***
Агата лежала в палате, отрешенным взглядом уставившись в окно. Больничная койка была жутко неудобной, а игла в руке приносила ужасный дискомфорт. Агата боялась уколов с детства, а капельницы вообще казались каким-то страшным наказанием, которого, к сожалению, избежать не удавалось никогда. Внутри бушевали миллионы эмоций, от сожаления до банального стыда. Упасть на руки своего преподавателя, по совместительству бывшего парня, отношения с которым были совсем не простыми, расставание с которым до сих пор не давало жить нормальной жизнью… Так могла только Агата. Только ей в жизни могло так «повезти». Она перевела взгляд на капельницу, с горестью отмечая, что лекарство заканчиваться не собирается и лежать ей тут ещё пару часов точно. Тишина раздражала, тикающие на стене часы раздражали ещё сильнее, а собственное бессилие почти доводило до слез. Сама себя запустила, из-за этого опозорилась, так ещё и лежит тут теперь одна, брошенная всеми. И, вроде как, надо бы позвонить подругам, может даже Адаму, но… Не хотелось. Не хотелось никого напрягать, рассказывать, как она тут оказалась. Да и вообще. Никого из них видеть не хотелось. Тошно было признавать, что единственный человек, которого ей хотелось видеть — Александр, чтоб его, Нильсен. Тот, с кем она мечтала никогда не видеться. Тот, кто разбил ей сердце. Тот, из-за которого она поверила в любовь, а потом и вовсе перестала верить в неё. Тот, кто ворвался в жизнь ураганом, проворачивая в ней все с ног на голову. Тот, который не выходит из мыслей никогда. Тот, который предложил снова общаться. Тот, кто помог, привез в больницу. Тот, кто, кажется, справился с задачей спасения и уехал домой. Это к лучшему. Агата понимала. Потому что сближаться с ним снова — самая дерьмовая идея из всех возможных. Есть Адам. Он хороший. Почти такой же, как… Хороший. С ним могло бы что-то получиться, наверное. — Ты как? — обеспокоенное лицо Александра появилось в дверях, и уже через секунду он сидел на стуле, подвинув его впритык к больничной койке. «Чёрт». — Я в норме, — кивнула Агата, старательно скрывая улыбку, которая так и норовила появиться на бледных губах. Он не ушел. Не бросил. Не убежал на работу, хотя должен был. Почему? — Почему, Алекс? — О чем ты? — Нильсен нахмурился, машинально накрывая ладонь Агаты своей. Агата читала такие сравнения в дамских романах, но их и правда словно пронзило током, а по телам побежали мурашки. Это прикосновения, они… Такие нежные и нужные, важные, долгожданные. Хотелось отбросить все идиотские сомнения и просто поцеловать его, такого родного и любимого, потому что, черт возьми, за все это время ни от кого так не сносило крышу, как от этого наглого и самоуверенного Нильсена. Но… Агата боялась, что ему это не нужно. Боялась, что в итоге снова будет плакать. Боялась, что он не изменился и, чёрт возьми, она боялась, что эти чувства совершенно не взаимны. И дело, кажется, даже не в гордости. Кажется, не в ней… — Я просто хочу узнать… Почему ты здесь? Почему не ушёл? Александр сглотнул. Потёр шею ладонью. Отвёл взгляд. Он волнуется? Стесняется? Агата никогда в жизни не поверила бы в то, что Алекс чего-то может стесняться. Это же Нильсен. Человек «Я-могу-делать-всё-что-стесняешься-делать-ты». Однажды на спор он пробежался голышом по улице в Лондоне, с трудом убежал от полицейских, а теперь сидит и не может сказать пару слов? — Как я мог уйти, когда ты лежишь здесь? — наконец выдал мужчина, заставив Агату замереть от неожиданности. — Ты же встанешь и сразу упадешь, я должен помочь тебе. — Нет, ты не понял, — она помотала головой, встречаясь с обеспокоенным взглядом голубых глаз. — Я о том, что… — он не дал договорить, перебивая. Пульс участился от этого странного разговора, а голова снова закружилась. — Я всё понял, каттен. Просто… Когда-то давно я пообещал всегда быть рядом, и эти слова обратно не забирал, — он легонько улыбнулся Агате, не зная, что делать дальше. Наверняка он видел, как от его слов на глаза Агаты навернулись слёзы. Кажется, у него у самого остановилось дыхание. Они одновременно опустили взгляд, стараясь успокоить бешеный стук сердец, и, кажется, вспоминали они ровно одно и то же…***
— Ты же знаешь, что тётушка разорвёт на части нас обоих, если узнает, — шептала Агата, когда увидела довольного собой Нильсена, который непонятно каким образом пробрался в комнату девушки, не забыв притащить с собой букет красивых роз. — Знаю, — заулыбался Александр, оставляя цветы на комоде и медленно подходя к лежащей на кровати Харрис. — А ещё я знаю, что ты болеешь уже вторую неделю, а из-за правил твоей сумасшедшей тётки мы совсем не видимся, — он наклонился к счастливой девушке, прошептав ей в губы: — Я соскучился, лилия. Дышать стало тяжелее, а губы всё сильнее растягивались в улыбке. Он писал иногда, звонил, говорил, что скучает, но недоверчивое сердечко семнадцатилетней Агаты постоянно искало подвох. Она думала, что он развлекается с друзьями, а сообщения пишет лишь только для галочки, но то, что он пробрался в дом, пока тётушка уехала по делам, заставило отбросить все дурные мысли в сторону. Он ничей больше. Только… — Мой, — счастливо прошептала Агата, поднимаясь на локтях и впиваясь в губы мужчины таким сладким и долгожданным поцелуем. Дни без него были каторгой. Они и так виделись очень редко, а эта чёртова болезнь и вовсе свела все встречи на нет. Раньше они виделись перед школой, иногда после, а теперь приходилось только с грустью смотреть в окно и слушать тётушку, которая слишком сильно опекала Агату. — Твой, — улыбнулся в ответ, подминая Агату под себя, начиная целовать её шею и ключицы. — Мне нравится твоя форма одежды, котёнок, — ухмыльнулся Алекс, спуская по плечу девушки тонкую лямку домашней маечки. — Так удобно снимать… — А тебе вот только бы снять с меня что-нибудь, — сказала Агата, смешно надув губы. — Не по мне скучал, а по сексу, так и скажи, что только за этим и пришёл. — Дурочка, — Алекс цокнул, поцеловав Агату в нос. — Я пришёл, потому что хочу быть рядом. Потому что должен. И всегда буду. Пришёл бы раньше, но твоя тётушка никуда не собиралась уходить, а я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. — Ну ладно, иди сюда, — Харрис схватила Алекса за плечи, и притянула к себе, целуя так страстно, что Алекс уже через секунду избавил их обоих от одежды, доставляя друг другу немыслимое удовольствие…***
— О чём думаешь? — спросил Алекс, ухмыляясь. По пылающим щекам Агаты можно было понять, что она вспоминает ровно то же, что и он. Они тогда наслаждались друг другом до самого вечера, радуясь, что Аннет нет дома. Алекс подкупил прислугу, чтобы никто не выдал их маленький секрет, а Агата старательно сдерживала стоны, чтобы не пришлось им приплачивать ещё и за это. — Да так, — отмахнулась Агата, собираясь соврать или вообще отмолчаться, но хитрый взгляд Александра не дал уйти от ответа. — О том же, о чём и ты, видимо. Она покраснела, как школьница. Признаваться ему о том, что прямо сейчас она вспоминает о моментах, проведённых вместе, было максимально неловко. Кажется, она никогда ещё так не краснела, потому что эта его улыбка… Чёрт, за эту улыбку она могла хоть душу дьяволу продать, только бы он почаще так смотрел на неё… — Вспоминаешь, значит… — Я же не робот, не могу удалить из памяти огромный кусок жизни, — ответила Агата хриплым голосом, снова чувствуя подступающие слёзы. — Вспоминаю. Это естественно. — Я тоже. — Хватит. Это уже не смешно, — отрезала Харрис, закрывая глаза. Хотелось выть и кричать на весь мир, разбить чёртову капельницу и отметелить руками стену, чтобы сбить костяшки до крови и отвлечься от моральной боли. Она и так довела себя до такого состояния, что взглянуть страшно, а он словно специально добивает её разговорами о прошлом, говорит, что вспоминает. Спрашивает, вспоминает ли она… Вспоминает? Чёрт возьми, она не в силах забыть. Каждый день этих отношений, каждый подарок, каждую прогулку и каждый секс. Это похоже на безумие, одержимость, болезнь, что угодно. Наверняка это что-то нездоровое, но даже через несколько лет она не смогла забыть. Невозможно забыть всё то, что делало её счастливой. Доктор вошёл в палату, прерывая неловкую тишину, повисшую между Агатой и Алексом. Он проверил зрачки девушки, задал пару вопросов о самочувствии, проверил пульс, снял капельницу и, попрощавшись до завтра, вышел из палаты. — Я думала меня не отпустят домой, — нахмурилась Агата. Она была уверена, что её оставят в больнице под присмотром врачей, чтобы ей вдруг не стало хуже. — Тебя отпустили только при одном условии, — улыбнулся Алекс. — Что о тебе будет кому позаботиться. — Оу… — Агата задумалась. Есть ли кому заботиться о ней? Просить Адама сидеть над ней с куриным бульоном она точно не будет, а у подруг куча своих дел, помимо болеющей подруги, которая не дружит с головой и сама доводит себя до обмороков. Тётушка живёт в другом городе, как и Элиза, а больше тут у неё и нет никого… Она уже расстроилась, что вместо поездки домой ей придётся остаться в больнице, как вдруг… — И этим кем-то буду я. Поживешь несколько дней у меня, пока окончательно не поправишься.