Петля

Забрать Нила из больницы Протагонист смог только через неделю. Последствия сотрясения мозга были устранены достаточно быстро – все-таки защитный шлем сделал свое дело и значительно смягчил удар. Совсем иначе дело обстояло с ранами на спине: хирурги потратили многие часы, пытаясь извлечь из них осколки и вымыть микроскопическую стеклянную пыль. Первые дни после операции любое движение рук или плеч причиняло Нилу невыносимую боль, он лежал на койке неподвижно, то приходя в себя, то снова погружаясь в поверхностный сон, поддерживаемый сильными лекарствами. Его правая рука была повреждена меньше, чем левая, поэтому со временем он стал перекатываться на бок, а вскоре мог садиться и вставать. Только тогда он согласился покинуть больницу. Было ли это вопросом гордости, принципа или чего-то еще – неважно, но Нил считал недопустимым, чтобы Протагонист ухаживал за ним во время выздоровления. Чертовы англичане! Жесткая верхняя губа, вздернутый подбородок – всего лишь разные симптомы одной и той же древней национальной болезни. У Нила она проявилась только теперь, когда он не мог скрывать от окружающих свою слабость. Что ж, когда дело касалось здоровья Нила, Протагонисту было плевать на чью угодно уязвленную гордость. В любом случае, даже приехав домой, они ежедневно проходили не самую приятную процедуру – промывание ран и замену бинтов. Обрабатывать собственную спину Нил однозначно был не способен, но он мог по-всякому мешать Протагонисту – и он это делал. – Что значит, ты не хочешь колоть обезболивающее?! Протагонист навис над кроватью с уже заготовленным шприцем в руках. Нил с трудом приподнялся на правой руке – видимо, доказывать свою позицию, уткнувшись носом в подушку, ему было не совсем удобно. – Про, послушай, – значительным тоном произнес он, – любые наркотические вещества отравляют мозг. Мне кажется, что после наркоза я забыл половину университетской программы. А сегодня я проснулся и десять минут не мог вспомнить слово «импеданс»! – Тебя успокоит, если я скажу, что ни разу в жизни не слышал слово «импеданс»? – Это не смешно, черт возьми! – Нил возмущенно тряхнул головой, и отросшая челка свалилась ему на лицо. – Мы день за днем усыпляем мое сознание. И это гораздо хуже, чем немного жжения при смене повязки. – Немного жжения… – обреченно повторил Протагонист и покорно отложил шприц на тумбочку. – Хорошо, дружище, но если будешь орать, я лучше вырублю тебя, чем стану это слушать. А твой мозг, напомню, только-только оклемался от сотрясения. – Я постараюсь молчать, – бодро кивнул Нил. – Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, – вздохнул Протагонист и стал аккуратно разрезать бинты. Так залитые слезами подушки и забитые ударами кулаков матрасы стали частью их совместной жизни. Силу духа подкрепляло только то, что с каждым днем Нилу становилось пусть немного, но лучше. Его больше не лихорадило, и он мог подолгу сидеть, опираясь на правое плечо. Разумеется, после отказа Нила от анальгетиков они стали спать гораздо хуже: кожа под плотными бинтами быстро начинала потеть, и швы щипало еще сильнее. Иногда, когда было понятно, что заснуть уже не удастся, они стали включать на ноутбуке «Игру престолов». Весь прошлый год Нил был настолько завален научной работой, что пропустил выход третьего и четвертого сезонов, и теперь перед ними открылся безграничный океан свежего контента. Нил приваливался к плечу Протагониста, и, наверное, насилие на экране здорово отвлекало его от собственной боли, потому что он не единожды засыпал за просмотром. И они вынуждены были пересматривать одни и те же серии снова и снова. Господи, Протагонист уже начинал тихо ненавидеть этот сериал… …Закончились финальные титры, и видео остановилось. Протагонист аккуратно отстранился от плеча Нила, убрал ноутбук и вернулся в постель, стараясь устроиться поудобнее и уснуть хоть на несколько часов. Небо на востоке уже начало розоветь, а у Протагониста веки горели от усталости. – Сколько наших людей погибло в Доусмире? Протагонист вздрогнул и открыл глаза. – Думал, ты спишь. Нил помотал головой. Они перелегли так, чтобы теснее прижиматься друг к другу. – Если не считать нас с тобой и Айвза, – сонно ответил он, – в живых остались только пятнадцать человек. – Боже… Скажи, что это хотя бы не зря. Фрагмент Алгоритма?.. – Замурован под руинами здания. Если эти люди пришли ради него и турникета, то у них ничего не вышло. Завал будут разбирать как минимум неделю. – А ты? – А что я?.. – Протагонист повернулся так, чтобы его лицо оставалось невидимым в тени. – Я знаю, что убил многих – и не только противников. Это я забросил гранату в красную комнату, Нил. Там оставалось еще очень много наших. И ты… выходит, что из-за меня ты ранен и переносишь все это. – Нет, Про, не из-за тебя, – глаза Нила сверкнули в полумраке комнаты. – Ты следовал плану, каждый из нас поступил бы точно так же. Это война, а ты солдат – сам все знаешь. – Сам все знаю… В тот момент, в подвале, он действительно не задумывался ни на секунду. Он выполнял приказ, а страх за друзей, боль, вину чувствовал только теперь, много дней спустя. Вечером следующего дня Протагонист подсел к Нилу, работавшему за ноутбуком, и увидел на экране замысловатый, неравномерный график кривой. В некоторых местах он прерывался или переходил в пунктир. – Что ты измеряешь? – спросил Протагонист. – Пытался составить хронологию твоей жизни, – устало вздохнул Нил. – По одной оси отложен твой биологический возраст, по другой – годы с 1990 по 2020. В тех точках, где ты походил через турникет, график меняет направление. График возрастает – время идет вперед. График убывает – ты в инверсии. – А зачем пунктир? – Слишком мало данных… Я знаю, что с 2020 по 2012 ты жил в инверсии – вот график идет вниз. Но за один только этот год мы встретили тебя дважды, значит, ты возвращался из инверсии, пусть и ненадолго. Кроме того, я почти ничего не знаю о твоем прошлом! Скорее всего, тот юный ты, который живет параллельно с нами, еще не знает об Алгоритме, значит, его линия равномерно идет вверх. Но до каких пор? Когда тебя завербуют? – Информация дозирована, мой друг, – улыбнулся Протагонист. – Со временем ты узнаешь больше. Нил недовольно цокнул языком. В соседней вкладке математической программы у него был открыт еще один график – схема его собственных перемещений во времени. График Нила, разумеется, был гораздо ровнее, но с маленькими узелками в последние годы. Эти узелки были моментами его работы в инверсии. – Если наложу один график на другой, то смогу узнать, сколько маленьких и больших Протагонистов проживает вместе со мной этот момент, – усмехнулся Нил, гордо глядя на него через плечо. – А ты знал, что я вообще-то тебя старше? – Врешь! – А вот и нет! Я старше тебя на целых два года и четыре месяца. Кстати, как ты отмечаешь дни рождения? По дате или по количеству прожитых дней?.. После выздоровления Нила они снова стали видеться отвратительно редко. Работа Протагониста была неразрывно связана с «Доводом»: он торопился заручиться поддержкой как можно большего количества влиятельных людей по всему миру, но мог налаживать контакт только через посредников. Параллельно с этим он пытался выяснить, кто еще в мире претендует на владение Алгоритмом, где и с чьей помощью строятся новые инверсионные установки. В то же самое время Айвз практически заново собирал свою команду и был весьма недоволен тем фактом, что ему приходится учить бойцов драться в инверсии без доступа к инверсии. Что, конечно же, было невозможно. А Нил наконец-то официально стал агентом британской разведки. Несмотря на протекцию Протагониста, его обязали пройти базовый полугодовой курс физической подготовки, а затем отправили на несколько проверочных полевых операций подряд, и вот там-то Нил вдоволь насмотрелся на шпионские служебные квартиры. И не только на них… Он окончательно вернулся в Лондон только под Рождество, весь покрытый ссадинами и ушибами. Он стал мужественнее и шире в плечах, но при этом молчаливее и мрачней. Он и раньше был хорошим актером и запросто водил всех за нос своими притворными улыбками, а теперь по его лицу было совершенно неясно, что творилось у него внутри. Это был уже совсем не тот мальчик, которого Протагонист вырвал со студенческой скамьи в 2012. – Как твоя научная работа? – спросил его Протагонист за рождественским ужином, который оказался их первым совместным вечером за несколько месяцев. – Научная работа?.. – переспросил Нил, саркастично приподняв брови. – Кажется, это было в другой жизни и не со мной! В последнее время я, знаешь ли, в основном бегал и убивал людей. Нил залпом допил свой виски с колой и откинул назад челку. – Прости, – добавил он, – я чертовски устал. У тебя нет для меня какой-нибудь работы по инверсии? Хоть что-нибудь, пожалуйста… После окончания праздников, в начале 2016 года, Протагонист передал ему часть своих тактических планов для проверки расчетов и доверил курировать свою инвертированную версию. Следующие годы именно Нил обеспечивал молодого Протагониста продовольствием, точками для прохода через турникеты и необходимым вооружением. Но Протагонист этого, конечно, не знал. *** Со дня разрушения базы в Доусмире прошло уже чуть более года. Они вели постоянное наблюдение за прилегающей территорией, но время все шло и шло – и ничего не происходило. Все члены команды «Довода» с нетерпением ждали новостей, чтобы снова мобилизовать силы и отомстить за погибших во время атаки товарищей. Только Протагонист казался удивительно равнодушным. И вот однажды в дверь его квартиры позвонили. На пороге стоял Айвз, а вместе с ним – девушка лет тридцати с убранными в пучок рыжими волосами. Она была в узких черных джинсах, кожаной куртке и высоких армейских сапогах, а ее открытая поза буквально кричала: «Служу британской армии!» Протагонист впустил их в прихожую. – Лейтенант Уилер, верно? – с первого взгляда узнал он. – Так точно, сэр. Уилер искусно скрыла удивление и молча пожала руку Протагонисту, а затем Нилу, вышедшему из гостиной. – Чаю? – с улыбкой предложил Нил, завернутый в уютный клетчатый плед. Уилер отрицательно мотнула головой. Она и Айвз стояли по стойке смирно, мрачные, как герои «Матрицы». – Земельный участок в Доусмире на прошлой неделе приобрела строительная компания «Ротас», – отчеканила Уилер. – Сегодня там побывали люди. Возможность открытого наступления минимальная: слишком много мирных. Протагонист удивленно обернулся на Нила, но встретил только его непонимающий взгляд. Через полчаса они были в наблюдательном пункте «Довода». На записях камер огромные строительные краны с ужасающей мощью разворачивали каменные руины здания, пробираясь глубже и глубже под землю. На следующем отрывке записи появился автомобиль, его задняя дверь открылась, и один из работников передал в салон кейс, судя по всему, с фрагментом Алгоритма внутри. – Черт! – сквозь зубы прошипел Айвз. – Мы их упустили! Сейчас же надо направить туда отряд, их еще можно отследить по записям камер, надо опросить свидетелей, собрать документы… – Нет, Айвз, – осадил его Протагонист. – Даже не пытайтесь найти их, и вообще хоть как-то проявлять к ним внимание. – Да ты сдурел! Эти люди напали на нас, у них фрагмент Алгоритма! – Повторяю: не смей. Я слишком хорошо знаю, кто это такие… Разумеется, Протагонист помнил, что «Ротас» принадлежал Андрею Сатору, и понимал, кто именно приехал забрать кейс. Однако бедой это грозило только «Доводу»: теперь Сатор знал, что за ним следят, и в любой момент мог направить против них своих боевиков. «Довод» ушел в подполье и контактировал с внешним миром только через представителей МИ-6. *** Протагонист очень хорошо помнил 2016 год. Именно тогда он начал сотрудничать с ЦРУ и ради этого открестился от своего прошлого, от всех прежних знакомств, даже от собственного имени. Семьей ему стала оперативная команда, а главной ценностью – всемирное благо. Для того Протагониста, который был на шестнадцать лет старше и проживал 2016 год в третий раз, это значило совершенно иное: теперь его лицо было в информационных базах и за ним постоянно наблюдали. Прия в их первую встречу сказала, что лицо Протагониста не запятнано, никому неизвестно. А это значило, что он должен был буквально исчезнуть из поля зрения всех камер мира. Он собрал свои немногочисленные вещи и уехал в пригород Лондона, где располагалась крупная военная база британской разведки. Ниже уровня земли в этом здании скрывалась мощная сеть коридоров и комнат – без камер, без лишних глаз. Протагонист договорился с сэром Майклом и занял в этом подземелье три небольших помещения: для сна, для работы и для совещаний. – Да ты просто как диктатор в бункере!.. – иронично заметил Нил, когда впервые приехал сюда. Но его чувства юмора хватило ненадолго. – Неужели нет другого выхода? – всплеснул руками он. – Ты гораздо нужнее нам на поверхности, в деле, в бою, а не здесь! Бога ради, ходи по улицам хоть в шлеме, хоть в маске Бэтмена, но зачем так?.. – Я сделал свою часть работы, – скрестив руки на груди, упрямо ответил Протагонист. – Мое вмешательство в прошлое и так нарушило множество причинных связей, никто не знает, как это повлияет на ход событий. У меня осталась единственная задача, и я буду выполнять ее отсюда. Нил посмотрел на него глазами побитой собаки. – А как же мы с тобой, Про? Как же я? – его верхняя губа сломалась в жалостливую кривую. – Мы шли вместе, бок о бок, почти четыре года. И ты оставишь это так просто? Неужели то, что было между нами, так мало для тебя значит? – Это значит для меня слишком много, Нил, – возразил он. – Я вмешался в твою жизнь, изменил ее, и я всегда буду ответственен за это. – Но моя жизнь теперь и не существует без того, что ты в нее привнес: без моей научной работы, без этой миссии, без Алгоритма… – И моя жизнь тоже! Нил, я заперт в этой временной петле и никуда уже из нее не денусь. Я принес миру пользу, а теперь – просто отпусти меня. Нил сначала глубоко вдохнул, чтобы что-то возразить, но потом просто помотал головой и вышел из комнаты. *** Временная петля, в которую он замкнул собственную жизнь, неумолимо стягивалась вокруг его горла и уже мешала свободно дышать. Это добровольное отшельничество… оно напомнило Протагонисту прошедшие в инверсии восемь лет. Что ж, одиночество было для него привычным. Он попросил установить в комнатах ультрафиолетовые лампы, потому что недостаток солнечного света негативно сказывался на его здоровье. Он с головой ушел в планирование операции в Стальске-12 – несчетное множество деталей нужно было учесть, синхронизировать действия двух встречных команд, связаться с людьми, готовыми спонсировать кампанию. С Нилом он общался по электронной почте. Короткими фразами, только по делу. «Закончил первый блок. Проверь, если можешь». «Слишком мало времени на прохождение сектора B-21. На этот маневр нужно заложить еще двадцать секунд, как минимум». «Могут обе команды воспользоваться одним и тем же внедорожником в разное время?» «В теории – да». «На практике?» «Слишком рискованно». К середине 2017 года все возможные нюансы плана были продуманы, и Протагонист отложил дальнейшую работу. В это время Сатор уже строил фрипорт, а Прия начала поставлять ему оружие. Протагонист нашел посредника в Азии и вышел с Прией на связь. Оставшись без дела, он внезапно вспомнил о тех книгах, которые Нил читал в Лондоне во время выздоровления и исписывал все поля кривыми жирными закорючками. «Прочел ту работу Эриха Фромма». «Поздравляю». Десять минут тишины, затем: «Ну и как?» «Захотелось почитать Майн кампф. В исследовательских целях». «Придержи коней, бункерный диктатор! Я завезу тебе нормальных книг». Нил приехал в ближайшие выходные с целым рюкзаком дешевых замасленных книг в мягких обложках. Войдя, он неловко кивнул Протагонисту и стал по одной доставать книги на стол. – Здесь про то, как в разных языках отразилось потребительское отношение к миру, плюс – развита концепция демократии участия. Тут у нас история формирования господства европейской цивилизации над другими. Это томик Уитмена, раз уж ты такой почитатель его лирики… А вот это я захватил (вдруг пригодится), одна из малоизвестных, но полезных работ Фейнмана. Ничего принципиально нового, но я рад, что мои доказательства строились по тому же принципу, что и его. – Спасибо, Нил, – улыбнулся Протагонист, складывая книги в ровную стопку. – Не за что, – пожал плечами он. – Ну, мне тогда, наверное, пора… – он уткнулся глазами в пол, потом бросил вороватый взгляд на дверь. – Кстати… у вас просто ужасные замки. – Неужели? – вскинул брови Протагонист, испытывая ясное чувство дежавю. – Да, честное слово, позор британской разведке! – Нил явно несколько преувеличивал масштабы упадка в их системе безопасности. – Я закажу новые, обещаю, – серьезно кивнул ему Протагонист. – Нет, ни за что! – Нил бросил на пол рюкзак. – Я сам все заменю. Родина в опасности, я не могу отсиживаться в сторонке. И он остался. Остался на все выходные. Тесный продавленный диванчик, на котором последний год ютился Протагонист, казался им самым теплым и удобным местом на планете. Они лежали в объятьях друг друга, и Нил с упоением ставил засос на шее Протагониста. – Какого черта ты творишь? – Все равно ты никуда не выходишь. Давай, скажи, что тебе неприятно! Протагонист смерил его притворно осуждающим взглядом. Нил тихо усмехнулся. – Колись, – потребовал он, перекатившись на живот и подперев щеку кулаком, – у нас с другим тобой будет что-то? – Я не скажу тебе, – помотал головой Протагонист. – У нас обоих должна быть свобода воли, особенно в таких вопросах. Нил скривился, передразнивая его, и рухнул обратно на подушку. – Нет никакой свободы воли. Когда он уехал, Протагонист взялся за оставленные им книги. Периодически он начинал сомневаться, насколько ему интересна история какого-то первобытного филиппинского племени или концепция органов государственной власти в идеальном государстве будущего… Но он каждый раз натыкался на крупные карандашные закорючки на полях, старался разобраться в заборах из восклицательных знаков или перечнях незнакомых фамилий и чувствовал сочность чужих эмоций, стремительный бег чужих мыслей. Наконец, читая книгу по истории, Протагонист не выдержал, взял собственный простой карандаш, более бледный и тонкий, и стал возражать Нилу на полях многострадального фолианта. Вскоре он заметил, что эти чертовы философские трактаты привили ему нездоровую склонность к рефлексии, которую он насильно заглушил в себе за годы военной службы. Так было легче смотреть смерти в лицо. До «Довода» и всего, связанного с ним, Протагонист четыре года подряд служил в отделе борьбы с террористической деятельностью и знал не понаслышке, что цена даже крупицы информации порой исчисляется человеческими жизнями. Теперь он сам оказался носителем уникального знания и должен был распорядиться им с умом. Раньше он воспринимал информацию как свое конкурентное преимущество. Выйдя из инверсии в 2012 году, он сообщил американским силовикам о приготовлении террористического акта к открытию Олимпийских игр в Лондоне, – и его оставили в живых. Две недели спустя он рассказал сэру Майклу Кросби о работе Сатора – и получил удостоверение МИ-6, открывшее ему многие двери. Теперь же, крепко встав на ноги в чужом и неприветливом мире прошлого, Протагонист чувствовал ответственность за каждую происходящую трагедию. Он помнил крушение русского самолета над Египтом осенью 2015, но не мог предотвратить его – не имел права вмешиваться в ход истории. И все же… Он связался с египетскими властями и предоставил им улики, которые могли вывести следствие на верный путь. Для него это было достойной сделкой с собственной совестью. *** На день рождения Нил, задержавшийся в США по служебным делам, выслал ему в подарок новый диван. Следом пришло сообщение: «На нем очень круто прыгается, я проверял!» Протагонист сначала лишь усмехнулся, не собираясь поддаваться на эту ребяческую провокацию, но не более чем через неделю Нилу прилетело ответное сообщение: «Даже слишком хорошо, учитывая высоту наших потолков…» А в декабре Нил приехал сам, вошел в комнату с очень решительным выражением лица и произнес, явно наизусть: – Я знаю, что ты восемь лет ждал встречи со мной и от многого отказался ради этого, поэтому теперь моя очередь. Протагонист удивленно приподнял брови. Пафосное начало речи Нила вызвало в нем умиление и смех одновременно. – Про, я скучаю по тебе смертельно. Прошу, подари мне это Рождество, последнее. Только для нас двоих. – О чем ты просишь, черт возьми? – не выдержал нарастающего саспенса Протагонист. – Альпы. На неделю, – просиял Нил и, почти подбежав к Протагонисту, схватил его за руки. – Если хочешь, подключим людей Айвза, они обеспечат безопасность… – Нет, Нил, Айвз нам с тобой головы открутит, – он вздохнул и посмотрел Нилу прямо в глаза. – Хорошо, пусть будут Альпы. *** Когда они приехали на место, в ущелье уже опустились сумерки и снежные хлопья выныривали из темноты перед самым носом. Воздух пах свежестью, хвоей и печным дымом. Было тихо, и только сухой снег хрустел под ногами. Всю первую ночь они мерзли в остывшем доме, прижимаясь друг к другу под одеялом и нервно посмеиваясь, но к утру комнаты прогрелись так, что нечем было дышать. Нил вскочил с кровати еще на рассвете и вышел на улицу: оказалось, что дом стоит всего в сотне шагов от огромного озера, со всех сторон окруженного скалами. Ветви деревьев, вершины гор, заледенелая поверхность озера – все было покрыто голубоватым в утреннем свете снегом. Нил приметил это место во время одной из своих оперативных миссий: они пролетали на вертолете между альпийскими пиками, и это живописное уединенное ущелье сразу бросалось в глаза. Разбудить Протагониста оказалось не самой простой задачей. Его организм, отвыкший от свежего воздуха, перенасытился разряженным кислородом, и он спал безмятежно, как ребенок. Когда же он наконец проснулся, Нил, сгорая от нетерпения, ерзал в кресле напротив, уже одетый в теплые дутые штаны на лямках. – Тебе сноуборд или лыжи? – спросил он Протагониста, когда они подошли к большому сараю со спортивным снаряжением. – Гильотину, – хмуро отшутился Протагонист, уже много лет не бывавший в горах. – Горные лыжи мне и моему спутнику, – лучезарно попросил Нил хозяина базы, по-своему истолковав невербальные знаки Протагониста. Что ж, это были чудесные дни – один на другой похожий и один другого слаще. Сначала они освежали головы чистым горным воздухом во время утренних прогулок, потом выпивали по стакану горячего глинтвейна, а затем снова шли на улицу и заново морозили только что разогретое горло. На третий день Протагонист восстановил свои прежние навыки владения лыжами и уже мог тягаться с Нилом, который до этого горделиво наворачивал петли между елей. Как-то вечером они нашли залитую льдом горку, выходящую прямо на поверхность озера, раздобыли ледянку и катались на ней в кромешной темноте. Их истошные восторженные крики эхом разносились по ущелью… Айвз, которого все-таки привлекли к контролю над территорией, сидел перед мониторами в Лондоне и с шокированным выражением лица наблюдал, как в инфракрасной съемке две высокие фигуры на ощупь крались, перебегали от укрытия к укрытию и метили друг в друга снежками. Многолетний опыт участия в военных операциях добавлял техничности их эклектичным боям без правил, поэтому вскоре, помимо Айвза, за записями камер стали наблюдать и все остальные сменщики. Они всякий раз делали ставки на победу Нила или Протагониста, и некоторые из охранников здорово поднялись на их каникулярных увеселениях. Счастье этих двоих казалось всем таким очевидным и при этом таким таинственным… И тем сложнее было их возвращение обратно, в реальную жизнь. Они попрощались в машине, припаркованной недалеко от швейцарского аэропорта: из соображений безопасности они летели в Лондон разными рейсами. Приезд Нила вызвал смятение среди членов команды Довода, не понимавших, как им себя вести. Нил со знаменитым артистизмом скрывал свои чувства от окружающих и слишком легкомысленно улыбался, слишком охотно шутил и слишком хорошо работал. Хмурые солдафоны косились на него недоверчиво и удивлялись, почему он не хочет напиться вдрызг и выложить товарищам все, что копилось на душе. – Альпы? – с напускным равнодушием отвечал Нил на любые попытки расспросов. – Да, там очень красиво в это время года…