Уроки любви

      Время до следующего урока английского языка пролетело, как по щелчку. Дома Агнесс даже не открывала учебники, лишь скучающе глянула на возвышающуюся стопку на столе, потому что слишком вымоталась на тренировке: на это, в общем-то, и рассчитывалось. Поэтому её домашняя работа была не сделана от слова совсем.       Как на иголках она сидела за партой, ожидая звонка. Джина рядом с ней нервно постукивала ручкой по столу, повторяя слова, которые было задано выучить, а сама Несси просто пялилась в одну точку на стене, даже не пытаясь подготовиться. Она чувствовала усталость, заранее готовилась к худшему и размышляла, где можно подписать петицию о запрете английского языка.       Наконец синьор Лоренцо вошёл в класс со своим привычным чёрным кейсом в руках. Сегодня на нём была плотная белая рубашка с галстуком, строгие брюки и остроносые туфли.       «Слишком официально», — промелькнуло в голове у Агнесс, и она скептически поджала губы.       Окинув учеников взглядом, он выдал слабую улыбку и сел за стол, пока все в молчании наблюдали за его действиями.       — Я не хочу проводить английский сегодня, — вдруг сказал учитель, откидываясь на спинку стула.       Он понимал, что этим детям предстоит усиленная работа, за время которой они ещё успеют устать. А вот его план по подготовке учеников к экзамену пока был разработан не полностью, поэтому сегодня у мужчины было желание просто поговорить с ними: как-никак, это теперь был его собственный класс, и ему хотелось узнать их получше.       — Раз уж мистера Эмберсона сегодня нет, и мы с вами в целом составе, давайте просто побеседуем, расскажем побольше о себе?       Агнесс встрепенулась, поднимая голову и с облегчением понимая, что опасность — хотя бы на сегодня — миновала. Все ученики заговорили, выражая одобрение, но лишь один смешок от учителя заставил их замолчать. Маттео удивлённо вскинул брови: неужели он выглядит настолько строгим, что таким образом действует на них?       — Давайте я начну, — прервав уже затянувшуюся паузу, синьор Лоренцо встал и подошёл к кафедре, опираясь на неё спиной. — На случай, если вы не знаете — меня зовут Маттео. Чтобы облегчить вам задачу по определению моего возраста, я просто назову его. Мне двадцать семь, — он усмехнулся и сложил руки на груди, весёлым взглядом окидывая класс.       Все заинтересованно ожидали продолжения, и в кабинете не было даже привычного шёпота.       — На самом деле, мне особо нечего сказать о себе. Я люблю книги, много читаю, обожаю английский язык, — он призадумался, потому что из этого действительно состояла вся его жизнь: чтение, работа, музыка… — Ах, да! В свободное время играю на барабанах. Не профессионально, конечно, но мечта проехаться с гастролями своей рок-группы хотя бы по стране всё ещё живёт в моей душе, — он улыбнулся своим же словам.       В детстве барабаны были недосягаемой мечтой, потому что родители Маттео не видели в мальчике никого, кроме врача, и просили не забивать голову глупыми идеями. Он тайком ходил к знакомым своих друзей осуществлять свою мечту, зарабатывал деньги, чтобы оплачивать занятия, пока Лоренцо-старшие не узнали об этом и не отняли всё, заработанное честным трудом.       Наверное, именно по этой причине после того, как ему исполнилось восемнадцать, он практически сбежал из дома в другой город, поступил в университет совершенно другой направленности и ограничил связь с родителями до минимума. Маттео был убеждён, что сам себя воспитал гораздо лучше, чем они своими извращенными методами, включавшими крики, наказания и запреты.       — Я играю на бас-гитаре, — парень по имени Кристиан поднял руку, взлохмачивая светлые волосы. — Давайте создадим группу? — он, конечно, сказал это в шутку, но глаза учителя загорелись интересом.       — Группу не обещаю, но как-нибудь поиграем вместе обязательно, — он кивнул.       С этого момента уже ни у кого в классе не осталось сомнений в том, насколько им повезло с учителем: даже Агнесс широко улыбалась его искренности, любви к работе, отчасти детскому энтузиазму, и почти перестала бояться подготовки к итоговому экзамену с этим мужчиной. Теперь она была уверена, что он не только сможет помочь ей получить высокие баллы, но и даст множество полезных советов, касающихся не только изучения английского языка, а жизни в целом.       Ученики по очереди стали рассказывать о себе. Несси поймала себя на мысли, что о многих она действительно не знала всей этой информации, и ей вряд ли представился бы такой шанс, если бы не новый учитель. Наконец, взгляд обжигающе карих глаз синьора Лоренцо остановился на девушке.       — Синьорина Валенти? Что можете поведать нам о себе? — то, с какой учтивостью он к ней обращался, каждый раз вызывало у Несси лёгкую улыбку.       Разумеется, его обращение со всеми было одинаковым, но девушке почему-то до жути хотелось, чтобы именно к ней оно было другим, особенным. Хотелось, чтобы ей досталось чуть больше, чем капля простого внимания, которого Несси действительно не хватало.       Маттео запомнил её предубеждённое отношение к нему на предыдущем уроке и по неясной ему самому причине очень желал изменить её мнение. Наверное, в нём говорило то множество комплексов, оставшихся ещё с детства: он всегда боялся быть неидеальным, хоть и понимал, что идеала не существует, тяжело переживал неудачи и хотел, чтобы все вокруг считали его хорошим — ведь ему с детства твердили, что только такие люди могут добиться расположения и уважения в обществе.       — Я занимаюсь спортивной гимнастикой, время от времени участвую в соревнованиях, — приняв безразличное выражение лица, Агнесс ответила и пожала плечами. — Люблю архитектуру, черчение, геометрию… и не люблю английский, — она сделала акцент на этом «не», глядя прямо в глаза учителю.       Он не смог сдержать улыбку и кивнул.       — Я всё-таки постараюсь изменить ваше мнение об этом языке, — он и сам был уверен, что теперь просто обязан выполнить обещанное.       Подобные вещи были одной из его странностей: если он считал что-то интересным, ему хотелось, чтобы все вокруг думали также, пусть он и понимал, что это невозможно.       — А вам, Агнесс, желаю успехов в спорте. Уверен, вы сможете многого добиться, — тёплая улыбка появилась на его лице и заставила Несси улыбнуться в ответ.       В их школе учителя, особенно молодого возраста, в редких случаях обращались к ученикам на «Вы», и это действительно льстило, как бы девушка ни пыталась отрицать.       После урока был сорокаминутный перерыв, и Джина потянула Агнесс за собой в кофейню рядом с лицеем. По правде говоря, Несси редко проводила время с подругой вне учебы, потому что та везде ходила со своим парнем — заносчивым брюнетом по имени Адам. Он был довольно обаятельным, как и сама Вирджиния, что, вероятно, и свело их, но за этой привлекательной внешностью не скрывалось абсолютно ничего хорошего, и Агнесс было искренне жаль, что подруга этого не замечает.       Вот и сейчас, лишь зайдя в кафе, они уже не обращали внимания на третьего человека, пришедшего вместе с ними. Агнесс взяла себе фруктовый чай, кусок вишнёвого торта и села за столик возле окна, с тоской наблюдая за парочкой, стоящей в очереди: Джина обнимала Адама за шею, что-то говоря ему тихим голосом, из-за чего он заливался краской и сильнее сжимал ладонь на её талии. Тем не менее к моменту заказа Адам начал судорожно хлопать по карманам в поисках бумажника, а потом с невинным взглядом уставился на девушку: мол, видишь, я забыл, но я обязательно верну тебе деньги, если ты заплатишь за меня. И, конечно, Джина заплатила, зная, что так никогда и не получит обратно эти деньги — как и многие другие займы, ведь её молодой человек уже подозрительно часто забывал кошелёк.       Агнесс скептически смотрела на то, как они, обмениваясь поцелуями и смехом, проходят к столику со стаканами кофе в руках. Её разрывало от совершенно разных мыслей: в первую очередь девушка всерьёз начинала думать, что с ней самой что-то не так, потому что у неё, по сути, никогда в жизни не было отношений — разве что попытки, да и те длились не более двух недель. На личном опыте Агнесс не знала, какими должны быть хорошие, здоровые отношения, но прочитанные книги, статьи в интернете и пример её родителей перед глазами подсказывали: то, что происходит между Джиной и Адамом, не является чем-то серьёзным или хотя бы искренним. Скорее, это было попыткой заполнить пустоту и не отличаться от людей вокруг.       Каждый раз, когда Агнесс смотрелась в зеркало, её что-то не устраивало. Она могла подолгу разглядывать свои большие глаза василькового цвета, перебирать пряди светлых волос и недоумевать: почему по отдельности всё смотрится довольно неплохо, а вместе — совсем не стыкуется. Конечно, она сильно ошибалась, считая себя некрасивой, но вокруг не было никого, кто мог бы её в этом переубедить, и потому главной причиной отсутствия отношений в её жизни девушка считала себя.       Вот и сейчас, сидя в этой кофейне и глядя на бесконечные парочки, держащиеся за руки и обменивающиеся влюблёнными взглядами, она чувствовала себя неправильной, лишней, какой-то не такой, в первую очередь обвиняя свою личность в собственном же одиночестве.       Присев за стол рядом с девушкой, Адам и Джина лишь на несколько секунд обратили на неё внимание, а потом вернулись друг к другу. Несси раздражённо закатила глаза, достала из рюкзака первый попавшийся учебник — по астрономии — и принялась читать, лишь бы отвлечься от глупых мыслей. Несмотря на то, что девушка была расстроена, сейчас она ещё и начала размышлять, что лучше: быть совсем без отношений или состоять в таких, где тебя, кажется, совершенно не уважают.       — Мы ведь идём сегодня в кино, милый, как договаривались? — в этот момент Эспозито прильнула к парню, глядя на него щенячьими глазами.       Он тут же напрягся и нахмурил густые брови.       — Договаривались? Я как-то забыл об этом, — он почесал затылок с глупым выражением лица. — Мне кажется, ты мне об этом не говорила, только сама решила. Извини, сегодня, видимо, не получится. Я договорился пойти к другу, мы собирались поиграть в плейстейшен и выпить что-нибудь…       — Ладно. Значит, в другой раз, — не стала спорить Джина и после, чуть поджав губы, натянула на лицо дежурную улыбку.       Ей было очень обидно, но подруга почему-то позволяла обращаться с собой вот так и не пыталась отстоять свои права. Адам довольно улыбнулся, радуясь, что его вечер спасён, и чмокнул девушку в лоб. Агнесс же уткнулась в учебник сильнее, даже не замечая букв. Она вновь погрузилась в размышления и теперь была уверена, что лучше быть совсем одной, чем постоянно расстраиваться из-за придурков, каким однозначно был Адам. Парень привычно листал ленту инстаграма, не слушая рассказ Джины о её недавнем выступлении в театральной студии: очевидно, очень для неё важном, но пролетевшем мимо его ушей.

***

      За прошедшие три недели с новым учителем в их группе по английскому уже установилась негласная закономерность: Агнесс вызывали к доске на каждом уроке. Поначалу она злилась, потому что понимала, насколько нелепо выглядит перед классом, пытаясь без ошибок записать предложение или ответить на вопрос со своим ломаным акцентом. Потом же, заметив подбадривающие взгляды преподавателя, его желание действительно научить, а не завалить, девушка постепенно изменила мнение и стала смотреть на ситуацию даже с толикой юмора. Она чаще начала поднимать руку сама и уже не так боялась отвечать. Маттео показал ей, что ошибаться — не так страшно, ведь все время от времени совершают ошибки.       Конечно, за работы она почти не получала хороших оценок и каждый раз морщилась, забирая листок обратно, но синьор Лоренцо всегда был готов принять её после уроков, чтобы девушка переписала тест и поняла тему лучше. Он действительно объяснял ей всё заново, отдельно, хоть и сам не совсем понимал своё стремление научить Агнесс английскому. Однако оно шло на пользу им обоим, так что мужчина перестал задумываться о причинах, лежащих в основе.       Валенти села за свою парту в один из дождливых дней ноября. Английский язык был первым уроком, и, несмотря на двойную порцию эспрессо, выпитого утром, девушка безумно хотела спать. Она зевнула и положила голову на парту, пока синьор Лоренцо готовился к уроку и доставал из кейса стопку с листами.       — Я проверил ваши работы. К сожалению, несмотря на то, что вы уверяли меня в обратном, тему вы совершенно не поняли, — он тихо вздохнул и стал раздавать тесты ученикам.       Когда листок опустился на стол рядом с Агнесс, она через силу подняла голову и поправила рукава толстовки. На бумаге красовалась красная цифра «6» и грустный смайлик.       — У вас всё стабильно, Валенти, — учитель грустно усмехнулся. — Но сегодня ты хотя бы не одна.       Она кивнула в ответ и послала ему слабую улыбку, прежде чем вернуться к листу и продолжить изучать свои ошибки. Спустя пятнадцать минут Маттео закончил повторное объяснение темы и раздал упражнения для её отработки, оглядывая глазами класс в поисках жертвы, которая станет отвечать первой.       — Может, я попробую сделать первое? — чтобы хоть немного проснуться, Агнесс подняла руку почти против своего желания и поймала одобряющий взгляд учителя.       — Sure. Read the first sentence, please, — он попросил, чуть усмехаясь, и девушка повела глазами по ровным строчкам букв, пытаясь осмыслить написанное. — So, what do you think? How should we change the word «build» so it would fit grammatically?       Агнесс всё ещё было сложно с первого раза понимать синьора Лоренцо, когда он говорил по-английски, несмотря на его строгий британский акцент с лёгкими нотками итальянского и чёткое проговаривание слов, поэтому она вопросительно нахмурилась, прося перевести.       — Как нам стоит изменить данное слово, чтобы оно подходило грамматически? — он снисходительно усмехнулся, но всё же перевёл.        — Built? — она неуверенно спросила, приподнимая бровь, и он отрицательно покачал головой.       — Посмотри на доску позади меня. Там расписано правило, — сложив руки на груди, он спиной оперся на кафедру и устремил вопросительный взгляд на девушку.       Спустя минуту размышлений она всё-таки догадалась:       — Were built? — Несси радостно улыбнулась, услышав утвердительный ответ от учителя.       — А теперь сделай ещё парочку. Practice takes time, — он подмигнул, пока девушка, лишь вздохнув, вновь устремила взгляд в листок и начала обдумывать следующее предложение.