Капкан

Кроет уж лист золотой Влажную землю в лесу… Смело топчу я ногой Вешнюю леса красу. С холоду щеки горят; Любо в лесу мне бежать, Слышать, как сучья трещат, Листья ногой загребать! Нет мне здесь прежних утех! Лес с себя тайну совлек: Сорван последний орех, Свянул последний цветок; Мох не приподнят, не взрыт Грудой кудрявых груздей; Около пня не висит Пурпур брусничных кистей; Долго на листьях, лежит Ночи мороз, и сквозь лес Холодно как-то глядит Ясность прозрачных небес… Листья шумят под ногой; Смерть стелет жатву свою… Только я весел душой И, как безумный, пою! Знаю, недаром средь мхов Ранний подснежник я рвал; Вплоть до осенних цветов Каждый цветок я встречал. Что им сказала душа, Что ей сказали они — Вспомню я, счастьем дыша, В зимние ночи и дни! Листья шумят под ногой… Смерть стелет жатву свою! Только я весел душой — И, как безумный, пою! (Аполлон Майков, ОСЕНЬ)

Словно за последний вздох, за глоток свежего, колющего горло воздуха, пожелтевшие и почти высохшие листья, жадно цеплялись за ускользающую с каждым мгновением жизнь. Их скрученные, хрупкие тельца хватались за почерневшие от дождя ветви невысокого раскидистого дерева, расположившегося в элитном, тихом районе, напротив окон дома Мии. В нотах холодного ветра уже во всю ощущалось морозное дыхание подступающей зимы. Его резкие порывы лоскутами срывали последнее очаровательное убранство уходящей осени с ещё недавно зеленеющих, а сейчас засыпающих тонких прутьев; кружили разноцветное волшебство, словно первый снег, погребая землю под плотный шуршащий ковёр, ярким пятном выделяющийся на фоне темнеющего асфальта. Вдоль всего мокрого полотна дороги пёстрые островки так и не смели задерживаться, смешиваясь с грязью под грубым и безжалостным прессом автомобильных шин. Совсем рядом, на остывшей земле, под рыхлым безжизненным ковром жизнь текла в своём особом ритме, лишь изредка касаясь краешка внешнего мира людей, оборотней и вампиров. Так, раздавленная случайным прохожим божья коровка, что выползла на тропу погреться в ласковых лучах дневного светилы, раскинула в стороны свои ярко-красные треснутые надкрылья, оставив под собою небрежный ореол, подчеркнув незаконченность её незамысловатых дел и несовершенство мира. Безжизненное тельце уже обступили муравьи, искусно разделывая его, словно разбирая части пазла, чтобы заботливо унести в свой муравейник, в качестве основного источника белка для малюток - личинок – подрастающего поколения рабочих муравьёв. Внедорожник Макса с весёлым рёвом умчал своего хозяина по делам стаи пару часов назад, оставив свою подругу - серебристый А5 скучать одну на придворовой парковке под редкими каплями утреннего моросящего дождика. Но вот и к ней уже спустилась её владелица, разрывая воскресную тишину утра бодрым цоканьем каблучков от Manolo Blahnik. Машина послушно откликнулась на сигнал связывающего её с хозяйкой брелока, приветственно пикнув и моргнув диодами во всю длину раскосых фар, будто огнями посадочной полосы. Мия всегда питала тёплые чувства к своему автомобилю и каждый раз внутренне улыбалась ему в ответ. Но сегодня девушке не суждено было насладиться поездкой за рулём. Тёмный силуэт мелькнул в боковом стекле машины и тут же крепкая мужская рука с платком, пропитанным чем-то отвратительно приторно пахнущим, плотно прижалась к девичьему лицу, прислоняя другой рукой хрупкое трепещущее тельце спиной к незнакомой груди. Раскрытый пёстрый зонтик упал на мокрый асфальт и сразу же был подхвачен порывом ветра, с шершавым царапаньем уносимый в сторону. Несколько нервных глубоких вздохов и сознание блондинки поплыло, растворяясь в пугающей неизведанности. Мия очнулась на заднем сидении своей машины с ужасной сухостью во рту после диэтилового эфира, которым очевидно воспользовался неизвестный похититель. Голова гудела, а в ушах звенело. Девушке потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Чуть приподнявшись, на месте водителя она разглядела знакомые мужские очертания: - Саймон?! Слава Богу, это ты! Кто-то схватил меня на парковке у дома, заставил вдохнуть какую-то гадость и я отключилась, - произнесла девушка скрипучим от пересохшего горла голосом. Парень сначала не обращал внимания на подругу, задумчиво опустив взгляд в дисплей своего фотоаппарата, а когда поднял глаза, то не повернулся, а лишь посмотрел на Мию в зеркало заднего вида: - Интересно, что скажет твоя блохастая псина, когда узнает, что ты крутишь шашни с вампиром?! – голос фотографа был не похож сам на себя, выдавая свою нервозность за гранью нервного срыва, а глаза блестели неадекватным, неживым блеском. - Что...? Это ты сделал!? И притащил меня сюда, чтобы сообщить мне об ЭТОМ? – шок первого непонимания сменился злым негодованием, вырывая из лёгких Мии нервный смешок. Она неверяще покачала головой. - Хочу тебя огорчить, но Макс знает про Виктора, с которым я уже давно порвала. Так что давай прекратим весь этот фарс и ты сейчас же свалишь из моей машины. По застывшему лицу фотографа стало понятно, что он не ожидал услышать про то, что оборотень в курсе всего, но тут же взял себя в руки и, как ни в чём не бывало, пугающе ровным голосом сказал: - Тем лучше. Быстрее перейдём от прелюдии к казни. Мия нахмурила брови, поднимаясь на сидении: - Ты что несёшь? Отложив камеру, Саймон вышел из машины, подошёл к задней двери, открыл её и грубо вытянул девушку за руку наружу. Поморщившись от яркого солнечного света, блондинка огляделась по сторонам. В её глазах застыл немой вопрос. Фотограф будто прочитал её мысли: - Красивое местечко, не правда ли?! Я долго думал, где это сделать и решил, что здесь будет идеально, - он художественным жестом обвёл пространство вокруг себя. – Там, где всё началось, там и должно закончиться! – дикий смех стал разноситься, перекидываться с дерева на дерево в шуршаниях жёлтых листьев. - Откуда ты знаешь про это место? – Мия с ужасом и удивлением смотрела на парня, совершенно не узнавая в нём того человека, с которым была знакома уже много лет. - Я прихватил из сумочки твой телефон, - Саймон достал из кармана джинсов знакомый смартфон и покрутил перед носом журналистки, удерживая её за руку, не давая приблизиться к своей вещи. – Очень занятная переписка… А какая экспрессия! Я даже почти поверил, что ты в него влюблена! Девушка сделала выпад рукой в попытке выхватить телефон, но парень лишь небрежно толкнул её, что та поскользнулась на мокрой траве и упала на землю: - Имей терпение. Скоро твои знакомые будут здесь, вот тогда мы и повеселимся. - Что ты задумал, Саймон? – девушка приподнялась, но встать не решилась, сидела на земле, утопая руками во влажных листьях. - Я отправил им сообщения с твоего номера, прося о встрече. Надеюсь, что Виктор испытывает к тебе достаточно глубокие чувства, чтобы наплевать на солнечный свет и приехать на свидание, которое ты так ждёшь, - парень наиграно сложил губки бантиком, изображая Мию и часто похлопал ресницами. - А вот волк, я уверен, приедет в любом случае, ведь он не волк, а натуральный кролик! – Саймон зло скривил рот. - Столько трахаться… Ну, ничего, скоро я поубавлю его пыл. Интересно, существует ли собачий ад? – фотограф вновь придурковато хихикнул и пожал плечами. - Ах, ты…, - Мия осторожно поднялась, предварительно выцепив взглядом и подобрав валявшуюся толстую ветку. Охваченная яростью, девушка задумала ударить парня по голове. Стала приближаться, но Саймон заметил её и, перехватив импровизированную дубину, встал за спиной блондинки, крепко прижав к себе. - Не торопи события, любовь моя! Ты нужна мне живой! С этими словами он прицельно бросил незамысловатое орудие на землю. Неожиданно, что-то оглушительно клацнуло с металлическим скрежетом и девушка заметила, как брошенная палка в воздухе разлетелась на куски от сомкнувшегося капкана. До этого ловушка была на столько хорошо спрятана в травяной подстилке, что даже бывалые охотники не сразу бы её заметили. - Смотри, какой подарочек я припас для твоего дружка, - он схватил Мию за подбородок, чтобы та не смогла отвернуться. – Я обработал шипы соком аконита. Охотники выяснили, этот яд парализует оборотней, не давая им трансформироваться. - Нет! Он не поведётся на это! Он ведь волк, Саймон! С кем ты решил тягаться, глупый?! Он почует неладное. Он заприметит нас издали и обойдёт все твои ловушки. Отпусти меня, я всё разрешу и ты просто уйдёшь, без последствий. - в напрасной попытке взывала к его разуму Мия. - Даа..., - растёкся в зловещей ухмылке Кук. - А ещё он любит тебя. И, лишь заприметив твою прекрасную задницу, попавшую в опасность, он тут же сломя голову помчится к заветной цели, игнорируя все возможные сигналы, не задумываясь о своей безопасности. Уж поверь. - тихим вкрадчивым змеем ползли слова столь отвратительного теперь голоса, сочащегося пугающей уверенностью. Все оттенки ужаса отразились в девичьих глазах осознанием, заставив невольно пытаться пятиться назад, но тем самым лишь плотнее упираться спиной в грудь Саймона. Ноги отяжелели и стали ватными. В голове замелькали картинки, вызывающие приступ тошноты. В попытке абстрагировать от накрывающей удушливой волной паники свой разум, Мия стала судорожно соображать, как теперь выпутаться из этой ситуации. - Ты не сделаешь этого, – уверенно заявила она, порывисто повернувшись к своему похитителю лицом и смотря прямо ему в глаза. - ...Это ещё почему? – парень опешил от её решимости, поэтому решил спросить. - Я… Я жду от Макса ребёнка. Я беременна, Саймон! Ошалелый фотограф отшатнулся от девушки, как от прокажённой, выпустив её из захвата. Он долго неверяще смотрел на неё, а затем произнёс: - Не может этого быть, ты всё выдумала! Предугадав такую реакцию мужчины, Мия тут же выпалила: - Если не веришь - посмотри. Тест в бардачке, - и устало кивнула головой в сторону машины. Саймон кинул быстрый взгляд на открытый автомобиль, а затем снова на девушку. Любопытство взяло верх и он пошёл проверять слова коллеги. Журналистка незамедлительно воспользовалась моментом и решила спасаться бегством, рванув в противоположную сторону, как только Саймон добрался до бардачка. Петляя среди деревьев и чудом не попав ни в одну из возможных ловушек, блондинка пыталась выбежать на дорогу. Обернувшись пару раз по пути и не заметив хвоста, она, запыхавшись, сбавила темп, почти добравшись до проезжей части. Но тут сбоку из-за дерева на неё резко выскочил мужчина и, плотно схватив за шею, впечатал в своё тело, нездорово хрипящим азартом тронув её ухо: - Не так быстро, дорогая! Хотела меня обмануть?! От сильного удара по голове девушка отключилась. Сорвавшись из дома стаи из-за чувственного, а местами пикантного сообщения своей девушки, и приехав к назначенному времени в то самое место, где они с Мией впервые признались друг другу в любви, Макс шёл знакомой просекой лесной дороги, попутно набирая номер Мии. Голос оператора в трубке вновь повторил уже приевшуюся фразу о том, что абонент недоступен. Хоть это слегка и нервировало оборотня, предчувствие скорой встречи с самым близким человеком приносило успокоение, поэтому шагал он бодро, уверенно сокращая расстояние между ними. Волнистые сине-серые тучи сгущались над головой, загоняя уходящее солнце в свои мрачные объятия, оставляя от него лишь кое-где на шершавой коре деревьев янтарные полосы. Почти дойдя до их с Мией знакового места, Макс, оторопев, на секунду остановился, вглядываясь в лежащий на земле скрюченный, еле вздымающийся «комок»: - Мия! – Фолл со всех ног кинулся к едва дышавшей девушке, но вдруг раздался резкий щелчок и однообразное перешёптывание леса разорвал волчий вскрик от неожиданной резкой боли. Тело оборотня грузно повалилось на землю, так и не достигнув своей цели. Мгновенно пришло ощущение, будто по венам потекло расплавленное олово, прожигающее плоть. Трудно было дышать, движения стали скованными, приходилось делать над собой титаническое усилие, чтобы открыть глаза и находиться в сознании. Сумев кое-как приподняться, волк огляделся и понял, что ногой угодил в капкан. Но если обычную подобную ловушку он смог бы разжать, то эта явно была рассчитана на оборотня, причём не с целью оставить жертву в живых. Лёгкий горестный смешок от накатившего осознания патовой ситуации, сорвался с его подрагивающих губ. Посмотрев в том направлении, где лежала девушка, Фолл понял, что она находится без сознания. Не успев подумать о какой-либо посторонней помощи, помутнённым взглядом он заметил молодого парня, вышедшего ему на встречу. - А ты пунктуальный. Что, уже так соскучился по ней? – Саймон остановился в нескольких метрах от волка, наблюдая за ним, упиваясь его мучениями. - Я знаю тебя, я узнаю твой запах, - прищурился и скорее прошептал, чем проговорил Макс. - Оу, а говорили, что яд действенный и ты даже пальцем пошевелить не сможешь. Интересно. Фотограф развернулся и двинулся к Мие. Со стороны волка послышалось подобие предупреждающего рыка: - Не тронь её! – попытался совладать со своим телом, чтобы подняться, но тут же рухнул обратно лицом в траву. - Угомонись, пёс. Я не причиню ей вреда, она нужна мне самому. А вот от тебяяя..., - расплываясь в желчной улыбке, протянул Кук, - придётся избавиться. Саймон бережно приподнял голову девушки, положив себе на колени, почти с любовью похлопал её по щекам, пытаясь привести в чувства. Но Мия так и не приходила в сознание. Парень стал гладить ладонью по её лицу, любуясь видом спящей девушки, а затем потянулся её поцеловать. Боковым зрением он заметил очередную попытку волка подняться и это ему удалось куда лучше, чем в прошлый раз, что и остановило фотографа. Но яд уже успел распространиться по всему организму, слишком плотно въевшись в его клетки и не давая полностью владеть своим телом, потому оборотень, хрипя, лишь сделал выпад в сторону Саймона и снова рухнул на землю. Словно что-то ёкнуло в сердце Мии, больно защемило в груди, начало вырывать из зачарованного сна в реальность. Она распахнула глаза и отпряла, увидев, что лежит на руках бывшего друга. Но парень удержал её, по-хозяйски придвигая к себе. Оглянувшись на знакомый голос, хоть и искажённый болью, Мия тут же узнала Макса и закричала, что было сил во весь голос. Замахала руками, стараясь попасть по Саймону: - Что ты с ним сделал, псих!? Отпусти его сейчас же! Фотограф поначалу слегка опешил от такой прыти журналистки, а затем взял себя в руки и быстро скрутил девчонку, связав ей руки за спиной и привязав к ближайшему дереву, заодно заткнув ей рот кляпом, чтобы ненароком не привлечь лишнего внимания. Отряхнувшись от налипших на одежду грязных листьев, Саймон шумно выдохнул и, сделав несколько шагов назад, сложил руки в задумчивом жесте, задавая Мие почти риторические вопросы, потому как сейчас ответить на них она физически не смогла бы: - И что ты в нём нашла? Посмотри на него – это же просто примитивное животное, безмозглая груда мяса. Знаешь, ваша с ним… связь попахивает зоофилией. Даже с тем мертвяком – Ван Артом, выглядело не так мерзко, как с этим вот… - А ты у нас, оказывается, вуайерист? – раздался хриплый голос оборотня. – Любишь подглядывать кто как сексом занимается? Сам не умеешь, да? Саймон развернулся, неприятно скривив лицо: - Поумничать решил перед смертью? - А для тебя то, что я говорю, кажется слишком умным? Ха! Уже неплохо для «безмозглой груды мяса», - повторил волк слова Кука. Это привело фотографа в бешенство. Он хотел было подойти и ударить Фолла, но всё-таки внутренне опасался приближаться к тому слишком близко. А волк продолжал его задирать, ожидая, что Саймон всё же решится подойти хотя бы на несколько шагов: - Взгляни на себя, у тебя ж лицо, как у погрызанной канистры. Неужели ты думаешь, что такая эффектная девушка, как Мия посмотрит на тебя всерьёз, как на мужчину?! Сходил бы хоть в качалку для начала что ли. Я уже не говорю о стрижке. Барбершоп по тебе плачет, - Макс бы ещё продолжал зло балагурить, если бы по телу резкой болью не прошлась судорога. Заминкой тут же воспользоваться Саймон: - А ты у нас, я смотрю, пошутить любишь? А как тебе такая шутка? – фотограф поднял с земли припасённое неподалёку ружьё и направил его на Фолла. – Эта малышка так и просит, чтобы её разрядили в такого урода, как ты. Тебе для справки – её тридцати двух калиберные патроны тоже с ядовитой начинкой, просто не оставляют шанса. Спасибо Охотникам на чудовищ! Сегодня я сам лично проверю её на тебе и ещё одном, как оказалось бывшем, дружке - вампире, – Саймон зло засмеялся во весь голос. Его настолько переполняла радость от своего коварного триумфа, что он заливаясь нездоровым смехом, даже начал хлопать в ладоши, подскакивая на месте от удовольствия, чем-то смахивая на Джокера, в самой неудачной его версии. Когда смех прекратился, он продолжил свою тираду. - Ты…, вы все – вампиры, оборотни, с чего вы взяли, что можете вот так просто взять и появиться из ниоткуда, вторгаться в личную жизнь людей, рушить их планы? – Саймон посмотрел на заплаканную Мию. - Взгляни на неё. Если бы ты не появился в нашей жизни, она принадлежала бы мне. Даже чёртов Ван Арт был лишь дорогой игрушкой в её руках. Но ты… совсем другое дело. Чем ты так привлёк её?! Макс повернул голову. В его пронзительных глазах, смотрящих словно прямо в душу Мие, отражалась вся боль происходящего и неизбежность надвигающегося ужасающего будущего: - Я полюбил её. Я безумно полюбил её! Со всеми её тараканами, недостатками и достоинствами. Её искренний смех, взгляд и душу. Настоящую Мию. Ту, что кроется за всей этой глянцевой обложкой, такой необходимой в вашем мире. Я искренне люблю её и готов отдать за неё свою жизнь! - Что ты делаешь из меня дурака? Какая к чёрту любовь, издеваешься!? Ты животное, которое только и может, что следовать своим инстинктам размножения… - Никто из тебя дурака не делает. Это полностью твоя инициатива, - болезненно-устало выдыхая, перебил его Макс. - Даже если это правда и ты действительно влюбился, то она… Я ни за что не поверю, что Мия испытывает глубокие чувства к такому чудовищу, как ты. - Если ты убьёшь меня, это ничего не изменит. Ты только причинишь ей боль. - Вот сейчас и проверим… И в тот же момент раздался выстрел. Птицы в едином порыве тут же взвились вверх, через несколько мгновений шумной стаей умчавшись вдаль. Неожиданно всё вокруг словно присмирело, казалось даже стих шум листвы на деревьях. На груди оборотня заалело красное пятно. Душа уже стремилась покинуть тело, но что-то ещё держало её здесь, на Земле. Вероятно, это был глухой, нечеловеческий, безутешный стон, который издала Мия. Глубоко срывая кожу, она со всех сил рвала руки из злосчастных пут, окрашивая их своей проступающей кровью и не прекращая истошно вопить на сколько это было возможно с завязанным ртом. Последний рывок и, оторвав часть своей плоти с кисти, она метнулась к умирающему Максу, по дороге стянув с лица повязку. Она попыталась зажать кровоточащую рану на груди оборотня, но он лишь нежно положил свою большую ладонь на её сбитые руки, понимая неизбежность происходящего. Начал шептать из последних сил: - Прости меня, Мия, я не смог тебя защитить… Я вновь подвёл тебя... Девушка замотала головой и заливаясь слезами перебила: - Нет…, нет, ты не можешь…, не должен прощаться… Борись, борись вместе со мной… - Ты должна уходить… Он не собирается тебя убивать… кхк-кхк, - из уголка рта волка стекла кровь. - Он будет ждать Виктора, воспользуйся моментом и беги. Беги в заповедник. Помнишь, что я говорил тебе, когда мы увидели двух волков на том берегу? - Я не уйду без тебя… Макс едва сжал дрожащие пальцы девушки, чтобы та сосредоточилась на заданном им вопросе: - Ты помнишь? Мия кивнула, пытаясь стереть застилающую солёную влагу со своего лица. - Я не смогу пойти с тобой. Яд в моей крови не даст мне регенерировать. - Я не оставлю тебя здесь одного! Я люблю тебя, слышишь!? Я так люблю тебя! - девушка уронила голову ему на плечо, не сумев сдержать новый поток слёз. Волк обнял её в последний раз и прошептал ей на ушко: - Ты мой Герой! Я буду любить тебя вечно. Во всех мирах... – и его рука бессильно соскользнула с её плеча. Жёлтые листья, словно заворожённые, опадали и, подхватываемые ветром, падали на водную гладь реки, плыли, как зажженные свечи вечной памяти, и уносились течением. Мия не знала, сколько времени она провела, прильнув к растерзанному телу оборотня. Границы времени стёрлись с его последним вздохом, застыли серым холодом в его глазах, одним выстрелом потушив в них огонь. Но из болезненного временно́го забытья девушку бесцеремонно вырвал самодовольный мужской голос: - Ну всё! Попрощались и хватит! - Саймон потянул Мию за руку, чтобы поднять её с груди оборотня. - Я даже хомячка своего меньше оплакивал, а он, между прочим, три года со мной прожил. К тому же тебе стоит поберечь силы - сегодня нас покинет ещё и твой вампир. В холодных, рваных порывах промозглого осеннего ветра глаза девушки нестерпимо жгло от нескончаемого потока слёз скорби и горечи болезненной потери. Расплавленным металлом боль утраты, через распахнувшийся взгляд, острыми иглами проникала внутрь, дотягиваясь до самых потаённых уголков души, разрывая её на тысячи мельчайших осколков. Неожиданно настигнувшая тьма разрасталась внутри Мии, сменяя собою ещё недавно царивший в ней свет. Ей больше нечего было терять. Она утратила самое дорогое, что у неё было – Макса. В нём была вся её жизнь, её любовь. Тот, кого она долгое время считала своим лучшим другом, отнял у неё желание жить, безжалостно вырвав убитое горем сердце, оставив зияющую дыру на его месте, заставив блаженный трепет души уступить почётное место праведному гневу. Теперь, не видя ценности своей собственной жизни, девушка была готова ко всему. - Ты…! Ненавижу тебя! Ненавижу!!! Ты забрал его у меня!! Забрал у меня Макса, а я заберу у тебя твою жизнь! – пытаясь отобрать ружьё, которое продолжал удерживать в руках фотограф, Мия разъярённой кошкой схватилась за дуло. Завязалась борьба. - Думаешь, что сможешь убить меня? – иронично смеялся Кук. Его забавляла внезапная агрессия девушки, придававшая ей сил и уверенности. - Кто помогал тебе в подготовке?! Охотники?! Верно! Это они сделали за тебя всю грязную работу! У тебя кишка тонка выйти один на один с соперником, тем более если он сильнее тебя! Ты как подлая гиена! А я тебя не боюсь! Ты умрёшь быстро. Саймон расхохотался ещё больше: - Это должно быть забавно! Ну, во всяком случае не так скучно, как с той девицей в Центральном парке. Та даже не сопротивлялась. - Так это ты убил её? – неожиданное признание привело девушку в оцепенение и заставило прекратить опасное перетягивание оружия, но она продолжала всё так же крепко удерживать гладкий ствол, смотря прямо на фотографа и ожидая разъяснений. - Здорово, правда? – ещё больший ненормальный блеск вспыхнул в тёмно-карих глазах молодого мужчины. – Возбуждает, не так ли? Я даже практически понял тогда, что так тебя заводило с Ван Артом. Я был почти как он. Практически как чёртов вампир! - Ты полный псих! - шок и ужас плескались в истеричном взгляде Мии. - Тебе даже больница уже не поможет! - Хочешь его? – словно не слушая злых выпадов девушки, Саймон продолжал задавать риторические вопросы. – Нет, не позволю! Уничтожу эту заразу так же, как уничтожил твоего лохматого бугая. Мия сильнее дёрнула ружьё на себя: - Если бы ты был хотя б на дюйм так же хорош, как Макс, то возможно отделался лишь пожизненным! Но ты и мизинца его не стоишь! - Ебаться, как кролик - тоже мне, достижение! - Больной ублюдок! Это ведь именно ты сводишь всё только лишь к сексу! А ты не задумывался, почему я переспала с тобой лишь один раз? Да потому, что у тебя от члена одно название! Даже если на планете из людей останемся только мы вдвоём, то я лучше пересплю с обезьяной! Не говоря уже о построении хоть каких-нибудь отношений! Ты никогда не сможешь заменить Макса и после всего, что ты совершил, я не прощу тебя и тем более не смогу полюбить! Ты не мужик, Саймон! И я никогда не буду с тобой!!! Никогда!!! Последние слова девушки окончательно вывели фотографа из себя. Он попытался высвободить ружьё, но Мия вцепилась в него мёртвой хваткой, не желая уступать. Намереваясь покончить со всем этим прямо здесь и сейчас. Вновь короткая потасовка и… Обжигающая боль от ядовитого патрона, нашедшего свою цель. Солёные слёзы двумя растёкшимися каплями застыли в мягком медовом янтаре последнего взгляда Мии. Покой на секунду отразился в темноте её бездонных зрачков, будто в финальные мгновения блондинка поняла, что вот-вот она вновь будет рядом с любимым. Саймон замер в попытке осознать произошедшее. Ясность ума вновь вернулась к нему. Он выронил ружьё, подхватывая падающую девушку обеими руками, плавно укладывая на постылую землю. Взглянув на её живот, где куски плоти перемешались в кровавом месиве с обрывками дорогой одежды, Кук брезгливо отвернулся. Устроившись рядом с ней, он дрожащими руками прижал её голову к своей груди и начал покачивать, словно убаюкивая маленького ребёнка. Монотонно повторяя это движение, фотограф не заметил, как из-за спины, подобно тени, к ним приблизился вампир. - Что здесь произошло? Я слышал выстрел..., – взволнованный голос Виктора дрогнул, когда он увидел бездыханное тело Мии. Ван Арт незамедлительно склонился над девушкой, проверяя её пульс, бережно освобождая её от железной хватки фотографа. Кук даже не двинулся с места, безропотно наблюдая за суетящемся над девушкой бессмертным. - Что случилось? – Ван Арт тряхнул Саймона за грудки, но тот не среагировал, отрешённо уставившись перед собой пустым взглядом. - Кто это сделал?! – глаза, налитые злостью, чернели всё больше с каждой секундой. Виктор заглянул в зрачки Саймона и попытался надавить гипнозом, чтобы услышать от того хоть что-то, но столкнувшись с полным отсутствием чего-либо разумного во взгляде напротив, отбросил того, как тряпичную куклу. Он вновь нетерпеливо метнулся к журналистке: - Мия, нет! Не умирай! Ты не должна умирать! Это я во всём виноват. Если бы я тогда послушал тебя и обратил, то сейчас ты была бы жива… Огонёк слабой надежды мелькнул в его глазах. Он приподнял ещё тёплое тело блондинки и вонзил в тонкую шею свои острые, как бритвы, клыки. Прокусив себе запястье, окропил кровью едва приоткрытые, девичьи уста цвета утренней розы. Всё тщетно. Блондинка не подавала признаков жизни. Тогда он пробовал ещё и ещё в надежде вновь услышать её голос. Но время шло, а она так и продолжала мертвецки-бледной висеть на его руках. И только когда отчаяние неизбежности настигло Ван Арта, он мягко опустил её тело на землю, жаждя возмездия. - Кто убил Мию? – поймав остекленелый взгляд фотографа, вампир собрал все свои силы, намереваясь выбивать из него признание, но Кук вдруг заговорил сам. Хотя с трудом можно было разобрать то, что он тихо мямлил себе под нос, заливаясь слезами словно девчонка, но из всего сумбурно-рваного потока Виктор понял: - Я… Это я убил её… Я не хотел, это вышло случайно… Оборотень... Ты... - глаза бессмертного молниеносно подмечали все окружающие детали: израненное тело волка в капкане, крепкие окровавленные верёвки у соседнего дерева, ружьё в ворохе листьев. - Убить... Я хотел убить оборотня и тебя… Но она боролась... И тогда… Саймон не успел договорить, как едва уловимое движение вампира подорвало его с земли, словно пустой мешок, и клыки Ван Арта вонзились в непроизвольно трепещущую плоть, которая даже не собиралась сопротивляться. Ещё пара секунд и тело фотографа замертво рухнуло к ногам вампира. Налитые кровью глаза искали мести, но нашли лишь тишину. Виктор бережно подхватил Мию на руки и, прижимая к себе так стремительно остывающее тело, неспешно покинул это место. Место, ставшее последним прибежищем трёх душ, попавших в губительный капкан любви.