Powerslide

3OH! 3, Matt Squire — STARSTRUKK (feat. Katy Perry) RM, Wale — Change Eminem — Without Me girlftiends — California SEVENTEEN — Left & Right Halsey, Suga — Suga's Interlude BTS — Euphoria MAMAMOO — Starry Night SOYOU — Good Night MY LOVE PARK WON — all of my life

Следующий день в городке Охай начался с того, что вся дружная компания собралась на заброшенном участке трассы у подножия холма, который уже практически не использовался местными. Территория рядом с ним у обрыва напоминала старую парковку и частично была окружена решётчатым ржавым забором, повсюду стояли горками старые использованные покрышки и оранжевые конусы, а на асфальте было множество круговых следов от шин. Скорее всего, именно здесь развлекалась немногочисленная молодёжь. Это было довольно удобным местом для обучения главным азам дрифта, ведь асфальтированный участок парковки вполне подходил для маневрирования и оттачивания навыков, а небольшой холм можно было объехать и использовать для вхождения в поворот. Было бы глупо, если бы Чон повёз своего подопечного сразу же на основное место тренировки, ведь для начала нужно было научиться основам техники в безопасном месте. Солнце здесь сегодня пекло просто как в аду. Было так жарко, что воздух буквально плавился. Давно не было такой сильной жары и засухи во всей Калифорнии, ещё вчера вечером царил приятный и прохладный ветер, а сегодня настоящий зной. Лиён, Юнги, Джин и Чонин развалились в тени под небольшим навесом на раскладных стульях, словно на курорте, и умирали от беспощадной духоты. Только одна Скай ловила кайф от такой солнечной погоды в стороне от них, загорая в коротких шортах и в верхе от купальника. Чимин поправляет козырёк чёрной бейсболки и наблюдает, как Чонгук вытаскивает из багажника «Мустанга» несколько новеньких пар шин, которые пригодятся для дальнейших тренировок. Он настроен действительно серьёзно, но в данной ситуации это самый верный подход. Если этот король «Петли» не сможет подготовить его к заезду, то никто не сможет. Значит, нужно будет признать, что он ни на что не способен. Внезапно спокойную и лёгкую атмосферу вокруг буквально разрывает рёв мотора и грохочущая музыка. Даже не нужно гадать, кто именно создаёт этот хаос, ведь через несколько секунд на парковку въезжает тёмно-зелёный «Скайлайн». Ну конечно, кто же ещё может так эффектно нарушить покой других людей? Тэхён, выделываясь, делает несколько трюков с разворотами. Парень удовлетворённо кричит, а затем резко тормозит перед друзьями. Он высовывается в окно, завязывает бандану на голове и довольно ухмыляется, осматривая их лица. — Ждали меня, да? — смеётся Ким. — Не сдохли здесь ещё от жажды? — Да где тебя черти носят? Мы здесь реально умираем. Это же городок севернее от «ЭлЭй», какого чёрта здесь такая духота? — спрашивает Чонин. — Мы уже все решили, что тебя местные фермерши взяли в оборот, — говорит Джин. — Не так просто было найти здесь годный супермаркет, знаешь ли, — говорит парень, морщась. — Та ещё дыра. — Так ты достал? — спрашивает Юнги. — Разумеется. Это же я. Он берёт с переднего сиденья упаковку холодного пива и показывает им в окно. Ребята довольно стонут и хлопают, будто детей дразнят сладостями. Джин быстро бежит трусцой забирать алкоголь, а Скайлар смеётся. — Боже, мальчишек так легко вывести из строя, — говорит она, элегантно поправляя солнцезащитные очки в виде сердечек на носу. — Нужно всего три вещи: алкоголь, тачки и грудь. — Некоторым нужна не грудь, а член, да? — смеётся Юнги, бросая взгляд на Чонгука, и тот показывает ему средний палец. — Серьёзно, Пак, что ты с ним такого делаешь? Я своего друга не узнаю. Чимин поворачивается к Мину и тоже показывает ему неприличный жест, прикуривая сигарету, которую держит во рту. — Эй, малышка, ты так классно выглядишь, — говорит игриво Тэ, пялясь на Скай, и подмигивает. — Очень мило, но я знаю, — отвечает она, улыбаясь. — У меня, кстати, есть тачка и алкоголь, смекаешь? Из всех нас только у тебя есть грудь. — Разрешаю посмотреть, «Сайфер», — говорит девушка. — Брат, френдзона — твоё всё, — смеётся Чимин. — Несносная девчонка, — вздыхает Ким и достаёт холодную бутылку воды, а затем бросает её ему. — Спасение от жары для непьющих. — Ты просто лучший друг на этом свете. — Хватит нежничать, самое время начинать тренировку, — говорит Чонгук, садясь в «Мустанг». — А ты разве не должен меня посадить за руль? — удивляется Пак. — Для начала я покажу тебе, что ты должен уметь делать до начала отборочной гонки. Встань в центре парковки. — Ладно, но… — Ты мне доверяешь? — Доверяю. — Тогда просто стой на месте и не двигайся. Чимин заинтриговано сводит брови, но послушно идёт в центр асфальтированной площадки и ждёт, что же будет дальше. Ему очень интересно, что такого он задумал. Чон резво отъезжает далеко в сторону и некоторое время просто стоит на месте, а затем несколько раз газует, поднимая пыль. Его машина отзывается громким и низким рыком, от которого у Пака резко вздрагивает всё внутри. Это не страх, а совершенно иное чувство. Скорее, какое-то предвкушение. Хищные «глаза» автомобиля смотрят на него, как на свою жертву, и чем дольше водитель медлит, тем сильнее у него желание, чтобы этот зверь на него накинулся. Так волнительно, когда совершенно не понимаешь, что ждёт дальше. Чон срывается с места и несётся прямо на него, а их друзья в предвкушении красивого трюка вскакивают с мест и подбадривающе кричат. Первый рефлекс, когда на тебя едет на скорости машина, — сбежать, но Чимин не двигается. Он следует указанию, полностью ему доверяя, и лишь крепко сжимает в руке бутылку воды из-за напряжения. «Мустанг» резко уходит в сторону боком под свист своих шин. Он делает большой круг вокруг парня и уходит на второй. В воздухе стоит плотный запах жжёной резины и горячего асфальта, и теперь становится ясно, зачем они брали дополнительные комплекты шин. Расплавятся здесь не только они под солнцем, но и колеса от активных тренировок. Этот тренер не даст расслабиться. Чонгук делает ещё круг, но гораздо меньшего диаметра. Он подбирается всё ближе к Паку, продолжая профессионально управлять заносом. «Мустанг» ревёт, как дикий зверь, оставляя чёрные следы от шин практически идеальной круглой формы на асфальте, а сердце Чимина просто выскакивает из груди от переполняющих эмоций, когда он поднимает глаза и мимолётно сталкивается взглядом с ним в этот момент. Дикий, неудержимый, дерзкий и уверенный в себе — вот какой Чон Чонгук. Этот парень не просто хороший гонщик, он заслуживает всех побед во всевозможных гонках. Он ведёт себя спокойно и сдержанно, как настоящий победитель по жизни. Всё вокруг происходит как будто в режиме «слоу мо». Словно этот момент внезапно поставили на плавную паузу, и сейчас не существует ничего кроме. Машина плавно скользит вокруг, и лишь слабый белый дым извилистыми клубами вырывается из-под её колес. Чон останавливается после третьего круга буквально на расстоянии вытянутой руки от Пака и забирает из его напряжённых пальцев сигарету с самодовольной улыбкой. Он делает пару коротких затяжек, наблюдая за одновременно восхищёнными и удивлёнными глазами. — Привет, детка, — подмигивает он и выдыхает едкий дым носом. — Вау, — выдыхает Чимин и улыбается. — Будешь хорошим мальчиком, тоже так сможешь, — говорит Чон. — Что это было? — Ты пришёл по адресу, когда попросил меня научить тебя дрифту. «Powerslide» — это не просто какое-то название гонки. В дрифте этот термин означает управляемое скольжение, точнее — когда тачка срывается в занос не силой инерции, а избыточным крутящим моментом. Это то, что ты только что увидел. — Так значит, это и есть «Powerslide»? — Да. И, к твоему счастью, именно в этом я преуспел и смогу тебя обучить. Кто знает, что тебя будет ждать в этом заезде? — отвечает Чонгук, освобождая место водителя. — А теперь настало твоё время. Пак садится за руль, а парень усаживается рядом на место пассажира. Они некоторое время ждут пока ребята расставят ограждение из покрышек для обозначения поворота, а Чимин сжимает руль и несколько раз глубоко вздыхает. — Так, — успокаивающе говорит Чон, поглаживая его бедро, — давай без паники и всё по порядку. — Да, я стараюсь. Что мне нужно делать? Будет какая-то теоретическая лекция? — Для начала, — говорит он и тянется за его ремнём безопасности, а затем быстро целует в щёку, — пристегнись. — Вылетело из головы, — улыбается Чимин. — Во-первых, обращайся с моей тачкой бережно. Я помню, как ты чуть не вписал «Скайлайн» в ограждение на «Петле». Будь аккуратен. — Не буду обещать, но я постараюсь. А во-вторых? — Во-вторых, не забывай, что ты никогда не освоишь дрифт с разбега. Нужно много практиковаться. Очень много. Мы начнём с простого, и постепенно я буду обучать тебя различным трюкам. И перед тем как прочувствовать дрифт в горах, ты должен научиться элементарным вещам. Твоя задача — войти в заданную зону. Разрешаю сбить лишь одно ограждение, для первого раза это будет идеально, — отвечает Чон, указывая на горки из старых колёс. — И как же это сделать? — Для вхождения в занос тебе необходимо перед началом поворота сместить центр тяжести на переднюю ось, для этого используй кратковременное торможение. После смещения одновременно направляй тачку в сторону заноса и срывай задние колеса в скольжение. Самое главное: дёргай ручник и нажимай на газ. Со временем ты начнёшь чувствовать на уровне инстинкта, когда это необходимо делать. Поехали. — И что, на этом всё? Серьёзно? Лекция закончена? — удивлённо спрашивает Пак, приподнимая брови. — Будем учиться в большей степени на практике. Физику заноса ты знаешь и водить умеешь. Я буду корректировать твоё управление в процессе, — говорит Чонгук, пристёгиваясь. — Боже, — вздыхает он, заводя машину. — Куда я ввязываюсь? В теории всё звучало гораздо проще, чем на деле, то же самое произошло и в этом случае. Когда осознанно создавался занос без умения им управлять в достаточной мере, то на практике получалось, что большую часть попыток его победить в итоге уходили не в него, а в разворот. Раз за разом Чимин пытался вписаться в промежуток между этими чёртовыми колёсами, не сбив их, но у него ничего не получалось. Он то перекручивал обороты, то пасовал слишком рано. Либо сильно выкручивал руль в сторону, либо действовал слишком резко. Ребята ставили ограждение снова и снова на место, и тренировка продолжалась. Чонгук был терпеливым учителем. Относительно спокойным и сосредоточенным. Он мягко направлял его и указывал на ошибки. Было заметно, что он испытывал лёгкое разочарование, когда у Пака что-то не получалось, но старался этого не показывать. Ведь он прекрасно понимал, что освоить эту технику получится лишь благодаря большим усилиям и не с первого раза, а у Чимина, казалось, был целый вагон сил для этого. Чем больше раз он ошибался, тем агрессивнее становился и начинал сначала с ещё большим энтузиазмом. Он прекрасно понимал, что у них мало времени, чтобы добиться хорошего результата, и поэтому работал на пределе своих сил, ведь весь успех зависел только от него. Ему нужно было расшибиться, но научиться всему этому в крайне короткие сроки, иначе он вряд ли сможет победить. Кажется, уже идёт второй час тренировки, но сильно уставший и пыхтящий от злости Пак всё равно продолжает настойчиво работать. Он вновь начинает выполнять уже до автоматизма отработанную схему, выезжая с холма прямо на парковку. Парень крепко сжимает руль и стремительно приближается к воображаемому повороту. Пак собирается слегка нажать на тормоз, чтобы начать трюк, но Чон резко кладёт руку на его ногу. — Рано, — говорит он. — Выжди. Импровизированное ограждение становится всё ближе и ближе, но парень не убирает ладонь, давая сигнал не торопиться. Чимин начинает слегка нервничать, осознавая, что, чёрт возьми, у него же не получится вписаться в очередной раз. — Чонгук, — предостерегающе говорит он. — Ещё рано, — уверенно говорит парень. — Но мы близко. Я же не смогу, — говорит Пак и хмурится. — Сможешь, если выберешь правильный момент. Слушай меня. — Я просто испорчу очередную попытку. — Сейчас! Давай! — восклицает Чон, мягко хлопая его по ноге. Тот быстро притормаживает, а затем выворачивает руль в траекторию заноса и нажимает на газ, разгоняя обороты. «Мустанг» низко ревёт и его ведёт слишком сильно в сторону. Он с большим трудом удерживает его в нужном направлении, чтобы их снова не развернуло. — Мягче. Мягче, детка. Держи управление, не паникуй, — спокойно говорит Чонгук. — Всё хорошо, контролируй скольжение. У тебя получается. Чимин продолжает выполнять все указания и когда понимает, что у него всё выходит почти как нужно, то удивлённо выдыхает. Просыпается такой невероятный азарт внутри, и как будто открывается второе дыхание. Это невероятно. У него получается войти в поворот не совсем идеально, но гораздо лучше, чем до этого. «Мустанг» в самом деле очень послушный автомобиль. Даже ему в итоге удаётся постепенно приручить его. Главное его преимущество в том, что при нажатии на газ вес переносится на заднюю часть, тем самым нагружая задние колеса и разгружая передние. В результате этих простых манипуляций при разгоне он имеет лучшее сцепление с дорогой, а ведущие колеса меньше буксуют. Повторив этот трюк ещё несколько раз, он в итоге задевает всего одну пирамиду из покрышек и сбивает парочку самых верхних, а затем останавливается и тяжело дышит, несколько секунд приходя в себя. У него получилось, спустя множество десятков попыток он продвинулся на маленький шаг вперёд. Он так собой гордится в эту минуту. Чёрт возьми, ощущения от всего этого просто потрясающие. Ему необходимо было это почувствовать, чтобы поднять собственный боевой дух. Будь сейчас он на трассе «Петли», то вошёл бы в поворот, возможно, лишь слегка задев ограждение, но это только первая тренировка, а видимый результат уже был. Всё проще, чем казалось. Чон был прав, нужно лишь отключить панику и просто прочувствовать этот момент. Сейчас Пак наконец-то понял на практике, что для удержания тачки в заносе на протяжении всего манёвра необходимо поддерживать достаточные обороты, чтобы обеспечить постоянное скольжение задних колес, и корректировать траекторию движения. Вот и всё. Очень важно поймать этот момент, когда нужно начать трюк. А если машина самостоятельно выходит из заноса и начинает стабилизироваться раньше времени, то необходимо просто увеличить давление на газ и установить более крутой угол поворота. Правда, если перестараться, то можно войти в неуправляемый занос и тачку развернёт, как и было практически все предыдущие попытки. — Ну вот, — нарушает тишину в салоне Чонгук и гордо улыбается, — первый шаг сделан. Как ощущения? — Охренеть, — шепчет Чимин, разворачиваясь к нему. — Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, когда так входишь в повороты. — Нет, пока нет. Когда ты сможешь делать это абсолютно легко и во время гонки, ты почувствуешь себя совсем иначе. Но это ощущение близко к этому. — Теперь я знаю свою главную ошибку. Из-за своего страха неудачи я слишком торопился, но как раз это и приводило к краху. — Верно, но и долго ждать нельзя. В итоге ты не сможешь выполнить трюк и просто влетишь в ограждение. Это очень тонкая грань, но ты научишься её чувствовать благодаря постоянной практике. Мы продолжим в том же духе. — Спасибо, Джей Кей, — говорит Пак и улыбается. — Когда выиграешь гонку, тогда и скажешь спасибо. А пока тренируйся, но теперь сам. Я буду наблюдать, — говорит Чонгук и целует его. Изнурительные для Чимина тренировки продолжались в течение нескольких дней. С самого рассвета и до заката, практически без перерывов, он сжигал бензин и стирал покрышки ради хорошего конечного результата, и кое в чём он значительно улучшил свои навыки. Он ощущал себя уже увереннее за рулём, и мог даже в какой-то степени расслабиться. Ему нравилось, что Чон неизменно проводил время рядом, пристально наблюдая за ним. После каждого удачно проделанного трюка, парень обычно образно хвалил его, показывая большие пальцы, и гнал на стартовую позицию снова. Для всех остальных ребят это был отдых, но не для них. Сегодняшняя тренировка сильно отличалась от других, потому что была в горах и на естественном грунте. Это немного осложняло задачу, поставленную для Пака. Он снова и снова допускал ошибки в манёврах, которые казалось бы уже освоил. У подножия склона стояли Чонгук, Тэхён и Джин. Остальные не пришли сегодня наблюдать, потому что собирались в небольшой поход и должны были загрузить машину с вещами. День рождения Юнги уже завтра, и он хотел отметить его в каком-то крутом месте в глубине леса. Не все были в восторге от идеи ночевать в палатках, но и особенно не сопротивлялись. Все знали, что Мин не потянул бы их глубоко в лес, если бы это того не стоило. — Ставлю пять баксов, что он опять облажается. Он слишком разошёлся, — говорит Ким, наблюдая за «Мустангом», который стремительно едет со склона. — Десятка на то, что впишется, — отвечает Сокджин, поправляя козырёк бейсболки. — «Дракон» тоже на поворотах часто гонит, так что, может, так нужно? — Вы двое хоть когда-то не спорите на деньги? — усмехается Чонгук и не сводит глаз с машины. — Рано, рано, рано, Чимин. Нужно было ещё подержать. — Слишком разогнал её, не успеет на грунте. — Он же не слетит с горы? — спрашивает Джин. — Нет, там довольно большой промежуток для маневрирования. Чёрт, я же говорил, рано начал, — вздыхает Чон, кладя ладони на голову и скрещивая пальцы. — Грязно ездит. Мне не нравится. «Мустанг» сильно буксует на повороте и виляет задней частью из стороны в сторону, а затем останавливается, так и не завершив манёвр. До них доносятся громкие ругательства Чимина и его полный недовольства крик. — Оу, он не в духе, — морщится Джин. — Просто он уже устал, — говорит Тэ и глубоко вздыхает. — Он много тренируется. Может, пусть отдохнёт? — Отдохнёт в походе. Мы не уйдём, пока он не сделает всё хотя бы на четвёрку, — отвечает Чонгук и жестом показывает парню начинать снова. — Ещё раз! Это было плохо! Поменьше эмоций и побольше техники! — кричит он, складывая ладони у губ. — А ты суровый. — Я ответственный. Хочу, чтобы он победил. — Все мы этого хотим. Каждый, кто сейчас находится здесь, прекрасно понимает, как много зависит от этой чёртовой гонки, — говорит Тэхён. — Верно, если мы упустим этот шанс, то нам придётся искать два с половиной миллиона. — Если бы всё было так просто. Проблема в том, что Лим держит на коротком поводке Чонина. И никакие деньги не стоят его здоровья, которое он каждый раз оставляет на ринге. У нас просто нет времени тянуть всё это, — говорит Джин. — Он победит. И всё это закончится, — отвечает Чон и разочарованно качает головой. — Давай сначала ещё раз! Соберись, Пак! Машина снова поднимается на вершину холма и несколько секунд стоит на месте, будто собираясь с духом, но, скорее всего, Пак просто пытается утихомирить свою злость. Он всегда приходит в бешенство, когда у него долго что-то не получается, а ему за полдня ни разу не удалось обуздать этот поворот. На грунтовой дороге это гораздо сложнее сделать. Чонгук уже раз двести заставил его повторить все сначала. — Чего он ждёт? — удивляется Сокджин. — Не знаю, о чём он думает, но ставлю двадцатку, что сейчас у него всё получится. Я слишком хорошо знаю этого парня, — усмехается «Сайфер». — Идёт, — отвечает друг, ударяя своим кулаком по чужому. — Я не уверен, что он сегодня что-то сделает. Кажется, он измотан. — Давай же, детка, — шепчет Чонгук, не сводя глаз с холма, и ерошит влажные от жары волосы, а затем натягивает чёрную панаму. — Разозлись и сделай уже это. Чимин вытирает пот со лба предплечьем, а затем крепко сжимает руль. Он смотрит на этот поворот, в последний раз оценивая свои шансы. Если он сейчас не сделает это, то психанёт и свалит сегодня отсюда. Его терпение уже на исходе весь последний час. Он нажимает на педаль, и «Мустанг» сильно газует на месте, поднимая облако пыли, а затем машина срывается с места с громким рёвом. Пак тяжело дышит от напряжения и держит руку на ручнике, готовясь взять чёртов поворот в этот раз. Снова и снова он допускает одну и ту же ошибку сегодня. Он либо слишком торопится, боясь улететь вниз с обрыва, либо долго тянет, так и не решаясь пойти в наступление. А значит, нужно поймать тот самый идеальный момент перед манёвром. Парень быстро едет по спуску, приближаясь к повороту и ждёт. Мысленно он рассчитывает, сколько мгновений остаётся до точки невозврата. Обычно когда он считает до пяти, то начинает тормозить и после уходить в занос, но в этот раз даёт себе ещё несколько секунд. Он вспоминает ту тренировку, когда ему впервые удалось обуздать поворот на управляемом скольжении. Чонгук сжимал его колено, не позволяя раньше времени действовать. И вот когда уже ждать больше нет никакого смысла, он нажимает на педаль тормоза, резко выворачивает руль влево и дёргает рычаг. Его нога давит на газ, вновь разгоняя двигатель, а руки держат управление. «Мустанг» красиво боком входит в поворот, оставляя после себя лишь побеждённый участок холма, и Чимин радостно кричит, выравнивая машину на дороге. — Да! Твою мать, да! — срывается ликование с его губ, и он радостно смеётся. — Чёрт! Пак видит прыгающего на месте Тэхёна, который отмечает его маленькую победу, и гордую улыбку на губах Чонгука из-под панамы. Он быстро подъезжает к ним и эффектно разворачивается, обдавая их облаком пыли и останавливаясь в полуметре от своего тренера. Тот удивлённо хлопает глазами и выгибает бровь, не успев отскочить в сторону, а затем медленно поднимает глаза на него. Чимин высовывается из окна, самодовольно улыбаясь, и подмигивает ему. — Я же говорил! С тебя двадцатка! — радуется Тэ, ероша фиолетовые волосы Джина и обнимая его одной рукой за плечо. — Ну как? Я способный ученик? — спрашивает Пак, довольно играя бровями. — Спеси бы тебе поменьше, справился бы ещё лучше. Много агрессии и мало техники. Грязно катаешься, — холодно отвечает Чонгук, нагло приподнимая подбородок. — Но я же только учусь, — недовольно стонет он и разводит руками. — Скажи мне, что я молодец. Это же было круто. Я действовал по твоему совету и подождал чуть больше обычного. — На сегодня хватит. Тебе нужно отдохнуть, а моей тачке остыть. Если будешь таким же лузером дальше, то движок мне сломаешь, — говорит парень, кивая на пассажирское сиденье. — Двигайся, я поведу. — Ты даже не похвалишь меня? — протестует Чимин. — Похвалю, когда ты это заслужишь, — улыбается Чон, щёлкая его по подбородку пальцами.

***

Вся компания, за исключением Юнги, неторопливо двигалась по лесной тропе в поисках своего места для ночлега. Здесь царила просто какая-то сказочная атмосфера. Аромат зелени был таким чистым, что кружил голову. Красивая трель птиц была практически единственным звуком, который напоминал тихую мелодию для релаксации. Под ногами хрустели сухие ветки, а тёплый ветер ласково перебирал листву на верхушках деревьев. Чимину это всё напоминало скаутский лагерь. Там они тоже с группами ходили в походы и устраивали посиделки у костра со страшилками. После всего, что он пережил за последнее время, если честно, эта поездка была просто самым настоящим островком спасения. Несмотря на тренировки, та атмосфера, что умели создавать его лучшие друзья, была словно сеансом бесплатной психотерапии, который был просто жизненно необходим сейчас. Большое количество людей в этом мире полагает, что богатство состоит лишь в чём-то материальном. Но, на самом деле, оно намного ближе, чем они думают. Например, близкие люди, которых любишь. Чистый воздух, дневной свет, звёздное небо, деревья, цветы, восходы, закаты, океан, ветер, стук капель по листве, запах свежести и ощущение обновления, когда наслаждаешься этим покоем — все эти уникальные моменты поистине неповторимы и бесценны. Но самое главное: каждый из людей этим всем владеет, любой может прочувствовать это на себе. Наверное, это и есть наивысшая ценность жизни — просто вдыхать воздух полной грудью и понимать, что жизнь бесценна хотя бы лишь потому что она просто у тебя есть. Её значимость в этом неповторимом ощущении и восприятии прекрасного, что дарит нам мир вокруг. Так редко Пак испытывает удовлетворение от собственной жизни, но сейчас, кажется, действительно счастлив. У него есть семья. Да, не родная, но не менее любимая. Все эти люди, что идут среди леса по карте с пометками, нарисованными Юнги от руки, имеют для него такое важное значение. Каждый своё, но абсолютно уникальное. И хотя бы ради них нужно бороться дальше со всем дерьмом в этой жизни. Ведь хочется думать, что для них всех он не менее важен. — О чём задумался, красавчик? — спрашивает Чонгук, хватая парня за руку и переплетает их пальцы. — О том, как прекрасна моя жизнь, оказывается, — отвечает Чимин и ухмыляется. — Ух ты, — смеётся он, глядя на него. — Кто ты такой и куда дел моего бойфренда? — Нет, правда. Я часто жалуюсь, какая моя жизнь паршивая. И это так, но в такие моменты, как сейчас, я понимаю, что просто рад тому, что жив. Бывали дни, когда мне казалось, что «завтра» уже не наступит. — Почему? — Чонин, — вздыхает Пак и указывает кивком на брата, который идёт отдельно от всех, медленно переставляя ноги по траве. — Всю свою жизнь я думал, что не будет его — не будет меня, и бывали дни, когда все было действительно плохо. Примерно, как сейчас, — горько усмехается он. — Но ни я, ни ты, ни кто-то другой не знает, будет ли у нас завтрашний день. Меня это перестало давно пугать, но сейчас я вижу, что его состояние заметно ухудшилось. Чувство вины за то, куда он вогнал нас, просто уничтожает его душу и сердце. Взгляни на него, он ведь жрёт себя каждый чёртов день. Бои даются ему всё с большим трудом. Он всё слабее. — И всё это усугубляет ломка, — тяжело вздыхает Чон, глядя на парня. — Да. Я переживаю за него. — Как он вообще с этим всем справляется? — С трудом. Но насколько я знаю, сейчас он хотя бы не употребляет. Он обещал мне. А это очень большой шаг в хорошую жизнь. Он очень старается. — Что будет, если он сорвётся? — Я даже боюсь об этом думать, — говорит Чимин и глубоко вздыхает. — Если честно, я только здесь вижу его улыбающимся. Конечно, большую часть времени он немного потерянный и угрюмый, но здесь Чони больше улыбается. Ему хорошо среди близких и на природе. Наверное, нужно чаще делать такие спонтанные отпуски. Может, ему так будет легче всё это преодолеть? — говорит Чонгук. — Да, ты прав. И, похоже, у него ещё появился тот, кто старается ему помочь всеми силами, а это очень важно. Ты говорил с Лиёном о нём? — Я предупредил его, чтобы не делал ему больно. Но, кажется, он ему действительно нравится. Мне показалось так. Он вроде как переживает о нём. — Я рад это слышать. Было бы здорово увидеть их вместе, да? — спрашивает Пак, обнимая его за плечо. — Думаю, что они неплохая парочка. — Мы со стороны смотримся так же классно? — спрашивает Чон и улыбается. — Да. Такие же отвратительно милые, что я сейчас блевану. Господи, когда вы познакомились, я не думал, что вы станете такими омерзительно влюблёнными. Я вас ненавижу уже, — говорит недовольно Тэхён, который идёт за ними. — Не завидуй так откровенно, «Сайфер», — смеётся Чонгук. — Ты что, подслушивал? — Нет, вы просто орёте здесь на весь лес о том, как влюблены по самые уши, и что у вас бабочки в животе плодятся от любви ко всему миру. — Мы хотя бы говорим о своих чувствах друг другу, а вот ты все яйца свои не соберёшь в кулак, — говорит Чон. — О чём это ты там говоришь? — возмущается парень, легко толкая его в спину. — Вон та малышка забрала их и крепко держит наманикюренными пальчиками, — говорит Чимин, указывая на Скай, идущую далеко впереди с Джином. — Наберись уже смелости и скажи ей, что она тебе нравится. — Не нравится она мне, — фыркает он и ловит на себе сомнительные взгляды парней, которые одновременно оборачиваются. — Ну да, — протягивает Чонгук и смеётся. — А я тогда не бисексуал. — Ну, может быть, немного. Процентов на пять из ста. У неё глаза красивые и фигура. Она такая милая дрянь и… — Ты влюблён, — заключает Пак, закатывая глаза. — Скажи ей об этом. — Да не могу я, — вздыхает друг. — В чём проблема? — Она меня отошьёт. Всем же ясно, что я для неё в явной френдзоне как минимум на всю оставшуюся жизнь. Хотела бы она чего-то большего, то уже бы намекнула. — Девчонки, знаешь ли, странные иногда, — говорит Чон, вертя пальцем в воздухе у виска. — У них заморочек целый вагон. Они могут намекать так тонко, что мы вообще не понимаем, что это был намёк. — Ты откуда знаешь о повадках девчонок? Ты же трахаешься с парнем, — смеётся Тэ. — У меня были и мальчишки, и девчонки. — С девчонками ты никогда не встречался. — Я ни с кем вообще не встречался. — Ой, да хватит вам, — стонет Пак. — Ты просто ни разу не говорил об этом серьёзно с ней, в этом вся проблема. — Да сто раз! — восклицает Ким и быстро прикрывает рот ладонью, когда все ребята оборачиваются. — Я кучу раз ей буквально в лоб говорил об этом, — продолжает практически шёпотом он. — Нет, ты намекаешь, шутишь, флиртуешь, но за всё время не сказал ей об этом на полном серьёзе, а это многое значит. Когда ты что-то чувствуешь к человеку, то нужно сказать об этом вслух. Как же она поймёт то, через что проходишь ты, если ты молчишь? Конечно, она может отшить тебя. Но по крайней мере ты будешь знать, что свой шанс использовал. — Чёрт, а в этом есть смысл, — задумчиво отвечает Тэхён. — Да, у меня очень умный парень, — гордо говорит Чон. — Но если это всё испортит? Ну типа мы же друзья всегда были, — спрашивает Тэ с неподдельным интересом. — Я не хочу потом после этой правды чувствовать себя идиотом при ней. — Если она дорожит этой дружбой, то это ничего не изменит, но твою честность она оценит. И, возможно, посмотрит на тебя с другой стороны. Прояви себя серьёзно по отношению к ней. Все мы привыкли, что ты весельчак и самый легкомысленный из всех, но Ким Тэхён гораздо глубже, чем кажется. У тебя прекрасный внутренний мир, и я это знаю. Ты же мой лучший друг, — говорит Чимин. — Ты прав. Но я просто, вроде как, боюсь, — тихо говорит он, разглядывая макушки деревьев. — Чего? — удивляется Чонгук, останавливаясь. Они дожидаются его и обнимают с двух сторон за плечи, продолжая идти дальше. — Чего ты можешь вообще бояться? Умный, красивый, чокнутый в хорошем смысле. Девчонки таких любят. — Того, что… — замолкает Ким и глубоко вздыхает, — да это тупость, просто… не знаю. Не такой дерзкий, смелый, и вообще я просто… — Очень крутой парень. Гораздо круче нас во многих отношениях. Просто ты млеешь перед девушкой, мне это хорошо знакомо, — говорит Пак. — Да? — спрашивает Тэ, выгибая бровь дугой. — Да? — повторяет Чон, глядя на него, и улыбается. — Не перед девчонкой, но… — вздыхает он и усмехается, — ой, отвалите. Речь не обо мне сейчас. Я просто к тому, что ты по уши влюблён, поэтому и чувствуешь себя немного неуверенно. Ты меняешься не из-за неё, а для неё. Тебе хочется быть с ней совсем другим. Более спокойным, нежным, заботливым, и это нормально. Так что рискни, если ты ей скажешь о своих чувствах, станет легче. — Ладно. Может, вы двое и правы. Поверю на слово, голубки, — улыбается парень, глядя на них по очереди. — Вы же как-то собрали свои яйца в кучу и признались, что влипли. После этого ваша жизнь пошла на лад, кажется. На свадьбу же меня позовёте? Они смеются, продолжая идти, а затем начинают болтать о всякой ерунде. Джин идёт по карте вместе со Скай, а Лиён составляет компанию Чонину. Они вместе плетутся гораздо медленнее остальных и о чём-то серьёзно разговаривают, судя по их лицам. В последние дни здесь Пак-младший, хоть и чаще улыбался, но чувствовал себя всё же паршиво. Всё дело было в том, что ему было чертовски тяжело бороться с зависимостями. Он держался из последних сил, но иногда не мог контролировать своё беспричинное раздражение, и поэтому был отстранённым. В такие моменты он просто старался уходить от всех, чтобы не причинить никому боли обидными словами или поступками. Когда он успокаивался и приходил в чувства, всё становилось на круги своя, и Чонин вновь был расслабленным и улыбчивым. Лиён сам стал подходить к нему в эти сложные моменты вспышек агрессии. Он просто говорил с ним, выслушивал долгие речи и пытался успокоить. Ён — человек, привыкший к грубым словам за всю свою жизнь. Его это не трогало и не обижало. Он знал, что всё сказанное им — лишь негативные эмоции, которые ему нужно было выплеснуть из себя. — Слушайте, а мы вообще правильно идём? Долго нам ещё? — спрашивает Тэхён, устало вздыхая. — Судя по всему, практически пришли, — отвечает Сокджин, глядя в карту с отметками Юнги. — Я всё понимаю, но какого чёрта наш именинник не шляется с нами по лесу? — Ты сам ответил на свой вопрос, — смеётся Скай. — Это же его день рождения, так что имеет право. Он объедет лес вокруг и будет в лагере раньше нас. — Я бы тоже мог поехать на тачке. — Скажи просто спасибо, что он не заставил нас тащить мешки с палатками и рюкзаки на себе, — говорит Чонгук. — Он хотел, чтобы ты насладился свежим воздухом как следует, — смеётся Чимин, ероша волосы друга. — Ай, отвали, — стонет Тэ, поправляя повязку. — Ты же знаешь, я это не люблю. А с кислородом у меня всё в порядке и в «ЭлЭй». — Но поспать со мной в палатке ты там не можешь, — говорит Скайлар. — Забудьте всё, что я сказал. Я в восторге от этого похода, — говорит парень, и все хором смеются. — Постойте, до меня только дошло. Я сплю с Юнги? — удивляется Сокджин, останавливаясь. — Я так и знал, что вы… — Заткнись! — кричит он, указывая на него пальцем. — Даже не смей это произносить вслух! Фу, нет! — Ладно-ладно, не заводись. Я просто шучу, — смеётся Тэхён, поднимая руки вверх. — Но всё по-честному, ведь палатки на два места. — Команды «Чигу», «Личоны», «Кимянги» и «Юнджины» спят по двое, — говорит Скай. — Боже, но он же жутко храпит, все это знают, — стонет недовольно парень, ероша волосы. — Может, я посплю в палатке со Скай? — Эй, нет! — возмущается «Сайфер». — Тогда в тачке. — Это нарушает концепцию нашего отдыха, — говорит Чимин. — Да блин, — вздыхает Джин. — Смирись, друг. Мы любим Юнги таким, какой он есть, даже если он храпит, — говорит Чонгук. — Да, даже с таким недостатком можно смириться, — смеётся Пак-старший. — Заткнись, я не храплю, — отвечает парень и толкает его в плечо. — Эй, ребят, вы слышите? — спрашивает вдруг Лиён, замирая. — Что? — спрашивают одновременно близнецы Пак. — Шум. Где-то рядом шум воды. — Здесь река есть поблизости, её было слышно всю дорогу, братец, — говорит Чонгук. — Нет, это уже какой-то другой звук, — говорит он. Все останавливаются и несколько секунд прислушиваются к тишине в лесу. Действительно, где-то недалеко слышен спокойный и тихий шум реки, но появился какой-то другой звук. Словно вода падает с небольшой высоты и разбивается о что-то. Значит, они уже близко, Мин говорил, что их место ночлега у воды. Возможно, там какое-то озеро. — Подождите, это что? Словно… — Водопад! — восторженно говорит Скайлар с горящими глазами и быстро идёт вперёд по тропе. — Не может быть этого. Водопад в Охай? — удивляется Чимин. — Впервые слышу об этом, — говорит Джин. — Скорее, идите сюда! Мы, кажется, пришли! — кричит девушка, и все следуют на её голос. Они выходят на большую поляну перед берегом реки, и их глазам открывается, наверное, самый невероятный по своей красоте вид, который им довелось видеть за всю жизнь. Широкую поляну, на которой стоит лагерь, окружает густой лес с одной стороны, а с другой — склон горы. Во всей этой потрясающей красоте самой главной жемчужиной является грёбаный водопад. Самый настоящий, как в фильмах «Discovery» о тропических джунглях, он буквально заставляет приоткрыть рот от удивления. Он далеко не самый большой, высотой всего около десяти метров, но никто из них не видел ничего подобного в своей жизни раньше. Это место в целом словно какой-то рай на земле. Птицы сладко и звонко щебечут, воздух насыщен чистым кислородом с нотами хвои, а яркие солнечные лучи греют кожу и пронзают прозрачную воду спокойной реки. Она настолько чистая, что видно дно, покрытое гладкими камушками, и множество маленьких рыбок. Тихий поток воды сбегает с горного утёса по маленьким ущельям, добираясь в итоге до русла реки, где сливается с ней воедино. Так завораживающе наблюдать за тем, как широкая хрустальная струя с мягким шумом ударяется о голубую воздушную стену, а затем о толщу воды внизу и разбивается вдребезги — в маленькие капли, бессильно падая с десятиметровой высоты. Всё это так красиво, что дыхание само собой замирает. Это место просто изумительное, сказочное и поистине какое-то волшебное. Никто, кроме местных жителей не знает о нём, поэтому Мин и привёз сюда своих самых близких людей. Ему хотелось, чтобы они отвлеклись от проблем и привычной для них всех жизни в городе. У него появилась возможность объединить их небольшую семью и устроить им внеплановый отдых перед большой гонкой. Это всё было словно глотком свежего воздуха перед погружением под воду. Он хотел, чтобы они все насладились спокойствием и красотой его родного места. Сейчас в их жизни было очень мало таких простых и одновременно восхитительных вещей. — Чёрт возьми, вы тоже это видите, да? — спрашивает Чимин, садясь на большой выступ берега у реки, и смотрит восхищённым взглядом на водопад. — Да, я определённо тоже это вижу, — отвечает Тэ, приоткрыв рот в удивлении. — Вау. — И я, — говорит Лиён. — С ума сойти, как же красиво, — выдыхает Скай. — Мы точно в Охай? Это же тот самый город, да? Где люди понятия не имеют, что такое интернет и кулер для воды? — И не хотят строить хорошие супермаркеты, чтобы продавать холодное пиво, — говорит Тэхён. — Именно поэтому они и не знают ничего о другой жизни. Зачем чёртов интернет, когда есть вот такое под рукой? — говорит Чонгук, снимая панаму, и ерошит волосы. — Вы вообще видели такое когда-нибудь? — спрашивает Чонин и садится рядом с братом. — Охренеть. С края утёса вода стремительно бежит по уступам твёрдых горных пород, словно ласково обнимая их. Она прижимается к горе в месте образования водопада и равномерно сочится по нему вниз. Уже ближе к середине поток воды рассыпается на множество брызг, напоминающих крохотные алмазы, которые невероятно красиво блестят на солнце и переливаются в его лучах. Вся эта мощь, которая чувствуется вблизи с таким природным чудом, тянет к себе и просто околдовывает своим очарованием. Это одновременно притягивает и пугает. Его красота и сила — уникальное явление. Всё кругом просто вздрагивает от его шума. Говорят, у каждого водопада свой потрясающий голос, и этот как будто ласково что-то шепчет тем, кто на него смотрит сейчас. Будто успокаивающие слова шепчет мама на ухо, и становится невероятно спокойно и хорошо просто от взгляда на него. В метрах десяти от берега реки уже раскинут палаточный лагерь, а Юнги носит вещи из отцовского «Пикапа» старенькой модели, продолжая подготавливать всё к ночлегу. Он радостно улыбается, замечая всех ребят, прибывших целыми и невредимыми, и поднимает руку в знак приветствия. Он не мешает им наслаждаться всем этим, а лишь качает головой и смеётся, когда они начинают раздеваться и по очереди прыгать в воду. — Скай, давай к нам! — кричит Джин, вынырнув на поверхность. — Не-а, — отвечает она, качая головой. — Я не хочу намочить свои прекрасные волосы, фен в лесу не работает. — А я-то думал ты оторва, — усмехается Чонгук и бежит мимо неё, а затем прыгает с обрыва в воду, делая сальто в воздухе, и обдаёт брызгами брата. Он несколько секунд плавает под кристально чистой водой, а затем выныривает с радостным криком. — Только не бери меня на слабо. — А это сработает? — спрашивает парень, убирая струи воды с лица ладонью. — Не в этом случае, — морщится она. — Красотка, прости меня, но я просто должен это сделать, — нараспев говорит Тэхён, закидывая её себе на плечо. Скайлар звонко визжит и бьёт его ладонями по спине, пока Ким быстро бежит в реку, а затем вместе с ней прыгает. Они суетливо барахтаются под водой, а после того как выныривают, она сразу прыгает на него и начинает топить, не дав даже отдышаться. — Другое дело, — смеётся Чонгук и начинает шутливо топить младшего брата, следуя её примеру. — Они просто как дети, — говорит Чонин, наблюдая за друзьями с неожиданно мягкой улыбкой на губах. — Вау. Сказал самый старший из нас, — с сарказмом говорит Чимин и тихо смеётся, сжимая его плечо. — Я редко вижу их настолько счастливыми. Разве это не круто? — Это настолько круто, что кажется абсолютно нереальным, — отвечает парень. — Не припоминаю, чтобы братья Чон так играли, словно им снова по пять лет. — Я даже не припоминаю, чтобы они общались как братья. Но сейчас они стали ближе друг к другу, да? По крайней мере, мне так кажется. — Мне бы хотелось этого. Лиён многое значит для Чонгука, хоть он нечасто говорит об этом, — размышляет Чимин, наблюдая за тем, как тот шутливо борется со своим близнецом. — Ему просто стоит иногда чаще приоткрывать дверь в своё сердце для него. — Нам с ним так повезло со старшими братьями, — говорит Чонин. Парень сразу же смотрит на него, и его сердце просто разрывается от того, насколько сильно эти слова проникают в самую глубину его души. Они оседают прямо под кожей и приносят такое приятное тёплое чувство, что покалывает кончики пальцев. Он так редко говорит что-то подобное ему, поэтому сейчас это звучит словно какое-то исцеление. Для него нет ничего приятнее, чем видеть, что его глаза наполняются сейчас радостью. Хоть ненадолго, но эта поездка дала ему почувствовать себя в безопасности и дома, рядом с людьми, которые любят его любым. Чимин раскрывает руки и слегка кивает в сторону, призывая его ближе к себе. Он всегда так делает, когда хочет просто отдать всё своё тепло ему, но у него не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Брат прижимается к нему и склоняет голову, с улыбкой нежась в этих родных объятиях. Этот человек всегда был самым лучшим другом для него, и, ко всему прочему, заменил ему мать и отца. Самая большая мечта Чонина, чтобы Чимин наконец-то был по-настоящему счастлив, и он постарается не создавать ему проблемы в будущем. Ведь то дерьмо, где они сейчас, — его рук дело. Пак-старший крепко обнимает его за плечо и заботливо целует в волосы, как маленького ребёнка. Для него эти хрупкие и нежные моменты практически на вес золота сейчас. С тех пор как брат вырос, он редко показывает свою слабую сторону, тем более на виду у всех. Но в данный момент Чонин просто закрывает глаза и слушает самые приятные звуки которые окружают его в эту секунду: сердцебиение Чимина, смех лучших друзей, шум воды и шелест листвы. Он дома. Вот он, прямо здесь, рядом с ними. И абсолютно не имеет значения, что скоро это всё закончится и они вернутся в город. В реальность, где всё очень паршиво. Но и там эти люди всегда были и будут рядом, чтобы подарить ему это чувство, и ему стоит научиться ценить это. — Как ты, мелюзга? — тихо спрашивает Чимин, поглаживая его плечо. — Прекрасно. Мне здесь нравится, — отвечает парень и шумно вздыхает полной грудью. — Я не об этом, а о том, как ты чувствуешь себя. — Честно? — Больше никаких секретов, — говорит Пак-старший. — Паршиво. И я не знаю, от чего мне хуже. Всё так резко навалилось. Я чувствую себя чертовски никчёмным человеком, если честно, — отвечает он и заметно хмурится. — Поговори со мной, — просит брат. — Знаешь, я так много говорю в последнее время. Сам от себя в шоке, — усмехается Чонин, качая головой и легко улыбаясь. — Но Лиён говорит, что это должно помогать мне. Нельзя сдерживать в себе всё, потому что проблемы и болезненные точки важно проговаривать. И всё такое, он много чего умного толкует. — И разговоры с ним тебе помогают? — Он мне помогает. Он из тех людей, кто умеет не только слушать, но и слышать. И я чувствую, что ему действительно интересно всё это. А когда ощущаешь себя интересным для кого-то, то и открываться гораздо проще. — Кажется, у них это семейное, — улыбается Чимин, глядя на своего парня, который веселится с друзьями. — Чонгук вызывает у тебя те же чувства? — Да. Наши отношения начинали строиться на честности и понимании. Нам было почему-то так легко открываться друг другу. — Между нами всё нелегко, но дело во мне в большей степени. Он всю жизнь сталкивался с агрессией в свой адрес и насилием, а я тот, кто всё время проявлял это по отношению к другим людям. Я вообще не понимаю, что он нашёл во мне и почему не держится подальше от меня. Я холодный и буквально клещами вытаскиваю из себя слова, но мне правда интересно говорить с ним. — А что ты почувствовал, когда он тебя поцеловал? — интересуется осторожно Чимин. — Я обделался, если честно, — тихо смеётся Чони, выпрямляясь и запуская пальцы в волосы. — Меня испугало это. И не потому, что он мне не нравится. Как он может не нравиться вообще? Просто… — замолкает на несколько секунд он и глубоко вздыхает, — мне страшно от того, что он может почувствовать ко мне что-то сильное. Ведь я не думаю, что способен ему ответить тем же. — Почему? Ты же умеешь любить. — Рано говорить о чём-то по-настоящему сильном. Но, заглядывая вперёд, я понимаю, что для того, чтобы любить кого-то, нужно быть способным на это. А я не могу, я не цельный, понимаешь? Часть меня просто существует, она давно умерла, и я не уверен, что её можно как-то возродить. У меня очень много проблем. С наркотой, алкоголем, эмоциональной нестабильностью и ещё много чего. И пока я не смогу всё это побороть и справиться с этим, мне не быть нормальным человеком. Я не должен и не хочу заставлять его бороться со всем этим дерьмом вместе со мной. Я думаю, что он заслуживает лучшего, чем я. — Но ведь Лиён все это знает о тебе и всё равно с тобой рядом, Чони, — говорит старший брат и недоверчиво хмурится. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но ведь невозможно решить за человека, кого он заслуживает, а кого — нет. И я далеко не идеальный, но Чонгук же нашёл что-то во мне хорошее. Посмотри на меня, я обычный парень, страдающий от лёгкой степени алкоголизма. Он не выносит даже запах этой дряни, но остаётся со мной. У меня ничего нет кроме проблем, которые он сейчас помогает мне решать. Иногда нам очень сложно понять причины того, почему нас любят, ведь мы привыкли к тому, что любят за что-то, но чаще всего никаких причин просто нет. Люди любят не за что-то, а вопреки всему. Просто нужно это принять. — Тебя есть за что любить. Ты заботливый, добрый, мягкий и нежный. Уж я это знаю, но вот я совсем не такой. И Чонгуку невероятно повезло дотронуться до твоего прекрасного сердца, потому что в итоге он владеет всем этим, он счастливчик. Вы так идеально подходите друг другу. Вы как два сосуда, которые переливают друг в друга то, чего им не хватает, чтобы получить полную гармонию. Я счастлив за тебя, потому что вижу, как сияешь ты, — говорит парень. — Позволь и себе стать счастливым. Я знаю, что тебе очень страшно. Но если ты этого не сделаешь, то будешь жалеть. Он ведь тебе очень нравится. Проблема лишь в том, что ты чувствуешь себя недостаточно хорошим для него, но дай это решать ему. — Я и есть недостаточно хороший для него, но, чёрт возьми, — вздыхает младший и улыбается, — я влип. У меня такие проблемы из-за него. И я совсем не понимаю, как реагировать на это. Чимин тихо смеётся и наблюдает за его профилем. Глаза радостно сияют, потому что он смотрит на человека, который впервые за всю его жизнь заставляет приятно и волнительно трепетать его сердце. Но с пухлых губ вдруг медленно сходит улыбка, и их уголки грустно опускаются вниз. — В чём дело? — спрашивает он и хмурится. — Я чувствую такую сильную вину, Мин. И не надо мне говорить, что я не виноват. Это не так, все мы это знаем. Именно я во всём и виноват. А точнее, мои слабости и тупость. Вместо того, чтобы выбираться из дерьма, я закапывал себя всё глубже, а в итоге затащил в это всех своих близких. Я подставил тебя, себя и, возможно, Лиёна и Чонгука, потому что они теперь в зоне опасности из-за Лима. Мне не нравится всё это, но самое худшее, что я не способен ничего исправить сам. Я дерусь как псих, но этого недостаточно. Он был прав, я безмозглый и жалкий. Я ничего не могу, кроме как махать кулаками. — Замолчи, — шепчет с болью в голосе парень и отрицательно качает головой. — Да, ты далеко не идеальный. Ты ошибался и сейчас из-за этого попал в сложную ситуацию. С тобой трудно, и ты действительно принёс много проблем всем нам, но ты не жалкий и не безмозглый. Даже не смей так думать. То, что происходит сейчас, страшно. Не только ты боишься, я тоже, мелкий. И это нормально, мы столкнулись с человеком, в котором нет ни черта святого. Но если я закончу эту гонку с победой, то всё закончится навсегда. И тогда… — Никаких больше проблем, клянусь, — шепчет Чони и кивает, глядя перед собой. — Никаких мутных приятелей, алкоголя, арестов. — Никакой наркоты, драк и прочего дерьма. — Я изменюсь. Больше всего в жизни мне хочется, чтобы ты мной гордился. Ради тебя я изменюсь, потому что люблю тебя, Мин. — Поверить не могу, что ты сказал это вот так легко, — улыбается парень. — Я обязан ценить тебя больше. Хочу благодарить тебя каждый день, потому что без тебя я бы вовсе не жил сейчас, — отвечает он. Чонин указывает пальцем на него, потом на себя, а затем ставит свои кулаки рядом и двигает ими по кругу по часовой стрелке, скрещивая большие пальцы. Чимин сразу же понимает, что он хочет сказать и тепло улыбается. На языке жестов эта фраза означает: «Ты и я — вместе навсегда». Это было их секретным знаком, когда брат не разговаривал. Никто вокруг не понимал их, поэтому они общались таким образом, пока тот не смог вернуться к нормальной жизни. Младший брат берёт его за руку переплетает их фаланги и дотрагивается большим пальцем до чужого, закрепляя эту фразу, словно клятву. В те дни им было сложно. Настолько, что они оба не понимали, выживут ли. Но даже если это они смогли пережить и справиться со всеми трудностями в одиннадцать лет, разве могут сдаваться сейчас? Нет. Нужно бороться до конца. — И я люблю тебя, Чони, — говорит он и тепло улыбается. — Мы справимся. Вместе выстоим, так ведь?

***

Время здесь пролетело совершенно незаметно. Когда ребята накупались в реке, близнецы Пак развели костёр, чтобы все могли сидеть у него, когда стемнеет, а Юнги готовил вкусный ужин. Солнце быстро шло к закату, и когда оно начало скрываться за верхушками деревьев, то здесь стало ещё красивее. Небо приобрело оранжевый оттенок, и его разрезали белые и голубые полосы. Вода в водопаде выглядела просто волшебно в таком свете, и Чимин даже не удержался, сделав несколько фотографий на свой телефон, чтобы сохранить этот день в памяти. Разумеется, он сделал ещё несколько снимков со своими друзьями и ворчливым парнем, который сопротивлялся, но позже всё же попросил перекинуть их ему. Атмосфера в этом месте была просто фантастической. Погода была тёплой и приятной, виды красивыми и захватывающими дух, а компания самая невероятная из возможных. Совместный ужин за весёлыми разговорами и шутками прошёл так быстро и легко. Все решили сегодня выпить, кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Все, кроме близнецов Пак и Чонгука, который вообще ни разу в своей жизни не употреблял алкоголь. Он просто смеялся над забавными танцами и глупыми шутками друзей, а потом неожиданно куда-то ушёл. Чимин сразу заметил его недолгое отсутствие и пытался понять в чём причина. Возможно, ему было неприятно находиться среди пьющих людей или его тошнило от этого запаха, но причина оказалась куда проще, чем он себе уже думал. Он замечает, что Чон возвращается к своему раскладному стулу с гитарой в руках. — Не может быть, — шепчет он, запихивая в рот жареный на костре зефир. — Я, вроде, не пил, чтобы мне такое почудилось. — Ты о чём это? — спрашивает Скай, сидящая рядом. — Да вон. Мой романтичный парень хочет поразить меня в самое сердце ещё сильнее, — отвечает Пак и кивает на него. — Джей Кей! — восклицает девушка. — О-о-о, — протягивает Юнги, потирая ладони в предвкушении, — скажи, что ты споёшь для меня. — До твоего дня рождения ещё… — говорит Чонгук, бросая быстрый взгляд на часы, — десять минут. Так что извини, все заказы после. — Что тогда споёшь? — спрашивает Тэхён. — Кое-что из своего, — улыбается парень и устраивается удобнее перед костром. Чимин с таким диким предвкушением ждал этого момента. Он так давно хотел услышать его исполнение, с того самого вечера их свидания. Если честно, абсолютно неважно, что именно он будет петь и играть. Ему просто хотелось услышать, как он поёт. Но тот факт, что он хотел спеть песню, которую написал сам, в кругу самых близких, так бесценен. Он начинает играть, и все сразу же затихают, внимательно слушая красивую мелодию. Это не лесть, а чистая правда. Парень ловко и плавно перебирает струны тонкими пальцами, создавая такую гармоничную и спокойную мелодию, что Пак даже задерживает дыхание от восторга. Он всё ждёт и ждёт этот самый миг, будто это не просто исполнение песни среди друзей, а какой-то невероятно важный вокальный конкурс. Внутри него всё почему-то трепещет от волнения. И когда он наконец-то слышит нежный и тихий голос, который сладко мурлычет красивые слова, то у него молниеносно пробегают мурашки по рукам и спине, а сердце ускоряется просто до скорости света. Чонгук не просто хорошо поёт, его голос напоминает какой-то перезвон хрустальных колокольчиков или пение ангела. Такой приятный тембр и чистое исполнение, что он закрывает глаза от наслаждения на несколько секунд. Чон доходит до припева, и когда мелодия меняется, он берёт более высокие ноты. Тэхён снимает его на телефон с широкой улыбкой на губах, младший брат с гордостью и любовью смотрит на него, легко покачивая головой из стороны в сторону под звук струн, а у Чимина просто не хватает никаких слов сейчас, чтобы описать, насколько ему нравится то, что он слышит, и дело даже не в голосе Чонгука и не в мелодии, а в словах. До него доходит смысл песни, и её посыл нежным трепетом отзывается в душе, когда он понимает, что она для него. Парень поёт о том, что счастлив настолько, что задыхается от этого, и он просит его через каждое слово в этой песне не выходить из чувства эйфории, которое обычно длится совсем не долго. Он просит остаться его с ним в этом ощущении как можно дольше, не отпускать его и называет именно его причиной всего этого прекрасного счастья, что испытывает. — «Даже если земля уходит из-под ног. Даже если этот мир окажется жесток. Прошу, не отпускай мою руку», — поёт Чон, и после этих слов следует проигрыш приятной мелодии. Всё это время он смотрит на Чимина и видит, как в его глазах мелькает осознание. Будто текст этой песни открывает для него огромный новый мир. Словно он просыпается от глубокого сна и наконец-то понимает, насколько же счастливым может сделать другого человека, и это абсолютная правда. Пак даже не думал, что он с ним чувствует себя настолько хорошо. Чонгук называет мир вокруг идеальным и слишком красивым, когда они находятся рядом. Но самые важные слова он произносит в конце, и для него они имеют самое ценное значение. Как бы тяжело ни было, что бы их не ждало ещё, он просит не отпускать его руку и проходить все вместе. Это просто потрясающе. Ребята хлопают ему, когда он заканчивает играть, а Пак словно улетает за пределы этой Вселенной. Он просто настолько сильно счастлив в этот момент, что даже не знает, как вести себя. Парень смотрит на причину своего счастья и не может произнести ни слова, а лишь глупо улыбается. Чёрт возьми, он так его любит, что сердце разрывается от этих чувств. Чимин оживляется только, когда все начинают петь «С Днём Рождения, Юнги!» и поднимаются со своих мест. Скайлар несёт в руках небольшой торт с несколькими свечами и глаза именинника загораются таким невероятным детским восторгом. Он совсем не ожидал, что они подготовят для него такой сюрприз — праздничный торт в лесу ровно в полночь. — Загадывай желание, — говорит девушка, останавливаясь перед ним. — Чёрт, — вздыхает Мин, почёсывая бровь, — вы нереальные. Желание? Я даже не планировал это делать. На самом деле у меня всё есть для счастья. У меня есть вы, тачки, семья. Я занимаюсь любимым делом и считаю себя счастливым человеком, но есть то, чего я очень сильно хочу. — Ну не томи, — театрально вздыхает Джин и закатывает глаза. — Я хочу, чтобы эта гонка закончилась твоей победой, — говорит парень, глядя на Чимина. — Это важно не только для нас всех, потому что мы хотим помочь Чонину. Но ещё потому, что это самая крутая, мать её, гонка во всём мире, и я хочу, чтобы её сделал гонщик из «Петли». На это способны только двое людей, которые находятся здесь, и я в тебя верю, малыш «Китти Гэнг». Парень задувает свечи, а все радостно хлопают и кричат, сжимая его в круг общих объятий. Ребята треплют и ерошат его волосы, а Скайлар целует в щёку и крепко обнимает. Мин смеётся, а после кричит на весь лес о том, что это лучший день рождения в его жизни. Но тон его голоса быстро сменяется на недовольный, когда праздничный торт прилетает ему в лицо. — Твою мать! — кричит он, вытирая глаза рукавом. — Какого чёрта?! — Прости, братишка. Я отомстил за свой день рождения, — смеётся Джин. — Так это ты?! Сукин сын! — Как ты разговариваешь со старшими?! — возмущается он и заливается смехом. — Теперь я стал на год старше, так что нам обоим сейчас по двадцать восемь, — говорит Юнги и обнимает его. — Ладно, я всё равно тебя люблю. Всех вас люблю, придурки. Это просто самый лучший вечер в моей жизни, правда. Я встречаю свой день рождения с самыми лучшими людьми в моём любимом месте. Невероятно. Мин никогда ещё не был так прав. Это действительно был самый прекрасный вечер в жизни ребят. Они давно столько не смеялись и очень давно не чувствовали себя такими беззаботными. Никто не думал, что завтра может быть всё иначе, и реальность гораздо хуже, чем в этом маленьком счастливом пузыре, который они для себя создали. Сейчас их внешний мир совсем не беспокоил. Они танцевали у костра, на ходу выпивая, и пели песни, которые играли из «Пикапа». Никому не удалось отсидеться в стороне, даже Чонин с большим удовольствием танцевал забавные танцы, держа Скайлар за руки. Девушка босиком по песку быстро перебирала ногами в ритм зажигательной мелодии и плавно двигала бёдрами в коротких шортах, а Тэхён смотрел на неё абсолютно по уши влюблёнными глазами и выпивал чистый джин прямо из горла. Он любовался тем, как её длинные синие волосы красиво развевались на фоне тёмного неба, пока она кружилась вокруг своей оси, подняв руки, а тени от языков пламени костра нежно прыгали по её карамельной коже. — Вот дерьмо, я безнадёжен, — шепчет он и глубоко вздыхает. — Мне кажется, сейчас самое время, — говорит Чонгук, проходя мимо и втягивая Чимина в новый танец. — Скажи ей. — Боюсь, я не способен сейчас красиво говорить, — отвечает парень, поднимая бутылку в руке. — Говорят, это добавляет смелости. Хотя бы попробовать стоит, — смеётся Чон, забавно двигая плечами под красивую мелодию. — А! — сводит брови Ким и подмигивает ему. — Ты гений, точно. Пошло оно всё. Если что, я просто перебрал. Тэхён делает ещё один большой глоток для храбрости, ставит бутылку на землю и решительно идёт к ней. Неизвестно, что именно придаёт ему этой смелости: алкоголь или собственные чувства, но он больше не может их скрывать. Он хватает девушку за руку и тянет к себе в объятия, затем кладёт ладонь на её шею и целует. Скайлар несколько секунд брыкается от неожиданного поступка, а затем отвечает и обнимает его за плечи. Чонгук смеётся, проводя рукой по волосам, и любуется этой милой парочкой, а затем переводит взгляд на человека, чьи руки крепко обнимают его за талию. Карие глаза сияют от счастья, а на лице Чимина покоится самая обаятельная и яркая улыбка, какую он только видел за всё время их общения. Всю свою жизнь он думал, что самый счастливый миг — это пересечение линии финиша с победой в руках. Всегда гнался за скоростью, чтобы испытать эти ощущения снова и снова, потому что ничего больше не делало его счастливым. Постоянно он куда-то спешил и пытался получить как можно больше адреналина, чтобы ощутить это прекрасное чувство эйфории, но как же он заблуждался. Вот он миг его счастья, прямо здесь и сейчас. Причина его эйфории крепко обнимала его и улыбалась самой лучезарной улыбкой на этом свете. И абсолютно всё становилось неважным. Наплевать на то, что счастливых дней было в его жизни не так много, важно лишь то, что все они проходили рядом с этим Спустя долгое время уже в середине ночи ребята наконец-то пошли спать, разбившись по парам. Ночевать в палатке — нечто новое для Чонгука, поэтому он постоянно ёрзал, пытаясь найти удобное положение. Несмотря на то, что под ними был туристический коврик, спина ощущала каждую выпуклость в земле и даже мелкие камушки. Он никак не мог уснуть. Тусклый свет полной луны проникает через вентиляционное окошко с одной стороны палатки и создаётся впечатление, что они лежат практически под открытым небом, а тихий шум водопада звучит в такой тишине как ласковый шёпот. На самом деле, этот момент прекрасен, хотя бы из-за всей этой атмосферы и из-за того, что рядом мирно лежит Чимин. Он тоже не спит, парень слышит его тяжёлое дыхание и шелест его спального мешка, когда тот разворачивается на спину. Пак спокойно поворачивает к нему голову и вопросительно выгибает бровь, когда он в очередной раз глубоко и недовольно вздыхает, снова ёрзая на месте. — Ты что, никогда в школьный лагерь не ездил? — спрашивает Чимин. — Нет. Я проводил своё лето дома, играя в карты, — отвечает парень, глядя в небольшое окошко на небо. — Тебе холодно? — Нет, просто неудобно. — Да, совсем не люксовый отель на пять звёзд. — И эти сверчки жутко раздражают. Как вообще можно спать при таком шуме? — Я же сплю с тобой, когда ты храпишь, как «Боинг» на взлётной полосе. Люди ко всему привыкают, малыш. — Отвали, — закатывает глаза Чонгук. — Это ещё комфортные условия, поверь. Вот если бы ты хотя бы раз пошёл в поход с группой ребят из скаутского лагеря, где нет никаких ковриков и утеплителя, а под задницей далеко не песок, а корни деревьев, то ты бы говорил сейчас иначе, — усмехается Пак. — А ты был в скаутском лагере? — удивляется Чон. — Да, дважды. Это было так круто, — улыбается он. — Говорят, там насыщенные будни. Спортивная подготовка и всё такое. Что ты любил там больше всего? — Скалолазание. — Да? Прямо поднимался куда-то? — с детским восторгом в глазах спрашивает парень. — Да. Там был небольшой тренировочный скалодром на территории лагеря, а в походах мы практиковались на природе. Я был самым успешным в этом, всегда первый поднимался и спускался. Брал высоту всё больше с каждым разом. Так было здорово, в своём отряде я был как Алекс Хоннольд. — Кто? — тихо смеётся Чонгук. — Известный скалолаз. Его навыки просто на грани фантастики, он практически не использует страховку. Он легенда, а я был в своей смене Алексом Хоннольдом. После лагеря я ещё несколько лет занимался этим, но времени на данное увлечение было всё меньше. — И ты не боялся упасть? Это же довольно экстремальный вид спорта. — «Эй, мы все когда-нибудь умрём. Почему бы перед этим не сделать кое-что стоящее?», — говорит Чимин с улыбкой. — Вау. Звучит как наш девиз по жизни, — говорит Чон. — А ещё в лагере были классные дискотеки по выходным, — говорит Чимин с ностальгией в голосе. — О Боже, ну конечно, — смеётся он. — Всех девчонок там забирал себе, да? — Да-а, — протягивает самодовольно Пак и улыбается. — Даже Чонин не был таким ловеласом. — Была хотя бы одна девушка в твоей жизни, которую ты не склеил? — спрашивает Чонгук, поворачивая к нему голову. — Да, — грустно говорит парень и тяжело вздыхает, глядя в потолок. — Была одна. Эшли Эрман. — С ума сойти, как же ей удалось устоять перед твоей сногсшибательной харизмой? — Тогда у меня был сложный период. Я был не так красив, как сейчас. Знаешь, со мной произошли некоторые метаморфозы за эти годы. Сейчас я шикарен, но тогда у меня молочные зубы менялись, — с самым серьёзным видом отвечает Пак. — Господи, ты невозможный, — говорит Чон и начинает заливисто смеяться. — Ну правда, знаешь какой ужас? У меня двух передних зубов не было одновременно. Я из-за этого сильно шепелявил и когда улыбался был похож на умственно отсталого. Шансов вообще не было, — говорит он и тоже смеётся. — Я думал, ты серьёзно, — говорит парень и глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться. — Фух, Боже. Давно я так не смеялся. Чимин из тех людей, кто всегда умеет разрядить обстановку. Он заставит смеяться до слёз, даже не прилагая к этому больших усилий, и его самого рассмешить очень легко. Так здорово, что они на одной волне и понимают юмор друг друга. Спустя минуту наконец-то повисает молчание на некоторое время, пока Чонгук приводит себя в чувства после приступа смеха, а затем он чувствует на себе настойчивый взгляд, который прожигает его кожу. Он поворачивает голову к парню и видит, что тот смотрит на него не сводя глаз. — Что? — спрашивает он. — Что? — удивляется Пак. — Почему ты так смотришь на меня? — Любуюсь. — Ты меня нервируешь, — шепчет Чонгук, смущённо опуская взгляд. — Посмотри на меня, — просит Чимин, нежно гладя его по щеке. Он снова робко поднимает на него глаза и наслаждается трепетными прикосновениями к своей коже. Редко когда он испытывает смущение, лишь рядом с ним. Всё это сразу же напоминает ему о том моменте в гардеробной, когда Пак был с ним невероятно нежным и чувственным. Сердце начинает сходить с ума в груди и бьётся так громко, что, кажется, весь мир его слышит. Чимин, легко касаясь кончиком пальца, проводит по виску и щеке парня, разглядывая его, а после ведёт им по его носу и едва приоткрытым губам. Он так внимательно изучает его лицо в тусклом свете, будто видит впервые. Настроение между ними быстро меняется, когда с губ Пака сходит беззаботная улыбка. Он становится таким сосредоточенным и погружается в какие-то свои мысли. Его взгляд в этот момент такой чистый, глубокий и абсолютно серьёзный. Он словно изучает то, что принадлежит ему и старается запомнить каждую черту как можно лучше. — Мне так повезло, — шепчет Пак, медленно моргая. — Почему? — удивляется Чон. — Ты же знаешь, что ты самый красивый в этом мире? У тебя не глаза, а целая Вселенная. Они самое красивое, что я видел за всю свою жизнь. Звёзды? Что это? По сравнению с ними, это просто какие-то блёклые пятна. Когда ты улыбаешься, то я вижу, как в них отражается твоё искреннее счастье. Это так невероятно, что ты умеешь говорить только ими. — Прекрати это делать. Я начинаю сильно нервничать, когда ты так говоришь со мной, — отвечает Чонгук, мягко пробегая пальцами по его шее и придвигаясь к нему чуть ближе. — Всё нормально, просто дыши. Ты не должен нервничать, слушая правду о своей привлекательности. Просто дыши, спокойно и размеренно. Помнишь, ты мне говорил, что у тебя есть свой способ, чтобы успокоиться? — Да, считать до пяти. — Тебе это помогает? — Да, кажется. Но когда я с тобой, то совершенно не могу себя контролировать. Никакие методы меня не спасают от волнения рядом с тобой, — говорит Чон, глядя на него своими прекрасными большими глазами. — Знаешь, у меня тоже есть один свой способ успокоиться, который работает безотказно для меня. — Какой же? Парень берёт его руку и мягко обхватывает указательный и средний пальцы своими, как маленький ребёнок. Уже хорошо знакомый ему жест, вновь заставляет умиляться. Он заметил, что Чимин так делает во сне в первую ночь, когда они ночевали вместе. Это каждый раз заставляет его просто плавиться от трогательности этой очаровательной привычки. — Это так мило, — шёпотом говорит он и нежно улыбается. — Да. В детстве я боялся различных монстров и когда спал с братом, то держание за пальцы мне помогало спокойно уснуть. Меня всегда успокаивает присутствие рядом самого близкого человека. Это всегда был только Чонин, но когда он отдалился от меня, я нашёл своё успокоение в тебе, — шепчет Пак. — Знаешь, я сказал, что доверяю тебе на девяносто пять процентов после гонки. — Да. — И хотел устроить тебе свою проверку. — Я готов к ней. — Но я не думаю, что она нужна. — А мне интересно, — улыбается Чимин и приподнимается на локте, нависая над ним. — Ты хочешь её пройти? — тихо смеётся Чонгук, разглядывая его. — Да. Это будет честно, — отвечает он и целует парня в кончик носа. — Ты прошёл мою, а я — пройду твою. — Хорошо, если ты всё равно хочешь это сделать. — Мне интересно, что за тест на доверие у стритрейсеров. — Я хочу тебе кое-что сказать, — едва слышно говорит Чон, нежно перебирая его волосы. — Что? — хмурится Пак, замечая его серьёзный взгляд. — Я честен с тобой, понимаю тебя, доверяю тебе и между нами неземное притяжение, — шепчет Чонгук и тихо вздыхает, продолжая нервно зарываться пальцами в мягких розоватых прядях. — Кажется, ты собрал все кирпичики. — Просто собрать их мало. Мне нужно ещё кое-что, — отвечает парень. — Да, я помню, как говорил тебе, что только собрав их все, появляются чувства. — Верно. — Но я понял, что ошибался, — тихо говорит он, скользя взглядом по лицу, которое мгновенно становится напряжённым, слыша это. На нём мелькает заметный испуг, когда Чимин понимает, что сейчас может услышать совсем не то, что ожидает. — Ошибался в том, что они все нужны для того, чтобы чувства родились. Оказывается, они появляются гораздо раньше. Я понял это в тот момент, когда проснулся без тебя. Впервые с момента нашей встречи я осознал, что моя жизнь разделилась на до и после. И знаешь, я не хочу помнить, как было до тебя. Чимин, я… — переходит на шёпот Чон и закрывает глаза с прерывистым вздохом. — Прости меня, что я не умею и не знаю как… — Ш-ш-ш, — шепчет Пак, ласково скользя носом по его щеке. Он покрывает трепетными поцелуями его скулу, где находится едва заметный шрам, а затем острую челюсть и после касается чувственных губ своими. Чонгук тихо и облегчённо вздыхает с благодарностью, обнимая его за шею. Парень так мягко и аккуратно целует его, что ему хочется утонуть в этой хрупкой нежности, которую он вновь дарит, понимая всё без всяких слов. Он пытается сказать ему о своих чувствах, но не может. К сожалению, он этого не умеет. Ему с большим трудом удаётся говорить о своих эмоциях к нему, но они так сильно его переполняют. И Чимин показывает ему этими поцелуями, что всё понимает, даже несмотря на то, что он говорит какую-то сумбурную чушь. — Я люблю тебя, — шепчет вдруг парень у его губ и затем ещё раз коротко целует. Чон замирает и боится даже пошевелиться, потому что уверен, что ему это послышалось. — Повтори, пожалуйста, — просит едва слышно он почему-то вдруг дрожащим голосом. — Я люблю тебя. Так заворожённо он смотрит ему прямо в глаза, не отрываясь ни на одну секунду, и Чонгук в них тонет. Он добровольно прыгает в их глубокий омут и больше не пытается себя контролировать. Ему кажется, что в эти секунды он словно находится в самом прекрасном сне. Люблю. Эти тихие слова эхом отдаются в его голове, и он просто хочет ущипнуть себя, чтобы понять, это реальность или его грёзы. — Мне совсем не верится, что я это слышу. — Ты боишься, что это чувство будешь снова испытывать только ты один. Нет, малыш, — говорит Пак, ласково убирая несколько тёмных прядей с его лба. — Я люблю тебя. И я так хотел сказать это тебе, но очень боялся испугать. На глаза Чонгука наворачиваются слёзы, и он даже не может сделать полноценный вдох. Всё внутри сжимается, а по телу проносятся мурашки. У него, кажется, даже руки дрожат, поэтому он сжимает пальцами тёплую шею Пака, пытаясь найти хоть какую-то связь с настоящим миром. Впервые в жизни он слышит эти важные слова в свой адрес. Никогда, ни один человек в этой грёбаной жизни не говорил этого ему. Никто не любил его. И вот сейчас, когда он это слышит, то сердце разрывается на куски, и он просто не верит в реальность всего происходящего. Ему так необходимо знать, что всё это в самом деле происходит с ним здесь и сейчас. Он нежно проводит ладонью по груди Чимина и чувствует такие быстрые и гулкие удары, что легко вздрагивает от осознания. Его сердце колотится как сумасшедшее из-за него. Из-за бешеных чувств к нему. Боже, это всё правда. Он так отчётливо чувствует его любовь к себе в данную минуту, что ему почему-то хочется вдруг заплакать. Неясно от чего именно: от счастья или облегчения, но он с большим трудом сдерживает эти непрошеные слёзы, боясь показаться слабым. — Всё хорошо, малыш, — говорит Пак, глядя ему в глаза, а затем берёт его руку и нежно целует кончики пальцев каждый по очереди. — Ты не обязан быть всегда сильным и непоколебимым. Со мной ты можешь быть любым, я никому и никогда не расскажу о твоей уязвимости. Ты ведь мой, так? — спрашивает он и легко улыбается уголком губ. — А я буду всегда защищать то, что принадлежит мне. — Проблема в том, что моя слабость — это ты, — отвечает парень и задерживает дыхание на несколько мгновений. — Я так боюсь потерять тебя. Боюсь признаться самому себе, что без тебя даже не знаю как дышать. Я просто боюсь любить тебя, понимаешь? Потому что… потому… — Я — не она, Чонгук-и. — Я знаю. Просто… Боже. Прости меня. — Бояться любить после того, как тебе разбила сердце родная мама — это нормально. Ты не знаешь ничего о том, как могут любить тебя в ответ, но я хочу подарить тебе это, — шепчет он и целует его татуировку на предплечье с просьбой о любви, а затем кладёт его ладонь на свою щёку. — Просто принимай это, слышишь? Мне не нужно ничего от тебя взамен. Никакие слова или поступки. Ничего. Я просто хочу это делать. Позволь любить тебя. — Чимин, — едва слышно произносит Чон, и его голос срывается на прерывистый вздох, будто ему нечем дышать. Он закрывает глаза, не в силах больше сдерживать пелену слёз в них. Лёгкие сжимаются от необъяснимой боли и тяжести, а в горле образуется такой огромный ком, что он будто сейчас просто задохнётся из-за него. Его так сильно трясёт, словно бьёт озноб. Невозможно передать словами, насколько сейчас он просто счастлив. — Я знаю, что ты испытываешь ко мне очень сильные чувства, — тихо говорит Чимин и ласково вытирает подушечкой большого пальца мокрый след на его виске от маленькой сорвавшейся слезы. — Ты скажешь мне об этом, когда сможешь это сделать. Когда будешь готов к этому. Мне достаточно того, что я это чувствую от тебя. Ничего не бойся и не думай, что ты что-то должен мне давать в ответ. Помнишь, я говорил, что найдётся тот, кто утопит тебя в любви за всех, кто не делал этого? Я хочу быть этим человеком. Чонгук притягивает его к себе за шею и отчаянно целует. Лишь в этот момент он действительно понимает, что такое любовь на самом деле. Никогда и никто не мог подарить ему это чувство в полной мере, а Пак просто окутывает ей, словно самым тёплым одеялом и прижимает к себе. Он верит ему. В каждом слове верит, и невероятно благодарен за то, что он не просит много взамен. Чимину нужно лишь одно — чтобы он принадлежал ему. И, к счастью, он легко с этим справляется. Ему очень сильно хочется сказать столько всего о своих собственных чувствах, но он будто физически не способен ничего произнести, хотя слова вертятся прямо на кончике языка. Что-то всё время останавливает его и не даёт их передать человеку, которому они принадлежат по праву. Возможно, Пак прав. Может быть, сейчас просто не то время. Но когда-то наступит тот самый момент, когда ему не нужно будет пересиливать себя для этого. Когда-то он обязательно сможет легко произнести вслух всё, что сидит в глубине его сердца, но сейчас внутри него слишком крепкий страх от того, насколько сильны эти чувства. И он абсолютно не понимает, что ему с ними делать. Никто не учил его любить и никто прежде не принимал его любви, когда он дарил её. Именно поэтому он и закрылся от всего мира в своей толстой скорлупе. Он выстроил стену вокруг своего сердца и всю жизнь отталкивал от себя всех людей. У него всегда был жёсткий принцип: больше никто и никогда не заберёт его сердце. Но Пак Чимин умел нагло перечёркивать любые его принципы, и это Чонгуку было уже очень хорошо известно.