***
— Это был чудесный год, — прокатился по всему Большому Залу зычный голос Дамблдора, когда их тарелки опустели. Ремус знал, что больше всего будет скучать по еде, поэтому напоследок взял себе три порции пудинга. Кубок Хогвартса в этом году достался Рейвенкло, поэтому весь зал был украшен шёлковыми знамёнами в синем и бронзовом цветах. Каждый раз, когда стол воронят взрывался одобрительными возгласами, Ремус вспоминал об отце и ощущал тугой узел в животе. Дамблдор в это время продолжал свою речь. — Я, разумеется, горжусь всеми вами. Теперь, когда все мы сыты, я бы хотел сказать пару слов… — Приготовились, — прошептал Сириус так, чтобы услышали только мародёры. — … ещё раз поздравляю Рейвенкло… — Сейчас! — … с победой в соревновании за Кубок… Из дальнего конца зала раздался чей-то вопль, и все тут же обернулись, чтобы увидеть, как из каждого кубка на столе рейвенкловцев вдруг брызнули красные и золотые пузыри. Жидкость извергалась до самого потолка, окатываясь всех сидящих рядом дождём из ярких капель и окрашивая их мантии в алый цвет Гриффиндора. — Продолжаем! — зашептал Сириус, его голос дрожал от восторга, и мародёры сосредоточились на своих палочках. В ту же секунду бокалы взорвались и на остальных столах с тем же эффектом, студенты завизжали и бросились искать укрытие, но их лица, волосы и одежду уже покрыли золотисто-красные пятна. Стол Гриффиндора постигла та же участь, — это была идея Джеймса, он не хотел упускать такую возможность повеселиться. Лили Эванс раскрыла над головой зонтик и лукаво улыбнулась Ремусу, в то время как Мэри и Марлин отпихивали друг дружку, пытаясь тоже втиснуться под зонт. В дальнем конце зала Ремус разглядел забившуюся под стол Нарциссу. Она была в бешенстве, её длинные белые волосы стали красно-золотистыми, что выглядело просто ужасно вкупе с её фарфорово-бледным лицом. Она так злобно смотрела на Сириуса, что на его месте Ремус бы уже давно свалился замертво. Но его утешала мысль, что после этого инцидента Нарцисса, скорее всего, только ещё больше укрепится в идее избежать брака с Сириусом любой ценой. — Омнистратум! — с непоколебимым спокойствием сказал Дамблдор, поднимая палочку к потолку. Пузыри тут же лопнули и исчезли, будто напоролись на невидимое силовое поле, развернувшееся над их головами. — Скурджио! — с улыбкой произнёс заклинание директор, на этот раз указывая палочкой на зал. Все красно-золотые пятна исчезли со столов, пола и студентов. Порядок был восстановлен. — Эх, — разочарованно протянул Джеймс. — Отличный повод упомянуть победу Гриффиндорской сборной по квиддичу в этом году, — Дамблдор прочистил горло, пока студенты возвращались на свои места, нервно поглядывая на бокалы. — И хотя я, безусловно, поддерживаю любое проявление патриотизма к своему факультету, я всё же хочу напомнить, что только истинные спортсмены способны с достоинством проиграть. Приглашаю вас присоединиться ко мне и поднять бокалы за Рейвенкло, одержавших победу в Турнире факультетов Хогвартса 1973-го года. Пусть Дамблдор и не смотрел прямо на мародёров, Ремус понял, что его нравоучение было адресовано им. На секунду ему стало стыдно — но лишь на секунду. Было сложно жалеть о содеянном, когда по факту они не причинили никому никакого вреда, а самого Ремуса разморило от вкусной еды. Джеймс и Сириус уже принялись обсуждать выпускной следующего года, Питер, как болванчик, только улыбался и кивал. Лили, подняв свой кубок, подмигнула Ремусу, и тот только понадеялся, что так будет всегда.Глава 39. Год второй: Длиннющий последний день (Часть 2)
16 января 2024 г. в 15:41
Примечания:
Ремус пытается попасть в библиотеку сто часов подряд, часть два
Остаток дня прошёл в полнейшем хаосе, — Ремус знал наверняка, что Джеймс и Сириус наслаждались им по полной (где бы они сейчас ни шлялись). Каждая уборная и душевая в замке извергала из себя волны пены, и никто не мог с этим ничего поделать. Хлопья мыльных пузырей оседали в коридорах розовыми сугробами, и все, кому не хотелось резвиться в этом импровизированном пенном шоу, казалось, вообще не возражали против того, что их выгнали на улицу поваляться на травке и погреть кости.
Ремусу, который уже пожертвовал часом обеда, всё ещё нужно было сходить в библиотеку и вернуть книги, помочь Сириусу уложиться (хотя, поднимаясь по лестнице, Ремус размышлял, что и так достаточно напомогал ему сегодня) и заглянуть к мадам Помфри для финального осмотра. И ещё надо было успеть пораньше спуститься в Большой Зал, чтобы помочь Джеймсу и Сириусу с заключительной фазой их плана. Заклинание было пустяковое, но достаточно затратное, потому и требовало как можно больше колдующих.
Сначала — библиотека, повторял Ремус у себя в голове, входя в гостиную. На этот раз, к счастью, там не было желающих провести с ним минутку. Кто-то из мальчишек, очевидно, возвращался в комнату, потому что она казалась ещё более разгромленной, и мантия-невидимка исчезла с кровати Джеймса.
Сам Джеймс, будучи самым опрятным из них, сложил все свои вещи ещё накануне, а утром аккуратно заправил постель. Часть комнаты, где обитал Ремус, была чистой только потому, что теперь в ней совсем не осталось вещей, — только сложенная пижама и книжка лежали на прикроватном столике. Питер бросил сборы на половине, — его чемодан стоял открытым, из него в разные стороны торчала скомканная одежда, на кровати в кучу были свалены книги, а со спинки свисал его красный галстук. На кровать Сириуса было страшно смотреть. Очевидно, в какой-то момент он возвращался за чем-то, потому что все ящики его комода были выдвинуты, простыни сворочены в сторону, а чемодан так и стоял пустой.
Ремус взял свою сумку и тут же вышел, — об остальном он подумает потом. Во второй раз за день отбиваясь от Пивза, он пожалел, что не оставил себе мантию-невидимку. Полтергейст чувствовал себя в своей стезе, заныривая в пенные сугробы, а потом выскакивая на ничего не подозревающих учителей и студентов. Ремус мельком вспомнил утренний разговор с Макгонагалл об интересах его отца и задумался, как бы он, его отец, чемпион-дуэлянт со вспыльчивым характером, отнёсся к Пивзу.
— Мадам Пинс, здравствуйте, — тихо и почтительно поздоровался Ремус, войдя в библиотеку. Там почти никого не было, и старушка-библиотекарша с осунувшимся лицом перебирала своей волшебной палочкой стопу недавно возвращённых книг. Ей явно доставляло большое удовольствие одним движением отправлять каждый томик на нужную полку.
— Люпин, — ответила она, не оборачиваясь.
Он осторожно поставил книги на самый дальний от неё столик. Пусть библиотекарша и перестала его пугать, но Ремус всё равно заметно нервничал в её присутствии. Та явно предпочла бы, чтобы студентам запретили даже прикасаться к её драгоценным книжкам.
— Все на месте? — отрывисто бросила она. — Если нет, то я узнаю.
— Все, — сказал Ремус, тихонечко пятясь.
— Мистер Петтигрю не вернул «Ядовитые растения Британских островов», а у старшего Блэка просрочены три книги.
— А, ну… Я им скажу.
— Если книги не будут на моём столе в пять, я буду писать их родителям.
— Я им передам, — повторил Ремус, уже почти в дверях.
Облегчённо вздохнув, он размеренным шагов направился в больничное крыло, отчаянно борясь с желанием бросить всё и присоединиться к пенной войне Хаффлпаффа против Слизерина. Судя по всему, заклинание работало отменно, — из ванных комнат всё ещё выползали потоки пены и, казалось, со временем они становились только гуще. Где бы ни были Сириус, Джеймс и Питер, они сходили с ума от восторга.
— Ремус, милый! — широко улыбнулась мадам Помфри, когда он вошёл в медпункт. — Спасибо, что заглянул. Я понимаю, ты бы скорее хотел веселиться со своими друзьями.
— Да нет, — пожал плечами Ремус, улыбнувшись уголком рта.
— Ну, мы быстренько, только проверим парочку вещей. Пойдём?
Ремус последовал за ней в кабинет, где с благодарностью принял предложенную медсестрой тарелку печенья, — его желудок урчал, требуя пропущенный обед.
— Так, — мадам Помфри села, взмахом палочки призывая его больничную карточку, — Я пару раз пыталась связаться с твоей Матушкой, но она, кажется… кажется, она не совсем понимает, как работает почта. Всё хочет, чтобы я поговорила с ней по какому-то магловскому прибору. А я ей говорю, что нету у нас никаких тело-звонов, но она, по-моему, так и не поверила…
— Вряд ли, — ответил Ремус, подавившись смехом.
— Ну, в общем, мы сами тут договорились, что в оба полнолуния я буду присутствовать и до, и после. Я объяснила Матушке, что твоё состояние… усложнилось за эти годы, но это никак не угрожает безопасности школы.
— Угу, — кивнул Ремус. Мысль, что Помфри будет с ним, немного его ободряла. По крайней мере, полнолуния пройдут чуть лучше обычного.
— А тем временем, я хочу, чтобы ты и сам о себе заботился. Хорошо кушай и соблюдай баланс между отдыхом и физическими упражнениями.
У Ремуса духу не хватило сказать мадам Помфри, что в Эдмунде никто не спрашивал, когда ты желаешь отдохнуть и сколько хочешь заниматься. Казалось, никто в Хогвартсе до конца не понимал, что это было за заведение.
После медсестра осмотрела его раны с прошлого полнолуния и, удостоверившись, что те хороши заживали, наложила на него пару диагностических заклинаний. Когда он вернулся в Гриффиндорскую башню (казалось, в сотый раз за день), было около четырёх.
Филчу так и не удалось укротить пену, но та, по крайней мере, перестала хлестать из каждого крана и слива в замке. Остальные студенты заскучали и разбрелись кто куда. Пока Ремус поднимался по винтовой лестнице, он заметил за окном парочку ребят на мётлах. Погода была прекрасная, поэтому остальные мародёры, скорее всего, также проводили время на улице.
Но в комнате Ремуса ждал сюрприз.
— О, Муни, — ухмыльнулся Джеймс. Он был один и, судя по всему, укладывал вещи Сириуса. — Хорошо сработано с зонтами.
— Пена тоже впечатляет. Филч в ярости, — он неловко почесал затылок. — А где Сириус?
— По-моему, ушёл погонять на метле. Вот, решил разобраться с его вещами.
— Тебе помочь?
— Не, не волнуйся. Ты же вроде почитать хотел?
Ремус пожал плечами. Ему стало немного стыдно. С чего он вообще взял, что должен взять на себя эту обязанность — Джеймс был лучшим другом Сириуса, не он, и его поступок казался правильным.
— Да ничего, я помогу, — сказал он, набросив на себя безучастный вид.
— Спасибо, — улыбнулся Джеймс, поднимая кое-какие вещи Сириуса и быстро раскладывая их по кучкам. Ремус принялся разбирать его пластинки, сортируя их так, как нравилось Сириусу — по алфавиту. — Это в мой чемодан, — сказал Джеймс, кивая на коробку винила, — и магловские книжки туда же. Я обещал, что присмотрю за ними. Сам понимаешь, с его родителями чего угодно можно ожидать.
Ремус кивнул и отнёс всё ему на кровать.
— Без вас двоих лето будет чудовищным, — отметил Джеймс, в его голосе сквозило искреннее сожаление.
— Ага, — промычал Ремус, не зная, что сказать.
— Сириус считает… он, возможно, не вернётся в сентябре.
— Что?! — встревоженный, Ремус резко поднял голову.
— Ага, — нахмурился Джеймс. — Из-за помолвки его могут отослать в Дурмстранг, чтобы до свадьбы не было никаких проблем. Маловероятно, конечно, но я бы не стал их недооценивать.
— Помолвки может и не случиться, — поспешно сказал Ремус. — У меня такое чувство... Ну, мне кажется, что Нарцисса что-нибудь придумает, — ему не хотелось рассказывать Джеймсу подробностей, потому что он сразу бы рассказал Сириусу, а тот мог бы разозлиться на Ремуса за самовольство. И если их план вообще не сработает? Ему не хотелось давать никому ложных надежд.
— Нарцисса? — с любопытством переспросил Джеймс. — Ты о чём?
— Я знаю только то, что она не больше Сириуса хочет этой помолвки, и всё, — сказал Ремус. — Магловские журналы тоже в твой чемодан?