hit it, never quit it

Эдну выводили из кабинета, пока её мысли уносились далеко-далеко. Крауч-младший, что сидел прикованный к креслу, смотрел на удаляющуюся девушку. И взгляд его многократно благодарил Тёмного лорда за такое создание. Восхищение и теплота в его глазах на грани балансировали с тоской, отчаянием и вспышкой злости. — Всё кончено. Как я и хотела... Уимпс едва не напоролась на парту, а на запястье что-то оживилось, стало сразу неприятно и хотелось соскребсти это «что-то» с руки. Но сейчас волшебница стояла в конце класса, у двери. Затуманенный взгляд был упёрт в непонятную точку, расположенную на полу, а до ушей и вовсе не доносилось и звука. — Всё кончилось. И что мне делать дальше? Меня сошлют в Азкабан... за убийство? Но Ба... он сказал, что давил на меня... повлиял...тэ Плеча коснулась старческая, но крепкая рука. Мимо глаз скользнула чёрная тень... Или мантия? Возможно, Северус Снейп покинул класс. Но Дамблдор, чья рука держала плечо ученицы, шепнул «идём» и слегка подтолкнул вперёд. Шли, как показалось, долго. Мысли, что роились в голове, угнетающие и пробуждающие панику, понемногу утихли и больше не так волновали. Наконец придя в себя, Эдна вздрогнула и осмотрелась. Профессор Дамблдор, Гарри Поттер и Эдна уже прошли за каменную горгулью, поднялись в кабинет директора по винтовой лестнице. Посреди кабинета стоял Сириус Блэк. Его бледное лицо было измученным, заставило вновь вздрогнуть. Он мгновенно подскочил с места и направился к ребятам. — Эдна... Вернулись! Гарри... Как ты? Я знал... Знал, что случится что-то эдакое! Он трясущимися руками усадил раненного Гарри в кресло перед столом Дамблдора. Эдна последовала за ними, остановившись позади кресла. — Что произошло? — взволнованно спросил Сириус Блэк. Дамблдор рассказал ему всё, что они только что услышали от Барти Крауча. Гарри сидел с полуприкрытыми глазами, а Эдна вновь смотрела куда-то мимо. Радость от встречи с Сириусом практически отсутствовала, и хотелось одного — молча забиться в угол и сидеть в тишине час за часом, чтобы в конце концов уснуть и больше ни о чём не думать. Настала тишина, и девушка вновь вздрогнула. Она подняла глаза от пола и заметила, что Дамблдор вместе с Сириусом находятся в ожидании. — Гарри, я должен знать, что произошло после того, как ты прикоснулся к порталу в лабиринте, — наконец сказал Дам­блдор. — Эдна, затем ты поведуешь о своих действиях. Но это уже без Гарри. Когда он посмотрел на Уимпс, в его глазах что-то блеснуло: то ли доброе, то ли некая серьёзность. — Разве нельзя оставить это до утра, Дамблдор? — хрипло спросил Сириус, положив руку на плечо Гарри, а другой приобнял племянницу. — Пусть они поспят, отдохнут. Уимпс жалобно взглянула на Сириуса, но тот даже не посмотрел на неё в ответ. Его лицо было чернее тучи, и от этого стало не по себе. Но слова не убедили Дамблдора, только малость. — Эдна, прошу, ступайте в «Больничное крыло». Мадам Помфри приведёт вас в порядок, заодно узнаете о состоянии Аластора. — Н-нет, профессор. — голос задрожал, а внутри всё сжалось от таких серьёзных тонов. Страх окутал с новой силой. — Я останусь здесь. Дамблдор лишь развёл руками. Он наклонился вперёд к Гарри, и тот очень неохотно приоткрыл веки и посмотрел в глаза Дамблдора. — Я бы хотел облегчить твои страдания, — мягко произнёс Дамблдор. — Погрузить тебя в заколдованный сон, вытащить из твоей головы воспоминания этой ночи, я бы сделал это, не колеблясь. Но я знаю, что это не поможет. Ты должен рассказать нам всё сейчас. Гарри всё же согласился. Он сделал глубокий вдох и начал свой рассказ. Он го­ворил, и картины пережитого вставали перед глаза­ми, видимо, не только у Гарри, но и у Эдны: девушка видела искрящуюся поверхность зелья, воскрешение Волдеморта; видела, как появляются среди могил Пожиратели смерти и она; увидела всё то, что произошло перед её появлением и после. Когда Гарри упомянул о том, что Хвост проткнул ему руку кинжалом, Сириус издал негодующее воскли­цание, а Дамблдор встал так быстро, что напугал обоих подростков. Дамблдор обошёл вокруг стола и велел Гарри протя­нуть руку. Гарри показал им разорванный рукав мантии и место пореза на руке. — Он сказал, что моя кровь сделает его гораздо силь­нее, чем чья-либо, — сообщил Гарри Дамблдору. — Он ска­зал, что защита, которую моя... моя мама оставила на мне... она теперь будет и у него. И он был прав... он смог дотро­нуться до меня и ему было не больно. — Эдна, — будто не слушав Гарри, обратился профессор. — Ты знала, кто должен был быть на кладбище? — Нет, сэр... Но она могла предполагать, кто же появится. Эдна отчётливо помнила каждого прислугу Тёмного лорда, что раннее посетили «Малфой-Мэнор». И у каждого на лице отпечатались отголоски наслаждения от мучений невинных жертв. Когда девушка подняла глаза на директора, ей показалась на миг какая-то торжествующая нотка во взоре Дамблдора, но это было не так. Вернувшись на своё место, профессор Дамблдор выглядел таким же старым и усталым, как обычно. — Очень хорошо, — заметил он, усаживаясь. — Волдеморт преодолел этот барьер. Продолжай, пожалуйста, Гарри. Гарри продолжил. Он объяснил, как Волдеморт появился из котла и повторил всё, что запомнил из речи Тёмного Лорда перед Пожирателями смерти. Потом он поведал, как Волдеморт подозвал Эдну к себе, изучал её и пригласил испытать на Гарри «Круциатус». Как Волдеморт развязал его, вернул палоч­ку и приготовился к дуэли. Но когда настал момент рассказать о «неожиданном спасении», Гарри помедлил и осторожно обернулся к сокурснице. Он смотрел на неё извиняющимся взглядом, но с кусочками недоверия и осадком. — Пожиратели попадали на землю? — переспросил Сириус Блэк, не веря своим ушам. — Почему? Сириус пытливо смотрел на крестника, а затем наконец на Эдну. Та робко улыбнулась. — «Усыпляющее зелье». Я узнала про собрание Пожирателей у... у брата. И попросила Джорджа Уизли сварить зелье, чтобы усыпить Пожирателей за вечерней трапезой, которая проходила в нашем доме. Наш новый домовик, Бимбо, согласился мне помочь. Удивительно, как он решился на такое и в страхе не отказался? Блэк неожиданно засмеялся во весь голос. Также неожиданно он стиснул в свои костлявые объятия, и теперь стоял с довольной улыбкой и гордостью рядом со своей племянницей. — Я думаю, от истории осталось немного, — тяжело заметил Дамблдор. — Гарри, продолжай. — Пожиратели пали. Когда моя палочка и Волдеморта соединились, я ничего не понял, что начало происходить. Но я увидел знак, который подала Эдна. Она нейтрализовала Волдеморта, а я опустил палочку. Призвали Кубок заклинанием, забрав тело Седрика, и вернулись. Повисла тишина. Каждый переваривал увиденное событие и услышанный рассказ в полном молчании. Наконец Дамблдор подал голос: — Ты очень храбрый и преданный, Гарри. Тебе досталась ноша взрослого волшебника, и ты оказался достойным нести её. Пожалуй, пора проводить тебя в «Больничное крыло». Тебе требуется «Сонное зелье» и покой... Сириус, хочешь побыть с ним? — Но, профессор, — неожиданно оживился Гарри. — Что будет с Эдной? Эдна, что стояла понурив голову, удивлённо уставилась на сокурсника. Несколько мгновений назад он был полон недоверия, а на кладбище и вовсе посчитал за нового врага и предателя. Девушка перевела взгляд на Дамблдора. — Эдна взялась за тяжёлую роль, даже вдвойне. Гарри, скажи, тебе ли не показалось странным, что Волдеморт на кладбище был снисходителен к Эдне? Гарри отрицательно покачал головой. Сириус обречённо вздохнул и отошёл к окну, устремив свой взор куда-то далеко, в ночное небо. — Может, всё-таки отпустим Гарри и обсудим участие Эдны? — устало спросил Блэк. — Я думаю, Гарри будет легче воспринять всю ситуацию сейчас, раз речь пошла об этом. Ты не против? — Нет, сэр. — Что ж, — на лице Дамблдора заиграла лукавая улыбка. — Эдна, лучше рассказать обо всём именно тебе. Я думаю, ты уже во многом разобралась. Дамблдор наколдовал пару кресел для Эдны и Сириуса, оба уселись. В голове тут же закипели мысли, появилось малое облегчение того, что сокровенные тайны наконец раскроются. Но понимание, что вскоре рассказ придётся неоднократно повторить для друзей, несколько терзало душу. — Я — прихоть Волдеморта. Игрушка, созданная для правления. Сосуд, впитавший часть силы и души Волдеморта. С детства мне пытались привить интерес к Тёмной магии, но я тянулась к чему-то светлому. И буквально недавно стало ясно почему... Уимпс слегка улыбнулась воспоминаниям о детстве. — Я будто была огорожена чем-то, из-за чего я не поддавалась влиянию. Но вот я сбежала, не только потому, что думала о бессмысленности школы, но и из-за гнёта и одержимости отца. Я и не знала, кем на самом деле являлся мой отец... К счастью, моя мама не Пожиратель смерти, а к сожалению, она верит в элитарность чистокровных волшебников и искренне уважает отца, при этом поддерживает его почти во всём.       Поступив в школу, ничего не предвещало беды, но вскоре меня начали мучать кошмары, видения. Появлялись пятна на волосах... Я не знаю точно, всё ли относится к посылам Волдеморта, но... Гарри, не один ты мучался от видений! Прошлый год можно было назвать «знакомством». В этом году вспышки гнева и всплеск магии, видения усилились, и к тому же узнала о Пожирателях смерти. И числилась до сегодняшнего вечера в их списках, формально. Эдна оттянула воротник кофты, оголяя нарост, который стал намного заметнее. На нём виднелись чёрные прожилки. — Я крестраж, и вот что мне досталось. Чем больше я была под влиянием Крауча, чем ближе к Волдеморту, тем были выше риски потерять контроль, впасть в транс. Этот нарост словно кнопка, что активирует во мне тёмное. Девушке самой не верилось в то, что она говорит; выглядело это лишь каким-то безумием. А на лбу, казалось, уже давным давно отчётливо написано чернилами «Я сумасшедшая». Но скрывать всё накопившееся уже смысла нет. Волдеморт восстал, а с этим в Эдне появилась жажда искоренить всё тёмное из своей жизни. — Малфой... тоже Пожиратель? — осторожно поинтересовался Поттер. — Нет, он не вступил в их ряды. Мать была против. — Цисси была против членства Драко, а на твоё согласилась? — изумлённо спросил Блэк. То, как он ласково назвал свою кузину, некоторым показалось довольно странным. — Она была категорически против, против моего участия и против того, что я стану крестражем. Не было выбора. Волдеморт избрал нашу семью, а Люциус был этому только рад! Эдна скривила губы. Из головы никак не могло уйти отпечатавшееся в памяти лицо матери, которое выражало отчаяние и огромное количество боли. А как она смотрела на те чёрные венки, которые расползались по животу, насыщая ещё в утробе матери беззащитную Эдну? Ужас и беспомощность. Нарцисса Малфой... Сдержанная, чистокровная волшебница, что так любит своих детей. И насколько же она была разбита, когда маленькая Эдна покинула родное поместье на пару лет, даже не прислав ни разу весточку. И как же совестно осознавать, что Нарцисса такого точно не заслужила. Кулаки девушки непроизвольно сжались. — Дороги домой для меня больше нет. — С такой информацией, — задумчиво произнёс Дамблдор. — Мы могли бы попробовать схватить Люциуса Малфоя, но, увы, никто не поверит двум подросткам. Тут нужны прямые доказательства. — Пожиратели — не самое страшное. — отозвался Сириус. — Сейчас они и Волдеморт потерпели крах, соответственно, они будут бездействовать некоторое время. — А Бар... — Эдна всё-таки не решилась произносить его имя. Почему-то становилось трудно и слегка не по себе от его имени. — Крауч-младший? — Крауч мог бы поспособствовать, выпив снова «Сыворотку правды», но его ждёт «Поцелуй дементора». По коже пробежались мурашки. — И снова здесь конец. Надеюсь, смогу забыть то влечение к нему, за что так стыдно... На тонком запястье шевелился рисунок змеи, к которому девушка немного привыкла. Мысли противоречили друг другу: с одной стороны, Эдна была столь рада, что не увидит безумца, но с другой, пока бьётся его сердце, змея жива, и от этого волшебница невольно замерла, уставившись в одну точку, даже не моргая. — Гарри, Эдна, если вас будут посещать какие-либо видения, прошу, сообщайте мне. Поттер и Уимпс синхронно кивнули. А что поделать? Другого выхода нет. Но что-то профессор хотел спросить ещё, задумчиво поглядывая на Эдну. — Профессор, если у вас остались вопросы, то задавайте. — Эдна, будь добра, расскажи, как проявляется то состояние, в котором ты можешь пребывать? — Ну... — девушка смущённо отвела взгляд от профессора. — Когда мне становится слишком пусто на душе, словно я умираю морально... Может поспособствовать резкая вспышка гнева, давление... — Когда ты была рядом с Волдемортом, ты что-то чувствовала? — Только прибыв на кладбище, да. Это было скорее волнение, своего рода трепет. Но когда стояла рядом с ним, я ничего не чувствовала, возможно, потому что я была сконцентрирована на другом. — И как же всё-таки проявляется транс? Та Тень причастна к этому? Эдна обречённо вздохнула. Вспоминать нечто похожее на себя, да ещё и с красными огоньками вместо глаз — уж точно не хотелось. Перед глазами мелькнули моменты, связанные с трансом и Тенью, — чёрные слёзы, потерянность и боль. Невольно рука потянулась к наросту и потёрла через ткань кофты, будто он начал зудить. Неприятные воспоминания резали память. — Эдни, ты себя нехорошо чувствуешь? — спохватился Сириус. — Нет, — тряхнула головой волшебница. — Просто... Вспоминать всё это тяжело, особенно... — Убийство Бартемиуса Крауча? — догадавшись, перебил Дамблдор. Эдна жалобно взглянула на старого волшебника. Тот молча и с некой проницательностью глядел в ответ. — Но причём здесь смерть Крауча и Эдна? — Со слов Крауча-младшего, Эдна убила его отца, — нерешительно пояснил Гарри. — Не может быть, — прошептал Блэк. — Ты это сделала по своей воле? Ошарашенный Сириус Блэк схватился за подлокотник кресла близсидящей Эдны. Та от неожиданности подскочила на месте. — Сириус, навряд ли Эдна по своей воле убила бы работника министерства. Дамблдор теперь был уверен в невиновности волшебницы. Поэтому вопросы по типу: «Почему профессор Дамблдор так спокоен, когда Эдна — часть Пожирателей смерти?», «Все её слова могут быть ложью, а сама она — шпионом. Стоит ли ей вообще доверять?» тут же отпали. — К тому же, сам Барти был под действием «Сыворотки правды»; он не мог сопротивляться ей. Дамблдор вновь взглянул на Уимпс. — Я не желала зла мистеру Краучу и убивать его тем более не хотела, — оправдалась Эдна. — Как было сказано, он мог повлиять на меня, наговорить так, чтобы я вспыхнула. Перед глазами всплыли очередные воспоминания из кабинета. Его ласковый и манящий, но в то же время властный голос, который мог пробудить всё тёмное, его действия... Он был грациозен и в тот же момент противен и жалок. Девушка так ненавидела в нём всё, но цеплялась за каждое движение, слово. Пребывая рядом с ним, забывался Джордж Уизли, которого Эдна любила до беспамятства — будто голову хорошенько промыли и оставили лишь желание убивать. — Стоило бы взглянуть на твой транс, — задумчиво произнёс профессор. — Дамблдор, что вы говорите такое? — изумился Блэк. — Специально провоцировать? Мы не знаем, что делать, как её успокоить! Это же опасно... Неодобрительно оглядев всех присутствующих, Дамблдор задал следующий вопрос как ни в чём не бывало: — Эдна, скажи, что стало с Тенью? — Во время второго испытания я узнала интересное: Тень — моя тёмная сторона. Отголосок меня, который переманивал на другую сторону. Я отказалась. Отказалась от призывов и неё самой, после чего я её больше не видела. Но в лабиринте она появилась вновь — я видела её действия от её же лица. Не уверена, но либо кто-то наложил «Империус» на Виктора Крама, либо это была сама Тень... Виктор пытался устранить всех участников. Но ведь... Тень не способна использовать заклинания, так? — Увы, на такой вопрос ответ знаешь только ты, — удовлетворённо ответил директор. — Но заклятие «Империус» наложил Крауч. — Что ж, — выдержав короткую паузу, вновь заговорил он. — Думаю, на сегодня всё. Вы можете спокойно отправиться в Больничное крыло. Сириус? Сириус молча кивнул и превратился в чёрного пса — видимо, он останется с Эдной и Гарри по крайней мере на одну ночь. Все вместе они вышли из кабинета Дамблдора и направились в боль­ничное крыло. Когда Дамблдор распахнул дверь, ребята увидели, как Рон и Гермиона, близнецы, Марта окружили смущён­ную мадам Помфри и требовали от неё ответа: где их друзья и что с ними? Только Драко стоял в сторонке, скрестив руки на груди и нахмурившись, ждал. — Драник, не корчись, как будто снова представил Милисенту Булстроуд в купальнике, — как-то невесело подшутил Джордж Уизли, закидывая «по-дружески» руку на плечо Драко Малфоя. — Смотри, морщинки появятся, — поддержал брата Фред. — А то Пэнси подумает, что начал стареть прямо на глазах. — Здесь шутки неуместны, — серьёзным тоном на колкости ответил юноша. Поведя плечами, сбросил с себя руку одного из Уизли. — Но сейчас я точно пожалел, что один раз повёлся на ваши уловки; Милисента будет сниться мне в кошмарах. Когда послышался скрежет двери, Малфой встрепенулся и воскликнул: — Эдна... Эдна! Он едва не бросился к ней, но помедлил, увидев озадаченного Дамблдора и рядом идущего чёрного лохматого пса. Прибывшие прошли вглубь помещения, кроме одного человека. Сердце отозвалось дикой болью, и Уимпс содрогнулась, услышав столь взволнованный голос брата. В горле образовался необычайной величины ком, а глаза начало жечь от подступающих слёз. Но лицо осталось неизменным, всё с таким же печальным видом. Взгляд устремился чётко на юношу. — С тобой я вновь буду прощаться... Пока только на летние каникулы. Глубокий вдох и прикрытые глаза на доли секунды. Грусть всё же пробралась глубоко внутрь Эдны, и девушка зашагала в сторону брата. — Я почти сошёл с ума, — тихо прошептал Драко, крепко прижав к себе сестру. — А я уже. — Бредни от Эдни, — вяло улыбнулся брат, ощущая родное тепло. — Я не переживу новой пропажи тебя. — Драко... По сердцу шли трещины. Юноша так уверен, что сестра останется с ним надолго, но как же он ошибался. Казалось, он и вовсе позабыл о разговоре у Чёрного озера или просто не хотел вспоминать горячие слова с горькими слезами. Уимпс отпрянула от брата, но продолжала держать его за плечи. — Мы прощаемся. И всё вокруг стихло. Для двоих на мир обрушилась гробовая тишина, впрочем так и было; присутствующие молча наблюдали за двумя Малфоями, только тиканье часов и почти бесшумные шаги мадам Помфри стали намного тише. Лишь Сириус Блэк решился нарушить злостную ворвавшуюся тишину. — И жить ты будешь у меня, — спокойно произнёс Сириус. Видимо, пока мадам Помфри покинула зал, Сириус будет в человеческом облике. — Это уже решено. Эдна с надеждой взглянула на своего дядю, который мерился колким взглядом с Малфоем. Но девушка повернулась обратно к брату; на удивление он задрожал. Драко пытался сдержать слёзы, что внезапно подступили от такой же внезапной боли, когда он вновь посмотрел на сестру. Послышались злые всхлипы. Сириус отошёл на дистанцию. — Обещала... — сквозь зубы процедил Малфой. — Драко, мы только на лето прощаемся! — жалобно взмолилась Эдна. — Я помню, что обещала. Пожалуйста, мы не прощаемся навсегда! Окружающие всё также молчаливо наблюдали за происходящим. Эдна снова прильнула к брату, сжимая его со всей силы в своих объятиях, в надежде утешить моральную боль физической. Его цепкие руки сжали одежду, едва ли не щипали кожу, пока сам он прятал лицо на плече сестры, корчась от досады и боли. Брат и сестра... У каждого на плече образовались следы от слёз. И прощались они будто и вправду навсегда. В Эдне снова проснулась надоедливая совесть за то, что в года отсутствия дома, она не присылала писем не только матери, но и Драко — оба этого не заслуживали. Именно они любили и ценили Эдну по-настоящему, для них она являлась чем-то большим нежели просто дочь и сестра. В детских воспоминаниях Эдны чётко отпечаталась лучезарная, такая тёплая улыбка мамы и приятный смех, когда маленькая Малфой рассказывала о новых познаниях из домашней библиотеки, которую она так стремительно изучала, и когда же она увидит те самые, запомнившиеся ей, чёрные длинные кудри своей тётки. А с Драко было столько историй, в которых не обошлось без участия прошлого домовика Добби и других детей друзей семьи (по типу Крэбба и Гойла). И помнятся вечера у камина, когда маленькие Эдна и Драко спорили, кто больше знает о магическом мире, его обитателях, а также магических предметах. Сердце пропустило один удар. Привычное движение на руке татуировки-змеи на правом запястье больше не чувствовались. Эдна даже перестала дышать, поняв, что это могло значить. Осторожно взглянув на своё запястье, оно оказалось идеально чистым, без единой капли чернил. А, значит, и Крауча-младшего больше нет в живых... Слёзы жгли ещё сильнее, а с уст пытался сорваться жалобный крик. — А говорил, что останется... — Я худшая сестра, что могла быть в этом мире, — неожиданно и с болью зашептала Эдна. — Мне приходится снова покинуть тебя в нужный момент. — Я ждал и верил, что мы будем проходить всё вместе, как в детстве! Но твоя судьба оказалась несколько другой. Жизнь уготовила тебе тяжёлое испытание. Я на твоей стороне, и не забывай это. Только, прошу, навещай, не пропадай... Отлипнув от друг друга, широко заулыбались и наконец вернулись в реальность. Эдна рукавом убрала остатки слёз, пока возлюбленный Уизли подкрадывался сзади. — Мне тут нашептали, — положив руку девушке на плечо, Джордж ласково вполголоса заговорил на ухо. — Что ты остаешься на первое время каникул у нас, в Норе. — Ничего себе нашептали! — возмутился Фред. — Эдна, не верь! Мама нам прислала «Кричалку», узнав обо всём, и настоятельно рекомендовала тебя забрать к нам. Кстати, завтра она лично сюда примчится... Пытаясь переварить всё услышанное, волшебница стояла и глупо хлопала ресницами, сдерживая улыбку. Но вдруг заговорил Дамблдор, о присутствии которого почти позабыли: — Миссис Уизли пребудет завтра днём, поэтому я настоятельно прошу, чтобы у Гарри и Эдны сейчас были хороший сон, тишина и покой. Если у них есть желание, чтобы вы остались здесь, можете остаться. Не мучайте их вопросами до тех пор, пока они не будут готовы ответить на них. А теперь, я оставляю вас. Доброй ночи. Профессор покинул больничное крыло. Эдна двинулась к соседней кровати от Гарри, на которой уже лежала чистая пижама, а на тумбочке стояла бутылочка с пурпурным зельем, чтобы спать без снов. Где-то через несколько рядов кроватей одна постель была занята. Мужчина лежал, не двига­ясь, а рядом на тумбочке его ожидали протез ноги и волшебный глаз. — С ним всё в порядке? — взволнованно спросила Эдна, узнав человека. — Аластор так и не приходил в себя? — Мадам Помфри сказала, что ему нужно время, набраться сил, — как-то грустно ответила Гермиона. Она подошла и обняла подругу. — Сама знаешь, что с ним случилось. Вздохнув, девушка уселась на заготовленную постель, понимая, что сокурсница права, и с близким для Уимпс человеком не удастся поговорить ещё какое-то время. Вокруг Гарри и Эдны собрались ребята. — Ну что ж, наверное, стоит вам всё рассказать? — смущённо спросила Уимпс. — Эдни, я думаю, — взяв заготовленный бокал с зельем, промолвил Поттер. — Ты в силах рассказать за меня тоже. — А я, пожалуй, пока превращусь обратно в пса и тоже немного передохну, — порывисто обняв племянницу, сказал Сириус Блэк. Уимпс понимающе кивнула, и взглянула на друзей. Те с интересом расселись вокруг или рядом. Взяв за руки Джорджа и Драко, Эдна со спокойной душой принялась рассказывать всё с самого начала.