Самое дорогое

Текущие координаты Moonless выяснить было нетрудно. Места работы, адреса, телефонные номера и имейлы… В век информационных технологий все у всех на виду. Стоит лишь открыть любую из социальных сетей и ввести в строку поиска слово «Гомон», как всеведающий интернет выдаёт килобайты картинок, постов и заметок: парочка Безлунных нисколько не заботится о собственной анонимности. Так много фото, где они вместе… и из каждого пиксела на Соби смотрело чужое счастье. Какие же они, в самом деле, милые! Рослый атлетичный юноша и миниатюрная девушка. Оба – белокурые и озорные. На всех фото они улыбаются, глядя друг на друга. Вот здесь держатся за руки. Вот здесь обнимаются. Тут пляшут под майским дождём. А тут он несёт её на руках – прямо в их общее, несомненно светлое будущее. Они такие влюблённые, такие нужные друг другу – эти Безлунные… Почему так легко они получили то, что другие годами преданного служения, всей своей жизнью, не заслужили?.. Дело в Имени? Микадо не писала Имя на своём Бойце: оно появилось само, как всегда происходит в природных Парах. Но природная Связь вовсе не гарантирует любви. Сеймей не испытывал особо трепетных чувств к Акаме. Да он даже не вспомнил ни разу о своём погибшем Бойце! Возлюбленный питается чужой любовью и не спешит давать что-либо взамен. Даже к Рицке он относится скорее как к дорогой безделушке, чем как к живому человеку. А его недавние слова, пропитанные шёлком и бархатом – всего лишь вероломные манипуляции. Соби понимал это. Сеймей всегда был амбициозен. И чем больше росла его Сила, тем более дерзкими были его замыслы. Теперь он одержим местью: для осуществления задуманного Возлюбленному нужен инструмент. Надёжный и безотказный. Только и всего. Да-да, Соби прекрасно это понимал. Но где-то в глубине души всё же надеялся, что хоть десятая часть слов хозяина была правдой. «Я это ты. А ты это я» - снова и снова отдавалось в голове волной тёплого блаженства. Что-то внутри плавилось от его слов. В них отчаянно хотелось верить. Без особой надежды, игнорируя доводы разума – просто верить. Потому что… вздумалось бы Соби говорить с Сеймеем о своих чувствах, он сказал бы то же самое: «Я это ты. А ты это я». О любви можно говорить по-разному. Но самое честное, самое исчерпывающее признание, не требующее больше никаких других слов – «Я это ты. А ты это я». «И я счастлив тебе принадлежать. Я убью всех твоих врагов. Я всех предам. Всех обману. Я буду калечить и мучить. Я взорву этот мир и погашу солнце – только люби меня. Люби, хотя бы, как умеешь: пользуйся мной, унижай, причиняй боль – главное, не прогоняй!» Сколь непостижимо огромной была любовь Соби к Сеймею, столь и глубокой, безжалостно мрачной – его ненависть к Фудзиваре Токино. Не потому что они теперь враги. Этот Боец получает от своей Пары так много нежности, заботы и внимания… а чем он их заслужил? Безлунный сильный и умелый маг. Соби тоже. Фудзивара несомненно хорош собой. Агацума, по всеобщему признанию, также привлекателен. Боец Moonless отважен и всегда готов прийти на помощь своей Жертве – как и абсолютно любой другой Боец. Но почему именно он выиграл в эту лотерею? Фудзиваре досталась добрая и чуткая хозяйка. Агацуме – нет. Кто-то готов на клочки себя разорвать ради хотя бы надежды на взаимность, а кому-то просто повезло получить всё и сразу. Ничего более несправедливого Соби в своей жизни не видел – хотя видел он многое. Цель Сеймея – расквитаться с Жертвой Moonless. О Бойце он ничего не говорил. В административной иерархии Семи Лун Бойцов в принципе не принято рассматривать как отдельные субъекты: они не ответственны ни за что, так как не принимают собственных решений. Когда Гомон Микадо ставила свою подпись под приказом о казни Возлюбленного, её Страж топтался где-то в стороне – и, возможно, размышлял, чем бы угостить свою Пару на ужин. Всем в этом мире плевать на чужих Бойцов!.. Если Фудзивара решит погибнуть, защищая свою Жертву – так тому и быть, но целенаправленно убивать его Аояги не собирался. Соби же буквально выкипал изнутри от страстного желания вцепиться в горло этому счастливчику, которому без каких-либо усилий досталось всё, о чём только можно мечтать. По задумке Возлюбленного, Соби должен был разделить Бойца и Жертву Moonless. Первого хотя бы на время обезвредить, а вторую доставить Сеймею обязательно живой. Раз Beloved не могли теперь полноценно сражаться в Системе, то справедливо было бы уравновесить возможности противников, лишив и Moonless их боевого потенциала. Обезвредить Бойца Moonless можно разными способами: победить в поединке, стараясь при этом нанести как можно больше повреждений, чтоб тот подольше не смог восстановиться… или ударить камнем по голове из-за угла. Второй вариант проще и надёжнее – только подойти незамеченным вряд ли удастся: Фудзивара почувствует ауру другого Бойца задолго до того как тот приблизится. Значит, придётся сражаться… но важно подгадать момент, когда Moonless будет один. Против Пары Соби в одиночку не выстоять. Только не против этой Пары. Гомон Микадо и Фудзивара Токино трудятся в одном кафе, но в разные смены. Если Боец сейчас на работе, то его Жертва… дома, или в Гоуре, или где-то гуляет – иначе говоря, она далеко, и быстро добраться на место поединка не сумеет. Едва войдя в парк развлечений, Соби ощутил упругую волну чужой ауры. Он близко. И он, конечно, ждёт. Боец Moonless встретил его на заднем дворе заведения лучезарной улыбкой: - А я и не думал, что мы снова увидимся так скоро! Как ты? В порядке? Выглядишь не очень… Признаться, в тайне я надеялся, что моё последнее заклинание хоть немного пойдёт тебе на пользу. Юноша не излучал угрозы. Он выглядел расслабленным и радушным – но впечатление наверняка было ошибкой: не может человек искренне вот так улыбаться тому, кто собирался сжечь его заживо. - Заткнись и сражайся! – выдохнул Соби, готовый в любой момент раскрыть Систему и атаковать врага без какой-либо жалости. - Оу… вот так сразу? – тот развёл руками, будто демонстрируя, что не вооружён, - Я знал, что однажды ты придёшь за реваншем. Но зачем торопиться? Может… немного поболтаем за чашкой чая? У меня есть пара отличных историй для тебя. - Я не совершаю дважды одну и ту же ошибку, и время терять не намерен. Сражайся. - Ну как скажешь, - Фудзивара подмигнул, и тут же избавился от маски добродушного обаяния, враз превращаясь в того могучего Бойца, которого Соби помнил по последнему их поединку, - Раскрыть боевую Систему. - Раскрыть боевую Систему, - вторил ему Агацума, и солнечный свет померк, ввергая дуэлянтов в непроглядную тьму искусственной реальности, - Я Beloved, и я вызываю тебя. - Я Moonless, я принимаю вызов. Мы с тобой в неравном положении – потому великодушно отдаю тебе право атаковать первым, - сколько надменности было в голосе Фудзивары, в его взгляде, во всём его облике! Безлунный не сомневался, что играючи победит врага: он всё ещё праздновал свой первый триумф и явно рассчитывал на второй. - Твоя Сила достигает своего пика в безлунные ночи, - заметил Соби не без злорадства, - Но сейчас день. У тебя нет преимуществ передо мной – почему же ты так самонадеян? - Потому что у меня есть Жертва. А ты один… Хах, один как всегда! Один – поэтому слаб. Агацума, с какой стати ты считаешь себя равным мне противником? Потому что я вижу перед собой просто безвольную тряпичную куклу, которую бросил хозяин. Твои руки из ветоши. В твоей голове солома. Ты даже двигаться не сможешь, пока кто-нибудь не подёргает за ниточки! Называешь себя Возлюбленным – но на самом деле это Имя никогда не принадлежало тебе по-настоящему. Ты не Возлюбленный, ты никто. Просто дурно сшитая тряпичная кукла! Внезапная слабость в руках, будто они действительно сделаны из старых тряпок… Обещая уступить первую атаку Агацуме, Фудзивара обманул: нет, он не просто бросал в лицо врагу оскорбления – он плёл канву заклинаний. И невероятно метко попал по самому уязвимому месту: Соби почувствовал себя враз ослабевшим. Беспомощным. Как марионетка, которой никто не управляет. - Я не один… - слабо парировал Соби, понимая, что на заклинание это не тянет. - Где же тогда твоя Жертва? Ох, прости: это я отнял у Аояги его Силу. И теперь он точно такая же забытая игрушка, как и ты, - Фуздивара насмешливо оскалился, - Я расскажу тебе, что такое НЕ быть одному. Моя пара далеко – но даже на расстоянии я чувствую её поддержку. Это и значит быть Связанными. Если я получу рану – Микадо её излечит. Если устану – восстановит мои силы. Если мне просто грустно… утешит, рассмешит, окружит вниманием. Потому что ей не всё равно. А тебя мне жаль. Хоть ты умри, никто о тебе даже не заплачет. Это, конечно, было ещё одно заклинание. Тело Соби неумолимо превращалось в солому и ветошь, на корню давя порыв сопротивляться. Но есть ли хоть слово неправды в монологе Moonless?.. А раз так – есть ли смысл спорить… - Ты никогда не задавался вопросом: что именно я отнял у тебя после того боя? – начал Фудзивара третью волну атаки, не дожидаясь своей очереди, - Вы все понесли потери – но ты, как мне кажется, пострадал больше других. Ты потерял свободу воли. Способность отличать хорошее от плохого. Самостоятельно принимать решения. У тебя с этим и раньше были проблемы… но ты хотя бы пытался. Иначе я и Микадо были бы уже мертвы – ты не хотел нас убивать, сопротивлялся приказу Сеймея! Что ж, мне стоит быть признательным. Я, в свою очередь, сохраню жизнь тебе. Если только твоё жалкое существование можно назвать жизнью… Перед Бойцом Moonless уже не было живого человека – только тряпичная кукла, безвольно раскинувшая мягкие конечности и уставившаяся глазками-пуговицами в пустоту. Фудзивара брезгливо поднял игрушку, отмечая, что та отсырела и издаёт запах тлена. Кое-где из-под затёртой ткани торчит прелая солома. Рот, нарисованный углём, кривится в гримасе невыносимой боли. - Агацума Соби, Боец Beloved. Я возвращаю тебе то, что отнял. И живи теперь с этим, как сможешь, - он отбросил куклу от себя куда-то в темноту. Тут же боевая Система закрылась. Moonless одержал безоговорочную победу, и дуэлянты вернулись в реальный мир. Один – переполненный достоинством, довольный собой, всесильный. Другой – совершенно сломленный. - Не попадайся мне больше, - вновь надев на лицо маску фальшивого позитива, Фудзивара помог недавнему противнику подняться, и даже довёл до ближайшей лавочки, - Потому что если снова тебя увижу – верну украденное ещё и Рицке. До нескорого! И береги здоровье. Он исчез за дверями служебного входа, оставляя Соби одного. Тот долго не мог прийти в себя – только тяжело дышал, с мрачным удовлетворением отмечая, что лёгкие-то теперь опять из плоти. Посмотрел на свои руки – они были покрыты кожей, не тряпками. А на лице нашлись настоящие глаза. Он не кукла, нет. Уже нет. Но теперь почему-то именно это и пугало.