The sweets of sadness.

Гандам просыпается. Первое, что он видит перед собой, удивительно, никогда он не просыпался в такой странной обстановке. Его нос щекочут волосы на голове Казуичи. Розовые прядки прямо так и лезут в глаза. Сам он обнимает Казуичи, который мирно посапывал в его объятьях, держа за кисть левой руки, которая была на его талии, как и правая. Ощущая, как кровь приливает к голове, особенно к ушам и носу, Танака почувствовал себя в крайне неловком положении. Попытавшись освободиться от Казуичи, не отвлекая его от сна. Как только Танака попытался освободить руку, Казуичи вдохнул глубже и, наверное, резче. Испугавшись, что Сода не о том подумает, да и, наверное, скоро нагрянет медсестра, он наклонился к его уху и зашептал: -Сода, просыпайся, отпусти меня, пожалуйста. -От шумка за шарфом что-то зашевелилось. Хомячки, лапками царапали ключицы животновода. Как словно прижимая к себе подушку. Проигнорировав сие, Танака мысленно взял на заметку что нужно бы купить хомякам еды. Но сейчас это его не волновало, ибо ему нужно было сначала хотя-бы выбраться из объятий Казуичи. Поерзав, Танака тряхнул Соду за плечо, пытаясь разбудить парня. Опять шепча ему на ухо, о том, что ему ну, прям СРОЧНО, нужно проснуться и отпустить Танаку. Сода невнятно мычал, но через десять минут все же отпустил руки Танаки, продолжая сладко спать. Когда одна из проблем решилась, а точнее Танака был свободен и, мог передвигаться, появилась еще одна, а точнее, его новоиспеченное похмелье. Неприятная, тупая головная боль разошлась по всей голове, вплоть до затылка. Потерев голову, Гандам наклонился над Содой и придерживая шарф, поцеловал того в лоб, дико краснея, и мысленно ругая себя тысячами слов. Отодвинувшись от него, он легонько вышел из комнаты, ощущая все еще как его губы горят, а смущение прожигает грудь. Полу-бегом Гандам уходит со второго этажа, еле как ориентируясь в полумраке коридоров, лестниц и в полной темноте холла. Проскользнув на улицу, Гандам пошел к своему дому. Уже светало. Шесть утра без тридцати минут. Дойдя до своего дома, Танака открывает ключом дверь и, слыша долгожданный писк домофона, забегает в подъезд. Не особо тепло. Содержимое шарфа опять шевелилось. Похоже, хомякам не спится. Обещав себе, что уложит их спать, как только зайдет домой. Наконец попав в квартиру, Танака стягивает плащ с себя и укладывает хомяков спать, предварительно насыпав им рядом корма и поставив поилку. Можно сказать, он делает это уже на автомате. Сам он, без сил плюхнулся на кровать, заснул. Кажется, он очень вымотался. Ну, в принципе поспать немного можно, ибо сегодня, конец рабочей недели, то есть, ночная смена. (Сейчас начинается от лица Казуичи) Казуичи проснулся не от трясок Гандама, нет. Ну и не от его хомяков, которые лезли ему куда угодно. Причиной его пробуждения стала медсестра, которая принесла завтрак, где-то в утра 9. Присев на кровати Казуичи потянулся, сладко зевая. Медсестра улыбнулась. -Ну-ну, потягушечки, потянушечки.. -Она подошла к Соде со спины и, развязав его ночнушку, стянула её часть со спины и, пощупала ребра. -Мгх, а ты быстро кости выращиваешь.…Не чем таким не болел случаем? -Медсестра задумалась, нахмурив брови, кажется, что-то просчитывая внутри. -Хм…..Не. Максимум я болел, болел… Буллёзным…Буллёзным… -Пемфигоидом? -Кажется, медсестра слегка удивилась. Казуичи громко щелкнул пальцем. -Да! Да, я точно переболел его два года назад. -Понятно. Все, можешь, есть. Приятного аппетита! -Медсестра опять улыбнулась и удалилась, с подносом, мягко закрыв дверь. Казуичи начал пить свой чай, заедая карамельной вишней (ПОПРОБУЙТЕ, КАРАМЕЛЬНАЯ ВИШНЯ ОФИГЕННАЯ). Закончив трапезу, Сода встал с кровати и, направился к маленькой двери. То есть к туалету. Завершив свои дела, он сел обратно на кровать, и взяв ручку с тетрадкой, которые ему принес дядя кроме сладкого. Хмыкнув, он мысленно поблагодарил родственника и, начал что-то чиркать. Что-то на подобии наброска чертежа, или детали, не могу понять. Когда парень увлекся делом, к нему резко постучались. Вздрогнув от неожиданности, и выронив ручку, Сода тихо отозвался, мол, войдите. Дверь приоткрылась со скрипом. В комнату просунул голову Нагиса пробежался глазами по комнате и полностью зашел, слегка сгибаясь от низенького потолка. Выглядел он на лет 30, но уж точно не как старик. Ему 45, выглядел же он как 30 парень, с седыми волосами, ростом 190+ и с легкими морщинами. Он младший брат отца Казуичи, которому за 50. Он сел на стул рядом с Содой, сложив ноги как, нога на ногу, и щелкнув пальцами, поприветствовал племяшку, и начал с ним разговор. -Как ты? -Голос дяди был хрипловатым, тихим и ласковым. Голубые глаза с огоньком, как рентген, создавали ощущение, что видят насквозь. Тебя и твои мысли. Слегка съёжившись от этого взгляда, и ощущая как в животе, что-то завертелось, Сода решил продолжить дискуссию. -Ну, неплохо, ребра слегка ноют, а так я в норме. -Казуичи нагнулся и поднял ручку, хоть и далось сие это ему с некоторыми сложностями. Выдохнув он продолжил. -Меня скоро выписывают? -Сегодня. -Сода немного оторопел. Переваривая сказанное дядей, Казуичи медленно кивнул, кажется вникая. -Окей..Значит мне пока нужно переоде…. -Ту одежду ты запачкал в крови. Я принес чистую. -Он положил на стол стопочку одежды. Велев Казуичи переодеться, он вышел из комнаты, оставив Соду наедине с собой. Казуичи пошел в туалет, захватив с собой стопку вещей, Зайдя в туалет, он снял с себя всю одежду, посмотрел на свой торс. На нем свежие шрамы, торчащие ребра, мелкие ранки. Вздохнув и легонько почесав ребра, он переоделся. Облегающий свитер, синяя толстовка оверсайз поверх и джинсы. Взглянув на себя, настроение Казуичи немного приподнялось. Поправив толстовку, он вышел из туалета, взяв халат больного, он его сложил и положил на кровать, которую тут же заправил. Нетвердой походкой он вышел и пошел вниз, на первый этаж.