Самое дорогое

А вот и они – входят в ворота парка развлечений, беззаботные и весёлые. Такие, каким и положено быть детям. Цветная одежда. Улыбки на лицах, а в руках сладкая вата. И, как догадывался Соби, это далеко не первая порция сладостей за сегодняшний день. Они такие нормальные – эти дети. Такие, каким он сам никогда не был. Боец Возлюбленного давно уже отпущен на свободу. Оковы пали, и даже сами стены темницы превратились в безжизненное пепелище – только Соби по-прежнему не умеет быть нормальным и живым. Да и учиться этому, наверное, уже поздно. А у Рицки всё хорошо. У него есть друзья, сладкая вата и достаточно денег, чтобы прокатиться на всех аттракционах. Соби сам невзначай сунул мальчишке в карман несколько купюр. Тех, что достаются ему с таким трудом – но никаких денег не жалко, лишь бы Рицка был счастлив. Счастлив… в тот день, когда Соби уводил двух братьев с поля боя, под беспощадно белым снегопадом, и представить себе невозможно было, что кто-то ещё когда-нибудь будет счастлив. Не только Нисей – каждый из троих выживших немножко умер в тот день. Немножко сгорел?.. обгорел?.. выгорел?.. Каждый оставил там часть себя. Но жизнь продолжается – и самый младший из проклятых оклемался быстрее и легче остальных. Соби позаботился, чтобы Рицка пережил это как можно легче. Соби очень, очень хорошо поработал. Ведь что нужно ребёнку для ощущения лёгкости бытия? Только одно: чтобы за его спиной постоянно находился ответственный взрослый, ненавязчиво (а лучше вообще незримо) обеспечивающий ему комфорт и безопасность. Этого достаточно – при условии, что элементарной безопасности и банального комфорта ребёнок был лишён всю свою жизнь. Соби понимал: его собственная сиротская доля едва ли хуже судьбы младшего сына шизофренички, побоев от родительницы видевшего куда больше, чем ласки. Однако к таким как она нужно знать подход. Такие уважают только силу: один короткий визит Соби напрочь лишил бесноватую бабу желания махать кулаками – стоило ему лишь продемонстрировать, что ни одно её резкое движение не останется безнаказанным. Это очень просто – быть ответственным взрослым: следить, чтоб ребёнок был своевременно накормлен, опрятно одет, чтоб не ленился учить уроки и не зависал слишком долго в видеоиграх. И одновременно с тем запредельно, просто бесчеловечно сложно – когда внезапно для себя становишься опекуном двенадцатилетки, а тебе самому всего двадцать, и ты понятия не имеешь, что такое нормальная семья и как её обеспечить своему нежданному подопечному. Вот уже три месяца как Соби – импровизированный «отец» подростка с нелёгкой судьбой. И всё это время его не покидает ощущение ходьбы по тонкому льду: где, в какой момент лёд надломится?.. В какой момент асфальт выпрыгнет из-под ног, чтоб ты обнаружил себя дрейфующим в открытом космосе, задыхающимся и беспомощным, одним в целой Вселенной?.. Это очень сложно – обеспечить кому-то нормальную жизнь, когда твоя собственная жизнь до крайности ненормальна. И никогда не была иной. И никогда не будет. Только и остаётся, что полагаться на интуицию. Импровизировать. И с удовлетворением отмечать, что подопечный-то, тем не менее, счастлив! Счастлив тем самым простым счастьем, которого достоин каждый ребёнок в этом мире. Рицку больше не бьют. Не похищают, не пытаются растлить. На его глазах не происходят поджоги, убийства… И больше никогда, никогда этот ребёнок не столкнётся с той уродливой изнанкой мира, которая однажды коснулась его и опалила почти фатально. После всего, что произошло или могло произойти с Рицкой – он счастлив. И совершенно не важно, какую цену платит Соби за новую нормальную жизнь для своего воспитанника. Вот он, Рицка, по центру. Справа от него – школьная подруга Юико, слева дружок Яёй. И эти двое горячо спорят, какой же аттракцион посетить первым. Мальчик любит скорость, девочка высоту. Рицка же в замешательстве: у него нет предпочтений, он одинаково любит и то, и другое. Девчонка восприняла нерешительность приятеля как сигнал к действию, и потянула Аояги к колесу обозрения. Напористая такая, прямо торпеда! Проломилась через толпу посетителей, игнорируя очередь, и нахально юркнула в кабинку – Рицке ничего не оставалось, как смущённо волочиться за ней хвостиком. Третий товарищ так и остался где-то позади, ревниво насупившись. Похоже, к Юико питают симпатию оба мальчика – но отвечает взаимностью она только одному из них. Тому, кто сейчас взмывает вместе с ней к самым облакам в крохотной стеклянной коробочке. Там так мало места, что можно сидеть лишь рядышком, тесно прижавшись локтями и коленками. И как не взяться за руки, когда кабинка достигает самой вершины? Восторга и страха на этой запредельной высоте поровну! И как в этот момент не прильнуть мимолётно друг к другу ещё ближе, на долю секунды соприкоснувшись пушистыми чёлками… Кажется, сегодня у Рицки случился первый поцелуй – впрочем, Соби не был уверен, что рассмотрел всё правильно. Его старенький бинокль не давал представления о деталях на таком расстоянии. Но на душе у молодого «отца» стало теплее. Первый поцелуй с одноклассницей, в кабинке колеса обозрения – то, что должно быть в жизни каждого нормального ребёнка. Выходили из кабинки оба румяными и смущёнными, неловко переглядываясь. Яёй приветствовал их гневным монологом, в котором обиды было не больше, чем просто желания привлечь к себе внимание – как ни хорохорься, а довольно гадко чувствовать себя третьим лишним. Попререкавшись для приличия, ребята решили мириться в кафе за порцией мороженого, которое хитромудрая Юико каким-то образом убедила оплатить Яёя. Такая маленькая, а уже фурия!.. Берегитесь, мужчины: роковая женщина подрастает… Чтобы продолжить наблюдения, Соби пришлось сменить дислокацию. С нижней ветки дуба прекрасно виден был почти весь парк – однако зал кафетерия скрылся за пёстрым ландшафтным дизайном, и нужно было его обойти. - Мятное. - Ты хорошо подумал? Это ж – фу-у-у, самое дешёвое здесь и худшее, - Юико брезгливо скривилась. - Я при своём мнении. Я хочу мятное, - спокойно, но твёрдо парировал Аояги. - Ну в самом деле, кто вообще ест мятное мороженое? Когда можно заказать столько всякого разного! - Юико-тян… давай я сам буду решать, хорошо? Я люблю мятное и собираюсь его заказать. Точка. А ты закажи себе любое другое. - Вот тут я поддержу, - внезапно вставил реплику Яёй, - Мы же не обязаны брать одинаковое. - Никто никогда не будет есть мятное мороженое при мне! – девочка сердилась. - Ну что, малышня? Выбрали? – к ребятам подпорхнула официантка со стопкой свежих салфеток в одной руке и подносом в другой. Плюхнув всё это на столешницу, она без особого интереса скользнула взглядом по лицам юных клиентов, пока не столкнулась глаза в глаза с Рицкой – и тут произошло кое-что странное. Дежурная улыбка стекла с её губ, а румянец со щёк, она беззвучно глубоко вдохнула… и, кажется, забыла как дышать. Простояв соляным столбом пару секунд, официантка резко и по-прежнему молча рванула к выходу, прижимая ладони к вискам, будто ожидая, что кто-то сейчас будет догонять её и бить по голове. В дверях девушке снова не повезло: она на максимальной скорости врезалась во входящего нового посетителя, едва не упала и явно сильно ушиблась, влетев лицом прямо в его широкую грудь. Отскочив на шаг, она гневно зыркнула на неожиданную преграду у себя на пути – и стекла окончательно. Рицка никогда раньше не видел, что происходит с человеком при панической атаке… да и выражения такого на самом деле не знал, но мальчик понял: по непонятной для него причине официантка напугана буквально до отрыва башки. Страх может свести с ума – если он по-настоящему сильный. Но официантка не дала Рицке возможности понаблюдать, как паническая атака выворачивает наизнанку ей мозг, и всё-таки выскочила наконец на улицу. Больше мальчик её не видел, и не очень-то интересовался её дальнейшей судьбой – а вот тот другой, новый посетитель, привлекал его внимание куда как больше. Новый посетитель. Старый знакомый. Извинившись перед друзьями, Рицка прошмыгнул в уборную, зная, что загадочный мужчина тут же последует за ним. - Соби, вот зачем, а? Агацума лишь неопределённо повёл плечами и промолчал. Он всегда так делает, когда не хочет отвечать на вопросы. А не хочет он этого… ну, почти всегда. - Зачем ты снова за мной ходишь? Я в порядке. Я не нуждаюсь в присмотре, будто какой-то первоклашка… да знаешь ли, даже когда я был первоклашкой – уже тогда в присмотре не нуждался. Серьёзно, Соби. Иди домой. Я очень ценю твою заботу – но я достаточно взрослый, чтобы сам позаботиться о себе. Соби ничего не ответил, глядя сквозь линзы очков непроницаемо спокойным взглядом, в котором едва угадывались грусть и нежность. Он всегда так смотрит. Соби… в жизни Рицки он появился недавно, но, кажется, был всегда. Вот такой заботливый и надёжный. И немного навязчивый, хотя обычно почти незаметный. Добрый ангел-хранитель. - Ладно… - Рицка призадумался, - давай так: оставь меня в покое хотя бы сегодня. А завтра… так уж и быть, позволю тебе ходить за мной и пялиться в бинокль из-за кустов. Я планирую завтра кататься на роликах у набережной, с Юико и её подружками – обещаю, тебе будет на что посмотреть. Но сегодня исчезни. Хорошо? - Что ты хочешь на ужин? – невпопад спросил Соби. - Лапши достаточно, - ответил Рицка на автомате, но потом вспылил, - Так ты уйдёшь сейчас?! И снова эта неловкая пауза. - Соби… ты такой!.. Ох, ладно. Раз мы уже разговариваем – ты не в курсе, чего так испугалась официантка? Прозвучит странно, но мне показалось… меня? Я не встречал её раньше. А она меня, получается, знает? А ты её знаешь? - Уверен, она тебя с кем-то спутала, - ответил Соби невозмутимо, но отчего-то подозрительно внезапно засобирался домой, - Я тут вспомнил… я собирался палас пропылесосить. Так что наслаждайся беспризорной свободой, а у меня дела.