Поместье Забини. Конец июля.
После её откровенного признания Малфою о мести прошло не больше недели, однако каждый день был наполнен удушающим волнением. Она не могла поверить, что вот так просто излила душу своему заклятому врагу. Открыла свои самые потаённые желания, свою тёмную сторону. И теперь всячески корила себя за эту оплошность. Поддавшись бушующим эмоциям, Гермиона не задумываясь рассказала всё настоящему змею, отдавая себя в его власть. Об этом не знал даже Блейз. Их разговор навечно впечатался в стены её спальни. Перед сном Забини постоянно прокручивала воспоминания, пока не засыпала от утомительных раздумий. Она разобрала каждую деталь, проследила за каждым его взглядом и словом. Всё казалось ей таким диковинным, начиная с его глаз, полных волнения и жалости, и заканчивая такими сладкими обещаниями. Они были для неё сродни успокоительному. Ей не хотелось верить в пустые слова Малфоя, но в душе она надеялась, что он не солгал. Спустя несколько дней, когда Гермиона мерила комнату шагами, за окном раздалось тихое уханье. Это был чёрный как смоль филин с огненно-оранжевыми глазами. Он держал в клюве письмо, а в маленьких когтистых лапках была посылка. Запустив птицу, Гермиона забрала тяжёлый груз и угостила животное печеньем, на что то благодарно покачало головой. На белоснежном конверте была фамильная печать с гербом. Малфой. Гермиона нетерпеливо развернула пергамент, жадно глотая строчки, выведенные аккуратным почерком на бумаге. Здравствуй, Забини. Не волнуйся, я не забыл о твоём желании. И как и обещал, помогу тебе в его исполнении. С собой Маркус принёс книгу, которая значительно расширит твой кругозор и умения. Если ты не передумала, то будь осторожна, с тьмой опасно шутить. Скоро увидимся. Драко Малфой. И только дочитав, Гермиона наконец сделала глоток воздуха. Малфой не изменял себе. Пару строк, всё сухо и по делу. Отложив письмо, она потянулась к грузу, который принёс Маркус. Развязав туго перевязанную ленту, Гермиона сняла бархатный чехол, защищающий предмет от повреждений. Едва вытащив книгу, она почувствовала невероятную силу, которой та обладала. Из неё так и сочилась магия, мечтая вырваться со старых обшарпанных страниц и наконец явить себя миру. Фолиант был настолько древним, что Забини боялась назвать хотя бы примерный его возраст. Дрожащими от любопытства руками, она наконец раскрыла её. Внутри действительно хранились знания, о которых Гермиона прежде и не слышала. Некоторые из которых пугали до дрожи. Но, проглатывая ощутимый страх, Забини вчитывалась в каждое слово, надеясь впитать как можно больше полезной информации. С того дня и началось её обучение тёмным искусствам, о котором знали лишь он и она.***
Гермиона тряхнула головой, прогоняя былые воспоминания. Ей хотелось выть от того, что Малфой так умело закрался к ней в голову, продолжая терроризировать её мысли. Произошедшее в спальне мальчиков окончательно убило в ней все наивные ростки надежды. Драко растоптал их. Но она не позволяла себе впадать в уныние и поддаваться слабости из-за этого мерзкого хорька. Напротив, её огонь ненависти распалился ещё больше, сжигая те крохи приятных воспоминаний, что он подарил ей. Я не стану терпеть всё дерьмо, которым он меня поливает. Сколько можно?! Я не Паркинсон и не его закоренелый дружбан. Либо он станет относиться ко мне подобающе, либо пусть катится ко всем чертям. После этой установки жизнь пошла на лад, насколько это вообще было возможно. Её не прекратили мучить кошмары, дрожь в руках никуда не исчезла, а лицо не приняло прежний более живой оттенок. Однако на душе стало спокойней. Будто она избавилась от тяжкого груза, тянущего её на дно бездны. Все дни Гермиона запрещала себе даже взглянуть на него и изредка поддавалась гнетущим воспоминаниям. Несомненно тяжело было жить в одной гостиной, учиться на одном факультете, ходить на одни занятия. Но она держалась, ведь понимала: Так будет лучше… Я не позволю ему так с собой обращаться, — немая клятва, которую она дала себе, чтобы не утонуть в свинцовых омутах. Тео, Дафна, Блейз, Луна — прекрасные ребята, которые не стараются всячески ущемить меня. Кстати о них. Гермиона подробно рассказала им всё, что произошло в тот ужасный день. Но они всё также оставались в неведении. Никто не знал, кто осмелился на подобное деяние. Ни они, ни учителя. У них были лишь пустые подозрения, не подкреплённые никакими доказательствами. В то время как её нападавший по-прежнему был где-то рядом. Гермиона держалась молодцом и не подавала виду. Никто даже не подозревал о том, что в глубине души она сдерживала свой страх. Забини посадила его на поводок и всячески старалась контролировать, не давая поглотить себя. Однако после этого она и впрямь стала более осмотрительной. Как и её друзья, принявшиеся всячески опекать её, а то и вовсе не оставляли одной и на минуту. Благо, про утренние вылазки Гермионы никто не знал, и в эти мгновения она могла насладиться желанным уединением. Закончив сборы, она тихо покинула спальню. На часах было ещё пять утра, до завтрака и занятий у неё оставалась куча времени. Она хотела прогуляться по утренним безлюдным коридорам Хогвартса, выбраться на приятный морозный воздух. Не сказать, что тревожные мысли по поводу её прогулок ничуть не волновали Гермиону, скорее она просто отгоняла их, не позволяя панике и паранойе контролировать себя. Не сидеть же мне теперь всё время взаперти. Спустившись по винтовой лестнице, она так и замерла на последней ступеньке. Мда… Никто не знал, ровно до этого момента. В гостиной, прямо перед камином, с гранёным стаканом, наполовину наполненным огневиски, стоял Малфой. Кажется, он совершенно не услышал её, будучи полностью увлечённым собственными мыслями. Может, не заметит, — подумала она, не решаясь сделать первый шаг. К чёрту! Гермиона уверенно ступила на мраморный пол и зашагала к портрету, даже не взглянув на Малфоя. Столь же быстро она скрылась в коридоре, после чего смогла спокойно выдохнуть. Не лучшее начало дня, — угрюмо подумала про себя Гермиона и двинулась к выходу из подземелий.***
Драко мучила бессонница. Прошло две недели, две отвратительных недели, за которые он почти не сомкнул глаз. Во снах ему снова являлись кошмары, порождаемые тьмой. Прежде ему удавалось контролировать их благодаря навыкам окклюменции, но будучи одновременно сильным и уязвимым из-за количества магии это стало гораздо сложнее. Ведь практически все усилия он направлял на внутреннюю выдержку, не позволявшую ему спустить с цепи зверя, таившегося внутри. Он мог ненароком использовать силу во сне. Отчего тот становился опасным удовольствием. Будучи отличным зельеваром, слизеринец начал принимать различные яды и вредоносные заклинания на себе, чтобы ослабить тело. И большая её часть уходила на заживление. Однако и таких радикальных мер оказалось недостаточно, её по-прежнему было слишком много. Сегодня ему удалось проспать три часа и двенадцать минут. Практически каждые пять из которых он просыпался от страха, не навредил ли он кому-нибудь. Решив больше не изводить себя, Малфой оделся и спустился в пустую гостиную. Пробыв там около часа, Драко полностью ушёл в свои мысли. Из-за чего совершенно не услышал приближение новой сокурсницы. Однако боковым зрением он уловил её силуэт, который столь быстро скрылся за картиной. И куда её чёрт понёс в такую рань, — мысленно возмутится он, опустошая стакан огневиски. Оставив стеклянную посуду на столе, Малфой тупо уставился на выход. Все ещё спят, а значит она снова пошла невесть куда. Одна. Салазар, дай мне терпения. Решив не будить друзей, Драко спешно покинул гостиную, надеясь напасть на след Гермионы и незаметно проследить за ней. Ему не хотелось, чтобы она могла подумать, что ему не всё равно. Даже если это будет самая откровенная ложь. Нет. Он не признается, а она не поверит. Хотя его действия красноречивее любых слов. И, кажется, только Малфой заметил перемены в младшей Забини. Не только внешние, но и внутренние. Драко видел, что с ней что-то не так, но не отваживался спросить и лишь молча наблюдал со стороны. В то время как все остальные, и даже Блейз, купились на её слова о том, как всё прекрасно. Нет, он никогда не поверит, что Забини плевать на его сестру, она для него главное сокровище. Просто Блейз доверяет ей, и в этом его оплошность. А она никогда не захочет, чтобы он лишний раз волновался за неё. Но долго её обман не продержится, Забини никогда не был дураком, которого можно обвести за нос. Понимание, что он единственный не купился на её сладкую ложь, давало ему какое-то нездоровое удовлетворение. В отличие от многих других, даже от её брата, Драко видел Гермиону насквозь.***
Оказавшись во дворе замка, девушка наконец вдохнула полной грудью. Воздух был приятным, свежим и влажным. На улице немного пасмурно после прошедшего дождя, но такая погода ничуть не печалила её. Напротив, она успокаивала и охлаждала её горячий пыл. Выйдя за ворота, Забини заметила неподалеку, прямо на поле, какого-то мужчину, который упорно занимался силовыми нагрузками. Ей стало любопытно. Оглянувшись вокруг, она больше никого не заметила и не спеша двинулась к объекту, привлекшему её внимание. Приблизившись, Гермиона смогла опознать его. Это был мистер Маклагген. Как всегда в спортивной форме, полностью облегающей его тело и не скрывающей ни одного изгиба мускулистой фигуры. Он был настолько увлечён избиением резиновой куклы, что она думала, её присутствие останется незамеченным. Однако это было совсем не так. Не успела Гермиона подойти, как учитель произнёс: — Доброе утро, мисс Забини. Вышли на перекур? — не отвлекаясь от своего занятия, спросил Тессеус. — Всё верно. Нанеся ещё один удар, профессор наконец повернулся к Гермионе. — Слышал о том, что с вами произошло. Мне жаль, — поджав губы, произнёс он. Забини лишь пожала плечами, будто это был сущий пустяк, совершенно не стоящий внимания. — Мадам Помфри показала невероятное мастерство, спасая вашу жизнь, — прищурившись сказал он. Гермиона выдержала его взгляд и ожидала продолжения. — Как ей это удалось? Кроме колдомедика никто не знал, что спас её Драко. Они дружно решили не посвящать в это никого, дабы не появились ненужные вопросы. — Я не вдавалась в расспросы. Она на то и лекарь, чтобы спасать жизни, — холодно отчеканила Забини. — При битве за Хогвартс количество потерь было бы гораздо больше, если бы не помощь Помфри и других целителей, — мужчина внимательно слушал, обдумывая каждое слово. — Поверю вам на слово, — натянув улыбку, произнёс Маклагген. — А где вы были в тот момент? Чем занимался аврорат? — решила перевести стрелки Гермиона. Тессеус сжал челюсти. Его скулы стали ещё более острыми. Вопрос Забини явно пришёлся ему не по вкусу. — Мы занимались отражением других атак, сами знаете кого, — коротко и сухо. — Интересно, — елейным голоском пропела Забини. — Впервые об этом слышу. — Вы и не могли знать. Аврорат не посвящает школьников в свои миссии, — сквозь зубы выдал он. Гермиона заметила, как он сжал кулаки, пряча их за спину. Каждый мускул его тела напрягся под пристальным взглядом Забини, отчего в ней разгорелся неподдельный интерес.Она задумалась: Пойти до конца или отступить? Гермиона понимала, что здесь что-то не так. Но, чтобы не вызывать лишних подозрений, решила остановиться на втором варианте. — Конечно, — издевательская улыбка растянулась на её лице. Забини сделала правильный выбор, однако просто извиниться за столь неуместные вопросы не могла. — Куда нам до аврората. Кажется, Гермиона даже услышала скрежет плотно сжатых зубов. Его замедленное дыхание и вспыхнувшие глаза выдавали его с головой. Он уже собирался открыть рот, но осекся, поглядывая за спину Забини. Там стоял Малфой. Удивительно, но он смог довольно легко найти её. Просто положился на интуицию. Однако какого было его удивление, когда он заметил Гермиону с Маклаггеном. Его магия тут же оживилась, нашептывая непростительные. А в голове стали появляться совершенно неуместные мысли об отношениях связывающих Забини и Маклаггена. Малфой тщательно пытался скрыть нахлынувшие на него эмоции. Замерев в небрежной позе, он положил руки в карманы идеально выглаженных брюк. Малфой усмехнулся, глядя на разгневанного преподавателя, но затем вперил ледяной взгляд в спину Забини. Обернувшись, она наконец заметила его. Расстояние было немалое, однако даже так она почувствовала, как от взгляда этих холодных радужек встаёт дыбом каждый волосок на её теле. — Мне пора, — вернув внимание Тессеусу, быстро прощебетала Гермиона. — Хорошего дня. Круто развернувшись, она уверенным шагом пошла в сторону замка. Проходя мимо Драко, Гермиона не рискнула ещё раз встретиться с ним взглядом, хотя точно чувствовала его на себе. Однако едва скрывшись за воротами, Малфой грубо схватил её за запястье и подтолкнул к стене, загоняя в ловушку собственных рук. Опустив руку Забини, он оперся на ту же стену и неторопливо начал: — Скажи, зачем я спасал твою никчемную жизнь, если ты так стремишься её оборвать? Всё спокойствие в его голосе было напускным. Она знала, чувствовала, Малфой очень зол. — Зачем? — усмехнулась Гермиона, медленно потянувшись к мочке его уха. — Ради Блейза. Прошептав это, на её лице растянулась коварная улыбка, обнажавшая белоснежные зубы. Гермиона была довольна результатом. И если до этого Драко был зол, то сейчас его медленно поглощала ярость. Кто-то скажет, что у неё напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, и не ошибётся. С ним она забывала обо всём. Ей нравилось дразнить его, выводя на эмоции. Это приносило отдельную толику удовольствия. Малфой криво ухмыльнулся, отворачиваясь. Гермиона уже подумала, что он ничего не ответит и просто уйдёт. Но он с силой ударил кулаком по каменной стене рядом с головой девушки. Она машинально зажмурилась и сжалась. — В следующий раз, — Драко потянул прядку тёмно-каштановых волос, грубо накручивая её на палец. — я позволю тебе умереть. Буду стоять и смотреть. Эта жалкая ложь больно прошлась по языку. Он врал, глядя ей в глаза. Врал. Потому что правда была слишком страшной. Ненормальной. Кожа горела, ощущая на себе тёплое дыхание Драко. В глазах неприятно защипало от боли натянувшихся волос. Гермиона судорожно сглотнула, прежде чем отважиться это произнести: — Врёшь. Кадык Малфоя дрогнул. Он поёжился, сводя брови на переносице. Его губы сжались в тонкую линию. Но спустя мгновение, они снова расплылись в ехидной усмешке. А выражение лица стало откровенно скучающим. — Я уже говорил тебе, Забини, — начал он, обращаясь словно к маленькому ребёнку, — не стоит выдавать желаемое за действительное. Или ты забыла, кто я? Гермиона сжалась. В её горле пересохло и она судорожно думала, что ответить ему. — Ты папин сынок, да? — Забини ядовито усмехнулась, как всегда делал Малфой. Она знала, что эти слова заденут его и всё равно произнесла их. Пусть почувствует, что такое боль. Глаза Драко потемнели, Гермиона, как вокруг него стали сгущаться тени. Он сжал её волосы ещё сильнее, отчего она непроизвольно пискнула. Малфой чувствовал, как тьма уже просыпалась внутри, задорно виляя хвостом. — Не говори о том, чего не знаешь, — только прошипел он и отпустил её. Малфой оттолкнулся от стены и, не произнеся больше ни слова, вернулся в замок. Ватные ноги Гермионы дрожали от напряжения и совсем не хотели её удерживать, а потому она плюхнулась наземь, облокотившись на всё ту же холодную стену. Она обхватила лицо руками. Оно горело, нет… пылало, пока сердце бешено стучало внутри, разгоняя по крови дикий адреналин. Когда-нибудь… он точно убьёт меня.***
Скрывшись за ближайшим поворотом, он направил палочку на своё запястье, применив Круциатус. Нет, он не стал неуязвимым, но теперь непростительное и близко не приносило той боли, что когда-то. Драко был с ней отлично знаком, ещё с детства попав под горячую руку отца, он испытывал на собственной шкуре всю его мощь. Острая боль прошлась по его телу, он повторил это ещё раз и ещё. Пока тьма не заскулила внутри, зализывая его ранения. Малфой устало выдохнул, ему немалых усилий стоило сдержаться и не сорваться на ней. Идиотка! Она же специально выводит меня! Ждёт, пока я убью её собственными руками!***
Завтрак и первая половина занятий прошли как обычно. Забини не избегала Драко, посчитав это слишком большим одолжением для его персоны. Но, кажется, он и вовсе её не замечал. Неужто обиделся? Бедный, — где-то кольнула совесть, но Гермиона упрямо игнорировала её. Может, хоть так он поймёт, какого это. Во время обеда Гермиона вместе с Теодором решила прогуляться до чёрного озера. Где они встретили Полумну. Лавгуд стояла по колено в воде и внимательно что-то разглядывала на дне. Забини окликнула её, приветствуя, в то время как Нотт лишь скупо кивнул. Полумна вышла из воды и подошла к ребятам. — Здравствуй, Гермиона, здравствуй, Теодор, — она приветливо улыбнулась каждому из них. И если Забини отвечала ей тем же, парень, напротив, поёжился, складывая руки на груди. Ему было непривычно от столь тёплого общения с практически незнакомым ему человеком. — Что ты делала в озере? — выгнув бровь, озадаченно спросил Нотт. — О, — Лавгуд протянула ладонь, на которой красовались красивые мелкие раковины, — я собирала их. На секунду Гермионе подумалось, что сейчас Тео рассмеётся Луне в лицо. Но нет. Напротив, он выглядел совершенно серьезным. — Красивые, — едва слышно буркнул он. — Я буду делать из них браслеты, могу и вам сделать. — Салазар упаси, — Нотт возвращался в свою привычную роль. Когтевранку его слова ничуть не задели. Она лишь равнодушно пожала плечами, засовывая раковины в карман закатанных до колена штанов. — Не слушай его, — Гермиона пихнула сокурсника в бок, — я бы с радостью такой носила. Лавгуд поблагодарила её скромной улыбкой. — Кстати, — заговорщически ухмыляясь, начала Забини, — я слышала, вы неплохо сработались, — она в оба глядела на эту необычную парочку. Придя в сознание в больнице, Гермиона никак не ожидала увидеть там Луну. Но позже Блейз рассказал ей, как она с Теодором помогали её найти. Гермионе показался весьма интересным и необычным такой тандем. — Ничего особенного, — быстро отрезал Теодор. — Мне нужно увидеться с Блейзом, так что я пойду. — Передавай ему привет, — поддела его Гермиона, прекрасно понимания, что никакой встречи нет, и ему просто неудобен этот разговор. Нотт тихо выругался и удалился. Как только он отошёл на приличное расстояние, девушки в голос рассмеялись. — Что ты сделала с Тео? — с улыбкой спросила Забини. — Он прямо засмущался, впервые вижу его таким. — Всего лишь хорошо отношусь к нему, — спокойно ответила Лавгуд. — А он… он всячески противится этому. — Да, это у них общее, — задумавшись, подытожила Гермиона.***
Малфой направлялся в гостиную, когда кто-то атаковал его в спину. Это было какое-то усыпляющее заклинание. Магия боролась с его действием, однако после повторной дозы он всё-таки провалился в темноту. Очнулся уже будучи привязанным к деревянному стулу посреди какой-то замшелой каморки. А перед ним стояли растрёпанные Уизли и Финниган. Похоже, вместо того, чтобы воспользоваться простейшим заклинанием, они тащили его сюда на собственных руках. Драко в голос засмеялся. — Я, конечно, знал, что на Гриффиндоре учатся феерические долбоебы, но вы, — он выразительно глянул на этих двоих, — вы просто нечто. — Заткни пасть, Малфой! — тут же прорычал Рон, потирая чесавшиеся кулаки. — Или что? — с усмешкой спросил Малфой. Не мешкая, Симус замахнулся и кулаком прошёлся по его аристократическому носу. В комнате раздался хруст кости, сопровождаемый алой струйкой крови. Драко не сменил своё выражение лица, даже не дрогнул, наоборот, ещё шире улыбнулся окровавленными зубами, будто вся ситуация лишь забавляла его. Эта улыбка внушала ужас. Сейчас он походил на безумца, задумавшего что-то ужасное. Так и было. По углам комнаты стала клубиться тьма. Она, как послушное животное, шла на зов своего хозяина. — Вы даже понятия не имеете, — все также с хрипотцой усмехнулся он, повелевая тьмой. Гриффиндорцы лишь скалили зубы. — Чтобы духу твоего не было рядом с Гермионой, хорёк, — его прозвище Рон выплюнул с особо презрительной интонацией. Малфой рассмеялся пуще прежнего. В отличие от Уизли он понимал, что у того нет ни единого шанса. — А ты не теряешь надежды, Вислый. Всем бы твой оптимизм. Гриффиндорец ударил его в живот. Малфой стерпел, громко втягивая воздух. — Она того не стоит, Рон, — покачал головой Финниган. — Наверняка эта шлюха уже раздвинула перед ним ноги. Тьма сгущалась. — Она стоит гораздо большего, — не удержавшись прошипел Драко. — Ну надо же! — воскликнул Симус. — Чистота крови и впрямь творит чудеса. Как прекрасно, что теперь именно ты защищаешь её. Последняя капля. Магические щупальца выползли из тени и схватили гриффиндорцев. Они связали их по рукам и ногам, удерживая в воздухе. — Что за?! — ошарашено крикнул Уизли. Симус и Рон оглядывались по сторонам и беспомощно барахтались, пытаясь высвободиться из плена тьмы. Тем временем Малфой избавил себя от верёвок и встал с неудобного стула, разминая затёкшие конечности. — Что ты сделал?! — с широко открытыми глазами вопил Симус. Драко не отвечал. Он просто смотрел на них ледяным взглядом, наслаждаясь их мучениями. Малфой сжал кулак, а вместе с ним сжались и их путы. Негласно повелевая тьмой, он направил ещё несколько щупалец прямо на их шеи. Гриффиндорцы стали задыхаться. Они судорожно пытались ухватить хотя бы глоток воздуха. В то время как вокруг Драко сгущались тени. Его глаза почернели. Он терял контроль над силой, но сейчас его это совершенно не заботило. Ему нравилось. Нравилось причинять им боль и наблюдать за их страданиями. Ему так долго хотелось выплеснуть свой гнев, и вот наконец наступила долгожданная разрядка. Он мог бы всю жизнь слушать, как они открывают рты, не в силах вздохнуть. Но от созерцания этого прекрасного зрелища его отвлёк шум открывающейся двери. Это была Гермиона. Она была уставшей и взлохмаченной, будто бежала к ним не один километр. — Малфой! — крикнула она, запечатав заклинанием дверь. Гермиона увидела пелену, что заполонила его глаза. Не могла не заметить она и клубящиеся вокруг него тени. Таким он предстал перед ней впервые. Он ничего ей не сказал, только вернулся к своему прежнему занятию. Лица красно-золотых покраснели от нехватки воздуха. Забини понимала, нужно срочно действовать. — Малфой, — делая к нему осторожный шаг, начала она, — отпусти их. Гермиона чувствовала стук своего бешено колотящегося сердца. Стоит признаться, она побаивалась его. Даже не его, а зверя, засевшего внутри. Драко не реагировал, а тьма продолжала сгущаться, подтягивая свои лапы и к ней. — Малфой, — Гермиона уже чувствовала её острые когти на своём затылке. Поняв безвыходность положения, она сорвалась с места, направляясь к нему. Гермиона тут же обхватила его лицо двумя ладонями, привстав на цыпочки. Глаза без единого проблеска света заглядывали в её карие, да так что коленки тряслись. — Драко, остановись. Пожалуйста, — тихо попросила Забини, не убирая рук. Он нахмурился, переводя взгляд на гриффиндорцев. Но я не хочу останавливаться. — Ты не можешь убить их, тебя отправят в Азкабан, — она решила идти до конца. — Тогда ты станешь как твой отец. Гермиона знала, это опасная тема. Она во второй раз ступала на хрупкий лёд, который в прошлый уже едва не провалился. Такую дерзость позволяла себе только Гермиона, даже в кругу своих никто не обсуждал отца Малфоя. Это был негласный запрет. Но у неё не оставалось другого выхода. Она надеялась, что так сможет достучаться до него. Малфой вздрогнул. Гермиона почувствовала, как под ладонями напряглось его лицо. Он заглядывал прямо в душу своими чёрными глазами. А она спокойно выдерживала этот взгляд, поглаживая острые скулы. Пока в какой-то момент его натиск не ослаб, позволяя гриффиндорцам сделать желанный вдох. И Забини уже хотела облегчённо вздохнуть, как Малфой грубо схватил её, впиваясь ледяными пальцами в затылок. — Драко… — дрожащим голосом произнесла она. — Поделись со мной, — Малфой недоумённо выгнул бровь. — Отдай мне часть магии. Он рассмеялся, оттягивая её волосы. — Соскучилась по роли спасительницы, Забини? А не боишься сама угодить в беду? Тьма всё больше окутывала его. Вытесняя настоящего Драко. — Драко, ты не убьешь меня, — её голос дрожал, но почему-то она была совершенно уверена в своих словах. — Ты спас мне жизнь, и не раз, — его хватка чуть ослабла. — Позволь мне помочь тебе, пожалуйста. В её глазах собирались непрошенные слёзы. Она всё так же неотрывно заглядывала в его глаза, надеясь увидеть там хоть проблеск понимания. — Принимать помощь — не слабость, — тихо добавила она, зная, что он воспримет это именно так. Его лицо исказилось от боли. Он оглядел её и несмело опустил левую руку на талию девушки. В то время как правая застыла на затылке, теперь уже мягко зарывшись в шелковистые пряди. Гермиона ещё раз кивнула ему в знак готовности. И он сделал то, о чём она так просила. Отдал ей частицу силы. Забини тихо всхлипнула, почувствовав тьму, что сжигала его изнутри, а теперь и её. Начиная с талии и затылка, расползаясь дальше по всему телу, магия проникала в вены, окрашивая их в чёрный. Что ясно виднелось сквозь тонкую, бледную кожу. Гермиона до крови закусила губу и почти обмякла в его руках. Но не останавливала. Она была готова терпеть жгучую боль, только бы избавить его от этой участи, которую он выбрал, чтобы спасти её. Малфой почувствовал небольшое облегчение и, придя в себя, тут же прекратил. Одну руку он переместил с её талии на спину, чтобы Забини не упала. В то время как вторая ласково подняла подбородок. Она наконец отпустила до боли закушенную губу, на которой осталась ещё не застывшая кровь. Глядя в её мокрые от слёз глаза, такие чистые и блестящие, Драко не сумел сдержаться. Резко и неосторожно притянув девушку к себе как можно ближе, сильно сжимая её бледными пальцами, он аккуратно и почти неуверенно, боясь сделать больно, слизал алую каплю с посиневшей нижней губы. Затем ещё раз и ещё, всё больше проникая в её податливый рот, прихватывая своими губами её. Он словно извинялся, зализывая ее раны, молил о прощении. И она прощала. Чистая кровь смешалась на кончике языка с солёным привкусом её слёз, делая поцелуй ещё более живым. Ещё более чувственным. Он ощущал лёгкое, но такое приятное покалывание где-то глубоко внутри и то, как она дрожала в его объятиях. Пульсация и адреналин бежали по их венам, такие же, не менее горячие, чем их собственная кровь. Целиком и полностью отдавшись моменту, Гермиона с силой сжала руки на его тёплой груди, вздымающейся в попытке глотнуть воздух, сминая ткань белоснежной рубашки, словно боялась, что он вот-вот оттолкнёт её. Она ощущала быстрое биение сердца слизеринца, такое же, как и её собственное. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди, сломав все рёбра в своём яром ритме. Малфой прорычал что-то прямо ей в губы, сильнее вжимаясь в неё, дальше запуская пальцы в её волосы, чтобы углубить поцелуй. Он не мог ею насытиться. Настолько она была желанной. Настолько привлекательной и уязвимой, что хотелось просто сдирать с себя кожу. Отчего движения становились всё более раскованными и грубыми. Драко уже не просто ласкал её, он медленно сжигал хрупкое тело и сгорал вместе с ней сам, подобно тёмной магии, чей вкус по-прежнему ощущался на их губах, всё также обволакивая их обоих. Почувствовав его нескрываемое возбуждение и безмерный напор, она не сдержалась и тихо застонала, выдыхая, наверное, остатки воздуха. У неё кружилась голова от его пьянящего запаха и одновременно от нехватки кислорода. От слабости, что мгновенно настигла. Ноги уже подкашивались и еле удерживали её вес. Но ей было плевать. Всё, что она сейчас хотела, — это он. Он и его желанные прикосновения, близость, в которой она тонула, как в самом сладком омуте. Его холодные, когда-то казалось, запретные губы и горячее тело, прижатое тесно к ней. Всё это буквально затягивало её в пучину блаженства. Медленно и угодно, без всяких сопротивлений, лишь бы только он не прекращал. Ни на секунду не хотелось, чтобы он ее отпустил. Не хотелось вновь испытывать ту холодную пустоту, пока сейчас её переполняло жгучее желание чувствовать его.