Powerslide

Chase Atlantic — Swim Future — Mask Off League of Legends, Foreign Air — Starts Right Here 7kingZ — My World Now Lalo Project — Listen to me, Looking at me BTS — Blue & Grey Sam Tinnesz — Bloody City Fleurie — Can You Hear Me? Klergy — Caught in the Fire

О первом этапе «Powerslide» их предупредили ровно за час, как и обещали. Похоже, Лим действительно всегда держал своё слово. Паку и Чону одновременно пришло сообщение на их телефоны с одинаковым адресом и коротким текстом, когда они были поздно ночью в своей уютной постели. Они оба не спали. Сон совсем не шёл из-за эмоционального напряжения в последние дни. Чимин смотрел в белый потолок и нежно перебирал волосы парня, лежащего у него на груди. А Чонгук слушал бешеный стук его сердца и медленно водил кончиками пальцев по чёрным буквам, набитых его рукой на чужих рёбрах. Сначала никто из них даже не дёргается от оповещения, чтобы посмотреть, что им пишут. Они оба уже догадываются, что их ждёт. Но всё же Чон глубоко вздыхает и нехотя забирается сверху на Пака, чтобы дотянуться пальцами до своего мобильного на тумбочке. Он быстро читает смс, а затем слегка севшим голосом после долгого секса, произносит фразу, которая вызывает теперь только лишь неприятное шевеление в груди у них обоих. — Гонка начинается. Чимин глубоко вздыхает и молчит. Чонгук небрежно и с лёгким раздражением отбрасывает устройство обратно, а после возвращается в самое уютное место в этом мире. Объятия Пака — его безопасная зона. Только в них он чувствует себя нужным, любимым и важным. Только он умеет окутать его своей нежностью, как будто в какой-то непробиваемый кокон. Рядом с ним всё вокруг совсем не страшно. Именно поэтому он не упускает ни одной возможности оказаться в этих крепких, но ласковых руках. Никто в этом мире не обнимает так, как это может его парень, и это делает его таким счастливым. Они оба знают, что через час непременно должны быть на старте, иначе их ждут серьёзные последствия, но совсем не торопятся собираться. Пак лишь прижимает его ближе к себе, обнимая за талию, а Чон в ответ оставляет несколько мягких поцелуев на его груди. Только одному Дэмиану известно, какие именно могут быть проблемы у них, если они вдруг опоздают. Он может сделать с ними всё, что взбредёт ему в голову. Убить, каким-то образом навредить физически или повлиять на память. Всё это в его руках, как всегда. Это чудовищное давление ощущается как никогда сильно. Сейчас кажется, что даже это устройство в шее они физически чувствуют. Оно словно колючий ошейник, который затягивается сильнее с каждой минутой до начала гонки. Как будто поводок, на котором их всех держит главный злодей в этой плохой сказке. Но час — это много, поэтому они и не спешат никуда, а продолжают нежиться в объятиях друг друга, зная, что это может быть в последний раз. Ведь каждый этап в «Powerslide» это игра со смертью. — Как думаешь, мы будем гонять в одной паре? — спрашивает задумчиво Чон и приподнимается над ним на локте. — Наплевать. Даже если нас поставят в разные пары, я всё равно буду играть с тобой заодно, — отвечает Чимин, ласково поглаживая его линию подбородка сгибом указательного пальца. — Мы не соперники и никогда ими не будем. Мне далеко до тебя, великий гонщик. — Ты гораздо лучше, чем думаешь. Если будешь сомневаться в своих силах, то можешь проиграть. Сосредоточься только на себе. Я справлюсь с этим, а вот тебе нужна победа. — Проиграть тебе я совершенно не боюсь, — говорит Пак и мягко улыбается. — Я беспокоюсь не об этом, — тихо говорит он, заглядывая в его глаза. — В нашем случае, проигрыш равен смерти. Если ты окажешься в конце… — Не окажусь. Я далеко не самый сильный противник в этой гонке, но точно не останусь в хвосте. У меня был самый лучший учитель, разве я могу проиграть? — спрашивает Чимин и нежно берёт его лицо в ладони. — Со мной всё будет хорошо, малыш. — Обещаешь? — с таким искренним беспокойством спрашивает Чон, что у него сердце начинает трепетать. — Если и ты обещаешь мне это. Чонгук слабо кивает, а затем подаётся вперёд и мягко целует его, вкладывая в это простое действие все свои чувства. Тревога за него просто сводит с ума, но он знает Чимина уже слишком хорошо. Он уверен, что тот сделает всё возможное, чтобы выжить в этом безумии, а его главная задача — быть рядом с ним.

***

Их было всего шестеро, а к следующему этапу, возможно, доберутся далеко не все. Как только они окажутся по нужному адресу, обратной дороги уже не будет. Её и сейчас на самом деле не было. Они вынужденно должны были противостоять в этой гонке друг против друга по чьей-то глупой прихоти. Но тот, кто поставил их в один заезд очень сильно просчитался. Они никогда не станут соперниками и в этом безумии они будут выживать вместе до самого конца любой ценой. Первый решающий заезд не на жизнь, а на смерть для участников «Powerslide» начинался в элитном районе города и заканчивается вблизи железнодорожного вокзала «Union Station». Подъезжая к импровизированному старту, парни замечают своих соперников, которые уже выстроились в два ряда друг за другом и ждут начала. Им приходится припарковаться последними, тем самым получая не самую выгодную позицию в гонке. Выходит, что всё же они сегодня союзники, если другие пары уже распределены. Пак вставляет небольшую гарнитуру в ухо, которую им обоим дала Скай для удобства связи, и набирает её номер. Девушка уже сидит в это время наготове за ноутбуком, и готовится к их совместной работе. Её помощь может и вовсе не пригодиться, но они решают подстраховаться. Судя по всему, сегодня гонка будет не менее ненормальной. Прямо сейчас она видит съёмку с начальной точки пути, а её глаза следят за столбиками на диаграмме в левой части экрана. Они прыгают словно теннисные мячики, постоянно обгоняя друг друга. Ставки. Это всё напоминало торги на бирже, каждый гонщик в данной ситуации был объектом для продажи, а эта динамика показывала, насколько каждый из них сейчас был популярен среди зрителей. Чонгук лидировал. Большая часть людей ставила именно на него, и эти цифры росли в геометрической прогрессии. Он смог впечатлить всех своими лихими трюками на отборе, а за ним с небольшим отрывом следовало имя Чимина. И это значило, что если сегодня они смогут прийти первыми, то кто-то поднимет очень большие деньги. — Вы на связи? У меня уже всё готово, сейчас смотрю ваш маршрут на сегодня, — говорит девушка, щёлкая клавишами. — Я здесь, — отвечает Чимин, пристёгиваясь. — И я, — отзывается Чонгук, подключившись к их общему звонку. — Хорошо, я буду вести вас двоих сегодня. Удачи, ребят. Надеюсь, сегодня тормоза у всех работают? — Я тоже на это очень надеюсь. — Может, толкнёшь какую-то речь, подруга? — спрашивает Пак и слабо улыбается. — Вдруг мы разговариваем в последний раз. — Не сдохните, пожалуйста, — говорит Скай. — Очень вдохновляет, — с сарказмом говорит Чон. Чимин тихо смеётся и внимательно смотрит на экран навигатора, который дали всем участникам гонки, и видит на нём лишь красную пульсирующую точку. Это его нынешнее местоположение, но маршрута пока нет. Сначала он известен только зрителям, а у них появляется лишь за несколько мгновений до старта. Отклонение от него, скорее всего, будет караться какими-то последствиями. Он не хочет проверять это, если честно. Устройство в его шее не внушает никакой уверенности в том, что всё будет хорошо. Любое неправильное действие может привести к активации этого дерьма. — Так, обратный отсчёт, — говорит встревоженно Скайлар. Чонгук наблюдает за тем, как на небольшом экране загорается извилистая линия их маршрута на сегодня, и затем появляются большие цифры. Осталось всего лишь несколько секунд. Это невероятно страшно, особенно после того, что они уже знают в каком кошмаре участвуют. Пак несколько раз глубоко вздыхает, устраиваясь удобнее. Он резко, но аккуратно поворачивает голову влево и вправо, от чего раздаётся хруст, а затем с уверенностью смотрит на дорогу через лобовое стекло. Странно ли это, что несмотря на то, что они не где-то на окраине, здесь совсем нет освещения. Ни один фонарь не горит, словно их всех специально выключили. Хотя, скорее всего, так оно и есть. Вероятно, просто большую часть дороги перекрыли именно для гонки, и даже это кажется сейчас очень подозрительным. Все участники заводят машины и по очереди газуют, показывая свой настрой и готовность. Чимин так сильно нервничал от всего происходящего, что его ладони вдруг неожиданно начали потеть. Прошлый заезд вытрепал ему все нервы, когда он понял, что всё здесь конченые психи, а сейчас он сидел здесь осознанно, но как будто у него вообще был выбор. Ситуация была ещё хуже, ведь он прекрасно понимал, что все они находились прямо в этот момент под управлением Дэмиана. Они были его марионетками в этом шоу. И изменить ничего нельзя, это было не в их силах пока что, но они обязательно должны были придумать, как выйти из этой игры. Им нужно было лишь играть по заданным правилам. Но проблема в том, что их здесь абсолютно не было. Только лишь одно — добраться до финиша живым. Раздаётся звуковой сигнал из динамиков, и все автомобили срываются с места, быстро набирая скорость. Они все держатся близко к своей паре, потому что сейчас главное вместе победить. Им дали наставление вначале о том, что если один из них погибнет, то вылетают из гонки оба автоматически. Так ли это на самом деле никто не знает, но и проверять не хочется. Поэтому каждый сейчас наготове, чтобы любой ценой защитить своего напарника при необходимости. Они все едут по центру города, пролетая друг за другом по пустым перекрёсткам. Машины дико ревут, набирая обороты. Шины свистят при совершении манёвров, а в воздухе стоит плотный запах жжёной резины и бензина. Именно так пахнет адреналин и скорость. Гормон страха начинает активно вырабатываться и бурлить в крови как сумасшедший, а вместе с этим нарастает уровень напряжения и агрессии со стороны всех противников. Они все заводятся так же быстро, как их транспорт, ведь в игру включается азарт вместе с желанием выжить. Две тачки впереди настойчиво не дают Чимину совершить обгон, он пытается обойти их, но они защищают друг друга. Постоянно виляют в стороны, полностью перекрывая путь к объезду, или притормаживают, заставляя его отступить. — Чёрт! — Давай без резких движений, детка, — говорит Чонгук, пристраиваясь рядом с ним. — Мы должны обогнать их. Я не хочу сидеть в хвосте. — Мы и не будем, действуем аккуратно. Больше техники и меньше эмоций, ты же помнишь. Ты слева, я — справа. Как раз сейчас будет перекрёсток, у нас получится их обойти. — Подождите, — встревает Скай. — В чём дело? — удивляется Чон, слегка сбавляя скорость. — Маршрут прямо сейчас изменился. Теперь он для каждого свой. — Твою мать, что это ещё значит? — спрашивает Пак недовольно. Машины перед ними так резко начинают маневрировать и уходят почему-то в сторону, что он теряется на долю секунды, но затем плавно обходит их и едет прямо. А после и первая пара тачек тоже куда-то уезжает с их пути, как будто они даже не из гонки. — Что вообще происходит? Куда они все? — спрашивает он. — Я, кажется, поняла, — говорит девушка и напряжённо вздыхает. — Так, я вижу ваш маршрут и где вы находитесь именно сейчас. Проезжайте бульвар Авалон и потом сворачивайте направо сразу на 41-ю Южную улицу. — Что происходит? Почему нас разделили всех? В чём тогда суть соревнования? — недоумённо спрашивает Чон. — Суть в том, что у вас одна конечная точка. Вы все двигаетесь разными путями, но должны приехать раньше остальных к финишу. Я пока пытаюсь понять, почему они так сделали. Продолжайте ехать по моим указаниям, — отвечает она. Чонгук пристраивается рядом с Паком, а затем ловко обгоняет его, успевая проскочить вперёд, резко набрав скорость. Губы парня расплываются в усмешке, и он качает головой, а затем садится ему на хвост и практически дышит в его задний бампер. Не поддаётся ему даже сейчас. Он всегда ведёт себя с ним именно таким образом, не давая никаких поблажек ни в гонках, ни на тренировках. Это отличная тактика, ведь благодаря этому Чимин видит, куда ему ещё стремиться. Они двигаются так же слаженно и аккуратно, как и на «Петле» на их парных заездах. Чон ведёт его, а он послушно следует за ним. Иногда они меняются ролями, но при этом их траектория не хромает. Оба совершенно не понимают, что творится, но стараются просто спокойно двигаться к финишу. Эта чокнутая гонка каждый раз просто переворачивает сознание. Думаешь, что уже готов ко всему, но ей удаётся дать под дых снова самым неожиданным образом. — Через сто двадцать метров снова направо, выезжайте на Саут Аламеда и гоните по ней до самой станции «Чайн-Таун» прямиком к Норт Мейн, — говорит девушка. — Принято, штурман, — говорит Чонгук. — Где все сейчас? — Следуют недалеко от вас по другой улице. Вы пока вторые по времени. Чон чётко следует её указаниям и начинает поворачивать направо ровно через сто двадцать метров, входя в резкий поворот в заносе, Пак легко следует за ним также эффектно. Они оба выруливают в маленькую улочку, пролетают её буквально за каких-то десять секунд, оставляя за собой лишь свист шин, и затем выезжают на Саут Аламеда, где в конце их поджидает финальная точка. Парни выжимают газ в пол на пустой дороге и мчатся по указанному направлению. — Вот дерьмо, — говорит вдруг Скай. — В чём дело? — спрашивает Чимин, сжимая руль крепче. — Чёрт, я поняла взаимосвязь всего этого. — И в чём же она? — спрашивает Чон, хмурясь. — Это действительно соревнование на время. Та пара, которая успеет приехать вовремя, не просто победит, а спасёт жизни себе. — Это и так ясно. Мы прекрасно знаем, что последним конец. Но я не понимаю… — Да послушайте! Ваши маршруты разные по направлению, но одинаковые по расстоянию. Они все ведут вас в одну точку, и находится она сразу же после железнодорожных путей. Именно там и обозначена линия вашего финиша сегодня. — И что с того? — Я проверила кое-что. Разумеется, всё это не просто так. Время движения грузового состава совпадает с временем вашей гонки, и прямо сейчас в эту точку одновременно с вами едет поезд. Чимин испуганно открывает глаза, глядя в зеркала, и отборно ругается, а Чонгук сводит брови на переносице и понимает всё следом за ним просто моментально. Его охватывает просто дикий ужас, когда он осознает, чем должно всё это закончиться для них всех — они погибнут. Те, кто не успеет проехать до поезда, просто влетят в него, потому что вряд ли успеют остановиться, когда заметят его, а если и смогут нажать на тормоз вовремя, то их убьёт устройство в шее. Трусость в этой гонке не прощается. Не зря ведь за несколько минут до начала гонки они все получили сообщение о том, что останавливаться сегодня против правил. Это приказ. Твою мать. — Подожди, ты нам что, хочешь сейчас сказать, что мы все едем прямиком к какому-то грёбаному поезду?! — кричит Чон. — Я хочу сказать, что если вы не успеете проехать маршрут за отведённое время, то столкнётесь с ним. Все вы. Поэтому это и есть соревнование на время. У вас есть не больше семи минут до встречи с ним. — Нет, нет, нет! — паникует Пак, бросая взгляд на «Мустанг» рядом. — Какого чёрта?! Мы не успеем доехать! — Скай, сделай что-нибудь! Ты же можешь?! — Я не уверена, — отвечает она, покусывая губы от нервов и щёлкает клавишами ноутбука с немыслимым ритмом. — Переключи пути! Сделай так, чтобы поезд изменил маршрут! Останови его! Это же большая система. Я знаю, что ты и не такое можешь, малышка. Тут дела совсем паршивые, если на такой скорости с ним столкнётся хоть кто-то, могут пострадать все, кто будет рядом. Включая нас, ты понимаешь? — говорит Чонгук и нервно смеётся. — Нам же конец. — Чем они только думают, когда дают такие задания?! Больные ублюдки! — кричит Пак. — Им наплевать. Для них это лишь часть шоу, а если случится авария, то для остальных это просто будет очередная неудачная гонка. Нужно думать, что делать прямо сейчас. Мы приближаемся. Сейчас ещё и появятся соперники, так ведь? Если у нас одна конечная точка, наши пути должны пересечься. — Да, все в итоге выходят на одну дорогу. — Сделай что-нибудь, Скай. — Мне придётся влезть в городскую систему управления транспортом, чтобы найти нужный состав и его путь. — Значит, сделай это! — Это грозит сроком, парни. — Скай, перекрой к чёртовой матери все дороги, если потребуется, но останови этот долбанный поезд! — кричит Чонгук, сильно паникуя. — Нас всех убьют через несколько минут! — Хорошо, ладно. Я постараюсь. Мне нужно немного времени, держитесь, — отвечает девушка. Они парно вписываются в последний поворот на их пути, судя по навигатору, и оба сильно жмут на газ, замечая впереди две машины. Вот они, те самые тачки, которые лидируют по времени. Разрыв не так велик, как казалось, поэтому их вполне можно обойти, но проблема в том, что время неумолимо истекает. Где-то рядом уже слышен протяжный гудок поезда и тяжёлый стук колес, который сейчас не видно из-за зданий вокруг. Но он близко, и знают об этом, скорее всего, только они. Другие участники гонки не подозревают, что их ждёт. Они не удивляются звуку поезда, ведь гонка проходит в районе железнодорожного вокзала. Умно, Дэмиан. Чонгук прекрасно понимал, что если они сейчас не успеют, то им конец. Должен был вырваться вперёд хотя бы один из них. Вот почему в этом заезде так важна была скорость, и почему от победы одного зависела судьба второго. Здесь даже в одиночку практически нереально было успеть. Он гнал просто как ненормальный, а Чимин следовал за ним, словно единое целое. Петлял по дороге, нажимал на газ и сбавлял его следом за ним, они создавали просто идеально сложившийся тандем. Вместе они двигались как один автомобиль и идеально угадывали будущие действия. Парные тренировки сейчас были очень на руку им обоим, потому что, очевидно, у соперников такой практики не было. Они просто чувствовали друг друга и это было огромным преимуществом. Чон смотрит только вперёд на габаритные огни двух тачек перед ними, совершенно забывая об остальных участниках, которые должны присоединиться к ним позади. Ему наплевать на ещё тех двоих, которые будут их преследовать сейчас. Он не привык проигрывать, поэтому готов идти на всё, чтобы победить сейчас. И это не желание получить превосходство в этапе «Powerslide», это желание выжить. А в данный момент оно невероятно сильное, потому что он понимает всю опасность ситуации. Он практически догоняет один из спорткаров, но неожиданно Чимин вырывается вперёд даже без всякого ускорения, и парень довольно улыбается, провожая его машину быстрым взглядом. Он упустил его из вида на несколько секунд, а тот уже обошёл его. В этот момент он им очень гордится, как учитель и как его бойфренд. Он не поддаётся ему абсолютно, а гонит на пределе сил, и впервые ученик его превосходит. И не просто так, а в самой настоящей гонке. Чонгук так глупо радуется этому важному для них моменту, что не сразу замечает помеху, которая летит из-за поворота. Белый «Ламборгини» несётся прямо на «Порше», пытаясь его просто сбить на полной скорости. — Чимин, слева! — кричит испуганно он. Пак бросает мимолётный взгляд в сторону и сразу уводит машину от линии столкновения. Ему удаётся избежать чудовищной аварии, но его сильно заносит и начинает крутить на дороге, а тот самый белый автомобиль на полном ходу влетает в столб. Разносится такой сильный и страшный звук удара, что по телу пробегает холод. Ему конец. Тачка практически обнимает преграду, и из этой груды металла начинает валить дым. Чонгук пролетает дальше по дороге, но вдруг слышит свист шин «Порше» и видит в зеркало заднего вида, как он продолжает вертеться из стороны в сторону. У Чимина с большим трудом получается удержаться на асфальте и избежать столкновения с чем-либо ещё. У него нет опыта в такой страшной ситуации, но он пытается сделать всё возможное от него сейчас, чтобы просто не разбиться. Всё крутится у него перед глазами, а он лишь старается остановить машину и удержать управление в своих дрожащих руках. И ему, кажется, чудом это удаётся. Он с силой держит руль и дёргает ручной тормоз. Его отбрасывает к обочине и двигатель глохнет. Всё затихает вокруг, а он сидит в глубоком ступоре несколько секунд, боясь даже пошевелиться. — Чимин, я вернусь сейчас. — Не смей тормозить! Гони! Ты должен победить! — кричит он, сразу же приходя в себя. — Но ты… — Я догоню! — Но тормозить же нельзя, вдруг он... — Да пошёл он! Гони! — Но поезд? Если ты не успеешь, то… — Я успею! Давай же, если ты приедешь первый, то мы оба победим! Меня просто не смогут выкинуть из гонки после твоей победы! Чон нервно кусает губу и решительно жмёт на газ, слушаясь его. Он прав, это парный заезд, в этом и суть. Если у него получится доехать первым, то они победят. В этом туре важна их общая победа, и если ему удастся это сделать, то Чимина никто не тронет. Это будет против правил. Пока Пак разворачивается и начинает снова набирать скорость, Чонгук догоняет двух соперников впереди. Он вырывается вперёд и двигается нос к носу с одним из них. Двигатель «Мустанга» ревёт как дикое животное в сафари, ему кажется, что он нагревается вместе с ним до запредельного уровня. Все эмоции раскаляются как железо, которое плавят. С большим трудом у него выходит держать ровно управление, будучи таким злым и наполненным адреналином до предела. Но он думает только о том, что его любимого человека могут прикончить, если он не победит сегодня, ведь тот уже остановил машину. Нервы сейчас излишни, но он дико переживает за Чимина, который только сейчас появляется на горизонте в пределе его видимости и является не самым опытным водителем во всём этом дерьме. Противник Чона, который едет рядом, вдруг начинает играть грязно, пока тот отвлекается и следит за «Порше». Он прижимается к нему всё ближе, но парень замечает это и не даёт ему себя выкинуть с дороги. Он красиво уходит в сторону, слегка виляет задом «Мустанга» и быстро обгоняет его. Для него такие выкрутасы подобны глупым выходкам задир в детском саду, которые не могут справиться с кем-то сильнее себя и поэтому делают что-то против норм и правил. Тем лучше, теперь остаётся только один в жёлтом спорткаре прямо перед носом. Чонгук вновь слышит гудок поезда и замечает его справа от них. Тяжёлый транспорт едет по железнодорожным путям вдалеке и подаёт предупреждающие сигналы надвигающимся на переезд машинам, и вот в этот момент страх обостряется просто до какого-то животного уровня. Он становится таким сильным, что у него в глазах темнеет. Они просто несутся все в одну точку, где практически неизбежно столкнутся. И это понимают все сейчас: Чонгук, гонщик в жёлтой тачке, который начинает сбавлять газ от внезапной паники, и Чимин позади них. Чон с трудом притормаживает и избегает столкновения с ним, а затем выворачивает руль и спокойно обгоняет его. Соперник сдаётся добровольно, понимая, что если будет гнать — разобьётся к чертям. А Чонгуку ничего не остаётся, кроме как ехать дальше и надеяться, что Пак успеет следом. Он рискует всем, зная, что едет над границей пропасти. Очевидно то, что трусить здесь точно не вариант. За это, скорее всего, накажут тем, что выпустят яд в кровь или пустят пулю в голову. Чёрт возьми, вариантов множество, но точно ясно, что Лиму это не понравится, и он не хочет убеждаться сейчас в правдивости ни одной из своих мыслей. Водитель, который струсил, останавливается, а его напарник продолжает гнать, даже понимая, что, скорее всего, для них обоих это уже проигрыш. Но он явно значительно умнее, раз до него доходит, что сдаваться тоже нельзя. Здесь правила меняются каждую минуту, и поэтому, чтобы пройти в следующий этап, возможно, будет вполне достаточно того, чтобы пересечь финиш. Им же нужны участники для этого чёртового шоу в следующем туре. Скорее всего, они лишь хотят посмотреть на то, как будут они гонять парами в экстренной ситуации, как сработаются и что будут делать, когда осознают весь ужас. Сейчас в гонке их остаётся всего четверо из шести на старте. Один насмерть влетел в столб, а другой — сдался. Чонгук вздрагивает от долгого гудка приближающегося транспорта и начинает чудовищно паниковать. Он постоянно бросает взгляд на «Порше» позади и мысленно молится, чтобы Чимин успел за ним. Неважно, каким именно он придёт, главное, чтобы не столкнулся с поездом. Если же он сам сейчас победит, то это будет победа для них обоих. Чёрт возьми, главное, чтобы просто успел. — Скай, — произносит наконец-то Чон с нескрываемым страхом. — Да, я пытаюсь, — отвечает она дрожащим голосом. — Это сложно, здесь система... — Скай, времени нет! — кричит парень, пролетая железнодорожный переезд. На ограждении снова, как и в отборочной гонке, взрываются дымовые шашки в честь победителя. Он смог, но всё ещё, чёрт возьми, не кончено. Он отъезжает на достаточно далёкое расстояние и тормозит в стороне у обочины. В зеркало заднего вида он видит, как приходит вторым его соперник, который тоже паркуется рядом с ним и с полными шока глазами смотрит на него. Чонгук открывает дверь и выбегает из машины прямо на дорогу. Он смотрит на то, как Чимин из последних сил несётся к финишной линии, а ещё одна тачка едет следом за ним. Поезд всё ближе, уже совсем рядом виден свет его фар и он гудит всё чаще, нагоняя больше паники. — Скай! — кричит испуганно он под очередной протяжный гудок и запускает пальцы в волосы. — Я… я да, мне нужно ещё время. Поезд запрограммирован. Чёрт! Я пытаюсь, но этот говнюк умный! — Его нет! Времени нет! Они сейчас столкнутся! — Тормоза не работают, — тихо говорит Пак, нажимая на педаль несколько раз, но машина не сбавляет ход. — Что?! — кричит Чонгук. — Что?! — одновременно с ним выкрикивает девушка. — Я ни черта не понимаю. Тормоза не работают, только что всё было исправно. Какого хрена?! — Твою мать! Скай, ты... — Я успею. Там нет машиниста. Это же предельно просто для меня. Я должна успеть, да? Я смогу, и не такое делала, — тараторит она. — Скай! — кричит Чон отчаянно. — Боже мой, — шепчет девушка испуганно, щёлкая клавишами и пытаясь не заплакать. — Скай, пожалуйста! Раздаётся противный и такой громкий скрежет железа, что хочется зажать уши. Поезд начинает резко тормозить словно ему срывают стоп-кран. Этот звук так сильно режет слух, но приносит облегчение. Он жмёт на тормоза на всех парах, чудом просто не сходя с путей. Будь он гружёный чем-то тяжёлым, это бы не помогло, но у неё получилось. Огромный и многотонный транспорт начинает с трудом замедлять движение, и это значительно уменьшает шансы на столкновение, давая двум парням лишние, но такие важные сейчас секунды для спасения. Пак практически пролетает переезд на всей скорости, которую может позволить «Порше», а вторая машина следует за ним. Поезд проезжает по своему пути после них спустя несколько мгновений, а затем всё же с большим трудом останавливается, перекрывая проезд. У него длинный тормозной путь, но у Скай получается выиграть для них всех целых пять секунд. Чонгук облегчённо выдыхает, проводя руками по лицу, и слышит в ухе всхлипы девушки, которая сильно испугалась за них, но очень гордится собой сейчас. Её всю трясёт от ужаса и напряжения. Она спасает в эту минуту не только лучшего друга, но и ещё одного человека как минимум. Её руки ходят ходуном, а сердце выпрыгивает из груди, но она видит своими глазами на экране ноутбука всё происходящее на гонке, и понимает, чем всё могло обернуться. Её мозги сейчас спасли их, ведь она обхитрила самого Дэмиана и перепрограммировала поезд. — Малышка, ты молодец, слышишь? Спасибо, — говорит Чон, внимательно наблюдая за «Порше». — Спасибо тебе. Я просто не знаю, как тебя благодарить за это. Я расцелую тебя при встрече. Тачка Пака вдруг абсолютно спокойно тормозит, как будто никакой неисправности не было, и до Чонгука всё доходит. Вот дерьмо, это просто подстава. Эта же тачка — подарок Дэмиана, очевидно, стоило ждать какой-то подвох, вот он. Выходит, он пытался убить именно его? Сначала его чуть не сбила другая машина, потом ему отключили тормоза. Слишком много совпадений. — Какого чёрта? — недоуменно шепчет он, напряжённо думая. — Что? Он остановился? Да? Всё же получилось? — робко спрашивает Скайлар. — Да, похоже, это было лишь частью шоу. — Я их ненавижу! — выкрикивает она со слезами. — Я же чуть умом не тронулась! — Всё хорошо, ты большая умница. Прости, что я давил на тебя. Я просто очень испугался за него. Прости меня. — И я испугалась. Обними его за меня прямо сейчас, пожалуйста. — Это и планирую сделать, — отвечает Чонгук, направляясь к нему медленным шагом. Он выключает гарнитуру и затем срывается на бег, замечая, что Чимин выходит из машины на дрожащих ногах. Парень рассеянно смотрит по сторонам, а затем идёт ему навстречу. Чон бежит к нему на всех парах, чтобы поскорее убедиться, что он цел и невредим. Он чуть с ума не сошёл, думая всё это время, что потеряет его. Это безумие какое-то. Каждый раз он думает, что страшнее уже не будет, но постоянно ошибается. Пак останавливается, протягивает руки к нему и сразу же обхватывает родное тело, которое с разбегу прыгает в его объятия. Он прижимает его к себе за затылок и облегчённо выдыхает. Чонгук, едва ли не сбив его с ног, обнимает в ответ так крепко, что становится тяжело дышать. Чимин утыкается носом в его тёплую шею, которая сильно пульсирует от бешеного сердцебиения и закрывает глаза. Его успокаивает лишь этот громкий звук и аромат чёртовой цветущей вишни. Только сейчас он осознаёт, что всё закончилось. Они справились. Снова смогли справиться, лишь борясь друг за друга. У них получается победить в этот раз. Может, это не такое большое достижение, ведь война ещё не окончена, но для них она значит многое. Они вновь выжили, нарушив чужие планы. — Я чуть не свихнулся, — шепчет Чон хриплым от нервов голосом. — И я. У меня, кажется, сейчас откажут ноги от напряжения. Твою мать, пальцы на руках будто онемели. Я не помню даже как нажимал на педали, — отвечает парень, прижимая его к себе ещё крепче. — А когда тормоза отказали, я просто думал о том, что больше не увижу тебя. Господи, я чуть не обделался. — Ты весь дрожишь. — Это просто адреналин. У меня сейчас все органы как будто разорвёт внутри от него. Это так невыносимо страшно. Я дважды чуть не умер за один заезд. — Всё хорошо, всё закончилось, слышишь? — спрашивает Чонгук и крепко обнимает за талию. — Всё закончилось. — Нет, малыш, — с сожалением шепчет Пак, едва заметно отрицательно качая головой. — Всё только начинается. Ты понимаешь, что подобное будет на каждом этапе? — Я знаю, — кивает он. — Это немыслимо. Они действительно хотели нас всех убить. Да какого хрена? — Знаю. — Это всё совсем не шутки. «Powerslide» в самом деле гонка, где нужно бороться за жизнь, а не за победу. — Я это понял ещё на отборочном этапе, когда они срезали тормоза некоторым тачкам. — Но ты всё равно полез меня спасать. — Да, и я всегда буду делать это. Кто если не я, да? — Почему? — удивлённо спрашивает Пак, беря его лицо в ладони. — Почему? Ты не должен рисковать своей жизнью ради меня. — Потому что моя жизнь это и есть ты, Чимин, — тихо отвечает Чон и прислоняется своим лбом к чужому. — Мне наплевать с чем ещё предстоит столкнуться. Неважно, что ещё они приготовили для нас. Я готов тонуть, гореть, разбиваться, да что угодно. Готов без раздумий умереть за тебя. Я отправлюсь в самое пекло ада за тобой, если потребуется. И всегда буду следовать за тобой, потому что я люблю тебя. Так сильно люблю, что не способен дышать без тебя, ты же понимаешь это? — Чонгук, — шепчет парень восхищённо и нежно поглаживает большими пальцами его скулы. — Я пойду на всё ради тебя. В этой Вселенной и в следующей, где бы мы ни были. В любом времени и пространстве, всегда. Только не отпускай мою руку. Меня никогда не отпускай. Его губы находятся в нескольких сантиметрах от губ Чимина. Его тихий шёпот обдаёт их горячим дыханием, а сердце так сильно колотится в груди, что Пак его, кажется, слышит во всей этой угнетающей тишине. Он буквально дрожит в его руках от переизбытка собственных чувств. Чонгук впервые говорит кому-то такие поистине громкие и важные слова вот так легко и открыто, и ни на одну секунду он не сомневается в том, что это всё абсолютная правда. Он любит его, наверное, больше, чем самого себя. Сейчас он уже без тени сомнения понимает, что живёт и дышит только им. Именно поэтому произносит все эти слова совершенно спокойно и уверенно, хотя раньше для него это было просто непосильным трудом. Но все идёт к чёрту, если дело касается этого парня. Всё это просто выбивает воздух из лёгких Чимина в этот момент и делает его ещё более эмоциональным. Он даже не способен сейчас ничего ответить простым человеческим языком, потому что весь дрожит, но это определённо самое прекрасное, что ему доводилось слышать за всю жизнь. В эти секунды он чувствует себя эпицентром мира одного самого важного человека для него, и что может быть лучше этого? Ещё никто так сильно не любил его, как Чонгук, поэтому он ни за что не отпустит его, чего бы это ему ни стоило. — Никогда, — едва слышно отвечает Пак и нежно целует его губы, прижимая его к себе настолько сильно, насколько это возможно. — Никогда я не отпущу тебя. В этот довольно интимный для них момент за ними наблюдают несколько десятков пар глаз зрителей, о которых они совершенно забывают, и лишь одного из них эта ситуация выводит из себя. Хван смотрит на экран, недовольно вздыхая и закипая от злости. Его план сорван. Что-то пошло не так сегодня, и этот мальчишка дважды избежал смерти, а сейчас у всех на виду целует своего бойфренда, словно пляшет на костях тем самым. Это милое противостояние с участием влюблённых должно закончиться раз и навсегда. — Ты всё испортил, — грозно говорит он, медленно поворачивая голову в сторону Дэмиана, стоящего рядом. — Это была техническая проблема. Поезд был запрограммирован как необходимо. В технике иногда бывают сбои, знаешь ли, — спокойно отвечает Лим, роясь в отчёте в своём планшете. Ему уже хорошо известно, что причина сорванного этапа гонки далеко не техническая ошибка. Имя этой причины Скайлар Янг. Маленькая хакерша с сексуальным мозгом, кажется, работает на гонке вместе с этой парочкой. Она даже умнее, чем он предполагал. Эта девчонка взломала систему управления и остановила поезд, а это весьма неплохой уровень. Но в её работе есть небольшие недочёты — она наследила, и он её уже вычислил. Если человек напротив узнает об этом, то ей конец. Она станет очередной незначительной помехой на его пути, которую легко уничтожат. — Выяснил в чём ошибка?! — рявкает на него Хван. — Нет. Возможно, я допустил её. Стоило проверить всё ещё раз, — так же равнодушно, не реагируя на его тон, говорит Дэмиан. — Твоя задача всего лишь качественно выполнять свою работу! Ты даже на это не способен! Ничтожество! — выкрикивает мужчина, хватая его за грудки и прожигая ненавистным взглядом. — Я предупреждал тебя, что эта гонка должна быть идеальной! — И что тебя не устраивает в ней? — усмехается он, глядя на него. — Эффектный заезд с одним смертельным исходом. Зрители ставили на Чона и Пака — оба победили. Все подняли большие суммы и довольны. Лишь только твоя личная проблема заключается в том, что Чимин выжил. Так что держи свою дурь при себе, я справился со своей работой, а эту незначительную ошибку не заметил никто кроме меня и тебя. Гонка безупречна. — Ты должен был убить его. — Нет, он должен был сам убить себя. Пак подготовился лучше, чем ты ожидал. — Ты отключил ему тормоза? — Как было приказано, а после включил. — И что же?! Какого чёрта он до сих пор жив?! От него не должно было остаться живого места! Как он выжил?! — Может, спросишь об этом его? — нагло ухмыляется Лим, кивая на экран, где изображён Чонгук. — Я говорил тебе, что ты допустил ошибку, когда втянул его в игру. Мужчина бросает быстрый взгляд на запись, недовольно морщась, и отпускает его рубашку. Он поворачивается к экрану и долго смотрит на него, напряжённо обдумывая свои дальнейшие действия. Эти двое сегодня сломали его планы. Один выжил, а другой — явно как-то помог в этом. Чон Чонгук в очередной раз показал, на чьей он стороне, и сделал абсолютно неверный выбор. У него был шанс подумать, но он не захотел этого делать. Значит, пусть принимает на себя все последствия своего решения. — Второй этап — одиночный заезд, — задумчиво протягивает Хван. — Значит, на этом их командная игра окончена. Для Пака это будет конец. — Чего ты хочешь? — Используй этого, — отвечает он и указывает пальцем на изображение парня на жёлтом спортивном автомобиле. — Он струсил, но будет весьма полезен в следующий раз. Думаю, это будет выглядеть эффектно. Придумай что-нибудь с этим. — Ты предлагаешь сделать его частью заезда? — удивлённо спрашивает Дэмиан. — Да. Он будет одним из испытаний, заставь его это сделать. — Заставить сделать что? — Убить Пака. — Ты же понимаешь, что в одиночном заезде это очень рискованно? Могут пострадать и те, кто не должен. — Наплевать. Чонгук — наш лидер, все ставят на него, а стало быть, большая часть зрителей останется довольна. Я уверен, что он финиширует первым. Следовательно, он одержит победу во всей гонке. А для его парня второй этап должен стать последним. — Он не будет гонять без Пака. — Значит, ты его заставишь это сделать, — отвечает Хван с предвкушающей улыбкой и поворачивается к нему. — А будешь так же паршиво выполнять свою работу, как сегодня — я тебе напомню твоё место. Он высокомерно смотрит на него несколько секунд, а затем хлопает по щеке и после быстро уходит, оставляя его в одиночестве. Лим тяжело вздыхает, рассматривая экран, и потом выключает трансляцию. Он опирается ладонями на стол, понуро опустив голову, и напряжённо думает о том, как ему поступить дальше. Это переходит все немыслимые границы. Этот человек готов уже пойти на любые меры, чтобы закончить эту проклятую гонку. Настолько он погряз в этом дерьме, что здесь просто необходим ответный удар, чтобы остудить его пыл. Впервые в жизни Дэмиан хочет это остановить, но как именно это сделать он не понимает. Если на втором этапе Чимина убьют, то Чонгук, очевидно, больше не явится сюда. Он это прекрасно осознаёт, но только что прямым текстом Хван сказал ему, что в случае неповиновения он должен будет вынудить лучшего гонщика пойти на это. Ясно, каким именно образом эта угроза должна быть исполнена, а он не готов к этому. Меньше всего он хочет навредить этому мальчику. Точнее, кажется, он вообще единственный человек, которому в этой жизни он хочет помочь по непонятным для него причинам. Хван, очевидно, свихнулся окончательно. А значит, настало время поговорить с Чонгуком лично и раскрыть ему глаза на многие вещи.

***

Небольшой двухэтажный дом в частном секторе Лос-Анджелеса снаружи почти не изменился за эти годы. И словно внутри него не сломалось целых четыре жизни, всё было, как и четырнадцать лет назад. Строение стандартного американского типа с прилегающим гаражом. Серая крыша, белая облицовка и небольшие окна, из которых лился уютный свет. Напротив у дороги, где припарковался Чимин, стоял всё тот же почтовый ящик с красным поднятым флажком, который говорил о наличии свежей газеты или писем с платежами. Небольшая лужайка с зелёным газоном, где он часто играл с отцом в футбол, была такой же ухоженной и свежей. Большое дерево слева, по которому Чонин сбегал к соседу, чтобы поиграть в приставку, стало больше раза в два. Его ветви разрослись так близко к соседскому дому, что можно было по ним влезть в их окно. И на крыльце под навесом стояло то же плетёное кресло, на котором мама сидела почти каждый вечер. Вроде всё изменилось, но одновременно и ничего. Его снова всё это окунало в яркие воспоминания из детства. От новых жильцов было лишь много кустовых роз у крыльца, за которыми ухаживала новая хозяйка, и «Фольксваген» у гаража. В глубине души Пак чувствовал чудовищную тоску, когда подъезжал к нему впервые за столько времени, но он был рад тому, что этот дом был под тщательным и заботливым присмотром. Приятно было знать, что место, где он вырос, не превратилось в дряхлый прах и забытые грустные воспоминания. Несмотря на то, что он не принадлежал его семье формально, родители всю жизнь арендовали его. Он стал их домом, и они планировали выкупить это жилище немного позже. К сожалению, не успели. Эти стены хранили много различных воспоминаний их семьи, но когда произошла трагедия, разумеется, его владелец сразу же решил продавать. Только кто захотел бы покупать дом с такой историей? Несмотря на то, что снаружи изменений почти не было, внутри действительно полностью всё стало иначе. От того, что он помнил не осталось совсем ничего. Это было словно другое место, но не менее уютное и приятное на первый взгляд. Здесь царила тёплая атмосфера, так вкусно пахло выпечкой и корицей, а под ногами мельтешил маленький мопс. Лоретт любила печь сладости и часто приносила им их в детстве, чтобы побаловать. Чимин до сих пор помнил вкус её фирменных черничных маффинов, нигде больше он такие не пробовал за всю жизнь, и сейчас дружелюбная хозяйка кормила ими его снова. Как будто ему снова десять и он пришёл из школы, а мама до сих пор на смене. Милая соседка всегда была очень гостеприимной и доброй к ним, хотя многие считали её довольно строгой и не самой радушной женщиной. Но он с ней болтал практически два часа одновременно обо всем и ни о чём. Несмотря на большую разницу в возрасте и много лет разлуки, у него не было ощущения, что он говорил с чужим для него человеком. С Лоретт было легко. Она давала мудрые советы, отталкиваясь от своего жизненного опыта. Внимательно слушала его и старалась всё понять, а он делился с ней многими подробностями из своей жизни. У него было такое яркое ощущение, что он приехал в гости к своей бабушке, которую не видел несколько лет. Это приятное чувство, он давно не испытывал нечто подобное. С тех самых пор, как ездил в последний раз к бабуле в Корею, а это было ещё до смерти родителей. Женщина заливисто смеётся над рассказанной им историей из старшей школы, а затем подпирает подбородок ладонью и смотрит на него своими добрыми глазами. Такие лучистые и светлые. Они сияют такой искренней радостью, будто она встретила родного сына, по которому очень скучает. Он прекрасно понимает, почему она так пристально наблюдает за ним. Эта встреча для неё после похорон мужа является настоящим спасением, и Лоретт хватается за него, как за спасательный круг, чтобы не утонуть в своей тяжёлой скорби. И он, к сожалению, прекрасно знает это чувство. Однажды он уже нашёл спасение в брате, потеряв родных. — Спасибо вам за ужин и разговор. Но я уже достаточно долго задержался, наверное. Чонгук будет волноваться, да и мне не стоит так наглеть. Думаю, я пойду, — говорит парень с улыбкой, допивая вкусный чай с бергамотом. — Нет-нет, — протестует женщина и мягко берёт его руку своими морщинистыми ладонями. — Ты мне не мешаешь. Я очень рада, что ты приехал. Так приятно встретить тебя снова. Такое чувство, что сейчас придёт твоя мама, и я смогу с ней поболтать за чашкой кофе. Будто и не было вовсе этих лет. — Да. Если бы, — задумчиво отвечает он и глубоко вздыхает. — Но для меня будто прошла целая жизнь. Мне пришлось рано повзрослеть. — Ты такой сильный мальчик. Боже мой, подумать только в одиннадцать лет ты тянул на своих плечах заботу о младшем брате, хотя сам нуждался в помощи. Сколько же в тебе сил? — спрашивает она с глазами полными слёз. — Они на исходе. Мой запас иссякает, — тихо отвечает Пак, опуская взгляд, и сжимает её ладонь. — Иногда мне кажется, что я достиг своего предела, но жизнь подкидывает мне новые проблемы каждый раз. Знаете, я научился с ними справляться, наплевав на себя, но сейчас... мне кажется, что если что-то ещё ударит — я сломаюсь. — Тебе страшно? — Да, — шепчет Чимин. — Я боюсь в этом задохнуться. Лоретт медленно подходит к нему и крепко обнимает, прижимая к своей груди. Парень обхватывает её талию руками и глубоко вздыхает, пытаясь удержать свои эмоции под контролем. Такой простой жест, но так сильно подкашивает его. Словно он впервые за долгое время может почувствовать себя ребёнком, рядом со взрослым и мудрым человеком. На него вдруг находит осознание всего, что пришлось пережить за эти месяцы, и он совершенно не понимает, как всё ещё держится. Откуда он черпает силы? Что не позволяет ему упасть? Конечно, в глубине души он знает ответ на этот вопрос. Источник его сил имеет самую красивую и непосредственную улыбку на свете, а ещё самые волшебные глаза. Он его сила. — Мальчик мой, ты способен всё выдержать. Никогда не сдавайся, как бы трудно не было. Ты же знаешь, что Господь не посылает нам испытания, которые мы не способны пережить, — мягко говорит женщина, ласково гладя его по голове. — Может, хватит уже испытаний для меня? — горько усмехается он. — Разве я не заслужил простого покоя? Сколько же ещё раз я должен получать свою «девятку» боли, прежде чем сдаться окончательно? — У тебя тяжёлая жизнь, милый. Ты многое потерял, очень многое. Но несмотря на это, ты многое и приобрёл. Ты входишь в тот редкий процент людей, которым удалось найти любовь. А в нашей жизни очень трудно испытать это поистине безумное и настоящее чувство. Цени то, что имеешь. — Да, вы правы. Это даже больше, чем любовь. Невозможно никакими словами выразить то, что я испытываю к нему. Лишь он помогает мне не упасть. Я так боюсь потерять его. Он в опасности сейчас. Есть обстоятельства, в которые я не могу вас посвятить. Это может принести последствия, — говорит Пак и хмурится. — Ты можешь как-то защитить его от этих обстоятельств? — Стараюсь это делать, но не всё зависит от меня. Я должен найти одного плохого человека, и тогда всё закончится. — Продолжай бороться, Чимин. Даже если упадёшь, продолжай бороться. Пока есть ради чего и ради кого это делать, ты не можешь сдаваться, — говорит женщина и заботливо целует его в макушку. — Я не сдамся. Ради него и не сдамся. Я ему нужен. Лоретт вытирает подушечками пальцев уголки глаз от слёз и машет руками перед лицом, прогоняя их. Она тихо смеётся, замечая его взгляд на себе, и глубоко вздыхает. — К старости я стала очень сентиментальной особой, — говорит она и улыбается. — Спасибо, что выслушали меня, приняли и просто за всё спасибо. Я был рад вас видеть, как-нибудь приеду вновь. — Я буду всегда ждать. Вот знаешь что, нужно было привозить свою любовь ко мне. Приходите вместе. Я бы хотела с ним познакомиться, судя по твоим рассказам, он удивительный, — говорит мисс Монро и гладит его по щеке в заботливом жесте. — Так и есть, — усмехается Пак. — У него сегодня забитый день на работе, но он уже должен скоро приехать домой. Так что мне действительно пора. — Так жаль, — вздыхает Лоретт, но понимающе кивает. — Ну что же, ты не обязан сидеть с одинокой старушкой. Если тебе уже пора, то я заверну немного маффинов тебе с собой. — Да не стоит, это не… — Не вредничай, проказник. Куда мне столько? Я же одна теперь живу. Твой молодой человек съест, — говорит женщина, а затем гладит его по плечу и уходит к духовке. Пак улыбается, наблюдая за ней из столовой зоны, которые совмещены с кухней в одну комнату. Она аккуратно выкладывает выпечку из противня в небольшую коробку с пергаментной бумагой, и парень вспоминает, как здесь хлопотала мама, когда собирала им с братом обед в школу каждое утро. На удивление, сейчас он не чувствует себя плохо в этом доме, несмотря на то, что здесь его жизнь разделилась на до и после. Было немного не по себе, когда он проходил по гостиной, где всё это случилось, но всё произошедшее казалось каким-то страшным сном и не более. Словно случилось это не с ним и не здесь вовсе. Может быть, дело в том, что Лоретт поселила здесь потрясающую ауру за эти годы. Парень легко вздрагивает от неожиданности, ощущая вибрацию телефона в кармане, и сразу достаёт его. Сердце мгновенно начинает радостно трепетать, когда он видит на экране сообщение от Чонгука: «Как ужин? Ты ещё у неё?» Чимин глупо улыбается и быстро нажимает по буквам, набирая ответ: «Всё хорошо. Она собирает черничные маффины для тебя и спрашивала, почему ты не со мной. Хочет, чтобы мы приехали в следующий раз вместе» Чонгук: Ух ты, а она милая. Я уже покорён этим заботливым жестом. Так значит, ты ещё там? Как ты себя ощущаешь? Хочешь, приеду? Чимин: Не надо, сам доберусь. Я в норме. Даже лучше, чем ожидал. А ты на работе? Чонгук: Нет. Торчу в пробке. Следом он присылает фото из салона своего «Мустанга», и Пак восхищённо вздыхает. Он пялится на этот снимок, наверное, целую минуту и не может налюбоваться. Влюблённый по уши идиот. Боже, даже после трудного рабочего дня он выглядит самым горячим парнем на этом грёбаном свете. Нагло выгибает бровь и смотрит прямо в камеру своим фирменным дерзким взглядом, слегка приподняв подбородок и явно соблазняя его прямо через экран. Чимин: Эй, малыш, каково это быть самым шикарным мужчиной на планете? Чонгук: Не знаю. Наверное, нужно об этом спросить тебя. Пак беззвучно смеётся, читая это и после наблюдая за тремя точками на экране, говорящими о том, что собеседник вновь что-то пишет ему. Чонгук: Скоро увидимся? Я очень скучаю по тебе. Чимин: Скоро. Разве я могу заставлять скучать тебя ещё сильнее? Не закрывай дверь на ключ. Я люблю тебя, малыш. Парень в ответ присылает ему через несколько секунд короткое видео, на котором он наслаждается музыкой в своей машине и медленно двигается по пробке домой. Чон смотрит в камеру, слушает несколько строк, а потом машет ему и своим сладким, низким голосом говорит: «А я люблю тебя, детка». Пак улыбается самой широкой и счастливой улыбкой на свете, просматривая запись ещё парочку раз. Такие простые слова, заставляют его сходить с ума от счастья, когда он слышит их снова и снова. Он так долго ждал их, что упивается ими теперь, будто убеждая себя в том, что это всё происходит наяву. Мисс Монро подходит к нему и ставит на стол коробку с выпечкой, мягко поглаживая его по волосам, как это делала мама когда-то. Всего за пару часов общения с ней он почувствовал больше тепла, чем за всю свою жизнь после трагедии. Поразительная женщина. — Вот, передай своему молодому человеку. И в следующий раз приезжайте вместе. Я буду ждать, — говорит она и целует его в макушку. — Спасибо, Лори, — улыбается Чимин и после встаёт, чтобы обнять её. — Пойдём, я провожу тебя в гараж. Там ваши вещи. Ты можешь забрать их все. А можешь выбрать то, что хочешь выбросить, я этим займусь позже. Я тебя не тороплю. Парень благодарно кивает, забирает сладости, и они идут по холлу в сторону выхода. Лоретт приводит его в небольшое помещение с автоматической дверью и включает внутри свет. Здесь почти ничего не изменилось, разве что стало гораздо чище. Отец не сильно был занят порядком здесь, хоть мама и часто ворчала на этот счёт. Он не позволял ей делать в этом месте уборку, потому что это было его личным пристанищем после нудной работы. Обычно повсюду валялись инструменты и прочая атрибутика типичного гаража. С ума сойти. Тот же диван с потёртой временем обивкой в углу, стеллажи с разными вещицами для байка и инструментами, старые автомобильные покрышки, аромат машинного масла и те же жужжащие лампы. Единственное, что исчезло — мотоцикл отца, на нём ездил в своё время Чонин. А на его месте сейчас стояли картонные коробки вдоль всей стены. — Они все для меня? — спрашивает он. — Да. Много собралось, конечно. Но думаю, тебе будет приятно их разбирать. Я собирала что-то более или менее важное на мой взгляд. — А могу я задержаться здесь немного? Мне нужно… — Не объясняй. Конечно, оставайся, дорогой, — говорит женщина и понимающе кивает. — Не буду тебе мешать. Пак несколько минут осматривается и читает на коробках имена родителей, написанных маркером. Скорее всего, Лоретт сделала это для удобства, когда раскладывала их. Вещей отца заметно больше, потому что у него был целый кабинет для работы, а там всегда всё было завалено книгами и различными бумагами. Он с волнением в груди берёт первую из них и садится на диван, начиная с трепетом перебирать её содержимое. Компроматом может быть что угодно. Вещь, документ, фотография, видео или аудиозапись. Нужно среди всего этого найти доказательства именно того, что могло привести их жизнь к таким жутким последствиям. Если это вообще здесь есть, Лоретт могла случайно выбросить это, не зная всей ценности. Поверить трудно в то, что она вообще хоть что-то сохранила. Для Чимина и его младшего брата это очень многое значило. Ведь их забрали сразу же из дома в ночь трагедии, и больше они туда не возвращались. У них не было даже ни одной нормальной фотографии их семьи кроме той, что стояла на полке у брата, но на ней не было родителей. И той, что он сам хранил в бумажнике все эти годы. А сейчас парень держал целый альбом с их семейной историей, который был украшен мамой лично. Все милые стикеры в цветочек, кружевные обрамления и подписи она делала сама своими руками. Папа всегда хранил его в своём рабочем столе, потому что это был её подарок ему на Рождество. Он любил пересматривать их, когда они собирались все вместе, или брал его с собой в длительные командировки. Когда его взгляд пробегает по страницам и останавливается на одном из фото, сердце просто резко сжимается в комок и начинает сокращаться в три раза сильнее обычного. Мама и отец сидят в обнимку и счастливо улыбаются. Этот снимок был сделан на их пикнике. Они расположились на клетчатом пледе на побережье Тихого океана, мужчина нежно обнимает жену за талию, а её ладони лежат на крепких руках супруга. Такие красивые, как будто какая-то рандомная открытка из интернета, а не фото настоящей и когда-то счастливой семьи. — Как же мне вас не хватает, — шепчет Пак, бережно проводя большим пальцем по их лицам. Всё это вгоняло в неуправляемую тоску по ним, и это лишь больше добавляло желание отомстить за жестокую расправу над ними. Смотреть на их улыбки было так тяжело. В голове всё ярче всплывали картинки из прошлого и всё громче были слышны крики ужаса, но он старался сосредоточиться на своей главной цели. Поэтому закрывает альбом и принимается за другую коробку. Кажется, прошёл ещё час или больше, а он по-прежнему бессмысленно перебирал вещи, так и не найдя ничего важного среди них. В глубине его души уже начинало укрепляться сомнение в том, что он вообще что-то сможет найти. Может быть, отец и вовсе держал этот компромат в другом месте? Хотя он всегда говорил, что лучше всего вещь прячется у всех на виду. Скорее всего, она была дома. Он считал это безопасным местом. Это было в его характере прятать нечто ценное под самым носом у всех. Он даже подарки для мамы спокойно держал в их комнате или на кухне, где она чаще всего бывала. И удивительно, но она никогда их не находила раньше положенного времени, а может, просто делала вид. Однажды он спрятал новое кольцо в её коробке с украшениями, она тогда так долго смеялась из-за этого и удивлялась тому, что не заметила его прямо под носом. Он всегда умел её удивить. Чимин складывает книги обратно в коробку и с досадой вздыхает. Уже довольно поздно, и ему лучше поехать домой, забрав все это с собой. Возможно, он что-то упустил из-за невнимательности или усталости. Нужно будет проверять снова. Но сейчас стоит не злоупотреблять гостеприимством Лоретт и уехать. — Это бесполезно. Так я ничего не найду, — тихо говорит парень и разочарованно качает головой. Несколько книг из его рук падают на пол. Он напряжённо втягивает воздух носом, закатывая глаза, и медленно складывает их в стопку обратно, а когда поднимает последнюю, то на полу замечает небольшой предмет. Чимин недоумённо хмурится и поднимает его, осторожно вертя в ладони. Это похоже на диктофон. Он осматривает книги и находит в одной из них тайник. Отец вырезал страницы как раз размером с этот небольшой предмет и всё это время прятал эту вещь в своём кабинете. — Ну ты даёшь, папа, — усмехается Пак. Он пока понятия не имеет, что за запись на нём и есть ли там вообще что-то, но уже чувствует просто невероятное волнение внутри. Парень сидит в тишине, которую разбивает лишь шелест дождя на улице, бьющий по крыше, и просто тянет время. Возможно, прямо сейчас в своей руке он держит ответ на свой самый главный вопрос: за что их убили? Именно поэтому сделать последний шаг так страшно. Руки дрожат. Так сильно, что он закрывает глаза и мысленно пытается вести счёт, но это сейчас не помогает совершенно. Он медленно ведёт пальцами по запястью и берёт маленькую резинку на нём. Чимин тянет её и затем резко отпускает. Неприятный и слабый удар помогает собраться с мыслями, и он наконец-то нажимает кнопку «play», чтобы узнать правду. Тишину в гараже, подобно раскату грома, нарушает до боли и дрожи знакомый тембр. Самый родной голос с заметной нервозностью в тоне и низкой хрипотцой из-за курения. «Сегодня... 13 мая, сейчас 22:38. Меня зовут Пак Йон и я работаю юристом в крупной компании» Чимин жмёт на паузу практически сразу, как только слышит прерывистый от страха голос своего отца. Это буквально выбивает землю из-под ног. Он совсем не ожидал, что это будет запись от него, и даже не надеялся ещё когда-то в своей жизни услышать его. А она сделана за несколько дней до его смерти, значит, это последняя вещь, которая хранит память о нём ещё живом. Чёрт. Это бьёт гораздо больнее, чем он думал. Парень глубоко вздыхает несколько раз через нос, ерошит волосы и нервно усмехается. Боже, это так трудно. Он так хотел узнать правду, что сейчас, когда она была в его руках, хотел почему-то дать заднюю. Он не понимает, что эти ответы ему принесут. Облегчение? Боль? Покой? Он не знает, поэтому паникует ещё сильнее и хочет отступить. — Нет, я должен это послушать. Мне нужны ответы. Давай же, пап, — говорит Чимин уверенно и нажимает кнопку снова. «Понятия не имею, зачем я делаю эту запись. Мне нужно было поделиться этим хоть с кем-то, но я не могу поговорить с супругой или коллегами. Это слишком опасно. Я лишь надеюсь, что это поможет когда-то в расследовании о моей смерти. Да... не показалось, если вы слышите эту запись, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Я практически уверен, что моя смерть будет насильственной, потому что за мной ведётся слежка уже несколько дней. Наверное, моё время на исходе, и он всё узнал. Кажется, о том что мне известно гораздо больше положенного, знает главный человек в «Influence». Я влез туда, куда не стоило. Прямо сейчас я сижу в своей машине у дома и вижу человека, который наблюдает за мной из дорогого «BMW» с номером «4IBL020». Он следит за мной от самого офиса. Я видел его вчера и позавчера. Они чего-то выжидают. У меня большие проблемы. Господи… я так влип, сам того не желая. Я узнал большой секрет одного очень важного человека в нашем городе. Я узнал его личность и тайну, которую он хранил не один год от всех. Эта информация будет стоить ему всего, и я просто должен посадить его за это. Я намеревался отнести это в ФБР, но очень боюсь. Это слишком рискованно. Мне кажется, что здесь всё куплено и никаких путей его наказать нет. Я не знаю, кому из полицейских можно доверять. Я так боюсь за свою семью. У меня жена и маленькие дети, но я должен это сделать. Я просто обязан поступить как хороший человек. Как же я смогу молчать о таком, будто ничего не происходит? Тот, кто сотворил такие бесчеловечные вещи сейчас на свободе. Он находится рядом с невинными людьми. Женщинами и детьми, теми самыми уязвимыми созданиями, которые не способны себя защитить от него. Я должен рискнуть, возможно, ценой своей жизни. Начну с того, что он обратился ко мне за сторонней юридической помощью по одному вопросу. Я помогал ему сначала. Пытался очистить его репутацию, которая пострадала в скандале, пока он в это время укреплял своё влияние в городе. Я думал, что работаю на хорошего человека, пока не копнул глубже. Именно так мне удалось найти на него этот компромат. Я тайно стал искать больше информации о нём. Он вызывал у меня сильные подозрения в своей чистоте, дурное предчувствие, что ли? И однажды случайно подслушал разговор, который меня очень заинтересовал. В нём он говорил со своим личным помощником о ребёнке, которого нашёл в Джорджии. Он проводил ДНК-тест с ним, и его результаты мне удалось скопировать. Я копал дальше и узнал тайну рождения этого ребёнка. Всё сошлось. А то, что он проводил экспертизу и есть для меня доказательства вины с его стороны в этом. Я не успокоился и пошёл ещё дальше. Боже мой… сколько же я грязи нашёл. О его тайном бизнесе, убийстве, ребёнке. На самом деле он занимается продажей наркотиков, оружия и женщин. Он сотрудничает с террористами. И при этом всём абсолютно хладнокровно устраняет помехи на своём пути, выходя сухим из воды. Это не человек, а животное. Волк в овечьей шкуре. Мне много чего удалось выяснить за это время, пока я работал для вида над другим делом. Он доверял мне, а я спокойно получал доступ к его документации под видом своей работы. Я влезал в его личные дела, рискуя всем, но сейчас у меня на руках вся правда об этом человеке. Я всё больше ужасался. Клянусь, я не знал о всех его делах. Всё оказалось так глубоко запутано, что я и представить не мог. Но что было хуже всего, я понятия не имел, что он жил двойной жизнью. Документы подтверждающие мои слова я надёжно спрятал. Если я выживу, то передам их в одни руки. Я знаю того, кто должен знать эту правду. Она может не помочь, но ей нужно знать это. Она ведь живёт с ним в одном доме» Запись прерывается и начинает звучать просто монотонный звук. Чимин сидит, совершенно опешив от всего услышанного, но по-прежнему до конца ничего не понимая. Он лишь медленно моргает и усваивает информацию. Отец не сказал имя того, кто его убил, но упомянул «Influence». Он знал, Господи. Знал, что погибнет из-за всего этого, но всё равно продолжал копать грязные секреты Хвана, пока не нашёл нечто, что просто перевернуло всё. Что за ребёнок? ДНК-тест? Какая-то женщина знала об этом? Абсолютно ничего не понятно. Если судить по этой записи, то ясно лишь одно — за ним следили и готовились к его убийству. Самое главное находилось в этих документах, которые он спрятал. Там должны были быть ответы. Неожиданно, ещё сильнее напуганный мужской голос вновь раздаётся в звенящей тишине гаража, и Пак сильно вздрагивает. Он чуть ли не роняет из руки диктофон, когда слышит дату. Дату их убийства. Это последняя запись его живого голоса. «Сегодня 15 мая. Сейчас 22:05. Я только что уложил своих детей спать, вероятно, в последний раз в жизни и… Бог мой, как же мне страшно сейчас. Не за себя, а за моих близких. Я вижу из окна две машины недалеко, которые подозрительно выглядят. Мне кажется, это за мной. Если они не уедут в ближайшее время, то я сам выйду к ним, чтобы они не тронули мою семью. Я… просто я хотел сказать… чёрт, да кому я вообще всё это говорю? Это предельно глупо. Я даже не уверен, что мою смерть будут расследовать, если быть честным. Никому в этой жизни не будет дела до простого юриста. Я лишь хотел перед смертью сделать что-то важное в жизни. Защитить хотя бы одного человека. Кажется, она мне не поверила, несмотря на все доказательства, но я заметил в её глазах что-то... не знаю, они словно очнулись от какого-то сна. В них мелькнуло осознание всего кошмара. Но этот ребёнок, скорее всего, сейчас в большой опасности, может быть, она сможет его спасти. Потому что я не понимаю, что мне делать. Я хотел помочь. Собирался отдать это полиции, но понял, что они все могут работать на него. Я лишь хотел поступить как нужно. Хотел защитить их, но… кажется, я даже собственную безопасность не способен обеспечить. Да, это всё глупо. Я заигрался в детектива, но уже слишком поздно. Я не могу отступить и не могу что-то изменить. Так что… я не знаю, прослушают это вообще когда-то или нет. Я бы хотел, потому что единственные люди, которые захотят узнать правду — мои дети. И я бы хотел, чтобы они знали, почему меня совсем скоро не станет, и кто именно это со мной сделал. Чимин и Чонин, если вы слышите это, знайте, что ваш папа ни в чём не виноват, кроме того, что был излишне любопытен. Запомните, что любопытные люди долго не живут, чёрт возьми, а месть не стоит ваших сил и времени. Усилий стоит лишь желание добиться справедливости. Моя вина в том, что я узнал то, что не должен был о плохом человеке, который притворяется хорошим. Когда вы вырастете, то знайте, что меня убил Чон Джихван. Я надеюсь, к этому времени он будет гнить за решёткой. Я очень люблю вас. И надеюсь, что вы будете достойными людьми. Берегите маму и будьте сильными. Да, вот так всё печально и тяжело сложилось. Стоило быть осторожнее, но… ладно, мне нужно закончить эту запись иначе я расчувствуюсь. Что я должен сказать напоследок для вас? Десять минут назад я сидел рядом с вами, смотрел на ваши улыбки и был абсолютно счастлив. Вы самые лучшие дети, о которых только я мог мечтать. Всегда знайте это, ладно? Простите, что я не стал достаточно хорошим отцом для вас. Я только что читал вам один хорошо знакомый стих. Практически всегда я это делаю, да? И мама его читает, когда вам очень страшно. Мне он нравится, и я хочу, чтобы вы его помнили всю свою жизнь. Это важно. Правда, очень важно. Я доверяю только вам, и надеюсь, что вы будете гораздо смелее меня. Но сейчас я не боюсь. Умирать никогда не страшно, если бежишь в объятия смерти от ужасной жизни. А я боюсь именно этого. Того, что если не разберусь с этим сам, то они превратят нашу жизнь в ад. Так вот… мальчики мои, кто же прекрасную луну в небе обижает? Совсем недавно она полною была, но вот-вот растает. Что же силы ей даёт всё же не сдаваться? И назло своим врагам светом наполняться? Вы найдёте ответы на ваши вопросы, прочитав этот стих. Я люблю вас» На этот раз запись замолкает окончательно. Примерно через два часа люди Хвана ворвались в их дом. Ещё через полчаса они забили до смерти беззащитную женщину, а спустя двадцать минут после этого не стало обладателя этого голоса. Чимин сидел неподвижно несколько мгновений, ведь просто был не в силах заставить себя это сделать. Он думал. Просто думал обо всём, что тогда случилось и о том, что сейчас услышал. Его мозг работал так усиленно, что голова вскипала просто как чайник на плите. Он назвал имя. Чёртово имя своего убийцы. Отец знал, что рано или поздно его дети начнут искать правду, и он рассказал этот стих не просто так. Это явная подсказка только для его сыновей. Парень вдруг вскакивает с места, и, спотыкаясь, идёт к коробкам. Он наспех ищет среди оставшихся и невскрытых ещё, те две, которые подписаны их с братом именами. Пак Йон был очень умным человеком. Он определённо с какой-то целью сказал, что нужно прочитать этот стих, чтобы найти ответы. И, кажется, Чимин знает, что нужно делать дальше. — Господи, ну конечно. Это гениально, ты спрятал это у нас в комнате. На виду, но никто бы и в жизни не догадался, — тихо говорит он, выбрасывая содержимое коробок с их вещами. Пак находит наконец-то большую книгу, которая всегда стояла на верхней полке в их спальне с братом. Самым забавным было то, что автора книги звали Хван. Вот откуда ему было так знакомо это, отец постоянно называл его. Он как будто закладывал это имя в их мозг месяцами, чёрт возьми. Чимин знал, что не мог ошибиться. Все эти годы он помнил этот стих наизусть в детстве и после, а эту книгу часто читали для них. Боже, да он и сам столько раз успокаивал брата этими строками. Неужели отец всё это продумал от начала и до конца, чтобы они услышали его в нужный момент? Только они, а не кто-то другой, ведь лишь они могли знать об этом. Только они могли понять смысл этой маленькой игры со стихом. Парень дрожащими руками открывает цветную книгу с детским рисунком на обложке и видит в ней тайник. Страницы в глубине так же аккуратно вырезаны, и внутри лежат документы. Вот он, компромат, из-за которого всё и началось. Всего несколько бумаг, которые сломали, как минимум четыре жизни в одно мгновение. Пак хаотично пробегает глазами по тексту в одной из них, и буквально начинает задыхаться от недостатка воздуха в лёгких. Его начинает трясти так сильно, что руки просто ходят ходуном. Он не может прочитать прыгающие буквы с первого раза, поэтому с трудом собирается с силами, но всё же это делает. — Документ о Натурализации гражданина США, — медленно читает он, продолжая бегать глазами по строчкам. — Какого хрена? Подожди. Чон Джи? Нет, нет, нет! Быть не может. Он снова читает всё сначала, но убеждается лишь ещё раз в том, что это в самом деле оригинал официального документа, который отец выкрал. Эта бумага подтверждает смену имени ныне действующего городского судьи в момент получения им гражданства много лет назад. Оказывается, он родом из другой страны и получил гражданство ещё будучи простым человеком. Этот процесс стандартная процедура для любого эмигранта. Если человек, проживает в Америке определённый срок на постоянной основе, то он получает возможность стать гражданином страны. Родители Чимина были родом из Кореи, и они тоже проходили это в своё время. Но вся особенность этой бумаги в том, что она рассказывает один большой секрет важного человека в их городе. Выходит, что задолго до того, как Чон Джи занял свой влиятельный пост и до всего этого процесса, его звали Джихван. То есть он просто разделил своё имя, потому что в штатах так было бы проще жить. А это доказательство того, что он участник преступной деятельности. Воздуха не хватает. Лёгкие как будто вдруг сжимают чьи-то костлявые руки, а от боли в груди всё разрывается. В это просто невозможно поверить. Всё это время человек, убивший его семью, находится на виду. Более того, он представитель закона. Всё это напоминает страшный сон, от которого Пак не мог никак проснуться. До него не сразу доходит осознание ещё одной вещи. А когда это происходит, то его сердце просто с громким треском разбивается на миллиард частей и душа покрывается глубокими трещинами. Он болезненно морщится, как будто физически ощущая это. — Нет, Боже мой, — шепчет парень и делает хриплый рваный вдох, борясь с подступающими слезами. — Хван его отец.