Море манит дураков

Конец недели было сложно ждать, когда тебе известно, что твой близкий человек подготовил сюрприз. Что-то даже подсказывало, что сюрприз должен оказаться наиболее приятным. Чем ближе подбирался срок, тем сильнее задумывалась Лемми — и о том, что же хотел ей показать дедушка Шалай, и о делах насущных в принципе. — Луффи-кун, ты сможешь передать остальным, что я буду сильно по ним скучать? — спросила я тогда, когда Икабод грузил наши немногочисленные пожитки и помогал Шайн передвигать ногами. В битве при Маринфорде её сильно ранили в ногу, хотя моя сестра всё силилась сделать вид, что ничуть не больно, что может хоть марафон пробежать, не вспотев ни на секунду. — Усоппу, кстати, передай, что при встрече расцелую во все незагорелые места за тот пистолет — обидно, что просрала его там, в бою, но эти фигни, которые Усопп присобачил к пистолету, просто мне жизнь спасли! — Конечно, без вопросов! Кстати, когда думаешь вернуться? А вот на этот вопрос я не хотела отвечать, и было ясно почему. Лишь один ответ на него имелся, при нынешних-то событиях. Навряд ли я вернусь в море в принципе, когда я и мои два дозорно-луковых горя захватим родителей из Логтауна и поплывём к Батерилле. — Не знаю. — И чёрт морской его знает, почему вру… Луффи ли, себе ли. — Если вернусь — закатим пирушку, на которой ты сможешь отъестся мясом на все сто двадцать процентов! — Ловлю на слове! — Луффи хлопнул меня по плечу и улыбнулся, а мне мерзко от самой себя стало. Одно радует — отвлёкся хоть немного от всего того, что произошло тут. Я и рада, но вот вижу Икабода, который кидает в нашу сторону укорительные взгляды, вижу Шайн, уставшую и очень бледную, которой лишь бы что — домой, к маме. Всё же она пока не готова к работе в Дозоре… — Сестра, всё в порядке? — Если уж Шайн беспокоится за Лемми, то что-то выдавало женщину с головой. Младшая сестра всегда была проницательной, да и та самая привычка занимать пальцы чем-то вроде шитья и перебиранием мелкие предметы говорила многое. — А? Да-да, всё в норме, Шайн… Как твои тренировки? — Младшая сестра была обладателем точёной фигурки, но при этом крепких рук, которыми она легко могла поднимать тяжести. Любимым оружием была сабля, и именно с ней чаще всего Шайн практиковалась. Болотного цвета волосы, которые раньше девушка связывала в косу на манер старшей сестры, теперь были обрезаны чуть выше плеч. Большие глаза такого же тёмно-синего оттенка, что и у Лемми. Вроде бы они были похожи, но на деле оказывались разными. — Брось врать, у тебя всё на лице написано, — фыркнула недовольно Шайн, откидывая саблю в сторону, на зелёную траву. — Ты всё чаще и чаще выпадаешь из реальности! — Бывает такое — старею раньше времени! Вот видишь, у меня уже седина пошла по вискам! — Лемми в шутку дёрнула прядь волос, идущую от левого виска. Впрочем, пара серебряных волосков, сливающихся друг с другом в тонкую, но заметную белёсую прядку, конкретно выбивалась из тёмно-болотного цвета шевелюры. — Ей Богу, вот смотри, чтобы папочка не узнал, что ты снова так засиживаешься, — вздохнула Шайн. — Это ведь всё из-за моря? Я ведь правду говорю? — Это… — Даже не пытайся обмануть меня! Вижу же, что ты расстроена — я ведь угадала, что это море? Вздохнув и покачав головой, Лемми буркнула едва слышное «да» — врать сестре, которая на раз может раскусить любого лгуна, не стоит. — Ну и что будешь делать с этим теперь? Ты же знаешь, что в море тебе нельзя теперь! — Шайн уселась рядом с сестрой на широкий пенёк от старого дерева и сложила руки на груди, хотя потом убрала их с футболки — за время одиночной тренировки в виде фехтования с кустовидными противниками девушка успела вспотеть. — Знаю я, знаю! И я жуть как не хочу подводить остальных… Только вот смогу ли жить спокойной жизнью, когда проходила под несколькими «роджерами», проплыла половину мира в поисках дедушки, нашла небольшое, но сокровище?.. — Серебро не стоит называть сокровищем — ты сама говорила, что его было мало! — Да будто я про одни только деньги говорю… — Кармашек, идём есть! Ужин готов! — крикнула Нами Лемми, сидевшей в «вороньем гнезде». Иногда это клёвое место удавалось отжать у Зоро — тот и на палубе спокойно мог потренироваться в тягании штанг разных возможных и не очень габаритов, а вот у Лемми глаз зоркий, и, если что увидит — быстро и громко крикнет остальным. Лемми в предвкушении вкуснейшего ужина ухмыльнулась, облизывая губы, и по канату за пару секунд спустилась на палубу к навигатору экипажа, после чего проследовала за ней в столовую. По большей степени все уже приступили к еде, хотя Санджи всё пытался удержать Луффи от подготовленной для девушки порции еды — сегодня капитан Соломенной шляпы нацелился на тарелку Лемми. Надо поторопиться, очень надо! — Лемми-тян! Лемми-тян, садись поскорее, с пылу, с жару! — чуть ли не с щенячьим восторгом и манерами истинного джентльмена отодвинул стул от стола кок, приглашая сесть Фуллбэг за стол между Луффи и Усоппом. Девушка кивнула в благодарность и уселась, хватаясь за вилку. Луффи, поняв, что больше еды ему не перепадёт, по-ребячьи надул щёки, совсем немного нахмурившись. Все же понимают, что Луффи не умеет обижаться на такие пустяки, даже будучи малым ребёнком в душе? — Санджи-сан, готова преклоняться перед твоей готовкой сто лет, это безумно вкусно! — с надувшимися от еды щеками заявила Лемми, когда во рту почти не осталось места для вкуснейшего картофельного пюре на сливках и отбивных из лучшей свинины. Кок зарделся и чуть ли не ножкой зашаркал в смущении и радости от похвалы «прекрасной и симпатичной девушки», на что добрая половина экипажа расхохоталась — кровью истекать не стал, и уже это радует! — Что увидела мисс Акробат, пока была наверху? — спросила Робин. Она имела странную привычку называть всех по «должностям», хотя Лемми, вообще-то, совершенно случайно попала на корабль и стала, грубо говоря, разнорабочим, а не человеком-цирком. Впрочем, едва ли можно обвинять в лёгкой чудаковатости одного из члена экипажа Соломенной шляпы — Робин хотя бы не фонтанировала кровью, не спала по половине суток напролёт, не дурачилась и не дубасила добрую половину товарищей из-за потраченных денег. — На северо-западе остров, — после мощного глотка заявила Фуллбэг, игнорируя не очень приятное прозвище, сильно напоминавшее о Биг Топе, — если подует ветер в его сторону, то за два часа можно добраться без усилий. Судя по тому, что я увидела — населённый, там огни по берегам, а ещё маяк. — Тогда на ночь встанем на якорь, а утром поплывём туда — нам надо пополнить запасы, заодно передохнём от моря пару дней, — с улыбкой заявила Нами. На фоне Санджи начал распевать дифирамбы рассудительности рыжего штурмана, на что всё же пару тычков под бок получил — Зоро снова начал кидаться обидными словами в сторону повара, а блондин… Санджи снова начал качать права и обзывать мечника «головой-травой» и «мхом подзаборным». Лемми же думала о том, насколько сильно они задержатся на острове — от моря не устала только она, но не плавать же ей на плоту в одиночку, пялясь на небо и море, ожидая внезапного появления морского короля. На Гранд Лайн их полным-полно. От одного из пиратов многочисленной (и весьма слабой) шайки Фокси мельком Лемми услышала про лягушку, плавающую брасом… — Я понимаю тебя, Ики тоже понимает, дедушка понимает, — даже мама наверняка знает об этом! — но папочка не пустит тебя никуда! — Ты говоришь то, что я и так знаю, Шайн, — фыркнула с едва заметным недовольством Лемми. — Мне не надо напоминать об этом каждую секунду. — Как знаешь, — устало пожав плечами, ответила Шайн, после чего замолкла и задрала голову к небу — сегодня оно особенно яркое, ясное. Лемми встала с пенька и побрела домой — опушка, где Лемми и Шайн находились, располагалась недалеко от него. Отец работал в городе, мать — помогала ему, потому дома оставались лишь Икабод да дедушка Шалай. Средний брат торчал на заднем дворе и что-то мастерил или разбирал (иногда сложно было отличить одно от другого), а Шалай дремал в гамаке, висевшем между двумя старыми крепкими деревьями. Женщина же решила прилечь на траву чуть поодаль, тоже под дерево. В тишине и думается проще, хотя мысли обо всём и ни о чём в итоге сморили её до беспокойного сна. Я стою, вцепившись в борт Мэри так, словно я тонула в первый раз после того, как съела дьявольский плод. Глаза жгло от дыма, нос щипало от газа, а вокруг всё взрывалось и горело. Усопп вызвал Луффи на поединок за корабль, и, чёрт бы побрал их всех, оно того не стоило. Чоппер порывался рвануть туда, вперёд, но его останавливали то Санджи, то Зоро — оба были солидарны в мысли, что, вмешайся кто-то посторонний в бой и окажи помощь, то Усоппа это разбило бы больше, чем проигрыш в пользу Луффи. А проигрыш тут был очевиден, как бы я ни верила в своего лучшего друга. Прогремел последний взрыв, но и он не положил конец бою — это сделал кулак моего капитана в соломенной шляпе, что безжизненно болталась на верёвочке вокруг шеи. Усопп лежал на каменистой земле скрючившись. Нельзя на это было смотреть без слёз, и как Нами ещё держалась, хоть и еле-еле — один Бог только знает. Чоппер усердно тёр копытцами большие круглые глаза, а я и моргнуть не могла, всё боялась, что закрою на миг глаза — а это был последний вдох или выдох, и друга-то у меня больше не будет. — Лемми, ты куда? — спросила хриплым голосом Нами — не помню, чтобы её хотя бы раз так доводила ситуация до слёз, и мне самой хотелось взвыть. Вместо этого я залезла на борт с ногами и спрыгнула на землю. В ногах стало чуть больно, но едва ли это меня беспокоило — впереди на коленях стоял Луффи, уже потихоньку пытавшийся встать. Он тоже мой друг, хотя я считала его неправым. — Луффи-кун, тебе бы до Чоппера-нии дойти, — выдохнула судорожно я, помогая тому встать на две ноги твёрже, чем он сейчас шатался на подгибающихся коленках. — Можешь делать с Мэри что хочешь, — твёрдо и даже как-то спокойно заявил Луффи, не обращая внимания на меня — фраза была направлена Усоппу. После капитан повернулся и легко вырвал свою руку из моих пальцев, чтобы затем надвинуть полы соломенной шляпы на глаза. — Мы отправимся в море на другом корабле. Чоппер зарыдал в голос. Нами закрыла лицо ладонью — не то спрятать этот ужас от себя, не то спрятаться самой. Оленёнок всё равно вырвался из хватки Санджи, который даже руку к зубам его приставил, чтобы тот замолчал и выслушал кока, и побежал к Усоппу. Я же помогала Луффи дойти до корабля. «Мэри-Мэри, неужто конец всему?» — хотела спросить я, глядя на «воронье гнездо». Подранные паруса с выцветшим на солнце спущены, мачта на соплях и божьем слове держится, канаты спутаны между собой чуть ли не до неразвязываемых узлов. — Взбирайся, будем собирать пожитки, — фыркнул Зоро. Казалось, что на него вся эта херня вовсе не повлияла, и всё же по глазам было видно — волновался за друзей и он. Я покачала головой. — Нет, Зоро-сан. Я не могу уйти и оставить его, — проговорила я, качнув головой в сторону лежавшего Усоппа. Он не двигался, зато Чоппер разрывался между желанием оказать помощь другу и пониманием, что Санджи прав. Но, сука, чёрт бы его и всех остальных побрал, нет, он не был прав! — Делай, что считаешь нужным. — Я не ожидала, что скажет это именно Луффи. Капитан, который за друзей, за свою команду, за свою семью горой всегда был готов встать. И ему было всё равно?.. Я вижу, что по лицу его катятся слёзы. Зоро пытался сказать что-то, чтобы вправить мозги Луффи, но едва ли я поняла, что именно мечник проговорил. Я же направилась обратно к Усоппу на негнущихся ногах, царапая о прибрежный камень ноги. Лицо моего лучшего друга было залито кровью и слезами, и я не выдержала этого вида, дав слабину. Солнце заходит за горизонт, придавая золотисто-оранжевый оттенок небу. Скоро домой должны были вернуться родители трёх отпрысков Фуллбэг, но время для оставшихся дома обитателей замерло — Икабод всё так же возился с чайником, Шалай спал, Шайни махала саблей как ненормальная, а Лемми спала, беспокойно ворочаясь то туда, то сюда. — Кэп! Блять… — ворчала, сплёвывая холодную горькую от морской соли воду, Лемми, попутно развязывая узел каната, которым привязала себя к мачте, чтобы самой в море не пропасть с концами. Багги пытался откашляться — он едва не потонул в море, когда его с мачты смахнуло за борт. — Куда ты полез, идиота кусок! Я бы сама паруса смотала — не успей я вас вытащить, то потонули бы к хуям! — Сама дура! — захрипел капитан. Горло першило и резало, но мужчина всё равно не растерял привычки орать и визжать каждый блядский раз, когда был зол, недоволен, когда не мог дотянуться всего ничего до желаемого. Весь грим размыло к чёртовой матери, и теперь Лемми, даже в сумраке бушующего штора, в буре ледяных брызг могла увидеть настоящее лицо капитана. Не то что бы оно вызывало щенячий восторг, нисколько, но… — Кэп, постарайтесь больше за борт не падать, пожалуйста! На утро, когда шторм закончился (причём без существенных потерь — только пару бочек с ромом выкинуло всё же в самом начале бури), Лемми увидела почти весь экипаж (ну, кроме Багги, храпевшего у себя после изнурительной ночи) сидел перед ней в земном поклоне. Птицы продолжают кричать вдалеке, даже когда солнце почти село. Небо становилось из золотовато-оранжевого сиреневым. По палубе прошёлся звонкий звук — перчатка Багги оставила на щеке Лемми ярко-пунцовый след. Глаза девушки заблестели, но не было ясно — то ли слёзы, то ли полуденное солнце, то ли пламя злобы и ненависти это было. — Я зря согласился взять тебя на корабль — такая соплячка вроде тебя ни белли не стоит! — кричал клоун-капитан. Лемми и возразить никак не могла, не имея возможности найти и слова, чтобы парировать нападки начальника. В голове белела пустота, хотя на мгновение казалось, что это была тьма, всепоглощающая и не прощающая. — Ненавижу вас, капитан! — всё же воскликнула девушка, дотронувшись кончиками пальцев до отпечатка мужской ладони. Голова гудит от удара — её откинуло к пушке, о которую затылком и стукнулась. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Лемми хочет проснуться, очень хочет, но почему-то дрёма затягивается до неадекватного. — Эй, Усопп. — Только к нему из всего экипажа Лемми обращается без суффиксов вроде «сан» или «нии». — Ай! — Усопп перепугался, когда раздался голос девушки за спиной. Парень сидел на носовой фигуре, пока Луффи торчал возле Санджи, подъедая готовящийся ужин. — Блин, ну вот нельзя так пугать, нельзя! Откуда у тебя такая отвратительная привычка подходить сзади? Даже Робин так не пугала поначалу… — Вообще-то я тут с подарком — а ты возмущаешься! — Лемми возмущённо хмыкнула, после чего хлопнула в ладоши — их тут же разомкнуло, когда между ними появилась коробка. Пришлось перехватить её поудобнее, чтобы не уронить набор инструментов и красок на палубу и не поломать всё нафиг. — Я подумала, что тебе это может понравиться, но я не буду против, если ты будешь иногда разрешать мне пользоваться этим барахлом… Глаза Усоппа округлились ещё больше, чем уже. — И ведь знала же, что я потерял свои инструменты! — с досадой и всё же заметной радостью воскликнул стрелок-изобретатель и по совместительству мастер саботажа (внутри собственной команды, правда). — Спасибо большое! Сколько это всё стоило? Я просто не могу понять, сколько денег ты на этот набор угробила! — Скажем так: я воспользовалась лучшим своим талантом, чтобы добыть для тебя клёвую штуку с кучей других клёвых штук внутри! — с гордостью заявила, чуть ли не пяткой в грудь стукнув, девушка. — А-а-а, ты своровала?.. — Ага! Лемми всё же проснулась, когда её начал покачивать за плечо дедушка Шалай. «Идём, пора узнать, что же я тебе приготовил», — сказал тихонько дедушка. На улице уже давно ночь.