Капкан

Молодой волк провернул ключ в замочной скважине, сразу же, с порога уловив знакомый запах в доме. Саманта вновь хозяйничала в его квартире. Будто нехотя, Макс, со спортивной сумкой за плечом, прошёл в прихожую и остановился. На журнальном столике сидела волчица и радостно ему улыбалась. Как всегда, в его халате. - А я уж заждалась тебя, – хитро прищурившись, девушка закусила губу и медленно встала. Саманта повела ногой, и из-за приоткрывшейся полы халата мелькнуло упругое загорелое бедро, ясно дающее понять, что под объёмистой махровой тканью абсолютно нет белья. Макс без особого энтузиазма проскользил по нему взглядом. - Я устал Сем, – тихо выдохнул Фолл. – Мне нужно в душ. - Эй… - кошачьей поступью Саманта подкрадывалась всё ближе, ослабляя широкий пояс, в её зелёных глазах разгоралось похотливое пламя, а голос ушёл в пленительный шёпот. – Я хочу ощущать весь твой запах. Она приблизилась вплотную. Медленно проведя носом от ключицы вдоль всей шеи, волчица жадно втягивала запах тела Макса с легким оттенком пота. Шумно выдохнула. Сем взяла крупные мужские руки и, запустив их под раскрывшийся халат, положила на свои обнаженные ягодицы. Горячие мужские ладони тут же с силой сжались, притягивая бёдра волчицы ближе к своему паху и вырывая из её груди первый вожделеющий стон. Саманта знала ЧТО нравится Максу. Она могла прикинуться покорной девочкой, если ей это было нужно. Как сейчас. Чуть поведя плечами, Сем сбросила с себя халат к ногам. Следом за ним с плеча Макса на пол грузно слетела сумка. - Я так соскучилась… - чувственный шепот вкрадчиво слетел с девичьих губ. Её руки с жадностью изучали мужские рельефы, тело, ластясь, прижималось плотнее, а глаза молили о близости. Резко подхватив волчицу под бедра, оборотень двинулся к дивану и, небрежно швырнув нагое женское тело на велюровую поверхность, властно навис над ним. - Да… - стон предвкушения. Победный огонёк мелькнул в изумрудных глазах, когда Фолл в нетерпении начал срывать с себя ремень. Звук расстёгивающейся молнии. Женский вскрик. Он резко вошёл в неё на всю длину. Даже не раздевшись. - Ммакс, аах… - Саманта выгибалась под ним, одной рукой сжимая его ягодицу и подталкивая, пытаясь задать направление его движениям. - Сем! – рыкнув, Макс перехватил её руки у запястий и прижал их к дивану. Его толчки с каждым разом становились жёстче, резче, отдавая звериной яростью. Запах аниса, исходящий от возбужденного женского тела, коснулся волчьего обоняния, заставив того немного поморщиться. Раньше, этот специфический аромат привлекал, даже возбуждал Фолла своей необычностью, но теперь… что-то в сознании Макса перемкнуло. Он не понимал, как именно это произошло, но вдруг, случайно скользнувшая мысль с каждым мгновением плотнее заседала в его голове и готовилась распаковывать чемоданы – «Мия». Невольно проронившееся зёрнышко, разрастаясь, цеплялось своими корнями за его мозг – «А какого это – быть с ней? Быть в ней…». Не прекращая рваные толчки, Макс стал думать об этой высокомерной человеческой девчонке со вкусом губ сочной кисло-сладкой малины. О том, как сильно ему хотелось вновь насладиться этим ароматом. Как его руки скользили бы по тонкому девичьему стану, изучая каждый сантиметр её хрупкого тела. Как пожирал бы взглядом нежную голую кожу, разрывая дорогущее бельё. Как глубоко и плотно вошёл бы в неё. Как насаживал бы изящное тело на свой колом стоящий член. Как она задрожала бы в его руках. Какой стон бы сорвался с её пылких губ? Движения усилили свой напор. Перед глазами возник образ Мии. Такой дерзкой и одновременно беззащитной, ранимой, с томным взглядом, как тогда, в лесу. Резко выйдя из Саматы, Макс перевернул её на живот, и чуть приподняв за бёдра, вновь вошёл грубым толчком. Прикрыл глаза, до боли закусив губу. Ему впервые не хотелось смотреть. Когда пик страсти был достигнут, Макс излился горячей белой жидкостью на девичью поясницу, немного заляпав ею рассыпанные по спине медные волосы. Не получив в должной мере ожидаемого удовольствия, Фолл похлопал волчицу по бедру и всё же направился в душ. Одежда полетела в корзину для белья, освободив атлетически слаженное тело от своих оков. Колючие струи приятно обрушились на ещё подрагивающие после секса крепкие мышцы. Мысли путались, клубились вокруг Мии. Его мозг настойчиво не желал отпускать образ блондинки. Воспоминания о гладкости её кожи, её аромате, вкусе нежных губ кружили голову, перерождаясь в фантазии о том, как брал бы её страстно, чувственно. Как подарил бы огонь ласки, которой та ещё не видела. Как хотел бы утолять жажду её поцелуями и своими изучать каждый сантиметр её хрупкого тела. Как похотливо облизал бы её всю. Везде. Вновь ощущая растущее в теле возбуждение, Макс начинал на себя злиться: «Что за странные желания? Они чужды оборотню! Волк берет то, что хочет властно, грубо, наказывая, заставляя признать в нём альфу и подчиниться. Но здесь…». Здесь всё было иначе. Он хотел её. Её запах, её глаза, губы, стоны. Её душу. И, чёрт возьми, как же это было неправильно, что он думал о Мие и представлял её, в то время, как был внутри Сем. Всё было неправильно. Праведный волк ощущал себя падшим грешником. Противоречивые чувства брали его разум в кольцо, заставляя ещё больше распаляться. Мужская рука с раздражением вывернула кран холодной воды на полную мощь. Капли талым льдом осыпались на его широкие плечи, порождая бег беснующихся мурашек. Макс тяжело вздохнул и подставил под холодную воду свое лицо, пытаясь охладить пыл разыгравшейся фантазии и отрезвить мозг. Одиночество. Вот чего сейчас поистине хотелось Максу. Погруженный в мешанину чувств и мыслей, поглотивших его всецело, Фолл вышел на кухню. У плиты возилась Сем, что-то напевая себе под нос. Нахмурившись, оборотень сел за стол и перед ним тут же появилась чашка со свежесваренным кофе. Макс потупил взор в чёрный, как безлунная ночь, напиток. Внутри что-то сжималось, словно засевшая невидимая пружина закручивалась всё больше с каждым мгновением. - Макс, как лагерь? Как детишки? - её голос вырвал его в реальность. - Детишки... - немного раздражённо буркнул себе под нос Фолл и, слегка прищурившись, бросил косой взгляд на волчицу, из уст которой вопрос прозвучал как-то пренебрежительно. - С чего бы тебе вдруг стало интересно, как там детишки? Какое тебе до них дело? - Мне? До них? По правде говоря, лично мне - никакого. Это тебе до них вечно есть дело. Я до сих пор не особо понимаю этого твоего чрезмерного альтруизма. Надеюсь, ты перестанешь так много пропадать среди этих беспризорников, когда появятся свои волчата. Фолл сжал челюсть, заиграв желваками. - Сем, как можно быть такой безучастной к чужому горю? - Не тебе говорить о моей безучастности! Я почти каждый день сталкиваюсь с чужими проблемами! - Ну да, ковыряешь чужое бельё, - с легкой издёвкой заметил Фолл. - А в чем принципиальное отличие? - Сем! Это же дети! Дети. Светлые, невинные души, не заслужившие всей жестокости мира и безразличия окружающих! Они одиноки, у них никого нет! - Зато у них есть ты! - зло процедила волчица. - В лагере вполне могут обходиться и без твоего постоянного присутствия! Там полно персонала. Макс глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он осознавал бессмысленность спора с Самантой. Она навряд ли хоть на йоту изменила бы свои взгляды и принципы. От чего свербящее душу волка чувство усиливало закручивание неприятной спирали. Он понимал, что на самом деле весь её интерес сводился к галочке формальности и в действительности она была далека от этого места. Была далека от него. - Кстати, Макс. Через два дня нас обоих ждут в стае отца. Оборотень шумно втянул воздух. Пружина внутри сжалась до предела. - И ты, конечно же, уже всё решила... - А что тут думать? Эмиль устраивает ежегодный забег в честь весеннего равноденствия… Не успев договорить, волчица подпрыгнула на месте от неожиданного резкого треска и обернулась. Оборотень сидел за столом, тяжело дыша, а в его руках были осколки кофейной кружки. По столу растекалась горькая жидкость, смешавшаяся с кровью, проступившей из порезов на мужских ладонях. Невидимые тиски отпустили пружину, позволяя ей наконец-то выстрелить. - Макс... - раздался дрогнувший голос. Зловещим рокотом по кухне прошелся грубый мужской смех с чуть истеричным оттенком. - Боже, какой бред... – хрипло проговорил Фолл на выдохе, с силой жмурясь. - Какой же бред... Мужчина сжал руки в кулаки, поднял веки, мерцая тёмными, как грозовое небо, глазами, и шумно выдохнул. - Какого чёрта? - Какого чёрта - что? - голос волчицы смелел с каждой секундой, просачивая альфа-нотами. - Сем! Какой к чёрту забег? Какое на хрен весеннее равноденствие?! Я изо дня в день пытаюсь доказать этому новому миру, что мы не какие-то дикие животные! Что людям нечего бояться, и никто не станет кидаться на них из-за кустов! Что мы образованные, цивилизованные, а наши дети, такие же, как и их, разве что капельку быстрее, сильнее. А ты сейчас на полном серьёзе мне втираешь про какие-то первобытные замашки?! Середина двадцать первого века, твою мать! Как я устал! Как же я устал… – в злом негодовании качал головой Макс. - Это традиции моей стаи!! - Серьёзно? Сем, а как же моя стая? Как же её традиции? Почему, решая проблемы во имя нашего спокойного совместного будущего, я могу задвинуть на Фоллов в день благодарения, который, заметь, празднует пол мира, но при первой же возможности бредовых игрищ переносить все дела, важные встречи и срываться к Обье?! Почему ты не можешь ради нас иногда поступиться своими привычками? А как же мы, Сем? А как же своя собственная стая? Ты планируешь её создавать? Или всё так же и будешь щемиться к папочке?! Повзрослей, Саманта! Ты самостоятельна, да не там, где это нужно. Пора научиться жить своими собственными мозгами! - Макс!! Можешь говорить что угодно, но через два дня мы будем у Эмиля! Это вопрос решённый! Фолл подскочил с места, опрокинув стул. Словно скала, он яростно навис над Самантой, заставив ту как-то съёжиться. Хоть она до сих пор и пыталась показывать характер, метая в волка искры, но не признать в Максе более сильного альфу она не могла. От него просто несло силой. Его глаза стали чёрными, мышцы под мужской футболкой забугрились, челюсть сжалась до едва слышимого хруста, исказив красивое лицо в оскале, голос просел до утробного рыка. - С чего ты взяла, что вправе руководить мной, как тупым бараном?! Какого чёрта всё всегда пытаешься решать сама?! Почему? Почему тебе так болезненно необходимо доказывать всему миру свою независимость? Сем, очнись! В паре так не бывает! Макс громко рыкнул и отстранился от Саманты. Запустил руку в свои ещё влажные волосы, сжимая их у корней, и, бросив полный раздражения взгляд на волчицу, выскочил из кухни. Прихватив бумажник с полки, Фолл стремительно покинул свою квартиру. - Ну и катись, козёл! - провизжала вслед громко хлопнувшей двери разъяренная волчица.