Последний

      Я ждал с содроганием и волнением, когда почувствую резкую боль. Но ее все не было и не было. Вместо неё там двигались пальцы. Мягко и провокационно, заставляя меня поднимать таз выше. Ждать.       В ухо и шею мне дышал Кисаме. Его горячее дыхание с тихим рыком щекотало кожу, вызывая новые волны желание.       — Расслабься. В этом деле не нужно думать, - грудной шёпот заставил меня повернуть голову в бок, скосить глаза на напарника. Никогда раньше он не был так близко.       — Я расслаблен… - нахмурился. Смущённо отвернулся, утыкаясь в матрас.       — Но ты все ещё думаешь, - сказал он. И тут же убрал свою руку от моего заднего прохода. Теперь я просто стоял в такой позе, упираясь в него спиной. Чувствовал кожей твёрдые концы в промежности, сводил бедра стискивая их. - Не стану я рвать тебе задницу, - усмехнулся. - Мне ещё нужен напарник.       Я ощущал на лице постыдный румянец. Да, как-то самонадеянно я это ляпнул… после такого перерыва, да такие откровенные эксперименты. Я скорее всего просто опьянен забытым удовольствием. Почувствовал себя свободно... наивный простак.       — И сейчас вот опять думаешь, - Кисаме принялся методично тереться мне промеж ягодиц, но не вставляя, чем нервировал меня.       Пф. Да с чего он взял...       Тяжесть его тела сковывала меня, лишая возможности двигаться. Одна рука снизу держала под грудь и я был не против такого положения: наконец мне не приходилось ничего решать.       — Потому что ты тянешь, - буркнул я, пытаясь немного оправдаться.       — Я наслаждаюсь, - протянул он в самое ухо. - Ты и правда побуждаешь на грехи своим телом, Учиха… Твоего мертвого друга можно понять: не выебать тебя - преступление.       Что?       Я хотел было дернуться от возмущения: как он смеет мне сейчас говорить о Шисуи... Этим воспоминаниям здесь и сейчас было не место. Зачем он это сказал? То поднимает меня после приступов, то наоборот добивает?        Я был намертво придавлен и зафиксирован, чтобы выказать в полной мере своё негодование. Но то мгновение, за которое я осознал, что сказал Кисаме оборвалось резко вошедшим в меня членом.       Я задохнулся в стоне возмущения.       Это случилось так быстро, просто, и он вошёл так глубоко, что меня сразу затрясло, в одно движение подтолкнув к оргазму, стерев все негодование от его же слов.       — Был бы ты женщиной, смог бы ощутить сразу оба, - пока я дышал ртом, пересиливая всю лавину ощущений в себе, он говорил мне в затылок, иногда цепляя кожу зубами, продавливаясь глубже вовнутрь. Надо мной стоял хищник. От его напора я ежесекундно терял равновесие. - Он часто в тебя вставлял, да? Раз ты так любишь это дело…       Слова сперва не доходили до меня совсем, но спустя секунды я понимал их и они вызывали во мне бурю гнева. Возмущение было такой силы, что у меня бы запросто упал - настолько отбивали желание подобные разговоры. Но двигающийся во мне отросток Кисаме не давал по-настоящему проникнуться грязью, что лилась на меня. Не давал времени обидеться.       Доводя до предельной точки он замедлялся: непонятно как держал меня каждый раз за пару толчков до эйфории.       — А ты не сильно против быть на месте суки, как погляжу. Нравилось обслуживать своего друга? Ты - шлюховатая дырка… Ждал его член?       Подобные фразы вызывали обиду. Я никогда не переиначивал в такую форму свои чувства к Шисуи!       — Наверняка у него был большой, м? - под ядовитые грязные слова в меня вдалбливались с большой скоростью, причиняя внутри боль и удовольствие. Про то, что можно было сопротивляться, я в тот момент даже не подумал. - Больше, чем твоё недоразумение?       — Да! - я не хотел отвечать, но ответил.       Абстрактное «да» для всего и сразу. И ответ на вопрос тоже.       Да.       Да, не то что я - Шисуи был восхитителен. Поражал своими размерами, красотой и мастерством. Отдаваться ему было легко и приятно. Но даже тогда он был заботлив и нежен… Никогда не унижал за мои размеры. Я не видел ничего зазорного в том, чтобы быть любимым таким человеком. Был счастлив, что наши чувства и желания были взаимны: я хотел обнимать его, впитать, слиться... Но не думал обо всем так, как сейчас комментировал Кисаме.       — Молчи, если тебе по душе раздвигать ноги, жалкая девка. Нравится, когда бьют нормальными яйцами?       По телу под майкой скользнула рука. Пока вставляемый до упора отросток толкался глубоко внутри, пальцы трогали и щипали за соски. Заставляя дергаться от приятной боли.       Мое мычание переходило во всхлипы, а из глаз сами собой капали слёзы. Но не от того, что я прямо сейчас слушал то, что задевало все самое сокровенное в моем сердце. Нет. Я плакал от удовольствия. Падший. Унизительно получал удовольствие от превосходства напарника над разморенным и телом и сознанием. Пограничное состояние перед самыми сильными ощущениями выдавливало из меня слезы и стоны.       Я шлюха. Я дно. Я пустое место…       Кисаме дышал мне в шею, как будто караулил жертву. Я понимал, что рядом с артерией в каких-то миллиметрах, отделяемые коротким неосознанным укусом, щёлкали острые клыки. И даже это осознание не пугало. Пусть хоть порвёт…       — Послушный Учиха, хорошо прогибаешься...       Слова теперь были просто словами. Я их понимал, но реагировать не было сил.       Я скулил!       Я всхлипывал.       Я был на пределе.       — Хочешь, чтобы в тебя кончили? Любишь принимать все, что дают? Не пророни ни капли.       Кисаме громко шептал рядом с ухом, касаясь губами открытой части шеи. Его слова скользили по коже горячими волнами, перемещаясь рябью мурашек по бокам и животу. И я откровенно подставлялся под его странные грубые ласки. Сам сжимал руку на обёрнутом в тонкую резинку члене, приближая заветное удовольствие с решимостью самоубийцы. Знал, что это будет не похоже ни на что.       Постыдное желание принять в себя все было очень сильным. От одной мысли в животе начинало покалывать, а в голове нарастал гул.       Как можно быть таким грязным…       Все разом все-таки привело к тому, что так хотел от меня Кисаме: я напрочь потерял контроль над мыслями. Никакая не задерживалась у меня в голове, кроме одной: я хотел кончить, я хотел чтобы в меня кончили. Несдержанно всхлипывал, не стесняясь того, что из глаз скатывались слёзы.       — Сильнее! - мой голос срывался на стон. - Сильнее!! - Совсем не шёпот - плаксивый крик, заглушаемый тканью матраса.       — Как скажешь, Итачи-сан…       Я сжимался в комок под горячим, потным телом.        Ещё глубже!       Быстрее!!       Твердый, тверже, чем обычный член. Он бил внутри по самым чувствительным изгибам плоти, доставляя небывалое удовольствие.       Это было невыносимо. Я стонал в футон уже без перерыва, забывая двигать рукой, которой мастурбировал себе. По сравнению с тем, что было на диване, в этот раз все тянулось слишком долго. Я балансировал на этой грани безумия и удовольствия будто бы часами, чувствуя, как с каждой секундой тело напрягается все больше и больше. Как долго я смогу ещё выдержать?       — ААА! - я не узнал свой вскрик. Меня согнуло и затрясло словно от разряда молнии.        В глазах потемнело. Я не видел и не чувствовал ничего вокруг себя кроме сильного удовольствия, мощного, как десять оргазмов. Мои внутренности дергало судорогами, вызывая новые спазмы сразу же после того, как кончилась очередная волна. Напряжение, что разом оборвалось, сломало меня.       Я еле дышал. Не было лишнего воздуха даже на стон.       Я растворился в этом чистом кайфе, оставив от себя только остатки.

***

      Пришёл в себя я весьма странным образом.       Вынырнул из небытия от того, что почувствовал на себе чужой взгляд. Словно бы меня ощупывали. Невидимые ненавязчивые касания были очень похожи на эффект от наркотика, но я умел различать первый от второго. Явственно осязал чьи-то глаза на себе. Этот взгляд имел вес.       Приоткрыв еле-еле веки, осматривал комнату подле себя.       Рядом и правда стояла чья-то фигура? Мое чутьё не подводило. Даже во сне.       Я резко повернулся, желая застать в распорах наблюдающего. Мгновенно активировался Шаринган.       Но в комнате было пусто.       Пусть я и успел уловить шаринганом незаметное движение, но теперь сомневался в существовании визитёра.       Что это за глюки?        Выдохнул устало. Кисаме прав, я даже во сне не могу расслабиться. Ежесекундно пребываю в состоянии панической атаки, и в целом не удивительно, что под это дело меня начинают крыть измена и галлюцинации... Я по прежнему серьезно сомневался, что найдутся такие бессмертные идиоты, которые захотят посмотреть на двух спящих отступников.       С трудом мог сейчас пошевелить телом, переворачивая его с бока на живот. Все оно было похоже на кашу. Ватное, ни один мускул не был в состоянии напрячься. Пресс и бедра тянуло как после хорошей тренировки, в голове был туман.       Заворочавшись я понял, что лежал под огромным одеялом, все на той же самой постели. Как был - без штанов и трусов, но все так же в майках, так меня и укрыли. Использованный презерватив сняли. Спасибо.       Кисаме и вправду иногда был как нянька.       Как выебавшая меня до потери сознания нянька…       Перевернувшись увидел его широкую спину. Он спал рядом, отвернувшись к краю. Бугры мышц обтянутые серой кожей размеренно вздымались от дыхания. Несмотря на случившиеся, он держал почтительную дистанцию. Между нами мог спокойно поместиться ещё один человек, если не два.        Я вздохнул. Закрыл глаза.       Явственно отдавал себе отчёт в том, что случилось, и что мне нужно и дальше работать с этим шиноби. Как-то.       С другой стороны, кому-кому, а мне про мораль и стеснение не стоило и заикаться. Я уже давно сорвал все табу и рамки приличия, какие могли быть для достойного человека. А значит и переживать мне сейчас уже поздно и не о чем.       Укрылся с головой одеялом, в которое был завернут. Поебать на тех, кто тут только что мне примерещился. Плевать на совесть. Срать на этикет. Сегодня у меня за очень долгое время был шанс поспать, и я не хотел упускать его в угоду очередным терзаниям. Если не сработали охранные печати и молчала Самихада, то может мне и правда почудилось? После того что было - не мудрено…       Да и вообще, было весьма хорошо - тут лукавить было не перед кем.       С этими мыслями я провалился в долгожданный сон без сновидений.

***

      По моему лицу аккуратно двигались чьи-то пальцы, убирая челку и пряди. Я нехотя открыл глаза, возвращаясь в больную реальность. Тело ощущалось таким тяжёлым и таким расслабленным, что была мимолетная мысль, что оно отнялось совсем. Но потом и оно вслед за сознанием вынырнуло из сна.       — Нормально тебя выключило: спал всю ночь, - одобрительно кивая, рядом на корточках сидел Кисаме, рукой прибирая волосы мне с лица, как будто открывал шторы у окна.       Речевой аппарат похоже ещё спал. Я покивал в ответ, соглашаясь и показывая, что вполне себе отдохнул. Пока не полностью понял насколько, но даже то, что ощущалось сейчас мне нравилось. В голове была приятная лёгкость, а в теле разморенная нега.       — Твоя одежда рядом, - кивнул на матрас куда-то мне за плечо. - И вода для того, чтобы запить таблетки.       — Пока не буду, - я мотнул головой, приподнимаясь на локтях. - нет необходимости.       — Ну смотри, - крякнул он.       Я заворочался, анализируя своё состояние и вчерашний вечер. Получается в совокупности накуриться и лечь под голодного напарника мне заменяло транквилизаторы, снотворное и еще пару препаратов. Интересно. Но к унижениям рано или поздно я привыкну, как и к нешуточным размерам агрегата, а вот забывать совсем о том, что было у нас с Шисуи мне не очень хотелось…       — Итачи-сан так громко стонал ночью, он точно выспался? - из-за плеча напарника вынырнула оранжевая маска.       Тоби.       Да ебать...       — Вот Хидан когда кричит по ночами утром постоянно злой, невыспавшийся...       Тоби сидел за Кисаме на полу, покачиваясь в стороны. От того я его сразу и не заметил. Кажется, он тут уже давно.       — Этот пришёл с утра, с просьбой поторопиться тут с нашим делом, - пока я ворочался, собирая себя с постели, отдупляя, что происходит, Кисаме рассказывал. - Вообще сообщение должен был оставить Зецу, но он пришёл поздно ночью, когда все спали...       — Зецу сказал, что Итачи-сану было плохо , и он кричал... Я пришёл проверить, все ли хорошо, - и он закачался из стороны в сторону, глядя на меня единственной дырой в маске.       — Все нормально, - коротко кивнул я.       — Но меня мучает ещё вопрос. Как же это засовывать что-то в попу, это же больно! А как же какашки? Ведь какать же приятно? Значит наоборот - неприятно?       Я почти забыл, что хотел сделать. За что мне это с самого утра? Кажется я понял, кто стоял в комнате ночью: наш фекальный вуайерист.       Кисаме откровенно ржал, наблюдая неугомонный интерес Тоби.       — Пойди лучше у Хидана спроси, - гыгыкнул он. - Он тебе подробно расскажет что-куда.       — Хидан сказал, что убьёт меня, если я ему ещё раз вопрос такой задам... Кричал на меня. Зачем кричать? Я ведь просто спросил...       — Хидана не в жопу ебать надо, а в рот, - понизив голос резюмировал Кисаме.       Пожалуй, я поддерживал его в этом утверждении. Хидана наняли самым последним и он до сих пор вызывал вопросы у всех. В том числе и своим неприкрытым желанием убить всех в Акацуки. Хорошо, что его ставил на место Какузу. Каким образом - уже было не интересно, главное тот затыкался. Вот уж воистину зомби-дуэт.       Лениво зашевелился вставая. Нашёл свои вещи рядом, и наплевав на то, что в комнате топталось много людей начал одеваться.       — ... и если что-то воткнуть, то какашки не будут выходить!! Никакого удовольствия получается не будет? - Тоби продолжал философствовать. Его анально-фекальные рассуждения были знакомы всем. Этот малый искал истину так же долго, сколько я был с ним знаком.       — Тоби, не думал найти себе хобби? - протянул Кисаме сквозь широкую улыбку. - А то смотрю, у тебя времени свободного валом...       — А у меня есть хобби!! - оранжевый покачиваясь как болванчик встрепенулся и теперь был полностью в разговоре с моим напарником.       — Пялиться при любом удобном случае на задницу Дейдары это не хобби, - я завязывал края фундоси, вкинул свои пять ре в дискуссию. - Это выглядит жутко.       — Это не жутко, - голос Тоби сменился на чуть более низкий, проникновенный. - Его задница это искусство...       Я даже кинул на него взгляд: настолько серьезно была его интонация.       Кисаме не удержался, разразившись в голос смехом.       — Резким взглядом, смотри, повредишь, - настроение у меня было хорошее как оказалось, и одевшись, я не применул дежурно подъебать рыжего.       — Если будешь смотреть чуть дольше, увидишь как его лапает кто-то другой, - раунд с шутками в адрес бедного Тоби подхватил Кисаме.       — Но ведь...       — Сасори настрогает ему кляпов по все щели...       — ... а что же?...       — Если не убьёт раньше. Жопы у трупов, кстати, воняют, если ты не знал... - запугивающе понизил голос Кисаме.       Я готов был спорить, что заметил в прорезь маски слезу на единственном глазу рыжего.       — А что же делать? - жалостливо спросил он, совсем опустив плечи и руки.       Одевшись, я двинулся на выход из комнаты, приводить себя дальше в порядок, оставляя Тоби наедине с нерадужными мыслями. Кисаме не отставал.       — Предложи ему свидание первее, чем это сделает трухлявый пень, - помог с решением напарник уже с порога. - Дейдара, думаю, осознаёт, что тёплый дурачок все же лучше, чем заносы от нудного аристократа, - продолжал неприятно хихикать, оставляя бедолагу наедине с его проблемами.       Я отдохнул настолько, что меня их разговор даже не выбешивал и чуточку веселил. Хотелось теперь сладкого и чего-то попить. Вспомнил про вчерашние данго.       Давно я не спал так хорошо. Я чувствовал в себе желание пойти и добить поскорее наше мутное расследование, чувствовал в себе силы!       — Ты склоняешь Тоби к плохим вещам. Дейдара ещё ребёнок, - кинул я перед дверью в ванную, где лежала цепочка и проктектор с повязками.       Кисаме криво улыбался, натягивая повязку на голову.       — Оставь это им. Твой мёртвый друг тоже не особо ждал тебя. Не думаю, что ты тогда был сильно против…       Я печально вздохнул и вошёл в умывальную комнату.       Мудак ты, Кисаме.