* * *
Откровенно говоря, Лайла ненавидела торжественные приемы. Заставлять себя общаться порой с неприятными для себя личностями, видеть лицемерие в их лицах на вежливо-выверенную фразу «доброго здравия» или «рады вас видеть»… то еще зрелище. Однако отца она ослушаться не могла, не в этом случае. Он прекрасно знал о том, что Лайла со всем рвением готовилась стать следующей правительницей Лиги, а потому сказал сразу — привыкай. Потому что Первому в Круге приходится выходить в свет чаще всего, что покой ему только снится. — Зехир! Как жизнь, старина? Лайла неприязненно скривила губы — как смеет этот чужеземец из Империи так обращаться с самим Первым в Круге? Однако, судя по светившейся искренней радостью улыбке, архимаг нисколько не обиделся и обнял в ответ старого друга. — И я рад тебя видеть, Дункан. Как видишь, всё по-прежнему, живём тихо и спокойно. Взгляд короля Империи Единорога бегло скользнул по стоявшей подле Зехира дочери, после чего в следующий миг Дункан довольно улыбнулся, кивая Первому в Круге и с искренним восхищением произнеся: — Дочь у тебя настоящей красавицей выросла. Очень на тебя похожа, — польщенный такой похвалой, правитель Серебряных Городов лукаво улыбнулся, с теплотой посмотрев на приосанившуюся Лайлу: — И умом тоже в меня пошла. Лайла слышала в его голосе неприкрытую гордость, на которую отец никогда не скупился, когда речь заходила о ней. Уж чем и кем, а дочерью Зехир действительно гордился больше всего — отчасти потому что та была близка с ним во всём. Позднее отец представил ей императрицу Фриду и супругу Дункана, а также короля Вульфстена из Гримхейма — каждому она почтительно и грациозно кивала, хотя, откровенно говоря, новые знакомства вызывали у нее всегда тревожные чувства. По крайней мере, изначально. — Познакомьтесь с нашим сыном, принцем Альбертом, — мягко улыбнулась Фрида, положив руку на плечо молодому юноше, а Вульфстен подтокнул своего отпрыска: — И с моим! Вульфбьёрн всегда к вашим услугам. Лайла, чей взгляд ранее не выражал ничего, кроме нарочитой вежливости на грани смертельной усталости и лишь вежливой заинтересованности, моментально напряглась. Судя по вспыхнувшим светло-карим глазам и нервно поджатым губам, она явно узнала Альберта… и под этим полыхающим неприкрытой яростью взором ему стало особенно не по себе. Повисла неловкая пауза, которую Альберт попытался разрядить, тщетно подбирая слова и пытаясь не смотреть в рассвирипевшее лицо дочери Зехира. — Эм… ну… мы вообще-то уже… — Меня зовут Лайла, очень приятно познакомиться! — моментально выпалила, практически впихнув в вежливом жесте аккуратную ладонь с гремящими кольцами и браслетами в руку опешившего наследника Единорога. И пусть голос ее звучал бойко и весело, а на лице играла ослепительная улыбка… глаза выражали все настоящие эмоции девушки. А именно: вместо приветствия та явно очень хотела выпалить «заткнись, пока не попортила тебе лицо каким огненным заклинанием». По крайней мере, взгляд говорил именно так. Зехир укоризненно посмотрел на дочь исподлобья: — Лайла… не слишком вежливо перебивать, — та обернулась к отцу и с искренним раскаянием во взгляде, произнесла: — Прости, отец. Я просто очень рада познакомиться, наконец-то, с наследником Империи Единорога и самим принцем Гримхейма! Первый в Круге задумчиво нахмурился, но всё-таки кивнул, мол, ладно, на сей раз прощаю, из-за чего Лайла внутренне облегченно вздохнула. Не могла же она дать этому идиоту Альберту из Империи сказать, что она спасла его сегодня от верной смерти — а значит, снова гуляла без разрешения за пределами дворца. Мягкий чарующий голос дочери вкупе с милым взглядом — вот и всё, что требуется Лайле для примирения с отцом, особенно, в таких незначительных случаях. Она знала, что он сердиться на нее долго не может, а потому бесстыдно пользовалась такой безлимитной возможностью, которая недоступна простым смертным. Лайла в умоляющем жесте поднесла ладонь к сердцу, не прекращая улыбаться: — Могу ли я угостить наших дорогих гостей? — Зехир задумчиво посмотрел на старых друзей, на что Вульфстен хрипло рассмеялся: — Да полно тебе, Зехир, пусть молодёжь повеселится да познакомится как следует! Не каждый день ведь собираемся. Дождавшись одобрительного кивка отца и вежливо откланявшись старшим, Лайла ненавязчиво взяла Альберта под руку и кивнула хмурому Вульфбьёрну. И ровно до тех пор, пока она оставалась в поле зрения Первого в Круге, девушка миловидно улыбалась — и как только они втроём отошли на достаточное расстояние, улыбка моментально сползла с ее лица, а сама она отчеканила ледяным тоном: — Говорите тише. Не хочу, чтобы нас подслушивали. Спорить со столь строптивой магиней — небось ещё и весьма сильной — было делом гиблым, поскольку продолжение фразы оба парня угадали практически без труда: «молчите, а ни то хуже будет, и я самолично позабочусь об этом». Лайла отвела их к балконам, где резвился прохладный ветер пустынной ночи, а на темнеющем небе уже ярко сверкала алмазная пыль звезд. Народу здесь практически не было, а потому девушка угрожающе сузила глаза, четко чеканя каждое слово: — А теперь послушали меня: если хоть кто-то из вас проболтается о том, что мы уже знакомы, клянусь Сар-Шаззаром, я лично отправлю того в Шио, — она гордо вздернула подбородок: — Мой отец не знает, что сегодня меня не было во дворце — и, поверьте, будет лучше, если он и дальше будет пребывать в неведении. Ради вашей безопасности в том числе. Лайла практически безотрывно немигающим взором пялилась на Альберта, который виновато вжал голову в плечи. По правде говоря, ему и знать не хотелось, по какой причине Первому в Круге не стоит знать о сегодняшней вылазке дочери — или он сам найдёт управу на Альберта… или, скорее, это сделает Лайла, когда ей устроят серьезную выволочку. — А разве Зехир не в курсе твоих побегов? — Вульфбьёрн тихо усмехнулся, скрещивая руки на могучей груди. — Судя по всему, ты уже не единожды так делала, красавица. Лайла смерила гнома суровым взглядом, однако, осознав, что устрашающий взгляд не подействовал, как надо, нехотя призналась: — В курсе. Но сейчас он думает, что я завязала… с этим. Альберт недоуменно нахмурился: — То есть, ты предлагаешь нам забыть о том, что меня сперва спасла какая-то девушка, которая всего лишь оказалась дочерью верховного архимага и правителя Зехира — так, что ли? — Лайла одарила наследника Империи мягкой снисходительной улыбкой, как будто маленького несмышленого ребенка: — Именно. И да, если вы до сих пор думаете, что я сделала так из любви с первого взгляда, то идите знаете, куда? — смуглое лицо девушки помрачнело, после чего она жестко отрезала: — Мне не до этих глупостей и сказок, в которые верят наивные девицы Ироллана или Империи. Всё, что я делаю, исключительно ради Лиги. На остальное мне плевать. От ее тона веяло заносчивостью на грани упрямства — словно Лайла ни капли не сомневалась в своем превосходстве и преданности родине и не желала, чтобы ей приписывали курортный роман с чужеземцем. И хотя в общении она старалась держаться обособленно и несколько враждебно… Альберт не мог не отметить, насколько та была харизматична. — В любом случае, спасибо за то, что спасла, — благодарно кивнул Альберт, совершенно беззлобно смотря в угрюмое лицо девушки. Он думал, что она сейчас отвесит ему затрещину или швырнет парочкой проклятий, однако не произошло ни того, ни другого. Лайла лукаво ухмыльнулась, прежде чем развернуться и уйти обратно в зал: — Просто впредь будь осторожнее. Не каждый день мимо удачно проходит красавица, которая умеет плавать и знает, как правильно делать искусственное дыхание. С этими словами она растворилась среди толпы, оставив Альберта и Вульфбьёрна на балконе. Последний одобрительно хмынул, мерно кивая своим мыслям: — Слушай, а давай поспорим? Скажем… на весь погреб иролланского вина, идёт? Альберт недоуменно нахмурился — цена высокая, однако, судя по тону друга, тот нисколько не сомневался в своей победе: — Насчет чего? Принц Гримхейма протяжно вздохнул, кивая вслед ушедшей Лайле: — Что следующей Первой в Круге станет она, — Альберт поперхнулся воздухом, удивленно взметнув брови, тем не менее, даже это не смутило Вульфбьёрна. Наследнику Империи эта девчонка казалась высокомерной и заносчивой… разве таким должен быть правитель? — Ты спятил, — скупо буркнул он. — К тому же, титул Первого в Круге не по наследству передается, его выбирает совет магов. Гном закатил глаза, пытаясь не рассмеяться: — Не будь таким наивным, Альберт! Да Лайла одним взглядом всех конкурентов испепелит. Не пойми меня неправильно — пусть боги-драконы благословят правление Зехира и даруют ему долгие годы жизни… но после него правителем Серебряных Городов станет Лайла, это я тебе гарантирую. Тот насупился, хотя мысленно всё же не мог не признать правоту друга. Конечно, на первый взгляд Лайла не казалась приятной личностью, но честолюбия и преданности стране ей было не занимать. — Время покажет, — неопределенно буркнул Альберт, на что Вульфбьёрн пихнул его кулаком в плечо: — Признавай сразу свое поражение, друг! И готовь алкогольные запасы Империи для Гримхейма. Остаток вечера прошел более-менее гладко. Пусть Лайла и пыталась держаться обособленно, практически не отходя от отца… и всё же в глубине души Альберт действительно был согласен с Вульфбьёрном — с этой девушкой считаться придется. И если она станет Первой в Круге, то, по меньшей мере, с Лигой лучше не ссориться, если уж союзниками не получится стать.Незнакомые знакомые
24 января 2021 г. в 19:53
Жаркий полдень, наконец, сменился мягким теплым вечером — солнце плавно клонилось к горизонту, озаряя небо прощальным багряным отсветом, пока на противоположной стороне небосвода разливалась темень ночи, и зажигались первые звёзды. И хоть природа готовилась к покою, в самом сердце Серебряных Городов было далеко не до сна: приглушенные звуки мелодий доносились до самых окраин Аль-Сафира, а в роскошных дворцовых стенах развернулось самое настоящее празднество.
Ведь не каждый день Лига привечает старых друзей из Империи и Гримхейма.
— Ну, дают! Куда ни сунься, везде чай. Как будто внезапно из всего государства магов разом исчез алкоголь!
Заслышав недовольное ворчание отца, Вульфбьёрн нетерпеливо фыркнул. Вообще-то он во многом разделял негодование родителя: конечно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят… но видит Аркат, как он уже соскучился по заснеженным горным пикам Гримхейма — и как ему за эти дни осточертели зыбучие пески пустынь. В Серебряных Городах, безусловно, была своя прелесть, — прекрасные девы в их числе! — однако всё здесь было… слишком не такое.
Королева Фрида, услышавшая возмущения короля Гримхейма, смерила его хмурым взглядом:
— А ты как будто приехал сюда напиваться, Вульфстен! Не забывай, что мы в гостях, а значит, надо вести себя прилично.
— А прилично под градусом умеет себя вести разве что твой сын, — едко заметил Дункан, но моментально умолк под пристальным взглядом супруги, а Вульфбьёрн сдавленно фыркнул, но тактично промолчал.
Не станет же он признаваться при всех, что отец с малолетства поил его лучшими сортами пива, от которых даже взрослого гнома вынесет и не занесет обратно? Собственно, именно по причине странного воспитания во взрослой жизни Вульфбьёрн никогда не пьянеет… вообще. Сколько бы ни выпил и чего бы ни выпил, даже если все вокруг вырубятся после нехилой пьянки (и будут блевать на утро), то он — нет.
Трезвее него разве что мамонты. Да и то не факт.
Отойдя от взрослых, Вульфбьёрн нашёл взглядом Альберта, который примостился в стороне и, мерно попивая чай, внимательно наблюдал за происходящим со стороны. Рассказывать родителям об утреннем происшествии не стали ни один, ни другой — еще чего, Дункан будет остаток жизни стебать сына по поводу случившегося, а Фрида отчитает за то, что так бестактно не поблагодарил красивую незнакомку за спасение.
— Ты в порядке, приятель? — хлопнув Альберта по плечу, спросил тот, на что он неопределенно пожал плечами:
— Нормально. Просто… столько народу.
Вульфбьёрн сдвинул кустистые рыжие брови на переносице, фыркнув:
— В Империи тоже, знаешь ли, «столько народу».
— Я… не о том. Тут всё…
— Слишком другое? — понимающе кивнул гном, одобрительно щурясь. Альберт неловко поджал губы, но всё-таки нашел в себе силы кивнуть.
Верно, другое. Другие мелодии льются из диковинных музыкальных инструментов. Южный говор магов слух режет. От непривычной еды идет яркий аромат специй и пряностей, что глотку обжигают от одного лишь вдоха. Девушки-танцовщицы, да и те совершенно другие — наряды их отделаны золотом и драгоценными камнями, сделаны из хитросплетений роскошного атласа да мягкого шёлка ярких цветов, будто дивные лилии распустились под жарким солнцем Серебряных Городов, привлекая своей необычной красотой.
И всё равно — другое. Не то. Всё здесь чужое, всё слишком… откровенное, что ли?
Впрочем, как сдавалось Альберту, наверняка и для жителей Лиги их обычаи и внешний вид непривычны. Косые взгляды, не лишенные тихого любопытства, он кожей чувствовал — и одновременно с тем чувствовал себя лишним на этом празднике красок и золота. Чувствовал, что он здесь чужой, как бы при этом ни казалось здесь всё таким чудесным, не лишенным при этом загадочности.
Толпа зашевелилась, когда глашатай, чей глас эхом облетел просторный зал, объявил прибывшую правящую семью:
— Правитель Серебряных Городов, верховный архимаг и Первый в Круге Зехир…
Под одобрительные возгласы приветствия в богатых одеяниях ярко-желтого цвета, как само солнце, и тихо звенящих блестящих украшениях вошёл высокий мужчина средних лет с темными волосами, ровно вьющимися по широким плечам. Гордо вздёрнутый подбородок с элегантной бородкой выдавал желание показать, кто здесь главный, а висевшие на поясе отделанная камнями и золотом сабля и волшебная палочка выдавали в нем могущественного мага и весьма сильного соперника.
— …и его дочь, госпожа Лайла!
Следом вышла молодая девушка лет пятнадцати, не старше, вежливо принявшая — даже не глядя — протянутую руку отца. Та же горделивая поступь, ровная осанка и отстраненный холодный взгляд золотисто-карих глаз — при одном лишь взгляде на правителя Лиги и его дочь даже малейшие сомнения о родстве таяли, как роса под солнцем. Роскошный наряд в пол Лайлы переливался нежно-персиковым оттенком с золоченной тесьмой и жемчужной отделкой. Длинные черные волосы были заплетены в пышную косу, в которую ровной линией вплелась золотая лента, а сама же коса небрежно лежала на обнаженном смуглом плече.
И всё же Альберт во все глаза пялился на принцессу Серебряной Лиги, словно не мог поверить в происходящее. Даже богатые одежды и дорогие украшения не могли скрыть сквозящее — знакомое — в жестах высокомерие; как никакая подводка для глаз не могла скрыть от него весьма знакомое уже колючее выражение.
— Ба… — ошалело выпалил Вульфбьёрн, безотрывно смотря как девушка почтительно следует за отцом, после чего с силой пихнул шокированного друга под дых. — Слушай… а не эта ли красавица сегодня спасла тебя от утопления?..
Хотелось ошибаться, да вот только у богов-драконов слишком специфичное чувство юмора.
Потому что та оборванка-незнакомка, что под полуденным солнцем ринулась следом за утопавшим Альбертом в оазис, не кто иная как дочь самого правителя Серебряных Городов.