Сможешь ли ты меня услышать?

      «До фестиваля осталось пару дней» — с этими мыслями я проснулась на своём столе, полностью сгорбившись и держа в обнимку плюшевую корову, на которой лежала моя голова. Спина очень сильно болела. Смесь пледа-одеяла спала с меня ночью и валялась на полу под стулом. Передо мной лежал мятый листик со стихом. Я вновь перечитала его, вспоминая прошлый вечер. Стало грустно. Я повернула голову к окну, правой рукой отодвинув занавеску, чтобы посмотреть на раннее солнышко. Чистое розоватое небо, свежий воздух, ещё один день для подготовки к фестивалю, а также для времяпровождения с Моникой и остальными участницами Литературного клуба. Сегодня мне снилось… Как всегда, что-то непонятное. И, как ни странно, Моника. На самом деле, я привыкла ко снам с её участием. Однако так грустно, что во снах всё так хорошо, а когда открываешь глаза, понимаешь, что в реальности ничего подобного нет. От некоторых таких ведений у меня чуть ли не останавливалось сердце ночью. Думаю, если у меня будет выбор, как умирать, то я выберу исключительно этот вариант. Временами даже не хочется просыпаться, а продолжать жить в таком прекрасном мире, который сгенерировал мой мозг. Окно закрыто, но даже так я слышу, как громко и красиво поют только что прилетевшие на дерево птицы. На улице никого. Солнце пробивалось через занавеску, освещая стол и руки. Сейчас подоконник был самым ярким и светлым местом, в другой части комнаты было очень и очень темно. Здесь чувствовалась такая умиротворенность. В соседних домах во многих комнатах был включён свет, все начинают собираться на работу и учёбу. И мне пора. Лишь сейчас прозвенел будильник. Я встала раньше него? Удивительно. Завтрак в виде двух тостов с джемом, умывание, душ, одёжка — всё по стандарту. Перед выходом я посмотрелась в зеркало. Не люблю на себя смотреть. — Почему я выгляжу так жалко? — Задаюсь я вопросом уже долгое время. Красный бант снова куда-то уехал, синяки под глазами, волосы будто не расчесанные, а верхние пуговицы не застегнуты. Поправив, что первое бросилось в глаза, я вздохнула и направилась надевать ботинки. Я так ужасно выгляжу… — Я ушла… — Уныло попрощалась я с домом, представляя сколько сегодня мне придётся сидеть за партой на уроках и ждать встречи клуба. Сегодня пойду пешком, именно пойду, а не побегу. Впервые за такое долгое время я могу не спеша пройтись и насладиться природой. По мере приближения к школе, учеников становилось всё больше и больше. Все шли компаниями и под ручку со своими лучшими друзьями. Среди толпы я чувствую себя одиноко, хотя у меня и есть друзья. Ладно, прочь грусть, я должна быть весёлой сегодня! Улыбка медленно появлялась на моём лице, а взгляд перевёлся на здание, в которое я входила. Так оно и работает?.. Ранее я даже не замечала, как моё настроение меняется, хотя и любила анализировать его. Час, второй, третий. Я радостная как никогда, шучу и смеюсь с одноклассниками, творя необъяснимые вещи и иногда отвечая на уроках. Все называют меня ярким солнцем в классе, мне приятно. Я люблю своих знакомых и друзей, они действительно дарят море энергии, которую я храню у себя для новой встречи, но вновь я вспоминаю про свою проблему, как только слышу звонок. Смотрю в окно, в отражении находя себя и своих одноклассников. Кто-то умудряется веселиться даже на уроках, позвав меня с собой играть в морской бой на математике. На обеде мы встретились с Нацуки и Юри. Они выглядят такими счастливыми, о чём-то разговаривали, иногда смотря друг на друга и смеясь. Я безумно рада за них. — Что обсуждаете, девчат? — Спросила я, внезапно появившись. — Ах, привет, Саёри, как жизнь? — Улыбалась Юри, протянув мне рисовый треугольник, завернутый в лист нори. Это онигири. — О-о-о! — С завтрака прошло уже много времени, я очень проголодалась, а эта еда выглядела аппетитно. — Спасибо! — Глянь, что я нашла у себя в галерее! — Нацуки повернула телефон ко мне, показав видео достаточно плохого качества. На видео был кот, который прыгал из коробки в коробку, иногда застревая маленькими лапами в картоне. — О-о-у-у~ — Я умилилась. Люблю котиков, они милые. И Нацуки милая, хотя и отрицает этого. Я попробовала онигири, данную мне Юри. Волшебно. Вкус невероятен, прямо-таки тает во рту. — Как вкусно! — Воскликнула я, откусив ещё. — Это Нацуки приготовила. — Кивнула Юри, одобряя мой факт. — Э-эй, я же только для тебя это приготовила, Юри! — Заметив моё наслаждение данной пищей, Нацуки злостно посмотрела на свою девушку. — Для меня? — Переспросила Юри. — Н-ну… Т-то есть, нет, я готовила для себя, но потом увидела, что осталось ещё и- — Ум… — Юри посмотрела на меня. Неужели она хочет отобрать у меня еду?.. — Не пойми неправильно, это безумно вкусно! — Утешила я Нацуки, откусив последний раз и отдала остаток Юри. — Конечно вкусно! А ты думала, я что, только кексы хорошо пеку? — Нацуки скрестила руки. — Впрочем, ешь, я сегодня в клуб кексы принесу, так что… — Спаси-ибо~ — Я не дала ей возможности договорить, так как уже вернула себе онигири, которая на половину была съедена мною же и вприпрыжку направилась в свой класс по коридору, помахав на прощание. — Увидимся в клубе! — Крикнули обе девушки. Я слышала, как Нацуки ещё продолжала ворчать по поводу меня, на что Юри хихикала, а позже они вдвоём залились смехом. То ли от ситуации, то ли от того видео, которое показывала Нацуки. Я снова забыла деньги дома, поэтому не смогу ничего себе купить из автоматов. Как хорошо, что Нацуки приготовила для Юри такие вкусные онигири. Наверное, классно, когда для тебя готовят еду. В этом заложено столько любви и души. Жаль, что я плохо готовлю даже такое блюдо, так бы я могла что-нибудь приготовить для… Внезапно мои ноги будто потеряли силу в мышцах, и я не могла больше так высоко и энергично прыгать. Я замедлила шаг, доедая рисовую консистенцию. Широкая улыбка сразу спала, но я продолжила идти, вспомнив, что всё хорошо. Спасибо вам, девчонки, что спрашиваете, как у меня дела. Спасибо, что кормите, эхе-хе, спасибо за всё, я вас очень люблю. Надо уже запомнить мне, наконец, что одними тостами с утра я не наемся. Но благодаря Нацуки я удовлетворила свой желудок, хоть и ненадолго. Тут я вспоминаю про кексы, живот тихо заурчал. Нацуки, я тебя обожаю. Осталось подождать ещё пару уроков и настанет клубное время! Клубное время…похоже на слово клубника. Интересно, а будут ли кексы с клубничной начинкой?.. Мысль о наступающей встрече меня обрадовала, поэтому я села за парту, ожидая начала урока. Ученики продолжали есть, у кого-то с собой было бенто, кто-то купил еду из автоматов и хрустел чипсами. Животик, потерпи… Два последних урока прошли на удивление очень быстро. Услышав успокаивающий звонок с последнего занятия, я собрала сумку и стала подниматься на третий этаж. Здесь учатся старшеклассники, очень скоро тут будем и мы. Этот этаж отдавал тревожностью. Экзамены, последний учебный год, опять экзамены…даже жутко. Кажется, я только что нашла ещё одну причину для беспокойного и вечно загруженного мыслями вечера. Тут так тихо, почти нет людей. Из некоторых классов доносились разговоры, которые я не могла четко услышать из-за закрытых дверей, шелест бумаги, скрипение мелом по доске, а кто-то вообще передвигал парты. Я нашла кабинет Литературного клуба, такого родного. Я медленно открыла дверь. Никого не было. Я пришла первой? — Есть кто-нибудь? — Я зашла в класс. Мёртвая тишина меня как-то обеспокоила. Поставив сумку на парту, стоящую ближе всех к двери, я стала осматриваться. Действительно никого. — Саёри? Ты первая? — Я обернулась, это была Нацуки, а сзади неё стояла Юри, удивлённо на меня смотрев. Вот это я даю… Сначала проснулась раньше будильника, в клуб пришла первой, дальше что? — Моники ещё нет? — Юри заглянула в кабинет. Я покачала головой, Моника частенько приходит последней, у неё ведь всегда много дел. Юри с Нацуки также положили сумки на парты, подготавливая комнату для чаепития: они соединили несколько парт, расставив стулья по периметру стола, открыли окно, дабы проветрить помещение, Юри собиралась идти за чайником. Я с чем-то даже помогала и рассказывала, что интересного было за сегодняшний день. Нацуки всё ещё помнит мою кражу онигири. Я присела за парту, ожидая еды. Пока девочки болтали о чём-то, смеялись и готовились накрыть на стол, я тихо сидела и смотрела на всё происходящее. Почему-то я очень нервничала, будто вот-вот произойдёт что-то очень волнительное, но ничего подобного не грядёт, по крайнеё мере в планах, разве что фестиваль, к которому я всегда относилась спокойно. Мы собрались почти всем коллективом, готовимся рассказать о нашем клубе, попутно кушая кексы и запивая наши истории чаем, разве это волнительно? Кого я обманываю… Я прекрасно понимаю, что приход Моники вызывает у меня это ощущение… Я не чувствую пальцев ног, а на руках кисти будто льдом покрылись, несмотря на тёплую погоду. Горло дрожит, сердце невероятно быстро бьётся, я представляю, как она открывает дверь в клуб и мне просто напросто страшно смотреть ей в глаза. Почему так?.. Я слышу, как кто-то подбегает к двери. М-Мо- — Моника! — Юри прекратила на секунду наливать кипяток в чашки, заметив фигуру в двери. Я боюсь поворачиваться. — Ах.ха…аха…. — Слышалась отдышка. Она и правда бежала сюда. — П-простите… Я… аха…ха. — Ты сегодня особенно поздно, Моника. — Нацуки положила руки на пояс, серьёзно посмотрев на Монику. Я слишком выделяюсь, раньше я самая первая здоровалась с ней, надо тоже что-нибудь сказать… Давай, ну… — Привет. — Повернувшись к двери лицом, я вежливо улыбнулась подруге. Я вижу её каждый день, да, но почему-то у меня такое чувство, что между нами были сотни километров и мы встретились только сейчас. Я так хочу обнять её… И, видимо, у Нацуки с Юри были те же мысли, так что они бросились обниматься, пока я сидела и боялась пошевелиться. Не хочу на это смотреть… — Та-ак, я ничего не пропустила? — Моника всё ещё дрожала и тяжело дышала. Она отодвинула стул и села рядом со мной. — Нет, мы думали сейчас перекусить. — Нацуки села напротив меня, подготавливая тарелку с кексами. — А… что там насчёт фестиваля? — Юри вернулась к чайнику, продолжая наливать чай. — Кстати! — Нацуки тоже вспомнила про него. На самом деле так необычно видеть, что она интересуется им. Помнится, ещё вчера она сомневалась в этой идее. — Ого, Нацуки, так ты «за»? — Удивилась Моника. Вау, её это тоже впечатлило. — Помнится, ещё вчера… Стойте, это же в точности, как… — Ох, ну мы же это обсуждали! — Нацуки закатила глаза. — Ешьте уже! — Сразу после этих слов цундере повернула к нам тарелку с пышными кексами. Шоколадной глазурью были нарисованы кошачьи мордочки, украшенные бантиком в виде клубники. Как мило, в стиле Нацуки. Мы пожелали друг другу приятного аппетита. Я понемногу успокаивалась, кончики пальцев прямо оттаивали, я будто заново научилась ровно дышать. Всё же я должна быть весёлой в клубе. Моника рассказывала о своих новостях, мы иногда переглядывались и смеялись. Вскоре я втянулась в разговор, словно и не отдалялась никуда, хотя, может, никто и не заметил этого. В любом случае, сейчас здесь так здорово. Кексов почти не осталось, лишь крошки сыпались с остатков на тарелке. Юри ежеминутно подливала нам в кружки вкусный чай, так как мы моментально всё выпивали, как только кто-то из нас начинал чем-то делиться. Уже как-то не хотелось особо есть или пить, а просто пожевать чего-нибудь, чтобы не просто так сидеть, напротив Юри, которая всё это время провела лёжа на плече у чуть смущённой Нацуки, заодно проворачивая уже пустую кружку в разные стороны и рассматривая её. На какое-то время мы вообще забыли про стихи. И вряд ли вспомнили, если бы не Моника. — Итак, друзья! Я всё прекрасно понимаю, но скоро надо расходиться, а мы ещё не поделились стихами, к тому же, нам ещё нужно распланировать наши выходные, так что давайте, убираем всё со стола и за работу! — Моника похлопала в такт своим последним словам. Мы принялись убираться. Я уже и забыла, что была подавлена, рядом с Моникой царит какая-то слишком добрая и воодушевляющая атмосфера, от которой никуда не хочется уходить. Обидно, что после стихов и пару слов о фестивале нам придётся покинуть это место. Я не хочу отходить от неё ни на сантиметр. Мы должны быть всегда на уровне спички…. Как сейчас. Мы стояли близко друг к другу, но я даже за руку боюсь её взять… Не сегодня. — Что же, Саёри, — Моника повернулась ко мне. Я вопросительно посмотрела на неё, широко улыбаясь, — вижу, ты сегодня особенно оживлённая! — Э-эхе-хе, наверное~ — Я пожала плечами, пытаясь не отвести взгляд. — Не хочешь показать мне своё стихотворение? — Моника держала наготове свой блокнот, в который она записывает свои стихи. Она выглядит такой счастливой, её глаза прямо сверкают, переливаются, как настоящий изумруд на свету. — Хочу! — Я достала свой помятый листок и протянула его Монике. Как же страшно… Она, считай, сейчас читает абсолютно всё, что находится в моей голове, мои мысли, эмоции, чувства… Её стих безупречен, как всегда. Рифма подобрана хорошо, сюжет интересный, Моника всегда умела правильно подавать информацию. Я подняла взгляд от листка на Монику. Меня испугало её выражение лица. Она была в абсолютном шоке, рот чуть открыт, одна бровь поднята. Через несколько секунд я увидела, как она перечитывает стих заново, но теперь уже с более строгим взглядом. — Ого… — Моника оторвалась от листочка, посмотрев на меня. — И кому это посвящается? — Она хитро улыбнулась. — Ч-что?.. Ну, никому, эхе… — Мой голос становился всё тише и тише. Я могла бы ей всё рассказать прямо здесь и сейчас, но, аргх… …Не говори этого, не говори этого, не говори этого… Это будет большой ошибкой. — Т… Так, а твой стих… — Я отдала стих обратно Монике. — Замечателен, как всегда! Мне очень нравится, как ты подбираешь слова, получается очень красиво! — Спасибо! — Она улыбнулась на секунду, после чего ещё раз посмотрела на моё творение. — Неожиданно видеть нечто подобное от тебя, но в хорошем смысле. Ты прыгнула выше головы, Саёри! Ч-что… Она… Похвалила…? Хочу заплакать от счастья, эти слова такие тёплые. Моника, хвали меня почаще… Скажи, что ты гордишься мной, скажи, что я достойна твоего признания. — Рада слышать! ~ — Я слегка сжала губы. — Знаешь, твоя идея писать стихи каждый день — лучшее, что было у нас в клубе, за исключением чаепитий с кексами, конечно же, ахах. — Моника подошла к Юри, которая заканчивала обмениваться стихами с Нацуки. — Я очень рада, что твои поэмы так выросли за это время! Я горжусь тобой! ~ Я готова сейчас умереть. Мысли материальны… — Я обещала, что не подведу! — Сжав кулаки около груди, я искренне улыбнулась Монике, ожидая, когда остальные участницы подойдут ко мне. Мои старания были не зря, всем действительно понравился мой выплеск эмоций в двадцать строк. Это так приятно… Начинает казаться, что я в кои то веки иду в правильном направлении. Особенно приятно было услышать похвалу от Моники, и даже не потому, что я влюблена в неё, а из-за её профессионализма в сфере литературы. Литература — её призвание. Она умеет пользоваться метафорами, её слова всегда стоят в нужных местах, а словарный запас просто поражает. Моника умная и начитанная и к тому же учится хорошо, а я…а я вице-президент Литературного клуба. И я готова быть им всю жизнь, если так я смогу быть с ней рядом, если смогу слышать, как она смеётся, как злится или радуется. Я положила руку на сердце. От всей этой ситуации моё сердце сейчас остановится, как и в тех снах. Я люблю тебя, я люблю тебя, я так сильно люблю тебя, Моника… Я до боли сжала кулаки. Прекрати так лыбиться, Саёри, уже несколько минут прошло с той фразы, а ты всё ещё проворачиваешь её у себя в голове, продолжая ненормально улыбаться… Но это так приятно. — Итак! — Моника вышла из нашей линии поэтов, встав за одну из парт и, что характерно для неё, направила указательный палец куда-то в воздух. — Вы большие молодцы, девчонки, это ваши лучшие стихи за последнее время! — Восхваляла нас Моника. — Так что предлагаю использовать их послезавтра в качестве более обширного восприятия возможностей и талантов клуба! Мы кивнули, одобрив это решение. Оно очень правильное и логичное, ведь мы постарались выложиться на все сто, сохраняя стиль и свою изюминку, в то же время, внеся лёгкие изменения, которые на первый взгляд могут показаться глобальными, как было со мной. — А теперь давайте подумаем, что осталось подготовить для фестиваля. Кто чем займётся на выходных? — Моника поочередно смотрела на нас. — Я уже знаю, чем займусь! — Улыбнулась Нацуки, положив руки на пояс. — Да, Нацуки, твоя задача — спечь невероятно вкусные кексы, как ты умеешь. Только в этот раз их должно быть намного больше и с разной начинкой, ты справишься? — Вызов принят! Далее Моника посмотрела на Юри: — Юри… — Она чуть задумалась, внимательно рассматривая подругу. — Знаешь, у тебя очень красивый почерк, так что я даю тебе задание нарисовать несколько красивых вывесок и декораций, чтобы создать нужную атмосферу, сможешь? — Нужную атмосферу?.. — Юри свела брови, тихо проговаривая это предложение. — С радостью! — Она сфокусировала взгляд на парте, похоже, в её голове уже появлялись заманчивые идеи. — А ты, Саёри, — Наконец Моника обратила внимание на меня, отчего лёгкая дрожь прошлась по моему телу. Я стояла в середине, прямо напротив глаз Моники. Юри и Нацуки повернули головы в мою сторону, слушая какое задание мне выпадет. — Ты поможешь мне с оформлением листовок! Я займусь печатью и попытаюсь пригласить как можно больше людей заглянуть в наш клуб! Ну, как думаете, справимся? — Постараемся! ~ — Я резко вытянула кулак вверх, позже за моим движением последовали и остальные. Мы начали собираться по домам. Чем раньше начнём, тем раньше закончим, так что наше собрание клуба завершилось, как только мы проверили номера и контакты друг друга. Жду Монику завтра утром у себя дома. Стойте, Моника…придёт ко мне? Да, это логично, мы же вместе работаем, но… Мамочки, до меня только сейчас дошло, насколько это неловко. Надо будет хорошо прибраться! Я бодро зашагала к лестнице, чтобы спуститься к выходу из школы, попрощавшись с Моникой. Юри и Нацуки шли со мной, держась за руки, нам было по пути. По дороге мы болтали о фестивале, о том, какие у нас от него ожидания и какие эмоции сможет он нам принести. Юри всё ещё нервничала от мыслей, что придётся выступать перед большим количеством людей. Нацуки надеялась, что к нам переведутся адекватные и приятные в общении люди, в основном женского пола, как она уточняла. Я же хочу сделать Литературный клуб самым уютным местом для каждого, мне будет всё равно, много к нему присоединится людей или мало, а может вообще ни одного, и наш квартет останется, как и прежде. Мне хватает нескольких счастливых часов с Моникой на этом празднике. Если она хочет поделиться своими интересами, то и я хочу. Если она примет новых участников с любовью, став ещё большим лидером, то и я приму их с честью. Чем ближе мы подходили к моей улице, тем больше я чувствовала, как скоро буду лежать в слезах у себя на кровати, продумывая, как не испортить завтрашний день и не измениться в поведении, ведь дома я могу не скрывать то, как мне грустно, а если мы останемся с Моникой наедине… Я остановилась, девочки это заметили. — Саёри? — Тихо спросила Нацуки. — Ты идёшь? — Слушайте… — У меня была одна мысль, которая вертелась в голове уже долгое время, но именно сейчас я захотела её воплотить в реальность, хоть и была доля сомнения. — Я могу вам рассказать кое-что? — Я тоскливо глянула на них. Этот вопрос их явно встревожил. Наше трио подошло к моему дому, я открыла дверь, приглашая их сесть на ступеньки около пышной зелени. Розоватое небо, которым я наслаждалась утром, сменилось тёмно-синее сейчас. Звёзды постепенно появлялись на нём, создавая завораживающую атмосферу бесконечности и космоса. Зря я не выходила из дома ночью даже на крыльцо, здесь так красиво. Я успела зайти в помещение, захватив с собой три пачки яблочного сока и включить где-нибудь свет, чтобы дом не выглядел слишком тёмным на фоне ярких фонарей и одиноким без хозяина. Я присела рядом с Нацуки, приняв благодарность за подаренный яблочный сок. Школьные сумки лежали под ногами, я раскрыла свой и достала стих. — Это я сочиняла для Моники. — Я вручила девочкам своё произведение, которое они успели за сегодня много раз восхвалить. — Это не просто стишок для фестиваля, — Я заметила, как они перечитывали его ещё раз с улыбкой на лице, — я постаралась перенести на этот лист всё, о чём забита моя голова. — Ум… — Юри вчитывалась в некоторые строчки. — С таким подтекстом теперь эта поэма кажется весьма грустной. — Как думаете, она поняла, что это про неё?.. — Я прижала колени к себе, обняв их. — Ну, пока ты нам не сказала, у нас не было такой мысли, так что, думаю, с Моникой аналогично. — Предположила Нацуки. Мы молчали ещё пару минут, смотря на тёмное небо и слушая, как в домах напротив возвращались хозяева, как кто-то выбегал на вечернюю прогулку, как одна из нас допивала сок. Я собиралась с мыслями… — Есть ещё? — Спросила Нацуки, указав на коробку сока. Я кивнула. Она зашла ко мне в дом, и мы с Юри продолжили сидеть в тишине, только уже вдвоём. — Тебе сейчас… трудно? — Начала разговор Юри. — Угу… — Я прикусила нижнюю губу, чтобы не забыться. — А как ты думаешь, может ли это быть взаимно? — Не знаю… И это самое страшное… — Я положила голову на колени. — Почему я не могу прочитать её мысли и узнать, делаю ли я всё правильно, будет ли она не против моего вторжения. Представь, как бы это упростило нам, да и другим людям жизнь!.. — Читать мысли?.. — Юри задумалась. — Откуда у тебя столько сока в холодильнике? — Нацуки вернулась на своё место с очередными тремя пачками яблочного напитка. — Так о чём это мы… Ах, да, не хочешь ей признаться? — Спросила Нацуки, открывая свою пачку. Очевидный вопрос, на который я не могу дать ответ… — Я… — Я не знаю. Что ответить?.. В моей голове почти нет мыслей, которые я бы смогла выразить в слух. — Я слишком дорожу нашей дружбой… А что, если я всё испорчу? Если я случайно выражу свои чувства, обратной дороги не будет… — Ну, а зачем тебе обратная дорога? Иди прямо по новой! — Нацуки не поняла меня… Но я не злюсь на неё. — Моника самый близкий для меня человек, и если мы вдруг разорвём связи, я, наверное, просто повешусь. — Э-эй, только давай без вот этого! — Нацуки пригрозила мне кулаком. — Просто… я так боюсь навязаться с этим… Я так боюсь, что мои чувства сильнее. — Я говорила всё, что на уме, не разбирая слова. — Я боюсь, что это не взаимно… Тогда я буду полностью сломлена, я точно не смогу с ней нормально заговорить. Снова молчание. Кажется, все переваривают только что сказанные мной слова. Я не удивлюсь, если в итоге сегодня вечером я не смогу прийти к какому-то выводу. Всё же, любовь — вещь сложная, и каждый её понимает по-своему. Но если я ничего не решу, то мне и дальше придётся копать себе душную яму из холодного одеяла и короткого пледа, ожидая, когда Моника снова мне напишет. Засыпать под её приятный голос из голосовых в чате, видеть сны, как мне ответили взаимностью, а далее день будет идти по тому же сценарию, что и сегодня… Почему мечтать так больно?.. А если мы начнём отдаляться… Этими мыслями я делаю себе только хуже, прекрати… — Саёри, послушай, — начала Нацуки, — вы же лучшие друзья? — А, ну, наверное… я не знаю, считает ли она меня вообще близким другом… А ведь правда… Моника никогда не говорила мне, что считает своей лучшей подругой. И я никогда не слышала, что она говорила об этом кому-то другим. Моника, почему ты такая непонятная? — Но вы доверяете друг другу, так? — Нацуки отпила немного сока, после чего продолжила. — Если ты чувствуешь сильную тягу к ней, то лучше не скрывать это. Расскажи, она поймёт и уж точно не выгонит тебя из клуба или что похуже, это же Моника! — Я согласна с Нацуки. — В разговор втянулась Юри. — Нельзя в себе столько держать. Попробуйте поговорить, Моника вряд ли просто проигнорирует твои чувства, ты не пустое место для неё. Мне захотелось плакать. То ли от грусти, то ли от осознания, что я приняла решение… Не знаю. У меня всё ещё осталось желание написать Монике что-нибудь типа душевных сообщений и выплеснуть всё, что меня беспокоит и то, как я благодарна ей, но каков шанс, что ей не покажется это слишком… «смазливым»? Это так ужасно понимать, что ты обязан держать свои эмоции при себе, если вдруг получишь отказ. Тебе придётся их девать куда угодно: в письма, в стихи, в целые отдельные, придуманные тобой рассказы, пытаясь сбежать от реальности, в музыку, но не этому человеку. Я могу ей написать прямо сейчас, но лучше подождать до завтра, пока она придёт. У нас будет на это целый день, чтобы обсудить. Но девочки правы, пока я не выскажусь, мои чувства никуда не денутся, а может стать только хуже. Оно будет сжимать меня всё сильнее и сильнее, я не смогу полностью выложиться на фестивале, а я не имею права опозорить наш клуб. — В общем, — Нацуки похлопала меня по плечу, — расскажешь потом, как всё прошло. — Она вместе с Юри начинала вставать. — Если взаимно, то я с радостью приму приглашение на вашу свадьбу, а если нет… Тогда?.. -…То я специально приготовлю для тебя много кексов и онигири, будем заедать твоё горе, аха-ха! — Нацуки искренне улыбнулась. — Саёри… — Юри с сожалением посмотрела на меня, собираясь уходить. — Я бы и подумать не могла, что у тебя есть такие мысли. Похоже, мы много о тебе не знаем… Удачи. Я помахала им на прощанье. Увидимся в понедельник. Сегодняшний вечер несколько отличался от предыдущих дней, я чувствую себя лучше обычного. Не люблю принимать серьёзные решения, после которых вся подушка бывает мокрой. Реальная жизнь невероятно сложна, даже по теме чувств. Как жаль, что я не могу выбрать нужный мне финал, я ведь не персонаж отчаявшегося в своих эмоциях автора, а реальный человек… Нужно быть готовой для завтрашнего дня, всё будет зависеть только от моих слов. — Я не подведу…