Уроки любви

      — Еще раз извиняюсь за то, что задерживаю, — Агнесс вошла в кабинет Лоренцо, осторожно закрывая за собой дверь, и виновато улыбнулась. — На этой неделе правда никак не получится позаниматься. Тренировки перенесли, и тут еще подготовка к праздникам…       — Я все понимаю, — мужчина мягко улыбнулся, приглашая ее садиться. — Мало кто уже хочет учиться на неделе перед Рождеством. Ничего страшного, я бы все равно остался здесь еще на время.        Несси, успокоившись, села за парту напротив учителя. Он стал объяснять ей тему, не без сожаления замечая, что девушка сегодня особенно рассеянна, витает где-то в своих мыслях. Протянул ей лист, позволяя самостоятельно сделать задание, и вдруг заметил, что из-под левого рукава выглядывает бинт.        — Кстати, как прошли соревнования? — поинтересовался он тут же, с опаской размышляя, могут ли эти два события быть связаны.        — Лучше не спрашивать, — она поморщилась, не отрывая взгляд от тетради. — Упала, потянула руку, потеряла много очков и ничего не заняла. Бессмысленно время потратила только.        — Ого, вот как. Обидно, — со вздохом заметил Маттео. — Не представляю даже, насколько. Ты наверное долго готовилась?       — Да, в этом и дело, — она как-то криво улыбнулась и одернула ниже рукав толстовки.        — Болит рука? — последовал заботливый вопрос.        — Если честно, да, — призналась наконец Агнесс. Она отрицала этот факт даже для себя, а всем, кто интересовался, говорила, что все замечательно. Это было далеко от правды. — Конечно, лучше, чем было, но все равно приятного мало.        — Жаль, что так получилось, — Маттео покачал головой. — Главное после таких ситуаций не падать духом, а верить, что лучшее еще только ждёт впереди.        Агнесс оставила эту реплику без комментариев. Она слышала в его голосе искреннюю обеспокоенность и была удивлена тем, что кто-то и вправду поинтересовался. Аксель даже не попытался понять ее слёзы: в его взгляде она увидела только раздражение, и он старался перевести тему. Здесь же было слышно, что он действительно переживал, и это ее тронуло. После таких незначительных диалогов её доверие к профессору Лоренцо только росло.

***

      Вечер надвигался своей неумолимостью. Агнесс сидела на полу женской раздевалки спортшколы и дрожала, чувствуя, как ноет рука. Хотелось плакать, но из груди вырывались только рваные всхлипы. Она осмотрела себя, и ужасное осознание мигнуло в голове, как вывеска с перегоревшими лампочками, чтобы потом бетонным блоком застыть посреди разума. Её в очередной раз пронзило судорогой отвращения.       Надо было хоть что-то делать, а она всё сидела, не находя сил сдвинуться с места. Наконец её взгляд упал на часы: без пяти минут десять. Агнесс вдруг поняла, что боится идти домой. А если он где-то рядом? Или на улице её поджидает кто-то с такими же намерениями? Её снова начало трясти, и она встала, отправляясь в душ, чтобы смыть с себя воспоминания последних минут.       Стоя под горячей водой, Агнесс всеми силами пыталась что-то с себя стереть. Тело казалось чужим, не принадлежащим ей самой. Наконец она вышла из душевой, завернувшись в полотенце, и быстро оделась, еле-еле застёгивая рубашку дрожащими пальцами.       Собрав вещи, она никак не могла заставить себя пойти. Охрана обычно проверяла и закрывала залы около одиннадцати вечера, и она совсем не хотела встретить кого-то из них. Но ещё сильнее она не хотела идти домой темными улицами под снегом. Звонить маме, чтобы та забрала её, было не лучшим вариантом — вероятно, ей сейчас было не до того, да и вообще, она сказала бы, что не хочет выходить из тёплой квартиры.       Агнесс открыла контакты на телефоне и начала листать, лихорадочно соображая, кому может позвонить, чтобы её банально проводили до дома. Ей казалось, что ещё пара минут в тишине, и она сойдёт с ума. На глаза попался номер Джины, но она сразу отмела эту идею: на календаре двадцать второе декабря, девушка наверняка была с семьей, готовилась к Рождеству, а ещё вряд ли восприняла бы всерьёз переживания Несси. Да и как бы она помогла? Она ведь и сама не пошла бы в такой поздний час на улицу. Дальше шёл номер Флориана, и Агнесс задержала над ним палец, но кнопку нажимать все-таки не стала. Она знала, что его мать должна была провести Рождество в больнице, а значит он, скорее всего, сейчас был там с ней. Да даже если он находился дома: ему добираться до спортшколы, где занималась девушка, было довольно долго, поэтому эта идея изначально была провальной. Номер отца она пролистала, чувствуя дрожь в кончиках пальцев и неприязнь, вскипающую изнутри. Лучше уж одной, чем с ним.       Вдруг она обратила внимание на номер Маттео. В первые же секунды прогнала эту идею, обвиняя себя в наивности, а потом почему-то вернулась к мысли. Возможно, Маттео тоже готовился к Рождеству или проводил время с друзьями или семьей. Вспоминая их разговоры, Агнесс поняла, что с родственниками он быть точно не может, а вот друзья — вполне возможно. Не хотелось позориться и звонить ему, но с другой стороны причина была довольно серьёзная, а её продолжало потряхивать.       Вероятно, именно тот факт, что она ещё не отошла от произошедшего и её разум был чуть затуманен, повлиял на то, что Агнесс набрала номер профессора Лоренцо. Услышав гудки, она снова начала дрожать так, что застучали зубы. В раздевалке становилось довольно холодно, а ещё очень давила тишина.       Мужчина ответил почти сразу. Ещё бы: ученица, которая не раз рассказывала ему о своих проблемах дома, звонит в десять вечера в пятницу. Тут вариантов два: либо она напилась, либо случилось что-то серьёзное. И Маттео, повинуясь интуиции, склонялся ко второму.       — Агнесс? — его низкий голос разрезал тишину. Девушка прерывисто вздохнула.       — Очень, очень прошу прощения, что беспокою вечером в пятницу, но я просто не знаю, у кого еще могу попросить помощи, — она пролепетала, запинаясь и делая паузы между словами. Маттео сразу же напрягся.       — Подожди, подожди, — сказал он тихо, чтобы тон его голоса помог девушке успокоиться, — вдох, выдох, и ещё раз по порядку. Случилось что-то?       — Да. Извините…       — Не нужно извиняться, погоди, — он перебил ее с мягким смешком. — И мы не в школе, давай на ты. Тебе поговорить с кем-то нужно?       — Н-нет, — она услышала какие-то шаги за дверью и в страхе замолчала, но шаги удалились. — Я… Мне нужно домой, а я сижу в спортцентре, где занимаюсь, и банально боюсь выйти отсюда. И я не хочу беспокоить вас… тебя, но мне буквально некого попросить. Если бы ты мог…       — А… Почему боишься выйти? — Маттео пытался переварить услышанное, и постепенно начинал понимать, что от него нужно. — Нет, я без проблем приеду и довезу тебя до дома, но я не…       — Боже, как сказать-то, — Несси вдруг смутилась и выдала нервный смешок. — Я… Тут произошло… — ее снова начало потряхивать и она себя притормозила. — Можно я расскажу лично, если ты сможешь приехать?       — Без проблем, — он с лёгкостью согласился. — Тебя домой нужно отвезти или куда-то еще? — спросил на всякий случай, понимая, что, может, у девушки дома снова что-то случилось, что и вызвало подобную панику, и тогда он не совсем понимал, что с ней делать.       — Да, наверное, да куда угодно, на самом деле, только чтобы я была не одна, — Агнесс снова еле сдерживала слезы.       — Я понял. Ты только адрес скажи.       До краев наполненная благодарностью вперемешку с неловкостью, Агнесс сообщила ему свое местоположение и направилась наконец на выход. Медленно спустилась по лестнице, проскользнула через турникет мимо охраны и вышла в снежный вечер. Возле входа стоять было не так страшно — тем более, зная, что скоро будет не одна. Снег падал хлопьями на плечи, пушистый шарф и волосы, но почти сразу таял. Ветра не было, из-за чего на улице была чуть оглушающая тишина.       Маттео заехал на парковку, и Агнесс, увидев его машину, поспешила туда. Он вышел ее встретить, и его напряг испуганный и отстранённый взгляд девушки. Она села молча, боясь сказать слово, и словно чего-то ждала.       — Куда едем? — спросил он наконец, чтобы хоть как-то смягчить обстановку. Агнесс назвала адрес. Маттео выехал на дорогу, пытаясь подобрать нужные слова. — Я могу как-то помочь? Что-то ведь случилось.       — То, что вы приехали, уже очень помогло. Правда, — она наконец посмотрела на него, и мужчина вздрогнул, увидев её взгляд: испуганный, как у загнанного зверька.       — Несси, вне школы мы с тобой на ты, хорошо? — он снова поправил её. Она кивнула, и они продолжили ехать в полном молчании. Мужчина остановился на соседней улице с той, где жила Агнесс, и повернулся к ней. — Если тебе есть с кем поговорить дома о том, что случилось, чем бы оно ни было, я отвезу тебя, уеду и мы забудем об этом.       — Нет, — вдруг сдавленно ответила она. Маттео едва не дал по тормозам. — Я не хочу домой. Лучше обратно в этот центр, чем туда…       Мужчина, ничего не отвечая, молча доехал до ближайшего разрыва сплошной, развернулся и поехал в обратную сторону.       — Значит, едем ко мне. Этот вариант лучше?       — К… Ладно, — она чуть удивлённо пожала плечами. Ей было безразлично, куда, лишь бы не видеть Акселя, и не к матери, не в свою комнату, где всем на неё давно наплевать.       Маттео тяжело вздохнул, сделал обогрев потеплее и включил музыку. На станции крутили какой-то легкий рок. Остальной путь они проехали в молчании, и Агнесс опомнилась, только когда машина остановилась на парковочном месте возле дома.       Они поднялись на девятый этаж, и девушку начало потряхивать. Только сейчас она вдруг осознала, что буквально повторяет собственную ошибку: откуда ей было знать намерения учителя? Он никогда и намеков не подавал, которые могли бы быть негативными, но вдруг это было лишь прикрытием? Они вышли из лифта, и Агнесс вдруг остановилась, глядя на мужчину в некоторой панике.       — Что-то не так? — он, не услышав шагов за спиной, тоже остановился и обернулся.       — Зачем вы позвали меня к себе? — спросила она тихо, вызывая недоуменный взгляд в ответ, — Почему нельзя было поехать в какое-то общественное место?       — В половину одиннадцатого вечера? — тот невесело усмехнулся. — Я бы без проблем поехал туда, где тебе комфортнее, но выбор невелик. Если ты вдруг против, пойдем, отвезу тебя домой. Но решай быстрее, если зайдём в квартиру и согреемся, уже будет очень неохота выходить обратно в снег.       — Я просто… — она смутилась, понимая, что его доводы логичны, но никак не могла пересилить себя. В голове то и дело мелькали флэшбеки последних часов в спортивном центре. Её снова передернуло, и тут Маттео почувствовал неладное.       — Не знаю, чего именно ты боишься, но я к тебе и на метр не подойду, если ты об этом, — произнёс он наконец. — Не отпущу же я тебя сейчас одну. Или ты в подъезде хочешь посидеть?       — Ладно. Извините, пожалуйста, — она почувствовала сильную неловкость и, покраснев, направилась за ним. Ему была неприятна мысль о том, что она будет делать что-то против своей воли, поэтому он ещё раз внимательно всмотрелся в её лицо, прежде чем открыть дверь в квартиру.       — Все в порядке, — пробормотал он, пропуская её вперед. Снимая ботинки, мужчина заметил, как дрожат её пальцы, отчего она даже не может расстегнуть куртку. С каждой минутой он напрягался все сильнее, а в голову лезли нехорошие мысли.       Он подождал, пока Агнесс разденется, и мягко взял её за плечи, направляя в сторону кухни, но она вдруг вздрогнула от его прикосновений, как от удара током. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом он заметил, что девушка вот-вот расплачется.       — Всё в порядке. Пойдем, — голос опустился почти до шепота. Агнесс прошла за ним на кухню, отмечая уютную обстановку, села на стул, и он, поставив чайник, сел рядом. — А теперь расскажи, что случилось?       Вопрос прозвучал несколько нетерпеливо и очень встревоженно. Он явно видел, что что-то не так, и не мог делать вид, что не замечает этого. В тишине мерно тикали часы. Девушка натянула рукава кофты, а потом вдруг всхлипнула.       — Можно… — начала она вдруг, и Маттео почувствовал, как напряглась каждая мышца в теле, — можно, пожалуйста, обнять вас?       — Тебя. Можно. Конечно, можно, — он выдохнул и сам подвинулся ближе, притягивая её к себе за плечи. Девушка, все ещё содрогаясь от какого-то внутреннего холода, прижалась к нему и все-таки расплакалась. Он молча слушал шум закипающего чайника и всхлипы Агнесс, гладил ее по волосам, не находя слов поддержки, потому что даже не знал, в чем причина.       — Мне стыдно рассказывать, если честно, — вдруг пробормотала она, и мужчина замер.       — Почему? — в голове уже успели возникнуть самые худшие и бредовые мысли.       — Потому что я, наверное, сама виновата в том, что произошло. Затеяла всё это зачем-то, не задумываясь о последствиях…       — Звучит так, как будто ты что-то противозаконное совершила, — Маттео нервно усмехнулся, но было не до шуток.       — Нет. Конечно, нет, — Агнесс удивилась и усмехнулась абсурдности такой мысли. — Я… Боже, действительно стыдно, я даже не знаю, могу ли называть это так, и не знаю, как это прозвучит для вас… тебя. Ужасно, наверное… — она продолжала бормотать, и ее лицо выглядело очень встревоженным. Маттео нервно вздохнул, уже не зная, чего и ждать.       — Просто скажи. Вижу, что тебе это нужно. Потом будешь думать о моей реакции, потому что я все равно внешне не покажу того, что думаю на самом деле. Просто скажи, — он уже не был уверен, что хочет услышать, но раз начал, надо было и закончить. Да и девушка в его объятиях выглядела слишком уж жалобно, чтобы оставить её в таком состоянии, один на один с собственными мыслями.       — Ладно, — она заметно побледнела, — меня, кажется, попытались изнасиловать?       Слова повисли в густой тишине, как гири на цепях. Эхом отдаваясь в голове Маттео, они будто раскачивались, как маятник, оставляя вмятины на стенах подсознания, повторяясь вновь и вновь, бросая тени на все окружающее. Упоминания о таком в книгах и фильмах вызывали отвращение, а вот слышать это от реального человека, к которому ты так или иначе успел привязаться… Мерзко вдвойне, страшно — и ты просто не можешь поверить, что это правда.       — Сегодня? Вот, сейчас, перед тем, как ты мне позвонила? — его голос звучал хрипло. Агнесс кивнула. — Кто это был? Какой-то парень с занятий, что ли? — он лихорадочно думал, как могли тренеры допустить подобное, не заметить наверняка имевшие место и раньше приставания к девушке от одного из учеников. — И что значит кажется?.. — прежде, чем осознание пронзило его разум, Агнесс ответила:       — Нет, — голос заметно дрожал, — я не знаю, у меня наверное могут быть проблемы, если я скажу…       — Нет, милая, это у него могут быть проблемы, потому что это он попытался тебя изнасиловать, — мужчина пытался говорить как можно мягче, чтобы не напугать девушку злостью, которая медленно закипала внутри.       — Мой тренер, — произнесла она на выдохе, обжигая дыханием шею. Мужчина снова оцепенел, не представляя, что может удивить его ещё сильнее в этот вечер.       — Тренер? В смысле… Нет, охренеть, серьезно? Человек, которому буквально вас доверяют? — он устремил на нее шокированный взгляд. В голове змеёй скользнула еще одна мысль, от которой его передернуло: тренер, который для неё являлся буквально тем же, кем он сам, — наставником.       Не успела она ответить, как у мужчины перед глазами пронёсся ряд картинок: объятия в коридоре, светлые кудри, падающий снег, сигареты и улыбки Агнесс своему телефону. Он похолодел, глядя на неё несколько иначе. Ничего не сказал, лишь выдохнул, проводя ладонью по волосам, и попытался понять и принять услышанное. Однако последним, что он мог понять, были люди, готовые насильно принудить человека к близости, против его желания и воли. Он не видел в этом смысла, что уж было говорить о той тяжести, что он испытывал за всех невинных девушек.       — Ну, мы вроде как встречались. Я просто не хотела… ну, того, что он предлагал, — она повела плечом. — А он… Ладно. Я просто расскажу, — и, пока Маттео заваривал им мятный чай, она, глубоко вздохнув, начала неспешно, будто в замедленной съемке, рассказывать всю историю с Акселем с самого начала, мыслями невольно возвращаясь к событиям двухчасовой давности и замирая прямо во время речи, потому что картинки в голове были чересчур яркими и снова заставляли её тело леденеть от страха и тревоги.       Глядя на мигающий вечерними огнями город за окном, Агнесс стояла в женской раздевалке спортшколы и медленно застегивала пуговицы на просторной рубашке. Падал снег, мягко ложась на подоконник и прилипая к стёклам. Девушка была в помещении совсем одна: задержалась после тренировки, чтобы помочь Кьяре, однако та быстро убежала, как только они закончили, а вот Несси не спеша приняла душ, думая о чём-то своём, и теперь так же медленно одевалась. Домой она не торопилась: там было тошно, не хватало воздуха. На тренировке людей было совсем мало — все-таки, до Рождества оставалось два дня, и до предпраздничных занятий обычно доживали лишь сильнейшие.       Тишина раздевалки давила на уши, поэтому Агнесс тихо что-то напевала себе под нос, думая о том, как они с мамой будут отмечать Рождество. Из Брешии должна была приехать бабушка, но её поезд перенесли, а приезжать после полуночи она уже не хотела, поэтому купила билеты на другой день — её теперь ждали позже. Агнесс предполагала, что они с мамой приготовят праздничный ужин и посмотрят какое-нибудь кино, но их взаимоотношения в последние недели были крайне натянутыми, так что этот вариант тоже был под вопросом. Кроме того, этот праздник все равно собирался стать непривычным для семьи Валенти: впервые Несси должна была отмечать Рождество без отца. Мысли об этом тоже давили, мешая дышать и заставляя видеть мир в сером цвете, однако Агнесс решила не загадывать, а просто плыть по течению.       Она только справилась с последней пуговицей и натянула джинсы, когда дверь раздевалки вдруг открылась, тут же захлопываясь снова. Агнесс похолодела: кроме неё в половину десятого вечера здесь не должно было быть никого.       Из-за ряда шкафчиков вдруг вышел Аксель. На его лице играла улыбка.       — Хорошо, что я оказался прав и ты здесь действительно одна, — произнёс он, подходя ближе и садясь на скамейку рядом. — Не придётся даже ни перед кем извиняться.       — Что ты здесь делаешь? — Агнесс лишь хлопала глазами, не находя слов.       — Пришёл. К тебе. А ты уже оделась, оказывается. Жаль, — он просканировал взглядом её тело, и от этого девушка ощутила какое-то омерзение, словно мурашки пробежались по всем внутренним органам, заставляя их сокращаться. В глазах Акселя горел какой-то недобрый огонёк, и их помутневшая синева говорила о том, что их обладатель нетрезв. Агнесс смотрела на него в упор и никак не могла понять, чего от него ожидать и стоит ли его бояться.       — Да. Я ведь ухожу домой, — она нашла в себе силы ответить, но тренер лишь усмехнулся.       — Уже поздно. Я могу отвезти, — с неизменной улыбкой предложил он.       — Спасибо, я и сама пройдусь.       — Ты чего, как это одна? Я же волнуюсь, — он нахмурился, вставая и подходя ближе к девушке.       — Значит, можешь перестать волноваться. Как-то ведь ходила все последние месяцы? Да и вообще, вспом… — договорить она не успела, потому что вдруг оказалась прижатой спиной к металлической дверце одного из шкафчиков. Аксель возвышался над ней, бёдрами вжимая в стену, и Агнесс ощутила холодок вдоль позвоночника. — Что ты делаешь? — тихо спросила, поднимая испуганный взгляд.       — Я устал ждать, — лаконично ответил он, опуская ладони на ее талию и чуть сжимая. — Надоело, что ты строишь из себя такую недотрогу, вечно дразнишь, пытаешься оттянуть момент… Зачем тянуть? Я хочу тебя прямо здесь и сейчас.       Агнесс распахнула глаза, чувствуя, как вдох застывает в легких, замораживаясь. Она не знала, что и ответить, потому что тренер выглядел чуть сумасшедше. От него чувствовался слабоватый запах спиртного, и Несси предположить не могла, когда он успел выпить. Однако затуманенный взгляд говорил за себя.       — А если я не хочу? — она сильно рисковала, задавая этот вопрос, но другого выхода и не было.       — Да с чего бы? Зачем ты вообще согласилась быть со мной изначально? Не думала, что просто поиграться не получится, потому что тридцатилетнему мужчине нужно больше, чем невинные поцелуи? — он начинал закипать.       — Я думала, ты умеешь ждать. Или хотя бы быть осторожнее, — она не повышала голос, опуская взгляд в пол. Любая её фраза могла стать спусковым механизмом для его острой реакции.       — Да сколько можно ждать? — он процедил сквозь зубы. — И в чем проблема? Почему делаешь вид, что не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?       — Я не делаю вид, — ее голос дрожал: она начала понимать, что ей особенно ничего не поможет. В помещении никого нет, камер над ними не было тоже — все-таки место, где переодеваются люди, и ставить их здесь запрещено. Оставалось лишь пытаться справиться с ним силой, но меряться силой с тренером по спортивной гимнастике — дело заведомо проигранное.       — Тогда и не сопротивляйся. Тебе же хуже, — Аксель выдохнул и настойчиво поцеловал её. Агнесс почувствовала подступающие к горлу слёзы. Она положила ладони на его грудь, упираясь и пытаясь оттолкнуть, но мужчина вдруг схватил ее запястья, поднимая руки над головой и крепко держа. Его губы растянулись в ухмылке. — Я же сказал, Несси. Зачем?       Она лихорадочно думала, не отвечая на его упрямые поцелуи, не двигаясь, просто в страхе замерев. Пыталась найти выход, путь к отступлению, способ, как убежать отсюда хотя бы к каким-то людям. Аксель не замечал ее попыток, продуманно держал её ноги своими бёдрами, предотвращая возможные удары в пах. Начал расстегивать пуговицы на её рубашке, а она была настолько потеряна, что даже не воспользовалась тем, что ее руки оказались освобождены — лишь снова толкнула его в грудь, но он только усмехнулся — для него это было не больше, чем толчок пальцем, несмотря на то, что Агнесс отнюдь не была слабой. Она всхлипнула, поднимая взгляд вверх, молча и вяло сопротивлялась, чувствуя, как ее рубашка оказывается на полу, а руки Акселя — на застежке бюстгальтера.       Горло сжимала судорога страха, не позволяя даже закричать, всё тело замерло в ожидании, мышцы напряглись, предчувствуя что-то нехорошее. Агнесс ощущала, как внутри у неё что-то переворачивается от тоски и безысходности, разум отчаянно сигнализировал, требуя остановить происходящее и не желая верить, что всё случится именно так. Однако светлые волосы Акселя и его сильные руки, заставившие девушку сесть, чтобы стянуть с неё джинсы, говорили об обратном.       Вдруг Агнесс прострелило осознание, и она, ещё не до конца веря возможному спасению и все ещё содрогаясь каждой частью тела, едва заметно выдохнула. Когда Аксель снова поцеловал ее, она уже не сопротивлялась — наоборот, ответила с энтузиазмом, хоть это и стоило ей огромных усилий: сложно было противостоять неприязни, тренер уже не вызывал у неё никаких положительных эмоций, особенно с этим похотливым взглядом и тем, что делал.       — Вот, детка, так надо было делать сразу, — одобрительно произнёс Аксель, возвращаясь к ее телу. Несси, слабо улыбнувшись и стараясь не выдать свой страх и отвращение, снова стала целовать его, пытаясь доставить удовольствие и отвлечь.       Незаметно она начала движение, делая пару шагов к проходу. Аксель не заметил, просто шагая следом и наслаждаясь её взаимностью. Его разум был совершенно затуманен. Девушка продолжала неспешно идти, время от времени останавливаясь возле шкафчиков, в которые ее впечатывал Аксель. С его губ сорвался стон, и девушка скривилась, про себя радуясь, что он не заметил, потому что не открывал глаз. Она чувствовала, насколько он возбуждён, сквозь его джинсы, которые он, к счастью, не спешил снимать. От этого уровня возбуждения ей было страшно — казалось, что он какой-то зверь, который в любой момент может сорваться с цепи, и тогда будет очень больно, страшно и глухо. Агнесс, отгоняя мысли, парализующие её, совершила отвлекающий манёвр, потянулась расстегнуть его ремень, и тренер довольно ухмыльнулся.       Еще пара шагов. Совсем немного.       Аксель начал что-то подозревать, но был не особенно против отходить в другое место, куда его так мягко, но настойчиво тянула Агнесс. Она в очередной раз остановилась, когда они уже были недалеко от двери, трясущимися пальцами перебирала его волосы, пока он целовал ее шею, и подняла молящий взгляд вверх. Выдохнула с облегчением, едва сдерживая нервный смех, и тут же остановилась, ладонями снова упираясь в его широкую грудь. Возмущение Акселя было непередаваемым: он вскинул брови, тяжело дыша, и со злостью толкнул её к стене, о которую она ударилась спиной, тут же морщась.       — Ты вообще адекватная? — он выпалил, глядя на неё. — Зачем ты снова сопротивляешься, если только что своими руками расстегнула мне ремень? — в его глазах было столько злости и едва сдерживаемого возбуждения, что Агнесс просто осела на пол, будучи не в силах больше держать в себе слёзы. Первая скатилась по щеке, заставляя ее всхлипнуть, но она протянула дрожащую руку, указывая куда-то наверх позади Акселя. Он взглядом проследил за движением и тут же нервно сглотнул.       — Там камера. Вот теперь ты точно ничего не будешь делать, — ее голос дрожал и был таким хриплым, словно она выкурила пачку сигарет за раз. Взгляд Акселя излучал такую ядовитую ненависть, что ей снова стало страшно. Мужчина понял, что все последние действия уже попали на запись, в том числе его грубость и попытка девушки оттолкнуть его. Это значительно ухудшало положение дел, и предпринимать что-либо еще было бессмысленно — да и попросту страшно, не хватало еще, чтобы на него заявили.       — Какого черта я вообще поверил в то, что ты готова к чему-то серьёзному, — выплюнул он зло. — Надо было с самого начала забить. Не дарить тебе ничего, не унижаться, не надеяться. Да и пошла ты, — его слегка шатало. Бросив очередной презрительный взгляд на девушку, он вышел из раздевалки, хлопая дверью.       Маттео слушал все так внимательно, что боялся шевельнуться: вдруг упустит важную деталь истории. Ему становилось мерзко и нехорошо, когда он представлял, что могла ощущать Агнесс, пока так отчаянно пыталась сопротивляться действиям этого мужчины. Невероятно сильным было желание хотя бы взглянуть в глаза этому самому тренеру, который не понравился ему с первого взгляда — и неважно, что тогда причиной была обыкновенная ревность. Сейчас он ощущал совсем иное.       — Ну, к счастью, мне удалось избежать чего-то ужасного, — Несси шмыгнула носом. — Вспоминаю сейчас все это по кругу и снова страшно становится. А если бы не было там этой камеры на выходе, если он сам бы остался на месте там, в этом углу раздевалки, куда ни одна камера не дойдёт…       — Не нужно об этом думать сейчас, пожалуйста, — Маттео мягко перебил ее. — Ты так только накручиваешь себя и снова погружаешься в эти травмирующие воспоминания. Все закончилось нормально. Сейчас ты в безопасности, — его голос разрезал воздух, как нож — подтаявшее масло. Агнесс, сама того не замечая, прильнула к нему снова, понимая, что расслабляется в его объятиях. — Что собираешься делать теперь?       — То есть? — она подняла на учителя непонимающий взгляд. — Спасибо, что выслушали. Если вы можете отвезти меня домой…       — Да нет, я не про эту минуту, а в целом про ситуацию, — он усмехнулся. — А тебе надо домой?       — А… У меня есть другие варианты? — она чуть опешила.       — Если хочешь, можешь остаться здесь, — он пожал плечами и почесал затылок. — Предложение звучит по-идиотски после всего того, что случилось с тобой сегодня, но у меня есть гостиная с диваном, я могу спать там, а тебе постелить на кровати… Боже, что я несу, — он вдруг провел ладонью по лицу. — Это просто идея. Если нужно, без проблем отвезу тебя сейчас, — его лицо приняло абсолютно смятенное выражение. Агнесс даже усмехнулась тому, как он стушевался.       — Не знаю. Мне кажется, будет очень странным остаться у своего учителя…       — Твоим учителем я явлюсь, когда мы в лицее. Сейчас мы просто… Друзья? Хорошие знакомые? Короче, это последнее, о чем тебе надо переживать.       — Ладно, — она медленно кивнула, не решаясь сказать то, что крутилось на языке. — Тогда можно я все-таки останусь?       — Я же сказал, что можно, — Маттео улыбнулся. — Тебе нужно куда-нибудь завтра с утра?       — Да нет, — она пожала плечами.       — Тогда днем отвезу тебя домой. Или еще куда-то, куда будет нужно.       — Спасибо, — она и взглядом не могла передать всей благодарности, что испытывала к нему: Лоренцо сорвался из дома поздним зимним вечером, приехал, несмотря на то что Агнесс несла какую-то ерунду, так внимательно выслушал историю и так заботливо обходился с ней сейчас. Она была готова растаять — еще никто до этого не обращался с ней вот так.       — Абсолютно не за что. Имею в виду, я не мог поступить как-то иначе, — Маттео пожал плечами, вставая из-за стола. — Тебе дать какую-то одежду? Ну, вряд ли ты захочешь остаться в этом и на ночь…       — Было бы здорово, — она усмехнулась.       — Сейчас поищу, — он кивнул и ушел по коридору в другую комнату. Агнесс осталась сидеть за столом на его кухне, пытаясь осознать, что произошло. Не укладывалась в голове ни ситуация с Акселем, ни то, что сейчас она сидела в квартире своего учителя по английскому и собиралась остаться здесь ночевать. Она не заметила, когда ее жизнь превратилась в такое безумие.       Когда Маттео принёс ей спортивные штаны и свою футболку, она приняла душ в его светлой ванной, снова машинально пытаясь смыть с себя чужие и неприятные прикосновения, а потом легла в предложенной им комнате, уснув почти сразу от переизбытка эмоций за день.       Лоренцо же, оставшийся в комнате за стенкой, заснуть никак не мог. Поэтому он вернулся на кухню, включив слабый светильник, и налил себе немного коньяка. Его искренне беспокоило случившееся с Агнесс, но еще больше беспокоило, что он действительно начинал что-то к ней чувствовать — иначе он вряд ли поступил бы подобным образом. Последнее, чего ему хотелось, — это влюбиться в свою ученицу, но она открывалась ему все с новых сторон, и он ничего не мог с собой поделать. Хотелось оберегать ее — особенно после услышанного этим вечером. Хотелось сделать все, чтобы она не чувствовала себя одиноко. Хотелось доказать, что с ней все в порядке, что она просто замечательная девушка… Было только одно «но»: она вряд ли воспринимала своего учителя так же, как он ее, и стоило отодвинуть подобные идеи подальше. Так и не придя ни к какому выводу, Лоренцо выключил свет, вернулся в кровать и все-таки попытался уснуть.