just one day

Кенма всем всегда говорит, что любит ночь больше - ночью экран приставки не отсвечивает, и в уши сквозь наушники не заливаются голоса и городской шум. Про себя Кенма всегда добавляет: «Ночью Куроо особенно тепло обнимает». И не врет, потому что во сне Куроо закидывает одну руку на Кенму, обнимая, и носом утыкается в изгиб шеи, щекоча волосами. Он сопит, иногда похрапывая, и напоминает не огромного кошака, как его дразнит Яку, а, скорее, котёнка, которого сегодня нашли и принесли домой. “Ночью Козуме Кенма наверняка играет в игрушки до покрасневших глаз. Как его до сих пор из клуба не выперли за сбитый режим?” - галдят сплетницы в классе. У них разноцветные коробочки из-под бенто, ветер в голове и одни слухи на уме. Они никогда не догадаются, что Кенма играет до полуночи и ложится честно и на всю оставшуюся ночь, потому что Куроо просит. По телефону, реже лично, если ночует - но всегда очень мягко. Именно поэтому Кенма никогда не отказывает. Все почему-то верят, что Кенма - ночной зверек. Он никогда не объяснял свои ответы и не уточнял - всем правда есть до него дело?! - ему просто плевать. Будь он ночным, утренним, восточным или вообще морским - Кенме все равно, главное, что Куроо продолжает таскать ему чипсы домой, тискать за прохождением игры и, смеясь, называть “ручным”. Школа давно закончилась, канули в чертоги памяти смешливые одноклассницы, но чипсы и тёплые руки Куроо остались. Теперь вместе с запахом краба или бекона Кенма чувствует ещё и вкус, целуя Тецуро после рабочего дня, когда они, валяясь на диване, смотрят по привычке волейбольный матч на межшкольных отборочных в Токио. “Вон тот диагональный с шестым номером неплохо пробивает кросс” - бросает Куроо, поднимая с пола бутылку колы. “Связующий у них слабоват” - мычит в ответ Кенма, - “Вот и приходится добирать чудовищными атаками. Скоро он выдохнется”. Куроо согласно кивает и заваливается на Кенму всем телом, заставляя лечь. От него пахнет чипсами, совсем немного выветрившимся одеколоном, но Кенма все равно утыкается в шею и жадно вдыхает; горячая кожа нежная на ощупь. Часы показывают, что вечер уже давно сменился ночью, и они оба неуклюже поднимаются с дивана: Куроо относит грязную посуду и сразу после в душ, а Кенма забирается под одеяло с приставкой. В конце концов, он - ночной зверёк: ночью экран приставки не отсвечивает и всякое такое. Он успевает пройти один уровень, апгрейднуть доспех и купить новый меч прежде, чем на него валится мокрый и тяжелый Куроо. Он фыркает Кенме прямо в шею, щекотно лижет за ухом и размеренно дышит, глядя в экран. — Тебе завтра к девяти в офис, помнишь? — Ага. Я в курсе, что ты меня поторапливаешь, но дай ещё две минуты - закончу с экипировкой и лягу. В ответ слышится фырканье, и гаснет торшер; из-за головы Куроо видно свечение экрана смартфона: он отключает уведомления и заводит на завтра два будильника. Кенма обнимает его сзади, пихая приставку на тумбочку совсем не аккуратно. Спать он уже давно привык под тёплой тушкой, неизбежно придавливающей его во сне. — Спокойной ночи, самый занудный кошатник на Земле, - бормочет Кенма и целует Куроо куда-то в висок. — Сладких снов, котёнок.