Найду

1973 год, Ростовская область Новый год Павел отметил тихо. Они с матерью просто посидели на кухне около телевизора, поедая праздничные блюда. После наступления самого нового года парень пошёл к своим друзьям. Встретившись где-то на отшибе, они выпили, покурили, обсудили планы на будущее и поговорили об их деятельности. -Слышь, Волк, мне кажется, надо продолжить нам добывать деньги, а то у меня уже кончились,- проговорил Щелкун, пошарив по карманам. -Нет,- сухо ответил Павел и отпил из бутылки крепкого напитка. -Чего?- недоумевал Щелкунов. -Я сказал «нет»,- лидер отдал бутылку однокласснику, поджег последнюю в пачке сигарету и сделал затяжку,- Мы больше не будем обчищать малолеток. -Эй, Волк, че за дела? Я вообще-то на байк коплю, мне там немного осталось,- возмутился низкий рыжий парень. -Значит пойди и заработай!- раздраженно почти крикнул Волков. Парни застыли. -Мы ведь не плохие люди. Мы не должны... Нам... Нам не нужно уподобляться этим мерзким существам. Мы выше. Все эти дети- просто дети. Они не виноваты в том, что делают их родители. Они не выбирали их. И деньги эти они не воровали. Они даже не знают, откуда эти деньги появились. Шманать тех, кто младше и слабее нас- низко. И мне стыдно, что я понял это только сейчас... Повисла тишина. -Если бы ваших братьев и сестёр шугали за ваши поступки, что бы вы сделали?- парень оглядел своих друзей, они были задумчивы,- Поэтому мы не должны больше этим заниматься. Я не хочу становиться причиной детских кошмаров. Не хочу быть трусом. Либо забирать напрямую у их родителей, либо идти работать. Банда молчала. Они смотрели в пол, перемешивая ботинками грязный снег. После того разговора с учителем истории они тоже что-то поняли, но это не отразилось на них так, как на Павле. А сейчас, услышав, казалось, очевиднейшие вещи из уст командира, парни наконец осознали всю неправильность своих действий. -Ты, прав, друг,- проговорил Код, положив руку на плечо лидера,- Только трусы и подлецы издеваются над теми кто младше и слабее. Я не такой. -Да, я тоже не такой! Я накоплю сам, раз уж мне это надо. -Код, Лис... Горжусь!- Волков расплылся в улыбке и пожал руки друзьям. -И я не такой! Если бы мою сестренку так останавливали из-за моих проступков... Не знаю, что бы я сделал... -Фил, молодцом! Трое старшеклассников стояли около Волка, их взгляды были полны решимости. -Хей, Щелкун, ты с нами?- обратился Лис к стоящему возле старого дерева со сложенными руками парню. -А че это вдруг в вас рыцарские повадки проснулись?- Щелкунов оттолкнулся от дерева и направился к лидеру,- Больше года мы уже обчищаем малолеток, и тут вдруг совесть проснулась?- парень подошёл впритык,- А может ты историка испугался? Павел молчал. -Пусть эти богачи знают, что они не заработали тех денег. Раз они не хотят платить, то будут платить их дети. Меня не волнует то, что этим шкетам сниться потом будет. Мне нужны деньги, и я буду их брать. Не важно, у воров или у их детей,- Щелкун напирал на Волкова и тыкал ему в грудь пальцем. -Получается, что ты трус,- спокойно ответил Паша, отводя от себя руку одноклассника. -Это ты трус! Испугался какого-то жалкого учителя! Какой ты лидер после этого, а?! А может ты сам буржуй на самом деле? Давай посмотрим...-парень полез в карманы Волкова и попытался вывернуть их наружу, но тот вытянул его руки и оттолкнул от себя,- Ах ты, сукин сын!-Щелкун бросился на Пашу и с размаха ударил в лицо. Павел сделал несколько шагов назад. Из-за мороза боль была не сильной, но жар от удара быстро расплылся по правой части челюсти. Парень приложил ладонь к губе и, отстранив, увидел почти сливающуюся с красной кожей кровь. В его глазах вспыхнул огонь. Вытерев лицо рукой, старшеклассник подошел к оппоненту и ударил в глаз. Щелкунов упал на снег и закрылся руками. Волков сначала хотел подойти и ударить ещё несколько раз, но увидев страх в глазах друга, выдохнул и протянул руку. Щелкун с опаской посмотрел на лидера, увидев, что тот не собирается бить, отмахнул его руку, быстро поднялся на ноги и побежал прочь. -Эй, куда побежал, трус?!- крикнул Лис. Он собрался бежать за парнем, но Волк его остановил. -Пусть бежит. До него когда-нибудь дойдёт,- Паша взял горсть снега и приложил к ране. Ещё несколько секунд старшеклассники стояли, потупив взгляды в землю. После этого, Волк сказал о том, что идёт домой и ушёл. Остальные тоже вскоре разошлись. На снегу контрастно поблескивали в свете луны красные капли. Через день началась учёба. Павел пропустил первые несколько уроков и пришёл только на литературу и историю. Зайдя в класс, парень сразу же отметил пустующую последнюю парту. Он огорчённо и отчасти с волнением посмотрел в пол и направился к своему месту, параллельно здороваясь с друзьями, которые тоже не были радостными. Весь урок литературы Павел жалел, что пришёл так рано. Он каждые несколько минут смотрел на часы и все думал о том, когда же это закончится. Его спасала только мысль о том, что после этого скучного урока наконец начнётся долгожданный предмет. Парень не признавал сам для себя того, насколько сильно соскучился по урокам истории всего за пару дней. Звонок прозвенел, и Волков стремглав помчался в кабинет истории, не думая о том, что сейчас перемена. Уже через минуту он был на месте. В классе все ещё шёл урок, парень тихо ждал его окончания, прижавшись спиной к стене. Все шумы вокруг словно заглушались. В голове играла какая-то спокойная классическая музыка. Почему-то возле этого кабинета Павлу всегда было спокойно. Будто он был на своём месте. Внутри тягучей карамелью растекалось тепло и стягивалось в узел на уровне живота. Он с нетерпением ждал, когда все дети выйдут, и в кабинете останется один человек. Через пару минут дверь с криками распахнули учащиеся младше Паши. В этот момент все внутри парня сжалось. Дети выходили безостановочно, будто их было не двадцать человек, а целая сотня. Время тянулось бесконечно долго и вот наконец... -Добрый день, Павел,- голос звучал так ласково и по-родному. На лице мужчины расплывалась лучезарная улыбка, способная осветить далеко не солнечный январский день. Было видно, что он тоже очень ждал урока с этим классом. -Добрый, Василий Сергеевич,- губы парня непроизвольно поползли вверх. Ему хотелось налететь на учителя и крепко обнять, но он с трудом сдерживал этот порыв. -Проходите, чего ж вы в проходе стоите?- мужчина указал рукой на парты, не отрывая глаз от ученика. Волков, как под гипнозом, послушно вошёл в класс и занял своё привычное место. -Почему Вы постоянно садитесь в конец? Вы очень активно отвечаете на уроках, и я бы хотел видеть Вас ближе,- сказав это, Василий Сергеевич покраснел и отвернулся, жалея о том, что сболтнул лишнего. Но парень почему-то встал со стула и занял место прямо перед учительским столом. -Так лучше?- ехидно спросил он. Учитель застопорился. Ему внезапно стало жарко, хотя в школе было довольно холодно. Он поправил галстук и тихо сказал: -Намного... -Добрый день, Василий Сергеевич!- прервала битву взглядов Алена,- Эй, Волков, это мое место! Иди в свой конец класса, пожалуйста. Девушка возмущённо цокнула каблучком туфли о пол, глядя в глаза Павла, которые все ещё были направлены на историка. -Алена, мне нужно, чтобы Павел был здесь, поэтому садитесь, пожалуйста, рядом с ним или вот на второй ряд,- учтиво попросил мужчина. -Пф, садиться рядом с этим... хулиганьем? Ещё чего!- девушка закатила глаза и поставила портфель на первую парту второго ряда,- Тебе повезло, что тут сидит Марина одна,- проговорила она в сторону Волкова. Класс начал постепенно заполняться, и учитель принялся готовить доску к уроку. Паша все это время исподлобья наблюдал за ним, иногда облизывая высохшую раненую губу. Урок прошёл как обычно. Но Волк не мог не отметить то, что ему впервые было комфортно сидеть за первой партой. Он все время дискутировал с учителем, чем очень раздражал Алёну. Та постоянно кидала в его сторону презрительные взгляды и шептала соседке по парте, какие-то гадости о нем. Павла это не волновало. Он был полностью погружён в урок истории и речь Василия Сергеевича. Его голос казался парню прекраснее любой музыки, пусть он старался это отрицать. После звонка старшеклассники быстро покинули класс. Всем хотелось поскорее добраться до дома, ведь это был последний урок. Но только не Паше. -Ну, мне все-таки кажется, что Ленин не однозначная личность... -Тише, Павел,- прервал ученика Василий Сергеевич, подходя к двери, чтобы закрыть кабинет,- Надо быть осторожнее с подобными высказываниями. В закрытом классе остались только учитель и ученик. -Ну мы же уже не при Сталине живем, меня за это не расстреляют,- спокойно сказал Волков, присаживаясь на край парты. -Так то так, но у нас в школе есть учителя, которые совершенно не признают критику в сторону власти Советской России и Союза соответственно,- проговорил учитель, подходя к своему столу. -А Вы, значит, признаете? -Я стараюсь быть объективным во всем. -Это радует,-Волк находился довольно близко к мужчине и отчаянно боролся с желанием придвинуться ещё ближе,- Наш прошлый учитель никогда не ставил ничего под сомнение. Он просто выкладывал нам информацию, а мы записывали. Так себе, если честно подход, каждый раз он смотрел на нас так, будто его насильно приволокли в эту школу и под дулом пистолета заставили преподавать у нас историю. -Ну, у него был консервативный подход, все же человек немолодой уже,- Василий Сергеевич пристально осматривал лицо парня, и его взгляд остановился на небольшой ране на нижней губе,- А это Вы как так умудрились?..- его рука сама потянулась к Павлу. Он совсем слегка, очень осторожно дотронулся большим пальцем до трещины. Тёплые руки обжигали холодную кожу старшеклассника. Его касания были совершенно невесомыми, но при том такими чувственными. Паша застыл, в надежде остановить этот момент, чтобы он не кончался. Сейчас он совсем не думал, он просто чувствовал. Учитель завороженно смотрел на красную ссадину, боясь случайно сделать больно ученику. Его дыхание участилось, а галстук начал жать. Он переживал за парня, перебирал в голове варианты того, как это могло случиться, от избиения родителями жертв «издёвок», до обычного несчастного случая. И в какой-то момент он словил себя на мысли, что хочет поцеловать эти губы. Тогда он осекся, быстро убрал руку и тряхнул головой. -Аэ.. Прошу прощения, это не мое дело совсем, я... извините...- мужчина подошёл к доске и стал создавать видимость какой-то деятельности. -Д...Да ничего страшного, это... Упал просто. Поскользнулся на льду,- быстро придумал легенду парень, поджав губы. -Да, зимой очень опасно, надо быть аккуратнее,- мужчина водил тряпкой по давно уже чистой части доски,- Вам, наверное, домой уже пора... -Э, да, наверное, да...- Паша взял свой рюкзак и направился к выходу. Открыв дверь, старшеклассник остановился,- Василий Сергеевич, я бы хотел обсудить с Вами некоторые вопросы, касаемые истории, я... -Это прекрасно, да. Давайте, Вы останетесь после урока во вторник на следующей неделе, хорошо? -Да, хорошо. Тогда... всего доброго!- парень сверлил взглядом профиль учителя, дожидаясь пока тот повернётся. И дождался. -Да, до свидания, Павел,- учитель посмотрел прямо в глаза Волкова и снова улыбнулся. У Паши ноги подкашивались от этой улыбки. Он ухмыльнулся в ответ и покинул класс, закрыв за собой дверь. Это тоже далось ему нелегко, потому что в глазах Василия Сергеевича хотелось потеряться навсегда. Парень перевёл дыхание, оперевшись о стену, протер руками лицо, собрался с мыслями и пошёл домой. В его голове был ураган из мыслей. «Почему этот человек вызывает столько эмоций? Почему к нему так сильно тянет? Почему есть ощущение, что этот человек тесно связан с моей жизнью, если я знаю его всего несколько месяцев?» Парень пытался уложить в голове бешеный поток, чтобы прийди к одному единственному выводу, который уже давно ютился в его сердце. «Это любовь?..» Павел ужаснулся от четкого силуэта этой мысли в сознании среди общего шума. Но ещё немного подумав, он стал рассматривать ее в менее радикальном ключе, называя для самого себя симпатией, хотя внутренне осознавая, что это все же больше, чем симпатия, скорее влюбленность. Почему-то в этот момент он совсем не думал о том, что они оба представители мужского пола и тем более о том, что в Советском Союзе мужеложество карается законом. Сейчас его окутывали только тёплые и приятные чувства. Он шёл, улыбаясь каждому столбу, встречавшемуся на пути. Волков ещё никогда не влюблялся так сильно в человека. Он скептически относился к теории соулмейтов и искренне не понимал, как можно почувствовать свою родственную душу. Ещё более глупым ему казалось то, что отметка на теле указывала на последние услышанные от человека слова. Не на первые, не на значимые, а именно на последние. Парень даже не надеялся найти своего соулмейта, ведь на его теле была слишком уж обыденная фраза. Он слышал ее в свою сторону каждый день и уже даже ничего не екало. Но мысли о Василие Сергеевиче сводили весь скептицизм Паши на нет. Сердце рвалось из груди каждый раз, когда на глаза попадался этот очаровательный мужчина. Думая обо всем этом, парень незаметно для себя добрался до дома. Он шёл совсем не глядя на дорогу, полностью доверившись мышечной памяти, которая его не подвела. В то же время Василий Сергеевич только собирался покидать школу. Ему словно было тесно в кабинете, потому он принял решение взять работы учеников на проверку домой, несмотря на то, что обычно делал это в классе. Собирая тетради в стопку, мужчина думал о случившемся. Его терзали мысли о том, насколько это неправильно, насколько запретно и табуированно. В голову лезли слова родственников о счастливом браке с «какой-нибудь замечательной девушкой», статьи из журналов об убийствах разных мужеложцев, рассуждение о том, что это его ученик, это ребёнок, пусть даже почти совершеннолетний, но все ещё ребёнок. Учитель очень не хотел портить жизнь молодому и очень перспективному парню. Он думал о том, что все те тёплые чувства- это просто симпатия, как к человеку, не более, хотя, конечно, знал, что это не так. Он испытывал подобное в школе. Не насколько сильное, но все же испытывал. От этого становилось легче, ведь тогда все прошло, значит и в этот раз пройдёт. Главное- не подавать виду и активно пытаться забыть. Ему казалось, что так будет лучше. Прошло четыре месяца. Все это время(не считая каникулы) Волков каждый вторник оставался после уроков на индивидуальное дополнительное занятие с Василием Сергеевичем, оправдывая это желанием связать дальнейшую жизнь с историей. Правда, это оправдание было создано только для учителя, матери и друзей. Сам для себя за этот долгий промежуток времени парень все же осознал и принял влюбленность в мужчину. Более того, он был почти уверен в том, что они соулмейты. С этим осознанием жить стало немного легче. Но совсем чуть-чуть, потому что со всех сторон давили предрассудки, законы, стереотипы и большая вероятность того, что эти чувства не взаимны. Также проблемой стали взаимоотношения с Щелкуном. Через несколько дней он появился в школе. Павел пытался наладить контакт, даже извинился, что ему не свойственно, но тот лишь агрессировал или вовсе игнорировал одноклассника. Волков свою гордость потерять не успел, потому не стал даже пытаться помириться ещё раз. Другие парни после неудачных попыток тоже оставили Щелкунова в покое. За гаражами они стали собираться вчетвером. Василию Сергеевичу было намного сложнее, потому что чувства не угасали, а только росли. Он пытался абстрагироваться, пытался загрузить себя работой, до поздна оставался в школе, но все равно постоянно думал о Павле Волкове. Парень, которому только-только исполнилось восемнадцать, у которого есть невероятные амбиции и целая жизнь впереди. Мужчина мучился, каждый раз прогоняя мысли о темных волосах, рельефной шее, острых скулах и до боли родных зелёных глазах... Учитель прекрасно понимал, что ему НЕЛЬЗЯ так привязываться к ученику, ему НЕЛЬЗЯ вечно о нем думать, ему НЕЛЬЗЯ его любить. Мысли о том, что это его родственная душа, разумеется, тоже лезли к Василию в голову. Более того, он был на семьдесят процентов уверен, что так и есть. Но как ни крути, это не было оправданием для законов и даже для общественного мнения. Учитель не может иметь отношений с учеником, даже если тот совершеннолетний, тем более своего пола. Все это причиняло мужчине физическую боль. Сердце каждый день разрывалось, пусть он и не показывал виду. Единственное, что могло полностью снять эти боли- Павел. Одно его появление на пороге кабинета истории исцеляло Василия Сергеевича. Внутри все успокаивалось и излучало только приятное тепло. Его голос, его блестящие в лучах солнца волосы, его едкие фразы и шутки, интонация, с которой он выговаривал предложения. Все это доставляло мужчине не дюжее удовольствие. На дворе играли капели. Снег таял быстро, создавая вдоль дорог небольшие резвые ручейки. На ветвях деревьев набухали зелёные почки. Солнце светило необычайно сильно и било в окна школы, украшая золотым сиянием помещения. Кабинет истории находился в одном из самых удачных мест для принятия солнечных ванн. Парты немного нагревались, отдавая тепло рукам темноволосого парня. Дополнительное занятие по истории проводилось для одного единственного человека. Из-за него учителя не могли зайти в любой момент к Василию Сергеевичу, из-за него доску приходилось пачкать чаще, из-за него мел тратился быстрее, из-за него сердце Бестужева билось, как сумасшедшее. -Так Сталин же, по сути, убил своего сына,- говорил Волков стоя возле парты и опираясь на неё рукой,- Как Петр Первый и Иван Грозный, что является ещё одним фактом, в подтверждение моей теории. -Ну знаешь, Паша, в этом что-то есть,- задумчиво отвечал учитель. Волков до сих пор не привык к тому, что Василий Сергеевич обращается к нему на «ты». Он чувствовал себя особенным и необычайно счастливым от этого факта, а от этого «Паша» просто уносило на седьмое небо. Конечно, такое удовольствие было доступно только на дополнительных, но это только усиливало эффект. Когда на уроке он слышал «вы» в свою сторону от историка, на его лице расплывалась довольная улыбка, и никто вокруг понятия не имел почему. -Я даже где-то читал статьи об этом от некоторых историков, но они рассматривали это как теорию того, что в России рано или поздно к власти всегда приходит какой-нибудь правитель с диктаторским наклоном. -Думаете, кто-то подобный ещё придёт к власти?- что-то внутри Волкова не давало ему обращаться к учителю так же фамильярно и обыденно. Василий разрешил ему говорить с ним как с другом, без имени-отчества и учтивых местоимений, но полностью перейти на «ты» Паша почему-то не мог, хотя «Сергеевич» спокойно отбросил. -Я думаю, что да. Рано или поздно, править нашим государством снова будет какой-нибудь грозный царь, которого почему-то все равно будут любить,- учитель грустно улыбнулся и посмотрел на парня,- Ну, наверное, нам пора расходиться. Приходи завтра пораньше, я тебе перед уроком покажу одну занимательную книжку -Василий,- обратился старшеклассник к мужчине. -Да? -А вы верите в соулмейтов?-парень говорил в своей интонации, но предельно серьезно. Это насторожило учителя. А от слова «соулмейт» что-то дернулось в груди. -Не скажу, что на сто процентов, но скорее да, чем нет,- Бестужев смотрел в стол, чтобы ученик не смог прочитать что-либо по его глазам. Но Павлу это не помешало. -А я вот верю,- парень подошёл ближе к мужчине,- Раньше не верил,- ещё ближе,- просто не понимал, как можно почувствовать свою родственную душу,- ещё ближе,- Как можно найти одного единственного человека среди десятков, сотен, тысяч людей вокруг,- ещё ближе,- Но знаете...- он подошёл почти впритык и смотрел прямо в глаза учителю, который выпрямился и поднял взор на ученика,- В этом учебном году я внезапно понял как. Павел сделал последний шаг и между ними оставалось буквально несколько сантиметров. Они были почти одного роста, что позволяло без проблем разглядывать каждую деталь лица. Сердце у обоих билось просто бешено. Тяжелое дыхание касалось кожи стоящего напротив и сдерживать все порывы внутри было слишком тяжело. -Ты просто смотришь на человека и видишь, что это он. Не можешь дышать, когда пропускаешь хоть одну возможную встречу. Становится просто больно без него. Хочется видеть, чувствовать и просто впитывать этого человека. И очень, очень тяжело сдержаться, чтобы не сделать чего-то глупого и опрометчивого, когда он находится неприлично близко...- Волков аккуратно накрыл своей холодной рукой руку Василия, лежащую на учительском столе,- И я не могу. Парень схватил свободной рукой галстук мужчины и резко притянул его лицо к своему. Он быстро коснулся своими губами его и немного отстранился в ожидании реакции. У Бестужева подкосились ноги. В голове не было ничего кроме яркого слова люблю. Его захлестнули эмоции. Он больше не думал. Он только чувствовал. Потому довольно скоро сам подался вперёд и примкнул к устам Паши. Он целовал его безумно нежно и мягко, выливая все, что таилось в сердце так долго. Каждая клетка тела испытывала невероятную эйфорию. Василию ещё никогда не было так хорошо, как в тот момент. Как и Павлу. Он отвечал на все действия мужчины и делал это довольно умело, несмотря на то, что до этого почти ни с кем не целовался. Но все это не было важно. Важны были только ощущения. Безумие охватывало разум. Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Чтобы длился вечность. Но в какой-то момент рассудок вернулся к Василию Сергеевичу. Он быстро оттолкнул парня и сделал несколько шагов назад. Сознание не прояснилось, его просто заполнили дурные мысли. Словно на прекрасную картину вылили чёрную краску и небрежно размазали. -Т...Так нельзя...- единственное, что смог произнести мужчина, проводя тыльной стороной ладони по влажным красным губам. Волков стоял в оцепенении, не понимая, что он сделал не так. -Это неправильно, так... так нельзя...- слова не находились, язык заплетался. Глаза историка метались по разным предметам и частям класса, избегая фигуры напротив. Пока наконец не приковались к раскрытому портфелю. Мужчина подошёл к столу и стал быстро укладывать бумажки внутрь, не обращая внимания на то, что они загибались и даже надрывались. В этот миг парень вышел из транса, он посмотрел на учителя -Вы это тоже чувствуете, Василий Сергеевич, признайтесь,- он подошёл к столу и начал вырывать листы из рук учителя. -Я не... -Мы соулмейты, Вы не можете этого отрицать, Вы это знаете, лучше меня знаете,- парень схватил руку историка и приложил к своей груди,- Чувствуете, как бьется? Оно так только рядом с вами бьется. Как сумасшедшее, понимаете?- его свободную руку он положил на его сердце,- У вас точно также. Вы можете обмануть меня, но Вы не сможете обмануть себя! Василий Сергеевич стоял в ступоре, глядя в глаза напротив, которые были полны надежды и любви. Он просто не мог позволить себе загубить этого паренька. Не мог разрешить себе ответить взаимностью, потому что понимал, какие будут последствия. Он вырвался из хватки ученика и закрыл портфель. -Нет, так просто нельзя, понимаешь? Я не могу... -Не можете что? Признать, что влюбились? Что вас смущает? То, что мы одного пола? Вы ведь не склонны к этим глупым предрассудкам, Василий... -Дело не в предрассудках, я просто... Ты ведь ещё ребёнок, а я твой учитель и... -Мне восемнадцать лет, я совершеннолетний гражданин Советского Союза. Через месяц я заканчиваю школу и уже не буду Вашим учеником! Все! Проблемы решены! Что не так? -Если бы все было так просто...-мужчина смотрел в пол -Я понимаю, что все это тяжело, общество давит со всех сторон, но мы пройдём через это,- парень снова подошёл к Бестужеву,-вместе...- почти шепотом проговорил он и снова попытался взять его за руку. Но в этот раз мужчина просто уклонился от касания. -Мы не соулмейты, Павел. И никаких чувств между нами нет,- голос Василия был стальным: твёрдым и холодным. -И что это значит?- отчаянно вопросил Паша, оглядывая смотрящего в пол мужчину. -Это значит, что Вы ошиблись,- его кулак незаметно сжался на ручке портфеля,- Я вас не люблю. Сердце Волкова будто пронзил кинжал. Стало вдруг очень больно и холодно. -Это же неправда,- безразлично проговорил он. -Это правда. Вы придумали себе что-то сами. Я отношусь к Вам просто как к хорошему и сознательному ученику,- костяшки побелели, а тонкий кожаный ремешок больно врезался в ладонь. -Вы меня поцеловали. -Это Вы меня поцеловали. Что было, кстати, очень неправильно с Вашей стороны. Я не буду доносить начальству, чтобы у Вас не было проблем, но наши дополнительные занятия придётся отменить. Я думаю, далее вы сами сможете подготовиться к поступлению. А сейчас я попрошу Вас покинуть мой кабинет, так как мне нужно подготовить его к завтрашнему дню. Всего доброго. Волков не мог подобрать слов. Он хотел спорить и доказывать учителю, что это все ложь, что он на самом деле так не считает, хотел кричать и беситься, бить стены, кидать стулья, толкать парты, но нарастающая боль не давала даже выдавить слово. Вместо этого, парень молча схватил свои вещи и вышел из кабинета, хлопнув дверью. С совершенно пустой головой он дошёл до дома, закрылся в своей комнате, лёг на кровать и уснул. Мать пыталась до него докричаться и достучаться, но все было безуспешно. В конце концов она оставила сына в покое до следующего дня. Как только все звуки за дверью стихли, мужчина со всей силы ударил по стене кулаком. Ручка портфеля, зажатая в нем, оторвалась и осталась в ладони. Мужчина повалился на пол и из его глаз сами собой полились слёзы. Ему было очень больно. В основном из-за того, что пришлось разбить сердце соулмейта. Даже мысль о том, что так будет лучше совсем не утешала. Василий просидел так почти до ночи, пока одна из учительниц не сказала о том, что школа скоро закроется. Тогда историк взял свои вещи и пошёл домой, предупредив ту женщину, что завтра его не будет, из-за очень плохого самочувствия. До конца недели в школе не было ни Василия Сергеевича, ни Павла. В понедельник учитель все же пришёл на работу. Он вёл уроки без энтузиазма и не раз слышал в свою сторону вопросы о самочувствии. Перед уроком с выпускным классом он долго собирался с мыслями и готовился к встрече с ним. Но он в тот день не пришёл. Это немного успокоило историка, и он почувствовал небольшое облегчение. Но это прошло после того, как парень не явился ни на следующий день, ни в один из дней оставшейся недели. Как говорила Алена, парень посещал другие уроки, даже физкультуру, где показывал неплохие результаты, ел в столовой и продолжал общение с одноклассниками. Эта информация позволяла Василию Сергеевичу не так сильно волноваться о его здоровье. Волков не посетил ни одного урока истории за целый месяц. Из-за этого у него регулярно возникали скандалы с матерью и с классной руководительницей, но это не мешало ему прогуливать этот предмет. Ему повезло, что классная руководительница в конце концов от него отстала, ссылаясь на то, что он из выпускного класса и вообще уже взрослый человек, хоть и ведёт себя, как маленький. Учебный год кончился. Настал день последнего звонка. Старшеклассники стояли ровной линейкой, одетые с иголочки и принимали поздравления от учителей. Павел до последнего не хотел идти, но мать в итоге его уговорила. Парень стоял в задней линии и старался не смотреть в сторону учителя истории, который упорно пытался делать то же самое. После основной церемонии все уже стали расходится и Волков собирался идти с матерью домой, как вдруг ненароком подслушал разговор Василия Сергеевича и директора: -Эх, дети вас так полюбили, Василий Сергеевич... -Хах, Вы мне льстите -Да нет, что Вы, они Вас правда обожают. Я видел, что некоторые даже плакали, прощаясь с Вами. Мне тоже будет очень жаль расставаться. -И мне, Николай Николаевич, но такую возможность упускать нельзя, она даётся один раз. -Конечно, конечно, я все прекрасно понимаю, просто Вы были одним из лучших преподавателей в нашей школе, несмотря на то, что проработали чуть больше полугода. Спасибо огромное за работу и вклад в наших учеников! -Вам спасибо, за то, что дали мне такую возможность! Всего хорошего, Николай Николаевич -Вам тоже, удачи и успехов в столице! -Спасибо! Мужчины пожали руки и директор отошёл к какой-то ученице. Павел быстро протиснулся между болтающими выпускниками и подошёл к историку. Он старался не смотреть ему в глаза, но не мог. -Вы уезжаете в Москву?- сразу же начал он. -Да,- спокойно ответил мужчина, сглатывая ком в горле. -Мм... Это здорово. Удачи Вам там. И успехов на новом месте,- парень слегка улыбнулся, и на секунду даже нытьё в сердце прекратилось. -Спасибо, Паша.- это вырвалось само. Чтобы как-то снять в этого внимание, мужчина быстро продолжил говорить,- Я еду преподавать в Москву, там больше перспектив для меня. Буду жить в столице. А ты? -А я попытаюсь поступить в какой-нибудь хороший институт,- Волков смотрел прямо в глаза и протянул руку,- До встречи на том берегу Сердце мужчины провалилось. Дыхание сперло, а в горле встал ком. «Все-таки правда...» Мужчина ухмыльнулся и крепко сжал руку парня. Так они стояли дольше, чем длится обычное рукопожатие, пристально глядя друг другу в глаза и будто общаясь телепатически. «-Видимо, не в этой жизни...» «-Да, но в следующей обязательно» «-Обязательно...» «-Я всегда найду тебя...» Немой диалог прервала мать Волкова, которая позвала сына. Парень нехотя отдалился, не расцепляя рук. Мужчина до последнего тянулся, но все же отпустил. «-Обязательно найди меня...» Прошло много лет. Василий Сергеевич стал заслуженным учителем Советского Союза и обзавёлся семьей. Он был по-настоящему счастлив, но все равно ни на миг не забывал своего соулмейта. В один день он смотрел телевизор и, листая каналы, попал на новости: -В Рязани погиб известный криминальный авторитет Волков Павел Анатольевич, часто упоминаемый как Волк или Робин Гуд. Этот человек славился в бандитском мире, как восстановитель справедливости, его банда нападала в основном на дома и имущество чиновников или олигархов, после чего все вырученные средства направлялись на помощь бедным жителям города. Мужчину нашли застреленным в его машине. Личность убийцы не установлена. Несколько лет назад некий Александр Щелкунов, представившись другом детства Волкова рассказал о его якобы нетрадиционной сексуальной ориентации. Так ли это на самом деле доподлинно неизвестно. Обо всем по подробнее наш корреспондент из города Рязань... Сердце Бестужева резко прихватило. Воздух перестал поступать в легкие. Он начал задыхаться и кое-как позвал на помощь внучку. В тот же день его доставили в больницу с микро-инфарктом. Новость о смерти родственной души сильно подкосила Василия. Благо, ухудшений не последовало, и вскоре он смог вернуться домой. Через сорок дней с момента смерти Волкова, он пришёл на его могилу. Пришлось долго упрашивать дочку и жену разрешить ему приехать после того случая, но они поняли мужчину и отпустили в Рязань. На могиле парня Василий Сергеевич провёл несколько часов, рассказывая о своей жизни после их расставания, о его семье, чудесных детях и внуках. Он говорил все подряд, а под конец замолчал. Он долго смотрел на сырую землю, устланную цветами и вспоминал 1973 год. -Я никогда о тебе не забывал, Паша... Спи спокойно, мой родной, встретимся в следующей жизни... Через два года Василий погиб от инфаркта. В 1998 году был убит криминальный авторитет Павел Волков В 2000 году скончался заслуженный учитель Советского Союза Василий Бестужев.