Changeling

— Какого чёрта здесь ты? — устало выдохнула. Я кинула в него свою мантию, которую он успешно поймал, и плюхнулась на диван блаженно застонав. — Как прошёл день? — не обратил на мой выпад внимание Том. Долохов уселся в кресло и достал пергамент, тут же передавая его Тому. — Она сегодня хорошо поработала, — похвалил меня русский. — Только ты меня и ценишь, Тоша, не то, что этот гад, — буркнула я. Я откинула голову и протянула ноги. — Шелкопрядка, зелье, — сказала я домовой. Голова трещала нещадно. Хотелось поскорее уйти в свою комнату и лечь спать. Домовая принесла зелье, которое я сразу же залпом выпила. Ну и противнейшая же это вещь. Том пробежался глазами по написанному тексту и присвистнул: — Не думал, что у нас всё так плохо. Что произошло у тебя с Макгонагалл? — Дамочка явно не ожидала, что её культурно смешает с грязью простой сквиб, — лаконично ответила я. — Кхм, Персефона обтекаемо сказала профессорше, что она отвратительный учитель. Всё культурно и пристойно, лишь констатируя факты, которые были выявлены, так что волноваться не о чём, — уточнил Антонин. — Я уже чувствую на себе всевидящее око директора за сотворённое мною зло над его замом, — закатила глаза. Том усмехнулся и продолжил читать. — Не слишком ли ты придралась к вещам? Оружие может быть для тренировок. — Ты сейчас серьёзно? Когда в школе отменили занятия Боевым Искусством? Век назад? С тех пор нет учителя, который мог бы следить за этим. Самоучки могут только навредить себе не зная меры и правил. Разве не поэтому в школе ввели запрет на такие тренировки без присмотра? — приподняла бровь я. — Нет никого, кто бы присматривал за малолетками из живущих там профессоров, поэтому оружие уже причисляется к запрещённым предметам. Причём, кстати, министерским указом. Он прищурился, а потом вздохнул, признавая поражение. — Я же молчу про ядовитое растение у хаффлпафца. Там быстро всё объяснили почему и как, поэтому нареканий нет; но если никто внятно не может сказать для чего та или иная вещь, которая может принести вред, то для такого один путь - изъятие и уничтожение. Своими словами я поставила точку в этой теме. — Разберитесь с «Кабаньей головой». Может, получится сделать из этого компромат на Дамблдора. Я вообще удивлена, что ты не пытался напирать на таком злачном заведении, где хозяин брат директора, — сказала я. — Министерство же знает. — А простой люд? Сиделец-родственник может подмочить репутацию доброго светленького. Не сильно, но осадочек останется. Покопайтесь в их истории, может чего интересного найдёте. Я зевнула. Нетерпимо хотелось спать. — Я вас оставлю. Завтра приду в то же время, — попрощался Долохов. Русский исчез в пламени камина. Я ещё какое-то время молча смотрела на огонь, потом мои глаза начали слипаться. — Не спи здесь, иди в комнату, — сказал он, оторвавшись от чтения. Я повернула к нему голову и протянула руки. — Отнеси меня, сил нет, — хрипло и сонно. Он хмыкнул, встал с кресла и поднял меня на руки, размеренным шагом направляясь в мою спальню. Положив меня на кровать он взмахом палочки избавил меня от обуви и верхнего платья, оставляя меня в тонкой сорочке. — Наверное, меня должны волновать такие твои действия, которые ты производишь без моего позволения, но мы поговорим об этом потом. Где твоя комната - знаешь сам, если, конечно, решил остаться, — завернулась в одеяло. Меня уже перестало волновать то, что я для него иногда словно кукла, с которой можно делать всё что захочется: одевать, раздевать, носить, обнимать и всё прочее. Ему это нужно как дышать. Чувствовать свою власть над подчинённым. Знать, что его действия не осудят и поймут. Том вышел из моей спальни со смешком. Похоже, он снова окопается в библиотеке до глубокой ночи и будет разбирать бумаги. Иногда мне кажется, что ему уже легче сразу переселиться ко мне. А что? Он всё равно к себе домой ходит только для того, чтобы взять вещи и документы, и то всего на пару часов в день. Женщин не водит, ведь это его жилище с кучей вещей, которые посторонние видеть не должны. Но последнее время чаще всего он ночует именно у меня. Если бы о таком узнали тётушка с кузиной, то ехидные смешки преследовали бы меня очень долго. Окончательно сморил сон. Проснулась я рано и полностью отдохнувшей. Том обнаружился с правой стороны от меня, а его тяжёлая рука на моей талии. Пытаясь выбраться я ненароком разбудила и его. — Спи, рано ещё, — сказала я. — Нормально. — Ты во сколько лёг? Я не уверена насчёт твоего «нормально». — Не волнуйся, этого было достаточно. Он встал с кровати и натянул на себя белую рубашку, но не собирался её застёгивать. Я закатила глаза и тоже встала. — Я в ванну. Что готовить на завтрак скажешь Шелкопрядке, — потянулась. В зеркале в ванной я увидела своё помятое лицо с припухшими веками. Вены на них казались более выразительными, чем обычно. «Чудный» вид. Опять забыла выпить зелье перед сном. Если так продолжится, моё лицо превратится в не самое приятное зрелище. Вроде сплю достаточно, но каждый раз с приближением зимы моя внешность претерпевает изменения в не очень хорошую сторону, словно я не сплю неделями и работаю на износ. В последнее это актуально. Наверное, мне нужно впадать в спячку как медведь с ноября по март. Чтобы меня никто и ничто не трогало, не волновало. От этих мыслей невесело ухмыльнулась. Кто бы мне ещё это позволил? Приняв быстрый душ и подправив своё несчастное лицо, я переоделась и отправилась в столовую. Том уже сидел там во главе небольшого стола на шестерых и читал утреннюю газету. Я уже не обращала внимание, что он ведёт себя как полноправный хозяин. На столе стояли чашки с дымящимся чаем, лёгкая рисовая каша (ни я, ни Том, как оказалось, не особо жалуем овсянку), тосты и клубничное варенье. Молча я принялась за свой завтрак. Он тоже молчал, но я чувствовала его прожигающий взгляд. Хотя, когда я поворачивала к нему голову делал вид, что не смотрел на меня. — Что с тобой происходит? Спросил он меня, когда я покончила с завтраком и тянула ароматный чай. — Ничего, — ответила я. — Тебе не стоит обращать на это внимание. Ничего серьёзного, со мной это бывает зимой. — Сделаю вид, что поверил. Делай. Что я ещё могу ему сказать? Не так-то просто объяснить всё это. Не стоит оно того. На самом деле Тому это не интересно. Он совсем не тот человек, который будет волноваться о чём-то подобном, но это может доставить ему неприятности, которые он не терпит по своей натуре. Наверное, поэтому я и не хочу, чтобы он знал меня ближе, чем сейчас. Не хочу подпускать его дальше в свою жизнь и душу. Может быть, я не хочу его разочаровать или оттолкнуть. Может быть, я сама не знаю, что мне нужно ему ответить. Может быть, я слишком слаба и не хочу его из-за этого потерять? — Что у вас сегодня на повестке дня? — снова развернул газету. — Теплицы кажется. Ну и окрестности самого замка. Если сможем, то я бы хотела сегодня ещё на кухню заглянуть. Вчера только мельком заметила, что едят ученики. — И что же тебе в этом «мельком заметила» не понравилось? — усмехнулся. — Однообразно и жирно, если, конечно, не считать овсянки каждое утро и тыквенный сок. — Мерлин, не напоминай. Как вспомню семь лет одной овсянки на завтрак и единственный сок, который подают студентам, так живот скручивает, — скривился мужчина. — Вот видишь, — хмыкнула я. — Я как-то в Колдовстворце была, так там у каждого есть своё меню с несколькими вариантами гарнира, салатов и прочего. А уж напитков там было достаточно. Причём менялось меню каждый день. — Да-да, я понял, как старушка Англия отстаёт от остального мира. В частности, от твоей любимой России. — Ничего не поделаешь. Я хоть и родилась в Англии, но английской крови во мне почти нет. Хотя там столько всего намешано, что я не стану утверждать, что моя национальность русская. И имечко у меня совсем не то. Он рассмеялся. — Ты чем в моей библиотеке занимаешься? Снова планы по захвату мира? Меня этот вопрос немного волнует. Уже пару дней он над чем-то скрупулёзно работает, и об этом не знает ни Тони, ни Абраксас. — Почти, пока на очереди Хогвартс и Министерство, — сказал он, усмехнувшись. — Не волнуйся. Перечитываю законы, принятые за последние сто лет и исторические записи. Уже какое-то время меня что-то во всём этом приводит в замешательство. — Могу даже предположить, что, — цокнула я. — Много политики на уравнивание магглорождённых с чистокровными, сближения с обычным миром, ограничения магических существ. В последнее время маги Британии убивают сами себя. Он вопросительно приподнял бровь. — Не забывай, что у любого мага в венах течёт кровь магического существа. У чистых магглов, которых сейчас на Земле мало, если вообще они остались, никогда не смог бы родиться волшебник или сквиб. Если ты изучал этот вопрос, то знаешь, что первые маги появились в результате союза маггла и какого-либо первородного волшебного существа. Дриады, вейлы, драконы, вампиры, демоны, русалки, наги, истинные оборотни. Перечислять можно ещё очень и очень долго. Однако, в последние лет сто или чуть больше, законы в отношении этих существ принимаются лишь в отрицательную сторону. Постепенно идёт геноцид. Я замолчала. Отодвинула от себя опустевшую чашку. — И самое страшное в этом, что маги убивают друг друга из-за крови магических существ в жилах. В Британии довольно косо смотрят на потомков вейл. Вампиры практически вне закона и не имеют даже права иметь потомства с магом, а если твой ребёнок зачат от вампира, то подлежит контролю, где любая оплошность приводит к устранению. Твой род, Том, истребили стратегически специально, как и Род-предшественник. На островах не должно быть змееустов, а если они есть, то не приравняем-ка их к Тёмным Магам? — невесело закончила я. — И почему ты так решила? — Преимущество, Том, и это весь ответ. Возьмём, опять же, парселтанг за пример. Сколько всего можно скрыть за ним, какие знания, умения и, опять же, не всегда честные и хорошие. Можно придумать сильнейшее целительное зелье, а рецепт записать на парселтанге и всё - у тебя слава и деньги, а другие буду ломать голову, чтобы узнать рецепт, — сказала я. — А в других случаях можно объяснить своими особенностями присущими каким либо расам. Сила, скорость, объём магии - всё что угодно. Вот только англичане те ещё расисты. Из других стран волшебников еле принимают, что уж говорить о собственных предках нелюдях, которых стараются забыть и вычеркнуть из истории. Я вообще удивлена, что у нас только пять Родов Предателей Крови, с таким отношением их к концу этого века станет намного больше. — Я понял тебя. Можешь не продолжать. Мужчина нахмурился, сложил руки в замок. Он понял, к чему я веду своими объяснениями. Магглорождённых становится всё больше. И это объясняется просто — сама Магия восполняет пробел, который бездумно расширяют чистокровные рода. Сколько уже магических семейств полегло в погоне за чужой силой и её уничтожением? А сколько крови существ было пролито? Не счесть. Сами того не ведая, уничтожают магию вокруг и внутри себя. Это правда, что нельзя жениться только на чистокровных из-за особенностей тех или иных родов. Родовые проклятия лихо переходят в чужой род и вполне себе закрепляются. Поэтому нужно проводить чистку, женясь на не проклятом сквибе из другого очень сильно отдалённого рода, или на магглорождённом, тем самым смывая с потомков часть, или почти все проклятия и сглазы. Полностью очиститься помогут только изматывающие ритуалы и покаяние перед Магией. Иногда, чтобы пробудить засыпающую кровь и дары приходится идти под венец с магглом (чистых магглов, как я говорила, практически нет, а те которых мы так называем - несут лишь часть волшебной крови и не имеют ни ядра ни каналов магии). Эта та стадия, когда магия в крови уже воет и молит о помощи, нежелании вырождаться. Обычно такой зов испытывают женщины и очень редко, можно сказать, что это исключение, мужчины. Их нетерпимо тянет к подходящему магглу, который со стопроцентной вероятностью пробудит магию в потомках. Дети в таких союзах всегда маги и всегда очень сильные. Лет триста назад таких магов называли пробуждёнными, а не полукровками. Самый яркий пример сидит передо мной и морщится. Однако всегда есть «но». Постоянно жениться на магглорождённых и сквибах не приведёт ни к чему хорошему. Родовую магию и дары просто смоет из крови потомков и те окажутся чистыми листами с силой слабеньких магглорождённых, если вообще останутся волшебниками. Очистку нужно проводит раз в пять-семь поколений. Чаще — приведёт к смыванию, реже — возрастает риск концентрации проклятий и несовместимости даров. — Ты бы ещё посмотрел законы про деньги. Вот там раздолье, смеяться хочется. Министерство по-тихому прикарманивает золотишко родов чьи последние члены либо умерли, либо сидят в Азкабане, — хмыкнула я. — Этой такой выпад «не одной мне страдать»? — якобы удивлённо вскинул брови. Я лишь фыркнула на это и встала из-за стола. Подошла к окну. Тяжёлые свинцовые облака нависали над еловыми деревьями. Казалось, что вот-вот и пойдёт дождь или даже снег. Долохов должен прийти через несколько часов, но что делать до его прихода, я не знала. Это так странно. Обычно, встав, я начинала работать. Бумаги, книги, фолианты, договора. Всё, что надо, для общего дела. Раньше бы я не стала со всем этим возиться, считая это слишком нудным и ненужным занятием, а теперь, терпя нестерпимую скуку, много часов провожу над чтением и анализом полученной информации. И вот теперь, немного выбившись из привычного графика, мне стало не уютно. Я слышала тихие шаги, но не спешила поворачиваться к нему. Меня прижали к горячей груди и развернули к себе, бережно держа в кольце рук. — Ты всё ещё не нашёл новую любовницу? Он склонился. — Ни одна из них не сравнится с тобой. — Лесть - твоё второе имя, — почти в самые губы. — Но я ни за что тебе не поверю. Перед тобой мало кто может устоять. Тебе только стоит поманить к себе, и любая женщина пойдёт, словно мотылёк на свет. Я не диковинная игрушка, Том. Не пытайся играть на моей симпатии, это может быть опасно. Я смотрела ему прямо в глаза и улыбалась. — Но должна признать, ты знаешь ко мне подход. Хотя, какая женщина не любит, когда её холят и лелеют? Особенно, если этот кто-то обладает прекрасной внешностью и горячими объятиями. Рассмеялась и поощрительно чмокнула его в губы. — Разбиваете мне сердце, мисс, — широко улыбнулся он. — А разве оно у вас есть? Так много дам говорят, что вы довольно бессердечны, ведь ни одна девушка не тронула вас, — лукаво произнесла я. Такие шуточные полу-интимные разговоры уже вошли в привычку. Он знает, что меня мало что может смутить и поэтому никогда не стесняется говорить то, что думает, то, о чём желает. Ни одна другая приличная леди из благородной семьи не стала бы терпеть все его выходки и подколки. Им немыслимо даже подумать о том, чтобы поздно вечером оставаться с мужчиной наедине просто для работы или чтения книг. Что уж тут говорить о ночёвках в одной постели или всей этой пошлой ерунде, которую мы творим. Мужчина лишь хмыкнул на мои слова и утянул меня в гостиную, где, иногда переговариваясь полушёпотом, мы провели оставшиеся время до прихода Антонина. И я вновь окунулась в рутину. Сегодня мы начали с теплиц. Огромные, просторные, с кучей защитных и поддерживающих заклинаний и рун - внушали страх и уважение к Основателям, которые построили всё это великолепие. Помня о вчерашнем позоре Макгонагалл, к нам приставили профессора Спраут и профессора Флитвика. Ну что ж, в приятной компании приятнее работать. Я сразу же заметила нестыковки. Рабочих теплиц всего три, но существует десять теплиц. Больше половины не используется? Когда я задала этот вопрос, то профессор Спраут ответила, что под её ведомство отдали всего три теплицы, дескать, содержатся только для учёбы и развития учеников. — Для уроков и вправду хватит всего три, но это нерационально, — сказала я. — Что вы имеете в виду, мисс Меркуль? — спросила Леди Гринграсс. — Если читать Исторические Хроники, то можно найти упоминание, что остальные теплицы использовались для обеспечения замка продуктами. В нелёгкие времена эти продукты, выращенные в замковых теплицах, продавались, обеспечивая денежными средствами или раздавались нуждающимся. Также отдельно были теплица для медицинских растений - есть упоминание что больница Святого Мунго в 1743 году закупалась у Хогвартса, - и теплица, специально созданная для учеников, которые в будущем будут претендовать на мастерство в Гербологии и Зельеварении. Вот почему Основатели построили десять теплиц, — объяснила я. — Действительно, я припоминаю что-то такое, — задумался полугоблин. — Думаю, стоит поднять вопрос о восстановлении остальных теплиц на Попечительском Собрании, — сказала Леди Гринграсс. — Полностью с вами согласна. Странно, что школа перестала обеспечивать сама себя и стала жить на средства попечителей. Я не смогла удержаться от шпильки в адрес руководства школы. Не важно, что проблема с теплицами началась при другом директоре. Важно, что проблема так и не была решена. Дальше мы осматривали поляну рядом с Запретным Лесом, где обычно проводятся уроки по Уходу за Магическими Существами. Всплыл вопрос о том, что лес запретный, а ничем не огорожен, никаких опознавательных знаков не поставлено - гуляй кто хочет. — Ты не слишком ли придираешься? — шепнул Долохов. — Ты что, подростком не был? Им только скажи «нет» и обязательно туда полезут, особенно парни. В этом возрасте вместо мозгов одни гормоны и безмерное желание геройствовать и выделить себя, — отмахнулась я. Профессор Флитвик, который слышал наш разговор неопределённо хмыкнул и сделал вид, что не при чём. Ну, а мы направились в замок. На кухню. Не то, чтобы я ненавидела домовых эльфов, но сотни жалобных глаз, направленных на нас, заставили меня нервно дёрнуться. Эти маленькие безволосые морщинистые тушки, что напоминали мне тех-самых-лысых-злых-котиков и ничего кроме брезгливой жалости не вызывали. Когда же я и Леди Гринграсс спросили про меню студентов, и кто его составляет, то эти, кхм, существа, лишь бились головой и говорили, что таким заведует замдиректор; но, как удалось вычленить из их жалкого лепета, ничего не менялось со времён директора Диппета. Такое чувство, что меня разыгрывают. Не смешно и очень раздражающе. В общем, меня пробрало на выговор о том, как следует использовать средства и ум, чтобы прокормить «стадо» учеников и при этом остаться в выигрыше. Поэтому сказала я это всё очень жёстко в лицо самой Макгонагалл, которую вызвали в срочном порядке для урегулирования этого вопроса, которым она, судя по её скривлённому лицу, совсем не хотела заниматься. В конце концов она не выдержала моей грубой отповеди и взорвалась: — Да кто ты такая, чтобы меня осуждать?! Ты всего лишь сквибка, недостойная находиться в этом замке и вообще дышать рядом с волшебниками! Не тебе отчитывать меня и мою работу, животное! Потише, дамочка, от вас так и прёт праведным огнём возмущения. Последнее явно было лишним. Я не думала, что она такой шовинист. А ведь она не чистокровная, всего лишь полукровка, не должна так относится к не магам (хотя, может у неё такое отношение только к сквибам). Теперь понятно, что на неё так завхоз пялился. Долохов уже хотел что-то сказать, но я жестом остановила его. — Я достаточно вас терпела, Макгонагалл, — без титула простоя фамилия лишь как оскорбление. — Как вы смеете оскорблять меня? И если уж задели эту тему: как полукровка без роду и племени посмела вести себя так с чистокровной Леди? Я не сказала вам ничего о ваших магических способностях и крови, лишь говорила о ваших ошибках, как преподавателя и работника замка. Как вы, взрослый волшебник, вообще посмели себя так выставить? Холодно и спокойно я выговаривала свои слова. А внутри была буря. Уж после такого она обязана вызвать меня на дуэль. Я бы, и сама это сделала, но нет, лучше дождусь её позора. — Не смей, сквибка, так говорить! Я лучше всякого скота вроде тебя. Такие не должны существовать! — о, у неё окончательно мозги поехали (таки к сквибам у неё ненависть). — Дуэль? — хмыкнул Долохов. Кто-то услышал мои мысли и решил подтолкнуть туповатую. — Дуэль, Меркуль! — голос профессорши дал петуха. — Ну, я тогда выступаю от её имени, — начал было русский. — Не стоит, Антонин, я достаточно её наслушалась и не позволю больше порочить имя своего рода голосом этой презренной женщины, — холодно, специально не сказала «волшебницы». — Раз уж я сквиб, как решили напомнить, то от моего имени будет выступать человек кровного мне Рода. Я со злорадной усмешкой наблюдала за широко раскрытыми глазами Макгонагалл. — От моего имени будет выступать представитель Рода Меркульевых, — иронично сказала я. — Через три дня около Запретного Леса. Тут раздалась вспышка и рокот небес. Магия подтвердила намерения. Долохов неприлично засмеялся. Вот кто уж точно знает, что профессорше теперь никак не выиграть. — Прошу прощения, дальнейшую проверку проводите без меня. Надо связаться с семьёй, — попрощалась я и порт-ключом отправилась домой. Том недоумённо встретил меня с кучей бумаг в руках. — Что-то ты рано, случилось чего? — Да так, ничего особенного, вывела Макгонагалл и она вызвала меня на дуэль, так что мне надо связаться поскорее с тётушкой, — пропела я. За моей спиной раздался звук падающих бумаг и тихая ругань. Ну, а я отправила сообщение любимой родственнице. На следующее утро чары оповестили меня о прибытии Берсерка.