Худшие версии нас / Worst versions of us

Он снова был передо мной и на сей раз я была рада его видеть. Я вообще была рада пережить прошедшую ночь, после всех эмоций. Прошлым днем сердце разрывалось от страха при виде кейса, а сейчас он не вызывает реакции. Как будто войти в медицинский кабинет для сдачи крови из пальца после участия в войне на фронте где-нибудь в Арктике – настолько происходящее казалось детским лепетом после уже испытанного ужаса. Не забуду, как в кромешной темноте бешено стучало сердце, а после – на лестнице, в бегстве от приближающегося Лидера, готового тебя распять за любое нарушение правил.       Как резко и быстро поменялось восприятие происходящего, а ведь всего-то стоило побегать по территории здания под страхом быть пристреленной.       Прошло уже две минуты, а я все никак не могу взяться за дело. Кейс с потухшим экраном лежит напротив на полу, практически касаясь коленок, и все прошедшее время я, мокрая и обернутая в полотенце после утреннего душа, сижу на коленях, наминая пальцы.       Что мне сделать? Попытаться отыскать флэш-карту самой? Или же стоит вызвать Кина, уточнив у него инструкции? В первом случае все может обернуться не теми последствиями, как например поломка дорогостоящего оборудования, по сути единственного способа для связи. С другой стороны обращаться к Кину по такой проблеме после его вчерашних претензий совсем не хочется. Страх перед чересчур наблюдательной Норт мужчина назвал глупым. Что же он скажет, если я начну задавать вопросы из разряда «Что за флэшка и на кой черт нам компьютер Маркуса»? Интуитивно я чувствовала ответы, однако чувствовать и знать – разное.       Кину придется терпеть мою «тупость». Рычаг опустился, и белоголовый орлан, появившийся посреди экрана, медленно закрутился вокруг своей оси. Пока Кин приходил в себя, наверняка получая сигналы о вызове, я неспешно вытащила наушник и вставила его в ухо, убрав мокрые волосы назад.       – Живая?       От неожиданности я даже застыла, хмуро вскинув взгляд на объявившегося человека. Нельзя сказать, что утро было ранним. Солнце полностью показалось за горизонтом, когда в дверь спальни постучался Лидер, дабы вывести мое бренное тело из сна. Однако сейчас, когда время постепенно приближалось к девяти часам, я все равно удивилась столь бодрому состоянию Грэга. Вид у него, конечно, был немного другой: потрепанные волосы, темные круги под глазами, мятая футболка – и все равно он смотрел так, как будто всего этого не было.       Он точно был напуган. Я не смогла разделить его страх.       – Живая, – как можно тише произнесла я, стараясь слиться с шумом воды из крана. Грэг вздохнул и устало протер лицо ладонями. Судя по всему, этот вопрос мучил его всю прошедшую ночь. – Ты в порядке?       Ответом стал неопределенный взмах ладонью. Мужчина как будто старался не смотреть мне в глаза, и если поначалу причина была не ясна, то уже через секунду до меня дошло. Грэг и впрямь перепугался и, вероятно, не спал всю ночь, ожидая хоть какую-то новость.       – Грэг, – Кин нехотя посмотрел в мою сторону. Его взгляд мгновенно потяжелел из-за недосыпа. – Я в норме, хоть это и было нелегко.       На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Я и так говорила шепотом, предупреждая вероятное подслушивание за дверью, и все равно почувствовала в нашем молчании определенное единение, соратничество. Даже километры не отняли этого чувства, продолжая делать из нас боевых товарищей по одну сторону баррикады. Кин чувствовал тоже самое. Мужчина благодарно, но вяло дернул уголком губ, устало откинувшись на спинку сиденья.       – Так, и… кто он?       – В жизни не поверишь, потому что не догадался бы, – несмотря на резкую смену темы, я довольно быстро нашла что ответить, пальцами причесывая мокрые пряди.       – Один из Лидеров? – мужчина равнодушно приподнял бровь в знак вопроса.       – Джош.       – Джош?       Кин переспросил, словно не веря услышанному. Оно и понятно. Все предыдущее время девиант никак не показывал своего отношения, находясь в стороне. И тут вдруг вскрывается, что он и есть тот самый крот, выносящий информацию за угол! Я не стала отвечать человеку, только едва заметно кивнула, продолжая начесывать волосы пальцами. Кин призадумался. Какое-то время в комнате звучал только шум воды.       – Предлагаю пока не распространяться об этом, – его тон был таким загадочным, как если бы мужчина что-то замышлял. Но ведь он и замышляет, хмуро таращась вниз и постукивая пальцами по столу.       – А ты хотел кому-то об этом рассказать?       – Правительство запрашивает от меня отчет каждый час. Солдат убрали – и на том спасибо – но я все равно здесь как крыса в лаборатории, – приглушенно и недовольно проговорил Грэг, нагоняя в душу сомнения. Портить день с самого утра я не хотела, потому мысленно отмахнулась от назойливого беспокойства. За следующие сутки мне и так придется не раз помотать себе нервы.       – Хочешь оставить начальство без информации?       Кин молча смотрел вниз, и это молчание затянулось.       – Ничего. Неважно.       Его вид говорил об обратном. Это важно! Важно и даже нужно обсудить!       Застыв с пальцами в мокрых прядях, я пристально уставилась в камеру, прекрасно понимая, что для Кина я смотрю прямо ему в душу. Оттого хмурость на его лице проступила еще сильнее.       – Грэг? В чем дело?       В конце концов, мужчина не выдержал и устало откинулся на спинку стула, привычно спрятав волнение за маской равнодушия. Это он умел делать лучше всех, используя навык только в те моменты, когда желал скрыть страх или злость. Тему Кин сменил в считанные секунды, без интереса посмотрев в экран.       – Так какой у вас план?       Мне практически запретили задавать вопросы, а если Кин что-то запрещает – лучше этого не делать, по крайней мере, пока он в зоне видимости. Потупив пару секунд с абсолютным незнанием, как среагировать на вопрос, я все же отпустила терзающие меня мысли и продолжила начесывать волосы.       – Пробраться в кабинет Маркуса и взломать компьютер.       – Он сказал тебе, где носитель? – разговор оживился, стоило только сказать про Маркуса. Учитывая вопрос Кина, он явно уже заранее знал про флэш-карту, в который раз заставляя меня застыть в изумлении от внезапной заинтересованности.       – Сказал что-то про экран… постой. Так ты, оказывается, знал?       – Тебя это удивляет?       – Меня удивляет, что ты ни черта мне не сказал!       – Каждой информации свое время. Как будто бы тебе это в чем-то помогло.       – Как минимум я была бы хотя бы немного в курсе происходящего!       – Ты и целый город в случае, если бы тебя схватили прямо на месте! – наша перепалка могла бы длиться вечно, если бы не железный аргумент Кина. С этим нельзя поспорить. Вероятность информирования Лидеров растет с тем же прогрессом, что и уровень моих знаний касательно тайных дел Правительства. В конце концов, если дело дойдет до ареста – у меня будет не так много сил держать все секреты в тайне. Я не Кин и никакой другой человек, прошедший огонь, лед и войну. – Включи уже наконец голову! Узнай любой другой то, что происходит в этой комнате, и тебя бы давно отправили на расстрел!       – Ну ладно, ладно! Господи! – выслушивать претензии мне совсем не хотелось, и я постаралась остановить мужчину, шикнув как можно тише. – Зачем же так наезжать?       – Буду наезжать, пока ты не возьмешь себя в руки!       – Да хватит уже! Лучше бы показал, где этот дурацкий носитель!       Кин устало вздохнул и закатил глаза, но спорить не стал. Последующая минута была больше похожа на комедию. Грэг старался объяснить как вскрыть экран, я старалась сделать все бесшумно и без вреда для устройства, но самое смешное в этой ситуации было то, что ни я, ни он не знали как это сделать. Потому когда мучениям пришел конец, а экран сдвинулся после моего отборного мата, я была готова ликовать, но в силу условий лишь громко вздохнула.       Внутри и впрямь лежала флэш-карта, хотя внешне она была похожа на крышку от зажигалки. Настолько она была маленькая, что я держала ее двумя пальцами, боясь раздавить.       – Отлично, – одобрительно произнес друг, когда экран вернулся на место, а флэш-карта оказалась перед камерой. По правде говоря, я совершенно не знала, что с ней делать, оттого и сидела перед связным устройством, смотря в экран.       – Так… и-и… что мне делать?       – Носить с собой. Держать при себе. Пихай куда хочешь, но он всегда должен быть рядом.       – Что в нем? – аура вокруг карты строится такая загадочная, что я не удержалась, принявшись рассматривать маленький аксессуар черного цвета.       – Вирус, – пыл мужчины поубавился. Время перепалок прошло, теперь мне нужно было четко знать, что будет происходить в ближайшие сутки. В конце концов, Джош ничего не объяснил, оставив тысячи вопросов и ни одного ответа. – Помнишь, Президент рассказывала, что месяц назад со Штатами связался андроид из Детройта?       Конечно, я помнила. Из-за этого андроида вся каша и заварилась! Единственное, что меня никто не посвящал в подробности переговоров, потому все происходящее для меня – ново.       – Он сказал, что заметил в компьютере Маркуса что-то странное, опасное, но взломать систему, не оставив следов, не может. А вот это, – Кин указал пальцем в камеру, намекая на карту. – Взломает и скачает нужные данные.       – И это все?       Я не зря задала вопрос относительно функции флэшки. Для информатора мы приехали сюда ради скрытых планов Маркуса, но для правительства США мы прибыли в Детройт ради других целей, которые, кстати, упали на мои плечи.       Кин смолчал, напряженно смотря мне в глаза через камеру. Моя наблюдательность была как раз кстати, однако сам мужчина нехотя готовился ответить на вопрос. Через пару секунд мне стал понятен его настрой, ведь в планах США были слишком опасные вещи. Настолько, что я могу просто напросто не вернуться в этот дом.       – Нет, – мрачно произнес Грэгори, хмурясь с каждой минутой все сильнее. – Не все. Тебе придется сделать кое-что еще.       Было видно, как сложно ему даются слова. Чем дольше он тянул, тем страшнее становилось мне. С самого начала было понятно, что эта игра будет не простой, сплошь сшитой из шипов, но уж лучше знать все и сразу, а не когда припечет!       – Ну?       Кин вздохнул, но все же ответил, непрерывно смотря мне в глаза.       – Тебе нужно пробраться в офис «Киберлайф».       – Что?! – я произнесла это так громко, что Грэг, перепугавшись, порывисто приложил указательный палец к губам. Вслед за мужчиной перепугалась и я, настороженно кинув взгляд за плечо на дверь. За той царила тишина – верный признак, позволяющий мне недовольно вернуться обратно к мужчине. – Ты что, издеваешься?! Это же на другом конце города!       – Знаю, – с ноткой вины произнес человек, помрачнев еще сильнее. Оно было не удивительно. Мрачной стала и атмосфера в комнате.       Я злилась. Ох, как я злилась! Как хотелось рвать и метать, возмущаться и ругаться, проклиная правительство и все, что с ним связано! Попасть на другой конец города, на самый опекаемый участок во всем городе! Господи, да это же все равно, что добровольно сунуть голову под гильотину, надеясь на невнимательность палача-психопата! Войти в пещеру голодного медведя! Сделать шаг навстречу человеку с протянутым оружием! И таких примеров можно привести огромное количество!.. вот только толку от них ноль. Никакие возмущения не решают проблемы, и уж точно не приближают нас к цели, ради которой мы и прибыли в этот город.       Устало прикрыв глаза, я постаралась утихомирить нарастающий шум в голове. Стресс уже настолько стал мне привычным, что, кажется, въелся под кожу, вынуждая организм остро реагировать на любое волнение. Даже пульс участился при мысли о страхе, который придется выдержать в попытке добраться до офиса компании.       – Я не могу гарантировать тебе успех, Бекки, – его тон был спокойным, виноватым, и оттого хотелось, чтобы он как можно скорее заткнулся, оставив меня один на один с собственными мыслями. – Но у тебя будет информатор, и он знает, что нам нужно попасть в «Киберлайф».       – Вы рассказали ему все? – венки на висках участили ритм, и я постаралась размять их указательными пальцами.       – Нет. Все ему знать не обязательно.       Что ж, это и впрямь облегчает ситуацию. По крайней мере, Джош в курсе моих дальнейших планов, наверняка просчитывая как безопасно попасть на место назначения.       – Уже двадцать минут десятого, – мягко напомнил Кин. – Тебе нужно собираться.       Не поспоришь. Время для меня было ценным ресурсом, и терять минуты за минутой было опасно. Час встречи с Президентом близился, так что мне точно стоило оставить все эти мысли про «Киберлайф» на потом.       Когда-нибудь.       Может, завтра.       Грэгори отключился уже в следующую минуту, предварительно пожелав удачи. Его слова звучали для меня усмешкой, несмотря на то, что Кин говорил с самыми искренними пожеланиями. И хоть времени оставалось все меньше, я все равно никак не могла встать на ноги, продолжая смотреть в потухший экран. Ощущение костлявых пальцев на плече стало еще крепче. Благо, в этот раз я не вдарилась в истерику, привыкнув к чувству постоянного присутствия смерти.       Мне срочно нужно было привести себя в порядок… каждый день отбирает у меня все больше желания вести игру. Апатия накатывает все сильнее, в голове проскакивают заманчивые мысли забить на все хрен и спрятаться под одеялом, отказавшись выходить из спальни. Девианты спишут это на стресс, Лидер наверняка даже настоит на посещении психотерапевта, услужливо отложив переговоры на следующий день, но это не выход. Никто не сделает за меня мою работу. Мне нужен был стимул. Я видела его, косо поглядывая на настенную лампу.       – Нет.       Убрав наушник обратно в кейс, а сам кейс – под ванну, я обернула флэш-карту в полотенце для лица и принялась приводить себя в порядок. Воздух на уровне раковины был душным, вязким, и дышать становилось все сложнее, однако я стойко сносила это состояние, потуплено смотря в свое отражение в запотевшем зеркале.       Вот он – человек, что добровольно в одиночку идет на медленную смерть. Усталый взгляд, бледная кожа, темные круги под глазами. С каждым днем я все больше похожу на скелет, несмотря на вполне себе достойное питание. С каждым днем становится все хуже… тоскливее.       С каждым днем мне все больше не хватает ее.       Не помню, как телефон оказался в моих руках. Кажется, я моргнула всего на секунду, как вдруг ощутила ладонью его гладкую поверхность. Не успела опомниться, как на том конце прозвучал автоответчик, а сама я, улыбаясь, рассказываю дочери о трудностях жизни по ту сторону. На глаза навернулись слезы, и все же внутри стало намного безопасней, чем пару минут назад.       Я говорила много, точнее, шептала, совершенно наплевав на время. Рассказывала об укладе девиантов, об агрессивной Норт и не менее агрессивном Конноре. Оживленно разговаривала на тему своей тоски и нехотя упомнила Мемориальное кладбище имени Карла Манфреда. Я говорила много… и этот разговор был для меня как неиссякаемый источник ключевой воды посреди степной пустыни. На душе и впрямь становилось легче, а слезы на глазах говорили о душевном освобождении.       – Эй, – наконец, после насыщенных рассказов, я, уже успевшая усесться в углу комнаты, нашла в себе силы сказать то, о чем так сложно говорить спустя долгое время. – Я знаю, что говорю об этом уже в сотый раз, но… я очень люблю тебя, солнышко. И маму тоже люблю… передай ей привет.       По щекам вновь побежали слезы. Такие же тяжелые, как и этот разговор.       Телефон был заботливо убран обратно, а глаза приведены в порядок настолько, насколько это было возможно. Веки опухли, белки покраснели, но несколько минут прохладной воды немного сняли остатки паршивого настроения. Ванная комната была покинута аж спустя двадцать минут после окончания разговора с Кином. Вниз я спускалась без энтузиазма, готовясь к очередной перепалке с детективом.       Коннор и впрямь оказался на месте, однако перепалки так и не случилось. Никто из нас и рта не раскрыл ни для приветствия, ни для уточнения дальнейших планов. Как будто оба на ментальном уровне решили не разговаривать, считая, что это выше нашего достоинства. Отчасти я порадовалась этому, отчасти – огорчилась. Возможность поспорить с Коннором все равно что возможность выплеснуть свои эмоции, вести себя как человек, а не как равнодушная машина. Именно последней я себя и чувствую, вынужденная вести себя сдержанно и настороженно в любой части этого города.       Все еще не хватает человечности… все еще не хватает эмоций. Стыдно признаться, но Коннор давал возможность почувствовать хоть что-то. Потому его абсолютное равнодушие несколько разочаровало, и все же я не стала нарушать тишину, без интереса поглощая овсяную кашу с ягодами, запивая ее чаем.       – Пора.       Это было единственное слово за все утро, что произнес RK800. Смерив девианта холодным взглядом, я не торопясь допила чай и показательно отложила стаканчик, встав со своего места. Коннор все это время смотрел на мои сборы, сохраняя равнодушное выражение лица. Я верила этому выражению. Вряд ли данное существо способно на что-то еще, кроме как на негатив и холод.       Вся дорога до мэрии была такой – молчаливой, пасмурной, напряженной. Коннор сидел в отдалении, у другой дверцы, но мысленно он явно отсутствовал. Я лишь пару раз украдкой кинула на него косой взгляд, стараясь прочувствовать, с чего вдруг андроид, падкий на перепалки, стал таким закрытым и отрешенным? Может, узнал о вчерашнем визите в подвал?.. чушь. Если бы прознал – давно бы отправил меня к праотцам, в крайнем случае на родину.       Какими бы ни были его мысли, девиант отказывался замечать мое присутствие. И хоть игнорирование раздражало и вызывало вопросы, я не была против такого расклада. Впереди предстояли великие дела и испытание, самое первое из них было спокойное поведение в присутствии Лидера-партизана. С этим проблем не было. Другой вопрос, как поведет себя сам партизан. Но и это волновало меня во вторую очередь.       Я думала о Президенте. Думала о словах Норт, о тишине новостного канала, о том, как пройдет разговор с главой государства, на который по традиции должно быть отведено не менее тридцати минут. Уоррен наверняка предложит провести время в тишине и без общения, аргументируя безопасностью в случае подслушки, но нет. Не на этот раз. У меня слишком много вопросов, большинство из которых имеет претензионный характер.       За мыслями о предстоящих разговорах я не сразу заметила, как опустели улицы. Раньше девиантов была тьма, в некоторых местах они и вовсе объединялись в группы и проводили какие-то митинги, праздники, акции, встречающиеся тут и там. Сейчас плотных скоплений андроидов нет, а сами машины прогуливаются либо в одиночестве, либо парами. Это натолкнуло на мысль, что ситуация куда серьезней, чем кажется.       Смешно… андроиды так боролись за этот город. Теперь же, получив его со всеми потрохами, прячутся по своим домам, закрывшись вместе с убийцами своего происхождения.       Мэрия показалась на горизонте, и только тогда Коннор подал признак жизни, подтянувшись в спине и устремив взгляд перед собой. Его поведение вызвало у меня рефлекторную реакцию – я так же принялась незаметно поправлять брючный костюм и волосы, собранные в хвост. Сегодня мне предстояло вести себя максимально невызывающе, и все потому что в кармане спрятана вещь, из-за которой меня и впрямь могут убить.       Таскать за собой флэш-карту, пусть и такого маленького размера, оказалось куда сложнее, чем представлялось на первый взгляд. Руки то и дело чесались проверить, как там карта, и всякий раз, как пальцы тянулись к карману, я останавливала себя, больно сжимая кулаки до впивающихся в кожу ногтей. Моя нервозность способна меня выдать. Расслабляться было нельзя, даже когда холл пустой мэрии и лифт остались позади.       Коннор сопроводил меня вплоть до двери в кабинет для аудиенций. Освободив передо мной проход, детектив, неотрывно смотря мне в лицо, проследил за тем, чтобы я вошла внутрь без каких-либо сопротивлений. Как будто у меня должно было быть желание делать обратное.       – Тридцать минут, Сенатор, – равнодушно произнес андроид, привлекая мое внимание. Я лениво посмотрела на него из-за плеча, но пояснений не дождалась. Коннор просто стоял за порогом, придерживая дверь и ожидая от меня реакции. Ничего, кроме кивка головой, он не получил, однако и этого ему хватило. Дверь закрылась. На какое-то время моим спутником стало одиночество.       Андроиды все предусмотрели. Отныне на столе стоит лишь одна бутылка воды и один стакан, ровно на том месте, где обычно сижу я. Садиться сразу мне совсем не хотелось, но лучше бы я сделала это сразу, не осматривая стол и стулья. Взгляд нарочно зацепился за место, на котором ранее восседал Кин. Теперь там будет пусто, что еще сильнее нагоняет тоску.       Широкий настенный монитор активировался. Белоголовый орлан на его экране вертелся недолго, ведь совсем скоро изображение сменилось белокурой женщиной с короткой стрижкой. Президент выглядела как всегда добродушно и спокойно. Людей вокруг нее стало еще меньше: никаких журналистов, сенаторов и ассистентов. Только она и два человека в строгих костюмах черного цвета.       – Добрый день, Сенатор, – от этого приветствия меня скоро будет тошнить. – Как ваше самочувствие?       Ее вопрос звучал немного иначе. Президент спрашивала меня не о самочувствии, а о положении, в котором пришлось оказаться моей бедной тушке после ситуации с Кином. У меня было много слов, которые хотелось бы сказать руководству. Как жаль, что все это придется пропустить через призму тактичности и уважения, которым во мне давно уже и не пахнет.       – Сносно, – я оставила Президента без приветствия, холодно ответив одним словом. Президент насторожилась, но не стала выдавать своего недовольства, мягко одарив меня улыбкой.       – В таком случае, я могу надеяться, что мы можем не тратить лишнее время на разговоры…       – Нет, не можете. Говорить столь грубо и нагло с самой главой государства мне предстояло впервые. Но черт… либо сейчас я вставлю свое слово, либо на всю оставшуюся жизнь заткну рот и буду позволять делать с собой все, что вздумается. Это точно не мой вариант.       Президент не ожидала такого поворота. Я не видела ее лица, как можно спокойней присаживаясь за стол, но была уверена, что в глазах Уоррен стоит вопрос. Тем не менее, она ничего не стала говорить вплоть до того момента, пока я не уселась на свое место, приводя свой внешний вид в порядок.       – Прошу прощения? – Уоррен улыбалась так, как будто совершенно не понимала, в чем причина моего неповиновения. Своей улыбкой меня словно спрашивали «Почему я слышу твой голос?», и потому ситуация казалась мне еще неприятней.       – Можете объяснить, по какой причине вы отказались принимать Сенатора Кина обратно в Штаты?       Выражение ее лица не менялось несколько мгновений, несмотря на мой пристальный, ожидающий ответа взгляд. Ее напускное дружелюбие меня не подкупит. Я вижу всю сущность политики насквозь и знаю, что за улыбкой всегда скрывается просчет.       – Мы заботимся о безопасности государства, Сенатор. Думаю, мне не стоит прояснять этот момент.       – О безопасности государства через расстрел другого человека?       Несмотря на то, что никто и никогда не заводил тему расстрела, мы все равно обе понимали о чем идет речь. Оставили бы Кина в Детройте, и его участь была бы не завидной: тюрьма или смерть. И если слова Норт – правда (а судя по реакции Президента так оно и есть), то город стал бы последним прибежищем одного из самых важных в моей жизни людей.       Моя наглость выбила Президента из колеи. Она продолжительно смотрела в мои глаза через камеру, и ее улыбка была уже не такой доброжелательной. Уголки дрогнули, губы поджались. Уоррен была недовольна.       – Ребекка, – не так часто услышишь от Президента страны обращение по имени. Для кого-то это звучало бы престижно, важно, но для меня мое имя, сказанное ее тоном, прозвучало как затвор пистолета. – Вы понимаете, с какой целью отправились в город?       Скрывать бессмысленно, я напряглась как струна от мягкого, но холодного голоса той, что как правило всегда говорила добродушно. Пыл, подогревающий на разборки, утих, и все равно я не желала сдаваться просто так, продолжая смотреть на руководство.       – Понимаю.       – Значит, вы понимаете, чем именно для вас закончится эта история?       Будь на моем месте кто-то другой, он бы ощутил в словах угрозу. Но мне не угрожали. Мне напоминали, зачем я сюда пришла и каким будет мой конец. Вполне понятно желание Уоррен поставить меня на место, ведь для нее я смотрелась как вскормленная на убой корова, отказывающаяся проходить в ворота. Я же ощутила себя котенком, ткнутым мордой в собственную рвоту.       Мое молчание было согласием, по крайней мере Уоррен восприняла его именно так. Спорить окончательно перехотелось, однако это не умоляло сомнений, закравшихся в моей голове.       Нас и впрямь отправили на убой, стараясь избавиться всеми возможными способами. Странно, что я вообще переживаю по этому поводу… ведь я и впрямь изначально знала, на что иду. Я знала, что оставлю здесь свою душу, свою жизнь, что дальше пути не будет. Я знала это и к этому готовилась!.. так откуда же этот мерзкий вкус предательства?!       Оставшееся время мы провели молча, даже не смотря друг на друга. Президент общалась со своими сотрудниками в черных костюмах, я молча сидела за столом, уставившись в бутылочку воды. Тишина в кабинете была давящей и оттого зловещей. С каждой минутой становилось некомфортней, все напряжней, и главной причиной стали собственные мысли. Как и любому человеку на планете, мне доводилось становится жертвой предательства, но это чувство совершенно не шло в сравнение с тем, что испытывалось мною сейчас. Я ощущала себя брошенной, обманутой, подставленной, и самое гнусное заключалось в том, что все происходящее подходило под рамки логичного! И потому вкус предательства становился еще более мерзким, подкрепленным ощущением слабости и беспомощности! Господи, жизнью близкого и моей собственной раскидываются налево и направо без особого страха, а я даже поделать ничего не могу! Потребую справедливого отношения – наткнусь на грубое упоминание об условиях, о которых предупреждали перед самой поездкой! Восстану против руководства – все равно что выбью дно у собственной лодки! Мне не остается ничего, кроме как следовать правилам чужой игре! Как же это бесит!       Несмотря на царящее внутри недовольство, я не стала показывать своих эмоций Президенту, но не потому что она занята делами, а потому что совершенно не хотелось показывать себя слабой. Вот еще. Нас и так воспринимают за пушечное мясо, господи, она ведь даже не стала отрицать своего нежелания возвращать Кина на родину! Уж чего-чего, а показывать свой страх и волнение, свой проигрыш я точно не стану.       Время текло на удивление быстро. За размышлениями о правительстве, Кине и предстоящих делах я не обратила внимание на то, как в кабинете появились Лидеры, как Президент вновь подала голос, как все поприветствовали друг друга и расселись по своим местам. Я общалась с ними вяло, на автомате, пропуская слова мимо ушей. Единственный, о ком я впредь не могла не думать – Джош, прошедший в кабинет и усевшийся на свое привычное место.       Признаюсь, меня поразила его отрешенность. Поведение девианта ничуть не отличалось от предыдущего, как будто никакой встречи не было, как будто я не знаю, кто является крысой на этом судне. Джош, как и прежде, даже не смотрел на меня, равнодушно уставившись куда-то в окно. Я же не могла раздумывать над многочисленными вопросами, оставленными Лидером в том подвале.       Почему он решил предать Маркуса? Он четко намекнул на некий страшный план, хранящийся в компьютере Первого Лидера, но все соратники Маркуса в моем понимании всегда были самыми принципиальными и верными представителями девиантного сообщества. И вот, передо мной предстал андроид, готовый предать собственную расу ради безопасности людей. Что же такого он нашел в системе, что ринулся к врагу, прося помощи?       – Сенатор?..       Мысли развеялись как туман, стоило только Президенту обратиться ко мне. Поморгав несколько раз, дабы прийти в реальность, я недоуменно осмотрела всех сидящих. Практически каждый смотрел в мою сторону, то презрительно, то холодно. Кто-то в лице Саймона и Маркуса были полны беспокойства. Наверняка принимают мое состояние «полета в космосе» как последствия длительных стрессов. Джош и вовсе не смотрел, уставившись в стол, но больше всего напряг взгляд другого Лидера.       Коннор смотрел пристально, не моргая. Ни единого движения, ни намека на «жизнь» в этом теле. Мне казалось, будто девиант ждет, когда я оплошаю, когда подкину ему повод для обвинений. Сейчас детектив напоминал охотника, затаившегося в кустах с оружием в руках. Мне не нравилось быть дичью, на которую ведется охота. Я постаралась отвести свои мысли в другое русло, отгоняя от себя накативший животных страх.       Резкое по моему мнению внимание встревожило. Подтянувшись на стуле, я взволнованно обернулась к Президенту. Она всем своим видом показала, что ждет не просто ответа, но поддержки, и я уже открыла рот, дабы ляпнуть что-то одобрительное, но… застыла. Желания поддерживать неизвестно что не наблюдается.       – Прошу прощения. Что-то не так?       – Автобаны, Сенатор. Вы поддерживаете мою идею? – как ей не хотелось верить в то, что обсуждения очередных «супер важных вопросов» проходят мимо единственного посла в Детройте. Я же не собиралась плясать под ее дудочку, строя то, чего на самом деле нет. К счастью Президента, в разговор вступил Маркус, перенявший мое внимание на себя. Видимо, ему остро хотелось вытащить меня из неловкого положения.       – Президент Уоррен просит открыть участок автобана для передвижения крупногабаритного транспорта, – в отличие от Уоррен, Маркус был тактичен и терпелив к моей рассеянности. Он мягко пояснил сложившийся конфликт, лениво жестикулируя уложенной на стол рукой. – Я же считаю, что мы не можем пойти на данные меры в связи со сложившимися обстоятельствами.       – Детройт является одним из самых важных транспортных путей для нашей экономики, – недовольство Президента было лишь вопросом времени, и судя по ее напряженному тону и такой же улыбке – этот разговор длится уже долго. – Мы и так несем крупные потери, что сказывается на инфраструктуре всего Штата. Это не может продолжаться слишком долго.       Норт фыркнула в сторону, но Президент – слишком важная дама, чтобы обращать внимание на девиантов вроде нее. Впервые я была солидарна с расположением Норт к политической дискуссии. Даже бесит насколько ее отношение в данный момент мне близко.       – Мы идем вам на встречу. Оставили вам город, оцепили район, даже поставили охрану, но вы продолжаете отказывать нам в наших условиях, – несмотря на настойчивый тон Кристины Уоррен, я четко понимала, что атмосфера не доведена до предела. Президент не станет рисковать, развязывая язык на полную катушку, потому ее речи тактичны, хоть и напряжены. – Наши переговоры длятся не меньше четырех дней, но ни один из вопросов так и не был решен. И вы должны понимать, что мы обязаны прийти к некоему консенсусу, особенно в рамках экономики, – Маркус всем своим видом показал то, насколько ему надоел данный вопрос, и тон Уоррен стал еще жестче, – мы теряем ресурсы, и все потому что не можем открыть кратчайший автобан, пролегающий на вашей территории! Вы ведь согласны, Сенатор?       Внимание переключилась на меня так резко, что я не сразу сообразила, с чем именно должна согласиться. Практически все устремили на меня свои взгляды, в который раз по телу пробежали мурашки. И хоть Норт и Коннор смотрели так, как будто были готовы закопать на месте, больше всех меня напрягал взгляд именно Президента.       Она ждала моего соглашения. Нет, она требовала моего соглашения, и она имела на это право, давая мне инструкции перед поездкой именно на такой план действий. Вот только я не собиралась соглашаться. Мало того, что не хочу, так еще и не могу, четко осознавая насколько ее требования противоречат ее же решениям. Эта мысль подарила мне такой заряд бодрости, что я вмиг оживилась, предвкушая скорую злость руководства.       – Простите, госпожа Президент, но нет. Не согласна.       В ее глазах блеснуло удивление, смешанное с желанием спросить «Я ослышалась?». В кабинете воцарилась тишина, давящая на уши. Девианты растерялись, даже Норт с ее желанием видеть во мне врага потупила взгляд. Все ожидали услышать положительный ответ, и только Маркус, судя по его дрогнувшим уголкам губ, как минимум предполагал такой исход.       – «Не согласна»? – уточняюще переспросила Уоррен, вздернув брови вверх. Мужчины рядом с ней застыли, как вкопанные, изумленно таращась в экран.       – Не согласна. Видите ли, – несмотря на бушующий внутри азарт и удовольствие, я говорила спокойно, размеренно, поясняя каждый свой довод. – Даже мизерный открытый участок по периметру города увеличит шанс незаконного проникновения внутрь гражданских лиц, не говоря уже о возможных конфликтах между людьми и девиантами. Вы ведь сами убрали всю прессу, закрывшись за дверью, а теперь хотите открыть кусочек ограды, пропуская внутрь лишние глаза. Это идет в разрез нашей политике.       Интуиция шепнула – теперь небезопасно и в Штатах. Взгляд у Уоррен был именно с таким посылом. Она старалась проесть во мне дырку, я же смотрела на нее без смущения или страха, наслаждаясь растерянным и недовольным выражением ее лица. Все-таки есть в жизни справедливость, и даже Президенту США можно законно подложить палку в колесо за грубо заткнутый рот.       – Я рад, что хоть кто-то в этой аудитории способен поддержать идею безопасности, – я блекло посмотрела на Маркуса, отмечая на его губах благодарную слабую улыбку. Знал бы он, что отказ Президенту был сделан из личных побуждений, вряд ли бы произносил слова благодарности. – И я надеюсь, что вы примете в учет мнение вашего посла, госпожа Президент. Мы не можем так рисковать.       Теперь моя очередь ждать ответа от руководства, в желании узнать как именно Уоррен поведет себя на такие слова. Но Уоррен ничего не ответила, выдержав на мне длительный взгляд, и впоследствии на протяжении оставшихся переговоров посматривая в мою сторону. Обе стороны довольно быстро переключились на какой-то другой вопрос, в который я не вдавалась. Очередная проблема в виде открытого автобана осталась нерешенной. По правде говоря, было абсолютно наплевать.       Дискуссия закончилась довольно быстро. Так и не придя ни к какому выводу, обе стороны решили продолжить завтра, на досуге обдумав сложившиеся недопонимания. Мое дело было за малым – добраться до «места временного пребывания» и ждать последующего отъезда, периодически проверяя флэш-карту в кармане.       Кстати. Где она?..       Оторвавшись от дверного окна, я незаметно покосилась на сидящего рядом Коннора. Андроид вновь ушел в свои раздумья, бесцельно смотря на мелькающие улочки и здания. Он не заметил, как моя рука скользнула к карману и нащупала сквозь ткань очертания карты. Главное не потерять, иначе тайна Маркуса канет вслед за моим телом, а учитывая то, как сложно вскрыть компьютер девианта – эту тайну точно стоит вскрыть раньше, чем случится что-то ужасное.       Все еще раздумывая над резким дезертирством одного из Лидеров, я вернулась к окну безразличным взглядом. Джош относится к серии медицинского персонала и в принципе его желание никому не навредить может быть логичным, однако этот же Лидер участвовал в стычках и бунтах ноября, приведшего к жесткому кровопролитию. Он, как и его собратья, держал в руках оружие, прогрызая путь через толпы солдат, и вот вдруг перебегает на другую сторону, желая разрушить планы Маркуса.       Сам Маркус тоже наводит множество сомнений. Девиант, восставший и ведущий кровавую революцию, внезапно соглашается на мирные переговоры, беспокоясь о безопасности людей. Хотел бы Первый Лидер уничтожить человечество, точно бы не пригласил политика Штатов на свою территорию.       Вновь кинув на Коннора косой взгляд, я постаралась просчитать, насколько рисково задавать детективу вопросы касательно его соратника. В общем-то, у меня и выбора-то не было. Я постаралась принять как можно более нейтральный вид, равнодушно уставившись вперед, в перегородку между задними и передними сиденьями.       – Могу я задать вам вопрос, Коннор? Неофициально.       Андроид нахмурился, возвращаясь из мыслей в реальность. Его взгляд был потерянным, но вопрошающим, что уже само по себе позволяет мне сотворить задуманное на свой страх и риск.       – Почему Маркус согласился на переговоры? Мне казалось, он сторонник тоталитарных решений.       Недоумение в глазах андроида сменилось холодом. Выдержав на мне продолжительный взгляд, Коннор отвернулся обратно к окну. Отвечать он точно не планировал, и я уже хотела разочаровано отвернуться обратно к мелькающим улицам, когда детектив произнес:       – Я не намерен общаться на темы касательно Лидеров.       – Но это ведь просто вопрос. Я хочу понять кто есть кто, чтобы верно воспринимать ситуацию.       Я говорила искренне, не кривя душой. Коннор видел это, слышал в моем вежливом тоне, и, помявшись несколько секунд, ответил сдавленным тоном, как если бы вытаскивает эти слова из себя раскаленными щипцами:       – Окружение диктует свои правила, заставляя брать в руки оружие. Маркус не желал войны с самого начала.       Меня такой ответ не устроил. Вся страна прекрасно знает и прекрасно видела, как андроиды лично отвоевывали квартал за кварталом, как Маркус держал оружие, стреляя в лицо одного из солдат. Сейчас же мне предлагают поверить в то, что Первый Лидер – спустившийся с небес ангел.       – Не желал, но участвовал. Почему у него изначально не возникло желания добиться всего мирным путем?       Поведение девианта переменилось в мгновение ока. Медленно повернув голову, Коннор переметнул внимание на меня. По ногам мгновенно поползли мурашки, нагоняемые пристальным, презрительным взглядом.       – Задайте этот вопрос своему Президенту, – его агрессия была мне непонятна. Детектив огрызнулся так, как будто я только что предложила ему искупаться в туалете. На долю секунды я растерялась, не представляя как реагировать, но возгорающаяся злость сделала все сама. – Ее указания относительно истребления андроидов довольно сильно мешали мирному разрешению конфликта.       – Обязательно грубить? Я пытаюсь спокойно с вами разговаривать, а вам лишь бы съязвить!       – Я разговариваю так, как посчитаю нужным, Сенатор. Если вас это не устраивает, то можете покинуть автомобиль.       На мое счастье автомобиль как раз притормозил перед поворотом на нужную улицу, ведущей к дому. Даже я не ожидала от себя тех действий, что вызовет волну ужаса на лице Коннора.       Да. Я открыла дверь и вышла наружу, злобной походкой двинувшись по дороге к «месту временного пребывания». За спиной раздались хлопки дверей, видимо, из машины рванул не только детектив, но и сопровождающие, сидящие за рулем. Злость и раздражение затмила все перед глазами. Даже андроиды-солдаты, стоящие по углам от двора в мое «посольство», не вызвали у меня хотя бы кратковременного беспокойства за безопасность.       – Какого черта вы делаете?! – догнавший меня Коннор был разъярен. Он старался поспевать за моей походкой, довольно быстрой, несмотря на каблуки. Я же на него даже не взглянула, горделиво вздернув подбородок и смотря только вперед.       – Протестую против оскорбительного отношения.       – А по-моему, против собственной жизни! Вам нельзя покидать транспорт вплоть до самого участка, за это могут сразу застрелить! – мое игнорирование злило девианта, и он в который раз за все время схватил меня за руку. Попытка грубо развернуть к себе лицом провалилась. Я выдернула запястье, приблизившись к возмущенному детективу на максимально близкое расстояние, дабы выплеснуть все свое недовольство прямо ему в лицо.       – Хватит меня трогать! Я вам не тряпичная кукла, чтобы таскать меня куда хочется!       – Тогда ведите себя как полагается политику, а не истерику!       – И это я истерик?! – моя улыбка была скорее возмущенной, нежели веселой. Разговор перестал быть тихим, мы едва ли не орали на всю улицу, прогневано смотря друг другу в глаза. Меня не смутила ни близость положения, ни чужие уши вокруг. Вообще ничего не смущало, так и хотелось поднять руку и дать подзатыльник! – Я всего лишь задала вопрос, а в ответ вынуждена выслушивать оскорбления!       – А не совали бы свой нос куда не надо, и никаких оскорблений бы не было!       Ненавижу… ненавижу, когда на меня показывают пальцем! Коннор не дотронулся, однако указал прямо в лицо, выставляя меня виноватой во всех смертных грехах мира! Самый мерзкий в моем понимании поступок, к которому я сама прибегаю только в крайних случаях. Сейчас этот случай был как раз из таких. Выдержав несколько секунд на андроиде пронизывающий взгляд, я вновь раскрыла рот, говоря тихо, но недовольно:       – Знаете, что? – я медленно подняла руку и, вытянув указательный палец, ткнула Коннору прямо в грудь. – Вы – наглый, бестактный и грубый мерзавец!       На такой ноте я двинулась прочь. Девиант остался стоять за спиной, и мне хватило доли секунды, чтобы насладиться всеми красками его изумленного выражения лица. Там было все: злость, оцепенение, неверие собственным ушам. Детектив посмотрел на меня так, как будто его только что унизили прилюдно, на глазах у других Лидеров, на глазах у всех подчиненных ему андроидов! Парочка из них, конечно, были, но те стояли поодаль и делали вид, будто не слышат перепалки.       – В таком случае, вы – взбалмошная и капризная девчонка, у которой нет никакого чувства такта! – детектив бросился следом, поспевая на ходу разбрасываться ответными колкостями. Оборачиваться я не стала, продолжая злобно вышагивать вперед. Его преследование раздражало, и еще больше раздражала мысль, что с ЭТИМ придется находиться бок о бок сутками напролет! – Не понимаю, как вы вообще связали свою жизнь с политикой! Таких людей нельзя допускать к общественности!       Я успела завернуть и пройтись по дорожке ко входной двери, когда Коннор, остановившись у дороги, буквально выкрикнул мне это в ответ. Солдаты, ставшие свидетелем «беседы», старались делать непричастный вид, но даже сквозь злость и негодование мы оба замечали, как андроиды посматривают в нашу сторону. Их обмены взглядами между собой чувствовались даже сквозь темные шлемы, и я бы наверняка забеспокоилась что именно они подумают, а потом, в последствии, скажут, однако сейчас Коннор был намного важнее. Его слова зацепили, взбесили, взбудоражили! – можно называть, как хочется. Суть одна – он меня бесит. Настолько сильно, что я потеряла всякий контроль, что совершенно несвойственно для моей политической натуры.       – Да что ты вообще знаешь о политике?! – андроид не ожидал ответа. В его карих глазах блеснула нерешимость, когда я быстрым шагом сократила проделанное расстояние и встала в полуметре, кипя как чайник. – Ты всего лишь жалкая ищейка, у которой в голове ничего, кроме вещдоков, нет!       – Так мы уже перешли на «ты»? – злобно переспросил девиант, закипая вместе со мной.       – Много чести к тебе на «вы» обращаться! Ты меня с самого первого дня напрягаешь, как будто нарочно провоцируешь! Чего ты добиваешься? Хочешь показать остальным какими мерзкими бывают люди?!       – Не все люди бывают мерзкими. Но, к твоему счастью, к тебе это не относится!       – Надо же, какое совпадение! – я с прогневанной улыбкой развела руками в стороны, высмеивая и взбесившегося Коннора и его замечания. – Мне-то казалось, что самой мерзкой из вас является Норт, но теперь я отлично понимаю, что это не так!       Высказав все, что было в голове, я вновь развернулась и двинулась к дому, желая поставить на этом точку. Конечно, это было эгоистичное желание, ведь сам Коннор, бросившийся за мной следом, был полон сил для продолжения перепалки.       – Я, по крайней мере, выполняю свои обязанности, в отличие от тебя!       – Плохо выполняешь, раз на каждом углу трупы валяются!.. – чего я не ожидала, так это цепкой хватки на предплечье. Лидер развернул меня у самой двери, требуя продолжить скандал, но я была слишком злая, чтобы это терпеть. Мигом вырвала руку, указав на разозленное лицо андроида пальцем. – Эй! Еще раз меня тронешь, и я!..       – Что? Пожалуешься Президенту? Если Штаты посчитали тебя лучшим дипломатом страны, то, Господи, спаси Америку!       – Андроид, верующий в Бога! Что за нелепость!       – Нелепость – это твое присутствие в этом городе!       – Само твое существование – уже нелепость! – я плюнула слова ему в лицо, развернувшись обратно к двери. Уже успела даже открыть, игнорируя оскорбления в спину.       – Надеюсь, что я не буду обременять вас слишком долго!       – Надеюсь, что у ВАС хватит мозгов не заходить в дом! Я резко прошла внутрь и закрыла дверь прямо перед носом девианта, явно возжелавшего войти внутрь. Хотелось бы мне увидеть выражение его лица, когда это произошло.       Желудок не успел дать о себе знать, несмотря на невероятно манящий запах чего-то печеного. Пропуская мимо ушей звук открывающейся двери, я быстрым шагом вошла в кухню и осмотрелась в поиске чего-то, напоминающего поднос. Самого подноса, конечно, в доме не было – эти параноики боятся даже металлическую ложку оставить вместо пластика, так что пришлось быстро соображать, как действовать. Выход нашелся сразу после кинутого взгляда на пустой холодильник.       – Еще раз закроешь дверь перед!.. – Коннор влетел следом за мной, но договаривать не стал. Андроид застыл на пороге, недобро наблюдая за тем, как я потрошу холодильник, с шумом и агрессией вытаскивая несчастную стеклянную полочку. – Что ты делаешь?       Полка с грохотом свалилась на стол. Я поспешно принялась перекладывать на нее оставленную курьером еду.       – Ухожу.       – Куда?       – Куда подальше.       – Это шутка?       – А я что, похожа на клоуна?       Фыркнув на детектива, я рывком подняла импровизированный поднос. Пластиковый контейнер едва не соскользнул к самому краю, грозя сбросить добротный кусок лазаньи на пол. Чай из пластикового стаканчика расплескался, но я была слишком зла, чтобы обращать внимание на такие мелочи.       Коннор не пошел за мной, недовольно провожая взглядом. Я была уже посередине лестницы, когда Лидер, видимо, желая оставить последнее слово за собой, приблизился к первой ступеньке и едко бросил мне в спину:       – Приятного аппетита!       – Спасибо большое! – не менее едко ответила ему я, проорав на весь дом.       Как же бесит! Господи, как же сильно он бесит! Мне точно стоит подумать о чем-то другом, чтобы не выкинуть в окно поднос от злости! Невозможно так бесить! В мире не существует такой степени, чтобы описать мое бешенство! Наглый грубиян, самовлюбленный кусок пластика! Кретин он и тот, кто его создал, полагая, что данный тип сможет установить дружелюбное отношение с человеком! Смазливый мальчишка с болтиками в голове, причем, в прямом смысле!       Консервная банка!       Эгоистичный мерзавец!       Маленький говнюк с раздутым эго!       Злость во мне кипела похлеще, чем вода в озерах при извержении вулкана. Я была ужасно недовольной, раздраженной, погруженной в свой гнев настолько сильно, что не ела, а буквально раздирала несчастную лазанью на куски, раз за разом втыкая в нее пластиковую вилку!       Вот же выскочка! Мерзкий мальчишка, решивший, что ему все дозволено! Как же я буду наслаждаться, когда этот кусок пластика будет видеть обратный отсчет до отключения! Специально встану напротив него, чтобы посмотреть в эти глаза, переполненные страхом! И пусть я похожа на садиста, все равно не стану скрывать, что одна только мысль о страданиях этого персонажа приводит меня в восторг!       – Мы еще посмотрим, кто кого.       Расправившись с едой – даже чай был выпит с таким шумом, как будто я приняла участие в соревнованиях на самый громкий и агрессивный глоток – я поспешно переоделась в домашнюю одежду и, запрятав флэш-карту в наволочку подушки, ринулась к ванной комнате. Воображение рисовало силуэт Коннора, застывшего у двери в спальню, но его там не оказалось. Лестница так же была пуста. Путь был полностью открыт, и я воспользовалась этим, неосознанно хлопнув дверью в ванной комнате. Пусть знает, насколько ему не рады в «месте временного пребывания»!       Все краны были включены по привычке. Руки и ноги делали все на автомате, пока я, покрасневшая от эмоций, мысленно продолжала пылать. С каждым разом на подготовку кейса уходит все меньше времени, но сейчас я даже не позаботилась о лишнем шуме, полыхая изнутри словно лесной пожар. Коннор не поднимется на второй этаж – интуиция подсказывает, что ему гордость не позволит пойти первым на контакт. Такой же упертый, как и я, когда что-то невыносимо сильно не устраивает. Даже ужасает тот факт, что девиант способен вывести меня из равновесия, характерного моей политической стороне. Норт с ее способностью устрашать даже и близко не подводит меня к состоянию дисбаланса! Не то, что этот парень, если его вообще можно таким назвать!       Опустив красный рычаг, я застыла перед монитором. Герб Штатов появился на экране и медленно закрутился вокруг своей оси. Как и в прошлый раз, излишне долгое отсутствие Кина породило росток сомнения. Каждую секунду я ждала, когда изображение сменится мужчиной, но этого не произошло ни на первой минуте, ни на второй, ни на пятой. Я попросту теряла время, уставившись в монитор. Между тем, ничего не происходило.       Может, затупил?       Я с сомнением подняла и, выждав пару секунд, вновь опустила рычаг. Вызов шел: белоголовый орлан крутился вокруг оси, знак пробела стоял на своем месте, ожидая действий от оператора – но ничего из этого не наводило на мысль о том, что кто-то еще может ответить. Кина словно не было, либо он просто не слышит вызов, уйдя в сон.       Да… да, он спит. Наверняка устал и теперь отдыхает, возможно даже уснул прямо на стуле, откинув голову на спинку и раскрыв рот. В его комнате наверняка слышен храп, и мне остается только посочувствовать охране, стоящей за закрытой дверью. Когда спит уставший Кин – не спит уставший дом.       – Ладно…       Красный рычаг был убран на место. Настала очередь черного. Время на циферблате, расположенного в углу экрана, показывало без двух минут третьего дня, а значит, Джош будет ждать моего появления, готовя инструкции на приближающийся час «X».       «ау?»       Я недолго думала, выбирая между молчанием и незамысловатым приветствием. Называть Лидера по имени опасно – кто знает, как могут обернуться обстоятельства и кто окажется по ту сторону, но и примитивное «Здравствуйте» мне совсем не нравилось. Девиант, вдруг оказавшийся по одну сторону баррикад, вызывает куда больше доверия, чтобы сбросить всякий официоз. Видимо, не только я пришла к такому выводу, учитывая, какую заботу и дружелюбие проявил Джош в последующий разговор.

«Вы в порядке?»

      Прочитав набранные слова, я на долю секунду встала в ступор. После язвительного Коннора интерес к моему здоровью смотрится как игра с плохим и хорошим полицейским. Что ж, не стану скрывать. Такая забота, пусть и дежурная, была приятной. Как резко может поменяться взгляд на того, кто день назад был врагом народа.       «да»       Немного подумав, я дополнила сообщение.       «что мне делать?»       Не хочется тратить время на пустые разговоры, тем более что после стычки с одним из Лидеров у меня совсем нет желания общаться на темы, не касающиеся предстоящей операции. Гораздо важнее получить как можно больше информации касательно последующего вечера, ведь пробраться в личный кабинет Первого Лидера и взломать его компьютер – это не спуститься в собственный подвал, пусть и окруженный камерами. Там меня хотя бы депортируют в случае прокола. Здесь – посадят в тюрьму, если и вовсе не расстреляют.       Джош не отвечал всего десять секунд, не больше, но у меня было ощущение, будто прошла целая вечность. Судя по молчанию, девиант и сам не знал всех тонкостей нашего наброшенного на коленке плана, но и деваться ему было некуда – только он сможет устроить сию авантюру, имея куда больше возможностей и свобод, чем я.

«В центральном зале будут висеть часы. Когда наступит пять часов вечера, попросите меня сопроводить вас в туалет.»

      Яснее от его указаний не стало. Какой центральный зал? Найду ли я Джоша? А если не найду, что делать? Если опоздаю? Если меня отвлекут?! А если кто-то что-то заподозрит?! От количества вопросов голова была готова разорваться! Чувствуя, как паника поднимается с новой силой, я прикрыла глаза и сделала глубокий вздох. Шум воды заглушил тревожные мыслишки, через пару секунд стало легче, а самое главное – до меня дошла одна важная мысль.       Все это – мелочи. Все это – всего лишь кочки, которые придется обойти. Никто не знает, что будет на том или ином повороте, и паника – лишняя проблема на наши задницы, которая совершенно ничего не решит.       «поняла»       Джош не ответил, да я и не ждала слов. Андроид наверняка отключился, и я, на всякий случай продежурив у кейса пять минут, убрала его обратно в ванную. Захотелось смыть с себя напряжение, набежавшее как на тело, так и на мозг. Стало немного легче, хоть вода и не унесла за собой тяжелые мысли, сковавшие рассудок. Хотя бы удалось снять общее напряжение, на пару минут забыв о флэш-карте, о предстоящем вторжении в кабинет Первого Лидера и, конечно же, о Конноре, что стал занозой в заднице. Он и пару дней назад особого трепета не вызывал, теперь и вовсе стал невыносим, споря и испуская едкие намеки под маской тактичности. Я и сама хороша, отвечая ему куда большей агрессией, что в принципе мне нехарактерно. Только с одним человеком я могла себя так вести, позволяя себе показывать свои истинные чувства и мысли. Отвратно от мысли, что кто-то кроме Кина также способен выводить меня на эмоции.       Приведя себя в относительный порядок, я обернулась в полотенце и, оглядываясь, прошмыгнула в свою комнату. Никто на собрании не предупреждал о приеме, на который меня должны вызвать, потому слова Джоша о скорой встрече время от времени наводили сомнения. Я не решилась сразу одеваться в платье и каблуки – у Коннора наверняка возникнут вопросы, если я, не зная об отъезде, вдруг покажусь в официальной одежде, потому с радостью нацепила на себя джинсы и черную майку, предварительно запихнув флэшку в узкий карман. Отражение в зеркале смотрело не таким уставшим взглядом. Душ хоть немного скрыл изнуренность. Коннор скрыл мою мрачность на весь оставшийся день, вызывая агрессивные эмоции.       Мне хотелось верить, что Лидера в доме не будет. Что стоит открыть дверь и спуститься вниз, как с груди спадут тиски, а ярость в сердце и руках мигом остынет. Господь не услышал мои молитвы. Я хотела побыть в одиночестве, дожидаясь приглашения в мэрию, а вынуждена была вновь смотреть на его лицо с холодными, равнодушными глазами.       – Все еще здесь.       Это был не вопрос. Я вслух постановила для себя малоприятный факт, сойдя с последней ступеньки и застыв с равнодушным взглядом на девианте. Коннор, занявший свое облюбованное местечко у гостиного окна, с точно таким же выражением лица посмотрел на меня. Лучи лениво прокрались в комнату, обволакивая его силуэт. Со стороны детектив смотрелся как сошедший с небес ангел, объятый светом, но по факту этому парню больше подходит роль Дьявола, пришедшего по мою душу.       – К сожалению.       Господи… зачем я вообще с ним общаюсь? Лишний раз трачу свои нервы и время.       Решив с этого момента стараться игнорировать Лидера – что даже сейчас кажется непосильной задачей – я отвела глаза и осмотрелась по сторонам. Желания сидеть перед лицом андроида не наблюдалось, но и бежать обратно в комнату, словно перепуганная собачонка в свою конуру, я не хотела. Выбор был очевиден. Пройдя к книжной полке, я принялась выискивать какое-нибудь произведение, способное отвлечь меня от наблюдающего детектива. К моему счастью, одна из книг довольно быстро привлекла мое внимание. Тоненькая, казалось бы, детская книжка «Маленький принц» выделялась своей опрятностью, как если бы никто и никогда не открывал издание после покупки. Я с детства любила эту историю, даже во взрослой жизни находя в ней все большую философию.       – Прекрасный выбор, – раздался равнодушный голос, когда я, помешкав, вытащила книгу из ряда. – Соответствует вашему интеллектуальному возрасту.       – Что-то не нравится? – перспектива очередной перепалки не грела душу, и я, ответив без агрессии, плюхнулась на диван вместе с книгой, даже не смотря в сторону Коннора.       – Мне не нравится абсолютно все.       – В таком случае, можешь шуровать на все четыре стороны.       – Не могу. Обязанности не позволяют.       – Тогда хватит трепать мне нервы, – я постаралась углубиться в чтение, не вдаваясь в голос Лидера, но он был настойчив, намеренно продолжая перепалку.       – Я вынужден находиться в доме вашего временного пребывания двадцать четыре часа в сутки. Как-то же надо разбавлять бездействие.       – Сам вызвался следить за мной целыми сутками. Нечего на мне отыгрываться.       На долю минуты в гостиной воцарилась тишина. Коннор либо ушел в себя, либо и впрямь понял, насколько бестактно его поведение. Если по началу строчки давались мне с трудом, то со временем я даже стала понимать текст, позабыв о существовании постороннего, но счастье было недолгим.       – Я удивлен, – его голос вторгся в мой мир так резко, что я чуть не вздрогнула, впоследствии раздраженно прикрыв глаза. – Вашим поведением на аудиенции с Президентом Уоррен. Я полагал, что посол и его руководство должны иметь общие представления о желаемых результатах.       Он точно ждет от меня реакции, но я не стану ему ее давать. Пока Коннор ожидающе сверлил меня взглядом, выдерживая паузу, я продолжила читать, стараясь вернуть нить повествования. Прочитанные слова проскакивали мимо, словно вода из сжатого кулака, как бы ни старалась осознать в их суть.       – Все политики США такие некомпетентные?       – Все, хватит, – толку от такого чтения не будет. Коннор не даст мне прочитать и строчку, вырывая из мыслей каждую минуту. Захлопнув книгу и натянув саркастичную улыбку, я сцепила руки в пальцах, подобрала под себя ноги и уставилась на детектива внимательными глазами. – Зачем ты это делаешь?       Андроид театрально, не меняя холодного выражения лица, приподнял правую бровь, как будто не понимая, что именно меня не устраивает.       – Что именно?       – Достаешь меня. Твоя жизнь становится краше? Или это какой-то особый вид садизма? – я пожала плечами, продолжая недовольно улыбаться. – Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Можешь уже наконец-то прояснить, зачем меня провоцировать?       – Я уже ответил на этот вопрос, – его бровь опустилась, вызывая у меня еще большую злость. Это равнодушное выражение лица начинает бесить.       – Меня этот ответ не устраивает. Я стараюсь спокойно провести свое свободное время, зачем мне портить настроение?       – Как, оказывается, легко вывести дипломированного и опытного международного политика из себя.       – Вот! – очередной подкол взбесил пуще прежнего. Я встряхнула руками в сторону девианта, пытаясь показать на то самое, что так сильно меня раздражает. – Вот это вот зачем?! Что за мерзкое отношение к тому, кто пришел установить мир и прекратить войну?! Как такого вообще допустили до человека?! Какой придурок вложил в тебя твои программы?!       – Этот «придурок» был человеком. Чего еще можно ожидать от того, кто произошел от гоминиды?       Во мне буквально кипела злость, в то время как у Коннора даже диод не пожелтел! Как вообще можно так себя вести?! Зачем доводить меня до бешенства, при этом сохраняя идеальное холодное лицо?! Он явно что-то задумал, в угоду себе или обществу девиантов – неважно. Что бы ни творилось в его голове, оно мне автоматически не нравится.       Коннор смотрел на меня, я смотрела на него, гадая о его задумке. Мысль о вероятных замыслах девианта заставила посмотреть на ситуацию иначе, и я, вместо перепалок или оскорблений, прищурила глаза и через пару секунд произнесла всего одно слово:       – Бесишь.       Детектив недолго думал, подхватывая мою затею:       – Взаимно.       И не успела я ничего ответить, как в дверь постучались. Через мгновение дверной замок щелкнул и коридор озарился дневным светом. Легкий ветерок проскочил в гостиную, сметая мои влажные волосы за спину. Мы оба повернулись к выходу, ожидая, когда закроется дверь и в комнате появится непрошенный гость.       Коннор напрягся. Мужские брови вмиг сдвинулись к переносице, руки, сцепленные за поясницей, опустились. Со стороны выглядело так, как будто девиант готовится к защите, защищая… себя или меня? Второе более вероятно, да и то потому что правила диктуют андроиду его обязанности.       Дверь закрылась, обрывая солнечные лучи. Некто, остающийся в тени несколько секунд, сделал пару тяжелых шагов в сторону гостиной. «Солдат» – пронеслось в голове. Какое же облегчение испытало мое сердце, когда в тусклом свете гостиной показался белокурый андроид со своей неизменной добродушной улыбкой. Атмосфера комнаты несколько потеплела, я была очень рада видеть это создание – одно из немногих в Детройте, вызывающих у меня теплые чувства. Саймон заметил мою радость по искренней приветственной улыбке. Дружелюбие в его глазах возгорелось новым пламенем.       – Добрый день, Сенатор, – девиант кивнул головой в знак уважения, получив в ответ точно такой же знак.       – Здравствуйте, Саймон.       – Надеюсь, я… не помешал?       Не знаю, чему он там должен был «помешать», но Коннор взглянул на него с такой яростью, что, кажется, Лидер в военной экипировке вот-вот сгорит на месте. Дружелюбный взгляд андроида сменился виноватым.       – Что-то случилось? – прогневанный взор Коннора убьет кого угодно, так что я поторопилась задать вопрос, позволив Саймону переместить свое внимание на меня.       – Через тридцать минут в здании администрации состоится прием. Маркус желает объявить ответственным лицам о возникшей опасности и комендантском часе, и он хочет, чтобы вы были там.       Актриса из меня плохая, но я все же постаралась сделать вид, будто озадачена услышанным, дабы не вызывать лишних подозрений. На секунду нахмурилась, затем равнодушно пожала плечами.       – Хорошо, без проблем.       Саймон благодарно кивнул, после чего обратился к Коннору, не проявляющему какой-либо интерес к нашему разговору.       – Ты позволишь мне самому сопроводить Сенатора Труман в мэрию? Маркус просил тебя прибыть на место раньше.       – Думаю, что Коннор будет не против, – детектив и рта не успел раскрыть, как я дала ответ за него, хищно улыбаясь. Местами эти игры бесили, но иногда забавляли, особенно когда результатом становится RK800, поставленный в неловкую ситуацию. – Верно? – Коннор не ответил, презрительно таращась в мою сторону. Я же, воспользовавшись его молчанием, с улыбкой вернулась к Саймону. – Мы можем уехать сейчас?       – Вы же не планируете поехать на официальный прием в этом? – на сей раз открыть рот не успел сам Саймон. Он едва дернулся, чтобы что-то ответить, как детектив прервал его, холодно скользнув взглядом по моей одежде. Я хмуро осмотрела себя, намереваясь включить дурочку. Конечно, я не планировала ехать в ЭТОМ, но Коннору об этом знать не обязательно.       – А чем вам не нравится моя майка?       – Вы едете не на пикник, Сенатор. На подобные мероприятия положено одеваться в соответствии со случаем.       – И что мне, – Саймон вновь попытался вставить свои пять копеек, повернувшись к Коннору, но я перебила его, испепеляя андроида ненавидящим взором. – Надеть платье, которое вы сами выбрали и притащили в допросную?       В карих глазах мелькнуло изумление. Была бы у андроидов функция бегущей строки, и поверх черных зрачков наверняка бы бежала фраза «Откуда ты знаешь?». Сполна получив удовольствие от растерянного вида детектива, я надменно встала с дивана, поправляя майку.       – Откуда…       – Я не настолько глупая, чтобы не замечать очевидных вещей, – Коннор открыл и закрыл рот, так и не найдя, что ответить. Насытившись его состоянием, я учтиво кивнула опешившему от происходящего Саймону и, попросив пару минут на сборы, двинулась прочь, к своей комнате. Нутром чую, что оба андроида обменялись взглядом, но он был недолгим. Меньше чем через минуту в доме послышался хлопок двери. Коннор ушел, оставив Саймона блюсти порядок вместо себя.       На сборы ушло немного времени. На сей раз юбка и платья были заброшены в дальний угол – только узкий брючный костюм, в кармане которого запрятана флэшка. Кто знает, как повернется вечер и насколько быстро придется бежать. Единственное, чем не получается пренебречь – туфли. Вряд ли Маркус и его приближенные оценят, если я надену кроссовки на официальный прием Первого Лидера.       Почему он вообще решил пригласить меня на прием? Какой смысл в моем присутствии, тем более если прием организован именно для информирования ответственных лиц о сложившемся положении? Меня не оставляли эти вопросы ни дома, ни в автомобиле. Хмуро отвернувшись к окну, я без интереса скользила взглядом за редкими прохожими, высокими домами. Саймон, сидящий на противоположном сиденье внедорожника, молчал, боясь влезть в мои мысли. Видимо, мой вид стал еще мрачнее. Лидер, спустя десять минут поездки, все же осмелился выдернуть меня из размышлений.       – Сенатор? – его голос как будто пронесся мимо ушей, но я кое-как вырвала себя из раздумий, потеряно повернув голову. – Все в порядке?       Причина беспокойства была мне непонятна. В голубых глазах и впрямь снуют огоньки волнения, сам андроид смотрит виновато, несмело. Он был похож на скромного ребенка, решившего обратиться к незнакомому взрослому.       Отметив мое недоумение, Саймон решил пояснить свою мысль. Углы его губ дрогнули в сдерживаемой улыбке. Было видно, насколько сильно Лидер рад отсутствию агрессии в свою сторону.       – Вы выглядите очень изнуренной.       Изнуренной. Измотанной. Уставшей. Можно подбирать бесконечное количество эпитетов, и все они будут справедливыми, но говорить об этом Лидеру я не стану, тактично переметнув его внимание на другие вещи.       Выдержав на девианте пустой взгляд, я медленно вернулась к окну, лениво отметив увеличившееся количество встречных андроидов.       – Почему Маркус пригласил меня на прием?       Саймон на секунду-другую замолчал, и ощущение его взгляда стало куда более тяжелым.       – Я не могу обсуждать решения Маркуса с кем бы то ни было, – в его тон закралось нечто схожее со строгостью, как если бы ребенок вслух напомнил себе о важном запрете, спародировав отцовский наказ. Я ожидала такого ответа, разочарованно опустив взгляд на дверную ручку. Саймон, какое-то время помолчав, неуверенно и тихо продолжил. – Могу сказать только одно. Некоторые из андроидов склонны считать вас причастной к произошедшим смертям.       – Меня считают убийцей? – новость для меня была очевидной, и я повернулась к андроиду без какой-либо эмоции. Лидеру стало не по себе от моего вопроса, хоть он постарался это скрыть, оставив без прямого ответа.       – Маркус хочет, чтобы вы находились рядом, разделили прощание с ушедшими. Он верит вам и пытается показать это остальным всеми возможными методами.       В действиях Первого был смысл, не говоря уже о том, что приятно осознавать чью-то поддержку, пусть даже и того, против которого ты готовишь подпольный заговор. Мне показалось этого мало. Я выдержала паузу, смотря на андроида апатичными глазами, после чего задала провокационный вопрос:       – А вы? Вы верите мне?       Лидер подтянул спину, покрепче сжав пальцами свои колени. Беспокойство в голубых глазах сменилось тревогой. Он почувствовал мою провокацию, хоть и не догадался о моей истинной цели в виде поиска возможных сторонников.       – Я верю решениям Маркуса. Думаю, что это отвечает на ваш вопрос.       Не до конца поняв ответ, я задумчиво сжала губы и отвернулась обратно к окну. Саймон – слишком преданный персонаж, пусть и вызывает у меня приятные эмоции на фоне своего дружелюбия. Все же стоит держать ухо востро.       – Сенатор, – в который раз слышу это обращение и в который раз неохотно отрываюсь от окна, дабы взглянуть на Лидера. Теперь его беспокойство насыщено суровостью, и на ребенка он совсем не похож. – Старайтесь держаться рядом с Коннором. Я знаю, он весьма противоречивая личность, но он никогда не станет рисковать жизнью человека, тем более если речь идет об обязанностях и долге.       Не знаю, к чему это было сказано, но его слова заставили задуматься. «Никогда не станет рисковать жизнью человека»… вероятно, мы думаем о совершенно разных Коннорах.       Мой Коннор убил собственного напарника на пути к освобождению андроидов из склада «Киберлайф».       Мой Коннор плюется ядом и извергает оскорбительные комментарии, обесценивая мою личность.       Мой Коннор не станет беспокоиться о человеческой жизни, пусть он всячески старается показать такой вид, негодуя на тему несанкционированного общения с Норт. А Коннор Саймона – явно незнакомый мне персонаж.       Небо затянулось перьевыми тучами, когда мы наконец доехали до мэрии. Без интереса окинув взглядом здание, я с мысленной горькой усмешкой осознаю, насколько мое каждодневное перемещение из «посольства» в администрацию похоже на маршрутную карту школьника, которую учительница начальных классов так заботливо составляет для своих подопечных. «Дом-школа-дом». Только в моем случае «посольство-администрация-посольство», и не для того, чтобы я не попала в неприятности, а для того, чтобы держать меня в зоне видимости, как тюремщик держит в клетке заключенного.       В здании было непривычно оживленно. Приглашенных андроидов было немного, но и той маленькой группы девиантов, скопившихся в холле у регистрационного стола, было предостаточно, чтобы разрушить мрачность, характерную для этих мест. Андроиды, о чем-то переговаривающиеся, вмиг замолкли вместе с нашим появлением. Чувствовать на себе их косые взгляды, будучи сопровождаемой солдатами и Лидером в экипировке, было не по себе.       Точно, как заключенный. Даже горько от этой мысли.       Солдаты остались стоять у лифта. Саймон, тактично пропустив меня вперед, вошел следом. В его компании времяпровождение в лифте было не таким напряженным, как если бы на его месте стоял Коннор. Даже дурацкая мелодия звучит не так насмешливо.       Холл, в который мы вышли, мне был незнаком. Темно-зеленые стены, белые диванчики квадратной формы, изящные картины неизвестных мне художников. Несмотря на тон обоев, помещение было достаточно светлым из-за обильного освещения. У меня не было времени на знакомство с убранством. Саймон, едва мы вышли из лифта, тут же двинулся дальше по коридору, безмолвно приглашая следовать за ним, и тот зал, в котором мы оказались в течение минуты, действительно произвел на меня впечатление. Светлый, просторный, с нехарактерно высоким потолком под три метра. Сейчас он был оборудован кафедрой и рядами стульев с уже сидящими на них андроидами. Ни одного из них я не знала, разве что могла припомнить некоторые модели. К счастью, все машины были заняты разговорами, потому нашего появления практически никто не заметил. Только несколько девиантов, стоящих у дальней стены, сопроводили пристальным взглядом, пока Саймон вел меня поближе к кафедре. Их вид меня напряг сильнее, чем кого-либо другого.       Они отличались от других. Отстраненные, одетые не под офисный стиль, как остальные. Темные повседневные куртки, темные джинсы. Их взгляды были пронзительными, а поведение отрешенным, как будто здешнее общество им противно, и дело совсем не во мне. Пока остальные сидящие на стульях андроиды тихо переговаривались, делясь какими-то политическими делами, эти три девианта шушукались друг с другом, явно желая быть не услышанными. Они мне не нравились. Слишком сильно напоминают Норт.       – Сенатор, – над ухом прозвучал знакомый голос, и я резко повернула голову, настороженно таращась на андроида. Видеть Джоша в строгом официальном костюме было довольно удивительно. Андроид, тем временем, пока я недоуменно пялилась в его лицо, приветственно кивнул головой и встал рядом, по левую сторону. – Все в порядке?       Понять, о чем именно спрашивает Джош, удалось через несколько секунд. Кинув на подозрительную троицу последний косой взгляд, я вернулась обратно к Лидерам, слабо улыбнувшись Джошу в знак ответа.       – Да. Все в порядке. Просто чувствую себя… лишней.       Саймон посмотрел в мою сторону несколько виновато, как будто ответственность за это лежит на нем самом. Джош же понимающе кивнул, убрав руки в карманы брюк.       – Почти все находящиеся здесь считают ваше присутствие – хорошим знаком.       – Да, вот только я никого из них даже не знаю, – я взволнованно осмотрела окружающих, кто, кажется, даже не обращает на нас внимания. Только редкие сидящие на стульях девианты, кидающие в нашу сторону короткие взгляды.       Джош тепло усмехается, отчего меня посетило чувство, будто я на детском утреннике – испытываю страх перед публикой, пока отец гордится своим чадом. Но я не ребенок, да и Лидер мне не родственник. Настолько это чувство показалось мне неуместным, что я мгновенно ужесточила взгляд и подтянулась. К счастью, Джош этого не заметил, так же осматривая аудиторию.       – Большинство из них – ответственны за жизнедеятельность в городе. Мы не можем принимать какие-либо решения, не поставив в известность общественность, – Джош тонко намекнул на обязанность девиантов в присутствии на подобных собраниях, и в этих словах я почувствовала некоторую угрозу.       – Лидеры тоже обязаны присутствовать? – я несколько нахмурилась, выдав свое беспокойство. Джош отметил мое настроение, но лишь ободряюще улыбнулся, не став акцентировать внимание на человеческой тревоге. Тем не менее, он удачно прочитал мои мысли, сразу поняв, о чьем присутствии я так забочусь.       – Да, но не сегодня. Норт готовит церемонию прощания с отключенными.       Что ж, хорошая новость. Хотя бы одной неприязненной личностью меньше. Не придется покрываться мурашками от ощущения презрительного взгляда на своем лице. Конечно, волновал еще и другой персонаж, которого здесь еще не было, однако едва я успела раскрыть рот – дверь в зал открылась и общий гул стих. Все андроиды оглянулись в сторону выхода, и мы в том числе. Маркус спешно шел к кафедре, и поспевающий за ним Коннор, что-то спешно договаривающий, ему, похоже, только мешал. В конце концов, оба остановились у подиума, и Маркус, спешно дослушав все сказанное, кинул какое-то короткое слово. Говорили они очень тихо. Может, девианты и слышали в силу своего строения, я же совершенно ничего не понимала.       – Они выглядят очень взволнованными, – вырвалось прежде, чем я смогла осознать сказанное.       – Они всегда взволнованы, – добавил Саймон, чей голос прозвучал непривычно устало. Кинув на Лидера обеспокоенный взгляд, я вернулась вниманием к залу. Маркус поднялся к кафедре, поправляя манжеты коричневых рукавов, в то время как Коннор отошел к противоположной стороне подиума, решив проигнорировать нашу компанию. Может, оно и к лучшему. Стоять рядом с ним мне совсем не хотелось.       В зале воцарилась тишина, только редкие звуки эхо от движений Маркуса, который, кажется, нервничал перед предстоящим словом. Атмосфера стала напряженной в считанные секунды. Я чувствовала это напряжение практически самой кожей, как легендарный Человек-паук ощущает какой-то подвох внутренним чутьем. Волнение Маркуса передалось всем, в частности Лидерам. Больше они не улыбались, смотря исключительного на Первого.       – Я… впервые за все время пренебрегу традиционным приветствием, – начинать всегда сложно, особенно если ты являешься руководителем сопротивления. В воображение на секунду закралась фантазия, требующая мысленно встать на место Маркуса, но я с ужасом отмахнулась от нее, не желая представлять себя у кафедры, перед толпой девиантов, видящих во мне убийцу. – И думаю, что вы прекрасно знаете, зачем мы здесь собрались.       Кто-то закивал, кто-то поджал губы. Неизменными оставались Лидеры: как те, что стоят рядом со мной, так и Коннор, внимательно смотрящий на своего предводителя, убрав руки за спину.       – Мы теряли многих. Друзей, близких. Даже людей, – Маркус осмотрел своих собратьев, выискивая в их глазах понимание своих слов. Тишина резко налилась трауром. Мне не нравится такая атмосфера. Слишком дурные ассоциации. – Многие из нас считали, что с появлением свободы миновали потери… но мы с вами не в безопасности. Мы никогда не в безопасности.       От знакомых слов по телу пробежали мурашки. Как часто нам повторяли это за пределами города перед тем, как отправить на ту сторону. Нахмурившись, я на секунду другую опустила голову, чтобы привести мысли в порядок, но когда подняла взгляд – мгновенно забыла о возникших воспоминаниях. Блеск карих глаз, встретившихся напротив, пробил тело сотнями электрических разрядов. Словно стальной гарпун, пронзивший в желудок – даже хотелось согнуться пополам, сжавшись в комочек. Идентифицировать это чувство оказалось просто невозможным.       – Мы понесли потери. Большинство из вас знали Джерри и Джона, но, к сожалению, вернуть отключенных уже невозможно…       – Уже известно, кто к этому причастен?       Маркус потеряно осмотрелся, ища того, кто задал сей вопрос. Чего скрывать, мы все обернулись на голос одного из девиантов, сидящих в предпоследнем ряду. Выглядел он взволновано, но не агрессивно. Просто андроид, обеспокоенный безопасностью города.       – Мир не так светел, как может казаться, – Маркус начал издалека, и все взгляды вновь направились в его сторону. Представлять не хочу, каково ему вот так каждый раз выступать перед толпой, беря на себя ответственность за всеобщее благо. – Мы прикладываем все усилия, чтобы найти виновного, но вы должны понимать, что данная проблема имеет иной характер. Я знаю, многие в городе желают видеть в ответственном лице людей, но боюсь, что обстоятельства могут быть иными…       По залу мгновенно прошелся шепот, перерастающий в разочарованные восклицания. Первый Лидер заметно напрягся, вместе с ним напряглись и мы все. Саймон и Джош переглянулись, и отчасти я прочитала в их взгляде одну мысль: слава Богу, что здесь нет Норт. Ведь по сути Первый только что заявил о возможной причастности андроидов к произошедшим убийствам. Реакция публики была ожидаема: тяжело осознавать преступность в собственном обществе, которое в твоих глазах – идеально в своем собратстве.       – Стойте, прошу вас, успокойтесь! – не сказать, что девианты возмущались. Скорее, просто удивленно, с нотками раздражения, обменивались фразами, и судя по разгорающемуся скандалу – кто-то был согласен с Маркусом, а кто-то – нет. Только те трое девиантов, навевающих подозрения, молчали, смотря на Маркуса с некоторым презрением. – Я понимаю, это звучит громогласно, но мы не можем игнорировать возможность внутренних беспорядков!       – Но это бессмысленно! Мы боролись за право и свободу, а что в итоге? Тыкаем пальцами друг в друга!       – Почему вообще заводится такой разговор, если в городе находится человек? – тут же встрял андроид из той самой группы, поднимая еще больший шум. Маркус глянул в его сторону недовольно, раздраженно, но ему не потребовалось ничего отвечать. Кто-то из сидящих девиантов мгновенно среагировал на обвинения, гневно обернувшись к группе у стены.       – Ты серьезно сейчас будешь поднимать эту тему?       – А почему нет? – андроид боеготовно выступил вперед, показав в мою сторону пальцем. Я мигом определила для себя этот момент как один из самых неприятных в моей жизни. – Все это началось, когда они заехали в город! Так и будете продолжать обвинять друг друга, игнорируя настоящую угрозу?!       – Кого ты называешь угрозой, Сэм? – гомон стих, едва только Коннор открыл рот. Его голос стал такой неожиданностью, что я едва не выплюнула сердце, впившись в Лидера пристальным взглядом. – Женщину весом в сто сорок три фунта?       Уверенность Сэма пошатнулась. Андроид сурово посмотрел на своих друзей из группы в поиске поддержки, но ничего не получил, оставшись с Лидером практически наедине. Он несколько раз переминулся с ноги на ногу, затем посмотрел на Коннора с ноткой страха.       – Посмотрим, как заговорят наши Лидеры, когда на улице обнаружат тело одного из них…       – Довольно!       Маркус одним словом оборвал разговор, уходящий не в ту степь. Коннор, холодно уставившись на девианта по имени Сэм, кажется, совсем забыл о существовании остальных присутствующих. На долю секунды мне стало жалко несчастного Сэма. Уж я-то знаю, каково оказаться под убийственным взглядом Лидера, чьи глаза, несмотря на карий цвет, сверкают сталью. Но потом я вдруг вспомнила об обвинениях девианта в свой адрес. Жалость мгновенно испарилась, напряжение вернулось в зал.       – Мне очень жаль слышать слепые односторонние обвинения, – пару минут назад голос Маркуса был неуверенным. Сейчас же он говорил громко, убедительно, расправив спину. – Мы действительно боролись за свободу и мы ее получили. Но это не дает нам право считать, что каждый из нас в разы лучше того, чьими руками был создан!       Сказал как отрезал. В который раз смотрю на Первого Лидера не восхищенными, но впечатленными глазами. Картинка в голове дребезжит в который раз. То, что я вижу, совершенно не стыкуется с тем, что предоставило мне правительство! Если, конечно, у Маркуса нет навыков актерской игры.       Некоторые девианты одобрительно закивали, некоторые стыдливо опустили головы. Сложилось впечатление, будто последним есть что скрывать и о чем жалеть, и я не удивлюсь, если так оно и есть. Тот самый Сэм недовольно отвернулся, сложив руки на груди. Единственный, кто не среагировал на суровый восклик Первого Лидера, был Коннор. Он медленно отвел от Сэма холодный взгляд и, столкнувшись с моим, застыл. Диод на виске мигнул желтым цветом. Я быстро отвернулась, не желая быть втянутой в очередные дурацкие игры.       – Мы делаем все, что можем, но процесс не ускорится, если мы сами же будем вставлять палки в свои колеса. Надеюсь, этот вопрос мы закрыли и можем переходить к другим моментам, – никто не решился воспротивиться, и Первый Лидер продолжил, сменив возмущение на сдержанность. – В связи с последними событиями я вынужден ввести комендантский час. Отныне все андроиды обязаны вернуться в свои дома до девяти часов вечера. Нахождение вне дома допускается только по причине рабочего графика…       – А как же традиционная «Ночь революции»? Мы не можем отменить ее, все готовятся!.. – Маркус еще не успел закончить, как посыпались вопросы. Точнее, он был один, но его поддержали все: кто-то одобрительно кивнул в знак поддержки, кто-то бездвижно уставился на Первого Лидера, ожидая от него ответа. Для меня же сам вопрос был непонятен, и пока девианты вновь принялись суетливые переговоры, я хмуро задала вопрос самой себе.       – «Ночь революции»?..       – Что-то вроде праздника, – тут же среагировал Джош, чуть склонив голову в мою сторону, чтобы его шепот могли слышать только я и Саймон. Последний так же подался к нам чуть ближе, продолжая наблюдать за происходящим. – Не могу согласиться с определением традиционного, но мы стараемся ввести эту ночь на постоянной основе, проводя ее каждое одиннадцатое число.       – Я бы не назвал это праздником, – Саймон подхватил объяснение Джоша, притянув к себе наше внимание. Аудитория еще обсуждала данный вопрос с Маркусом, так что никто, кажется, не обращал на нас внимания. – В моем понимании это скорее ночь траура, когда мы вспоминаем всех, кто погиб за время революции.       – Одиннадцатое число стало переломным моментом во всей нашей истории, Саймон, – Джош явно не был согласен с выражением другого Лидера, и, глядя на их разгорающийся дружеский спор, я почувствовала, что данный вопрос является для них острым. Только и успеваю перекидывать взгляд с одного на другого, жадно хватая каждое слово о традициях и бытовой жизни города. – Нельзя считать трауром то, что привело нас к победе.       – Скажи это андроидам и людям, чьи лица висят этажами выше.       Молчание между ними воцарилось всего на секунду, но судя по огню в глазах Джоша – спор может длиться вечно. Не желая привлекать к себе лишнее внимание аудитории, да и в принципе допускать распри, я посмотрела на него с желанием задать вопрос.       – Что именно происходит в эту ночь?       Взгляд темных глаз переметнулся с лица Саймона на мое, и огонь в них поник, спутавшись с недоумением. Казалось, будто Лидер реально забыл о моем присутствии, теперь стараясь понять, как я тут оказалась.       Наконец, очнувшись от раздумий и, видимо, вспомнив где находится, Джош сменил желание спорить на сдержанность. Осмотрев все еще переговаривающихся девиантов и Первого Лидера, ждущего когда гомон утихнет, андроид чуть сильнее склонил голову, дабы быть услышанным.       – Общаемся. Собираемся в парке, просто проводим все вместе время. Желающие организуют игры, выставки. Это чем-то похоже на ваши ярмарки, только без купли-продажи.       Слушать о бытовой жизни девиантов было так увлекательно, что на сей раз я совсем позабыла об окружении. Праздники у андроидов, да еще и схожие с ярмарками?.. да и вообще весьма странный способ праздновать ночь, в ходе которой полегло огромное количество андроидов и людей. Не успела я рот открыть, чтобы уточнить этот вопрос, как Саймон перехватил рассказ своего соратника, вновь поддавшись к нам.       – Для кого-то это действительно праздник, но для многих все же ночь траура, – по глазам Джоша было видно, как андроиду неприятно упоминание последнего. Саймон же продолжил рассказывать о памятной ночи. – Мы выстраиваем аллею из фотографий ушедших. Любой может почтить их память.       – Любой? Я тоже могу?       Лидеры беспокойно переглянулись. Никто из них не ожидал такого вопроса, в конце концов все думали, что я и вовсе не заинтересована в подобном. Сенатор, приехавший из мира людей, полный ненависти к андроидам… кто может предположить, что мое отношение к традициям девиантов будет не резко негативным или даже насмешливым?       Насторожившись от длительного молчания, я неуверенно посмотрела сначала на одного, затем на другого. Никто поначалу не хотел давать ответ, хотя он и так был очевиден.       – Боюсь, что это может быть невозможно… – Саймон взглянул на Джоша в поиске поддержки, но тот молчал, явно ощущая себя передо мной виноватым. – В нынешних обстоятельствах ваше нахождение вне посольства или мэрии затруднительно…       – Не поймите нас неправильно, – уж не знаю чего они испереживались, но их взволнованный вид смотрелся очень забавно. Им точно было неловко за отказ, и они поддерживали друг друга как могли, переключая мое внимание с одного на другого. – Ваш интерес приятен, но все установленные ограничения действуют ради вашей безопасности.       – Все в порядке, – я улыбнулась настолько, насколько позволяет ситуация, хотя в душе на самом деле было обидно. Как бы не был страшен мир и его жители, меня все равно одолевал интерес туриста, побывавшего в совершенно другой для него вселенной. – Мы здесь не для прогулок, верно?       Моя слабая улыбка обнадежила обоих девиантов как раз вовремя. Переговоры в аудитории утихли, и слово наконец взял Маркус, все это время выслушивающий обсуждение «Ночи революции». Лишь меньшая часть присутствующих высказались в пользу отсрочки мероприятия, в то время как большинство требовали не прерывать традицию.       – Касательно «Ночи революции» все однозначно, – Маркус переглянулся с Коннором и, видимо, найдя в нем поддержку, продолжил, – это будет исключением. Мы не станем отодвигать мероприятие, если хотим, чтобы традиции не нарушались.       – И на том спасибо, – в который раз возмутился тот самый Сэм, посмотрев куда-то в сторону. Он вновь притянул к себе всеобщее внимание, но, судя по взглядам окружающих, это внимание имело недовольный характер.       – Есть ли смысл устанавливать комендантский час? То есть, – один из андроидов оглядел других, и некоторые закивали в знак одобрения, – что помешает найти еще одно тело в «Ночь революции»? Если ограничивать, то ограничивать полностью.       – Так нельзя, – тут же ответил рядом сидящий девиант, одетый в строгий коричневый костюм. – Мы только начали все строить, нельзя просто так оборвать традицию!       – Именно поэтому мы не станем ничего обрывать, – мягко возобновил Маркус, одобрительно кивнув в ответ. – Но и комендантский час вводим из соображений безопасности, а не потому что мы просто этого хотим…       – Все намного проще, – Сэм не унимался. Он вновь выступил вперед, горделиво приподняв голову. – Мы прекращаем переговоры с правительством США и на этом заканчиваются наши беды. Почему никто до сих пор не хочет признать тот факт, что проблемы начались с приема людей в городе?       – Потому что мы не люди, чтобы обвинять тех, кто отличается от нас, во всем, что происходит вокруг, – этот спор мог продолжаться долго, но никто не осмелился прервать Маркуса или Сэма. Как ни странно, все девианты смолкли, то ли безмолвно соглашаясь с Сэмом, то ли желая услышать оправдание Лидера. – И мы не станем ставить под угрозу возможность установить мир из-за огрехов в нашей внутренней системе.       – Если они внутренние. Нас так стараются в этом убедить… возникает вопрос, а так ли честны перед нами в вопросах, касающихся переговоров?       А вот это уже был удар ниже пояса. По сути вызов, брошенный не только Первому Лидеру, но и всем, кто входит в Совет. Если бы девианты умели дышать, наверняка были бы слышны изумленные вдохи с последующим задержанием дыхания. Чего скрывать, я и сама затаила дыхание, таращась на порядком опешившего Маркуса, потерявшего свою уверенную линию поведения. Сэм же продолжил наседать, не намереваясь униматься.       – Вы так стараетесь выстроить вокруг этих людей светлый облик, но как нам быть уверенными, что никто из них не держит в запасе оружие? Или что их цели такие, какие и были объявлены перед их прибытием? Нас ведь не спрашивали, хотим ли мы этого мира, хотим ли пускать в свой город чужих, – он осмотрел окружающих, и все, абсолютно все опустили взгляды, с сомнением смотря в пол.       – Договор с правительством – наш шанс на мирное существование, Сэм, – на сей раз слово подхватил Джош и, по правде говоря, я дернулась с перепугу, когда взгляд разозленного девианта метнулся в нашу сторону. Он как будто намеренно не смотрел на меня, всеми способами стараясь показать свое пренебрежительное отношение.       – Почему ты так уверен, что за их громкими словами о мире не стоит какой-нибудь план об уничтожении нас всех?       – Как один человек может уничтожить целый город?       – А как один андроид смог поднять восстание? – на это Джошу не нашлось, что ответить, и Сэм, наконец, посмотрел на меня, сверля в моей тушке дырку. От его взгляда мурашки скопом пробежались по телу, захотелось провалиться сквозь землю, но я смотрела в ответ, сохраняя беспристрастное выражение лица. – Само правительство уже заранее похоронило этих людей, выставив нас абсолютными дикарями. Откуда вы знаете, что через пару дней нас всех не похоронят вместе с ней? Мы знаем о них только то, что нам говорят и не более того.       – Хочешь об этом поговорить?       – Нет, Маркус, – Сэм вернул свой воинственный взгляд на Первого Лидера. Неуверенность в нем превратилась в решительность, и интуиция почувствовала подвох в его поведении. – Я хочу услышать об этом непосредственно от нашего Сенатора.       Такого поворота не ожидал никто, но все разом обернулись в мою сторону, приковывая к месту внимательными взглядами. От меня ждут ответа. Ждут, когда я скажу хоть что-то, развею вероятные сомнения относительно своей персоны, которых у девиантов пруд пруди. Сердце в одну секунду бешено подскочило к горлу, отбивая ритмы вздувшимися венами в висках. Мне было страшно. Правда, страшно. Несмотря на долгий многолетний опыт выступления на публике, ведения дипломатии, общения с неизвестными мне людьми, ужас все равно окутал тело холодным одеялом, сковывая движения. Я застыла, возлагая надежды на Маркуса – единственного, кто может запретить мне выходить к кафедре, но в его глазах я видела иное.       Первый Лидер был в растерянности и даже хуже – он безмолвно просил меня выйти и сказать хоть что-то. Его брови сдвинулись к переносице, взгляд потяжелел, стал с привкусом вины. Ему стыдно за то, что он ставит меня в неловкое положение, особенно учитывая, что я совершенно не готова к общению с толпой андроидов, подозревающих меня в нечестности. Но в то же время вижу в его глазах просьбу, против которой идти я просто не в силах.       Переглянувшись с Джошом и Саймоном, я неуверенно двинулась к кафедре. Ноги дрожат, тело бросает в холодный пот, и никакие внутренние уговоры не помогают.       Это ведь просто андроиды. Просто девианты, просто лица, которые хотят услышать… что? О том, что я приехала с благими намерениями? Или услышать то, как я запинаюсь, волнуюсь, подтверждая их уверенность в моей причастности к преступлениям?       Каждый шаг давался мне все с большим трудом. Чувствуя на себе множество взглядов, я шла к кафедре как будто на обстрел. Маркус тактично, но также неуверенно, как и я, отошел в сторону, оставаясь на почтительно близком расстоянии, и я уже хотела ему слабо улыбнуться, как взгляд скользнул на другого персонажа, стоящего поодаль, у подиума.       Диод Коннора горит желтым. Карие глаза наблюдают за мной искоса, хмуро, и понять, что именно творится в этой голове, в принципе невозможно. От одной только визуальной встречи по телу пробегает электрический разряд, отдающий мурашками в затылке. И как бы ни было трудно идентифицировать для себя это ощущение, одно я осознала точно: страх спал. По крайней мере стал не таким жестким, как был до этого.       – Добрый… добрый день.       Какой к черту добрый день?! Ты стоишь в этом зале уже почти двадцать минут, и теперь эти андроиды желают четвертовать тебя на части! Какой добрый день?!       Паника подступила с новой силой, и я в поиске поддержки неловко глянула на Маркуса. Первый Лидер едва заметно кивнул, мол, продолжай, и это хоть немного, но подействовало. Говорить стало не так страшно.       – Полагаю, что… было бы неплохо представиться…       – Мы и так знаем ваше имя, Сенатор, – Сэм сделал особый акцент на моей должности, сложив руки на груди. Его черная кожаная куртка покрылась складками, кажется, я даже отсюда слышу как скрипит материал. – Давайте мы обойдем ваш привычный официоз, припасенный для дискуссий с Лидерами, и остановимся на конкретных вещах.       Я бы могла соврать, что не знаю, о каких конкретных вещах идет речь, но врать в данной ситуации сродни смерти. Ведь я знаю, что именно от меня хотят услышать. Знаю, что все, чего хотят девианты – услышать о моих добросовестных целях, подкрепив свои надежды на будущее мирового договора. Конечно, Сэм и его двое отмалчивающихся друзей имеют иную цель в виде уличения меня в нечестивости, но я-то все равно знаю, что именно должна говорить.       Кажется, знаю…       – Должна признаться, что я не была готова выступать перед общественностью, – я едва только начала говорить, как тот самый Сэм закатил глаза. Моя последняя уверенность треснула по швам, как опрокинутая на пол ваза. – В мои должностные обязанности входят только переговоры, а не общение с жителями города от лица правительства…       – То есть, нам напрямую заявляют, что вы не несете ответственность за свои слова? Тогда о каком доверии может идти речь, если вы не можете говорить от лица США?..       – По-моему, вы меня не так поняли…       – …и именно с таким «дипломатом» ведут переговоры наши Лидеры! – Сэм в который раз обратился к андроидам, не то агитируя их к поддержке, не то стыдя. Судя по опущенным в пол лицам – именно второе, а не первое. – Неужели у меня одного возникает вопрос зачем на самом деле сюда пришел человек?       – Ты выходишь за рамки, Сэм, – Коннор недовольно косится на андроида, но на сей раз получает уверенный ответный взгляд.       – Потому что задаю неудобные для вас вопросы? Или потому что уверен, что ей здесь нечего делать?       Девиант вскидывает указательный палец, показывая в мою сторону, и этот жест вызывает обиду. Откуда она взялась? На ее месте должен быть страх, волнение, что истинные планы вскроются, и мое расстрелянное тело будет валяться у въезда в город, однако претензии и сомнения в моей искренности вызвали негодование. Меня словно облили грязью, выставили вторженцем на чужие земли, требующим от девиантов подчинения правительству! Вот только я здесь не в качестве захватчика, да и жизнь в окружении потенциальных убийц нельзя назвать спокойной!       – Вы правы, – Маркус уже хотел сделать шаг вперед, дабы вернуть себе свое место и ответить агрессивному андроиду, но тут же застыл, недоуменно смотря в мою сторону. Впрочем, не только он был удивлен моему твердому и понурому тону. – Меня здесь не должно быть. Не здесь, за трибуной, а в городе.       Уверенности в Сэме поубавилось. Он не ожидал от меня вразумительного ответа и уж точно не ожидал, что я соглашусь с его претензиями. Взять себя в руки у него получилось не сразу. Растерянность сменилась решительностью лишь спустя пару секунд. За эту пару секунд весь зал успел напрячься.       – Признаетесь, что вам тут не место?       – А вы считаете, что попасть сюда – мечта любого человека?       По серым глазам Сэма стало понятно, что на сей вопрос ему ответить нечем. Я смотрела на него непрерывно, ощущая, как в груди возгорается обида. Кажется, с этого момента мои отношения с Лидерами пошатнутся.       – За последние сутки меня два раза вытащили из постели вооруженные солдаты. Вся моя жизнь здесь прописана чужой рукой, даже меню, которое я не могу корректировать. Я двадцать четыре часа под охраной, при том, что меня успевают обвинить в убийстве, а вы говорите так, как будто я получаю удовольствие от нахождения здесь.       – Я не обвинял вас в убийствах…       – В открытую? Нет. Зато я прекрасно умею читать между строк, – окружающий мир как будто растворился. Я вижу только его – недовольного и гордо вздернувшего подбородок, старающегося показать себя хозяином ситуации. Как же он меня взбесил… как же обидно, что в городе, куда я отправилась по сути на самоубийство, меня считают никчемным мусором. – Я не напрашивалась на эту поездку. Ни один здравомыслящий человек не вызовется в город, взятый кровью и пламенем. Я боюсь закрыть ночью глаза из страха услышать затвор, и боюсь их открывать, потому что не знаю кого на этот раз принесет в мой дом.       Я не лукавила, говорила как есть. Искренность читалась в каждом слове, и все девианты смотрели на меня то искоса, то в открытую, внимая всему, что я скажу. Их суровая зачарованность могла бы показаться знаком доверия, но мне было все равно. Сэм и его друзья, внезапно почувствовавшие себя неуверенно, были куда важнее.       – А теперь представьте, как много в США людей, которые испытывают то же самое. Я отправилась сюда для того, чтобы прекратить это.       – Вы ставите все в таком свете, как будто мы желаем войны!       – А кто может дать гарантии, что завтра ничего не случится? Каждый из вас наверняка хоть раз задумывался о том, чем закончится этот день, и когда какой-нибудь ненормальный не решит исход этого конфликта самостоятельно?       Его попытки уличить меня в несправедливости раздражают. Несмотря на то, что обращалась я к Сэму, все равно указала кивком головы на остальных. По глазам девиантов было видно, что они понимают, о чем идет речь. Кто-то хмуро переглянулся меж собой, кто-то отвернулся, кто-то не подал и виду. Однако глаза не соврут. Я озвучила мысли и страхи многих присутствующих.       – Хотите знать, зачем я здесь? – я окончательно потеряла волнение, растворив его в негодовании и уверенности. Разозленный девиант молчал, то ли понимая, что вопрос риторический, то ли не имея аргументов в поддержку своих претензий. – Я хочу прекратить бесконечный страх перед непрерывными конфликтами. Чтобы дети Штатов спрашивали почему небо голубое, а не что такое военное положение. Хочу, чтобы слово «человек» не вызывало у вас гнева или страха. Я нахожусь здесь как в тюрьме строгого режима и терплю это не для того, чтобы меня обвиняли в убийстве того, кого я видела два раза в день в присутствии охраны. Моя задача и есть единственный шанс на спокойствие и жизнь, но я готова покинуть этот город, если вы считаете мое присутствие лишним.       Это была пламенная речь, я не побоюсь ее так назвать. Сэм не осмелился открыть рот, совершенно не представляя чем мне ответить, и потому его взгляд очерствел. Он был недоволен. Я же, кажется, уже не собиралась останавливаться, на сей раз обращаясь к притихшим девиантам, все больше смотрящих на меня робко, искоса, даже виновато.       – Я соболезную вам. Я не знала ваших друзей так, как вы, но это не значит, что я никогда не теряла близких, – к горлу подскочил тугой ком. Сглотнув последнюю букву, я на секунду замолчала, собираясь с мыслями. – И сколько еще нужно потерять, чтобы мы наконец пришли к пониманию, насколько важно это перемирие? Да, я не могу отвечать за всю страну, в конце концов, у меня нет возможности ментальной связи со своим руководством, но я стараюсь как могу. Мы все стараемся! Это мы сидим каждый день в кабинете для аудиенции и пытаемся прийти к общему знаменателю. Вас я там что-то не заметила!       – А меня кто-нибудь пригласил? – Сэм правильно воспринял вопрос в свою сторону, гордо выпятив подбородок.       – А вы бы хотели вести переговоры с державой, обладающей военной мощью в миллионы раз превышающей вашу?       Вопрос был задан в самую точку. Девиант смотрел на меня не то гневно, не то оскорбленно, и мы оба понимаем, почему. Устанавливать мирный договор намного сложнее, чем кажется андроиду, решившему открыть рот в сторону Лидеров. Любые дипломатические переговоры в принципе как прогулка по минному полю – никогда не знаешь, какой шаг будет последним.       Сэм ничего не ответил. Кажется, это была моя победа, вкус которой я не почувствовала из-за все еще сохранившейся внутри обиды.       – Хотите, чтобы я ушла? Я уйду. Мне действительно здесь не место. Но я искренне надеюсь, что вы знаете что делаете, потому что никто из нас уже никогда не будет в полной безопасности.       В зале повисло молчание. Большинство девиантов смотрело на меня с некоторой долей вины. Сэм и его компания этой вины не ощущали. Их недовольные выражения лиц сказали за них самих. Мысленно я уже начала прощаться со своей задачей, с возможностью сделать все как надо. Вряд ли моя вызывающая речь оставила приятные впечатления у андроидов, которые до этого меня в глаза никогда не видели. Даже представлять не хочу какие претензии полетят к Маркусу.       – Раз уж вы это понимаете, – начал было Сэм, привлекая к себе множество взглядов. – Может, тогда покинете наш город?       Как и предугадывалось. Никто не станет поддерживать дипломата из враждебной стороны при условии, что этот дипломат осмеливается открыть рот. В глазах этих андроидов я именно такой и являюсь.       – А может, это тебе стоит покинуть наш город? – некий девиант в лице девушки в зеленом платье обернулась через плечо с весьма недовольным видом, вызвав у меня ступор. Несколько андроидов повернулись вслед за ней, приковывая несчастного Сэма укоризненными взглядами. Тот не ожидал недовольства от собственных собратьев. Секундное удивление на его лице было неподдельным.       – Пляшешь под дудку человека?       – Нет, Сэм, – в дело вступил сидящий рядом крупный андроид в сером костюме. – Она думает о будущем, в отличие от тебя.       – Наше будущее не должно зависеть от какого-то человека! – Но оно зависит, хочется тебе или нет! – девиант, явно ранее предназначенный для грузовых работ, осадил Сэма, после чего повернулся в мою сторону. – Я не хочу терять близких, как и не хочу, чтобы страдали люди.       Теперь все сидящие смотрели на меня, и во взглядах читалось едва ли не все, что заставляет впасть в ступор: уверенность, готовность слушать, желание следовать, защищать. Никто из них не смотрел на меня враждебно или хотя бы с толикой недоверия. Они были готовы довериться, снять с меня все подозрения, и в другой ситуации я бы порадовалась такому раскладу, вспоминая свою истинную цель… но сейчас мною овладело такое оцепенение, что я не смогла думать о ситуации со стороны выгоды.       Эти андроиды меня поддерживают. Они мне… верят? Огонь в их глазах горит ярко, а вера в неминуемый мир непоколебима как вера в самого Маркуса. Все смотрят так, как будто я обязана подарить им будущее, и для меня это чувство – настоящее открытие. По логике вещей андроиды должны ненавидеть меня, бояться, сторониться. Как минимум не верить моим словам, подвергая каждое мое высказывание критике и сомнениям. Они должны видеть во мне убийцу точно так же, как я вижу убийц в них, но по какой-то причине это так не работает! И я совершенно не представляю себе как именно должна реагировать на десятки пар глаз, устремленных в мою сторону с нерушимым убеждением, что я помогу. Что я сделаю все, чтобы в этих краях царил мир. На секунду даже почувствовала себя Маркусом, и это не на шутку встревожило.       – Думаю, на этом достаточно, – рука Первого Лидера неожиданно оказалось на моем плече. Андроид, привлекая к себе мое потупленное внимание, сдержанно улыбнулся и мягко потянул меня назад, к ступенькам с подиума. Я была слишком обескуражена всеобщим доверием, из-за чего выглядела, как кукла, шагающая по воле кукловода. – Благодарим вас, Сенатор.       Я только и смогла, что кивнуть, шагая вниз на окаменевших ногах. Саймон и Джош ждали меня все на том же месте, и мне не хватало духу, чтобы посмотреть им в лицо. Не желаю гадать, о чем именно думают Лидеры после моей пламенной и смелой речи. Лидеры, однако, не собирались давать мне поразмышлять на этот счет.       – Мое почтение, Сенатор. Они вам верят, – полушепотом произнес Саймон, как только я вернулась на свое прежнее место между Лидерами. – Это было воинственно.       – Это было страшно, – тут же поправила я, мрачно смотря себе под ноги. Долго держать взгляд на своих туфлях не удалось, и когда я подняла голову, дабы посмотреть на взявшего слово Маркуса – оцепенела.       Коннор смотрел на меня как-то отстраненно и в то же время с опаской. Его диод мигнул желтым, как только наши взгляды встретились, после чего девиант нехотя отвернулся к аудитории, показывая свое пренебрежительное отношение к моему присутствию. Плевать, что именно он там думает и как для него звучали мои слова. Я знаю, что этот андроид ни за что не поверит в мою добродетель. На то он и детектив, разработанный для успешного выполнения расследований и переговоров.       Мысли об успешном расследовании, словно ниточка, потянула за собой из памяти цель, с которой я сюда прибыла. Остатки оцепенения исчезли с моего лица, когда я посмотрела на висящие на стене часы. Три часа дня. Похоже, пора действовать. Одна только мысль об этом бросила в пот, как если бы мне вот-вот предстояло проникнуть в кабинет директора школы, дабы исправить свои грешки в своем личном деле. Только последствия такого проникновения в случае Маркуса куда более тяжелые, нежели исключение из школы. Минимум исключение из города. Максимум – из жизни.       Во рту мгновенно пересохло. Облизнув губы, я с некоторой тревогой посмотрела на Джоша, который, похоже, никакого волнения не испытывал.       – Прошу прощения, – андроид встрепенулся и резко посмотрел на меня, переметнув взгляд с неубедительной улыбки на глаза. Похоже, я ошиблась. Он переживает не меньше моего. – Мне бы попасть в уборную.       – Неужели так сильно перепугались?       Его совершенно дурацкая попытка пошутить сбила с толку. Даже Саймон покосился в его сторону как на идиота, отчего глаза темнокожего андроида забегали из стороны в сторону. Я шутку точно не оценила, забыв и про волнение и про скорое вторжение к кабинет Первого Лидера. Джош мгновенно понял, что ляпнул дурость, склонив голову и пробурчав «Идемте за мной».       Кажется, мы ушли незамеченными. Коннор наверняка увидел наш уход, но он – был последней причиной для беспокойства. Здание мэрии под завязку напичкано камерами, не говоря уже об охране, что наверняка снует из одного угла в другой. Один такой солдат встретился нам по пути в уборную. Присутствие Лидера не смутило его, чтобы спросить, куда именно направляется Сенатор, и когда Джош без тени беспокойства сообщил нашу цель – тут же отвалил, предусмотрительно проследив за нами до поворота. Лидер смотрелся уверенно, непоколебимо. Я же едва ли не тряслась как осиновый кол, торопливо поспевая за Джошом на своих каблуках и поливаясь холодным потом.       Мрачные одинокие коридоры казались мне вечными. Это ж как далеко нужно идти, чтобы попасть в обычный туалет? А если бы мне и впрямь приспичило? Не позавидуешь человеку, которого бы настигло несварение желудка во время аудиенции с мэром.       За бесполезным размышлением над глупыми идеями последние два коридора я не заметила. Джош поспешно открыл одну из дверей, впуская меня в просторную и светлую уборную, покрытую пылью. Она витала даже в воздухе – настолько в ненужных для андроидов комнатах все запущено. Как только мы оказались внутри, Джош закрыл дверь на замок.       – «Перепугалась»? Серьезно? – единственное, что выдал мой напряженный рассудок в попытке уйти от мысли о возможном провале.       – Ну, извините! – взволнованно пролепетал Лидер, прислушиваясь к двери. – Я нервничаю!       Он действительно нервничает. В аудитории и при встрече с охраной Джош вел себя спокойно, сдержанно. Сейчас от его стойкости не осталось ни следа. Движения рваные, взгляд бегает из стороны в сторону. Будь он человеком, давно бы задыхался и покрылся потом так же, как я.       – Значит, так, – удостоверившись, что за дверью тихо, Лидер вернулся ко мне, торопливо излагая план. – У нас будет не больше шести минут на то, чтобы подняться в кабинет, взломать компьютер и спуститься вниз. Карта памяти при вас?       Волнение нарастало. Дернувшись, я провела рукой по карману брюк, прощупывая сквозь плотную ткань заветный предмет. Джошу ответ не требовался, он получил его с помощью всего одного взгляда в мои глаза.       – Тогда слушайте. Взламывать буду я. Ваши отпечатки могут остаться на клавиатуре. Я скачаю все нужные файлы и отдам вам карту, после чего вы вернете его в кейс. Система самостоятельно направит информацию вашему руководству. У нас с вами сейчас одна задача – не попасться никому на глаза. Вы все поняли?       – Войти и выйти за шесть минут, – Джошу и этого хватило, однако как только девиант удовлетворенно кивнул головой и уже повернулся к двери, как тут же застыл, глядя мне под ноги.       – Снимите туфли, – на мой удивленный взгляд андроид поспешил дать пояснение. – Не хотелось бы, чтобы каждый знал о нашем присутствии.       Вполне логично. Хмыкнув, я стащила с себя каблуки, вцепившись в каждую туфлю и прижимая их к груди, как спасательный круг. Лидер проследил за тем, чтобы его просьба была исполнена, однако едва он повернулся к выходу – я тихо окликнула его, имея еще не озвученный вопрос.       – А как же камеры? Разве нас не увидят?       Джош недоуменно посмотрел мне в глаза, не смущаясь близкого положения. Мы вообще вели себя так, как будто давно знакомы и теперь затеваем какую-то опасную, но веселую авантюру.       – Если мы успеем за шесть минут – никто нас не заметит.       – Смена караула или что?       Его губы недовольно поджались. Мои лишние вопросы лишь сильнее нас тормозили.       – Вам это так принципиально?       – Имейте совесть! Я тоже нервничаю!       На это Джош какое-то время не находил, что ответить, наконец-таки прильнув к стенке.       – Если все пройдет удачно – пронесу в ваш дом бутылку вина.       Такой себе аргумент, но, как ни странно, помог отвлечься. И впрямь было бы неплохо найти у себя на столе бутылочку красного после всего ужаса, который я переживаю вот уже неделю. Чувство, будто мы с Джошем и впрямь старые знакомые, укрепилось еще сильнее.       – Пора.       Ничто иное, как обозначение, что время запущено. Я не стала что-либо говорить в ответ, отдавая себе отчет о том, что с этого момента шуткам нет места в нашем деле. Настроить себя на нужный лад оказалось довольно просто, однако не быстрее, чем Джош, внезапно открывший дверь и бегло осмотревшийся по сторонам, схватил меня за предплечье и ринувшийся прочь из уборной. Должна признаться, я не слишком хорошо понимала, что происходит. Вялые от страха ноги едва перебирали, но девианту было не до моего морального духа. Он отпустил мою руку только когда почувствовал, что я готова самостоятельно двигаться следом, собравшись с мыслями. Лифты уже показались на горизонте. Мой боевой дух воспрял от мысли, что почти половина пути пройдена, однако Джош проскочил мимо, не остановившись ни на секунду. Я же, на мгновение оцепенев, вновь побрела за Лидером, стараясь шагать на цыпочках, дабы не касаться каблуками пола.       Джош дошел до конца крыла и скрылся за неприметной дверью. Беспокойство завибрировало во мне как чутье Человека-паука. Едва я переступила дверной порог и оказалась в темноватом проходе – внутри все рухнуло.       Лестница. Чертова лестница на чертов последний этаж здания… мне ни за что не добраться до кабинета Маркуса за шесть минут.       – Лестница? – Джош уже хотел ринуться вверх, явно не испытывающий проблем с усталостью, как оглянулся на меня – встревоженную не на шутку. – Почему не лифтом?       – Не знаю, как вы, а я бы не хотел внезапно остановиться на каком-нибудь этаже прямо на глазах у солдат, – девиант не подумал спуститься вниз с третьей ступеньки.       – Я не доберусь.       Нет, конечно, я доберусь. Мои легкие не в таком ужасном состоянии, чтобы помереть уже на первой ступеньке, однако времени уйдет куда больше, чем рассчитывает Лидер. Он понял это, глядя на мои взволнованные глаза. То, что он сделал следом, заставило меня пожалеть о своей слабости. Спустившись вниз, девиант без тени на раздражение или злость резко подхватил меня. Я едва успела подавить вскрик неожиданности, в мгновение ока оказавшись на мужском плече, с прижатыми к груди туфлями.       – Эй!.. – Джош слегка подкинул меня, устраивая поудобнее, и это движение выбило из груди дух. Ошеломленная и пристыженная, я тут же почувствовала, как заливаюсь краской. – Вы что, совсем того?!       – У вас есть другие предложения?       Других предложений не было. Мне осталось только возмущенно пыхтеть, чувствуя себя слабой и беззащитной в отношении андроида. Страшно подумать, что этой машине ничего не стоит протащить меня на самый верхний этаж высокого здания не больше, чем за одну минуту! Никогда не чувствовала себя столь неловко! Даже когда в подростковом возрасте, когда была застигнута врасплох со своим парнем в самый интимный момент!       Этажи мелькали с завидной скоростью, я даже не успевала замечать номера, выведенные на стенах. Джошу ноша в виде моего тела, казалось, вообще не заметна. Андроид не выказывал ни единого намека на усталость или перегрев, поставив меня, ошарашенную и растрепанную, на пол как только мы достигли нужной лестничной клетки. Девиант бегло поправил свой внешний вид. Я еще несколько секунд молчала в оцепенении, стараясь переварить то, что сейчас случилось.       – Вы… вы не устали? – глупое предположение касательно машины, но я не смогла не задать этот поистине тупой вопрос хотя бы из вежливости. – Может, вам отдохнуть?..       – На том свете отдохну.       Занятный ответ на вопрос девианта, учитывая что данное выражение придумали люди-трудоголики. Джош вновь прислонился к двери, дабы проверить наличие посторонних, однако все равно успел уловить мой удивленный взгляд, верно расценив его природу.       – Я раньше был медбратом. Много чего слышал от людей.       В таком случае, это все объясняет. Как только девиант убедился в тишине по ту сторону входа, сразу маякнул мне кивком головы, и мы двинулись прочь из лестничного пролета, по темному крылу, канувшему в одиночество. До кабинета Маркуса отсюда было как рукой подать. Уже через пару секунд Джош аккуратно приоткрыл широкую дверь и, убедившись в отсутствии кого-либо, впустил меня внутрь. Я вновь оказалась в святой святых всех андроидов этого города. По крайней мере, именно так видится мне личный рабочий кабинет Первого Лидера. Интересно, если это его рабочая зона… то есть ли у него зона отдыха? Совершенно неуместные вопросы в самый неподходящий момент.       Джош, в отличие от меня, не тупил. Девиант бегло оглядел кабинет, как будто осматриваясь в первый раз.       – У нас не больше четырех минут.       «Целая вечность», так и хотелось подшутить в ответ. Понимая, что юмор в данном случае как защитная реакция, я прикусила язык, поторопившись к рабочему столу и вытаскивая на ходу флэшку. Лидер поспешил за мной, и меньше, чем через пару секунд, мы оба смотрели в монитор. Карта памяти нашла свое место в ячейке процессора. На экране появился бегунок, извещающий о начавшемся взломе.       – Почему я не могу провести взлом? – пялиться в экран в тишине было неприятно. Отчасти я знала ответ на вопрос, но все равно не могла его задать, лишь бы избежать томительного молчания.       – Потому что вы оставляете отпечатки пальцев, – Джош ни капли не возмутился дурацкому вопросу, полностью погруженный в компьютерный процесс.       – А разве флэш-карта не оставит после себя следов?       – Эта не оставит. Лучше следите за временем.       Получив по сути упрек за лишние вопросы, я недовольно поджала губы и осмотрелась в поиске часов. Судя по всему, у нас осталось не больше трех минут. На сей раз время действительно равнялось золоту.       – Я бы хотел сказать «Спасибо».       Слова Джоша были для меня неожиданностью. Забыв про часы, я удивленно посмотрела на девианта, согнувшегося пополам, лишь бы видеть все, что происходит на мониторе. Его хмурый вид немного встревожил, да и в принципе слышать благодарность от партизана с враждебной стороны весьма странно. Кто уж и должен благодарить, так это я и правительство, а не тот, кто подвергает себя опасному риску, предавая собственный народ.       – За что?       – За то, что выступили, – Джош даже не взглянул на меня, в то время как я пялилась на него во все глаза. – Не каждый человек отважится встать один на один с толпой девиантов, искренне верящих, что все люди – убийцы.       Что правда, то правда. Я сама от себя не ожидала, что так просто смогу открыть рот и взять ситуацию под свой контроль.       – У меня не было выбора, если вы не заметили.       – У вас был выбор промолчать или обвинить во всем андроидов. Но вы говорили правильные вещи, – наконец, Лидер посмотрел мне в лицо. Увиденное в его глазах поразило. Он и впрямь был благодарен, впрямь смотрел на меня с доверием, без обвинений в причастности к убийствам.       – Считаете, что я сделала все правильно?       – Убеждать девиантов в том, что не все люди плохие, становится все сложнее. Но вы показали им достойный пример. Так что да. Считаю, что вы все сделали правильно.       Джош вернулся к экрану, где процесс взлома наконец завершился. Некий вирус, проникший из карты в процессор, принялся выискивать нужные файлы, и за этим процессом приходилось наблюдать более пристально.       – Я просто хочу все это закончить.       Лидер отлично понял, что я подразумеваю под словом «все». Андроид едва заметно кивнул пару раз, после чего произнес:       – Мы тоже, Сенатор. Будьте уверены.       Разговор оказался приятным, но сбивающим с толку. Когда я вновь взглянула на часы, заметила, как много времени мы уже потеряли. Паника по крупицам начала собираться внутри желудка. Тело вновь бросило в пот, и я уже открыла рот, чтобы поторопить Лидера, как компьютер издал негромкий писк, извещающий об окончании поиска. Джош произнес победоносное «Готово!», однако его улыбка начала опадать буквально на глазах.       – Нет… нет! – сказал бы он еще громче, и нас наверняка бы услышали на нижнем этаже. Перепугавшись не на шутку, я глянула на монитор, совершенно не понимая в чем проблема.       – Что не так?       – Файлы! Их нет!       Эта новость как будто обрушилась сверху старой, но тяжелой кирпичной стеной. Руки и ноги похолодели. Получается, все было напрасно?       – В каком смысле нет?       Джош не ответил, принявшись судорожно искать папки в компьютере. Он вскрывал все, что нашел вирус, искал что-то определенное, и будь на его виске диод – наверняка бы лопнул от напряжения! Впрочем, думать о наличии нужной информации уже не было времени. Последнее неумолимо кончалось, и мое чутье начало постепенно верещать о том, как неплохо было бы покинуть этот кабинет.       – Оно должно быть здесь! – то, с какой скоростью Джош открывал и закрывал папки, навело на меня беспокойство. Время кончалось! Я не собираюсь сдохнуть здесь и сейчас, не завершив свое истинное предназначение! – Я же видел ее собственными глазами!       – Джош, прошу тебя, у нас нет времени!..       – Я не могу! Я должен ее найти!       Он категорически отказывался внимать моему голосу. Моя паника начинала перерастать в истерию, и я бы наверняка бы залепила ему пощечину, если бы не последующий разговор.       – Значит, там ничего нет! Давай, нам нужно уходить отсюда!       – Я не могу это так оставить!       – Да почему нет?!       – Потому что идет речь о грязной бомбе, ясно?!       Услышанное вмиг затмило истерику. Оцепенев, я уставилась на Джоша, что так же смотрел на меня в ответ, разве что раздраженно, панически. Мысль о грязной бомбе, которую Маркус припас для людей, выбила меня из колеи. Реальность окончательно полетела в Тартарары, когда прозвучал замочный щелчок.       Дверь распахнулась.       На пороге показался Коннор.       – Что вы тут делаете?       Он был непоколебим, смотря на нас с нескрываемым негодованием. Я же была готова проглотить сердце. Время перестало иметь значение. Ведь что такое минуты, когда меньше чем через час тебе придется предстать перед судом? Коннор наверняка будет моим судьей… или палачом, что для него куда более приятная роль. Уже слышу, как звучит похоронный марш у моей могилы. Единственное о чем жалею – я больше не услышу голос из телефона, оставленного в ванной комнате моего «временного места пребывания».       – Я же сказал, что у вас не больше четырех минут! – Коннор даже не обратил на меня внимания, в то время как я таращусь на него словно на анаконду, готовую меня сожрать. Джош остановил свои поиски в компьютере на несколько секунд, беспомощно смотря на своего коллегу. – Джош?!       – Я не могу найти! – голос Лидера был таким жалобным, что Коннор остудил свой пыл. Девиант приблизился к столу, полностью игнорируя мое присутствие, также уставившись в монитор, как и Джош. – Я не знаю, я… я не вижу файлов!       – Значит, их уже здесь нет! – Коннор выпрямился, намереваясь закончить этот балаган. Степень моего замешательства нельзя было выразить даже в триллионах. – Конференция почти закончилась, а вы до сих пор торчите здесь! Ты хочешь, чтобы нас раскрыли?!       – Стоять! – наконец, происходящее постепенно начало до меня доходить, и я наконец открыла рот, всем своим видом требуя объяснений. – Какого хрена здесь творится?!       Оба Лидера уставились в мою сторону, и если Джош смотрел виновато и сожалеюще, то Коннору было вообще наплевать. Он видел во мне не больше, чем просто тумбочку или на крайний случай ребенка в детском саду. Настолько мои претензии и возмущения были ему безразличны.       Не прошло и секунды, как взгляд карих глаз сместился мне за спину, на дверь. Неужели еще один гость? Ну и кто теперь окажется по нашу сторону баррикад? Норт?       – Это Саймон, – Коннор обошел стол, как будто прислушиваясь к происходящему в коридоре. Джош мгновенно оторвался от экрана, выпрямившись и с нескрываемой паникой смотря на дверь.       – Что нам теперь делать?!       Я понятия не имела, что нам делать. Слишком много новостей за последние несколько минут, между которыми я металась как живая рыба на раскаленной сковороде. Отсутствие файлов, Коннор перебежчик, приближающийся Саймон – господи, да почему все мне-то?! Где я так согрешила?!       Коннор, в отличие от меня и Джоша, оказался куда собранней. Нахмурившись и взяв себя в руки, детектив скомандовал так быстро, что я не успела переварить все им сказанное. Переварил ли Джош – другой вопрос, но у него просто не было выбора.       – Останься здесь. Уведи Саймона в аудиторию. Я выведу Сенатора через лестницу в общий холл.       – Как ты предлагаешь мне его увести?! – в который раз за этот день меня бесцеремонно хватают под локоть и тащат следом за собой, на сей раз к двери за рабочим столом Маркуса. Возмущаться нет смысла – одна я не выберусь. Остается только прижимать к себе несчастные каблуки, по пути замечая, как Коннор выуживает флэш-карту из компьютера.       – Не знаю, это твоя проблема.       Похоже, детектив груб не только со мной и Норт, но и со всеми, кто в принципе в зоне досягаемости. Отчасти я понимала, чем вызвано недовольство Коннора – сама злилась и истерила на Джоша из-за его упертости. Но в большей степени я злилась на самого детектива. И у меня были на то причины.       Мы скрылись за дверью в темной комнатке как раз вовремя. Коннор прислонился к стенке, украдкой смотря в оставленную щелку, откуда сочился свет. Я дышала часто, рвано, но не потому что устала, а потому что ужасно злилась. Желание высказать все кипело изнутри, однако я держалась, прижимая к себе несчастные каблуки. Раздался скрип двери. Мое сердце, кажется, остановилось во второй раз.       – Джош? – удивлено произнес Саймон, явно не ожидающий увидеть здесь кого-либо.       – Хэй! Эм… – пусть происходящее за стеной было от меня скрыто, я все равно буквально видела, как потерялся несчастный Джош, оставленный один на один разбираться с опасной ситуацией. – Давно не виделись!       – Да, буквально семь минут назад. Что ты здесь делаешь?       Господи, бедный… искренне надеюсь, что он что-то придумает прежде, чем Саймон заподозрит неладное.       – Да я это… видел здесь аптечку. В здании их не сохранилось, а Маркус всегда держит про запас, ты же знаешь.       – Что-то случилось? – внимание Саймона, судя по голосу, переключилось с подозрений на волнение. Послышалось несколько шагов и торопливые рыскания по ящикам. Видимо, Джош и впрямь принялся искать аптечку.       – Нич-чего страшного. Сенатору стало дурно. Переволновалась, похоже.       Затемненный силуэт Коннора качнул головой. Буквально слышу, как в его голове проносятся мысли о весьма дурацкой отмазке.       – Уверен, что все нормально? Может, вызвать медика?       – Это ты меня сейчас так оскорбить пытаешься?       – Нет, что ты… просто не хотелось бы, чтобы наш шанс на свободу отбыл на тот свет из-за сердечного приступа.       – Брось, все в порядке, – судя по металлическому звуку, Джош нашел что искал. Вновь прозвучали шаги, а за ними звук открываемой двери. – Просто поднялось давление. Идем, мне нужно привести человека в порядок. Скажи Маркусу, что мы будем в общем холле…       Дверной замок щелкнул, в комнате стихло. За всем этим разговором я даже не заметила, как задержала дыхание, пялясь на мерцающий желтым диод детектива. Его сияние смотрится как луч солнца в темном царстве. Оно меня бесит. Злит еще сильнее, чем в ту минуту, когда Коннор показал свою истинную сущность.       Андроид не подал ни голоса, ни какого-либо иного знака перед тем, как аккуратно выйти в кабинет. Я не решилась идти следом, недовольно таращась ему в спину, но не успела ничего сделать прежде, чем Коннор вновь схватил меня за руку и потащил за собой, к двери. Обиженная и злая, я не издала ни писка. Молча топала следом, прижимая туфли к груди. Мы шли все по тем же коридорам, приблизились все к той же лестнице, разве что детектив не стал закидывать меня на плечо. Он просто тащил меня за собой, отчетливо понимая, какой нам предстоит непростой разговор.       Спускаться по ступенькам – не подниматься вверх. У меня не было ни намека на усталость, когда мы достигли последнего лестничного пролета. Коннор, наконец, отпустил руку, но не для того, чтобы мне было удобно идти. Он хмуро посмотрел на туфли в моих ладонях, после чего отвернулся, произнеся сухое «Надень их». Я незамедлительно послушалась, радуясь тому, что детектив сам перешел с «вы» на «ты». Будет повод лишний раз облить грязью, перейдя на личности.       За дверью в затемненный коридор была тишина, однако едва мы пошли тем же путем, что вел меня Джош, как шум начал нарастать – девианты покинули аудиторию, теперь двигаясь в холл. Коннор, услышав шум, резко остановился, и я, не успев затормозить, впечаталась ему в спину. Твердая, как камень. Удивительно, как не послышался хруст носовой перегородки.       – Сюда, – коротко констатировал детектив прежде, чем повернуть на сто восемьдесят градусов. Я лишь потерла нос и потопала следом, продолжая смотреть на андроида как на врага народа. Отчасти так оно и было. Именно это меня злило.       В холле было шумно – девианты переговаривались, обменивались впечатлениями, словами скорби перед прощанием с ушедшими в мир иной. Я постаралась выглядеть непринужденно, как если бы не пережила пару минут назад несколько мини-инфарктов, поэтому никто не заметил нашего появления. Разве что Маркус, столкнувшись со мной взглядами, благодарно кивнул головой, тут же увлеченный в разговор с тем самым девиантом в зеленом платье. Я ответила ему тем же, хотя вряд ли тот заметил. Не заметил и Коннор, что вдруг посчитал важным оставаться рядом со мной весь оставшийся день. По крайней мере, он не торопился покинуть мое общество, как будто боясь, что я ненароком проболтаюсь про его маленький гадкий секрет.       – Сенатор, – Саймон оказался рядом так неожиданно, что я едва не выплюнула подскочившее сердце. Девиант смотрелся дружелюбным и взволнованным, однако я все равно напряглась, ожидая услышать обвинения. – С вами все в порядке?       По правде говоря, его слова не сразу нашли свое понимание. Нахмурившись, я потерянно посмотрела на подоспевшего Лидера, только через несколько секунд понимая, что именно от меня требуется.       – Да… все хорошо. Просто переволновалась.       – Хотел сказать, что вы держались молодцом. Если вас беспокоит здоровье, мы можем организовать диагностику.       – О, нет, спасибо, – я благодарно улыбнулась, буквально чувствуя, как Коннор прожигает во мне дырку. Бдит, лишь бы я ничего не ляпнула. – Думаю, мой личный телохранитель поставит меня в известность, когда я буду в состоянии инфаркта.       Саймон шутку понял и оценил, понимающе улыбнувшись. С Коннором дела обстояли хуже – его карие глаза сверкнули адским пламенем, обещающим страдания. Плевать. Этому засранцу придется сегодня взять ответственность за все, что мне пришлось пережить.       Должна признаться, последующие несколько часов были как в тумане. Поездка на фабрику «Киберлайф»; прощание с двумя андроидами, в последующее время отправленными в печь для сожжения; понурые разговоры и обмен скорбью; сожаление, которое я приносила огромному количеству девиантов – все это при непрерывном размышлении о детективе, чья личина оказалась куда сложнее, чем просто андроид-человеконенавистник. Коннор чувствовал, какие мысли вертятся в моей голове, и всячески избегал зрительного контакта, просто держась рядом. На дворе уже начало темнеть, когда мы, наконец, уселись во внедорожник и двинулись в сторону моего «места временного пребывания». Я была готова высказать ему все, здесь и сейчас. Андроиды-солдаты, сидящие на передних креслах, не давали.       Закатные лучи сошли на нет. Небо окрасилось в голубые градиенты, выпуская первые россыпи звезд. Автомобиль припарковался у подъездной дорожки, и едва машина остановилась – я вырвалась прочь, на улицу, к свежему ветерку и небесному сиянию. Наслаждаться этой красотой не было желания. Хотелось как можно скорее отправиться в дом, чтобы сорваться на следующего за спиной девианта, предчувствующего взрыв.       Едва дверь отворилась, а я прошла внутрь – тут же с ненавистью сбросила туфли, развернувшись в сторону вошедшего Коннора. Одна из туфель едва не угодила ему в пах. Благо, детектив поймал обувь двумя руками, таращась на меня как на умалишенную.       – Ты! – я только успела выставить указательный палец вперед, как Коннор резко подскочил ко мне, прижимая свой палец к губам. Он просил быть тише. В этом был толк. Стоящие по всему периметру солдаты точно не обрадуются крикам по поводу партизанства.       Получив от меня понимание и сдержанность – что давалось с трудом, пришлось сжать кулаки как можно крепче – Коннор быстро прошел вглубь дома, выуживая из брюк некий предмет. Как оказалось, это был тот самый ключ от подвала, который детектив любезно открыл, взглядом приглашая меня спуститься для разговора. Прогневанная, я ворвалась в этот несчастный подвал, едва кубарем не свалившись по ступенькам. Здесь можно было кричать, ругаться, гневаться, что я и принялась делать, метаясь из стороны в сторону, как оголодавший тигр в клетке.       – Ты! Ты просто кусок говна! – едва только Коннор спустился вниз, я напустила на него всех собак, сидящих все это время на цепи. В отличие от меня, детектив выглядел сдержанным, хоть взглядом и готов был меня сожрать.       – Вот, значит, как люди благодарят друг друга за помощь?       – Помощь?! Ты представляешь, как мне приходилось прятаться от тебя по углам?! Да я порой боялась пошевелиться, чтобы не привлечь твое внимание!       – Значит, я справился со своей задачей, верно?       – Какая к черту задача?! – он бесил меня с каждым словом! С каждым гребаным словом! Я орала как бешенная, скорее рыча как разъяренная псина! – Я столько нервов из-за тебя потратила! Нельзя было сразу сказать, что ты вместе с Джошем?!       – Я что, похож на идиота? – на сей раз прорычал Коннор, порядком осадив мой пыл. – Лидер, отвечающий за внутреннюю безопасность, помогает человеку влезть в компьютер Маркуса! Меня бы убили вместе с Джошем, не задумываясь! И кто бы тогда водил твою тушку по запрещенным местам?!       От злости и беспомощности я сжала кулаки и потрясла их над головой, выражая все свое недовольство. Убила бы. Серьезно. С удовольствием и особым садизмом. Как жаль, что логика в его словах присутствовала в крупной доле. Лучше иметь скрытого соратника, ненавидящего само твое существование, чем мертвого, но преданного друга.       – Черт… – понимая свое бессилие, я прошлась по подвалу, загребая босыми ногами землю и песок. Коннор остался стоять на месте, холодно наблюдая за моими метаниями. – Да вы просто издеваетесь…       – Могли бы оба сказать спасибо, что я не сдал вас обоих кому надо.       – Раз не сдал, значит, есть своя выгода!       – Я делаю это ради Джоша! – тут же шикнул девиант, смотря на меня как на убийцу его собаки. – Не ради тебя, не ради людей или правительства Штатов! Если Джош считает, что он что-то видел, значит, так оно и есть, и я не собираюсь становиться участником массового геноцида!       – Хрень собачья, ясно?! – я вновь подлетела к детективу, ткнув в его сторону пальцем. – Он ничего не нашел, а значит, все сказанное вами – полная чушь!       – Даже если и так – хочешь оповестить свое начальство, что весь его труд ничего не стоит?       Гаденыш… знает на что давить! Смотрит в глаза так, как будто получает удовольствие от моего безвыходного положения! Как будто ему нравится смотреть, как краснеют щеки, как напрягаются мышцы рук от злости! Чертов садист! И ведь штамповали таких в свое время!       – Ну, ты и говнюк.       – Оу, спасибо. Это лучший комплимент за всю мою жизнь.       Нет, все-таки завидный гаденыш! Я и раньше знала, что он тот еще говнюк, но чтобы настолько?!       – Значит, так, – Коннор манерно поправил свой галстук и пиджак, продолжая смотреть мне в глаза. Ощущение, что я нахожусь в одной комнате с опасным хищником, увеличилось. – Вы с Джошем продолжаете делать свои грязные дела, пока Джошу это не надоест. Я буду обеспечивать вам безопасность в рамках моих возможностей, но если вдруг, хоть кто-то узнает про то, что я делаю – познакомишься с этим городом с его другой стороны.       – Что, отправишь на кладбище? Я там уже была, – фыркнула я прямо в лицо девианту, внезапно дружелюбно улыбающемуся.       – На кладбище да. А на дне реки нет. Хотите, устрою экскурсию?       И вновь я бессильна. И вновь я злюсь на Коннора, на Кина, на себя, на весь мир! Как же этот умник меня бесит! Бесит и в то же время восхищает своей наглой рожей!       Не успела я с отвращением откинуть от себя эту мысль, как Коннор, положивший на полку флэш-карту и отошедший к лестнице, посмотрел на меня через плечо.       – Признайтесь, Сенатор. Я хорошо знаю свое дело, раз вы до сих пор не разглядели волка в овечьей шкуре.       Мне не было дано времени на реакцию – я и не знала как реагировать, недовольно вылупившись на детектива. Он явно был удовлетворен произведенному эффекту, с улыбкой вернувшись к лестнице. Только когда дверь захлопнулась, и я осталась один на один со своими мыслями – поняла, в какую чашу дерьма вляпалась. Мой враг оказался мне «другом», пусть и в кавычках. Начинаешь путаться, кто есть кто в этом бренном мире.       Когда я, прихватив карту, поднялась в дом – детектива не было. На улицу уже опустился поздний вечер, и из открытого окна звучали сверчки, восхваляющие прохладный воздух. День принес слишком много впечатлений, и потому их пение звучало для меня убаюкивающе. Сон постепенно начал набирать силу, наливая голову тяжестью, однако одного взгляда на стол было достаточно, чтобы немного взбодриться.       Запеченная утка.       Сырная тарелка.       Бутылка вина.       Увы, Джош… сегодня у нас мало что вышло, разве что получилось не сдохнуть. Хотя и это было бы неплохо отметить, оставив дальнейшие тяжелые мысли на следующий день.