился этот дом. Слишком много пустого пространства, слишком дорогая мебель, все стерильно чисто. Даже на диване сидеть не комфортно, не уютно. И сам рыжик тут был чужим, инородным предметом. - Прости, - сказал Хэ. - Я первый начал, - ответил Мо, смотря перед собой. - Нет, - Тянь сделал паузу, подбирая слова, тяжело было их произнести, - За все остальное прости. - Что именно остальное? - рыжик хмыкнул. - Слишком много было всего, да? - Тянь сжал руку на обивке дивана. - Забей, - бросил Мо. - Я все сам проебал, да? - он повернулся и смотрел на профиль Шаня. Рыжик молчал. По сути, так и было. Слишком сложно представить, что было бы если... Если бы Тянь не ломал его день за днём, если бы Мо не был таким взрывным. По отдельности они как-то существовали, а вместе походили на бомбу без часового механизма. Дотронешься - убьёт. Сложно определить то, что он к нему чувствовал. С Тянем всегда как на качелях. То вверх в небо, то вниз к земле - и кажется, сейчас расшибешься, а тебя снова по инерции бросает вверх. Тянь то бьёт так, что Мо готов выплюнуть лёгкие, то защищает от толпы гопников. То рвёт на нем одежду, навалившись сверху, то утешает в самый тёмный час перед рассветом. Тянь, не дождавшись ответа, повернулся и тоже уставился в экран, на котором что-то происходило, но они оба едва улавливали суть. Рыжик почти забыл о его присутствии спустя полчаса и зевнул. Его режим дня был безнадёжно сбит, а в обед нужно было ехать на работу. Он практически забыл, что у него есть работа. И что в реальности прошли всего лишь одни выходные, а не несколько вечностей. - Цзянь и Чженси наверное сейчас на уроках парятся, - сказал Тянь и ухмыльнулся. Рыжик вздрогнул, вспоминая, что он тут, рядом. - Думаешь, они больше не будут пытаться его похитить? - спросил Мо, повернув к нему голову. - Не знаю. - Кто эти они? Я слышал, как Чен говорил... - Мо запнулся, потому что Тянь поежился, затем продолжил, - Он говорил про какого-то Цзянь Юана. Цзяня И пытается похитить кто-то из его собственной семьи? - Кажется, это его отец, - Тянь пожал плечами. - Нихера себе, - Мо округлил глаза, - Ну и семейка. - Я тоже ничего толком не знаю, - продолжил Тянь, - Мне он ничего не говорит. Да я и не хочу лезть в это. Мо помолчал, на языке вертелся вопрос, который он боялся задать. Тянь мог взорваться, но Мо так сильно хотел узнать ответ, что рискнул. - Почему ты его ненавидишь? Тянь молчал, раздумывая, не то чтобы он не знал ответ, просто не хотел говорить об этом. Мо уже решил, что он ничего не скажет, и отвернулся, когда Тянь открыл рот, и тихо и медленно начал рассказывать. - Раньше я любил его. Он был для меня всем. Особенно, после смерти мамы... А потом, он начал пропадать, вначале ненадолго, возвращаясь с синяками, или мелкими травмами... Затем он исчез на две недели, вообще ни слова не сказав. И я остался один, с отцом. То были худшие две недели в моей жизни. А когда вернулся, он был совсем другим. Я увидел внутри него только пустоту, он как будто умер. Осталась только оболочка, без души и эмоций. Лучше бы вообще... не возвращался, это было бы не так страшно. А потом история с щенком... Я считал его богом, всесильным. А он оказался слабым и сломанным. Нашим родным отцом - это я только сейчас понимаю. Он сдался. Может, поэтому я так сильно его ненавижу. - Он сделал паузу, выдохнул, - Так что семейка Хэ, ни в чем Цзяням не уступает. Тянь горько улыбнулся. - Может быть, ты его до сих пор любишь? - спросил Мо, поежился, по его телу пошли мурашки и холод, после услышанного. - Нет, - Тянь сдвинул брови, сдерживая рвущуюся наружу боль прошлых лет. Мо повернулся и прижал его голову к своему плечу, обнимая и поглаживая спину. Он почувствовал мокрые и обжигающие слезы на своей одежде, и под ней на коже. *** Чен ненавидел похороны. Одно дело стрелять, вышибая людям мозги, а другое - смотреть на несчастные и убитые горем глаза вдов. Он выразил соболезнования каждой семье погибшего в этой заварухе с Цзянем Юаном. На самом деле, мальчишка - его сын - был лишь пешкой в большой войне за власть, деньги, и, наверное, принцип. Чен эту войну не развязывал, она досталась ему по наследству от собственного отца. Иногда он думал, что его отец и Юан слишком похожи, поэтому они так сильно враждовали при жизни, и продолжают враждовать даже после смерти. Большинство жён погибших смотрели на него с ненавистью. У некоторых не было сил на ненависть, и они смотрели просто разбитым взглядом. Они на это имели право. Может быть, изначально они принимали риск, на который шли их мужья, но в итоге все равно ненавидели их работу. И Чена они все, до одной, ненавидели справедливо. Когда всё, наконец, закончилось к нему подошла госпожа Цзянь. - Чен. - Миа, - он выдавил подобие улыбки, хоть это вряд ли выглядело как улыбка со стороны. - Юан просто перешёл все границы! - сказала она, помотав головой, - Я не думала, что дойдёт до такого. - Я не удивлён, - Чен повертел в руках сигарету, ему не терпелось выйти на воздух и закурить. - Когда все это кончится? - спросила она, заглядывая ему в лицо своими светло-серыми, почти прозрачными глазами. - Я думал об этом. Возможно, мы избрали не ту тактику. Она посмотрела удивлённо. - Мы всегда только защищались, может пора уже начать нападать, - сказал он глядя в сторону, все с тем же непроницаемым лицом. - Ты шутишь? - она была в шоке, - Он в Гонконге! И у него там целая армия, мы даже не знаем толком настоящего положения дел... Чен посмотрел на неё спокойным взглядом. - Но у нас большое преимущество. - Это какое же? У нас только огромное количество погибших. Это безумие, а не преимущество. - Преимущество в том, что он никогда в жизни не подумает, что мы осмелимся на это пойти. Так что да, безумие - наше преимущество. Чен посмотрел на неё, она смотрела снизу вверх ошарашенно. Затем замотала головой. - Ты спятил? - Даже если так. Ты хочешь засыпать спокойно? Или просто, хотя бы, засыпать? Она смотрела все с тем же шоком в глазах. *** Вчера был четверг, сегодня пятница, а завтра - суббота. Если бы все в жизни было подвержено такой же простой понятной предсказуемой логике. Чен сидел за столом в своём кабинете. Думал о том, что завтра самолёт в Гонконг. У него был наспех составленный план с кучей неизвестных и переменных. - Ты идиот. Кусок говна! - кричал отец в его голове. Потому что весь этот план был составлен скорее на эмоциях, чем с помощью логики. Просто Чен устал жить не своей жизнью, по крупицам превращаться в него. - Лучше быть куском говна, чем тобой. Произнёс он вслух, закрыл глаза. Он хотел, чтобы все закончилось. Неважно с чьей победой, но война закончилась. Стоило на минуту отпустить свои мысли, как они неслись к рыжему. Может быть, весь этот план был составлен, чтобы о нем не думать, чтобы беспрерывно затыкать свое изрешеченное, как пулями, сознание. Но рыжий все равно умудрялся туда пробираться. Узнай о таком отец, он бы выстрелил ему в голову, чтобы убить там рыжего. Возможно, он был бы прав. Чен взял свой телефон. - Би. - Да, босс. - Присмотри за детьми. Би замолчал на секунду. - Ты же сказал, им пока ничего не грозит. - На всякий случай. - Хочешь, чтобы я присмотрел за рыжим? Би бесполезно обманывать, он же насквозь его знает. - Да, - отвечает Чен, - Просто убедись, что он в порядке. - Мог бы так и сказать. Окей. Чен положил трубку. *** Рабочий день заканчивался через двадцать минут. Сегодня пятница, и его отпустят пораньше. Впрочем, рыжик не был особо этому рад. Он планировал провести выходные дома, никуда не ходить и ничего не делать. Приключения на пятую точку не искать. Хоть временами ему хотелось позвонить "господину Хэ". Временами - это каждые минут пять. Он заставлял себя отложить телефон и отвлечься на что-нибудь другое. К счастью, учёба и работа в этом помогали, а как пережить выходные и не натворить глупостей, он представлял смутно. Сам Чен, конечно, не звонил. Наверняка, сидел и думал что-то вроде "я слишком стар и слишком много убивал" для тебя. Мо разложил последние оставшиеся товары по полкам и пошел переодеваться, чтобы идти домой. Выйдя на улицу, он посмотрел по сторонам. Старая привычка, оценивать периметр улицы. Он заметил на парковке супермаркета черную машину. Он знал, чья это машина, слишком часто она маячила возле школы, и на ней всегда забирали Цзяня И. Что она делала здесь вечером, как раз по окончании его рабочего дня? Сердце забилось немного чаще, но он лишь отогнал от себя надуманные предположения. Ему мигнули фарами и он подошёл. Стекло опустилось, и он увидел светлые почти прозрачные глаза Хуа Би. Рыжему не нравился Хуа Би. Возможно, из-за его хмурой и устрашающей рожи, но скорее из-за зависти к его близости с Ченом. Рыжик молча смотрел вопросительно. Хуа Би кивнул ему сесть на пассажирское сидение рядом с ним. Когда он это сделал, тот осмотрел его с ног до головы, как будто впервые в жизни видел. Затем сказал: - Хочешь, отвезу тебя к Чену? Рыжик удивлённо расширил глаза. Конечно, хотел, но это было странно. Хуа Би обычно не спрашивал, просто запихивал в свою машину. По крайней мере, Цзяня. - Он тебя прислал? - спросил рыжик. - Нет. Вообще-то он меня убьёт, - сказал Би, сжав губы. Рыжик ещё больше расширил глаза от удивления. Он ничего не понимал. - Завтра он уезжает в Гонконг. - Уезжает? Зачем? - Рыжик обиженно сжал челюсть. Уезжает, а ему ничего не сказал. Ну да, кто они друг другу, чтобы о таком рассказывать. - По работе. Би посмотрел перед собой, сжимая руль автомобиля. - Ты поедешь с ним? - спросил рыжик. - Нет, - ответил Би и нахмурился. Ясно было, что ему этот факт самому жутко не нравился. - Я, конечно, лезу не в свое дело. Но у него в башке творится какой-то пиздец в последнее время, и я с этим не справляюсь. Может у тебя получится. Би смотрел в ожидании какого-то ответа. Мо со своим бардаком в голове справиться не мог, а уж что могло твориться в голове Чена, страшно было представить. Мо кивнул, смотря решительно в почти прозрачные глаза. *** Чен стоял спиной, облокотившись на свой чёрный письменный стол, смотрел в окно. Рыжик закрыл дверь и направился к нему, он точно знал, что Чен его слышит, но не оборачивается. Он обогнул стол и встал напротив. Чен даже не удивился, ничего не спросил, перевёл взгляд на него. В серых глазах догорали последние лучи закатного солнца, как угли, почти потухшие, но все ещё сохранившие крупицу огня. Чен смотрел на него спокойно и отстраненно, будто он призрак или видение из глубин его сознания. В руках он держал стакан с виски. Мо взял стакан, соприкоснувшись с холодными пальцами, и поставил его на стол. Он шагнул ближе и запрокинул голову, чтобы смотреть ему в лицо. Чен наклонил голову, прикоснулся губами к рыжим ресницам, Мо прикрыл глаза, позволяя поцеловать закрытое веко и снова слегка прихватить губами ресницы. Чен положил руку на его шею, провел пальцами за ухом, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от прикосновений. Рыжий как панацея, как лекарство от всех болезней. Его нужно выдавать строго по рецепту, и строго в ограниченных дозах. И только безнадёжно и неизлечимо больным. Но Чен не хотел бы делить его с кем-то. Пусть другие больные умрут, пусть все люди в мире умрут. Чен провел губами по его щеке, по скуле, поцеловал кончик носа. Снова веки, уголки глаз, переносицу... Не хотелось бы пропустить ничего, ни один сантиметр его лица. Когда он дошёл до губ, то провел большим пальцем по нижней, затем прижался губами к его губам, поцеловал, слегка касаясь кончика его языка. Он положил руку рыжику на талию, сжимая пальцы, и затем сползая вниз и просовывая кончики пальцев под резинку его штанов. Рыжий выдохнул, замер, затем опустил голову, утыкаясь лицом ему в грудь. - У меня...шея затекла, - шепнул он. Чена вернуло в реальность. Рыжик не был его фантазией или видением, он был настоящим из плоти и крови. Хотя Чен этот факт старался игнорировать, теперь это стало невозможным, потому что у рыжего из его фантазий шея не затекала. Он уткнулся носом ему в волосы. Рукой дёрнул вверх, положив на спину, в "безопасное" место. Другой рукой поглаживал его шею и затылок. От его волос пахло сладко, от него всегда пахло чем-то съедобным, уютным. Его хотелось съесть на завтрак, обед, ужин... - Как ты сюда попал? - спросил Чен. Рыжик мог бы съязвить, по поводу своевременности этого вопроса. Но сейчас язвить ему не хотелось, к тому же он чувствовал себя полужидкой субстанцией, его кожа горела, а сердце билось и билось, пытаясь выпрыгнуть куда подальше. - Ты уезжаешь? - спросил Мо, обвивая руками его спину и комкая ткань рубашки. - Кто тебе сказал? Рыжик промолчал, хоть он и не любил Би, но подставлять его не будет. - Когда ты вернёшься? - спросил вместо ответа Мо. - Через две недели. Скорее всего. Это «скорее всего» напрягало Мо. Что еще значило это «скорее всего»? Но Мо понимал, что спрашивать бесполезно. Придется принять все эти «скорее всего» и «крайний случай». Если он хотел быть рядом, то вариантов ему не оставалось. А он хотел быть рядом. - Почему ты не возьмешь с собой Хуа Би? – спросил Мо. Чен нахмурился и вздохнул. - Я его уволю, - сказал он, и потерся щекой о рыжую макушку. - Не уволишь, - шепнул Мо, прижимаясь к нему сильнее, слыша и ощущая ухом стук сердца. - Не уволю, - повторил Чен, обнимая его крепче.