Dear Starman

            Как нефть чёрный и густой кофе, снова недопитый, глядит своей устрашающей пустотой в такие же пустые чёрные глаза, бессмысленно глядящие в него. Это похоже на скопление чёрных дыр в одной комнате и, если честно, Томас был бы счастлив, если бы хотя бы одна из них уже давным-давно засосала его, его дешёвую квартирку, этот мерзкий город, да весь мир. Так было бы проще. Не пришлось бы ничего решать, о чём-то беспокоиться, барахтаться и утопать в той же нефти, пытаясь продолжить своё существование с какими-либо надуманными моральными принципами о непозволительности самоубийства и надеждой на внезапную руку помощи. Не абстрактную. Очень даже конкретную.       Любую другую он попросту отвергнет.       Очень глупо верить, что твой давно погибший друг, парень и просто единственный луч света вдруг вновь появится в твоей жизни. Том не перестаёт повторять себе это, однако забыть о Старбое или — тем более — отпустить его оказывается непосильной задачей. Он не может отмыться от чувства вины, поглощающего все цвета вокруг и высасывающего желание жить каплю за каплей.       Он пробовал забыться в алкоголе, в курении, даже в наркотиках. Проходил через различные терапии и методики. Всё было хорошо. Пока кому-то необходимо было видеть, что с ним всё хорошо.       Но не дольше.       Остатки кофе выливаются в раковину, забивая её чернотой, до которой больше никому никогда не будет дела, а тёмные разводы на столешнице остаются нетронутыми. Наверное, он пришёл в этот мир, чтобы пачкать, пятнать и распространять свою внутреннюю черноту везде, куда только может дотянуться. Так было с самого начала, но он никогда не думал, что возможно запятнать настолько яркий свет. Но он погас. Прямо у него на глазах, из-за пары вымученных слов. А затем окончательно потерялся в тёмном мраке ночи и холодной воды — оставив только искру, ослепительную вспышку на прощание.       Ослепительную вспышку осознания его, Томаса, ужасной вины и слепоты.       Сейчас она шуршала под пальцами и искрила звёздами на конверте прямо как в тот день, когда жизнь Старбоя оборвалась. Он перечитывал это письмо сотню раз, знал его наизусть. Каким же надо быть глупцом, чтобы совершить столько ошибок подряд? Он до последнего не догадывался о том, кто оставлял ему все эти милые и забавные письма, хотя всё было до боли очевидно, так ужасно порвал с ним, даже не хотя всего этого, оставил в полном одиночестве, не раскрыл правду, не успел…       Храни своё обещание и никогда не забывай меня.       Я наконец-то счастлив.       «Теперь я со звёздами». То, во что так сильно хотелось верить Томасу, и единственное, что вынуждало его продолжать существовать. Может, где-то там Старбой жив, в бескрайнем космосе, знает всю правду и точно не хочет, чтобы Том умер из-за него. Но, может быть… Может, он только и ждёт, когда они смогут воссоединиться. Только есть ли место ему, Киттибою, в этом возвышенном пристанище?       Не попробуешь — не узнаешь, верно?       Томас не берёт с собой никаких вещей, кроме двух конвертов — со звёздами и того, что написал он сам. Он писал Старбою после его смерти несколько раз, описывал свою жизнь и свои чувства, как это делают люди на могилах погибших любимых людей, однако это письмо было более свежим и больше походило по своему содержанию на последнее письмо Торда. Наверное, это тоже было своего рода предсмертной запиской, однако он очень долго медлил перед тем, как покончить со всем. Это стало невыносимо.       Дорога в соседний город весьма долгая, однако Томас знает каждый поворот наизусть. Раньше он часто приезжал в то место, смотря на водную гладь, отражающую звёзды, и пытаясь увидеть в ней отражение своей единственной звезды. Затем он каждый раз боролся с желанием сорваться и вновь отправиться туда. Ненужные воспоминания, ненужные мысли. Зачем это тому, кто пытается начать свою жизнь заново? Но и это — просто невыносимо. Словно его вновь разделяют с единственным любимым человеком, насильно, только в этот раз — он сам принимает такое решение.       Хотя, он будет лжецом, если скажет, что в тот раз не он сам пошёл на такой шаг. Это был его выбор и его действие. И последствия — тоже всецело его вина.       К моменту, когда он добирается до места, уже смеркается. Томас затравленно улыбается, думая о том, что ночью Старбой может быть ближе к нему, смотря на землю сверху и видя его. Это и ужасает. Ему бы не хотелось, чтобы тот видел его в таком состоянии, делающего такие страшные вещи. Но это всё — ради него. Их воссоединения и хоть какого-либо правосудия, которое уже давно должно было наказать виновного. Он не теряет своей решимости.       Вид сверху вновь вызывает странное чувство страха и одновременного трепета. Звёзды сверху, звёзды снизу, звёзды со всех сторон и тихий покой… То, что так сильно любил Старбой, и совсем неудивительно, что именно таким путём он решил приблизиться к звёздам. Томас поджигает конверты в руках, позволяя пеплу долго и искристо лететь вниз, точно так же соединяясь со звёздным небом. Он не замечает, как падающая звезда ярким росчерком пересекает горизонт.       — Я бы так хотел, чтобы у меня был шанс всё исправить…       Когда бумага догорает, ему не остаётся ничего, кроме как броситься вниз, вслед за всеми своими воспоминаниями.       Только вот вместо ожидаемой им тьмы и холода он сталкивается с яркой вспышкой света и не на шутку обжигающим кожу жаром.