«Лучшие истины — кровавые истины, вырванные с мясом из собственного жизненного опыта» Ирвин Ялом
***
Окно с грохотом распахнулось, и в его проёме показался Нуар. Парень медленно ступил на подоконник, с трудом перешагнул на пол, сделал пару шагов вглубь комнаты и упал на колени. Ван Фу тяжело вздохнул и приподнялся с кровати, свесив ноги. Состояние старика было критическим и такое положение дел долго продолжаться не могло. Однако теперь, кажется, дети выросли. Чутье подсказывало, что конец близок. Он устало потер голову и взглянул на Нуара, который мелко подрагивал. Наконец, спустя пару минут мастер подал голос. - Ты убил его? Нуар дернулся от голоса мастера, неожиданно разрезавшего долгую тишину, и прошептал одними губами. - Она обманула меня. - Что все-таки случилось, Адриан? И хоть мастер уже знал ответ, его пришлось долго ждать. Парень будто оцепенел и продолжал невидящим взглядом смотреть на свои руки, которые до сих пор горели от впервые примененной к живому существу силы. Старик аккуратно поднялся с кровати и взял из шкафа знаменитый успокоительный эликсир. Тот растекся по небольшой чашке коричневой жидкостью. Он прошел на кухню, достал из холодильника пакет и к лечебному снадобью присоединился лёд. - Выматывает, правда? - Ван Фу подошел к парню и вложил в его ладонь чашку. Нуар дернулся от неожиданности, будто выйдя из транса, и стеклянными глазами взглянул на старика. - Пей. Это поможет, - продолжил мастер. Нуар сделал осторожный глоток и слегка улыбнулся уголком губ. - Виски... - прошептал он, и продолжил пить. Чашка вмиг опустела. - Я узнаю этот взгляд, Адриан. Но все-таки расскажи, что же именно произошло. Прошу тебя. Адриан слегка поморщился от обжигающей горечи алкоголя, которая наконец-то помогла взять себя в руки. - Она обманула меня, мастер. Сделала вид, что мы отступаем, а сама кинулась на оборотня. Когда я увидел её лежащую в груде обломков в луже крови, я... - Нуар закрыл глаза и упал спиной на пол, - Я сжег его. А ей будто было все равно. Она смеялась. А затем... Мы были вместе. И ей снова было все равно! – выкрикнул он последнюю фразу. Нуар снял трансформацию и резко вскочил на ноги, внимательно посмотрев на мастера. - Вы ошиблись. Я ей не нужен! – выкрикнул он в лицо старику. - Ты не прав, Адриан. Ты ей нужен, - старик ткнул пальцем в грудь Адриану. - Просто она ещё этого не поняла. Парень горько усмехнулся и отвернулся, поднял с пола кружку, подошел к шкафу. - Можно? - он кивнул головой в сторону бутылки. - Разумеется. Только не много. Ты лучше расскажи, зачем ты все-таки убил того человека? Хранитель должен уметь сдерживать свои эмоции. Леди обладает огромной силой. Глупо было полагать, что она не сможет залечить порезы на животе и не оправится от того, что её швырнули в стену. Ты и сам на прошлой битве снес собой несколько машин и отделался лишь синяком. – Адриан оцепенел. С каждым словом мастера глаза Адриана расширялись все больше, а самое гадкое было в том, что он понимал его правоту. - Я боялся за неё, - лишь смог вымолвить в ответ. - Ты испугался. Но хранитель талисмана разрушения не должен испытывать страх и поддаваться эмоциям. Ты мог поступить иначе. Насколько я знаю, ты сжег уже мертвое тело. - Я знаю. Ничего не смог с собой поделать, - Адриан наполнил чашку виски. - Ты не должен был так поступать. Хранитель прежде всего должен быть справедлив. В твоем сердце не может быть места жестокости. Должно, нужно, надо. И любые синонимы этих слов были ненавистны. На место отчаяния к горлу покатывала злоба, усиливающаяся с каждым глотком виски. Адриан залпом допил чашку и решительно посмотрел на Ван Фу. - А вы не думали, что раз уж я реинкарнация первого хранителя, то имею и его характер, а, мастер? А что, если и он был таким же? - Что ты хочешь сказать, Адриан? – старик неверующе посмотрел на него. - Вы не думали о том, что не существует идеальных людей? И он таким не был. И вся эта чушь с жертвенностью, справедливостью не имеет места в нашем мире. Я всего лишь человек. Я не смог сдержать себя! Адриан уже не скрывал своего гнева. Он резко опустился в кресло и закрыл ладонью лицо. - Я не думал об этом, Адриан. Хотя, были догадки в те времена, когда я и сам сомневался в том, что я истинный владелец талисмана. Я и сам не идеален. – Ван Фу отвел взгляд и внимательно посмотрел на свои руки. Безусловно, старик в молодости тоже совершил немало ошибок. - Так может в том то и дело? И мы обычные люди, которым выпала честь свихнуться от ответственности и силы! Леди… Неудивительно, что она чуть не сгорела тогда и я вместе с ней! Я вытащил ее почти с того света! А тогда, на крыше, снова чуть не сломалась! Вы сами видите, насколько она слаба. В конечном итоге она обычная девушка, а вы нагрузили ее всей этой херней про силу любви. Разве вы не видите, что с ней происходит? Она уже не понимает, что творит! Адриан тяжело дышал, сжимая кулаки. Вся эта афера с магическими талисманами казалась розыгрышем. Хотелось верить, что сейчас в комнату войдет ведущий и признается в том, что все было развлекательным шоу – не более. Адриан желал очнуться от наркоза и осознать что все произошедшее лишь плод его бурного воображения, смешанный с действием наркотиков. Он мечтал, чтобы ему стерли память, позволив навсегда забыть о Леди и обо всем, что с ней связывало. Но нет, она все-таки перешла ту границу, после чего пути назад для него точно не будет никогда. Он понимал, что такое забыть уже невозможно, как ни старайся. Он был уверен, что даже через десять лет будет помнить абсолютно всё. В то время, когда Леди пыталась забыться в его объятиях, он жадно запечатлевал в памяти каждую мелочь. Он помнил каждый вздох, движение, звук, прикосновение. Его кожа до сих пор горела, а в ушах, выбивая остатки разума, эхом слышались ее стоны. Снова. И опять. И снова. - Я думаю, ты прав, Адриан. - Что? – парень отвлекся от своих мыслей и уставился на мастера, не доверяя своему слуху. - Ты полностью и абсолютно прав. Высшие предсказали это. Мир стал другим. Нечего больше спасать, - старик подошел к столику и налил в свою чашку какую-то настойку, - и мне нечему больше вас научить. С этого момента вы сами хозяева своей судьбы. Приходи завтра ко мне в полночь. Я передам чашу. А теперь иди домой. Ты вымотался - тебе нужно отдохнуть. Сначала бой, затем использованная сила. А еще и жаркая любовь… Адриан внимательно посмотрел на старика и, не проронив ни слова, трансформировался и ушел, еще не представляя того, с чем придется столкнуться завтра.***
Габриэль Агрест медленно пришёл в сознание от гула разрывающегося телефона. В мрачную комнату пробивался яркий настойчивый полуденный свет. Город за окном кипел жизнью. Мужчина протянул руку к телефону и сбросил надоедливый вызов. Его голова раскалывалась, а мышцы тела ломили. Он слегка дотронулся рукой до лица и тут же резко её одернул. Позже оказалось, что на нём красовался внушительный красный ожог в виде пятерни пальцев. Вчера - тридцать первого октября Габриэль целый день провел в поисках подходящего кандидата на роль марионетки. И она была идеальной. Оборотень оказался ловким быстрым, он видел в темноте и умел скрываться в тенях. Но и его постигло поражение. В следующий раз ошибки быть не должно. Нужно убить этого выродка, он - единственная проблема. Без него Леди не удастся выжить. Она слишком сильно поддается эмоциям. В отличие от Нуара, который после её смерти может сжечь нахер весь город, Леди опустит руки и добровольно отдаст талисман. Ну, или еще немного побрыкается. Бражник в этом не сомневался. Как и в том, что зеленоглазый демон влюблен в воительницу и станет за нее убивать. После звонка доверенному лицу, в поместье Агрестов явился новый элитный телохранитель. Вся прислуга из дома тем же днем отправилась в отпуска. И вечером в строжайшей секретности господина Габриэля посетил личный лечащий врач.***
Адриан резко распахнул глаза, уставившись в темный потолок. Судя по звукам с улицы, был уже полдень. Солнце пробивалось сквозь задернутые золотистые шторы, освещая комнату, больше похожую на королевские покои. Да только временный житель королем себя совершенно не чувствовал. Он был жалким. Он сломан, разбит на части. Вчера ночью Адриан с трудом собрал сам себя, чтобы добраться хотя бы до Ван Фу. Он придал себе форму, но склеить не смог. Душа еле держалась, готовая от легкого дуновения ветерка снова рассыпаться по углам сознания без надежды на скорое принятие целостности. Он медленно терял человечность и способность к сопереживанию. Впервые по-настоящему влюблен и так беспощадно ею предан. Почему? Зачем? Он выброшен как поломанная игрушка. Использован как расходный материал. Кто сказал, что мужчин нельзя использовать? Он не нужен Леди и сделать с этим ничего не может. Бессилие гложет кости, копошится под кожей, будто стаи червей поедают изнутри. Заслужил ли он это? Только сейчас он осознал нечто крайне важное. Леди изменила его. Не талисманы, не сила. Она одна. Она вихрем ворвалась в его жизнь, сметая на своём пути все, чем он дорожил. Образ его мира оказался перечеркнут стальным лезвием катаны. Он никогда не пробовал добиваться того, чего хотел. Для него были открыты все двери и распростёрты объятия. Деньги, власть, привилегии. Это было доступно и от того не являлось важным, не играло роли и не представляло никакой ценности. У него особо и желаний то не было все это время, стремлений, целей. Настолько привычной была власть денег и статуса, что он даже ни разу не позволил себе ею воспользоваться за всю жизнь. Ибо все решения принимались за него и вопреки. Парень сжал кулаки и зубы, смотря в бледно-золотой потолок. Королевские покои. С этим пора было кончать. B доме, в котором ты живешь, неважно площадью тридцать квадратных метров или три тысячи – ты будешь одинаково одинок. И вот сейчас он лежит в чужой кровати не в своем доме и совершенно один. Полнейшее ничтожество. И только теперь Адриан понял, что сила была в нём самом. И популярность далась ему собственным тяжким трудом. Распахнутые двери предназначались ему одному. И никому кроме него - не отцу. Он усердно пахал, добиваясь чужих целей и планов, зарабатывал огромные счета для швейцарских банков практически с детства. И что осталось самому Адриану? Ничего. Но кто мог выстоять многие часы под светом прожекторов или палящего солнца? Кто изнурял себя диетами и физическими тренировками помимо множества других внеклассных занятий? Кто с двенадцати лет вынужден был напялить на себя маску, лишь бы его не растоптали конкуренты и желтая пресса. Кто выдавал идеальную успеваемость с самого детства в школе и университете? И пахал, пахал и пахал не прекращая. И все это было навязано, приказано и сопровождалось жесткими запретами. Леди наглядно показала ему, что он слабый. А слаб он был в своей безвольности, ибо настоящая сила из него вырывалась наружу, раз он смог все это вынести. Адриан усмехнулся и резко сел, откинув с себя шелковое одеяло. Фактически, имея блистательную карьеру и волоча её на своих плечах, он остаётся зависимым. Он хочет найти Леди. А что будет, когда найдет? Кого она увидит перед собой? Жалкого Адриана Агреста, который без согласия папочки не сможет и шагу ступить? И это тот герой, который спасает город и клянется любимой, что жизнь за неё отдаст, несмотря на то, что эта жизнь ему самому не принадлежит? За пару месяцев с Леди его самооценка стремительно падала к нулю, а вчера и вообще ушла в отметку минус. Леди была едва ли не первой важной целью в жизни. И тут же Адриан наткнулся на противостояние. Настойчивость ведёт к краху, отталкивает. Вот и Леди дала ему желаемое, будто кинула кость голодной собаке. И не важно, что и сама горела в тот момент. Он любил - для нее был только секс. Настойчивость не играет роли, если цель недостижима. Иногда просто быть рядом гораздо важнее любых попыток добиться любви. И ее отказ дал четкое осознание того, что энергия направлена совсем не в то русло. В конечном итоге, выбора у него нет. Все что он может - это пытаться двигаться дальше. Криво, косо - как может. Любовь как самоцель глупа. Если ты сам себя не любишь, как тогда другой человек сможет полюбить тебя? Хм, на самом деле сможет. Да только уважать при этом не станет и рано или поздно вытрет о тебя свои ноги. Адриан принял решение.***
Габриэль Агрест был прав. Адриан действительно его сын. Сын, который хоть и не унаследовал характер своего отца, но научился у того многому.
***
Главная дверь поместья Агрестов распахнулась, и вошедший молодой человек был тут же резко остановлен высоким худощавым мужчиной в чёрном смокинге. - Молодой человек, вам назначено? - спросил тот ледяным тоном и вытянул перед ним руку. - Не требует необходимости, - с ухмылкой ответил Адриан. Молодой человек попытался пройти дальше, но его нагло схватили за ворот пальто. Адриан резко сдернул руку с себя и смерил охранника удивленным взглядом. - Если вам не назначено, я не могу позволить войти. - Ты наверно новенький, да? Может, все-таки пропустишь сына к любимому отцу, - Адриан театрально приложил руку к сердцу. - Я знаю, кто вы такой мсье Агрест. Но указанием мсье Габриэля было не впускать никого без согласования. Даже вас, - охранник продолжил держать вытянутой руку, преграждая Адриану путь. - Неужели? Вы вообще в курсе, что я здесь живу? - Мсье Габриэль четко обозначил свою позицию - не впускать даже вас, мсье Адриан. - Да что случилось? Хотя... Знаете, уже не важно. Я понял. Вот теперь стало ясно. Свободное плавание значит. Адриан улыбнулся, похлопал охранника по пиджаку, развернулся и проследовал в сторону главного корпуса университета Франсуа Дюпон. Адриана не впустили в собственный дом. Что ж, он был очень рад - благодаря этому не состоялся самый отвратительный разговор в его жизни. Отец самостоятельно избавил его от своего общества. * - Добрый день мсье Дамокл. Скажите, пожалуйста, я ведь имею право получать повышенную стипендию за превосходную успеваемость в течение прошедших двух лет обучения? - Адриан вошёл в кабинет ректора университета и с порога перешёл к цели визита. - Эм, добрый день, Адриан. Да. Разумеется. Вот только разве ваш отец не отменил её за ненадобностью? - Все верно, господин Дамокл. Но теперь она мне нужна, и я прошу Вас восстановить мою стипендию со следующего месяца в полном объеме. Конечно, это покроет только часть моих месячных затрат. Но хоть что-то. Адриан, не дожидаясь ответа, положил на стол бумагу с реквизитами своей новой банковской карты, прошёл к двери и сдержанно склонил голову. - Заранее благодарен Вам, господин Дамокл. И ушёл, оставив ректора в крайней степени замешательства.***
- Слушаю, Натали. - Адриан, доброе утро. Напоминаю, что у тебя назначена фотосессия на среду по случаю выпуска нового аромата от Dior. Хоть, с мсье Габриэлем сейчас тяжело связаться, все же событие в силе. - Я отказываюсь. Пусть ищут другую модель. - Кажется, я не совсем поняла тебя, Адриан, объясни, пожалуйста. - Нет, Натали. Вы все правильно поняли. Я хотел поговорить с отцом, но после того, как меня не пустили в собственный дом - я кое-что осознал. Я не собираюсь больше участвовать в бизнесе отца и работать моделью. Все, что я буду делать дальше - будет зачислено на мой личный счёт. Возможно, я даже приму участие в съёмках, но самостоятельно без посредников. Так ему и передайте. - Но... Адриан. Ты хочешь сказать, что будешь работать самостоятельно? - Именно. Но не сразу. Натали, я устал. Вы должны меня понять. На первое время мне хватит сбережений, оставленных матерью. И я уже нашел себе жильё. - Он разозлится... - А я уже разозлен, Натали. Правда надеюсь, что он не опустится до того, чтобы намеренно портить мне жизнь. - Ох, Адриан. Я понимаю тебя. Правда, понимаю. Габриэль очень жёсткий человек, ты же знаешь. Но... ради тебя я попытаюсь смягчить его и постараюсь свести все к юношескому максимализму. Возможно, он подумает, что когда закончатся деньги, ты вернешься. - Куда я могу вернуться!? Я пришел вчера, а меня даже не впустили в собственный дом! Он мне не отец! Он всего лишь мой работодатель. Бывший работодатель! - Адриан громко ударил кулаком об стену, от чего на другом проводе от неожиданности подпрыгнула женщина. Он тяжело вздохнул и продолжил более спокойным тоном. - С меня хватит, Натали. Я не вернусь. Адриан повесил трубку. Когда нет дома - возвращаться некуда.***
Леди вглядывалась в пустоту бескрайнего темного неба. Мириады звёзд горели тусклым светом. Они звали к себе, приглашали опуститься вместе с ними в романтику ночи. Но девушка не спешила ворваться в эту идиллию. Ей не было места среди них. Она не может сделать вид, будто ничего не произошло. Он дарил ей себя, свою любовь. Он верил в её искренность. На мгновение, он был счастлив, но... Маринетт снова все испортила. Замкнутый круг, из которого не было выхода, лабиринт разбитых сердец и порушенных надежд. Она застряла в нём без надежды выбраться. Обман, обман и ещё раз обман. Она обманула его, бросившись на зверя и чуть было не погибла. Она обманула его, поддавшись искушению, понимая, что поступает эгоистично. И она обманула себя, когда надеялась, что ей это поможет. Не помогло. Стало только хуже. Посмотреть в его глаза после того, что случилось, казалось невозможным. Бросить его там - на крыше после того, как выбросила как использованный материал казалось самым низким поступком, какой только приходилось делать в жизни. Он впервые показался ей сломанным, хрупким, беззащитным. По его щеке скатилась слеза. Да, она заметила. Но все равно не проронив ни слова ушла, даже не объяснив свои мотивы. Насколько сильно он любил её, что ей удалось настолько ранить его чувства, выдрать сердце с корнем, растоптать ту единственную светлую эмоцию, за которую он цеплялся в своей жизни помимо чувства свободы. Честно, она не ожидала такого исхода. «Не оставлю! Ты не понимаешь!» Да, она не понимала. До того момента, пока не оказалась в своей комнате в полном одиночестве, пропитанная запахом его тела. И Маринетт боялась, что не сможет больше противиться желанию слиться с ним в единое целое, ибо это действительно было похоже на единение душ. Что не сможет сдержаться, приблизься он хоть немного ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Он показал ей настоящую дикую любовь, способную разрушить любые запреты, моральные принципы и предрассудки. Маринетт боялась его. Снова. Желание его тела было невыносимым. Память подкидывала все новые и новые воспоминания той ночи, словно дрова в бушующий костер. И, кажется, Маринетт догорела. Опускаться ниже было просто некуда. Слез не было. Не могло быть. Больше нет. Она думала, что больше никто в жизни не сможет заставить ее плакать после всего пережитого за последние месяцы. Больше ничто не способно ее сломать. Перед её лицом возник зелёный всполох, из которого прямо в ладони упала крохотная записка. «Приходи в квартиру в полночь. Это важно. Фу» Маринетт смяла бумажку в ладони. Она еще не готова была видеть его.***
Как Ван Фу и ожидал, Адриан пришёл раньше. Однако времени совсем не оставалось. Парень шагнул в комнату и озадаченно уставился на еле живого старика в кровати. На его лице проступил шок. - Мастер! Что с Вами? - парень кинулся к кровати. В комнате было жутко грязно, а в нос вбивался стойкий запах каких-то лекарственных трав. Кажется, вчера было точно так же, но, к сожалению, он этого не заметил. Не до того было. Старик вымученно улыбнулся и взял парня за руку. - Адриан, выслушай меня. Эту квартиру я переписал на Леди, - Ван Фу протянул Адриану запечатанную папку с бумагами и, когда тот принял её, устало опрокинул руку вниз, - в этой папке все необходимые документы уже заверенные нотариусом, не хватает только ее подписи. Останется только отнести их юристу для оформления. Ван Фу закашлялся и отвел взгляд. - Когда вы будете готовы, расскажи ей об этом. А пока, можете собираться в этой квартире. Адриан некоторое время молчал, пытаясь осознать, что происходит в этот момент. Ситуация никак не могла уложиться в его голове. Он знал, знал, что должно случиться! Они это обсуждали и не раз. Но он никак не мог свыкнуться с мыслью, что это произойдет именно сегодня. Именно сейчас, когда ему жизненно необходим мудрый совет заносчивого старика. - Мне очень жаль, что все из-за меня, мастер. Если бы не я... - Не вини себя мой мальчик. Я долго ждал именно этого. Я знал, что так будет. И поверь, что я готов. Вернее... вы готовы. Ты был прав вчера. Во всем. Никакие вы не особенные. И вам нужна поддержка. Будь для неё опорой. Однако, не сомневайся Адриан, никогда не сомневайся в своих чувствах. Помоги ей понять, кто ты. - Старик снова закашлялся и устало взглянул в окно. - Встреть ее. Пора. - Хорошо. Ровный тон Ван Фу вселял уверенность - старик действительно знал, о чем говорит. И Адриан полностью доверился ему, хоть и был морально растоптан, все-таки осознавал, что Леди всего лишь запуталась. Они связаны настолько крепко, что эту связь не разорвать обычными недомолвками и непониманием. Нуар вылез из окна, вдохнул полной грудью освежающий морозный воздух и резко мотнул головой вправо. Леди уже была здесь. Внутри будто что-то оборвалось – он не ожидал, что она тоже придет раньше. Не успел подготовиться, успокоиться, настроиться на то, что снова увидит черты горячо любимого, но до боли жестокого и безразличного лица. Таким оно сейчас и было. - Что от меня нужно? – сказала она ровным тоном. У Адриана по спине пробежал холодок от тембра ее голоса. Он прикрыл глаза. - Ван Фу хочет увидеть тебя. Это крайне важно, - Нуар жестом пригласил Леди войти в окно. Девушка незамедлительно двинулась внутрь, проходя мимо Нуара. Ветер донес до него ее ненавистный запах, смешанный с табаком. Он поморщился от вновь нахлынувших воспоминаний и вошел следом. Леди удивленно уставилась на бледного полуживого старика и подбежала к кровати. - Ван Фу! Что с Вами? - Я умираю дорогая, - он протянул ей ладонь, которую девушка нежно сжала в своих руках. На ее глазах выступили слезы. - Леди… Я хотел с тобой попрощаться. Времени совсем не осталось, - старик из последних сил протянул ладонь к щеке девушки и смахнул слезу, - Ты прекрасна. Я счастлив, что успел встретиться с тобой. Счастлив, что ты есть у Нуара. Хоть и таким кривым образом. - О чем вы мастер? – Маринетт еле сдерживалась. Это был единственный человек кроме Нуара, с которым она может поговорить. Без Ван Фу они останутся совсем одни. Маринетт понимала, что старик в последнее время плох, но она отвергала эту мысль всеми силами. Он был ее надеждой, компасом. Она доверяла ему всем сердцем, хоть и не показывала этого. - Ты полюбишь его, я уверен, - старик на несколько секунд взглянул на стоящего около окна Нуара. - Прошу вас, не ссорьтесь, вы должны быть вместе, вы предназначены друг другу. Ван Фу резко закашлялся и закрыл глаза. Он сказал намного больше того, что сила талисмана могла ему позволить, но он не мог не попытаться намекнуть. - Кажется, все… Уходите, - прошептал он. Маринетт распахнула глаза, не веря услышанному. Нуар резко сжал зубы и нахмурился. Он в последний раз обреченно посмотрел на старика. - Прощайте, мастер, - Нуар встал и взял Леди за плечи, утягивая её за собой. - Нет, Нуар! Зачем? – девушка вырывалась. Отказывалась верить в происходящее. Ее лицо скривилось, а дорожки слез потекли по щекам. Адриан силой закинул ее себе на плечо и выскочил из окна, унося как можно дальше от квартиры. Сжатые кулачки беспомощно тарабанили по спине, постепенно уменьшая силу удара. Ветер трепал ее волосы и замораживал льющиеся слезы, щеки горели от мороза, а Нуар все бежал и настолько крепко прижимал ее к себе руками, что казалось, еще немного и кости начнут хрустеть. Но Маринетт не сопротивлялась, не могла, да и не хотела. Боль отрезвляла. И она была заслуженной – он мог себе это позволить, имел на то полное право. Нуар уносил ее как можно дальше от проклятой квартиры и ненавидел сегодняшний день. Он хотел придушить ее в тот же момент, как руки коснулись ее обмякшего тела. Он ненавидел ее тихие всхлипы, ее энергию, проникающую в каждую клеточку тела, пожирающую изнутри, туманящую рассудок. Нужно было давно остановиться, бросить ее и отправиться куда угодно, лишь бы не видеть, не слышать, не чувствовать. Боль. Он не нужен ей ни в бою, ни в жизни. Она конкретно дала Нуару осознать свое место. Так почему же он продолжает нести её, уже выходя за пределы города? Лунный свет пробивался сквозь тучи, легкий снежок порхал в воздухе, царапал лицо, улицы сменялись одна за другой. А он все продолжает нести Леди, ненавидя всеми фибрами души, но отпустить не может. Ибо отпустить ее сейчас значит отпустить насовсем – а он не хочет этого делать. Не хочет. Но должен. Он ненавидит себя за слабость, все внутри переворачивается. Леди плачет, и факт этого разрывает сердце в клочья. Куда уж мельче, куда уж больнее? Предела этой боли нет. Последняя крыша пригорода. За небольшим полем показался тёмный мертвый лес. Нуар остановился. Кажется, все. Медленно опустив Леди на пол, он отошел. Девушка шатко встала на ноги и крепко схватилась за мужские плечи. - Почему! – выкрикнула она, - Почему он так сказал!? Адриан заглянул в ее бездонные, померкшие от слез глаза, протянул ладонь к мокрой щеке. - Потому что это правда, - и в один миг, наплевав на все мысленные запреты и остатки гордости, склонился к ее губам. Он целовал ее яростно, прикусывая до крови ненавистные губы, грубо вторгаясь языком в ее рот. Рука схватила и оттянула темные локоны, наверняка принося боль. Но Леди не сопротивлялась его маленькой мести. Нуар разорвал поцелуй и прижал ее к себе. Он гладил ее плечи и спину, успокаивал и шептал ее имя, пока она старалась не забыться в ментальной агонии. Слишком много разбитых сердец. Слишком больно осознавать. Они одни. Они остались совсем одни в этом мире. И нет больше того, кто направит, даст мудрый совет, расскажет детали или отругает. Они уже осознали свою цель, наметили путь. Научились выживать и работать в паре. Все предельно ясно. Мастеру больше нечему было их научить. Ван Фу наконец-то стал свободным. Маринетт плакала на его плече и ощущала тепло, страсть и невероятную любовь, которой была недостойна. Почему Адриан Агрест? Зачем он вторгся в ее жизнь, испортил и перевернул с ног на голову все, что было и продолжает, продолжает отравлять одним своим существованием на этой планете? Маринетт ненавидела Адриана. Если бы не он, они с Нуаром были бы счастливы. Леди медленно пришла в себя и подняла голову вверх. Нуар почувствовал это, отстранился и внимательно посмотрел в ее глаза, бережно сжав хрупкие плечи. - Я не хочу быть один, Леди. Что ещё я могу сделать для тебя, чтобы ты меня полюбила? Жизнь отдать? Без тебя меня все равно нет. Понимаешь? Меня нет. Он медленно отошел на несколько шагов назад, борясь с мучительным желанием остаться здесь навсегда и вечно играть роль жилетки для ее слез, резко развернулся и скрылся в ночи.Леди осталась совсем одна.