Часть 6.1
Эда уже неделю работала в офисе «ArtLife», и к ней даже все привыкли. Лейла каждое утро искренне улыбалась ей, Пырыл пыталась помочь, а Энгин постоянно подбадривал. Надо правда сказать, что Селин была не в восторге от присутствия брюнетки в кабинете своего жениха. Ревность? Нет. Она отлично знала, что Серкан не из тех, кто ведётся на на милое личико и поэтому не очень переживала. Ее, скорее, раздражал тот факт, что Эду Болат сразу пустил в святую святых – свой кабинет, помогал ей, вносил правки в чертежи и даже давал советы. Все это очень раздражало и даже выводило из себя, отчего блондинка просто не переносила нового ландшафтного дизайнера. Однако пыталась это всячески скрыть, не очень умело. POV SERKAN Каждый день она приходила в офис и раскрывалась с какой-то другой стороны. Иногда была маленьким ребёнком, способным радоваться мелочам, иногда — холодной и отталкивающей госпожой, заставляющий опустить глаза и покраснеть от одного взгляда, иногда — сдержанной и воспитанной леди, поражающей своим постоянным спокойствием. В общем, я так и не понял, кто такая Эда и какое у неё на самом деле лицо. Но это, наверное, и привлекало. Я постоянно давал ей советы, пытался помочь, исправить, лишь бы постоять рядом и узнать ее получше. Часто мне казалось, что она просто глубоко несчастный человек, меняющий маски ежедневно и не показывающий своё истинное лицо никому. Была только середина рабочего дня, а она уже начала собирать вещи: сложила ноутбук в небольшой рюкзачок и взяла в руки огромную папку с чертежами. — Серкан, – Эда попыталась привлечь мое внимание, но это было лишним, потому что я и так тайно наблюдал за ней. — У меня очень болит голова, можно я, пожалуйста, уйду пораньше? — смотрит на меня своими огромными глазами, которые за неделю стали слабостью. — Да, конечно, — я даже не отсчитаю ее за такое. — Только ты, кажется, свои инструменты забыла. Они так и лежат на столе, — указываю рукой куда-то в даль, потому что знаю, что прав. — Спасибо, — она начинает мягко, даже как-то по-наивному улыбаться, и я таю окончательно. — Сейчас возьму. — Не нужно, я подам, — вскакиваю со стула как мальчишка и бегу к ее месту, чтоб помочь. — Вот, держи, — резко выдыхая, подаю небольшой набор, без которого ни один архитектор и дизайнер не сможет выполнить свою работу. — Огромное спасибо, — брюнетка забирает у меня чехол, но роняет абсолютно все, когда пытается забросить его в рюкзак. — Я очень неуклюжая, извиняюсь, — присаживается на корточки и начинает собирать вещи, я же, быстро сообразив, что произошло, тоже пытаюсь помочь. — Прости, со мной всегда так, — она нервничает и тараторит, из-за чего не может ничего поделать со всем происходящим. Вещи вываливаются из рук, а сама она начинает ещё и учащенно дышать. Не понимаю, из-за чего, все ведь хорошо, это вещи да и только. — Успокойся, — беру ее за плечи и начинаю смотреть прямо в глаза, медленно считая до десяти, и это вроде бы помогает. Затем, пока она, обескураженная, смотрит в одну точку, начинаю собирать вещи с пола. Таблетки — где-то я такие уже видел, но вспомнить не могу, впрочем, это и не нужно, быстро засовываю в рюкзак. Туда же летит и зловещий набор с инструментами, и расческа, и жвачка, и даже какая-то косметика. На полу остаётся только пачка сигарет, которую я тоже пихаю в рюкзак после недолгих раздумий. Мне казалось, она тогда шутила на балконе, чтоб казаться более властной, но нет. Теперь аккуратно поднимаю за руки Эду, вручаю ей вещи и папку. Когда передаю рюкзак ей, замечаю, что в меру свободный рукав кофты поднялся. Но внимание мое, конечно, привлекло не это. На запястьях и чуть выше я отчетливо видел синяки, притом огромные. Брюнетка же, заметив мои расширяющиеся от удивления глаза, быстро натягивает рукава аж до ладоней, и, всхлипывая, благодарит. — Спасибо большое, — быстро убегает, не сказав больше не слова, а я начинаю анализировать ситуацию. Сначала пытаюсь отогнать от себя плохие мысли, но потом вспоминаю, что за все время нашего знакомства она не надела ни одно платье, ни один свитер с коротким рукавом или без него. Было много коротких юбок, шорт, но верхняя часть тела всегда была закрыта от и до. Неужели он ее бьет? Нет, не поверю. Сеймен — хороший человек, он сдержанный и спокойный, а бить жену — это за гранью. И всё-таки, не просто же так загадочная брюнетка его ненавидит всей душой, даже не скрывая.Часть 6.2
Она лежит на кровати и обдумывает все, происходящее в ее жизни, расстраивается, делает глоток из стоящего рядом бокала, усмехается, плачет. У неё, определенно, началась истерика. Это становится ясно, когда она сворачивается комочком, аккуратно укладываясь на бок, и рыдает, кричит, бьет небольшим кулачком по постели. Flashback — Эда, дорогая, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — Сеймен подходит к дивану и садится рядом с женой, целуя ее в оголенное плечо. — Что я снова не так сделала? — она отвечает резко, с отвращением, отодвигаясь дальше и параллельно натягивая на себя халат. — Все отлично. Но у нас в семье есть одна проблема, — мужчина за руку притягивает ее к себе, выдыхая из-за раздражения. — Очень большая проблема. — Во-первых, у нас нет семьи. Во-вторых, единственная наша совместная проблема заключается в тебе и в том, что ты не даёшь мне развод, — брюнетка вновь откидывает с себя его руку, уворачиваясь от поцелуев, чтоб не чувствовать отвращение так сильно. — Эда, хватит уже мучить нас обоих! — он переходит на крик, стараясь выглядеть более убедительным, но это не помогает. — Ты моя жена, прими этот факт наконец. — Сеймен, — она ухмыляется, но после решает продолжить бессмысленный разговор. — Ты же знаешь, почему я вышла за тебя замуж, так чего ещё хочешь. — Мне нужен ребёнок, — мужчина снова садится рядом, поворачивая ее лицом к себе. — Ты родишь мне сына, — говорит, словно обезумел, отчего девушке становится в очередной раз страшновато. — Я тебе никогда никого не рожу, — она резко вырывается, но старается сохранять спокойствие. — Ты же чудовище. — Что, — принц запинается от неожиданности, но опомнившись, уточняет вопрос. — Что ты сейчас сказала? Повтори! — Я сказала, что ты чудовище, что я не буду рожать от тебя и что я ненавижу тебя всем сердцем, — последняя грань пройдена, истериков началась, и это уже не изменить. — Дрянь! — звонкая пощечина, и она уже лежит на диване, прикрывая покрасневшую часть лица холодной рукой. — Будет так, как я сказал, даже не пытайся показывать свой характер! End of flashback Из собственных воспоминаний ее вывел звонок в дверь, означавший, что пришло время новых мучений. Брюнетка неохотно плетётся в прихожую, даже не пытаясь привести себя в порядок, но при этом не забывает прихватить бокал с вином, которого в нем, к слову, очень мало. Раздражать мужа стало своего рода привычкой, единственной возможностью попротестовать, выразить своё мнение, свою позицию. — Ужин в холодильнике, а ко мне даже не подходи, — девушка произносит эти слова сразу, как открывает дверь, после чего разворачивается и уходит. — Кстати, у тебя ведь есть ключи, зачем звонить. В ответ лишь робкое покашливание, которое вовсе не характерно для громкого и грозного Сеймена. — Ты, наверное, хочешь извиниться за вчерашнее, – раздраженно говорит девушка, пытаясь сдержаться и не закричать от обиды. — Не стоит, это ведь порочный круг, — она оборачивается и намеренно делает огромный глоток, прикрывая глаза. — Прошу прошения, — мужчина начинает извиняться, но резко замолкает, когда его собеседница поворачивается лицом. — Меня, вероятно, приняли за другого человека, — прячет глаза, но это уже бессмысленно. — Что? — она шмыгает носом и начинает потирать глаза маленькими кулачками, когда понимает, кто перед ней стоит. — Ты что здесь делаешь, — голос дрожит, а руки трясутся так, что опустошенный бокал падает и разбивается в дребезги. — Ты забыла телефон у Лейлы. Она хотела отправить с курьером, но я все равно ехал в эту сторону и решил завезти, — старается уверенно говорить, но выходит плохо, более того, не получается ещё и не рассматривать ее. «Такое хрупкое и маленькое тело. Тонкие руки, на которых просто не осталось живого места. Аккуратная грудь в синяках, чуть ли не кровоточащих. На ключицах раны почти зажили, остались лишь желтые огромные следы. Даже прекрасное лицо изувечено: на губе запеклась кровь, чуть ниже правого глаза — синяки, левого — царапины. Но самое страшное — шея, на которой сплошные следы от пяти пальцев в виде бордовых синяков. Черт, неужели он ее еще и душит?» — В одежде я красивее, да? — она усмехается, когда из глаз начинают течь слёзы, и прикрывает себя руками. — Без синяков, думаю, красивее, — это все, что Серкан может из себя выдавить в данный момент. Он находится в замешательстве, и с этим ничего не поделаешь. С одной стороны, это не его дело, не его семья и, конечно, не его жена. С другой, чувство вины и долга. Кто он, если ничего не сделает? — Может быть, — брюнетка тянется рукой за телефоном, параллельно смахивая с лица слёзы. — Сделай вид, что ничего не было, что ты ничего не видел. Пожалуйста. — Это отвратительно, — он играет желваками, пока думает. — Не знаю, получится ли. — Это, — девушка указывает на своё тело руками, всхлипывая, а после продолжает, — не твоё дело. Уходи. — Кем я буду, если просто уйду? Это неправильно, невозможно. Нельзя знать, что женщину бьют, и не постараться что-то сделать. — мужчина переходит на крик и подходит ближе, чтобы рассмотреть весь ужас детальнее. — Сеймен вернётся скоро, — она закусывает губу, нервно вздыхая. — Тебе пора, правда. Завтра, все завтра.