Часть 1
13 января 2021 г. в 02:40
Началось все постепенно, но Тэмин, в отличие от остальных, гораздо раньше стал замечать мелочи. Вроде бы ничего не значащий вопрос в пустоту: «О чем только девушки думают?», сказанный Джонгом себе под нос как-то в гримерке. Вроде бы обычная страница с меню уютного ресторана, открытая в забытом на стуле телефоне. Вроде бы Джонг ходит такой же, как обычно, но иногда смотрит задумчиво вдаль. Тэмин осторожно выспрашивал у Онью, известно ли ему что-нибудь, но лидер поднимал брови и улыбался: «Тебе-то что, на работу это не влияет». Младший кивал и бубнил про простое любопытство.
А потом Джонг стал пропадать вечерами, то раз в неделю, то дважды. И возвращался в их комнату поздно ночью. И когда Тэмин все-таки собрался с силами, решил дождаться и не ложиться, увидел ее — эту улыбку. Искреннюю и теплую, какую Джонг даже фанатам не всегда дарил. Настоящую. И она была не для Тэмина. «Хен, ты влюбился?» — голос предательски поскрипывал, будто в горло насыпали песка. Почему-то слезы не просились наружу, а сидели глубоко внутри, в грудине. И копились. Джонг закусил губу и мечтательно посмотрел на донсэна: «Она невероятная…» Тэмину захотелось хоть на секунду задержать это выражение на лице Джонга и прежде, чем сам понял, какую яму себе роет, он попросил: «Расскажи». И Джонхен заговорил.
Он говорил долго, рассказывал, как впервые ее заметил, про лицо и выражение глаз, когда она улыбается и когда серьезна. Про то, как впервые коснулся волос и чуть не набросился с поцелуями прямо там, в вип-кабинке ресторана. Про то, как она долго слушает, а может просто сидеть молча и держать за руку — и больше ничего и не нужно. Про то, как хочется писать без остановки, и проходит это желание, только когда она рядом, потому что там уже не до бумаги и чернил, и даже стихи кажутся лишними. Тэмин впитывал чужое счастье как губка и только поощрительно кивал, когда хен пытался подобрать слова. Просто лицо Джонга было таким… Тэмин не посмел бы коснуться его, даже появись возможность. Потому что святые вещи трогать нельзя, он чувствовал это инстинктивно. Они проговорили до рассвета, Джонг тихо смеялся над вопросами, которые казались старшему наивными (а на деле Тэмин готов был спрашивать любую чушь, лишь бы разговор не заканчивался). Джонхен заснул прямо так, валяясь на кровати Тэмина, поджимая под себя подушку и мечтательно глядя в окно. Младший не спал, разглядывая подрагивающие ресницы и губы хена. Его прежняя жизнь была кончена, он осознавал это с болезненной четкостью.
А потом Тэмин с мазохистским удовольствием расспрашивал дальше. Из недели в неделю он узнавал все больше. В какие рестораны они ходят (и названия теперь он знал наизусть, как и перечень меню, тайком от Джонга заказывая себе что-нибудь на вынос). Какие фильмы смотрят вместе (он пересматривал их следом на своем ноутбуке; ей, почему-то, нравились ужастики, как и Тэ). Какую музыку слушают (она плохо в ней разбиралась, но слушала все, что бы Джонг ей ни поставил, и честно говорила свои впечатления), куда еще ходят (и вдруг выяснилось, что актрисе не нравится ходить в театр, слишком от него устала по работе).
Их быстро разоблачили журналисты, и агентства даже не потрудились ничего скрыть. Тэмин периодически рассматривал те самые фото, когда их впервые заметили вместе. Невероятно, каким радостным выглядел хен, обнимая эту странную, чужую, длинноволосую девушку. Вроде бы милая, но что он в ней нашел? Правда, этот вопрос Тэ никогда не задавал.
Когда наступил февраль, Тэ поинтересовался, что Джонг планирует подарить на день Святого Валентина. Старший сощурился и прямо, искренне спросил: «Поможешь мне выбрать?» Тэмин открыл и тут же закрыл рот. Слов не было, ком слез в горле удалось проглотить, он помог себе кивком головы. Джонг показал названия нескольких ювелирных, но сказал, что хочет посмотреть все своими глазами, а не заказывать вслепую на сайтах. Тэмин, восстановив дар речи, пробормотал, что надо выбрать время и зайти вместе. Джонг просиял.
По магазинам они ходили долго. Тэмин чувствовал себя вымотанным, но стоически перебирал похожие друг на друга украшения, откровенно не понимая, в чем там разница и зачем вообще быть таким щепетильным. Неужели, для девушек это все так важно? Но Джонхен не унимался, хотел найти что-то «специально для нее», и Тэ покорно плелся следом, то кивая, то мотая головой при виде очередного браслета. Наконец, в третьем, не очень большом магазине Джонг задержался и стал что-то пристально разглядывать и выспрашивать про качество камней. Тэмин стоял поодаль, рассматривая парные кольца. Джонгу бы подошло что-нибудь светлое, думал он, мельком глядя на ценники, но не всматриваясь в размер цены. Потому что все это пустое… Джонг вдруг обернулся на Тэмина и подозвал к себе: «Протяни-ка руку», — и браслет, не застегиваясь, лег на его запястье. Тэ показалось, что металл и камни слишком колючие, пришлось сконцентрироваться, чтобы рука не сильно дрожала. Он даже сумел отшутиться, что вещица не подойдет к его гардеробу. Джонг рассмеялся и купил браслет. Вечером дня Святого Валентина он ночевать не вернулся. Тэмин впервые дал волю слезам, но комок в горле меньше, почему-то, не стал.
На какой-то момент Тэ попытался забыться в работе и решил вечерами задерживаться в зале, чтобы еще потанцевать, но привычка расспрашивать давала о себе знать. Ему уже нужны были страшные подробности, он ими подпитывался. В конце концов, чем эти мучения отличались от физической боли от какой-нибудь расчлененки в ужастике? Так что танцы были оставлены на дневное время, и он продолжил самозабвенно выяснять детали.
Как же Тэмин удивился, когда Джонг впервые пришел домой сам не свой и бросил: «Поссорились». Инстинкт подсказывал не лезть, но смотреть на хена было неуютно. Тэмин поначалу не знал, куда деться. Джонхен сидел на кровати, что-то разглядывая в телефоне. Оказалось, очередное совместное сэлфи. «Хен, позвони ей, она наверняка ждет», — выдавил Тэмин, глядя на осунувшееся лицо. Потому что иначе и быть не могло, Тэ бы точно ждал, он только и делал бы, что ждал звонка, если бы как-то сумел сдержаться и не позвонить сам. Джонг не был уверен, тогда, глубоко вздохнув, младший отобрал у него телефон и отыскал среди контактов ее имя. Даже иконку вызова нажал — и сунул трубку в руки растерявшегося Джонхена. «Скажи: «Прости меня», — подсказал на ухо Тэмин, мошеннически втянув носом воздух и урвав себе целую секунду близости с хеном. Джонхен тихо сказал готовую фразу, оживился и быстро вышел из комнаты. Тэмин сжал руками голову. Как же хотелось, чтобы она взорвалась. Вести себя правильно иногда так невыносимо. Когда Джонг вернулся, он подошел к кровати Тэ, сел рядом и положил ладонь на его плечо: «Спасибо. Я что-то сглупил». Тэмин чуть не проговорился, что самый большой дурак в этой комнате — вовсе не Джонг. Но только кивнул и пробормотал, что всегда рядом.
А потом была весна и простой вопрос: «Хочешь, я вас познакомлю?» И планы посидеть втроем в кафе, потому что звать сразу всех SHINee Джонг не хотел, вдруг ей будет неуютно, или ребята ее смутят. А с одним Тэмином точно не будет проблем, ведь они так хорошо друг друга понимают, и знает Тэ о ней больше, чем остальные мемберы. Понимая, насколько Джонг в нем уверен, Тэмин не сумел отказать и даже не подумал поначалу искать отговорки. В день знакомства он одел, что попроще, но попросил Кая позвонить часа через полтора после начала встречи. На случай, если нужно будет сбежать. Друг не задавал лишних вопросов и только уточнил, что причина должна быть убедительной. Они придумали небольшое растяжение запястья, и Кай порепетировал грустный голос. Но вечером Тэмин уже через полчаса скинул ему сообщение со словом «отбой». Младший был зачарован тем, как Джонг и Сеген смотрелись рядом вживую, а не на фотографиях. Они продолжали жесты друг друга, она подкладывала ему мясо в рис, он подливал ей воды и непринужденно шутил. Ее голос был мягким и ласковым, Тэмин невольно улыбался, глядя на нее, и готов был слушать ее рассказы о съемках часами. Они втроем обсуждали камбек SHINee и ее последнюю дораму. Тэмин чувствовал себя почти как дома ровно до того момента, когда заметил, как Джонг невзначай коснулся ее плеча ладонью, а затем скользнул пальцами по волосам. От жеста сквозило такой нежностью, что младший невольно опустил глаза. Ему захотелось уйти, но свою отговорку он уже использовать не мог. Поэтому, набравшись сил, прямо спросил, не хотят ли они побыть вдвоем. Сеген посмотрела на него с благодарностью, и он понял, что никогда не сможет на нее злиться. Тэмин ушел из кафе на негнущихся ногах. Джонг снова не ночевал дома в тот вечер.
Девять месяцев — долгий срок, особенно если каждый день как пытка. Но Тэмин успел немного привыкнуть к периодическому отсутствию Джонга. Даже радовался, оставаясь ночами в одиночестве, потому что можно было расслабиться. Иногда он замирал и рассматривал стену над кроватью Джонга, иногда скупо, почти символически плакал. Иногда думал, что пора начинать жить своей жизнью, пытался найти в себе решимость, но не находил. Да и сама мысль о том, чтобы посмотреть на какого-то другого парня меркла при воспоминании об искренней улыбке Джонхена. Плевать, что предназначено это было для Сеген. Она заслуживает именно такую улыбку. Со своей странной ролью незаметного свидетеля Тэмин смирился. Как вдруг в одну из ночей Джонг, который предупредил заранее, что не придет ночевать, распахнул дверь их комнаты. Тэмин сидел на полу в полной темноте, опираясь спиной о кровать Джонга, и попытался быстро придумать оправдание, почему не включил свет. Но тут понял, что старшему нет до этого никакого дела.
Джонхен подошел и практически стек на пол. В приглушенном свете, льющемся из коридора, Тэмин рассмотрел следы слез на щеках. «Все, совсем все», — пробормотал Джонхен и задрожал. Тэ не мог поверить, стал по привычке расспрашивать, но хен только мотал головой и все больше трясся. Тэмин обнял его, рука сама собой стала гладить по волосам. И он спросил, почему. «Она… говорит, разлюбила», — прохрипел Джонг, и Тэмин обхватил его крепче. Он понял, что в ближайшие дни увидит стандартное сообщение на сайтах агентств о высокой загруженности артистов. Стало очень тошно от того, что он не знает, чем еще помочь Джонгу. Они просидели на полу всю ночь, Тэмин выпустил его из объятий только для того, чтобы принести воды и укрыть одеялом. Когда Джонг отключился, он решился на отчаянный шаг. Очень осторожно Тэмин поцеловал его лоб и макушку. Ощущение на губах было нежным, но в то же время горько-соленым, будто Джонхен был весь пропитан слезами.
Несколько дней Тэмин пристально наблюдал за старшим и не отходил от того ни на шаг. У Джонга хватило сил вести себя почти как обычно при фанатах и журналистах. Только рядом с Тэ он расслаблялся и давал себе погрустить. Мемберы все знали, но никто, кроме Тэмина, не придал произошедшему особого значения. В конце концов, это обычная жизнь айдола, нельзя иметь все сразу. Да и никто, кроме Тэмина, не видел, каким бывал Джонг, когда говорил о ней, или был рядом с ней. Когда Джонхен захотел стереть все фото с телефона, Тэ раскричался, отобрал телефон и перекинул фотографии себе со словами: «Потом спасибо скажешь». Через пару месяцев Джонхен смог жить почти как раньше, только той искренней улыбки стало чуть меньше. Чуть реже, чуть наигранней, глаза чуть серьезней. Почти ничего не изменилось. Ночами Джонг часто ложился в кровать Тэмина, приговаривая, что ему холодно. И Тэ знал, что речь не о температуре воздуха. Он давал хену возможность погреться, понимая, что из своей ямы не выберется, возможно, никогда. Но для Джонга было не все потеряно, его любовь хотя бы была реальной, пусть и осталась воспоминанием.
Как-то утром Джонхен обнял его и пробормотал: «Спасибо, ты лучший друг из всех, кто у меня есть». Тэмин мягко улыбнулся, погладил хена по спине и ответил: «Я всегда им останусь».