Петля

Среди служащих армии Протагонист больше всех любил врачей. Они искренне ненавидели войну, и в их глазах никогда не возникал тот первобытный азарт, который неминуемо захватывал каждого бойца, идущего в атаку. Врачи в разведке были совершенно особенные: они привыкли к тайнам своих пациентов, наверняка знали, как много от них скрывают, но мирились с этим и делали свою работу добросовестно. Протагонист размышлял об этом, пока доктор Хилтон, сутуловатый лысеющий мужчина лет шестидесяти, прослушивал его легкие, измерял давление, проверял горло и нос – стандартный ежегодный осмотр всех офицеров. – Работали с радиацией? – очень спокойно спросил врач, прощупывая лимфоузлы на шее Протагониста. – Приходилось, – подумав, ответил он. Конечно, каждый раз, когда он касался инвертированных объектов, он использовал необходимую защиту, но они знали о турникетах и Алгоритме слишком мало, чтобы быть уверенными на все сто. Кроме того, он провел в инверсии целых восемь лет – никто не делал этого до него, никто не мог знать возможных последствий. – Нужно будет провести пару дополнительных тестов, – сказал доктор, повесив на шею статоскоп, и отошел к письменному столу. Слово «пара» оказалась величайшим в мире преуменьшением. У Протагониста повторно взяли кровь на анализ, сделали УЗИ, и еще что-то, и еще что-то. А на следующее утро его пригласили в процедурную для проведения биопсии. – Насколько я помню, суть этой диагностики заключается в том, чтобы воткнуть толстую иглу в то место, где больше всего болит, оторвать кусочек и вытащить наружу? – поинтересовался он, укладываясь на кушетку. – Именно так, – кивнул доктор Хилтон, надевая маску и перчатки. – Можете без анестезии, – махнул рукой Протагонист. – Мне как-то зубы клещами вытаскивали по живому. Вам меня не удивить. Скептическую ухмылку доктора можно было разглядеть даже из-под маски. Однако когда несколько дней спустя он принес Протагонисту результаты экспертизы, его лицо было уже совершенно серьезным: опухоль оказалась злокачественной. Протагонисту поставили диагноз – рак щитовидной железы. – Что с этим можно сделать? – Результаты рентгена и ПЭТ подтверждают, что метастаз в других органах у вас нет, – сложив руки домиком, объяснил доктор. – Нам повезло поставить диагноз уже сейчас. Лучший выход – операция, а затем радиойодтерапия. – Когда можем начать? – Через неделю-две. – Договорились. Встреча Протагониста с самим собой в 2020 году почти полностью избавила его от страха за собственную жизнь. Он наверняка знал, что из любого боя выйдет с полным набором конечностей и сохранным интеллектом. Но теперь болезненный, изможденный вид его старшего двойника казался Протагонисту предзнаменованием долгого, мучительного лечения. И даст ли оно плоды? Протагонист стоял перед зеркалом, глядя куда-то сквозь себя, и осторожно касался горла кончиками пальцев, где под кожей прощупывалось уплотнение злокачественной опухоли. Нил, Нил, Нил, – вертелось у него в голове. Невыносимо было даже думать, чтобы Нил проходил через этот ад вместе с ним. Особенно теперь, когда до операции в Стальске-12 оставалось чуть больше двух лет… – Уно! – радостно объявил Нил, сбросив предпоследнюю карту. – А вот и нет, – Протагонист вытянул из своего необъятного веера карт спасительную «Возьми две». Нил бросил на него мстительный взгляд исподлобья и нехотя потянулся к колоде. Они сидели напротив друг друга на расправленном диване, по-турецки скрестив ноги, и экспрессивно резались в карты. В первом раунде победу одержал Нил, а вот второй длился уже пятнадцать минут и все не планировал заканчиваться. – Ты хотел бы вернуться к работе с турникетом? – вдруг спросил Протагонист. – Турникет, турникет… – Нил прижал палец к губам, пытаясь выбрать подходящую карту, а затем резко вскинул голову: – Что?! – Я знаю о старой инверсионной установке в Вашингтоне, – пояснил Протагонист, откладывая карты. – Недавно Майкл Кросби сообщил, что между британской и американской службами был налажен контакт по нашим вопросам. Теперь мы имеем право воспользоваться их турникетом, если будет необходимость. Так что ты мог бы поехать туда и поработать еще. Если хочешь, конечно. – Хочу ли я! – Нил усмехнулся и растерянно помотал головой. – Про, да это просто мечта. Это же чертово дело всей моей жизни! Там работы на целый век вперед, конечно, я хочу. – Отлично, – кивнул Протагонист и потянулся за служебным телефоном. – Я договорюсь обо всем. Он тут же написал посредникам, через которых Нил мог добраться до США и там получить все необходимые сведения. – Погоди, – Нил схватил его за предплечье, – это же в Америке. Это… за океаном, другой край света! А ты – ты поедешь со мной? – Нет, – однозначно ответил Протагонист. – Но подумай сам, насколько результаты твоей работы могут нам помочь. Кто, если не ты? Нил кинул на диван карты и обхватил лицо ладонями, смотря на Протагониста грустными округлившимися глазами. – Мне будет тебя не хватать, – сипло произнес он. – Мне тебя тоже. – Ты знал, что у собак нет чувства времени? – А причем тут собаки? – Когда их любимый человек уходит, они не знают, сколько времени на самом деле прошло: минута, час, день?.. Но они скучают так, будто бы прошла целая вечность. Протагонист склонил голову набок. – Ролевые игры с животными мы еще не пробовали, – закусывая изнутри щеку, усмехнулся он. – Отвратительный человек, – скривился Нил и потянулся к нему за поцелуем. Это расставание было тяжелее всех предыдущих: сигнал служебных зашифрованных звонков через океан не тянулся, а общаться по обычному телефону они просто не могли. Поэтому Нил пообещал вернуться как можно скорее, так скоро, как будет возможно, – и исчез из жизни Протагониста. Это было по-своему правильно. Сейчас ему нужно было позаботиться не о Ниле, а о самом себе. Как и было решено, через десять дней доктор Хилтон назначил ему операцию. Погружаясь в наркотический сон, Протагонист старался вспомнить, видел ли он шрам на шее своего старшего двойника, но перед глазами стоял только высокий ворот черной водолазки. Ему снилась их военная база в Доусмире посреди сумрачного мира, где не осталось ни единого друга. Снилось, как дрогнули и обвалились стены, как душный туман затек внутрь сквозь щели, отравляя все на своем пути, и впился Нилу в плечи черными когтистыми лапами... Ему снилось что-то еще, но образы испарились, оставив после себя только горечь во рту и страшное жжение в горле. Повязка, идущая вдоль основания шеи, показалась Протагонисту маленькой и незначительной по сравнению со всем тем, что он видел в военных госпиталях и клиниках. Доктор Хилтон заверил его, что операция прошла успешно: врачам даже не потребовалось удалять железу полностью – только пораженный участок. Вторая часть лечения была более продолжительной. Протагониста на десять дней изолировали в специально оборудованной палате, и каждый день приносили ему только одну таблетку. Таблетку радиоактивного йода. Ирония судьбы: радиация стала причиной его болезни, и она же должна была его спасти. После первой дозы он с ностальгией вспомнил о цианиде, который заглотил под пытками в 2020. По ночам его лихорадило и постоянно тошнило, а в голове стоял густой полуобморочный туман. К счастью, каждая следующая таблетка шла легче, хотя теперь горло пылало практически непрерывно, невозможно было есть, а мысль о подъеме с койки вызывала ужас. – У вас есть близкие, родственники? – как-то поинтересовался доктор, пришедший осмотреть Протагониста в огромном, защищающем от радиации костюме. – Я работаю в разведке, – слабым голосом напомнил Протагонист. – Если бы у меня и были родственники, я бы вам не сказал. Доктор задумчиво хмыкнул. Вскоре курс лечения кончился, и Протагониста отпустили из изоляции. Он впервые за несколько недель сам принял душ и долго, пока были силы стоять, смывал с себя напряжение, боль, страх и усталость прошедшего месяца. На приеме доктор Хилтон выдал ему бесконечный перечень рекомендаций на период восстановления и сообщил своим привычно спокойным тоном: – Сюда несколько раз приходил один молодой человек. Был очень обеспокоен. Спрашивал о вас. – Что вы ему сказали? – встревоженно спросил Протагонист. – Конечно же, ничего, – осуждающе взглянул на него доктор. – Сами твердите мне, что в разведке никому нельзя доверять. Кстати, я этого парня видел, он из здешних… Нил появился вечером того же дня: он остановился у порога и тихо положил на пол рюкзак. Протагонист только очнулся после нескольких часов тяжелого сна и не сразу заметил его. Нельзя было сказать наверняка, кто из них выглядел хуже в этот момент. Запавшие глаза Нила были окружены тенями синяков, на лбу, между бровей, около носа оставались полосы постоянной хмурости. Он медленно подошел к дивану и опустился на пол, сжимая руку Протагониста в своих ледяных трясущихся ладонях. – Привет, – выдохнул он. – Привет, – хриплым ото сна голосом ответил Протагонист. – Как ты себя чувствуешь? Что случилось? Я приехал – сказали, что к тебе никак нельзя. Я чуть с ума не сошел. Про, что произошло, что с тобой? – Щитовидка, – он оттянул ворот футболки, показывая уже почти незаметный сероватый след от надреза. – Прошел курс лечения, теперь все будет хорошо. Но ты… почему ты здесь так скоро? Нил нервно усмехнулся. – Что, не рад мне? Я же обещал, что вернусь, как только смогу, – пожал плечами он. – Сутки в инверсии, сутки обратно – экономил временной ресурс. – Это очень вредно… – Именно поэтому я вернулся через месяц, а не через неделю, – подтвердил Нил. – Но как я испугался за тебя, боже мой! Протагонист раскинул в стороны руки, и Нил лег с ним рядом, осторожно обняв поперек груди. *** Нил тут же с рвением взялся за роль надзирающей няньки, которую когда-то исполнял для него Протагонист. Молоденького медбрата, приходившего делать уколы, он выгнал в первый же день и заверил, что вполне способен самостоятельно разобраться с ягодицами своего партнера. – Как скажете, – отступился медбрат, – только уберите вот это, – он указал на ультрафиолетовые лампы, висевшие под потолком. – Излучение может вызвать повторное развитие опухоли, лучше не рисковать. После его ухода Нил сложил руки на груди и строго посмотрел на Протагониста. – У тебя онкология? – Да, – не стал увиливать он. – Ранняя стадия, я буду в порядке. Но Нила это не успокоило. – Значит, ты знал, что болен, когда я уезжал, – сказал он. – Ты знал и сослал меня специально, чтобы я не узнал ничего. Ты совсем мне не доверяешь? – Неправда, – возразил Протагонист и закашлялся. – Я не хотел, чтобы ты проходил через все это. Весь месяц, что я был на лечении, ты не мог бы ничем мне помочь. Только волновался бы зря… – Ну спасибо, зато я приехал и целую неделю совсем не волновался, думая, что ты умираешь, – он распаковал шприц и угрожающе приблизился к дивану. – Разворачивайся. Уколы витаминов и так были не самыми приятными, а Нил, очевидно, подошел к процессу с глубоким чувством и старанием. Протагонист, морщась, потер уколотое место. – Я очень на тебя злюсь, – тихо сказал Нил, ушел за рабочий стол и надел наушники, демонстрируя, что разговор окончен. Первые дни восстановления Протагонист только спал, принимал лекарства и снова спал. Нил ориентировался в его назначениях едва ли не лучше, чем лечащий врач, и самостоятельно заваривал питательные жидкие каши – единственное, что пока мог есть Протагонист. Более того, Нил и сам разделял с ним эту не самую изысканную и разнообразную диету. – Это чтобы ты потом не жаловался, – объяснился он. – А то будешь мне еще: «Я бедный-несчастный! Никакого мяса! Я так ослаб!» Протагонист несильно пнул его пяткой, и он чуть не полетел с дивана. Место обожаемого Нилом сериала заняли книги. Чаще всего Протагонист просто лежал под одеялом, уткнувшись лбом Нилу в бедро, и пытался унять тошноту и головокружение. Он мог даже не понимать, что именно Нил читал, но звук его голоса необъяснимо успокаивал. Осознав это, Нил заменил увлекательную популярную литературу своими научными журналами, так что в итоге они оба остались в выигрыше. Когда Протагонисту стало легче, они начали работать вместе, сидя напротив друг друга за столом. И хотя оба они носили наушники, чтобы не отвлекаться, ощущение близости было… приятным. – Ты думаешь, что подвергся воздействию радиации, пока жил в инверсии? – Нил опустил обод наушников на шею и посмотрел на Протагониста поверх экрана ноутбука. – Не вижу других вариантов, – ответил он. – Если инвертированные пули радиоактивны для нас, значит ли это, что мир радиоактивен для всего инвертированного? – Я тоже размышлял об этом, – Нил нервно пропустил челку сквозь пальцы. – Но все вокруг радиоактивно само по себе: солнце, морская вода, почва и так далее. Для человека в инверсии это должно ощущаться как обратная радиация, но ее влияние на организм еще не изучено. Протагонист вспомнил, как они спасли Кэт Сатор, инвертировав ее после ранения, но промолчал. – Ты тоже был в инверсии очень долго, – сказал он вместо этого. – Нужно обследоваться. Весь следующий день Нил провел с доктором Хилтоном и так же, как Протагонист, проходил миллион различных процедур и диагностик. Он вернулся только под вечер, щурясь на огромный, мелко исписанный лист бумаги. – Твой этот медик прописал мне столько таблеток, что ничего другого, в принципе, можно не есть, – пораженно сказал он. – И это при условии, что я здоров, как бык!.. После этого они начинали каждый день уже не с одного укола, а с двух. Болезнь Протагониста вернула их к размышлению о возможных рисках работы с малоизученной технологией, и в один из дней они вызвали Айвза для серьезного разговора. – Судя по тону твоего письма, – тяжело вздохнул Айвз, – меня ожидает новая порция какого-то отборного дерьма… – Протагонист уже несколько месяцев лечится от рака, – скрестив руки на груди, сообщил Нил. – Мы думаем, что причина в инвертированном излучении. – Иными словами, непредсказуемо, какие патологии могут проявиться после продолжительной работы в инверсии, – добавил Протагонист. – Мы несем ответственность за наших людей и должны предупредить их об опасности. – Поздновато спохватились, – цинично ухмыльнулся Айвз. – О чем вы вообще думали, когда давали этим оболдуям неизученное оружие? – Вообще-то нанял их ты, Айвз, – не удержавшись, тихо заметил Нил, за что едва не огреб тяжелой руки опытного вояки. В конце концов, они все-таки составили официальную бумагу, которую подписал каждый член организации, включая Айвза и Нила. Никто из них не раздумывал над решением ни секунды, что свидетельствовало либо о безусловной верности общему делу, либо об абсолютном отсутствии у всех них чувства самосохранения. *** Через две недели доктор Хилтон подтвердил, что рак перешел в стадию ремиссии. В уклончивых выражениях он сказал, что любой контакт с «известным Протагонисту источником радиации» может усугубить его состояние. Путь в прошлое через инверсию отныне был для него закрыт. Нил стал чаще уезжать из их подземелья к Айвзу с командой, чтобы не терять физическую форму и применять на практике те знания, которые теперь были у них благодаря его новым исследованиям. Он принципиально не смотрел новые серии «Игры престолов» в одиночестве, и всякий раз, встречаясь на выходных, они смотрели только один эпизод – не больше. – Вот зачем его только что убили? – на экране происходила какая-то лютая кровавая бойня, а в Ниле вдруг проснулся скептик. – В этом нет совершенно никакого смысла. – Как и в смерти восьмидесяти процентов всех героев до этого, – скучающим тоном возразил Протагонист, подпирая щеку кулаком. – В жизни нет смысла, вещи просто происходят – и все. – В целом… ты прав, – прирожденный философ внутри Нила не мог не согласиться со столь глубокомысленным высказыванием. – Но это не случайность. Они систематически убивают именно тех персонажей, к которым ты привязываешься больше всего. И происходит именно то, чего ты меньше всего ожидаешь! – Неужто ты разочаровываешься в… Но пока они разводили полемику, один из драконов Дейенерис пролетел над войском и обдал солдат своим огненным дыханием. Нил ахнул, прикипел взглядом к экрану, и спор оборвался сам собой. *** К весне 2020 года «Довод» был полностью готов к выходу из подполья. Две команды первоклассных спецназовцев были сформированы для участия в операции в Стальске-12. Не хватало только одного бойца. Нил вместе с Айвзом в последний раз приехали к Протагонисту вечером 12 марта. Они втроем закрылись в тесной квадратной комнате с круглым столом посередине и еще раз обговорили детали предстоящей миссии. Протагонист передал Айвзу все контакты и материалы, и тот ушел, крепко пожав друзьям руки. Хотя Протагонист был значительно старше Нила и Айвза, но за эти восемь лет между ними сформировалась близкая и равноправная связь. Возможно, дело было в том, что они на самом деле были детьми одного поколения, поэтому не варились в неизбежном конфликте отцов и детей. А может быть, харизма Айвза и воспоминания о его будущей версии привили Протагонисту безусловное уважение к этому суровому, но очень человечному бойцу. Нил пришел к этой временной точке на пике формы. Он только-только вернулся с продолжительной операции в Эстонии, где то играл неразговорчивого местного жителя, то возвращался к амплуа британского спецназовца и массово отправлял в нокаут эстонских гангстеров. Заодно он довел до нужного уровня свой разговорный эстонский: Протагонист точно знал, что владение языком Нилу еще пригодится… – Не смотри на меня так, – не отрываясь от чтения одного из тактических планов, буркнул Нил. – Как? – Отстраненно. Как будто я портрет мертвого деда в рамке. После ухода Айвза Протагонист обсудил с Нилом его участие во взятии Киевской оперы и проинструктировал насчет взаимодействия с младшей версией самого себя. Нил пребывал в восторженном предвкушении. – Не беспокойся, – сказал он, вставая из-за стола, – я оденусь погорячее и сразу завоюю твое сердце. Протагонист вспомнил мятый летящий шарф Нила, его странные вычурные ботинки и пришел к выводу, что мир высокой моды определенно многое потерял, когда Николас Лэнгли сделал выбор в пользу факультета физики. «Ты такой молодой», – написал ему Нил после операции в Киевской опере. «А тебе палец в рот не клади!» – удивленно добавил он в день, когда они официально познакомились в Мумбаях и вместе проникли в непреступный дом Прии. «Был во Фрипорте, – написал он из Осло: – по моим расчетам твоих версий сейчас как минимум семь…» Протагонист ревностно наблюдал за каждым их шагом вплоть до дня ранения Кэт и их перехода в инверсию. Отправляясь в прошлое вслед за ними, Протагонист не сомневался ни минуты. Пускай врач предупреждал его об опасности – теперь это казалось совершенно неважным. *** В Тронхеймс-фьорде было ветрено и сыро, грохот волн сливался с рокотом вертолетов и лязганьем огромных железных машин. Протагонист остановился возле грузовых контейнеров, вдали от снующих военных, и закрыл лицо темной маской, чтобы не привлекать лишних взглядов. Он всматривался в проходивших мимо бойцов, в поисках единственного долговязого парня в зеленой форме с синим знаком отличия, пружинисто шагающего по палубе с рюкзаком наперевес. – Нил! – крикнул он сквозь вой встречного ветра. Нил огляделся вокруг, пытаясь понять, кто окликнул его, потом различил темную фигуру Протагониста и бодро пошел ему навстречу. – Неужто мой диктатор выполз из своего бункера на солнечный свет? – мягко улыбаясь, крикнул он в ответ. – Для этого должен быть какой-то очень весомый довод. Он подкрепил свои слова, шутливо скрестив руки в кодовом жесте их команды. Вся шпионская атрибутика в исполнении Нила почему-то выглядела несерьезно и чересчур пафосно. Он провел Протагониста в небольшую теплую рубку, где не был слышен шум улицы, включил электрический чайник и сбросил с плеча рюкзак цвета хаки. Протагонист прикипел взглядом к болтавшемуся на рыжей веревке брелоку. – Боюсь, уже не успею проведать Кэт, – пробормотал Нил, озабоченно взглянув на часы. – Не беспокойся, там у нас с ней эмоциональная сцена расставания, – через силу улыбнулся Протагонист, устало опустившись на низкий диван. Нил подозрительно сощурился на него. – Тебе ведь нравилась Кэт, да? – спросил он, тщательно скрывая ревнивые нотки в голосе. – Не знаю точно… – задумался он. – Наверное, я просто чувствовал ответственность перед ней, хотел защитить. – Значит, нравилась, – заключил Нил, наливая кипяток в заварочный чайник. – Меня ты тоже все время пытаешься от чего-то спасти. Он сел на диван рядом с Протагонистом и обвил его торс руками. Протагонист обнял его в ответ. – Ты-молодой такая заноза в заднице, – со смехом прошептал Нил. – Иногда ему ужасно не хватает то ли твоей мудрости, то ли хорошего воспитательного удара в челюсть. – Я действительно сказал тебе много резкостей тогда, прости, – виновато согласился Протагонист. – Зато как легко ты меня раскусил, настоящий профессионал! Тут же припёр меня к стенке, как только заподозрил. Прямо как я тебя тогда, в Лондоне, помнишь?.. Протагонист кивнул. Нил разлил по кружкам чай, бросая на Протагониста внимательные косые взгляды. – Молчишь, – задумчиво отметил Нил. – Для чего ты вернулся сюда? Должно быть что-то. – Хотел увидеть тебя, – просто ответил он, – и напомнить, что ты лучший, лучший во всем. Никто не знает наш план и эту технологию лучше, чем ты. – А ты сам? – отмахнулся Нил. – Ты ведь работаешь с Алгоритмом на восемь лет дольше, чем я. Это твой план, в конце концов! – А ты в курсе, что я изучал обратную энтропию именно по твоим работам? Восемь лет в инверсии… я знаю их наизусть. Нил посмотрел на него удивленно. – Ладно, уговорил, – пробормотал он, снова уткнувшись носом Протагонисту в плечо. – Так и быть, я лучший. Они пробыли вместе еще недолго. Протагонист спросил о рюкзаке с брелоком, и Нил ответил, что купил его в Таллине, чтобы удобнее было носить с собой инструменты для взлома. Вдруг он посмотрел Протагонисту прямо в глаза и сказал: – Ты пришел, чтобы попрощаться, так ведь? Нет, не оправдывайся, я понял это, как только увидел тебя сегодня. Иначе бы ты не стал нарушать все рекомендации врача и отправляться в прошлое. Протагонист опустил веки, но все равно горячие слезы в одно мгновение переполнили глаза и потекли, обжигая щеки. – Прости меня. – Но за что? – улыбнулся Нил и обхватил его лицо ладонями, стирая слезы большими пальцами. – Если бы я не пришел к тебе, не взял работать, не привез в Доусмир, то… – То у нас никогда не было бы этих восьми лет, – перебил его Нил. – Можешь считать меня безнадежным романтиком, но я уверен, что наша встреча была предопределена. И не было в этом никакой свободы воли, о которой ты так беспокоишься, – он тепло засмеялся. – Мы должны были встретиться снова – в прошлом и в будущем. Да, это парадокс, но я тысячу раз нарушил бы все законы физики ради того, чтобы это произошло. Он прижимал голову Протагониста к своей груди и медленно покачивался, шепотом повторяя: «Мне не страшно, слышишь? Не страшно». А Протагонист обнимал его крепче, вдыхал запах его тела, одежды и пытался смириться с тем, что делает это в последний раз. – Скажи, а я красиво погибну? Ну, с драматической точки зрения. – Ты же говорил, что финал неважен? – вытирая опухшие глаза, спросил Протагонист. – Ммм… многое изменилось с тех пор, – вздохнул Нил. – Оказывается, плохим финалом можно подпортить даже очень хорошую историю. Очевидно, в этот момент на него нахлынуло воспоминание о финальной серии «Игры престолов», и Нил недовольно поморщился. – Ты погибнешь по всем законам жанра, – тихо ответил Протагонист. – Ну вот и хорошо. Нил выпутался из его объятий, надел бронежилет и накинул на плечо рюкзак. – Боюсь, мне пора, – виновато пожал плечами он. – Неприлично опаздывать к таким важным событиям. Протагонист поднялся, подошел к нему и поцеловал на прощание. Они стояли совсем близко, и Нил посмотрел на него немножко сверху вниз, с высоты своего роста, на секунду растянул губы в улыбку и ушел. Ушел. *** На Протагониста навалилась пустота. Он чувствовал себя больным. Это было хуже, гораздо хуже, чем перенесенный рак. Опухоль была хотя бы чем-то, а пустота была ничем. Дыра вместо сердца. Дрожащий кусок мяса, а не человек. Он думал: люди будущего верили, что смогли победить время, обернув его вспять. Но это была только иллюзия: Протагонист мог бы тысячу раз вернуться в 14 марта 2020 года, снова и снова прожить десять минут военной операции, и Нил все равно был бы мертв. Мог бы вернуться в далекий 2012 год, приехать в Доусмир и встать под самыми окнами своей маленькой квартиры, но он никогда не испытает снова шоколадную сладость их первого поцелуя… Наконец, десять дней спустя, он встретился с младшей версией самого себя, передал ему единственный печатный экземпляр диссертации Нила и сообщил все, что должен был, говоря практически заученными фразами. – Погоди, – вдруг окликнул он своего младшего двойника, уже готового уходить. – Кажется, у тебя с собой есть пистолет. Тот кивнул и достал оружие из внутреннего кармана куртки. – Ты держишь его при себе, чтобы покончить с собой, если будет необходимо, – сказал Протагонист. – Видишь, я все еще жив, значит, пистолет так и не пригодился тебе за все эти годы. Отдай его мне. Следующую ночь он провел уже не в своем подземелье, а в съемной квартире недалеко от центра Лондона. Он сидел при тусклом свете ночника и бесцельно вертел пистолет в руках. Вдруг в тишине раздался еле слышный щелчок открывшейся двери. Протагонист поднялся и, вытянув вперед руку с зажатым в ней пистолетом, стал красться навстречу неизвестному ночному посетителю. Он прошел в прихожую, тонувшую во мраке, и прислушался. Еще один щелчок – в прихожей загорелся свет. – Опусти ствол, черт возьми, – раздался голос. – К чему эти тупые ковбойские игры? Перед входной дверью, одетый в черный боевой костюм, стоял Айвз и направлял на Протагониста дуло бесшумного пистолета. У него на лбу розовела заживающая ссадина, полученная в Стальске две недели назад. – Ну что ж, пиф-паф! – мрачно и печально произнес Айвз, возводя курок. – Я обещал, что буду хорошо тебя искать.