Год назад. Сеул.
Санчхон оказывается первым попавшимся городом, который Тэхён замечает в навигаторе. Без разницы, на самом деле. Впервые за долгое время у него совсем нет плана. Выезжая на дорогу около двух часов ночи, он нажимает на кнопку «построить маршрут» и направляется на юго-восток, прямиком в провинцию Кёнсан-Намдо, как можно дальше от пульсирующего сердца Южной Кореи. Двести пятьдесят километров — это расстояние отделит его от всего. Дорога оказывается почти невыносимо тяжелой и долгой, однако Тэхён не позволяет себе бросить ни одного взгляда в зеркало заднего вида. Не позволяет ни одной мысли о собственной команде просочиться в голову. Не позволяет ни единому образу знакомых людей вспыхнуть перед глазами, включая Сокджина, который совершенно точно прикончит его прямо за рулем, как только тот позволит себе вспомнить черты его лица. Всего час понадобился, чтобы собрать все необходимое: документы, некоторые важные вещи, немного одежды, ноутбук и памятные снимки. Выставить дом на продажу через агентство недвижимости, решая все оставшиеся проблемы через интернет, чтобы избежать преследования. Около двух часов ночи дверь большого дома захлопнулась за его спиной в последний раз. Во дворе, под порывами бушующего ветра, был припаркован черный лексус. Тэхён швырнул нервный взгляд на капот и заметил вмятину на переднем крыле. Авария содрала огромный кусок краски. Без всяких мыслей Тэхён закинул вещи в багажник. Двигатель ожил с приглушенным ревом, как раненое животное. Как рычит и сейчас. Чернота ночного леса продолжает рассеиваться на освещенных участках дороги. По сторонам мелькают металлические указатели с названиями населенных пунктов и городов. Бетонный парапет моста проносится мимо, затем еще один, когда машина пересекает реку. Лексус мчится вперед без оглядки, рассекая воздух, разрывая тьму перед собой, поднимая пыль из-под колёс. Тэхён крепче сжимает пальцами руль и чувствует, как стыдно признаться даже себе, что позади остается самое дорогое, что он когда-либо имел. Стигма, собственная команда, которую они с Сокджином вместе создали. Тысячи часов работы на спотах, тысячи часов в автомастерской, тысячи намотанных километров по самым разным дорогам, тысячи литров истраченного бензина. Не выдерживая, Тэхён хрипло выдыхает, но смотрит строго вперед. Не позволяет себе бросить ни один взгляд в зеркало заднего вида, потому что знает, что вмиг захочет развернуться. Санчхон оказывается спрятан посреди снежных гор и лесной местности. Ничтожный объем населения делает этот маленький город идеальным вариантом для исчезновения. Его не должен найти ни один гонщик, не узнать ни один механик или работник пригородной заправки. Ви собирается превратиться в призрака, стать легендой, которой, возможно, никогда и не существовало. Он останавливается в небольшом мотеле с видом на гору Чирисан и позволяет усталости поглотить себя. Из-за далекой дороги перед глазами продолжает мерцать. Вспыхивает хаотичными картинками придорожных стрелок, белой разметки на асфальте и бесчисленных поворотов во все стороны света, однако сон настолько быстро затягивает его в свои сети, что Тэхён просто засыпает без всяких мыслей. И сожалений. Через десять часов и двадцать девять минут он собирается сознательно избавиться от своей машины. Иномарка слишком выделяется среди больших грузовых автомобилей и квадратных машин с прицепом для сельскохозяйственных инструментов и коробок с овощами. Едва он впервые проходит вдоль улицы, на которой располагается мотель, он замечает по меньшей мере семь таких машин, прежде чем мимо него проезжает огромный пыхтящий трактор. Это не оставляет никакого выбора. Тэхён возвращается в мотель, рывком распахивает ноутбук и подает объявление о продаже, сбросив приличную часть суммы из-за отсутствия номеров, документов и разбитый вид кузова. Переработки под дрифт становятся самой большой проблемой, однако каким-то образом Тэхён находит клиента. Человек из соседнего города разбирает побитые тачки, чтобы собирать их заново или продавать по частям. И это оказывается самым хорошим вариантом для него. Избавившись от машины, при этом стараясь не называть ее любимой даже мысленно, Тэхён возвращается в Санчхон на автобусе, однако выходит на несколько остановок раньше, потому что прошло слишком мало времени, чтобы привыкнуть к местности и хорошо ориентироваться. И это раздавливает его окончательно. Тэхён впервые за долгое время всерьез осмысливает свою жизнь, поведение и решения, которые в конечном итоге привели его в этот город. Горячая ярость и оглушающая ревность — две самые огромные проблемы, которые постоянно разрушали все. Именно они долгие годы уничтожали не только его, но и Сокджина, вынужденного терпеть его проклятый характер. Тэхён мрачно размышляет о каждой вещи, пытается видеть все последствия своих решений, и внутри него что-то трескается. Словно он делал все неправильно. Как будто позволил собственной жизни сорваться с петель и полететь вниз, раствориться в бездне ошибок и жестоких решений, не сделав ничего, чтобы остановить это падение. Уличная сырость в воздухе позволяет сделать глубокий вдох. В какой-то момент начинается дождь, стремительно превращаясь в ливень, и одежда промокает насквозь за жалкие двадцать секунд, не дольше. Все тело пронзает заметной дрожью из-за холода. Тэхён рвано выдыхает и опускает взгляд, чувствуя, как ткань футболки прилипает к коже со всех сторон. Расстояние до ближайшей автобусной остановки не составляет и двадцати ярдов, но крыши над ней нет, потому ее нельзя будет использовать как укрытие от дождя. Тэхён на мгновение прикрывает глаза, пытаясь не выходить из себя из-за таких незначительных вещей. И все же сохранить контроль оказывается непросто. За последние семьдесят два часа он выжрал слишком много лекарств, чтобы запереть эмоции и все-таки не разорваться, но они не оставляют попыток накинуться на него издали. Вытащив из головы все мысли до единой, Тэхён медленно шагает вдоль двухполосной дороги, иногда отходя подальше к обочине, если мимо пролетает машина, чтобы не позволить облить себя грязной водой. Прежде никогда особо не стараясь выглядеть красиво или стильно, сейчас он может чувствовать, как покрывается трещинами гордость, раскалывается на части. Идя вдоль леса совершенно промокший, продав любимую машину несколько часов назад, бросив прошлую жизнь вместе с Сокджином где-то слишком далеко отсюда, явно на другой планете, Тэхён не чувствует ничего, кроме пустоты внутри. И отчего-то этот вакуум кажется тяжелым. Прежде он представлял, что пустота не имеет веса, но оказывается, что она весит десятки тонн. Чондэ появляется из ниоткуда, как призрак, именно в этот момент. Разваливающийся на части старенький «форд» противно громыхает где-то позади, оповещая всех на целые километры о том, что водитель давно не смазывал тормоза. Тэхён решает вновь сойти с дороги, чтобы его не облило из лужи, и не сразу понимает, что форд остановился. Это заставляет замедлить шаг и все же оглянуться на него. И заметить, как через огромную дыру в его боковом стекле в салон заливается дождевая вода. — Где лексус? — слышится неожиданный вопрос, адресованный явно для него, ведь никого больше нет рядом. Тэхён прищуривается и вынуждает себя подойти ближе, чтобы расслышать чужой голос. И едва он подходит, как незнакомый темный взгляд тотчас впивается в его лицо, прежде чем их обладатель решает назвать свое имя. — Я всегда запоминаю чужаков. Ты приехал на дорогой машине из большого города два дня назад. Выглядишь так, будто ты из Сеула. Изначально желая сделать вид, что этот парень ошибается, Тэхён медлит мгновение, но по какой-то неизвестной причине не отрицает его слов. Долгий переезд и отказ от всего родного слишком вымотал его, чтобы притворяться и выдумывать легенды. Скорее всего, он сделает это позже, как только соберет себя по частям назад, в человека, которым прежде был, но явно не сейчас. Однако и всей правде здесь тоже не место. Тэхён не хочет быть искренним. — Что собираешься делать? — продолжает спрашивать парень, назвавшийся Чондэ, и наверняка не собирается сводить с него внимательный и заинтересованный взгляд. — Куплю трактор и начну разводить коров, как ты, — с равнодушием отвечает Тэхён, даже если не имеет понятия, чем этот человек занимается. Он вообще не представляет, что делают люди в подобных краях. Возможно, выращивают пшеницу, разгоняют по полю овец и бесконечно играют в традиционные корейские настольные игры, затягиваясь самокрутками. Тэхён и правда не представляет, потому что вырос среди небоскребов. Он едва знает, как выглядит корова. Чондэ мягко усмехается после его ответа. Через какое-то время он расскажет, что заманивал туристов и чужаков, чтобы ограбить, потому что жил на грани бедности. Однако именно в момент их встречи Чондэ решает не использовать привычный сценарий, смотря на Тэхёна, потому что его останавливает одна небольшая, но очень важная деталь, связанная с этим парнем. Чондэ любит гонки, действительно любит, и это маленькое, почти крошечное увлечение вынуждает его сдерживаться от по-настоящему кошмарных вещей. — Это была спортивная машина, я сразу заметил, — продолжает Чондэ, не выдерживая очередного молчания со стороны Тэхёна. — Ты уличный гонщик? Думаю, ты можешь участвовать в каких-нибудь элитных соревнованиях с такой дорогой тачкой. Тэхён действительно хотел скрывать свою личность и прошлое любой ценой, но внезапно для себя он думает, что в этом парне что-то есть. Определенно, что-то раздражающе самоуверенное и бесстрашное, но все же то, что вынуждает оставаться на месте и продолжать его слушать. Даже если их разговор кажется самым бесполезным из всех, Тэхён ощущает, что этот человек может оказаться полезным. По крайней мере, он ничего не слышал о турнире и уличных гонках в Сеуле. Всего лишь бедняк, который все привычные для Тэхёна вещи видел только по телевизору. Это автоматически делает его человеком, которого можно использовать. Как и всех остальных. — Я тоже гонщик, — добавляет Чондэ, усмехнувшись, и в его голосе слышится немного гордости. — На этом? — Тэхён скептически приподнимает брови, имея в виду ржавое корыто перед собой, даже если отлично понимает, что это должно звучать оскорбительно для него. — Ты похож на человека с деньгами, — хмыкает Чондэ, отводя взгляд. — Если заплатишь мне, то я научу тебя водить трактор и пасти коров, как ты и хотел. Взамен ты расскажешь мне о городских гонках. — Взамен? — Тэхён изображает безразличие. Очень легко для него. — Ты же сказал заплатить. Взамен на что? Чондэ снова усмехается, после чего тянется к пассажирской двери с дырой в стекле и открывает ее изнутри: — Взамен на то, что я подвезу тебя. Из-за дождя ты весь промок и можешь заболеть, но я думаю, что ты не станешь искать врача, чтобы не палить документы. Очевидно, что ты от чего-то скрываешься. В такие города не приезжают без причины. И явно не продают иномарку, чтобы купить ебаный трактор. Именно в этот момент Тэхён понимает, что этот парень точно будет полезен.***
Черные волосы слишком мягкие, потому Тэхён продолжает лениво поглаживать их, молча наблюдая за парнем сейчас. Чондэ собирался выйти в большой город преступником. Это было видно по его глазам: мрачным, как подземные шахты, которые впивались острым взглядом во всех, кто проходил мимо. Люди явно не относились к нему хорошо. Однако Тэхён не собирался спрашивать, потому что это не было его делом. Он думал только о том, чтобы сделать Чондэ частью своей команды, как только увидел его способности к дрифту. Разваливающийся форд носился по всей дороге, как озверевший пес, но даже без качественных деталей и тюнинга мог поддерживать неплохой занос. Чондэ почти идеально его контролировал, и это стало еще одной причиной присмотреться к нему получше. Через месяц после их встречи Тэхён рассказал о нелегальном турнире и о том, что числится в розыске, но без подробностей. Всегда что-нибудь скрывая, он просто привык к недосказанности и вместе с тем наслаждался, когда человек перед ним пытался найти причины. И когда напротив оказался Чондэ, это стало еще забавнее, потому что Тэхён знал, какой будет его реакция. За месяц их близкого общения Чондэ не имел ни шанса избежать одержимости — как и все предыдущие, включая Сокджина, кто попался в его капкан. «Я разорву кого захочешь ради тебя, — повторял Чондэ снова и снова, полностью подтверждая мысли Тэхёна. — Позволь мне сделать это, только пальцем покажи. Всего одно движение и я оторву их блядские головы, обещаю». Весомой причиной его сильнейшей преданности была бедность, которая ущемляла его, заставляла чувствовать себя отбросом — это было очевидно. Вместе с Тэхёном они выиграли несколько местных гонок, после чего замахнулись на владельцев более элитных тачек в Дэгу, чтобы заработать больше денег. Обманули нескольких поставщиков железа и провернули обмен подставными деталями, толкая китайские копии по цене оригинала. Чондэ осознал, какой аромат имеют большие бабки, подержал хрустящие купюры в руках, влюбился в них. И больше не хотел расставаться, потому начал чертовски ценить Тэхёна, прежде чем влюбился и в него. Люди рядом с Ви всегда начинали вести себя иначе. Из-за близости и подавления они принимают его власть над ними — не всегда добровольно и осознанно, но всегда. Чондэ обожает сидеть в его ногах, класть голову на колени и ластиться, как щенок, который на самом деле является кровожадной дикой псиной, разрывающей всех вокруг на мелкие кусочки после малейшего приказа сделать это. И Тэхён наслаждается мыслью, что только рядом с ним Чондэ может вести себя таким образом, и знает, что это именно тот случай, когда собака никогда не предаст своего хозяина. Черные волосы действительно очень мягкие, приятные на ощупь. Слегка поворачивая запястье, Тэхён проскальзывает пальцами вдоль острой челюсти и чувствует, как Чондэ приоткрывает рот. Чондэ всегда любил облизывать его пальцы — один или сразу несколько. Неизменный первый признак возбуждения, которое накрывало его с головой всякий раз, стоило им остаться наедине. Иногда это было почти забавно. Тэхён искренне наслаждался, игнорируя все его нелепые, бессмысленные подкаты, потому что не собирался спать с ним всерьез. Чондэ обязан всегда оставаться голодным. Именно голод делает его бойцовской псиной, которая растерзает кого угодно и даже не задумается. «Я видел снимки какого-то парня в твоем телефоне, — однажды сказал Чондэ, когда его кровь была разбавлена достаточным количеством виски, чтобы он осмелился признаться в этом. — Честно говоря, я решил, что ты насильник. Ты снимал его зад с каждого ракурса. Издали, сверху, разъебаный, испачканный спермой, с красными отпечатками пальцев и синяками. Этот парень был твоей жертвой?». Чертовски похоже на правду, но никогда ею не было, как думал Тэхён. Сокджин мог чувствовать себя жертвой насильника, но сознание Тэхёна яростно отвергало этот вариант, не собираясь признавать, что их отношения не подходили под понятие нормальной человеческой любви. Определенно, он очень любил его. Сокджин просто не всегда мог выдержать его любовь, как думал Тэхён каждый раз, когда хён корчился на полу и рыдал, захлебываясь горячими слезами. На коже расцветали багровые синяки, по бедрам стекала кровь вперемешку со спермой. Тэхён всегда любил его, но любил жестоко и зверски, как животное. Любовь всегда разная, размышлял он временами, но никогда не сомневался, что именно ею это и было. Иногда Сокджин правда его ненавидел. Чаще обычного, стоит признаться, если в очередной раз устраивал истерики и доказывал, что насилие не может означать любовь, боль не может отражать заботу, ревность не может подтверждать глубоких чувств. И в какой-то степени Тэхён понимал его слова, но все равно не вел себя иначе. Их мнения оставались чертовски непохожими на этот счет. Черные волосы оказываются слишком растрепанными, потому Тэхён лениво приглаживает их, прежде чем выпутать из них свои пальцы. Чондэ едва не прекратил дышать, пока чувствовал эти приятные, задумчивые прикосновения. Тэхён всегда замечал его реакцию, но не собирался вестись на игривый блеск в его потемневших глазах. Неплохо разбираясь в манипуляциях, он никогда не позволял себе становиться их жертвой. Играть с людьми может только он, и он хочет продолжать делать это с Чондэ. — Разбуди через четыре часа, — говорит Тэхён. — Не раньше и не позже. Я должен быть в квартале Мёндон ровно в десять. Чондэ выдыхает с явным разочарованием, когда следит за его рукой, которая отдаляется все дальше, пока не исчезает за подушкой. Тэхён полностью ложится на серый диван, поджимает ноги и отворачивается, чтобы поспать. Он принимает сильные успокоительные, которые помогают сохранять хладнокровие в мыслях, решениях и действиях, и они же заставляют его глаза закрываться. В таких случаях Тэхён говорит, что иногда нужно поддаться, чтобы получить выгоду. Поддавшись сонливости, он в итоге получает то, что ему нужно — отрешение от всяких эмоций. Это дерьмо всегда все портило. Чондэ не смеет отводить взгляд, даже когда дыхание парня выравнивается, давая понять, что он спит. В такие моменты любоваться им особенно приятно, даже если Тэхён всегда отворачивается к стене. Чондэ с жадностью следит за ним, внимательно и почти не моргая, выхватывая взглядом малейшее движение грудной клетки, когда он делает вдох. И думает, что ради этого человека сделает все на свете.***
Чонгук вспоминает, как Сокджин гладил его волосы после проигрыша. Как длинные пальцы нежно проходились по волосам и запутывались, как Сокджин смотрел на него, с очевидным беспокойством и волнением во взгляде, пытаясь придумать, как может успокоить его. Даже через несколько дней Чонгук все еще не может поверить, что посмел проиграть. Особенно после того, как Сокджин вложил столько сил в его обучение. Вина раздавливает его, размазывает по дороге с огромной силой. Солнце светит довольно слабо, над площадкой нависают блеклые тучи, отбрасывая тени на серый асфальт. Погода даже не пытается сделать немного лучше настроение Чонгука, который последние два часа мечтает избавиться от мрачных мыслей и сосредоточиться на новой тренировке Сокджина, но ни черта не выходит. Заставляя себя работать, он может чувствовать, что делать это сложнее, чем раньше, как будто его собственная машина сопротивляется и не хочет ехать. — Работа над ошибками, — напоминает Сокджин, подходя ближе к шеви. Из-за перегрева двигателя капот напоминает разгоряченную сковороду. — Если собираешься выиграть в следующий раз, не выравнивайся на дороге. Делай все возможное, чтобы продолжать ебаный дрифт, понятно? Как только выровняешь тачку, ты проиграешь, потому что мы не стритрейсеры. Чонгук шумно выдыхает и рывком стирает пот со лба. Вопреки концентрации на словах старшего перед его глазами снова вспыхивает минувшая гонка. И ведь он действительно думал, что у него остановится сердце, как только черные глаза Сокджина заметят шеви, пересекающего финиш вслед за соперником. Это было даже слишком унизительно для него. — Не расстраивайся, — выдыхает Сокджин, словно все мысли Чонгука написаны на его лице. — Корвет был гораздо стабильнее на дороге, чем ты. Вынеси для себя урок и продолжай тренироваться, чтобы порвать его в следующий раз. Давай, сделай еще несколько проездов. Чонгук коротко кивает, рывком выбрасывает мысли из головы и нажимает на газ. Шеви кидается боком в поворот и яростно визжит шинами, срываясь в занос. Под колёсами чувствуются ошметки предыдущего комплекта резины. Чонгук ощущает липкий пот на спине, но вынуждает себя повторять одно и то же, пока контролируемый дрифт не войдет в привычку, не станет получаться легко и как надо, не отложится глубоко на уровне инстинктов. Чонгуку нужно прекратить допускать ошибки — он больше не может себе их позволить. Сердце мечется в груди с волнением, но он вращает руль еще быстрее и старается изо всех сил, чувствуя напряженный взгляд Сокджина через всю площадку. Через двадцать минут приезжает Намджун, которого на самом деле никто не ожидал видеть здесь сегодня. Грязноватый от пыли бмв ныряет в глубокую лужу и становится еще темнее. Брызги разлетаются во все стороны и пачкают болотный кузов, который теперь выглядит так, словно этот парень и вправду ездит только по трясине. — Чонгук, — окликает его Намджун, когда шеви останавливается посреди спота. — Недалеко отсюда есть заправка, примерно в десяти милях езды на запад. Поехали вместе со мной. Я думаю, нам нужно проверить, насколько Шуга может быть прав по поводу копов. На гонках сказали, что они будут где-то поблизости. Чонгук вскидывает брови, приоткрыв водительскую дверь, чтобы в душный салон пробралось больше свежего воздуха. Даже с полностью опущенными стёклами не становится легче. В такие моменты он начинает чертовски скучать по кондиционеру, который давно выкинул. — Я еще не закончил с тренировкой, — выдыхает Чонгук, рывком зачесывая влажную челку назад. — Как ты помнишь, я унизительно проиграл, поэтому никуда не поеду, пока не научусь нормально поворачивать. И этот красавчик ни за что не отдаст меня тебе. Намджун мрачнеет, когда слышит шаги за спиной. Сокджин кладет ладонь на его плечо и немного отводит в сторону для разговора. — Чонгуку стоит отдохнуть, — негромко говорит Намджун. — И мы договаривались проверить пригородные заправки. Если Блок-Б имеет отличительные черты, а они точно имеют, то мы должны знать о них. Скорее всего, это будет нашивка на форме или какой-то знак на их машинах. Сокджин хмурится и переводит взгляд на шеви, внутри которого Чонгук пытается насладиться минутами отдыха. Где-то над головой слышится приглушенный шум из летящего вдали самолета. Огромная железная птица рассекает воздух с жутким ревом, разгоняя мрачные тучи. Чонгук вскидывает голову, слегка высунувшись из приоткрытой двери, и с интересом разглядывает небо над площадкой. Сокджин думает, что этот парень снова напоминает ребенка. — Что, если копы правда там будут? — мрачно спрашивает Сокджин, вновь посмотрев на Намджуна. — Для полного счастья Чонгуку не хватает только оказаться в полицейском участке. Лучше мне поехать с тобой вместо него. — Нет, Чонгук поедет, — не соглашается Намджун. — Хён, ты слишком давишь на него. И не только ты, а мы все. Чонгук просто сломается, если не будет отдыхать. Посмотри на него, разве он нормально выглядит? Чонгук не слышит их разговор, но из-за напряженного лица Сокджина догадывается, что ничего хорошего они не обсуждают. Выдыхая, он отводит взгляд, чтобы не смотреть на него. Почти неприятно видеть Сокджина таким. Чонгуку кажется, что он больше не заслуживает его занятий, и эта мысль оказывается еще противнее, чем остальные. Сильнее всего он не хочет разочаровывать Сокджина. И настолько же сильно не хочет думать, что Тэхён окажется лучше него на дороге. Когда Сокджин подходит ближе, Чонгук почти слышит, как он говорит «продолжай». Однако вместо этого он вдруг протягивает руку вперед и снова дотрагивается до его лица. Кривоватые пальцы скользят вдоль челюсти и медленно обводят мочку его уха. Чонгук сдержанно выдыхает, чувствуя мурашки по всей коже. Отдавшись ощущениям ласковых прикосновений, он прикусывает губу и не позволяет себе двигаться, чтобы не испортить момент. И ведь он совсем не ожидал, что Сокджин снова дотронется до него, но это настолько приятно, что из головы вмиг исчезают все мрачные опасения. Чонгуку хочется большего. Сокджина слишком мало рядом с ним. Хочется чувствовать его близость, его прикосновения. Хочется самому дотронуться до его кожи. Прикрывая глаза в расслабленности, Чонгук искренне наслаждается этим моментом и тишиной. Сокджин ничего не говорит. Негромкий голос старшего слышится только через минуту, когда его нежные пальцы вдруг исчезают: — Прокатись вместе с ним, — говорит Сокджин. — Достаточно на сегодня. Времени до следующих гонок еще много, чтобы отдохнуть. Если постоянно будешь тренироваться, ничего хорошего из этого не выйдет. Возвращайся домой, когда вы с Намджуном закончите. Чонгук напряженно сглатывает, но не смотрит на него, уставившись куда-то перед собой. Внутри змеится противное чувство, которое появляется всякий раз, когда Сокджин уходит. Ясно, он не поедет вместе с ними, иначе бы сразу сказал. Чонгуку это не нравится. Когда Сокджин оказывается слишком далеко, ему никогда не нравится. Раздражающее чувство внезапной пустоты вынуждает его поджимать губы и раздражаться. Чертов Сокджин. Каждый раз, едва он отдаляется, Чонгук может чувствовать, что вместе с ним исчезает и все остальное, приятное, что может успокоить его и заставить расслабиться. — Не уходи, — рыкает Чонгук, не выдерживая, даже если не собирался его останавливать. — Вечно ты уходишь, черт возьми. Не бросай меня. Сокджин замирает, прежде чем с удивлением оборачивается на голос, который совсем не может принадлежать Чонгуку: — О чем это ты? Как будто сам не понимает, что имеется в виду. Чонгук поднимает раздраженный взгляд, взбешенный глупым вопросом. Определенно, Сокджин все понимает, потому что никакой парень не будет вот так прикасаться к другому, целоваться с ним, постанывать так сладко, закидывая голову назад, а потом делать вид, что нихрена не было. Чонгук ощущает себя сумасшедшим, когда видит этот искренне растерянный взгляд. Это просто немыслимо. Как сраное раздвоение личности. Как если бы один Сокджин поцеловал его, едва не позволил завалить себя, в то время как второй мирно спал где-нибудь и ничего не знал. Чонгук хрипло рыкает себе под нос, выпутывается из ремней безопасности и выскакивает из машины. Сокджин мрачнеет за секунду, явно чувствуя, как температура воздуха подскакивает до пятидесяти, когда он оказывается рядом. — Ты не можешь обращаться так со мной, — рычит Чонгук и хватает его за одежду, как только Сокджин делает шаг назад, не позволяя ему отстраниться. — Как ты сам думаешь, придурок, о чем это я? Прекрати делать ебучий вид, что ничего не было. Дыхание Сокджина срывается из-за резкой хватки. Несколько мгновений он просто смотрит на парня обалдевшим взглядом, пугается пляшущих чертей в его глазах, но не может выдавить ни слова. Чонгук замечает его потрясение. Очевидно, Сокджин не ожидал выяснения отношений прямо здесь. — Остынь, — медленно произносит Сокджин, не теряя контроль над собой. — И не смей хватать меня так. Если не знаешь, как обращаться со старшими, иди на чертовы уроки манер, Чонгук. Раздраженно поджимая губы, Чонгук высверливает взглядом дыру в его щеке. Как же, дьявол, его угораздило влюбиться в этого невыносимого парня. В конечном итоге это прекращает быть похожим на обычное «мне нужен Сокджин где-нибудь рядом». Чонгук давно понял, что крупно вляпался, но его разрывает от осознания, что старший предпочитает просто скрывать свои чувства. — Чонгук! — железный тон Намджуна выбивает все мысли из его головы. — Прекрати сейчас же. Чонгук поднимает взгляд. Недовольный, ледяной тон, вызывающий мурашки под кожей, заставляет его нахмуриться. Невероятно — Намджун сказал прекратить. Чонгук усмехается про себя. Как будто Намджун внезапно вспомнил, что он лидер и должен поддерживать порядок в команде, чтобы никто не причинял боль всем подряд. Это кажется еще более раздражающим, чем слова Сокджина, но Чонгук все-таки вынуждает себя рывком отпустить его. — Потом поговорим, — мрачно добавляет Намджун, не сводя взгляд. — Сейчас езжай за мной. Обреченно покачав головой, Чонгук давит все чувства и выезжает следом за ним, оставив потрясенного Сокджина посреди площадки.***
Солнечные лучи более уверенно пробиваются сквозь темные облака, когда погода снова становится приветливой. Черный шеви движется на запад со скоростью около шестидесяти миль в час, пролетая лес, небольшой поселок и загородный конноспортивный комплекс. Чонгук скидывает скорость перед поворотом, гораздо раньше, чем это делает Намджун, потому что они договорились сделать вид, что приехали не вместе. Это может помочь в случае, если на заправке действительно окажется полиция. Прокатившись еще примерно двадцать ярдов, Чонгук оставляет машину около зарослей кустарника, чтобы ее не было видно с дороги. Идти к заправке пешком придется минут семь, но это стоит того, чтобы сохранить безопасность. Выдыхая, Чонгук проверяет время на часах, неспешно двигаясь вдоль шоссе. Изредка мимо пролетают автомобили и большие грузовые машины, поднимая пыль, но он почти не замечает их, потому что перед глазами вновь возникает образ Сокджина. Вспоминая его лицо, Чонгук со злостью пинает камень на дороге. Он не хочет обращаться с ним так же, как Тэхён, потому что это неправильно. Сокджин не должен снова терпеть боль, выдерживать удары и оскорбления, пугаться громких звуков и резких движений со стороны. Иногда Чонгук замечает, как он вздрагивает, едва услышав что-то громкое на улице. И каждый раз чувствует себя отвратительно, потому что понимает, что Тэхён как следует поиздевался над ним. Выкрутил все нервы, пронзил страхом насквозь, втоптал его чувства в грязь. Чонгук не собирается быть таким же. Оранжевое здание небольшого магазинчика привлекает внимание, вынуждая отвлечься от мрачных мыслей еще до того, как Чонгук подходит ближе. На заправке около четырех бензоколонок. Возле крайней из них он замечает машину Намджуна, но специально делает вид, что совсем не заинтересован в ней, когда проходит мимо. Высокий заправщик в униформе вставляет автомат в бензобак с самым скучающим видом из всех, которые только могли быть на его лице при такой работе. Колокольчик громко звенит, когда Чонгук входит в магазин через главные двери. Бесконечные полки с едой для туристов и путешествующих заставляют притупить взгляд. Чонгук подходит к одной из них и делает вид, что собирается сделать выбор между пачкой шоколадного печенья и чипсами, но на деле скрытно осматривает все помещение. Людей почти нет: около кассы стоит невысокий парень в квадратных новомодных очках, обслуживающий клиента. Еще один стоит немного поодаль и ожидает своей очереди. Чонгук хмыкает и косится на дверь для персонала. Никого, разве что охранник у выхода, который отошел покурить за угол. Никого с нашивками «Блок-Б» или даже отдаленно напоминающего полицейских. Похоже, копы еще не добрались до пригорода. Им ведь говорили, что полиция обязательно будет рядом. Чонгук отворачивается и хватает пачку шоколадного печенья. На случай, если сахар в крови Сокджина снова начнет падать. Этот придурковатый хён все еще недостаточно хорошо следит за собой. Расплатившись за печенье, Чонгук направляется в мужской туалет, боковым зрением выискивая маленькие камеры в коридоре. Все заправочные станции заботятся о безопасности, но внутри магазина камер всегда больше, чем снаружи. И это вполне обоснованно, ведь нет никакого смысла наблюдать за скучной работой заправщика, заливающего в тачки бензин, однако Чонгук думает, что после формирования Блок-Б камер станет больше. И он не имеет понятия, что должен будет делать, если правда не сможет покупать бензин без риска лишиться своей машины. Чонгук не может позволить себе остаться без колёс, но и бояться всего подряд он тоже не имеет права. Измотанный опасениями, Чонгук опирается ладонями о края белоснежной раковины. Идеально чистое зеркало перед ним открывает вид на ряд закрытых кабинок, но он ничего не замечает, когда поднимает голову и впивается взглядом в свое отражение. Последние несколько дней он выглядит не лучше, чем когда впервые приехал в Калифорнию. Немного потерянный и нервный — один в незнакомом городе, в чужой стране, он чувствовал сильное напряжение первое время, не зная, куда себя деть и чем заняться. Он не знал языка, не мог даже найти университет в день зачисления, вдруг не разобравшись в навигаторе. Отец был действительно жестоким, отправляя сына через огромный океан, как можно дальше от дома, словно не хотел, чтобы он возвращался. И сейчас Чонгук чувствует себя не лучше, потому что ощущение потерянности снова накрывает его с головой, окуная лицом в омут его же собственных страхов и неуверенности. Чертов проигрыш в гонке вновь заставляет его думать, что он ничего не может и не заслуживает. — Как ты мог проиграть? — осуждающе рычит Чонгук, выжигая взглядом отражение зеркала. — Как ты можешь снова разочаровывать его? Вечно делаешь все неправильно. Гребаный ты кретин. Зеркальный Чонгук не отвечает, явно раненый жестокими словами, и Чонгук из реальности замолкает, крепче сжимая пальцами края раковины, пока костяшки не начинают белеть от напряжения. Брови нервно подрагивают, хмурятся, отбрасывая тень на черные глаза. Чонгук сильнее поджимает губы, борется со всеми внутренними демонами, страхами и виной за свои же действия, которые вываливает себе на голову, но становится только хуже. Чонгук поклялся себе никогда не проигрывать. Чонгук поклялся себе никогда не влюбляться. Очевидно, он чертовски плохо умеет держать клятвы. Гипнотический взгляд Сокджина вновь вспыхивает в памяти, как ненадолго забытый кошмар, который никак не отпустит окончательно. Чонгук слегка дергается, увидев его четкий образ, словно он и вправду появился в отражении этого идеального зеркала рядом с ним. Испытывающе смотрит, наслаждается блеском хаоса в его глазах, искрами сомнений, всепоглощающим страхом. Чонгук боится открываться людям. Чонгук боится ошибаться. Чонгук не хочет разочаровывать. Чонгук боится, что Сокджин развернется и серьезно скажет, что он ему больше не нужен, ведь находиться в его обществе невыносимо — сплошные разочарования, ссоры и гнев, уничтожающие все хорошее, что когда-либо могло между ними быть. Именно этот страх кажется Чонгуку самым сильным из всех. Заполняя все помещение собой, он выкачивает весь воздух, выдирает кабинки из косяков, разносит в щепки идеальное зеркало, отражавшее тысячи бледных лиц. Чонгук прикрывает глаза, чтобы не видеть этих развалин. И думает, что сам разрушает все, даже не замечая. — Нет, это неправда, — выдыхает Чонгук почти шепотом, зажмуриваясь, и видит образ Сокджина под закрытыми веками. — Все можно исправить. Это еще не конец. Сейчас же соберись и остынь, скотина, чтобы никого не расстраивать. Особенно его, ясно? — Чонгук, что ты делаешь? Обеспокоенный чужой голос возвращает к реальности. Чонгук медленно открывает глаза и оглядывается, чувствуя, как шею сводит из-за напряжения. Намджун стоит в дверях: немного бледный, немного даже испуганный, но старательно делающий вид, что ничего не слышал. Однако Чонгук уверен, что он слышал каждое проклятое слово. — Ничего, — хмыкает Чонгук и резко отходит от раковины. Взгляд старшего преследует его до самого выхода, но Чонгук больше не оглядывается, даже когда минует припаркованный у обочины бмв. Не хочет объясняться, как и вообще видеть его лицо. Слишком неприятно и стыдно за самого себя, за свои бесконечные ошибки и неправильные решения. Чонгук не хочет никого видеть. Возвращаясь к машине, он громко хлопает дверью, оказавшись в салоне. Полнейший хаос в голове не позволяет рационально мыслить, и он накручивает себя еще сильнее, пока мозг не начинает разрываться на части. Чонгук низко мычит и закрывает глаза в попытках немного успокоиться, прекрасно зная, что выходит из себя слишком часто, но не понимает, как это исправить. И примерно в этот же момент слышит вибрацию в кармане от входящего вызова. На экране высвечивается имя Чимина, и Чонгук ненароком думает о Шуге, едва вспоминая их последний разговор, как вспоминает и то, что хотел спросить его о Хисыне. Мысли отвлекают от звонка, но навязчивая мелодия вынуждает принять вызов. — Чонгуки, давно не виделись, — протягивает Чимин, его голос перекрывает уличный шум. — Встретимся после полудня в кафе «Wings»? Чонгук тяжело вздыхает, ведь минутой ранее никого не хотел видеть, но в итоге соглашается. Возможно, он должен отвлечься на что-нибудь глупое и ненужное, чтобы почувствовать себя лучше и наконец расслабиться. Коньяк или виски отлично подойдут для такой цели. Чимин обожает пить в его компании. — Окей, — коротко отвечает Чонгук и швыряет мобильный на пассажирское сиденье. Громкий скрип упаковки шоколадного печенья разносится по всей машине. Чонгук хмурится и обводит взглядом вычурный шрифт с названием сеульской пекарни. И снова мысленно напоминает себе, что это печенье для Сокджина, прежде чем вспоминает его тяжелый взгляд и понимает, что напиться — и правда отличное решение. Опьянев достаточно, чтобы отбросить все чертовы сомнения, он, возможно, приползет к его двери и наконец позволит себе быть искренним. Чтобы сказать, что Сокджин его чертовски бесит и одновременно чертовски ему нравится. Чтобы сказать, что не хочет причинять боль, как его конченый бывший, и ни за что не сделает этого. Чтобы сказать, что больше не будет разочаровывать его. Чтобы сказать еще тысячу глупых и пьяных вещей, на которые никогда не решится в здравом уме. И чтобы сказать, что Сокджин ему очень нужен.***
Чимин опаздывает, что совсем не в его стиле. Чонгук докуривает очередную сигарету, нервно стряхивая пепел себе под ноги около кафе, оперевшись бедром о машину. Яркий солнечный диск над головой становится еще ослепительнее, чем прежде. Чонгук молча проклинает свою любовь к черной одежде, которая вынуждает его обливаться пóтом из-за проклятого солнца, и выкидывает окурок в контейнер для мусора, прежде чем замечает противное цветное пятно в стороне проспекта. Лексус кровожадной акулой проплывает мимо кондитерской и останавливается в двадцати ярдах перед «Wings». Чонгук каменеет, впиваясь в него обалдевшим взглядом, словно впервые видит. Последний раз, когда лексус оказывался в поле его зрения, был не так давно, но по ощущениям прошло чертовски много времени. В день съезда раритетных тачек этот чертов спорткар следил за ним без всякого стеснения. И сейчас, оглядывая разноцветный кузов и замечая руку, которая высовывается в приоткрытое окно водителя, Чонгук не может понять, кому она принадлежит. Тэхён приехал собственной персоной или снова подослал своих шавок, чтобы следили за ним — одно из двух. И непонятно, какой вариант должен быть хуже. Чонгук с раздражением сжимает кулаки. На улице почти нет людей, потому что это не центральная площадь, как в предыдущий раз — всего лишь небольшое отдаленное место, которое не славится ничем интересным, кроме кафе «Wings» со вкусными вафлями и несколькими магазинами. Чонгук мрачнеет еще сильнее, выжигая взглядом жирные колёса тачки, прежде чем приходит к простой мысли — Тэхён не хочет попасть на камеры. К этому времени полиция взяла под видеонаблюдение почти все центральные улицы города. Именно это должно быть причиной, из-за чего Тэхён не ездит на гонки. Чонгук внезапно вспоминает людей с камерами и светоотражающими лентами, которые пишут статьи на гоночный портал. Они делают снимки всех тачек и гонщиков. Чонгук не мог найти лексус именно потому, что Тэхён не приезжал и нигде не светился, как какой-нибудь преступник в розыске. «Ви не приезжает на гонки, — слышится голос Гынвона в голове. — Должна быть причина». Чонгук делает жадный вдох, продолжая гипнотизировать взглядом руку, которая свисает из водительской двери. Мощное запястье украшает металлический браслет наручных часов со сверкающим на солнце циферблатом. И сердце неприятно сжимается, когда стрелка на этих часах перескакивает к следующей цифре, даже если Чонгук не может видеть ее со своего места. Настоящая причина его скрытности должна быть серьезной. «Это не твой ебаный любовник, держись от него подальше, — рыкает Сокджин, когда сильвия пролетает мимо оранжевого конуса на площадке. — Чонгук, не отвлекайся!». Держаться подальше и не отвлекаться. Чонгук шумно выдыхает, не сводя взгляд с разноцветной машины. Осознание чего-то важного вертится где-то совсем близко, витает прямо над его головой, но Чонгук вопреки всему не может поймать нужные мысли. Сильнее поджимая губы, он едва моргает, прожигая взглядом цветастый спорткар, словно чем дольше он будет на него смотреть, тем быстрее докопается до истины. Это должно помочь остановить Тэхёна, чтобы он больше никогда не причинил никому боли. В особенности Сокджину, который никогда ее не заслуживал. Чонгук рычит, раздражаясь от невозможности собрать мысли в кучу, прежде чем ощущает вибрацию в кармане: — Да, — резко отвечает он, едва заметив имя Чимина на экране. — Чонгук, прости, я немного опаздываю, — оправдывается Чимин, — подожди еще немного, я приеду через… Чонгук внезапно прекращает разбирать его слова, потому что вспоминает день первой встречи с Тэхёном, когда он представился «Ви». И по коже пробегает колючий холодок. Когда они сидели в кафе с острой крышей и разговаривали о Сокджине, в какой-то момент позвонил Чондэ. Чонгук заметил его имя на экране и запомнил одну деталь, когда Тэхён принял вызов — он не поздоровался. Люди всегда здороваются, прежде чем начать разговор. Чонгук сильно хмурится, не разбирая лепет Чимина, пока тот не скидывает вызов. Сейчас ничто не имеет значения, кроме его неожиданных воспоминаний и вопроса — по какой причине Тэхён, черт возьми, не ответил Чондэ. «Я не сразу понял, что это Тэхён, потому что после слов Джей-Хоупа он казался мне другим. — Чонгук вспоминает собственные слова после того, как Сокджин забрал его из больницы. — Я думал, что он совсем дикий и сразу покажет это, но я ошибся. Какого черта вы не сказали мне, что Тэхён актер?». Чонгук расширяет глаза, когда наконец находит ответ, который на самом деле был чертовски очевиден. Никто не может узнать этого парня, потому что он ведет себя иначе, чем год назад, из-за успокоительных, которые начал принимать. Именно они в корне изменили его поведение и манеру общения. Тэхён притворился другим человеком в день первой встречи с Чонгуком. И он мог притворяться кем-то еще с остальными людьми, которые слышали о четвертом участнике, не беспокоясь о том, что его кто-нибудь узнает. Однако кое-что в нем не могло измениться даже с учетом того, что он принимает лекарства — его голос. Именно блядский голос может выдать его. «Ким Тэхён, предыдущий четвертый, который бросил всех нас в самый ответственный момент и свалил, — говорит Джей-Хоуп из воспоминаний. — Он просто исчез, как ебаный призрак, как будто мы ничего не значили для него». Тэхён оставил свою команду перед турниром, который проводится всего раз в год, и бесследно исчез, никого не предупредив. Сейчас он не приезжает на гонки, потому что не хочет засветиться перед камерами. Когда кто-нибудь звонит, даже подписанный номер, он не здоровается, потому что люди запросто узнают его голос. Кто-то его ищет. Этот парень должен кого-то бояться, поэтому избегает внимания. Чонгук делает шумный вдох полной грудью. Слишком долгое время считая Ви неуязвимым, он поражен мыслью, что нашел его слабое место. Вернее, почти нашел, потому что все еще не знает, кого конкретно он может избегать. Чонгук все еще смотрит на цветастый лексус, который не собирается никуда деваться, но вынуждает себя опустить взгляд. Время воспользоваться номером Шуги — он может знать что-нибудь о Хисыне или его брате, о котором тот говорил. Вероятно, Тэхён замешан в чем-то нелегальном, потому боится лишний раз сталкиваться с полицией. Чонгук быстро набирает сообщение Шуге. Рычание мощного двигателя отвлекает от всех мыслей. Лексус вдруг трогается с места и неспешно подкатывается ближе. Чонгук поднимает взгляд, отвлекаясь от мобильного. Прежде свисающая из окна рука исчезает где-то внутри, когда водитель обхватывает руль. Какого черта он решил подъехать ближе, если его слежке за Чонгуком ничто не мешает? Подозрения усиливаются с каждым следующим метром, который исчезает под мощными колёсами, когда спорткар проглатывает расстояние между ними. Чонгук не выдерживает и делает шаг назад, поддавшись волнению, которого вдруг становится слишком много в груди, но одергивает себя. Нельзя бояться этой машины, потому что именно этого и добивается чертов манипулятор. Нельзя позволять ему снова играть со своими чувствами. Чонгук сжимает кулаки и срывается навстречу ему. Хочется поговорить или выяснить отношения? Чонгук готов выдержать любое дерьмо, потому что не собирается быть трусом и вестись на его излюбленные провокации. Расстояние стремительно сокращается. Чонгук не сводит мрачный взгляд с лобового стекла, которое оказывается слишком темным, чтобы разглядеть водителя. Он собирается сделать еще один шаг, заглянуть в окно и вытащить все дерьмо из парня, который явно его испытывает, кем бы он ни оказался. Однако мысли вмиг исчезают, когда в следующий момент происходит взрыв. Лексус вспыхивает искрами с диким грохотом. Мир вдруг теряет равновесие — улица опрокидывается перед глазами, когда Чонгука отбрасывает назад мощной невидимой волной. Яркая вспышка заливает все чудовищным белым светом. Чувство реальности теряется тоже. Чонгук не сразу понимает, что упал. Осколки стекла и металла сыпятся сверху, как токсичный дождь. Горящие обломки разлетаются по всей дороге вместе с пылью и грязью. Чудовищно светло и громко. Оглушительный звон в ушах разрывает голову Чонгука на две части — единственный существующий теперь звук, кроме которого ничего больше не расслышать. Невыносимый шум, давящий на него со всех сторон. Ощущение нереальности происходящего становится настолько сильным, что начинает напоминать сон. Чонгук пытается пошевелиться, но ощущает себя безвольной тряпичной куклой, валяясь посреди дороги. Как если бы его заперли в нерабочем теле. Иллюзия, из которой не вырваться. Издали слышится чей-то крик. Чонгук выхватывает его из глубин этого шума, как через несколько бетонных стен, делающих его лишь мягким эхом. Кажется, какой-то человек склоняется над его головой, но весь мир размывается перед его глазами. Чужое лицо напоминает огромное расплывчатое пятно, словно краски потекли по всему холсту, оставляя непонятные линии. Человек что-то кричит, задает вопросы, но Чонгук не может разобрать ни единого звука. — Что? — вяло переспрашивает Чонгук, едва двигая губами, и не слышит собственный голос. Разве что дикий звон, который становится еще громче, поглощая все остальные звуки. Из-за этой чудовищной боли голова просто раскалывается. Изо рта рвется стон, но и его не расслышать. Чонгук ничего больше не слышит, прежде чем мир чернеет и резко гаснет.***
«Лексус разлетелся на части по всей дороге. Чонгук тоже был там. Это произошло прямо перед его носом. Красиво было, как на концерте». Пульсирующие координатами экраны компьютеров свисают со всех стен, как в каком-нибудь фантастическом боевике о хакерах. Окна внутри небольшой квартиры полностью зашторены и не пропускают ни единого лучика света, чтобы избежать слежки из соседнего здания. На мониторах мелькают цветные картинки, быстро и почти хаотично, как на скоростных слайдах. Каждый из экранов показывает частичку улицы, подключенный к сети городского видеонаблюдения, воруя сигналы незаметно для бестолковой полиции, но более интересное сейчас — не это. Новостные порталы, которые каждые две минуты выпускают статью о взрыве около кафе «Wings» — вот что самое важное. Тэхён вновь опускает взгляд на зажатый в пальцах мобильный. Сообщение Чондэ остается без ответа еще около минуты, прежде чем он решает задать вопрос, который заставляет нервничать. Взорвать тачку не было их главной целью. Это всего лишь еще одна ступень, которая приведет к нужным последствиям. Для Чонгука, конечно же. «Что с Чонгуком? Он должен быть живым». «Я хотел подобрать его, но меня опередили. Какая-то красная мазерати старой модели. Из нее выпрыгнул парень и затащил Чонгука в машину. Я думаю, его команда не хочет светиться перед полицией, поэтому они забрали его». Прищуриваясь с явным недовольством, Тэхён перечитывает сообщение. Прежде никто из команды Намджуна не водил красную мазерати, тем более раритетную модель. Несколько секунд он ковыряется в собственной памяти, как если бы сталкивался с владельцем такой тачки раньше, но быстро понимает, что это не имеет значения в конечном итоге. Притащить Чонгука в подвал и сковать цепями на какое-то время было бы приятным развлечением, но не более. Выдыхая, Тэхён приказывает Чондэ возвращаться и прячет телефон обратно в карман. — Он в порядке? — слышится негромкий голос со стороны компьютерного стола. Черный взгляд впивается в спинку большого игрового кресла, прежде чем оно поворачивается на сто восемьдесят градусов. Свечение от одного из экранов отбрасывает блики на подростковое лицо. Сынгван — третий участник из команды Сингулярность. Тэхён всегда знал, что компьютерный гений не станет лишним, если он собирается осуществить то, что задумал. Однако он выбрал Сынгвана не только из-за его дара подчинять компьютеры. — Его работа не была слишком сложной, чтобы он пострадал, — ровно отвечает Тэхён и внимательно следит за реакцией. Сынгван едва заметно кивает и отворачивается обратно к монитору. Весомой причиной для выбора этого паренька была его особая связь с Чондэ. Именно благодаря ей Сынгван беспрекословно выполнит все, что Тэхён прикажет, потому что так и работает его излюбленный рычаг давления на человека — с помощью игры на чужих чувствах. Более того, Тэхён как никто другой знает, на что способны люди, которые хотят защитить своих близких. И это же заставляет его искренне ненавидеть этот способ манипуляций. Однако он тоже не виноват, что так устроены люди — просто иногда они готовы кинуться на рельсы ради других. Чаще всего это даже слишком абсурдно. — Что с новостями? — Тэхён переключает внимание на бегающие цифры на экранах. — Нужно больше статей, чтобы создать хаос. Копы должны поднять тревогу, но не настолько, чтобы привлекать федералов. Цветные картинки быстро меняются, пока на экранах не всплывает список разнообразных статей. Снимки обгоревшего лексуса не вызывают ни единой эмоции на лице Тэхёна. Из-за взрыва тачка действительно превратилась в красивый мусор: почти весь лексус потерял свой прежний цвет, потому вся улица теперь завалена разноцветными обломками и искореженными черными кусками металла. Особенно внешние части кузова и внутренняя обивка салона — пламя полностью сожгло машину за четыре с половиной минуты. Сынгван щелкает мышью несколько раз. Взгляд Тэхёна дергается и сползает ниже, на один из основных экранов. Перед глазами появляются несколько знакомых машин. Именно они стали причиной его внезапного исчезновения год назад, и по его коже прокатывает холодная волна. Тэхён не хотел снова видеть их, но знал, что банда вернется в город, как только люди начнут говорить про четвертого по имени «Ви». Это было ожидаемо. Стоит сказать, что он даже надеялся на это. — Они в городе, — подтверждает Сынгван, как будто увиденное на экране могло быть иллюзией. — И они приехали за тобой, хён. Тэхён решает действовать, ведь ради этого и вернулся сюда. Если нельзя исправить ошибки прошлого, которые заставили его покинуть родной город, он все еще способен избавиться от последствий. Даже если в груди немного покалывает от всего, что он натворил. Даже если дыхание сбивается с ритма при упоминании проклятых цифр «1437», которые приклеены к спойлеру каждой тачки на мониторе. Их отличительный признак. Всего лишь ничтожная особенность тюнинга, как может показаться со стороны, однако на деле это количество километров, которые они преодолели в попытках поймать его. Отсчет ведется с каждого последующего города, в который переезжал Тэхён вместе с Чондэ, прежде чем обзавелся укрытием на последние полгода. И он не желает больше скрываться. Избавиться от прошлого он сможет благодаря Чонгуку — именно поэтому четвертый должен оставаться живым.***
Притаившийся в темном переулке Мапхо-гу старенький «форд» с провисающей ржавой крышей не привлекает ничье внимание, кроме дворовых собак и одиноких бомжей около свалки в конце улицы. Самая искореженная тачка из всех, в которой он когда-либо бывал: педаль тормоза и сцепления иногда заклинивают, магнитола не работает, на боковом стекле все еще зияет внушительная дыра от кирпича или дубинки, превышающая размер мячика для гольфа. Внутри салона пахнет пеплом и сыростью. Ничего не изменилось. Именно поэтому это идеальный вариант машины — ее не будет жаль при подобном сумасшедшем плане. Тэхён всегда отличался безумными идеями. Сегодняшняя тоже выглядит совершенно дикой. Кровь слышимо несется по венам, разгоняясь от одной части тела к другой, усиливая волны адреналина, омывающего каждый сантиметр кожи. Красный глазок светофора дьявольски мерцает с высоты четырех метров. Улица оказывается совершенно пустой впереди. Кажется, что люди действительно исчезли и остался только старенький форд, ожидающий своей последней поездки. Чондэ подает сигнал через почти минуту. Экран мобильного вспыхивает светом от входящего сообщения. Тэхён опускает взгляд на торпеду и замечает текстовое послание. Чондэ притаился на другом конце проспекта и ждал появления ночных патрульных, чтобы сообщить о них. Полиция сейчас на взводе из-за произошедшего, и это идеальный момент, чтобы напороться на неприятности. «Копы едут прямо к тебе». Время немного развлечься. Двигатель срывается на истошные вопли, стоит вдавить педаль газа в днище и вылететь на пустынную улицу. Полицейские мигалки оживают почти мгновенно, отзываясь высоким пищащим звуком, похожим на вой из испорченного радио. Визг резины кричит на повороте, разлетается воплем по всей улице, врывается в жилые районы поблизости и раздражает всех на расстоянии нескольких километров. Эта развалина всегда была очень громкой, истерически вопящей при малейшем дрифте — идеальный способ привлечь внимание. Яростно вдавливая педаль газа, Тэхён вылетает из квартала. Полицейский «хендай» позади похож на белоснежную акулу, но тащится слишком медленно, чтобы догнать его. Покрышки испускают облако серого дыма, заставляя копов на миг потеряться в пространстве. Этого оказывается достаточно, чтобы напроситься на подкрепление. Сейчас полиция не хуже взвинченных голодных овчарок, слишком долго сидевших на привязи: от вида симпатичных косточек начинает срывать крышу, и слюни сами собой разлетаются во все стороны, стоит только слегка пошевелить головой. Именно это и необходимо для его сумасшедшего плана. Они должны наброситься на форд, как бешеные ротвейлеры на ребенка. Черный додж прячется за поворотом, похожий на огромное притаившееся чудище. Краем глаза замечая сверкнувший во тьме металл, Тэхён хмыкает, когда проносится мимо вниз по улице. Чондэ выбрал отличное место для охоты на копов, которые даже не подозревают, что попали на крючок гонщиков. Камеры развешаны почти везде. Длинные провода электросетей слегка провисают вниз, вытягиваясь вдоль улиц, как праздничные гирлянды на елке. Старенький форд скрипит и чавкает, кидаясь боком в поворот на скорости около семидесяти миль в час. Тэхён должен попасть на все камеры, не пропуская ни одной, чтобы повсюду оставить следы. Игра забавляет его: адреналин разгоняет кровь, поджаривает нервы под кожей, выкручивает змеиную усмешку на его губах. Посмеиваясь себе под нос, он швыряет тачку в очередной занос. Форд красиво пролетает улицу под мерзкий вой полицейской сирены. Мигалки переключаются с красного на синий и обратно, заливая фасады зданий ярким светом, и это выглядит потрясающе издали. Без сомнений, полиция вызвала подкрепление. Впереди маячит блокпост, который заметен за целых два квартала. Хаотично мерцающее яркое пятно становится ближе с каждым метром, почти ослепляет, однако Тэхён не собирается сворачивать. Идея заключается в том, чтобы быть пойманным. На следующем повороте от машины что-то отваливается. Обычное дело для такой развалины, но и это можно превратить в часть плана. Тэхён имитирует панику и резко швыряет руль вправо. Издали кажется, что он не справляется с управлением: форд кидается на бордюр и подскакивает вверх, налетев на него передними колёсами, омерзительно скрипит на всю улицу и цепляет бочиной край автобусной остановки. Разносится жуткий грохот, когда задний бампер отрывается от кузова и отлетает в сторону. Форд разворачивается вокруг собственной оси, как игрушечный. Сердце бешено долбится в груди Тэхёна и разрывает ребра горячим весельем. Он позволяет себе усмехнуться в последний раз, прежде чем дым вокруг разбитой тачки рассеивается и позволяет увидеть полицейские машины. На двери каждой из них заметна светоотражающая наклейка «Блок-7» — особого подразделения полиции, созданного для охоты на уличных гонщиков. Тэхён давно знает о них, и становится еще смешнее от этой картины, ведь они даже не догадываются, что сыграли по его правилам. — Вышел из машины! — кричит офицер, яростно взмахнув рукой в сторону дымящейся тачки. — Быстро на выход, сукин ты сын! Очертания полицейской формы на расстоянии пары метров расплываются из-за дыма, но Тэхён вынуждает себя сосредоточиться. Мужчина медленно приближается, держа его под прицелом, как какого-нибудь опасного преступника. На поясе его брюк виднеются серебристые наручники — металл отражает полицейские мигалки от машин, словно притягивает их в надежде избавиться от собственной блеклости. Тэхён больше не улыбается. На миг возникает соблазн вдавить педаль газа и переехать ублюдка. Это тоже был бы неожиданный сюрприз, ведь копы не догадываются, что форд еще под контролем. Однако вместо сюрпризов Тэхён разве что выдыхает и осторожно открывает дверь. Мужчина рывком подскакивает и за шкирки вытаскивает парня из машины. Выдерживая первый удар, Тэхён валится на асфальт после второго — офицер жестко пинает его ногой, вызывая характерные хрипы изо рта. Тэхён размышляет, что стоило его переехать, когда перед глазами на миг чернеет из-за ударов, которые обрушиваются на него отовсюду. Из разбитой губы вытекает кровь, однако Тэхён сохраняет образ и дергает руками, как будто чтобы вырваться, прежде чем чувствует прохладный металл, когда челюсти наручников смыкаются на его запястьях. Офицер совсем близко и не сдерживает мерзких слов, поливая парня ругательствами и перечисляя десятки нарушенных правил, щедро разбрызгивая слюни во все стороны. Огоньки ярких лампочек почти режут глаза, когда Тэхён подходит к одной из патрульных машин. Полицейский грубо заталкивает его на заднее сиденье и захлопывает дверь. Тэхён морщит лицо, потому что в голове все еще шумит из-за небольшой аварии, однако мужчина, очевидно, наслаждается его состоянием. В другой ситуации Тэхён бы раздавил его, как червяка на дороге, однако из образа выходить нельзя. В висках противно гудит, и он прикрывает глаза, чтобы в голове прояснилось. Сейчас он должен подумать о том, что конкретно скажет, когда окажется в полицейском участке. Информация должна завлечь их с первых же слов.***
Воздух свежий и немного сладкий, этим и необычный. Совсем не похож на воздух в его собственном доме, но открыть глаза и оглядеться никак не получается. Тяжесть сковывает все тело, как железные цепи, не позволяя двигаться. Поначалу ощущение кажется даже пугающим. Словно его собственное тело — опустошенный сосуд, не имеющий ни мышц, ни тканей, ни способности реагировать на сигналы мозга, которые приказывают пошевелиться. Что-то подобное он мог испытывать на следующее утро после того, как чертовски напивался в каком-нибудь баре. При таких обстоятельствах собрать себя воедино было непросто, но сейчас все ощущается иначе. Как будто он потерял контроль над собственным телом, но не из-за опьянения и интоксикации, а потому что его сковали намертво. Чонгук медленно открывает глаза. Проходит какое-то время, прежде чем он понимает, что эта огромная комната не принадлежит ему. Скорее всего, раньше он никогда не был здесь. Высокий потолок, светлые стены и почти полное отсутствие мебели напоминает что-то знакомое. Чонгук слегка хмурит брови. Боль поглаживает череп изнутри, точно языки теплого пламени. Нужно еще больше времени, чтобы разум начал возвращаться. Реальность приходит медленно, плавно возвращая его в знакомый мир и позволяя проанализировать обстановку, но Чонгук явно не готов к неожиданной правде — он находится в спальне Сокджина.