Дженни: Ты в городе?
Ответ прилетает практически сразу. Её это и нервирует и радует одновременно. Неужто ждал? Тэхён: Только вернулся из Рима. Что-то случилось?Дженни: Ты не занят?
Тэхён: Ты хочешь поболтать или я тебе нужен? В обоих случаях: нет, я не занят.Дженни: Можешь, пожалуйста, увести меня домой? Я бы в жизни тебя не потревожила, но мне сегодня что-то особенно плохо.
Тэхён: Диктуй адрес. — Феликс, я очень неважно себя чувствую, — говорит Дженни чистую правду, наблюдая за тем, как фигура Юнги уже маячит со стороны кулис. — У меня есть список вопросов, он вот здесь, — она протягивает ему свой листок, — выручишь? — Да, а ты куда? — Сначала изучу убранство нынешней уборной, а затем отправлюсь в свои хоромы. — Ли не понимает, и Ким что-то мычит про себя про разницу в возрасте. — Я пошла блевать в туалете, а потом меня заберут. — У тебя похмелье? Боже, иногда этот мальчик бывает слишком глупым для того, кто закончил Кембридж с отличием. Она прощается с ним парой словечек, встаёт с места и как пьяная шатается, идя к выходу. Дженни держится за стенку, передвигая ногами, когда понимает, что перед ней возникает тёмная пелена. Ким хватается за стоящего у входа охранника, в попытке не упасть на пол. Последнее, что она слышит — своё имя где-то вдалеке.***
— Сейчас давление в норме, но при гипотонии я бы не рекомендовал доводить себя до такого состояния снова. Отрицательный резус фактор сам по себе представляет большую угрозу выкидыша, а в сочетании с гипотонией это двойной риск. Вы хорошо питаетесь? — Да, наверное, — уклончиво отвечает Дженни. — Даже, если я хорошо ем, то это всё равно не всегда усваивается. — Сколько раз в день? И чем? — Два-три раза, я полагаю. — Она видит внимательный взгляд Тэхёна и чувствует себя провинившейся школьницей, — в основном это крупы. Знаете, цены сейчас кусаются. Доктор недовольно хмурится. — Много спите? — Около шести часов. — Что насчёт прогулок на свежем воздухе? — Где в Сеуле свежий воздух? — пытается пошутить Ким, но натыкается на суровый взгляд врача. И сразу притупляет весёлый настрой, понимая, что тот не в настроении. — Я большую часть времени провожу за работой в офисе или на выездных мероприятиях. Мои прогулки ограничиваются походом с одного места до автобусной остановки. Теперь хмурится уже Тэхён. Он видит, как оборачивается к нему доктор со всем возможным пренебрежением, которое могло возникнуть на его лице. — Миссис Ким… — Мисс, — тут же поправляет его Дженни. — Мисс Ким, не сочтите за грубость, но я не могу не отметить, что у вас ужасный образ жизни для беременной женщины. Скудный рацион, малое количество отдыха и абсолютное игнорирование основных предписаний. Неудивительно, что у вас частая тошнота и предобморочное состояние. Если вы хотите сохранить эту беременность, то вам срочно нужно скорректировать сложившийся образ жизни. Дверь в помещение открывается и на пороге красуется Юнги. — А, мистер Мин, входите, мы как раз почти закончили разговор с вашей знакомой. Дженни не обращает внимания на обидное слово «знакомая», сосредотачиваясь на только что произнесенных словах врача. Сохранить беременность. Она до этого не осознаёт, что изнуряющий график и вечно низкое давление могут создавать какую-то ощутимую опасность для ребенка. Её пальцы накрывают живот. В платье все ещё тесно, так что Дженни мечтает поскорее поехать домой. — Спасибо, док, — говорит Тэхён, протягивая руку. Они скрепляют разговор рукопожатием, — не волнуйтесь, я лично прослежу за соблюдением предписаний. — Уж постарайтесь. Они ещё немного перебрасываются парочкой фраз, прежде чем врач удаляется к другим пациентам. На лице Юнги играет нескрываемая паника. — Что произошло? — тут же выпаливает он, запирая дверь на замок и рассматривая безуспешную попытку Дженни дотянуться до молнии сзади. — Я выхожу к репортёрам и первое, что вижу — Дженни без сознания, повисшую на одном из охранников. Зачем ты пришла, если плохо себя чувствовала? Думаешь, я бы не дал тебе эксклюзивное интервью? — Если ты не забыл, это моя работа. — Твоя главная работа — заботиться о ребенке, — важно заявляет Юнги. Мин бесцеремонно двигает другого папочку, присаживаясь рядом. — А если бы ты пострадала? — Не утрируй, всё же нормально закончилось. Обычное переутомление, — она победно подцепляет пальцами язычок застежки и скользит им вниз. — О-о-о. Дженни придерживает перед платья, потому что подходящего бюстгальтера у неё не находится. Ей становится лучше в считанные мгновения, когда тело больше не ощущает себя как в тисках. Юнги и Тэхён замирают на месте и внимательно следят за раскрепощенными действиями. — Что ты… — У меня не было нормальной одежды по такому случаю, так что пришлось нацепить это платье. Грёбаный дресс-код, — поясняет она, обрывая Мина на полуслове, — ох, это лучше, чем оргазм, советую попробовать. — Мне кажется, или в прошлый раз она была меньше? — интересуется Тэхен. — Да, она определённо выросла. — Что? — Грудь, Джейн. Неужели ты думаешь, что можешь вот так оголиться и не вынудить меня смотреть на неё? — Ким сообщает это слишком обыденно. — В конце концов, мы же как-то заделали этого малыша. Юнги резко встаёт с места и стягивает с себя пиджак, намереваясь прикрыть достоинства Дженни. Мин молчалив в таких жестах, как и прежде. Однако на Дженни теперь красуется дорогая вещица от Диор, помогая не чувствовать неловкость. — Ты нам обоим испортил обзор, знаешь? — Знаю, — чеканет Юнги. — Чтобы мы не отвлекались от основной темы. Что сказал врач? — Что Дженни большая и глупая упрямица, а ещё, что у неё пониженное артериальное давление… — Последнее не новость, — хмыкает Мин. — Что может спровоцировать выкидыш, — важно дополняет Тэхён, — спит наша принцесса, в лучшем случае, по шесть часов в день и питается хлебными крошками. — Это крупы. В некоторых из них достаточно белка. — Но недостаточно всего остального, — правильно замечает Ким. — Несмотря на это, я все же набираю массу, так что упрекать меня в голодании бессмысленно. У меня появились «ушки» на бёдрах, моя грудь стала больше и ужасно болит, когда притрагиваешься. На животе выступает жировая прослойка. — Ты же не голодаешь специально, верно? — на всякий случай уточняет Юнги, получая убийственный взгляд в ответ. — Нет, я не собираюсь лишать ребёнка нужных ему витаминов. В издательстве проблемы, задерживают зарплату. Может, только через две недели выплатят. У меня есть накопленные деньги, но я откладываю их на разные детские вещи, а сейчас живу на остатки с прошлого месяца. Мне хватает. — Погоди, так вся проблема в деньгах? — Тэхён недовольно вскидывает брови. — Ты хочешь сказать, что рядом с тобой сейчас не сидят две чёрные кредитки, у которых можно просто попросить? — Я не собираюсь быть нахлебницей. Моя проблема с зарплатой, не ваша. И могу её решить самостоятельно. У меня все распланировано, составлен рацион. В среду какой-нибудь фрукт, в пятницу я поощряю себя маленькой дешёвой сладостью. А ещё один интернет-портал искал писателей для своих статей, платят за работу немного, но, как дополнительный заработок, вполне неплохо. — Я в это не верю, — возмущается Юнги, разводя руки в стороны, — Дженни, ты ведь адекватная. Ты должна понимать, что не в твоём положении выбирать конкретный день недели, чтобы съесть что-то, что требует твой организм. У тебя по жизни сахар понижен, а ты лишаешь себя возможности его повысить. Я… — он удрученно выдыхает. — Всё, мне это надоело. Я сейчас же везу тебя домой переодеться, а затем мы едем по магазинам. — Куда? У тебя ещё одна встреча, — верно подмечает Тэхен, — и у меня собрание Корейской Ассоциации Гражданской Авиации через полчаса. Дженни, как ты смотришь на то, чтобы заказать для тебя еду на дом? — Встречу с фотографами можно перенести на потом, — отмахивается Юнги, пряча руки в карманы. Он видит, как лицо Дженни выражает недовольство, — это не просьба. Отказа я не приму. Не хочу знать, что ты, беременная, ночью смотришь на пустой холодильник, вспоминая, какой авокадо на вкус. — Ну за это можешь не беспокоиться, холодильник все равно отключён, — равнодушно пожимая плечами, осведомляет Ким, наблюдая за непередаваемой реакцией Мина. Он едва за сердце не хватается. — Знаете, какое дорогое электричество? А сколько потребляет холодильник? Это значительная экономия. — А ты и впрямь всё продумала, — тепло улыбнувшись, оповещает Тэхён, которому эта ситуация нравится не больше, чем Юнги. Однако он старается быть более понимающим и снисходительным. — Так уж и быть. Езжайте, дети мои. Но тогда с меня вечером ужин. — Свалились же вы на мою голову, — произносит Дженни и театрально закатывает глаза. На самом деле, она готова расплакаться от невероятной заботы, проявляемой со стороны этих двух замечательных парней. Просто хорошо держится. Гормоны, думает Дженни, сильнее кутаясь в пиджак Юнги, это всё гормоны.