MiMS — Move (If You Wanna) Dorothy — Missile Dead Posey — Freak Show Michele Morrone — Drink Me CORPSE — Miss YOU! Christina Aguilera — Not Myself Tonight Shaker — In The Dark
Гонка на «Петле» среди байкеров всегда вызывает не меньший интерес и ажиотаж, чем заезд тачек. Но гораздо увлекательнее наблюдать за этим событием на улицах ночного города. В отличие от автомобилей, у которых всегда меняется трасса, для мотоциклов есть своя, и она уже несколько лет остаётся неизменной. Это сделано в целях безопасности, чтобы участники знали каждый поворот и могли полностью контролировать ситуацию. Это значительно уменьшает вероятность гибели любого из них. Чон быстрым шагом направляется к толпе у старта, где уже постепенно начинают выстраиваться мотоциклы. Люди закрывают их большим кольцом, поэтому ему приходится протискиваться, чтобы подобраться поближе. Ему нужно всего лишь несколько минут до начала гонки. Только маленький кусочек времени, чтобы увидеть Чимина и поцеловать его на удачу, и нужно успеть это сделать, пока не дали сигнал к началу. Ему хочется, чтобы тот знал, что он рядом и наблюдает за ним, ведь это важно, не так ли? Это действительно имеет большое значение, когда участвуешь в каком-то соревновании. Когда тот, кто дорог твоему сердцу, приходит поддержать в заезде, это придаёт сил. По крайней мере, ему нравится видеть, как Пак болеет за него вместе с другими ребятами. Он всегда является самым важным зрителем для него. И, наверное, для него нет награды дороже, чем его улыбка. А когда парень, обычно наплевав на всё, после финиша перелезает через ограждение, чтобы просто подбежать и поцеловать своего победителя, то в эту секунду нет никого счастливее Чонгука. Он с трудом прорывается через толпу раззадоренных перед гонкой зрителей и ищет глазами знакомый чёрный мотоцикл. Пять участников заезда стоят перед стартовой линией и получают напутственные слова от своих болельщиков. Они все выглядят спокойными, а от нервов и следа нет. Некоторые зрители до последнего делают ставки и собирают деньги друг с друга, а Чон понимает, что нигде не видит такую до боли уже знакомую копну розовых волос. Неужели Пак сегодня не гоняет? Он не мог просто взять и не приехать. Обычно он не пропускает гонки, если только у него ничего не случилось. — Кого-то потерял, малыш? — раздаётся игривый голос у него за спиной, и он сразу же широко улыбается. Его главная награда и самый желанный приз всё же находится здесь. Чонгук резко оглядывается и видит Чимина, который расслабленно стоит у своего мотоцикла, опираясь на него своей самой аппетитной частью тела, и зачёсывает волосы назад с наглой ухмылкой на лице. Такой привычный и простой трюк, который так легко способен вывести из равновесия уверенного в себе и хладнокровного Чонгука. Разве это нормально? У него ноги подкашиваются, как у влюблённой школьницы, когда эти пухлые губы изгибаются в ухмылке. Этот парень прекрасно знает, какой силой обладает его харизма над людьми, и в частности — над ним. Осознаёт свою привлекательность и нагло, без всяких угрызений совести, использует это в своих целях. Пак оценивающе обводит родную фигуру долгим взглядом с ног до головы, и его глаза мгновенно загораются искорками желания. Он всегда вспыхивает не просто как спичка, а как самый горючий материал, который потом трудно потушить. Ему, очевидно, нравится то, что он видит. Чон чертовски рад, что привёл себя в порядок перед этой встречей. Надел простую белую майку, куртку и пару любимых рваных джинсов, и до него только в этот момент доходит, что он впервые был заморочен над тем, как будет выглядеть перед другим человеком. И всё это из-за него, какого чёрта? Куда его несёт? Чимин склоняет голову на бок и хитро улыбается, а затем зовёт его к себе пальцем, словно хищник заманивает жертву в свои когтистые лапы. Чонгук усмехается, указывает на себя большим пальцем и смотрит по сторонам, делая вид, что не понимает, кого он зовёт. — Ты. Конечно, ты, красавчик с классной задницей, — смеётся Пак. — Иди ко мне. Ты же меня искал. — Ты так в этом уверен? Я приехал гонку посмотреть и немного выиграть на ставках, — говорит безразлично Чон, но всё-таки медленно идёт к нему. — Мы что, снова играем в то, что ты не мой парень? — снова смеётся Чимин. — Чтобы ты не расслаблялся ни на одну секунду. В любой момент я могу перестать им быть. — Иди уже сюда скорее, не выделывайся. Я скучал по тебе. «Я скучал по тебе». Такие простые, но важные слова, от которых Чонгук моментально тает, как мороженое на летнем солнце, и растекается лужей прямо на асфальте. Он с трудом сдерживает себя, чтобы не сорваться с места и не побежать к нему в объятия, а ещё старается удержать глупую улыбку. Как он может быть одновременно таким дерзким и отбитым на всю голову байкером, а затем так легко включать режим самого очаровательного парня на этом свете, когда ему захочется? Почему-то рядом с ним Пак самый нежный, заботливый, милый и прекрасный, а эта проклятая двойственность просто убивает. Ведь Чон знает, что он бывает совершенно другим со всеми остальными. Он подходит к нему и останавливается в одном маленьком шаге на расстоянии вытянутой руки. Чимин недовольно прищуривается, а затем притягивает его в свои объятия и удовлетворённо вздыхает, закрывая глаза. Он буквально стискивает его в своих руках до слабой боли в рёбрах, и тот тихо смеётся в ответ. Целый день они ждали этого момента, ведь сегодня впервые за долгое время ночевали каждый у себя дома. Паку пришлось вспомнить время одиночества в компании только лишь Лачи, которое прежде было привычным образом жизни. Целую чёртову ночь и день он провёл без него, и это было так мучительно. Оказывается, он был так слаб перед ним. Причина его ежедневного источника жизненных сил и счастья имела большие карие глаза, милую улыбку и пахла цветущей вишней. Вот и всё. Секрет его счастья, оказывается, был так прост. Чтобы ощутить себя значительно лучше, ему нужен был лишь он. Чимин чувствовал сильные и быстрые удары сердца в собственной груди, которые не бывали такими бешеными даже на запредельной скорости во время гонки от адреналина, и понимал, что он окончательно пропал. И это было гораздо круче выброса какого-то гормона, и да, он определённо подсел на этот вид зависимости. Он заметил за собой, что всё это время, что они проводили вместе, его тяга к отвлечению себя от паршивой реальности алкоголем немного ослабла. Не так сильно, как хотелось бы, но изменения всё же были. Чонгук не любит даже его запах, а этот факт просто не позволяет теперь пить. Ведь если он это сделает, то его парень не будет с ним целоваться и не останется с ним на ночь. Поэтому в какой-то момент Пак осознал, что ему не нужно использовать алкоголь, чтобы ощутить себя значительно лучше. Ему просто нужен он, ведь с такой лёгкостью пьянит его гораздо сильнее любого джина. Не так просто переделать себя полностью, как хотелось бы, но у него это немного получается. Маленькими шагами по большому пути, и в итоге он не употребляет алкоголь уже больше недели, даже любимое пиво. Чон мягко обнимает его за плечи и ощущает, как тёплые руки крепко сжимают в кольцо его собственную талию, словно спасательный круг в бушующем океане. Так приятно чувствовать себя важным человеком. Не просто нужным, а именно важным. Когда кто-то буквально мечтает начинать день с тебя и заканчивать его тоже тобой. Для кого-то это, возможно, такая мелочь, но не для него. Только лишь рядом с ним ему удаётся узнать это чувство. Чимин умеет сделать так, чтобы весь мир вертелся вокруг него, и это подкупает неимоверно. Никто ещё не относился к нему вот так заботливо, трепетно и одновременно страстно. Он каждый день показывает ему то, насколько драгоценны могут быть отношения между людьми. Они оба сходят с ума друг по другу, но ещё сильнее — по отдельности. Примерно восемнадцать часов они провели порознь, и это самый долгий промежуток времени в жизни, чёрт возьми. И вот сейчас, нежась в этих крепких руках и чувствуя запах арбуза от чужой кожи, он ощущает себя так, словно вернулся домой. — И я скучал по тебе, — честно говорит парень и улыбается. — Целая ночь без тебя, — тяжело вздыхает Пак. — Никто не храпел мне на ухо. — Никто не тискал меня за зад, — отвечает Чон. — Никто не разваливался поперёк кровати и не пытался меня спихнуть. — Никто не держал меня за пальцы, как маленький малыш. — И никто не приставал с утра, пытаясь меня оседлать. — Ужасное утро, да? — смеётся Чонгук и быстро целует его несколько раз. — Отвратительное, — говорит Чимин, опуская ладони на его ягодицы и сильно сжимает их. — Осознание того, что этот прекрасный зад был далеко от меня, так сильно разочаровало. — Ты неисправим, — усмехается он. — Ещё скажи, что ты об этом не сожалел, когда проснулся. Я ведь знаю, какой ты голодный с утра. — Я голодный всегда, если дело касается тебя. Пак резко подаётся вперёд и с напором целует его, а парень сразу же пропускает его язык в свой рот и удовлетворённо стонет. Он запускает пальцы в его волосы на затылке и мягко сжимает их, пока чужой язык нагло ласкает его, будто они не виделись целую вечность. Если бы не куча людей вокруг, то он залез бы на него прямо здесь и сейчас. Так сильно ему не хватало его ласк, губ, звука учащённого дыхания и приглушённых стонов, что сейчас просто млел от всего этого. По телу сразу же пробегало множество мурашек от нарастающего желания и льющихся через край эмоций. Со стороны раздаётся удовлетворённый свист, и Чимин улыбается в поцелуй, а затем мягко отстраняется. Он бросает взгляд на знакомых ребят и показывает им средний палец, а затем вновь поворачивается и коротко касается его губ своими. Да, он целует своего парня на виду у всех, того самого крутого гонщика с «Петли», и многих это до сих пор шокирует. — Пошли на хрен. Да, я в полном дерьме, — кричит он и смеётся. — Они все не успокоятся? — улыбается Чонгук, бросая быстрый взгляд на его приятелей. — До сих пор подкалывают. А твои? — Такие же придурки. — Так откровенно завидовать, ужас, — улыбается Пак и нежно целует его губы снова. — Кстати говоря, я приехал не просто так, — говорит Чон, обнимая его за шею и скрещивая руки. — И что же ты хотел? — Во-первых, поблагодарить. Ты серьёзно снова поехал в Санта-Монику, чтобы привезти мне сувенир? Тот самый, что мне понравился? Ты абсолютно ненормальный. — Есть такой грешок в моём списке, — говорит Чимин и очаровательно улыбается в ответ. — Но оно того стоило, хотя бы ради того, чтобы ты смотрел на эту вещицу и вспоминал наше первое свидание. — Что же, это 5:4, — вздыхает Чон и проводит пятернёй по его волосам, зачёсывая их назад. — Свидание было прекрасным, хоть и довольно спонтанным. Но ты подарил мне красивые воспоминания и незабываемый фейерверк. Я точно сохраню в самой глубине сердца тот вечер. — Я так рад это слышать, Джей Кей. Всегда знал, что я не профи в свиданиях, но надеюсь, что могу гораздо лучше, и у нас их будет много. — У нас будет время это узнать. — Верно. А во-вторых? — спрашивает Пак. — Приехал поддержать тебя. Поцелуй на удачу для моего парня, — говорит Чонгук и целует его в щёку, беря его за подбородок пальцами и отводя лицо в сторону. — М-м-м, твой парень. Чёрт, это так сексуально звучит из твоих уст, — довольно говорит он, удовлетворённо прикрыв веки. — Я буду ждать тебя на финише с победой. Будь осторожен, ладно? — Разве может быть иначе? — спрашивает Чимин и ещё крепче обнимает его. — Доверяй мне. — Тебе я доверяю, но вот мотоциклу — нет, — говорит Чон и тяжело вздыхает. — Так не пойдёт, — произносит Пак, хмурясь, и отшатывается назад. — Мы должны это исправить. Он разворачивается и садится за руль, ловко перекидывая ногу, а затем устраивается удобнее на своём транспорте. Он двигается немного вперёд, кивком указывает себе за спину на свободное место на сиденье, и Чонгук недоверчиво прищуривается. — Нет, — протягивает он и отрицательно качает головой. — Нет, даже не думай. — Давай. Я жду, — говорит Пак и кивает. — Я не поеду. — Ты что, трусишь, великий гонщик? — дразнит его Чимин. — Нет, просто у тебя же гонка, — отвечает парень, обводя рукой пространство вокруг. — Я не хочу нарушать твои планы. — Они внезапно поменялись, у нас сегодня тест на доверие. Ты должен поладить с моим транспортом. Просто непозволительно встречаться с байкером и не кататься с ним на мотоцикле. — Что это вообще значит? Кто это придумал? — удивляется Чон, складывая руки на груди. — Мне хорошо с тобой без этого. Достаточно того, что я с твоим котом даже не могу поладить. Знаешь ли, у тебя своеобразное окружение. Пак смеётся, вспоминая напряжённые отношения парня и его питомца. Они до сих пор ревнуют его друг к другу, и периодически Лачи напоминает постоянному гостю, кто в его доме любимчик на самом деле, кусаясь или царапаясь. — Ты сам говорил, что я хороший водитель независимо от транспорта. Так? — Да, но… — Садись. Я покажу, на что способен мой малыш, — говорит Чимин, игриво подмигивая. — И это я сейчас не про тебя. — Я не думаю, что это хорошая идея, — отвечает Чонгук и отрицательно качает головой, мило морща свой нос. — Эй, ты же говоришь, что доверяешь мне. — Да, доверяю. Просто это же чёртов мотоцикл. Я с ними не лажу и не собираюсь этого делать. — Ты всего лишь пассажир, я — водитель. Положись на меня. Ты понятия не имеешь, что такое настоящий адреналин, если не участвовал в парной гонке. — Парной гонке? — недоверчиво спрашивает Чон. — Мне даже не нравится, как это все звучит. Не хочу знать, что это. Явно что-то опасное. — Разумеется. Мы же не можем жить иначе, — улыбается Пак. Он вдруг как-то странно ухмыляется и смотрит по сторонам, выискивая кого-то среди людей. Чонгук следует за его взглядом и замечает знакомую девушку с синими волосами, которая всегда неизменно поддерживает своих друзей на всех гонках. Их глаза останавливаются на Скай, которая болтает с ребятами, и Чимин свистит, привлекая её внимание. — Эй, малышка! — Чего тебе, «Китти Гэнг»? — спрашивает она, вопросительно выгибая идеальную бровь, и щёлкает пузырь от жвачки. — Что сегодня передают копы? Рейд есть? — Нет, всё чисто. А что? — Народ! Планы меняются! У нас парная гонка! — кричит Чимин и указывает на какого-то парня пальцем. — Кит, готовь участников. — Уже делаю, приятель, — отвечает довольно он, потирая ладони в предвкушении. Чон недоуменно смотрит на него, а затем на людей вокруг. Все так радостно свистят и кричат, будто Пак сказал какую-то невероятную новость сейчас. Это позже он узнал, что парная гонка довольно редкое явление в этой тусовке из-за того, что часто происходят аварии. Какое-то время они были вовсе запрещены, но всё же вернулись, так как байкеры те ещё безумцы, готовые рисковать, как в последний день своей жизни. — Они всегда тебя так легко слушаются? — спрашивает удивлённо Чонгук. — Когда-нибудь кто-то сделает меня в гонке на мотоцикле. Он станет новым королём, и все слушаться будут его, включая меня, — отвечает парень. — Впечатляет, я встречаюсь с королём. — Мы — пара королей, — самодовольно ухмыляется Чимин. — Что за гонку ты затеял? — спрашивает Чон с опаской. — Это и есть тест на доверие среди байкеров. Я прокачу тебя на настоящей гонке. — Ты что сделаешь? — удивляется он, заламывая бровь. — Поверь, я буду в два раза сильнее сосредоточен на безопасности, потому что от меня зависит, будешь ли ты жить. Парная гонка — это совместная работа водителя и пассажира, потому что мы будем одним целым. Твоя задача — не мешать мне, а послушно сидеть и довериться. Если резко дёрнешься или потянешь меня в какую-то сторону, то нарушишь баланс, и мы можем вместе упасть. Надеюсь, не стоит объяснять, что это значит для нас на скорости, — говорит Пак. — То есть ты мне предлагаешь добровольно подписать себе смертный приговор? Ты же знаешь, что у меня проблемы с усидчивостью. А это гонка, то есть ты будешь ехать как псих. — Научись чувствовать скорость, а не гнаться за ней. Это две большие разницы. — Чёрт, это не внушает ничего хорошего, — отвечает Чонгук, разглядывая его байк. — Тебе не стоит беспокоиться, мой малыш «Триумф» хоть и немного уже староват, но неплохо прокачан и очень послушный. Я владею им так же идеально, как собственными руками. Если всё закончится хорошо, ты пересмотришь своё мнение о езде на мотоцикле. Теперь у меня к тебе всего лишь один вопрос: я доверяю тебе свою жизнь на сто процентов, а ты мне свою насколько? — спрашивает Чимин и протягивает ему руку. Чон несколько раз бегает рассеянным взглядом от его ладони к лицу и не решается это сделать. Это, чёрт возьми, очень опасно. Мало того, что гонка на мотоцикле в принципе не пешая прогулка, так ещё всё усложняется тем, что человек за спиной будет мешать водителю своим присутствием. Он никогда до этого не участвовал в заезде байкеров, но видел со стороны, что это полное безумие даже без пассажиров. Но Чимин ведь справится, не так ли? Он знает на что идёт и никогда бы не стал рисковать безопасностью другого человека, если бы не был уверен в своих силах. Парень смотрит по сторонам и замечает, что некоторые девчонки и парни без лишних размышлений устраиваются на мотоциклах рядом с другими байкерами, готовясь к предстоящей гонке. Они не боятся, а доверяют им свою жизнь вот так легко и просто. Это довольно суровый тест, но на самом деле эффективный. Похож на тот самый способ проверки доверия, когда ты должен слепо прыгнуть и надеяться, что тебя поймает тот, кто стоит позади. Все его хоть раз в жизни делали, и сейчас Чон должен решить, довериться ему или нет. Если Пак сегодня привезёт их к финишу целыми и невредимыми, то он абсолютно точно сможет сказать, что доверяет этому человеку свою жизнь и больше никогда не усомнится в нём. Но всё может закончиться и довольно плохо. — Ты не обязан этого делать, если не хочешь. Не думай, что от этого что-то изменится между нами, — говорит Чимин, пожимая плечами. — Возможно, сейчас не то время пока что. — Девяносто, — отвечает Чонгук и берёт его руку, а после садится позади него. — Я доверяю тебе на девяносто процентов. Если привезёшь меня не по частям, то твой уровень поднимется ещё на пять баллов. — Куда потерял оставшиеся пять? — усмехается он. — Оставлю их для своей проверки. Если не завалишь её, это будет твёрдая и круглая сотка, — говорит Чон, усаживаясь удобнее. — У стритрейсеров тоже есть один тест на доверие. Пройдёшь его — я твой навеки. — Звучит чертовски заманчиво, малыш, — улыбается Пак. — Да, а пока выиграй эту гонку и не угробь нас. Идёт? — Знаешь правило байкера? Уронил пассажира — женись, — говорит парень, заводя байк и слегка газуя. — У меня есть большое желание проиграть сегодня. — Это правило вроде бы работает лишь на посадке, если мы упадём на гонке, нас просто похоронят в один день, — смеётся Чонгук. Он крепко обнимает его, но так, чтобы не сильно сковывать движения, а затем проводит ладонями по его груди и прижимается к спине. Чон глубоко вздыхает, когда Пак останавливается на старте рядом с другими участниками гонки, и от нервов его начинает ощутимо трясти. Невероятно волнительно слушать крики людей вокруг, ощущать под ногами вибрацию двигателя и прижиматься к спине, за которой чувствуешь себя совершенно беззащитным мальчиком. Он так редко испытывает это чувство, но лишь этот парень заставляет обнажить все его слабости, и только от него зависит то, как всё завершится сейчас. Нужно лишь полностью довериться ему. Впервые он будет не просто смотреть на гонку Чимина со стороны или пытаться кататься на мотоцикле, а принимать участие в настоящей гонке. Это просто полное безумие, на которое он бы решился только с одним байкером в этом мире. Пак проверяет, уверенно и удобно ли сидит пассажир, а затем заботливо сжимает его колено. Он осторожно наклоняется из стороны в сторону, убеждаясь в лёгкой манёвренности своего тела, и смотрит на датчики. Всё готово, остаётся лишь дождаться начала гонки. Он берёт ладонь Чонгука и легко поглаживает её, а затем снова кладёт на свою талию. Такой мягкий и нежный жест, говорящий о том, как сильно он заботится о человеке позади себя в этот момент. Он словно без слов даёт ему понять, что тот может положиться на него. Чон в ответ сильнее прижимается к нему и морально готовится услышать сигнал к старту. Все байкеры по очереди газуют, показывая своё желание скорее начать. И когда Пак тоже поворачивает ручку на руле мотоцикла, то двигатель так сильно отзывается тяжёлым рёвом, что у Чона от этого пробегают огромные мурашки по позвоночнику. Совершенно неожиданно для себя он понимает, что внезапно испытывает странный прилив дикого возбуждения. Вся эта атмосфера невероятна: крики, рычащие двигатели, аромат бензина и жжёной резины, близость тела его горячего парня и настоящий тихий зверь, который способен уничтожить их обоих в любую секунду. Всё это в совокупности просто адское сочетание, которое вызывает у него бурление ряда различных эмоций внутри. Люди быстро расходятся, очищая дорогу, и выходит девушка для подачи старта. Чонгук слышит её громкий отсчёт, и с каждой цифрой начинает нервничать всё сильнее и сильнее. Именно такое волнение он испытывал на старте гонки в Осаке. Всё или ничего. Жизнь или победа. Он убирает руки на поручень, чтобы не вызвать затруднение у водителя при старте, и сильнее упирается мощными ботинками в подножники. И когда девчонка произносит: «Погнали», Чимин срывается с места, тут же стремительно набирая скорость. Один. Два. Три. Эти самые несколько секунд после начала всегда самые невероятные в любой гонке. Тело разрывает резкий и мощный всплеск эмоций, в лицо бьёт поток ветра, а из груди выскакивает ликующее сердце. Всего три секунды, которые буквально обновляют до стартовых настроек каждый чёртов раз. Чон даже не замечает, что совершенно неосознанно зажмуривается в момент начала их движения и быстро хватается за Пака, когда тот идёт на обгон. Он крепко прижимается к его спине и держит в руках его талию, боясь даже вздохнуть глубже обычного. Когда он вообще в последний раз боялся гонки? Давно. Так давно, что даже не помнит этих ощущений, но сейчас его словно окунают в прошлое, то самое, когда он сильно нервничал перед каждым заездом. Управление мотоциклом под руководством Чимина было плавным, искусным и максимально аккуратным. Скорость была действительно большой, но не безумной. Хотя и ощущалась она практически кожей и каждой клеткой тела. Вот что он имел в виду, говоря, что стоит научиться чувствовать её. Вероятно, у них были свои ограничения в таком виде гонки из-за пассажиров. И несмотря на очевидное соперничество, между ними чувствовалось взаимное уважение. Никто не пытался подрезать или необдуманно рисковать. В нужные моменты байкеры добавляли газ, но они так же тонко чувствовали, когда его вновь необходимо было сбавить. Может быть, не все были такими, но эти ребята явно не из тех, кто готов был рисковать всем, чтобы выиграть любой ценой. Они прекрасно контролировали всё происходящее и были максимально сконцентрированы. Каждый из них смотрел за своими соперниками и в любую секунду готов был прийти на помощь, а помимо этого следил за своим собственными мотоциклами. Когда управляешь машиной, то не чувствуешь и половины того, что способен подарить байк. Эта безумная уязвимость, когда ты в одном шаге от того, чтобы слететь с него и оказаться под колёсами другого транспорта, невероятно пугает и восхищает одновременно. Именно в этом и заключается уникальное очарование езды на мотоцикле. Ты словно паришь. Тебя не окружает железный корпус, а лишь наполняет чувство свободы, пока ветер обдувает тело со всех сторон. Создаётся ощущение крыльев за спиной, хочется расставить руки в стороны и просто поддаться этому порыву. В ушах стоит низкий рёв двигателя, а под ногами лишь асфальт. Это действительно гонка со смертью. Невероятно опасная и привлекательная. Чон ощущал, что они быстро ехали по одной из улиц Лос-Анджелеса по полупустой дороге и плавно вписывались в знакомые повороты. Раз за разом Чимин менялся первенством с кем-то из ребят, потому что были слышны движки тех, кто проезжал рядом. Постепенно страх начинал равномерно растекаться по всему телу, заставляя бурлить в крови адреналин всё сильнее и сильнее. Это было так потрясающе. Такой выброс этого желаемого гормона, от которого Чонгук был зависим, он не получал ещё нигде в такой высокой концентрации. Это было круче всего остального безумия, что он делал в своей жизни. Несмотря на то, что он не торопился открыть глаза, ему удалось испытать абсолютное удовольствие, даже не видя всего происходящего. От скорости, от того, что Пак аккуратно и слегка наклонял транспорт в разные стороны и ловко выходил из этого положения. Он так тонко чувствовал дорогу и так умело балансировал между скоростями, что в итоге Чон стал чувствовать себя совершенно спокойно рядом с ним и начал просто наслаждаться. Да, он понимал опасность всего этого. Он хорошо осознавал, что в любую секунду всё могло пойти не по плану, и некоторые вещи совсем не зависили от его водителя. Но, чёрт возьми, ему так сильно всё это нравилось. Это было до головокружения прекрасно и так ярко. И это ещё одно красивое воспоминание, которое ему подарил Пак, заняло своё место в его сердце. Чимин был абсолютно прав, это совсем другой уровень опасности. Несмотря на гораздо меньшую скорость, чем обычно Чонгук выжимал из своей тачки, это было такое пьянящее чувство, что он вдруг начинал задыхаться от него. Сердце разгонялось до одинаковых оборотов с двигателем мотоцикла, а дыхание он постоянно задерживал, потому что голова даже слегка кружилась от всей этой прекрасной эйфории. Он наконец-то медленно открывает глаза и смотрит вперёд, жмурясь от сильного потока ветра. Всё вокруг мелькает быстро и суматошно, оставляя лишь мутные пятна в фокусе его взгляда. Рядом едет лишь один мотоцикл, который отстаёт на пол корпуса, а остальные остаются в хвосте. Он боится сделать лишнее движение, потому что это может отразиться на качестве езды. Чон слегка расслабляет руки, и даёт Паку немного свободы. Тот сильно виляет в сторону, наклоняя мотоцикл, и они уходят вправо, обгоняя своего соперника, но парень на белом байке сдаваться так легко не собирается. Он тоже двигается в сторону, выходя немного вперёд, и жмёт на газ. Они меняются первенством подобным образом несколько раз, заставляя всё внутри Чонгука сжиматься снова и снова от страха. Это сводит его с ума, но будто вдыхает новую жизнь. Мотоциклы едва ли не сталкиваются при очередном трюке, но всё же Чимин умело вырывает победу у противника, быстрее среагировав. Из груди Чона вдруг сам собой вырывается радостный крик, а его водитель радостно улыбается, услышав это. От этих ярких ощущений даже ладони у него внезапно потеют и покалывает кончики пальцев. При каждом последующем повороте он повторяет движения Пака, но не точь-в-точь, а только лишь наполовину. Он следует за ним, как хвост, дополняя все его движения. Им удаётся в какой-то момент стать одним целым. Нужно лишь, не моргнув, довериться. Он быстро осознаёт, что у такой гонки есть одно важное правило: чем меньше движений, тем меньше риска. Так же, как и Чимин, он смотрит на выход из каждого поворота, чуть надавливает на внутреннюю подножку и просто наслаждается всем происходящим, полностью отпустив свои внутренние страхи. Ему удаётся расслабиться и отключить здравый смысл. Когда в полной мере понимаешь, что творится на дороге, то становится гораздо интереснее ехать. Все опасения уходят на второй план, а сердце разбивается под стук громких ударов о рёбра. В горле клокочет адреналин, а зрачки расширяются и ты видишь мир в совсем других красках. И всю эту ядерную смесь дополняет дикое желание выиграть. Азарт, который никогда не получить, играя в карты, ведь в покер не играешь со смертью на собственную жизнь. Пак перед очередным поворотом немного сбавляет скорость и эффектно входит в него, аккуратно наклоняя транспорт, а Чон понимает, насколько они хороши вместе, как одна команда. И его сердце снова пропускает удар из-за этого парня. Они вместе могут быть гораздо сильнее, чем по отдельности. Да, они неуязвимее одним целым, но их слабость заключается друг в друге. Они словно один большой механизм, который не будет функционировать без помощи другого. Чимин это двигатель, а Чонгук — его топливо. Один — замок зажигания, а другой — идеально подходящий ключ. Они во всём идеально понимают друг друга и, самое главное — умеют быть принимающими. Все тайны, секреты и сокровенные желания. Они всё принимают друг в друге без всяких «но» и «если». Когда они выходят на финишную прямую, Чонгук оборачивается и замечает, что двое следуют недалеко за ними, практически дыша в затылок. На прямом участке Чимин сильно нажимает на газ, и они стремительно приближаются к толпе, которая ждёт их возле линии. И когда до победы остаётся всего лишь миля, то ты понимаешь, ради чего вообще каждый раз садишься за руль и рискуешь собственной жизнью — победа и её вкус, скорость и опьянение от неё, адреналин и ощущение контроля над ситуацией. Какой бы ни ждал приз в итоге, самое ценное всегда остаётся в глубине души — ощущения. Те самые, которые не сможет подарить ничего на этом свете кроме гонки. Люди взрываются громкими ликующими криками, когда Пак первый пересекает финиш. Они ждут, что он остановится, как всегда, и они будут вместе праздновать, но в этот раз парень просто проезжает мимо. Ему не хочется отмечать эту победу с остальными, потому что она принадлежит только ему и Чонгуку. Он увозит его подальше от всех этих людей по прямой и пустой дороге, где не будет суматохи и лишних глаз, когда они остановятся. У него нет желания с кем-то делить этот личный момент, когда он увидит, как сияют глаза его пассажира от восторга. Он привозит Чона к его дому и останавливается у высокого забора на забитой парковке, бросая взгляд на знакомые окна на втором этаже. Ему ещё не довелось бывать у него в гостях, но он уже знал их расположение. Он глушит двигатель и наконец-то облегчённо вздыхает. Чонгук сидит несколько секунд неподвижно и молча. Он лишь учащённо дышит, продолжая прижиматься к нему. Внутри до сих пор бурлят сильные эмоции, и это всё просто расщепляет его на маленькие атомы. Быстро циркулирующая кровь заставляет его всего напрячься изнутри, ведь вместе с этими эмоциями всегда приходит ещё одно сильное чувство, хорошо ему знакомое, — желание. Оно всегда значительно обостряется, когда он получает большую порцию адреналина. Он прикусывает губу, пытаясь успокоить себя, а затем медленно скользит руками по животу парня и мокро целует в шею, едва слышно вздыхая. — Не за что, — мягко смеётся Пак и снимает шлем. — Вау, — говорит Чон и ещё несколько раз его целует. — Я даже не способен два слова связать, чтобы описать то, что чувствую сейчас. — Я же говорил, тебе понравится. Ты зря так сильно переживал. — Мне действительно это понравилось, — говорит Чонгук, слезая с мотоцикла на всё ещё слегка дрожащих ногах после гонки. — И что ты теперь скажешь насчёт байка? — Возможно, с ним можно поладить. Только для этого и впрямь нужно приложить много усилий, — улыбается парень, ероша волосы. — Могу дать тебе уроки вождения. Хочешь? — Да, я действительно хочу, — говорит он, внимательно разглядывая его. Чимин ставит байк на центральную подножку и двигается назад, освобождая место водителя перед собой. Он легко хлопает по сиденью, и парень как-то загадочно ухмыляется, глядя на него. Чон плавно подходит ближе и затем садится снова на мотоцикл, но лицом к нему и спиной к рулю. Пак удивлённо приподнимает брови и продвигается к нему немного ближе. Чонгук практически сидит сверху на нём и кладёт ладонь на его шею, грубо притягивая к себе. Он целует его так, что они оба забывают, что находятся прямо на улице. Им абсолютно наплевать на это. В ответ на это Чимин проводит руками по его бёдрам и протяжно стонет, словно только этого и ждал, а Чон крепко обнимает его за плечи. Они так шумно и тяжело дышат, что, кажется, их слышно на другом конце земли. Взаимное желание накрывает их словно цунами, моментально и с головой. — Малыш, ты же в курсе, что руль с другой стороны? — усмехается Пак. — Не понимаю, что ты там болтаешь, — отвечает он, скользя губами по его шее. — Кажется, адреналин на тебя интересно влияет, да? — шепчет парень, проводя ладонью по заметной выпуклости в области его паха. — Ты имеешь в виду, что он заставляет меня чувствовать себя озабоченным подростком с бушующими гормонами? — Я, конечно, мог бы тебя трахнуть прямо на байке, но боюсь, через минуту мы свалимся прямо на асфальт. Чонгук хватает его лицо ладонью и так жадно целует, будто в эту секунду задыхается, а Чимин — его кислород. Он так сильно пыхтит от раскаляющегося в глубине его тела желания, что горячее дыхание обжигает чужую кожу. Он начинает нетерпеливо блуждать руками по телу Пака и легко прикусывает его язык. — Ты чего, Джей Кей? — усмехается Чимин у его губ, пока тот начинает наспех расстёгивать ремень на его штанах. — А что, неясно? Пристаю к тебе, — говорит он и снова целует его. — Мы же прямо на улице, подожди. Я не… — Заткнись, — шепчет Чон и сжимает его футболку в кулак. — Мы идём ко мне, и ты не смеешь мне отказывать сейчас. — Вот так сразу? За кого ты меня принимаешь? — смеётся парень, помогая ему слезть с мотоцикла, и поднимается сам, а затем целует его с новой силой. Чонгук пятится к крыльцу дома, не отрываясь от его губ и почти совершенно не соображая. Они с большим трудом поднимаются по маленькой лестнице, длиной всего в три ступени, и он упирается спиной в деревянную дверь лобби. Ладони Пака по-хозяйски скользят под его майку и прижимают его разгорячённое тело к себе так близко, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Он так напористо целует его, что из груди Чона сам собой вырывается глубокий стон удовлетворения, а пальцы зарываются в его мягких розовых волосах в ответ. Он наощупь пытается найти ключ в куртке и смеётся, когда не может расстегнуть карман из-за непослушных пальцев и отвлекающих чувственных губ на своей коже. А Чимин покрывает поцелуями его шею, так сексуально и глубоко дыша, что он невольно прикрывает глаза, наслаждаясь этими прекрасными звуками. — Я не могу пойти к тебе, ты же знаешь? — усмехается Пак, слегка прикусывая нежную кожу на его ключице. — Почему это? — спрашивает Чонгук, тяжело дыша от возбуждения. — Это будет впервые. Ты обещал пригласить меня к себе и приготовить ужин. Так не пойдёт, я приличный парень. — Кретин. Я — твой ужин, — говорит он и вновь завладевает его губами. Сочетание безумной страсти между ними и выброса мощного адреналина — настоящий апокалипсис. Это было практически проблемой вселенского масштаба, которая нарастала в геометрической прогрессии, с каждой секундой становясь всё опаснее. Слишком трудно было держать себя в руках. Тяжело было пытаться сохранять здравый смысл, но никто из них и не пытался. Им обоим сносило голову настолько сильно, что они не понимали даже того, как поднялись на второй этаж дома и попали в квартиру. Чон толкает входную дверь ладонью и на ходу раздевает Пака, снимая с него всё, что попадается ему под руки. Тот не отстаёт от него, быстро стягивает куртку и майку с него, продолжая мучительно и нагло целовать его. Ноги Чонгука заплетаются, пока он пятится по коридору вглубь квартиры. Они оба мечутся от одной стены к другой, пытаясь добраться до первой удобной поверхности. Поцелуи становятся всё грязнее и отчаянней, будто это самое необходимое сейчас для их жизни. Он снимает с него остатки одежды, и Пак толкает вещи в сторону ногой. Чонгук вдруг запрыгивает к нему на руки и целует словно изголодавшийся зверь, который не видит никаких препятствий. Чимин прижимает его к стене, с силой случайно ударяя спиной о неё, и Чон глухо смеётся, продолжая истязать пухлые губы напористыми ласками. Контраст прохладной поверхности и горячего тела вызывает у него мелкую дрожь от макушки до пяток, и он удовлетворённо вздыхает. В тишине квартиры так отчётливо слышны их бешеное дыхание и громкие звуки жадных поцелуев. Становится буквально невозможно дышать от того, насколько сильно наэлектризован воздух между ними. Это сплошное безумие. Нестерпимое напряжение. Никто из них совсем не способен контролировать всё происходящее. Это слишком неудержимо и необузданно. Чонгук крепче сжимает ноги вокруг чужой талии и с силой хватает его за волосы, заставляя наконец-то разорвать невероятно долгий поцелуй. Он несколько секунд смотрит в его карие омуты напротив, тяжело дыша, и буквально плавится под таким горячим взглядом. Чимин смотрит на него с таким обожанием, что от этого становится даже страшно. Его глаза такие безумные и туманные, полностью затянутые каким-то сладким дурманом. Он кажется пьяным, но в то же время в его крови нет ни грамма алкоголя. Всё дело в чувствах. Это кажется абсолютно нереальным. Разве можно желать кого-то настолько сильно, что становится больно? Что воздуха не хватает? Что сводит все внутренности от этого? Сложно даже представить, но это всё происходит на самом деле с ним прямо сейчас. Он слышит хриплое от страсти дыхание парня, который бережно держит его в своих руках. Видит его опьянённый желанием взгляд и чувствует его горячее тело, которое уже изнемогает от того, что ему необходимо получить ещё больше ласк. И он полностью принадлежит ему. — Туда, — шепчет Чон, слегка кивая в сторону гостиной. Без лишних разговоров тот несёт его в другую комнату и не очень мягко опускает на небольшой диван у стены, а затем продолжает неистово целовать. Его настойчивые руки хаотично скользят по слегка дрожащему от нетерпения телу, а губы касаются невозможно приятными поцелуями кожу, покрытую крупными мурашками. С губ Чонгука непроизвольно срываются протяжные, сладкие стоны и прерывистые вздохи. Всё происходит так молниеносно, что их тела принимают решение гораздо быстрее разума. Это, кажется, больше, чем просто желание, и даже больше, чем страсть. Это чувство нельзя назвать никак иначе, кроме как похоть. Именно грубое чувственное влечение, которое абсолютно невозможно держать в узде. От этого даже кружится голова, и всё тело покалывает словно тысячами маленьких иголок. Горячий воздух обжигает горло, а в глазах темнеет, и Чон на несколько секунд закрывает их, чтобы перестало плыть всё вокруг. Он нежно водит рукой по члену Пака и крепко обхватывает его бёдра ногами, пытаясь прижаться к нему как можно ближе. От жара его тела кожу на руках, ногах и шее обжигает, а он из-за этого с трудом хватает кислород приоткрытыми губами. Он нетерпеливо ёрзает, и его почему-то бросает в холодный пот. Становится физически невыносимо тяжело терпеть то, что происходит. Чимин так настойчиво и умело исследует губами и языком слабые точки на его теле, зная их уже наизусть. Кажется, что он уже может составить целую карту удовольствия с обозначением тех мест, от которых Чонгук вскрикивает и стонет гораздо громче обычного. Каждый раз он так умело пользуется этими знаниями. — Мне кажется, я сейчас задохнусь, — с трудом шепчет Чон, облизывая губы. — Настолько сильно я хочу тебя. — А я хочу разорвать тебя на части, — отвечает Чимин и ласково поглаживает его бедро, а затем сильно сжимает. — Мне тебя всегда так мало, чёрт возьми. На небольшом диване слишком тесно для них обоих, поэтому они постоянно пытаются найти удобное положение и вертятся. Пак слегка отклоняется в сторону и не удерживает равновесие. Он падает на пол и тихо стонет от боли в спине, а Чонгук глупо смеётся и сразу же садится на него сверху. Без прелюдий он начинает плавно тереться задом о твёрдый и влажный член, а затем наклоняется и целует объект своего обожания, скользя языком глубоко в его рот. Его длинные волосы на макушке падают по обе стороны лица и слегка щекочут щеки Чимина, пока он легко покачивается вперёд и назад. Парень ласково убирает их и сжимает в кулак на затылке, прижимая его к себе ближе. Пальцы другой руки впиваются в горячую кожу на чужом бедре так сильно, что Чон в ответ тяжело и несдержанно стонет. Его тело уже сводит от того, что силы терпеть уже на исходе, а член болезненно ноет. Ему просто жизненно необходимо получить всего Пака прямо сейчас, и он не способен больше ждать ни одной чёртовой минуты. Он тянется к тумбочке у дивана за лубрикантом, а после Чимин резко переворачивает его на спину, нависнув над ним на вытянутой руке. Он несколько секунд смотрит на его прекрасное и раскрасневшееся от возбуждения лицо, и не может сдержать самодовольной ухмылки. Так изнывает от желания. Такой заведённый, что его сейчас не остановит абсолютно ничего, даже грёбаный конец света. Выглядит как одержимый, и, чёрт возьми, как же приятно осознавать, что его одержимость — он. Чимин не может больше заставлять его ждать, это слишком для них обоих. Он обильно смазывает свой член и пальцы смазкой, а затем легко шлёпает его по внутренней стороне бедра, заставляя шире развести ноги. Чон прикусывает губу, с трудом сдерживая высокий хрипловатый стон, когда Пак медленно вводит в него пальцы. Сначала один, так плавно и неторопливо, а затем — второй, и осторожно увеличивает напор возвратно-поступательных движений. Чонгук проводит языком по ладони, смачивая её слюной, а после берёт свой член и начинает водить по нему рукой. Он пристально рассматривает лицо Чимина, который не сводит с него бешеного взгляда ни на одно мгновение. В его больших зрачках горит просто адское пламя, и они заставляют всё живое утопать в своей глубине. Такие дикие, что способны воспламенить всё вокруг. В них целый вихрь эмоций, и бороться с этим очень сложно, поэтому парень прикрывает веки. По его телу проносится мощный необъяснимый ток быстрой волной, и он оседает на кончиках пальцев. Ещё мгновение, и он мог бы вот так легко кончить, просто прикасаясь к себе и глядя в глаза напротив. Слишком невероятно всё происходящее с ними сейчас. Ему хочется обмякнуть и утонуть в этом приятном ощущении, но его приводит в чувства резкий удар по щеке, и он моментально распахивает глаза. — Смотри на меня, сколько раз тебе говорить, — приказывает Чимин, сверля его тёмным от похоти взглядом. — Иногда это просто невозможно сделать, детка, — шепчет Чон и снова закрывает их от удовольствия, издавая тягучий стон, пока парень ритмично вводит в него пальцы. — Слишком хорошо, Боже. Ты… чёрт. Снова удар по щеке приводит его в себя, а затем Пак хватает его за шею и сжимает до ощущения лёгкого удушья, а его губы грубо целуют, лишая всякой возможности дышать. От этой сильной хватки и разрывающего сознание желания у Чонгука меркнет всё в глазах в очередной раз. Воздуха не хватает, а всё тело наполняется удивительной тяжестью и напряжением. Ему просто чертовски необходимо выплеснуть этот сгусток невменяемой энергии поскорее наружу, пока он не взорвался, как атомная бомба, внутри него. — Ты напрашиваешься на грубость? — спрашивает Пак, отпуская его горло и снова вводя в него пальцы. — Может, это меня в тебе заводит, — усмехается Чонгук и медленно проводит языком по губам. — Ты такой горячий, когда злишься. — Хочешь, чтобы я был с тобой грубее? — Хочу, чтобы ты не болтал, а больше делал. Я не могу уже выносить это. Пак несколько раз быстро проводит рукой по своему члену и снова смазывает его, а затем плавно и медленно входит в него, но почти сразу замирает. Головка так приятно растягивает стенки, но этого Чонгуку слишком мало. Ему нужно всё, каждый сантиметр, что принадлежит ему. Он протестующе стонет и сам легко подаётся ему навстречу, но вновь получает шлепок по лицу. — Плохо себя ведёшь, Джей Кей, — шепчет Чимин, опять с силой сжимая его горло. — Твою мать, — выдыхает он и практически рассыпается на куски от всего происходящего. — Пожалуйста, Чимин. — Что «пожалуйста»? — Прекрати издеваться, трахни меня. — Я этим и занимаюсь, малыш, — ухмыляется парень, мучительно медленно проникая в него ещё на несколько сантиметров. — Нет, ты дразнишься. Мне нужно больше. Давай же, трахни меня, как ты это умеешь, — просит Чон и недовольно стонет, откидывая голову назад. — Закроешь глаза хоть на полсекунды, — предупреждающе шепчет он у его губ и быстро целует, — получишь по своей шикарной заднице намного сильнее. — Сомнительная угроза, — улыбается Чонгук. — Ты же знаешь, что мне нравится, когда ты со мной не церемонишься. Пак одним резким движением сильных бёдер входит в него, и тот вскрикивает, выгибаясь дугой и хватая его за плечи. Чон сразу же зажмуривается и задерживает дыхание на несколько секунд, привыкая к такому резкому ощущению наполненности. Кажется, что мир вокруг останавливается на какие-то мгновения и приобретает более яркие оттенки. По телу проносится волна какой-то дико горячей энергии, а сознание мутнеет от переизбытка эмоций. Именно этого ему так не хватало, чёрт возьми. Они настолько часто занимаются сексом, что ему практически не нужны уже никакие подготовки, он легко способен принять его в себя, лишь расслабившись. Такое чувство, что они действительно просто созданы друг для друга. Разве бывает так идеально? Чимин несколько раз входит в него, но потом переворачивает его и ставит в коленно-локтевую позу, а парень в ответ рефлекторно прогибается. Пак аккуратно разводит его ноги слегка в стороны, а затем с силой шлёпает. Чонгук от неожиданности подаётся вперёд, скользя по ковру и хватая ртом воздух, а после этого внезапного удара следует несколько глубоких и жёстких проникновений, от которых внизу его живота всё сводит приятной судорогой. Он продолжает зажмуриваться и задыхаться от разрывающего удовольствия и интенсивного напора, пока тот входит в него снова и снова, выбивая весь воздух из его лёгких. — Я предупреждал, — шепчет Чимин у его уха и опирается на руки по обе стороны от него. — Ты просто ужасен, — шепчет Чон, сжимая кулаки и усмехаясь. — Продолжай. Я так люблю это в тебе. В ответ на эти слова Пак начинает быстрее входить в него, активно двигая бёдрами, а парень сильнее прогибает спину и оттопыривает зад, легко двигаясь ему навстречу и усиливая ощущения. Так невыносимо глубоко и запредельно хорошо. Настолько, что Чонгук не в силах собрать себя в что-то целое и разумное. Он словно разваливается на множество маленьких частиц, издавая надрывные стоны и вскрики, и превращается в какой-то сгусток напряжённых нервов и искрящегося возбуждения. Чимин всегда абсолютно ненормальный в хорошем смысле этого слова. За всё время их отношений, Чон давно понял, что он просто безумный любовник, но сейчас будто слетает со всех катушек. Конечно, Пак понимает , что такой напор причиняет боль его парню, но сейчас это нужно им обоим. Он выпрямляется, а после резко останавливается и выходит из него. Чонгук с трудом дышит, а затем снова с силой получает по заднице. Так сильно, что у него едва ли искры из глаз не летят. — Чёрт! — вскрикивает он и жмурится. По телу резко пробегает жар, щёки начинают пылать, а на задней области шеи волосы встают дыбом от того, насколько это приятно и больно одновременно. Кожа горит и моментально начинает саднить в месте, где тот ударил его, но ему по странным причинам хочется ощутить это снова. С ума сойти. Это чертовски необычно и так сильно обостряет без того невероятные эмоции, что он сам не ожидал от себя, что это так сильно ему понравится. Его член напряжённо дёргается и уже давно изнывает от возбуждения, ожидая разрядки. Пак на контрасте с этим всем вдруг нежно поглаживает покрасневшую кожу на его ягодице и целует, а затем снова сильно шлёпает. Так звонко и с оттяжкой, что громкий резкий звук моментально разрезает тишину в комнате. Чон с трудом сдерживает крик и лишь глухо и тяжело стонет, закрыв глаза. Он прикусывает губу и улыбается, ожидая дальнейших действий. Чимин ласково целует его кожу вдоль позвоночника и на плече несколько раз, которая уже покрывается испариной, а после проводит языком по взбухшей от напряжения вене на горячей шее. Его язык медленно скользит по мочке уха, а сильная ладонь ложится на плечо, и он резко подаётся вперёд. Чонгук громко вскрикивает, когда он глубоко входит в него, и пытается не упасть. От макушки до кончиков пальцев ног каждая клетка наполняется невыносимой тяжестью, и так трудно становится держать своё тело под контролем. Такое чувство, что если эта сладкая пытка продолжится ещё несколько минут, то он просто потеряет сознание. Ритмичные хлопки смешиваются с его гортанными стонами, и эта сексуальная мелодия эхом отдаётся от стен. Чимин буквально насаживает его на свой член, с силой вцепившись в его талию и плечо, а его бедра двигаются просто в бешеном темпе, пока глубокое дыхание стремительно превращается в рычание зверя. Чон понимает, что не в силах больше держать свой вес на онемевших локтях, поэтому опускается на грубый ковролин, сильно оттопырив вверх зад. От каждого движения его тело скользит по нему и трётся нежными участками кожи: коленями, ладонями, грудью. Наверняка, на них останутся какие-то ссадины, но в данную секунду его это совершенно не заботит. Он даже почти не чувствует неприятных ощущений, а полностью сосредоточен на удовольствии. Глубокие толчки периодически разбавляются звонкими шлепками. Пак совсем не щадит его, а грубо берёт без лишних слов, как он сам и просил. И от этого он находится действительно в одном крохотном шаге от того, чтобы уже кончить. Всё это слишком. Ему нужно вздохнуть и выплеснуть это из себя. Пак вдруг резко выходит из него и меняет положение их тел, снова переворачивая его на спину. Его губы жадно и грубо накрывают губы Чонгука в мокром поцелуе. Его язык так нагло и горячо исследует чужой рот, что на лбу Чонгука выступает пот, а тело слабо дрожит от множества разных ощущений. Чимин снова входит в него и начинает быстро двигать бёдрами. Его жаждущие чужого тела ладони плавно скользят по тонкой талии, а после и по груди, которая ходит ходуном в такт их быстрого дыхания. И затем он вдруг хватает его руки и поднимает над головой, прижимая их к полу и с силой удерживая запястья. Чон жадно хватает воздух пересохшими губами и полностью отдаёт себя во власть этого чертовски горячего парня. Ему так сильно нравится принадлежать ему каждой клеткой своего тела, но особенное удовольствие — видеть, как тот упивается этим, и наблюдать за тем, как Пак стремительно теряет контроль над собой, продолжая проникать в него снова и снова. Когда он ускоряет темп на пределе своих сил, то по всему телу Чонгука словно проскальзывает какое-то просто космическое электричество. Оно бежит под кожей, проникая в каждую вену, а затем собирается в один большой сгусток. Он стремительно опускается в область паха, и парень с громким стоном кончает через пару секунд, судорожно дёргаясь несколько раз. Чимин отпускает его руки и несколько раз проводит кольцом пальцев по пульсирующей головке его члена, выжимая из него все оставшееся удовольствие. Он продолжает входить в него раз за разом, приближая свой собственный оргазм, а затем выходит из него. Чон сразу же приподнимается на локте и обхватывает его член дрожащей ладонью. Он быстро водит ей по всей его длине, сильно сжимая ствол в кулаке, а Пак запускает пальцы в свои волосы и стонет от предвкушения. Чонгук с интересом наблюдает за тем, как любимое лицо искажает сладкая мука, а тело слабо вздрагивает, когда по нему пробегают первые импульсы надвигающегося оргазма. Чёрт возьми, он настолько красивый в этот момент и невозможно сексуальный, что у него перехватывает дыхание от этого. Чимин нависает над ним, упираясь ладонью в пол. Он приоткрывает губы и тяжело дышит, а затем опускает веки и с силой зажмуривается. Чон в этот момент хитро улыбается и даёт ему звонкую пощёчину, как и он ему несколько минут назад. Это действует на парня словно ушат ледяной воды. Он открывает глаза, и из его груди вырывается глубокий стон. — На меня смотри, — шепчет Чонгук и самодовольно ухмыляется. — Сколько раз тебе говорить? — Джей Кей… чёрт, — низко выдыхает Пак и в этот момент кончает, глядя ему в глаза. Он изливается на его живот, замерев на несколько секунд. Он так сильно запыхался, что с трудом дышит. Но несмотря на очевидную усталость, заботливо и трепетно целует его в лоб, словно извиняясь за все грубые действия, и эта крохотная финальная точка просто разрывает сердце. Чонгук шумно и облегчённо выдыхает, а затем обессиленно опускает слегка дрожащие от долгого напряжения конечности. Чимин медленно ложится рядом с ним на пол и пытается отдышаться. Он вытирает ладонью пот со лба и проводит пальцами по влажным волосам. Чон смотрит в потолок и несколько раз медленно моргает, пытаясь успокоить дыхание и бушующие эмоции внутри с глупой улыбкой на лице. Его тело жутко ломит уже сейчас, и оно становится каким-то свинцовым. Настолько трудно вдруг стало сделать хоть какое-то движение, что у него едва шевелятся пальцы на руках. Кожа на заднице саднит от ударов, а на коленях остались, кажется, ковровые ожоги. Но всё это такие мелочи по сравнению с тем, насколько удовлетворённым он себя сейчас чувствует. Их обоюдная страсть всегда приносит невероятное по своей силе удовольствие в итоге. Только это кажется чем-то слишком сильным, они слишком увлечены друг другом. Слишком друг друга хотят. Слишком влюблены. И оба не понимают, это хорошо или плохо для них обоих. Это весьма опасно, но остановить всё происходящее уже точно невозможно.***
Чимин просыпается спустя несколько часов от неприятного сна, резко вздрагивая. Ему снилась та самая страшная ночь в его жизни. Громкий выстрел и пронзительный крик брата многие годы являлись самыми разрушающими звуками для него. Они были теми самыми рычагами, которые каждый раз он опасался нажимать, потому что мог оживить свои неприятные чувства. Не очень часто, но иногда ему снились кошмары, и каждый раз это было жутко страшно. Как будто он вновь становился ребёнком и погружался в своё прошлое. А проснувшись, он не мог долго собраться и ощущал себя разбитым. Но сейчас ему было гораздо лучше, чем обычно. Это было удивительно, но несмотря на страшный сон, его наполняло лёгкое успокоение, и причина этого тихо посапывала у него на груди, прижимаясь к ней щекой. Парень смотрит на обнажённое тело, лежащее рядом, и улыбается уголком губ. Чонгук, как всегда, развалился на всю кровать и частично на него, а Пак держит пальцы его правой руки, крепко обхватив их своими. Эта глупая привычка у него с самого детства. В возрасте с пяти до десяти лет он очень боялся спать один из-за выдуманных монстров, поэтому иногда залезал в кровать к Чонину. Он держался за его пальцы, ища тем самым успокоение в близком человеке. Годы прошли, он уже не боялся одиночества и никакие монстры не пугали его. Он привык жить с ними, но всё ещё делал вот так, когда спал с кем-то в одной кровати. Чимин несколько минут ласково перебирает тёмные волосы Чонгука и наслаждается этим потрясающим покоем, а затем аккуратно вылезает из его объятий, стараясь не разбудить, и идёт на кухню. Жажда терзает неимоверно сильно после того, что между ними было. Несмотря на то, что перед сном он выпил, кажется, всю воду из водопровода, во рту всё равно уже пересохло. На улице ещё темно, поэтому в квартире царит полумрак, но можно рассмотреть всё вокруг в свете фонарей, проникающего сквозь окна. Пак медленно проходит из одной комнаты в другую и с интересом осматривается, ведь он здесь находится впервые. В целом место обитания Чона напоминает комнату подростка из 80-х или 90-х. Некий стиль гранж с ретро налётом, который добавляет лишь уникальный шарм, а никак не вызывает мысли, что это все рухлядь. Говорят, что жилище многое может рассказать о хозяине. Так вот здесь атмосфера абсолютной непринуждённости и комфорта, практичности и независимости от мнения окружающих. Такая мягкая простота и лаконичность, не оставляющие совсем места вычурному декору и замысловатой отделке. Лёгкая небрежность прекрасно сочетается с элегантностью, и в этом действительно весь Чонгук. Простой, но при этом особенный. Ему не нужно что-то особенное делать, чтобы выделяться среди остальных. В гостиной часть стены сделана из красного кирпича, как будто её специально оставили в первозданном виде, но очевидно, что это хитрый дизайнерский ход. И это выглядит очень круто как раз из-за своей нетипичности. А на других стенах, выкрашенных в светлый цвет, висят плакаты разных музыкальных групп и несколько пластинок в два ряда. Мебель простая и практичная, все полки — открытые и уставленные различными элементами быта и декора. На одной из них парень замечает свой подарок и несколько небольших кактусов в цветных горшках с милыми мордашками, которые стоят в ряд. Так мило. Он заботится о самых неприхотливых цветах, таких же колючих, как и он сам. В углу комнаты расположено серое бесформенное кресло-мешок возле письменного стола, на котором стоит несколько картонных коробок, заполненных аудиокассетами и лежит множество листов с эскизами. А рядом со столом на полу располагается чёрная акустическая гитара. Всё в этой комнате пропитано энергией человека, который сильно увлечён музыкой. Это заметно во многих мелочах, и становится ясно, что это действительно его большое хобби. Жаль, что он не может получить профессиональное образование в этой сфере. Очевидно, Чонгук дышит ещё и музыкой, а не только гонками и татуировками. Чимин вдруг слышит приглушённую вибрацию телефона и отрывается от просмотра, оглядываясь назад. Он несколько секунд ищет в коридоре на полу свою куртку, где видел устройство в последний раз. Вещи разбросаны повсюду хаотично и наспех, и в этом они оба постарались. Парень улыбается, вспоминая, как они вломились сюда, будто сорвавшиеся с цепи животные. Он находит его и недовольно морщится, замечая пять пропущенных звонков и имя абонента, который его вызывал. Вот чёрт. Через пару часов рассвет, а значит, этот человек звонит не просто так. Ему что-то нужно, и, очевидно, сейчас он будет не в духе. Как только он собирается набрать его номер, Дэмиан звонит снова. Пак глубоко вздыхает, собираясь с мыслями, и проводит пальцем по экрану. — Я смотрю, у тебя яйца размером с планету, да? — спрашивает ледяным тоном Лим. Парень ожидал, что он будет с ходу орать и во все стороны брызгать слюной от злости. Но, вероятно, он был из тех людей, кто злился тихо. А это, твою мать, было ещё хуже. Тихий гнев — вещь куда страшнее обычного. От этого низкого и спокойного тона его голоса, который веял пронизывающим холодом, ему становилось ещё больше не по себе. — Слушай… — Не интересно. Пять звонков — это много. Я потратил время, чтобы дозвониться до тебя. Разочаровываешь. — Я не игнорировал тебя. Просто спал и не слышал, — оправдывается он. — Кажется, я понял, в чём дело. Научись вовремя вытаскивать член из своего парня, Пак. Иначе я буду разговаривать с тобой совсем иначе, — произносит Дэмиан. — Не вмешивай его в это, твою мать, — злобно шипит Чимин, бросая настороженный взгляд на спальню. — Если ты его тронешь… — Ух, — присвистывает мужчина и тихо смеётся, — как грозно. Я почти обделался. — Не лезь к нему. Я готов работать на тебя и делаю это. Но если ты полезешь к нему, то я не буду это терпеть. Эти дела касаются только нас, так что отвали от него. — А ты по уши влюблён, да? — усмехается Лим. — Бедняга. Хотя тебя можно понять. Он симпатичный, дерзкий, самоуверенный и весьма горячий. — Заткнись, твою мать, — шепчет грозно Чимин, с силой сжимая телефон в ладони. — Расслабься. В мои планы не входит уничтожение Чон Чонгука, несмотря на его нахальное поведение. И трахать его тоже не в моих планах. Так что, пока ты меня устраиваешь — он меня совершенно не интересует. Но в случае возникновения проблем, я буду вынужден использовать его в качестве рычага давления. Нам обоим это не нужно. Будь послушным мальчиком. — Чего ты хочешь от меня? — спрашивает Пак. — У меня здесь одно дело на грани провала. Так что мне снова нужны твои навыки вождения. Детали объясню при встрече, не телефонный разговор, — отвечает Лим. — Что, снова придётся кого-то ограбить? — Нет, мы это уже проходили, — усмехается он. — У тебя есть час. Я жду тебя в Даунтауне в моём офисе. Дэмиан сразу же сбрасывает звонок, не дожидаясь его ответа, и в ухе парня раздаются короткие гудки. Вот сволочь. Чимин тяжело вздыхает, проводя рукой по волосам, и прислоняется затылком к стене. Он чувствует такую злость в данный момент и отчаяние. У него нет выбора, снова. Лим теперь знал ещё об одном его слабом месте, и если он будет противиться или поступать не так, как тому нравится, Чонгук станет предметом шантажа. Меньше всего он хотел втянуть в это его, но уже было слишком поздно. Не зря этот подонок так смотрел на него в казино. Он будто изучал его. Слишком пристально и слишком явно, чтобы не заметить этого. Его практически не интересовал Лиён, а вот с него он не сводил глаз. И, кажется, теперь ясно почему. Стоило напрячься ещё тогда. Пак быстро хватает свою одежду и собирается на встречу. Но перед тем как уйти, всё же заходит в спальню к своему самому главному сокровищу, ради которого даже убьёт самого Дэмиана Лима. Он садится на кровать и внимательно смотрит на парня. Чон лежит практически поперёк кровати, раскинувшись на животе. Тёмные волосы спутаны и падают ему на лицо, губы слегка приоткрыты, а одна щека приплюснута от неудобной позы. Такой сладкий и милый, что хочется зацеловать каждый сантиметр его кожи. Чимин смотрит на него с искренним восхищением и абсолютно влюблёнными глазами. Он убирает несколько прядей в сторону и ласково проводит кончиками пальцев по задней области его шеи. Чонгук легко вздрагивает и протестующе стонет. — Почему твоя прелестная задница не лежит рядом со мной? — спрашивает он хриплым от сна голосом. — Я чувствовал, как ты вылезал из кровати. — Мне нужно уехать, малыш, — говорит Пак и проводит рукой по его спине. — Что, уже утро? — Ещё нет, спи. — Куда же ты едешь ночью? — По делам. — Чонин? — обеспокоенно спрашивает он, открывая глаза. — Нет. Всё хорошо, это кое-что другое, — тихо говорит парень. — Может, я могу помочь? — Оставайся в кровати и жди меня. Хочу вернуться к тебе после того, как закончу все дела. — Ладно, детка. Раз я тебя не накормил полноценным ужином, что насчёт завтрака? — спрашивает Чонгук и мягко потягивается. — Звучит потрясающе, — улыбается Чимин и целует его плечо несколько раз. Он проводит носом по его обнажённой коже, а затем оставляет заботливый поцелуй на затылке. С наслаждением он глубоко вдыхает самый прекрасный аромат, который ему так нравится, и нежится в собственной слабости. — Это Дэмиан, да? Ему снова что-то нужно от тебя? — тихо спрашивает Чон, будто боясь услышать ответ. — Да, — коротко выдыхает Пак. — Не уезжай. — Я не могу, малыш. — Знаю. Просто хочу убедить себя, что сделал всё возможное, чтобы остановить тебя, — шепчет парень и глубоко вздыхает. — Спи, я скоро вернусь. — С тобой же всё будет хорошо? — Сделаю всё возможное для этого, — отвечает Чимин и целует его в висок, закрыв глаза.