Пошлое прошлое

Сложно поверить в счастье, когда последнее время в жизни были лишь разочарования. Алекс отчаялся услышать от Агаты слова взаимности, но она вдруг поразила его таким откровением, от которого остановилось сердце. Потому что всё это время я любила только тебя. Не стала юлить, ходить вокруг да около, обманывать или придумывать что-то проще. Сказала в лоб, словно выпустила пулю. Только от этой пули не смерть наступает, а абсолютно новая жизнь. Возрождение, воскрешение — что угодно, но точно не смерть. Потому что, получив от Харрис взаимность, умирать теперь Алекс точно не был готов. Впереди его ждала долгая жизнь со взлётами и падениями, и Нильсен определённо знал, что проведёт он её с Агатой. Даже если брыкаться будет — не отпустит. Сожмёт руки вокруг тонкой талии и притянет к себе так близко, что точно никуда не денется. Да и не захочет она, судя по тому, как плещется любовь в её зелёных глазах. Целовать её слишком сладко. Слаще, чем съесть целую пачку сахара, запивая его мёдом из банки. Вкуснее любых деликатесов и шоколадных десертов: она сама как десерт, самый вкусный и самый желанный. И невозможно оторваться от манящих губ, когда признание распылило в воздухе феромоны. Когда комната уже насквозь пропитана её духами, хотя находится она тут не больше пары часов. Невозможно разорвать поцелуй, когда тонкие пальчики оттягивают пряди на затылке, а губы дрожат от наслаждения. Невозможно разорвать поцелуй, только потому что он её целует. Агата притянула Алекса ближе к себе, и он почти упал на лежавшую на кровати девушку, не в силах прервать поцелуй. Теперь, когда раскрылась вся правда с Адамом, когда прозвучали долгожданные признания и когда она лежала в его постели, преград для поцелуев осталось ровно ноль. И кто он был такой, чтобы упускать возможность касаться любимых губ. — Погоди, — сказала Агата, чуть отталкивая Александра, чтобы отстраниться от его губ и сделать спасительный вдох. — Голова кружится, — тихо и несмело, словно думала, что испортила момент. Глупышка. — Прости, это я виноват. Не могу себя контролировать, когда ты рядом, — сказал Алекс, решительно поднимаясь с постели и на пару секунд скрываясь за дверью комнаты. — Выпей, — сказал он, протянув Агате таблетку, — врач выписал тебе витамины, сказал принимать по одной в день после еды. — А если это снотворное? Ты хочешь меня усыпить и воспользоваться, да? — она хотела отшутиться, но хитрый прищур голубых глаз заставил узел внизу живота затянуться с новой силой. — Думаешь, мне нужно для этого снотворное? — спросил он нагло, приподнимая бровь. Она закрыла глаза, выдохнула, а потом рассмеялась и выпила таблетку. Конечно, ему не потребуется её усыплять. Она уже давно была готова на всё... И ей даже не было стыдно признаться себе, что, если бы самочувствие стало чуть лучше, она бы давно набросилась на него, и к чёрту всё. — Думаю, нет, — снова прошептала, растягивая губы в смущённой улыбке. — А теперь отдыхай, — Алекс наклонился, поцеловал Агату в лоб, поправил одеяло в миллионный раз и отошёл от постели, тепло улыбаясь. — Доктор сказал, что тебе нужен покой, еда, сон и забота. Поэтому нужно спать, раз с покоем как-то не получается у нас. — А ты куда? — ей отчаянно не хотелось его отпускать. Даже в соседнюю комнату, потому что долгожданное воссоединение после ужасной разлуки не давало отстраняться от него даже на пару сантиметров. — Поеду на работу, буду умолять, чтобы меня не уволили, и возьму больничный, пока ты болеешь, чтобы быть рядом. Всё будет в порядке, спи, хорошо? — Ладно, — она легла поудобнее, и Алекс усмехнулся, что за эти три года у неё не изменилась любимая поза для сна. Конечно же, он помнил, как ночами Агата закидывала на него ногу, а, когда они спали не вместе, рассказывала, что подкладывает под колено подушку. — Ты только возвращайся скорее, хорошо? — Обещаю, — ещё один нежный поцелуй в лоб, в кончик носа и самый сладкий – в любимые губы. Агата уснула через пару минут с улыбкой на красивом лице и с абсолютным счастьем где-то под рёбрами...

***

Телефон разрывался от сотни звонков и сообщений, но Агата так сладко спала, что поднять веки и хотя бы посмотреть, кто её потерял, было бы преступлением. Отключить звук, кинуть телефон на соседнюю подушку и дальше спать — всё, на что её хватило. В конце концов, доктор сказал отдыхать. Она не слышала ничего, даже возвращения Алекса. Только посильнее накрылась одеялом, когда хлопнула входная дверь. Нильсен вошёл в квартиру со счастливой улыбкой и кучей пакетов в руках. Потому что она была здесь, потому что в воздухе витал запах её духов, потому что она так мило сопела, что хотелось сойти с ума. Хотя он и был умалишённым. Полностью помешанным на одной несносной девчонке. Алекс вошёл в комнату, чтобы разбудить Агату и снова её покормить, потому что спала она около четырёх часов; но заметил светящийся экран телефона на подушке и количество пропущенных от Ким и Евы. Он только взял в руки телефон, как тот снова зазвонил, и Алекс вышел из комнаты, чтобы ответить на звонок. Он не успел сказать и слова, как из трубки послышался женский и явно недовольный голос. — Харрис, мать твою, ты издеваешься?! Где тебя носит? Мы с Ким уже в морги звонить собирались, ты почему трубку не берёшь? Алекс опешил, на секунду впав в ступор. Она серьёзно не предупредила подруг о том, что с ней и где она? Они вроде живут в одной комнате в общаге... — Здравствуйте, мисс Скай, — сказал Алекс преподавательским тоном, и на обоих концах провода воцарилась звенящая тишина. — Мистер... Нильсен? — неуверенно спросила Ева. — Офигеть, Ким, на её телефон Нильсен ответил! — сказала она шёпотом, но Алекс рассмеялся от нелепости ситуации. — Ей что-то передать? Она просто спит. — Да, передайте ей, что, когда она вернётся, мы её отшлёпаем! Или вы уже сделали это за нас? Ким на том конце расхохоталась вслух, не скрывая эмоций, и Алекс улыбнулся своим мыслям: она всё-таки рассказывала об их отношениях подругам... Это многое значит. Он боялся, что своим идиотским поведением несколько лет назад убил между ними все чувства, и даже искренность Агаты теперь сбивала его с толку. — Ещё нет, но обязательно исполню вашу просьбу, — хмыкнул Нильсен, бросая трубку. — Какую просьбу? — прозвучало позади, и Алекс обернулся, замечая в проходе на кухню заспанную, но дико красивую и милую Агату. Она стояла, заламывая пальцы и явно нервничая от всей ситуации. Между ними всё ещё оставалась неловкость, но она больше не была дискомфортной. — Твои подруги тебя потеряли и просили за это отшлёпать, — сказал Алекс, улыбаясь. — Ох, я же не позвонила. И ты... собираешься меня отшлёпать? — она закусила губу и подошла ближе, положив руки на сильные плечи и взглянув на Алекса сверху вниз. Он сидел расслабленно, прищурив глаза. — Обязательно, — он кивнул, — как только ты поправишься, отшлёпаю. Сейчас тебе такие стрессы не нужны. — А что мне нужно сейчас? — прошептала несмело и вздрогнула, почувствовав сильные руки на бёдрах. Алекс потянул девушку на себя, усаживая на колени, и прошептал прямо в губы: — Нежность и осторожность. Никаких резких движений. Тяжёлое дыхание смешалось в один огромный комок, рассыпающийся на миллион маленьких атомов любви. Неловкость перерастала в предвкушение, а температура в помещении начинала подниматься. Эти губы... Так близко, что было почти больно от разрядов тока, летающих между ними. Алекс осторожно коснулся горячих, сухих и немного потресканных губ своими и тут же словил сладкий, еле слышный стон, распаляющий ещё сильнее. Не было возможности остановиться, но контролировать себя приходилось. Потому что желание сорвать с неё одежду, поднять на руки, прижать к стене и взять её так резко и жёстко, чтобы она кричала до хрипов, было просто сумасшедшим. Но состояние девушки не позволяло потерять самообладание и поддаться соблазну. Он целовал аккуратно, оглаживая руками желанное тело, пока Агата обнимала Александра за шею и растворялась в сладких поцелуях и сильных руках. Поцелуй нежный, с привкусом счастья. Поверить в то, что они прошли все испытания и снова смогли быть вместе, было очень сложно, но это было, и было правдой. Поэтому он держал себя в руках. Ради неё, потому что на всё был готов. И целовал тонкую шею, и аккуратно снимал одежду, чтобы не навредить и не сделать хуже. И на ухо шептал комплименты и слова любви, и снова и снова целовал, закидывая её в океан нежности... — Я так скучал, котёнок... — выцеловывая ключицы и сходя с ума от вкуса кожи. На ней не осталось и сантиметра одежды, а свои брюки уже давно были спущены по бёдрам. Рубашка на полу, в горе вещей Агаты, и терпение покидало обоих с каждой новой секундой этой пытки. Руки, губы, стоны, касания и невероятные поцелуи. Понимание того, что это всё правда, а не очередная фантазия идеальной жизни. Алекс целовал грудь Агаты, когда та медленно поднялась и снова опустилась на бёдра мужчины, впуская его в себя. Она зашипела от лёгкого дискомфорта, и глаза Алекса расширились: неужели за эти годы она ни с кем не спала? Ну, или почти нет... Осознание этого дало по затылку резко и больно. Самое главное доказательство любви: её глаза, наполняющиеся слезами, смотрящие с невероятным доверием. Чёрт возьми, она ни с кем... — Тебе больно? — спросил он, задыхаясь, покрывая лицо поцелуями. — Нет, уже прошло. Всё в порядке, — она впилась в любимые губы поцелуем и покачнулась на бёдрах, тут же тихо всхлипнув от наслаждения. — Клянусь, запишу на диктофон эти звуки и буду ночами переслушивать, — Алекс сжал руками её ягодицы и помог двигаться на себе, осторожно толкаясь внутрь. Они задыхались от нежности и непрекращающихся поцелуев. — Лучше делай так, чтобы я сама издавала эти звуки каждую ночь... Да! Он прикусил сосок, и Агата тут же застонала в голос, сама насаживаясь на член чуть резче и царапая спину Алекса в удовольствии. — Буду, обещаю. Что угодно теперь буду, никуда не отпущу тебя, ты моя, слышишь? Агата улыбнулась, прикрывая глаза, и запрокинула голову, растворяясь в моменте. Всё было слишком прекрасно, и менять это на что-то другое она просто не была готова. Его нежность и забота, любовь и преданность стоили тех трёх лет страданий. А может, и нет, но... Но так всё равно, если честно. Плевать на всё, когда счастье плещется по венам, смешиваясь с кровью. Счастье. И ничего кроме.